Текст книги "Судьбы людские. Воспоминания"

Приехав домой, начались поиски работы, а в 1954 году с работой было очень трудно. Райком комсомола предлагал работу учителя в сельских школах, но по семейным обстоятельствам её такая работа не устраивала. Через несколько месяцев появилась работа в райкомовской библиотеке. Но пока передавали фонд, единицу библиотекаря сократили. Через некоторое время появилось место секретаря судебного заседания, и её приняли, заработок был крошечный. Работа удавалась, протоколы писала Вера отличные, без замечаний и поправок. Судье очень это нравилось, в своем секретаре она увидела способную девочку. Стала уговаривать её идти учиться на судью, там принимали с 23 лет, а Вере был всего 21 год. Все юристы района, судья, прокурор и другие, обещали содействие. Но на заседаниях она часто сталкивалась с несправедливым обвинением подсудимых и разочаровалась в законодательстве, давали за пустяки несколько лет тюрьмы. Однажды свидетель при даче показаний упал в обморок, Вера сказала своим юристам, чтобы они больше её не сватали на судью. Ещё ей очень не нравились выездные заседания суда в деревнях. К ней подходили жители деревни и наперебой приглашали на ночлег весь состав суда, объясняя ей, что она родственница им. Объявилось так много родственников – не перечесть. Было очень противно, она не могла мириться с таким блатным поведением людей.

Стала задача найти другую работу. Нашла в военкомате, ждали три месяца, т.к. судья её ни за что не желала отпускать. С Верой судье было очень удобно, документы всегда в порядке. Увольняться пришлось через областное управление, дважды написав туда жалобу. Только тогда судье приказали её уволить. Подойдя к ней, судья сказала:

– Мне приказали тебя уволить по твоей просьбе. Ещё раз говорю, что ты способная девушка. Если захочешь – оставайся, а если хочешь – уволю хоть сразу.

И Вера, обрадовавшись, сразу же уволилась. Но было поздно. В военкомате больше не могли её ждать, и вынуждены были принять другого человека. Опять никакой помощи от неё родителям. Вдруг появилось место в районной библиотеке. Заведующая Тамара Афанасьевна пригласила её на место заведующей читальным залом, а на абонемент – её одноклассницу Даниленко Галину. Не успев освоить эту профессию, их отправили в командировку в сельскую библиотеку на несколько дней. Возвратившись из командировки, девушки обнаружили, что их перевели на другие должности. Вера оказалась на временном месте в детской библиотеке, а на её место отдел культуры принял женщину с семью классами за взятку. Тамара Афанасьевна, прихватив с собой Веру, поехала к начальнику Управления культуры высказать своё мнение о незаконных действиях своего начальника. Начальник Управления культуры распорядился по телефону сразу же принять на работу Веру. Так она навсегда стала работником районной библиотеки, получив затем библиотечное образование заочно и диплом с отличием.

По работе и учёбе она шла успешно, занимая должности: заведующей передвижным фондом, заведующей абонементом, заведующей библиотекой, директора Централизованной библиотечной системы района, получая постоянно награды: грамоты, денежные премии, знаки и медали и в итоге звание «Заслуженный работник культуры РФ».

Молодость свою она провела в Стругах Красных. Очень любила танцевать, ходила в хореографический и хоровой кружки при Доме культуры, окунулась в общественную работу, откликалась на призыв партии и правительства помогать колхозам и совхозам в сельхозработах.

На конкурсе художественной самодеятельности. Вторая слева – Вера Николаевна. Псков, вторая половина 1950-х гг.

 
Песни пели на сцене.
И на брёвнах тогда.
После танцев могли
Петь ещё до утра.
А на танцы ходили
В неделю трижды всегда.
В пляс пуститься радели,
Было счастьем тогда.
Как в улье мы гудели.
И плясали вновь и вновь.
Всё на свете мы умели
Разгоняли в жилах кровь.
Кавалеров много важных
И военных и простых.
Молодых, красивых, разных,
Сколько хочешь холостых.
Самодеятельность тогда
Гремела в Пскове на ура.
Честь района защищали,
Первыми по области мы стали.
Мы учиться успевали
И дипломы получали.
Парки в Стругах создавали,
Государству помогали:
Мы картошечку копали.
Лён таскали из всех сил.
Корнеплоды убирали,
И горох был очень мил.
Молотили всё комбайном.
Было весело компанией.
Очень весело компанией.
Мы справлялись все с заданием.
Наработавшись досыта
С грязной моськой неумытой
Мы пускалися домой
Затравевшею тропой.
Дорогу пеша одолеем,
И на танцы мы успеем.
И свидание состоится.
Но потом надо трудиться.
Рано утром пешим ходом
Снова в поле с хитрой мордой,
Чтоб никто не мог узнать
Где мы были, так сказать.
Петухами нас кормили.
Молоком свежим поили,
На сеновале отдыхали.
Комары нас не кусали.
За работу нам платили.
Все довольны нами были.
Практиковали иногда
Смыться к дому иногда.
Было всё нам интересно
Почитать и посмотреть,
Сделать мастерски руками,
Надо всё было уметь.
Молодость-молодость,
Прекрасна ты была.
И вспомнишь её-
На душе очень мило.
 

Стало много нагрузок, Вере предлагали и поручали всё новые и новые обязанности: депутата Совета, секретаря комсомольской организации, а потом и партийной организации, члена бюро РК КПСС, профсоюзные должности – всё на общественных началах. Была весна, деревья распустили свои листочки, ковром расцвели ранние цветы.

Вера Николаевна

В доме культуры громко звучала музыка, зазывая молодёжь на вальс, танго, польку и другие бальные танцы – они ещё были в моде. Молодёжи полный танцевальный зал: в одном переднем углу самые авторитетные девочки – красивые, нарядные, гордые, образованные. Их называли «светское общество», к нему принадлежала и Вера. Там же были и её подруги: Люся, Галя, Тамара, Нина, Тоня и другие. В другом углу – местные гражданские парни – образованные, порядочные, приличные. Их компанию называли «интеллигенцией». В третьем углу обосновывались офицеры, приезжавшие из Владимирского Лагеря на автомобиле. Как только объявляли танец, все пускались в пляс. «Светское общество» предпочитало принимать ухаживания от офицеров. Танцуя с одним парнем, Вера почувствовала, что кто-то на неё упорно смотрит. Повернув голову, она встретилась взглядом с одним молоденьким лейтенантом. Он сразу же пригласил её на очередной танец. Так завязалась дружба и первая юношеская любовь. Они стали встречаться. Скоро он сделал ей предложение, попросил стать его женой. Им было всего по 21.

Из Владимирского Лагеря его переводили служить на Дальний Восток для продолжения службы. Борис, так его звали, ещё упорнее стал уговаривать Веру быть женой и поехать с ним вместе на край света. Она взаимно в него влюбилась, но старалась, ни ему, ни подругам не показывать эту любовь. Такова была мораль скромных девушек. Она даже дала себе клятву, что никому не позволит себя поцеловать, только человеку, за которого выйдет замуж. Борис съездил в сибирский город домой к родителям попрощаться. Приехав обратно, ещё упорнее стал уговаривать Веру выйти за него замуж и уехать с ним вместе. Серьёзно осмелился поговорить с её родителями. А Веру попросил, что бы, она не говорила, что он моложе на несколько месяцев, а то из-за этого её не отдадут за него. Выглядел он солидно, плотный был юноша – настоящий сибиряк.

Он использовал различные доводы, чтобы её убедить. Однажды сказал, что он завтра уезжает – не помогло. Прямо говорил, что если они поженятся, то им дадут большие подъёмные – не помогло.

– Ну поедем со мной, я тебя всю в меха одену, – говорил Борис. Вера улыбалась и шутливо отвечала:

– Боюсь, что в мехах мне будет жарко.

Ей было страшно ехать в неизведанные дали, вдруг что-то не сложится, какая возможность будет вернуться домой? И время знакомства казалось ей слишком маленьким для такого серьёзного шага.

 
Белые розы, белые розы!
Белые розы – символ любви. Он подарил ей на память
Букет белых роз от души.
Они были совсем молодыми
И любили друг друга всегда.
Сейчас расставались надолго,
Мечтая о встречах всегда.
Он поедет на край света России,
А она остаётся вот здесь.
На мольбы стать любимой женою,
Смущаясь, твердила всё «нет».
Была уж ночь, луна светила.
Обоим расставаться грустно было.
В последний миг он розу взял
И в кудри девичьи поднял.
Придя домой, она поцеловала
Ту розу и на сохранение положила в тайничок.
 

А он уехал один на Дальний восток, его направили на остров Итуруп.

 
И каждый раз, как почта письма отдавала,
Над розою читала, на письмах ставила значок.
Любовь, признания, обещания
Звучали в каждом том письме.
Но почему-то расставание
Витало в воздухе везде.
И вдруг не стали письма приходить.
И посмотрев в тайник на розу,
Она увидела, что ей пришёл конец.
А в сердце поселилась вдруг заноза.
Той розы больше уж не стало.
Засохла и на лепестки разрушилась на нет.
Знать и любовь существовать устала
Ведь это знак – любви уж больше нет.
Причина не была ясна,
Но в памяти осталась навсегда.
 

В последнем письме, наполненном любовью и надеждой на встречу, он писал, что может оказаться на «гражданке», и ещё больше надеялся на встречу.

Вера регулярно ходила на танцы, стараясь не показывать вида, что грустит даже подругам. Однажды к ней подошли два молодых офицера, отрекомендовавшись, что они друзья Бориса, спросили:

– Скажите, Вера, Борис Вам пишет?

Ей было очень стыдно признаваться парням, что он не пишет. Но ответила:

– Нет, не пишет.

– Нам он тоже не пишет. Но Вам он не пишет только по Вашей вине. Он вас очень любил!

«Что же случилось?» – раздумывала Вера. В это же время ненормальная почтальонка не разносила письма по адресатам, а частенько выкидывала в болото за посёлком. «Может в этом причина. Может письма лежат в болоте?» Семь лет она ждала чуда, что он объявится. Когда приезжала в Ленинград, всегда искала глазами, надеялась его встретить там, так как говорил, что в Ленинграде у него живёт сестра. Но годы шли. Поклонников и женихов было много, но полюбить больше никого не могла. Это были просто друзья или знакомые – так она их воспринимала. А они обижались, что она им испортила жизнь. Вот, к примеру, одно из писем от лейтенанта, который объяснялся ей в любви:

 
Пишу последнее послание.
Все те остались у меня.
Я делаю прощальное признание,
Что я любил всегда тебя.
Я помню каждое мгновение,
Когда увидел в первый раз тебя.
Когда я ехал на свидание,
Тревожно билось сердце у меня.
Я помню, как тебе хотел признаться,
Что я люблю одну тебя.
И нам никак нельзя расстаться —
Любовь моя навечно и верна.
Ты так была мила, божественно красива!
Серьёзна, выслушав меня.
Ничем тогда не огорчила.
А я уехал в часть, того не зная, навсегда.
Там, встретив хитрую подружку,
Я глупо допустил мужскую слабость.
Судьбу свою пустил я под катушку.
Она отняла мою в жизни радость.
Узнав об этом, ты велела
И взяла клятву твёрдую с меня:
Не изменять своей подруге
Нигде на белом свете, никогда!
Я именем твоим назвал свою дочурку
И каждый день не раз произносил его.
В надежде, что услышишь и подашь мне руку,
Развеешь горе, что на сердце камнем мне легло.
Вот жизнь идёт-идёт,
А я всегда с тобой в разлуках.
И моё сердце в жутких муках
Стремиться вечно лишь к тебе.
Я выполнил твоё жестокое задание
И отчитался пред тобой.
Прощай, любимое создание.
Виновен я. Я искупил вину судьбой.
 

Все девчата из её компании стали выходить замуж, хотя давно было уже пора. На работе её заведующая Тамара Афанасьевна сказала:

– Вера, вот в библиотеку ходит парень Женя. Ты ему очень нравишься. Он живёт по соседству со мной – хороший парень, не пьёт, не курит, не хулиганит. Не отталкивай его.

А Женя, работая монтёром связи, залезал на столб напротив библиотеки, в которой она работала, и звонил ей, рассказывая, чем она занимается, потому что видел всё в окно. А она недоумевала, откуда он всё знает. Ему было очень смешно морочить ей голову. Часто он забегал в библиотеку. Любил в свободное время бродить в компании девочек.

Иванов Евгений Григорьевич, 1962 г.

И вот все вместе пошли в лес, была весна, кругом уйма подснежников. Женя, набрав цветов, отдавал их Вере и никому больше. Так постепенно он приблизился к ней, стали встречаться.

Родом он был из деревни Велени. В детстве во время войны на его глазах и матери фашисты расстреляли его отца– партизана. Будучи старшим мальчиком в доме (ему всего было 5 лет), он был первым помощником для матери, Евдокии Никоноровны. Партизанский отряд находился поблизости родной деревни, Григорий по ночам наведывался в семью. Вскоре появился третий сынок – Николай.

Потеряв мужа, ей пришлось одной растить троих сыновей – совсем было не по силам. И Евдокия Никоноровна в послевоенные голодные годы отдала Женю в девятилетнем возрасте тётке – сестре мужа в Ленинград. У неё он жил, учился и работал с самого детства. Окончив профтехучилище на фрезеровщика, стал работать на заводе. Принципиально относился ко всем и всему, что заставляло его быть зависимым от кого– либо. Никогда не садился за чужой стол кушать, не брал в школе школьную форму, которая выдавалась нуждающимся детям, ушёл от тётки, которая его в чём-то упрекнула к чужой бабке… Он был предоставлен сам себе, сам себя и воспитывал, да друзья– мальчишки. Оставался в ночь у станка, там и ночевал.

Однажды решил позагорать в обеденный перерыв на заводской железной крыше. Устроился там: тепло, солнышко приятно греет и уснул. На работе сослуживцы не могли понять, куда пропал мальчишка. А он так хорошо уснул, что проснулся только под утро, проспав всю ночь. Результат был плачевный – он серьезно заболел, простудившись ночью. Его сразу же отправили в больницу, долго там пролежал. Еле вылечили заботливые врачи и медсёстры, несколько раз к нему вызывали профессора.

В 18 лет Евгений ушёл в армию (служил на севере и всю жизнь вспоминал северное сияние), возвратился к матери в Велени. Там у него была подружка Машенька. Симпатичная девушка, которая потом с одной барышней передавала Вере, чтобы она его не обижала, так как он очень хороший мальчик. К удивлению самой Веры она его не обижала, выделяла от других парней. Он приходил на танцы в ДК, садился рядом с ней и мог весь вечер просидеть, так как танцевать не умел. С другой стороны присосеживался какой-нибудь другой поклонник, с которым она танцевала, а Женя любовался со стороны. «Надо учиться танцевать, а то её уведут», – решил он. Учителем по танцам стала Люся – подруга Веры. Они заводили дома патефон, и она его обучала. С тех пор Женя никому Веру на танцах не отдавал, танцевал с ней сам. Однажды на танцах в ДК с одной стороны сидел Женя, с другой какой– то офицер и жужжал под ухо:

– Верочка, ну соглашайся, уедем с тобой, куда захочешь, только будь со мной.

– Можно сегодня проводить тебя домой? – спрашивал Женя.

«Почему одни надеются на успех, как этот красавец-офицер, а другие робко добиваются своего счастья, не надеясь на него?» – подумала Вера. Ей почему-то стало жалко этого мальчика. Она повернулась к Жене и сказала:

– Пойдём, я хочу домой.

Ребята на работе в узле связи, узнав о его увлечении, смеялись над ним:

– Неужели ты надеешься, что она будет с тобой дружить. Да у неё куча женихов и всяких поклонников.

После таких насмешек, он так расстраивался, что однажды, выйдя на железную дорогу, брёл по ней, пока поезд несколько раз не прогудел ему. Еле соображая, он пришёл домой к тётке и рухнул на кровать вниз лицом. Та не могла понять, что с ним происходит. А встретившись с Верой, рассказывал всё ей. Её трогали его откровения, ей было очень жаль его каждый раз: трудное детство, нелёгкое юношество, армия и теперь жизнь у тётки в Стругах впроголодь, потому что когда он приходил с работы, они уже поужинали, и ему неудобно было спрашивать еду (хотя зарплата была отдана тётке).

Женю неожиданно мобилизовали в армию на переподготовку во Владимирский Лагерь. Оттуда он часто сбегал на свидание с Верой. Пришли в библиотеку двое – он и один офицер. Что делать? Пришлось идти домой с двумя. Пошли гулять к озеру, к ним присоединился брат Толик, только что окончивший офицерское училище. Офицеры быстренько нашли общий язык, и пошли впереди. А Вера с Женей незаметно ретировались в обратную сторону. Вскоре, провожая домой с танцев, он попытался сделать ей предложение выйти за него замуж. Она не удивилась, как будто это и должно было произойти, только сказала:

– А ты знаешь, сколько мне лет? Ведь я старше тебя.

– Знаю, ну года на два.

– Нет на четыре.

– Ну и что, какая разница, – произнёс он.

– Скажу тебе прямо о своих взглядах на семейную жизнь. Не потерплю ни водки, ни походов налево. Сразу же уйду от тебя. Но если ты влюбишься по настоящему, я отпущу тебя с богом, потому что любовь – это святое.

Свадьба

Ещё многие вопросы они обговорили. Вера решала, будто не свою судьбу, а его, чтобы он не ошибся. Вскоре они поженились. Родители сыграли им свадьбу, хотя это было не так просто в материальном плане. Вера сама себе сшила белое кружевное платье и из капроновой материи фату. Женя купил новый недорогой костюм и чёрные ботинки, которые так надраивал, что они стали как лакированные. Муж сестры предложил воспользоваться его машиной, но невеста почему-то предпочла пешее движение с родственниками. Церемония бракосочетания ей не понравилась, так как регистрировал их мужчина, а заведующая ЗАГСом оказалась в отпуске. Свадьба прошла нормально: пили, ели, веселились, кричали «горько» – всё как обычно.

Начались обыкновенные семейные будни. Но Вера понимала, что она за него в ответе, кем и чем он станет в дальнейшем. Сама стала работать на двух работах, его заставила учиться в вечерней школе. Окончив, среднюю школу, он уезжал учиться на различные курсы в Псков, в Ленинград. Его везде хвалили, что он способный. В результате, он стал квалифицированным техником АТС. В АТС он разбирался очень хорошо, будучи ещё простым монтёром. Поэтому его всегда принимали за старшего в отделе и руководители и сослуживцы. Когда монтировали АТС, он в первую очередь старался сделать всё сам, несмотря на то, что были привлечены инженерные кадры из области и других мест.

А Вера садилась по вечерам и выходным за швейную машинку и шила для него и всей семьи одежду. У Жени была такая глупая привычка – при смене белья старое выбрасывать, поэтому у него почти ничего не было от холостяцкой жизни. Его мать удивлялась, куда у него всё подевалось? Ведь она сама ему сколько всего покупала. Но он секрета ей не раскрывал.

Три года молодые жили вместе с родителями Веры. Через год родилась дочь Инна. В доме стало тесно. Родители уходили спать на чердак, уступая место молодожёнам. Женя звал жену перейти жить на квартиру, но она не согласилась, т.к. за квартиру платить было не чем – зарплаты были у обоих очень маленькие. Они еле сводили концы с концами.

Знакомые удивлялись, почему она себе выбрала в мужья Женю, считали, что они совсем не пара. А Вера потратила 8 лет, чтобы сделать из него настоящего главу семьи и мужа. Она очень тактично подсказывала ему промахи, показывала, что хорошо, что плохо. Для него она была большим авторитетом, он безукоризненно старался стать вровень с женой, и ей задуманное удалось. Всегда ухоженный, возмужавший, Женя превратился в мужчину, которым стали восхищаться женщины и многие – завидовать. На работе его стали называть по имени и отчеству как обыкновенного взрослого и авторитетного человека.

Из деревни для семьи Женя перевёз дом вместе с матерью, поэтому Вере пришлось жить со свекровью почти 40 лет. Она умела ладить и со свекровью, и с родной матерью, которая жила рядышком. Когда супруги приходили домой с работы, их ожидали уже две матери. Четыре глаза наблюдали за ними ежедневно – за их делами, поведением. В такой ситуации не совсем было приятно чувствовать себя свободными. Но когда вмешивались родители, Вера и Женя старались обходить острые углы без скандалов и грубости, они с уважением относились к родителям, но умело защищали друг друга. Верина мама Агафья Петровна говорила:

– Доченька, не ругай мужа при мне, мне это слушать неприятно.

И всю жизнь он ценил в тёще эту доброту и, когда её не стало, он, шутя, говорил жене:

– Вот теперь мне некому на тебя пожаловаться.

Время бежало быстро без особых событий. Свободное время проводили в компании друзей. Женя научился танцевать, ухаживать за другими женщинами, плясать, шутить, принимать гостей. Дочь Инна росла, но частенько болела. Целых три года бабушка Ганя нянчилась с ней, качая в кроватке, пела ей песенки. А когда замолкала, Инна открывала глазки и требовала: «Баба, пой гули!» А затем за ней присматривали две бабки, родители были на работе, а в садик её не отдавали по состоянию здоровья.

Через три года Женя построил для семьи дом, надворные постройки, посадил сад, а впоследствии в деревне Щир построил дачный домик. Он очень оберегал свою жену от тяжелой работы, не давал носить для топки дрова в дом, не разрешал вскапывать землю в огороде, всё старался делать сам. В поездках в город он особенно чувствовал себя мужчиной – оберегал жену в транспорте от толпы людей, окружив её своим телом и руками. Заботился, чтобы она отдохнула, особенно в отпуске и выходные дни, звонил с работы, чтобы она сходила на озеро позагорать. Женя был неревнивым мужем, во всяком случае, не показывал этого, т.к. жена считала ревность большой глупостью. Однако когда Вере приходилось бывать в ресторане или в какой-нибудь компании по долгу службы без него, он садился у окна и смотрел на дорогу, раскрыв занавеску, ждал, когда она придёт. Когда она возвращалась, он быстренько убегал от окна, поправив занавеску, садился и принимал позу приветливого супруга. Это всё видела мама Веры и, улыбаясь, рассказывала ей в подробностях, но ему не показывали вида, что знали его повадки посматривать на дорогу.

После не совсем удачных родов у Веры пошатнулось здоровье. Несколько раз лежала в больнице с серьёзными заболеваниями или на операциях – четыре операции перенесла. Возвратясь домой, она каждый раз замечала, что виски мужа седели и всё больше и больше. Он сильно переживал.

Устроился по выходным работать в воинской части. Но везде заработки были очень небольшие. Работал на даче: сажал картошку, овощи, ухаживал за ними, потом убирал урожай. Очень любил дачу – это было его детище – всё построено и сделано его руками. Когда он работал на даче, Вера ухаживала за растениями при домашнем огороде.

Супруги договаривались всегда сообщать, если кто из них задерживается по какой-то причине. И вот, однажды, Евгений Григорьевич уезжая на дачу, пообещал жене возвратиться в 6 часов вечера. Но, ни в 6, ни в 7, ни в 8 часов его не было. Вера вся изнервничалась, не знала, что и подумать: вдруг с сердцем плохо, вдруг он упал среди борозд картофеля, люди не увидят и не смогут помочь. Она так изнервничалась, что побежала к соседу Василию и попросила съездить в Щир на дачу. Тот сразу же согласился – она слишком убедительно говорила об опасности своего супруга. Посадив в машину дочь виновника Инну, они помчались к Щиру. Выехав из Струг, они увидели ехавшего навстречу им на велосипеде Евгения. Переступив порог дома, он увидел рыдающую жену и не понял в чём дело. А она, ещё пуще разрыдалась и прокричала:

– Ты почему не позвонил, что задерживаешься. Я не знала, что и думать, всё ли благополучно у тебя?

– Просто надо было всё доделать, я и не заметил, что просрочил – ответил спокойно он.

Они стали очень родными, переживали друг за друга. В свободные минуты отдыха вспоминали смешные моменты первых лет супружества. Когда строили дом, Вера, прибежав с работы на обед, пошла посмотреть, как идут дела на строительстве дома. Шагнув через порог, она вмиг оказалась в подвале. Доски были не закреплены и провалились вместе с ней. Набирая досками потолок, Женя увидел эту картину падения жены в подвал, ничего не успев произнести, он сильно рассмеялся. Другой случай. Пошли они вдвоём полоскать бельё на Песчаное озеро. Женя поставил корзину с бельём на мостки и вышел на берег. Стоит и смотрит, как полощет жена. Вдруг Вера пошатнулась и носом спикировала прямо в озеро. Картина была очень потешная и Женя рассмеялся. На такую реакцию мужа она очень обижалась:

– Тебе смешно, но ты не побеспокоился, что с женой, целы ли руки-ноги… А в озере я могла захлебнуться, утонуть.

– Я же видел, что ничего страшного не произошло. И вообще-то было действительно очень смешно, – отвечал он.

Были и другие смешные моменты в их дальнейшей жизни. Но они никогда не ссорились и жили очень ровненько. Так прожили они 40 лет, отпраздновали эту дату вместе с родными, друзьями и сотрудниками. Знакомые завидовали их семейному счастью.

На работе у Веры Николаевны всё шло очень хорошо, её ценили руководители исполкома и РК КПСС, в областном Управлении культуры и в областной библиотеке, уважали в коллективе. Она каждому шла навстречу, помогая преодолеть ошибки в личной жизни, в учёбе, на работе. Но, когда заведующей отделом культуры стала бывшая её одноклассница, сотрудница, подруга Дмитриева Галина Константиновна, которая постоянно пыталась ей вредить, мотала нервы, говорила незаслуженные гадости ей в глаза, начальству и проверяющим рассказывала якобы отрицательные моменты в работе Веры Николаевны. Возмущалась: «И что это её все любят-то?!» Даже материально старалась навредить ей. Например, когда из области распределили библиобус для районной библиотеки, Галина Константиновна не дала шофёра съездить за этим автобусом, а когда Вера Николаевна нашла шофёра на стороне, не дала ему командировочных, а когда всё же пригнали этот автобус, то не дала для него места в гараже. Автобус целый год зимой и летом простоял у забора Вериного дома. Слава богу, что с ним ничего не случилось. Даже это благополучие её раздражало. Об этом деспотизме Вере Николаевне рассказали в РК КПСС, вернее о том, что было причиной. Оказывается, когда она лежала в больнице, руководители района обсуждали вариант назначения Веры Николаевны на должность заведующей отделом культуры, но она долго пролежала в больнице безо всякой надежды на поправку, и пришлось на это место назначить Галину Константиновну. Она сама предложила свою кандидатуру, поэтому постоянно боялась, что её сместят и назначат Веру. Вера, узнав об этом, сказала ей, что она зря беспокоится, не нужно ей её кресло, что ей и своё уже надоело. На некоторое время та успокаивалась, но не дай бог кто-нибудь опять похвалит Веру – всё начиналось заново.

Испортить чьё-либо мнение о Вере ей не удалось. Только себе хуже сделала, её выгнали с должности заведующей отделом культуры. А Вера Николаевна продолжала до пенсии работать на своём месте – директором Централизованной библиотечной системы. Уйдя на пенсию, проработала ещё 9 лет библиографом, заработала несколько наград и различные льготы: награждена знаком общества книголюбов, знаком Министерством культуры СССР «За отличную работу», медалями: Крупской «За заслуги в обучении и коммунистическом воспитании СССР», «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина», «Ветеран труда СССР. За долголетний добросовестный труд», почётным званием «Заслуженный работник культуры РФ» и званием «Персональный пенсионер».

Евгений Григорьевич так же много заработал наград. Но настали трудные времена перестройки. Вера Николаевна лишилась всех льгот, оставили только инвалидность 2-й группы. Начались сокращения штатов, в первую очередь сокращали пенсионеров. Евгения Григорьевича сократили как пенсионера. Для него это стало трагедией. Вскоре умерла его мама – это второй удар. Он стал себя плохо чувствовать, заболело сердце, стало подскакивать давление. Наглотавшись таблеток, он продолжал трудиться либо дома, либо на даче. Четыре раза лежал в больнице с диагнозом «4-я степень стенокардии». Через два месяца после выписки, после страшных мучений он ушёл из жизни в возрасте 66 лет. Жена и дочь не отходили от него, старались ухаживать за ним. Вера очень плакала, и на ум приходили стихи.

 
Улетел мой родной, как крылатая птица.
Не догнать, не вернуть, не позвать!
Только сможет, быть может, присниться.
И куда улетел? Не понять.
Я осталась одна, как подбитая птица,
Трудно жить мне теперь без тебя.
Жизнь ушла. Лишь успели влюбиться
В эту жизнь. Как она коротка!
Померкло всё на этом свете.
Как будто вырубили свет.
И тучи чёрные затмили солнце.
И в жизни больше ничего уж нет.
Зачем ушёл из жизни рано?
Оставив добрый след везде.
Глубокие в семье оставил раны.
Мне не найти тебя нигде!
Слёзы катятся часто рекою
В память вечности по тебе.
Жизнь ту вдруг захлестнуло тоскою,
И она поселилась во мне.
Наступила унылая осень
В жизни нашей, теперь уж моей.
А в висках поселилась проседь,
Это в память о жизни твоей.
Наступило, знать, время расстаться.
Тебя засыпали землёй.
И разделил нас вдруг навеки
Песчаный холмик над тобой.
Запорошили снегом тропинки.
Год за годом теперь я живу без тебя.
Ежегодно справляю поминки.
Не забыть мне тебя никогда!
 

Вера Николаевна порядочно лет прожила после ухода мужа из этой жизни, несмотря на слабое здоровье. Она отметила своё восьмидесятилетие среди родных, близких, друзей, бывших сотрудников. Здоровье её подводило, она стала с трудом двигаться, используя палочку, но старалась что-нибудь делать: топила по утрам зимой печи, убирала стираное бельё, сгребала весной в огороде листья и грязь, держась одной рукой за палочку, писала воспоминания, сочиняла стихи, по газетам и телевизору знакомилась с жизнью страны, любила политические программы, общалась по телефону с друзьями и бывшими сотрудниками… За ней ухаживала дочь Инна, которая старалась её держать в курсе событий библиотеки и района, была очень внимательной дочерью, благодаря которой Вера Николаевна себя чувствовала очень уютно. И вот мамино признание дочери:

 
Взрослая дочь,
Послушай меня.
Можешь присесть.
Спасибо за то,
Что ты у меня есть.
За все те услуги,
Которых не счесть.
За всю доброту
И внимание твоё
Спасибо тебе!
Ты ведь счастье моё!
Ты любила меня,
Берегла.
Что б я делала без тебя?
Хозяйка ты в доме —
Достойнее нет.
Ты просто прекрасный
Цветочный букет.
Ты собрала в себе
От родных те черты,
Которыми можешь
Гордиться и ты:
Гостеприимна, трудолюбива,
Очень внимательна
И терпелива.
Умеешь людей уважать,
Друзей и родных почитать.
Ты скромна и умна.
Ты и малышкой
Радостью нашей была.
Всё в тебе есть
И мудрость и честь.
 

Оставаясь одна, Вера Николаевна задумывалась над будущим своей дочери, которое её очень беспокоило. Но она была благодарна Богу, что он наградил её долголетием. Очень любила природу и, любуясь цветами, каждой травинкой, повторяла слова из песни:

 
«Я люблю тебя жизнь!
И надеюсь, что это взаимно!»
 

Их Бог наградил долголетием, перешагнули рубеж 80-летия:

Агафья Петровна – 81 год

Евдокия Никоноровна – 85 лет

Капитолина Давыдовна – 87 лет

Вера Николаевна – 85 лет