Текст книги "Сонеты Вильяма Шекспира"

57 сонет

Твой верный раб, что остается мне,

Как бесконечно твою прихоть выжидать?

И пропадает жизнь моя втуне,

Пока изволишь ты меня позвать.

Не смею сетовать, всецело поглощен.

Как движутся (о боже) стрелки в муке,

Слуга обязан удержать свой стон,

Однажды вдруг услышав о разлуке.

Не смею с ревностью я вопрошать о том,

Где можешь быть, на честность уповая,

Унылый раб, нет мыслей ни о чем,

Лишь о соперниках в душе подозреваю.

Воистину, любовь глупа – стремясь к покою

(Как друг ни тешится), на все глаза закроет.

58 сонет

Пускай тот бог, что превратил меня в раба,

Избавит мысли от твоих грехов,

И чтоб вопросов не возникло никогда —

Я твой вассал, к услугам я готов.

Позволь страдать мне (весь в твоей я власти),

Быть узником разлуки и, любя,

С терпением сносить удары страсти,

Не обвиняя в оскорблении тебя.

Свободен ты, на все имеешь право,

Принадлежат тебе часы, души веленья,

Все делать, что ты хочешь, что по нраву,

Прощать себе свои же преступленья.

Мне должно ждать, пусть ожиданье – ад,

В твоих желаньях ты не виноват.

59 сонет

Но если в мире ничего не ново,

Все повторяется, туманя все умы,

И все, что было, мы рождаем снова,

Повторно бремя бытия нести должны!

О, если б летописи пролистать назад,

Хотя бы за пятьсот прошедших лет,

И на твой образ бросить быстрый взгляд,

Когда впервые отразили мысль в письме,

Тогда бы я узнал, что Древний мир

Сказал об этом чуде совершенном:

Достойны мы или они священных лир,

Иль повторяется все в нашем мире тленном.

О, я уверен, древние умы

Не столь достойным расточали похвалы.

60 сонет

Как на гранитный берег волны набегают,

Так приближают наш конец мгновенья —

Вслед за одним другие наплывают,

Стремясь чредою, до исчезновенья.

Рожденные однажды в блеске света

Приходят к зрелости, что славой их венчает,

Затмения судьбы швыряют в Лету,

И Время все дары уничтожает.

Пронзает Время юности черты

И бороздит чело, глумясь над красотой,

Все пожирая – совершенство и мечты,

Ничто не устоит под злой косой.

Надеюсь, будет вечным мой сонет,

Рука судьбы не уничтожит твой портрет.

61 сонет

Иль образ твой, влекомый сильной волей,

Век не дает сомкнуть в тревожной мгле?

Желаешь ты разрушить дрему болью,

Тень двойников своих послав ко мне?

Или твой дух приплыл издалека,

Чтобы дела мои, поступки подглядеть,

В бесстыдстве уличить наверняка,

Позволив ревности всю душу одолеть?

О нет, твоя любовь не может быть такою,

Лишь страсть моя претерпевает боль,

Моя любовь лишила глаз покоя,

Из-за тебя играю стража роль.

И я слежу за бденьями твоими,

Ты от меня далек, но близок ты с другими.

62 сонет

Грех себялюбия моим владеет зреньем,

Душой моей и каждой частью тела;

От этого греха нет исцеленья,

Так глубоко мне в сердце мысль засела.

И кажется, что нет лица прелестней,

В сложении нет совершенней формы,

По-моему, ни в ком нет выше чести,

Достоинства мои – превыше нормы.

Но, глянув в зеркало, я вздрогнул еле-еле,

Потасканный там древний старец пресный,

И себялюбца я увидел в самом деле,

Любить себя в нем было бы нечестно.

Это тебя (себя) в себе я восхваляю,

Твоими прелестями старость украшаю.

63 сонет

Придет тот час, когда, как и меня,

Любимого погубит Время злой рукой,

Избороздит чело, лишит огня,

Иссушат годы кровь отваги молодой,

Путь обрывая, в сумрак старости отдаст

Всю красоту и юность короля,

Исчезнет радость из потухших глаз,

Весны сокровища – невзгоды опалят:

Предвидя время это, строю укрепленья

Против жестокого ножа, что губит плоть,

Чтоб он не вырезал из памяти мгновенья,

Не смог прекрасный образ побороть.

Из этих черных строк прекрасный лик,

Чтобы цвести и жить в века проник.

64 сонет

Когда я вижу Времени распад,

Богатству, гордости – всему судьба истлеть;

Низвергнутые башни возлежат,

Во власти смерти вековая медь;

Когда я вижу, как голодный океан

Захватывает царственную твердь

И землю, неподвластную волнам,

Потерь и прибыли сплошную круговерть;

Когда я вижу в государствах измененья,

Величье, что в проклятьях гневных сгинет,

Наводит это все на размышленья:

Ведь Время у меня тебя отнимет.

Мысль смертоносная теснит рыданьем грудь,

С твоей потерей – оборвется жизни путь.

65 сонет

Все тленно, медь, и твердь, и бесконечность моря,

Всех победит печальной смерти рок,

Как с ярым гневом красота поспорит,

Чья сила словно нежный лепесток?

О, как же удержать дыханья лета быль,

Ведь что ни день – тем разрушительней осада,

И скалы грозные вдруг превратятся в пыль,

Ведь Время не щадит и стали от распада?

О мысли скорбные! Где в чреве сундука

От Времени сокрыт алмаз бесценный – Время?

Неотвратимый шаг удержит ли рука,

Кто снимет с красоты губительное бремя?

О, ни один, кто не умеет с чудом жить, —

Чернилом и пером любовь отобразить.

66 сонет

Устал ото всего, прошу я смерть – приди:

Кто в нищете рожден, пустыню только зрит,

И пустота – ничто, ее как ни ряди,

И вера чистая растоптана, забыта,

И опозорена поруганная честь,

И добродетель обесчещена святая,

И в совершенстве высшем пятна есть,

И сила – слабости хромой служить желает,

И спит искусства дух у власти на груди,

И разумом лишь глупость управляет,

И правду простотою окрестили,

И здравья дух болезни угождает:

Измученный, бегу, мне это все претит,

Лишь о тебе, любовь, душа моя болит.

67 сонет

Ах, почему он должен жить, на зло взирая,

Своим присутствием потворствуя бесчестью,

Греховным целям всем невольно потакая,

Такому обществу способствуя восшествью?

Зачем перенимать щек милый цвет

И красть подобье рдеющего лика?

Зачем убожества, в ком красоты-то нет,

Подобья нежных роз малюют дико?

Зачем он должен жить в скудеющей Природе,

Ей не дано наполнить вены новой силой,

Другой казны, кроме него, уж не находит,

Гордится многими, его питаясь жилой?

Хранит его, чтоб показать – чем обладала

Во дни прошедшие, пока не обнищала.

68 сонет

Его лицо как образец минувших дней,

Тогда искусственно красот не создавали,

Краса жила и вяла без затей,

Подделками чело не украшали;

Предав тела прекрасные могиле,

С умерших не срезали кос златых,

А ныне лбы накладками прикрыли,

Чтоб мертвой прядью радовать живых:

В нем красота видна, как в старые года,

Без украшений, подлинно, правдиво,

Чужого лета зелень никогда

Не крал он, чтоб блистать другим на диво;

Хранит Природа нежные черты

Как образец ушедшей красоты.

69 сонет

Во всех чертах твоих, что видимы другим,

Нет ничего, что можно мысленно убрать,

И все уста тебе слагают гимн,

А правду голую и враг спешит признать.

Весь внешний вид твой производит впечатленье,

Но те уста, что восхищались и не раз,

Своими отзывами вводят всех в смущенье.

Увидев то, чего не видит глаз.

Души твоей желают видеть красоту,

Соразмеряют все заслуги по делам,

И добрый взгляд, в тебе увидевший мечту,

Цветок относит твой к зловонным сорнякам.

Но почему твой аромат иной, чем вид, —

Причина в том, что ты доступен и открыт.

70 сонет

Нельзя тебе вменить в вину все осужденья,

Прекрасное – для клеветы всегда мишень,

И красоты орнамент – подозренье,

Ворона в небе чистом – злая тень.

Останься прежним, и отступит клевета,

Твои достоинства оценит только время,

Червь точит почек нежные сорта,

Но непорочно, чисто твое семя.

Ты миновал ловушки юных дней

И вышел победителем из боя,

Нельзя назвать сие победою твоей,

Завистники не ведают покоя.

Когда б не подозрений злых венец,

Ты овладел бы царством всех сердец.

71 сонет

Когда умру, не плачь ты долго, нет,

Не долее, чем колокол протянет,

Оповестив, что я покинул мерзкий свет,

Чтоб поселиться с мерзкими червями;

Не вспоминай, читая строки эти,

Их начертавшего и любящие руки,

Пусть мысли обо мне все канут в Лету,

Чтоб только не испытывал ты муки.

О, если строки эти скорбные читая,

Когда (возможно) я смешаюсь с глиной,

Ты, имя бедное мое не повторяя,

Позволь любви твоей со мною сгинуть.

Чтоб свет не услыхал твои стенанья,

Не осмеял, когда уйду из мирозданья.

72 сонет

Чтоб не пришлось перед людьми держать ответ,

Чем же я мог тебя так сильно привлекать,

Когда умру, забудь меня – прими совет,

Ты никому ничто не сможешь доказать.

Ведь если прозвучит благая ложь

Ради того, чтобы создать мне ореол,

Ты чувства наши нежные сожжешь —

Скупую правду я бы предпочел.

О, чтоб не подвергать любовь обману,

Когда любя соврешь, возвысив образ мой,

Пусть лучше имя с телом вместе канут,

Умрут, чтоб не позорить нас с тобой.

Стыжусь за все, что я когда-то сочинил,

А твой стыд в том, что ты ничтожество любил.

73 сонет

Во мне ты созерцаешь время года,

Когда, желтея на нагих ветвях,

Дрожит в ознобе лист от непогоды,

Там птичий гомон был в разрушенных церквях.

Во мне ты видишь, будто сумрак тает,

Когда закат на западе поблек,

Ночь в черноту глухую увлекает,

На вечный сон зовет смертельный рок.

Во мне ты видишь зарево огня,

Там пепел юности минувшей догорает

И на одре поглотит у меня

Те силы, что огонь души питает.

Любви теперь лишь познаешь ты суть,

Cильнее любишь тех, кого ждет скорбный путь.

74 сонет

Смирись, когда неволя беспощадно

Залог не получив, меня умчит,

Но станет жизнь в стихах моих наградой,

Воспоминаньем тебе душу утолит.

Их созерцая, в образы проникни,

Тебе вся суть была посвящена:

Земле достанется лишь прах – ее должник,

Тебе же лучшее – душа моя дана.

Свою лишь оболочку потеряю,

Червей добыча – плоть моя земная,

Ее, ничтожную, пронзит нож негодяя,

О ней забудь, живи, не вспоминая:

Бесценный дар в твоем окажется владенье —

Моей души бессмертные творенья.

75 сонет

Для мыслей ты моих – как жизни пища,

Как ливень, что дарует благодать,

Душа моя в борьбе покоя ищет

Подобно скряге, что свой клад спешит обнять:

То я горжусь тобой, как властелин,

То относительно воров сомненье гложет,

Потом сочту – с тобою быть один,

То свету показать того, кто всех дороже:

Порой пресыщен, лик твой созерцая,

И снова в поисках тебя голодный взгляд,

Иного счастья не ищу, не знаю,

Я лишь тебя принять душою рад.

От неумеренности день за днем страдаю,

То обжираюсь всем, то голодаю.

76 сонет

Зачем стихи я модно не слагаю?

Что ж так далек от изощренных сочетаний?

Зачем я не со временем шагаю

И не приемлю стиль и метод странный?

Зачем пишу я так же, как и прежде,

И слово каждое – мое рождает имя,

И вдохновенье в старенькой одежде

Являет всем источник строчками своими?

Ты знаешь, милый, все тебе я посвящаю,

Ты и любовь – два постоянных аргумента;

Все, что могу, – порядок слов меняю,

Их украшаю, следуя моменту:

И солнце новое по-старому горит,

Так и любовь слова все те же говорит.

77 сонет

Покажет зеркало увядшей красоту,

Часы – как тратишь ценные мгновенья,

Листы хранить готовы мыслей чистоту,

Из дневника черпать их будешь в дни сомненья:

И гладь зеркальная не скроет изменений,

Откроет зев могильный в бесконечность,

И на часах по вороватой тени

Постигнешь время, что ведет нас в вечность;

Чтоб не забылась память долгим сном,

Доверься этим незаполненым страницам,

Глянь на детей твоих, взлелеянных умом,

И в прежних мыслях сможешь очутиться.

Обогатишь ты жизни всякий час,

Дневник свой открывая каждый раз.

78 сонет

Как часто к Музе призывал я образ твой

И находил в тебе содействие сонетам,

Теперь чужие перья вслед за мной,

Тобой прикрывшись, ринулись в поэты.

Глаза твои немого учат звонко петь,

Парить тяжеловесного невежду,

Все крылья вдохновляешь ты лететь,

Изысканность даруя и надежду.

Но более гордись – каков мой стих,

Ты породил своим влияньем чувства:

Слог улучшаешь в творчестве других,

Изяществом ты пестуешь искусство;

Мое искусство – ты, ты – мой успех,

Невежду грубого вознес ты выше всех.

79 сонет

Пока мои стихи одни к тебе взывали —

Одни описывали чар прелестных сон,

Теперь стихи изящные увяли,

И Муза скорбная свой уступила трон.

Согласен я (моя любовь), твое созданье

Пера заслуживает лучшего в судьбе,

Но лиры поэтической звучанье

Поэт крадет, чтоб вновь вернуть тебе:

Наделит добротой – ворует слово

У поведения; наделит красотой —

Он красоту твою ворует снова,

Нет ничего, что не дано было тобой.

Благодарить его не надо за слова,

За долг тебе он платит все сполна.

80 сонет

Когда пишу я о тебе, лишаюсь сил —

В сонетах некто превзошел меня немало,

Как он, тебя никто не возносил,

Косноязычие язык мой вдруг сковало.

Твой дух велик (бескрайний океан)

И гордо носит паруса любые,

Мой дерзкий челн (ничтожен и упрям)

В твои просторы бросился морские.

Ты поддержи меня немного на плаву,

Пока над бездной он твоей начнет кружить,

Крушенье будет – слишком мал я, утону,

А он, прекрасный, гордый, будет плыть.

И если он одержит верх, я побежден,

Печальна смерть из-за того, в кого влюблен.

81 сонет

Не знаю, мне ли эпитафию писать

Иль раньше я гнить прахом скорбным буду,

Тебя в стихах моих все будут вспоминать,

Но обо мне, наверное, забудут.

Должно бессмертным твое имя стать,

А я умру для человечества отныне;

Удел мой – землю прахом удобрять,

Но ты в глазах людских останешься святыней:

Мои стихи твоим надгробьем станут,

Прочтут их те, кому родиться предстоит,

Уста их – имя повторять не перестанут,

Пока последний разум будет жить.

Ты должен жить (пером моим воспетый),

Разбудит дух в сердцах душа поэта.

82 сонет

Тебе мои стихи, подарок Музы,

Не венчан с нею ты, взираешь свысока

На посвященья тех, кого связали узы —

Тебя воспеть стихами на века.

Ума искусного бесчисленные грани,

И восхищениям моим предела нет,

Но возникают у соперников желанья,

Чтоб превзойти описанный портрет.

Любви ты новой хочешь, что ж, внимай

Фальшивым и напыщенным сонетам,

Но искренность души не забывай

Бесхитростного, скромного поэта;

Талантливей могли бы описать,

Ведь за такой мазней тебя не увидать.

83 сонет

Я и не знал, что есть нужда в приукрашеньи,

И потому не возносил твоих красот;

Считал (иль думал так) – ты выше мненья,

Тебе не нужен праздный стихоплет;

И потому дремала моя Муза,

Всем доказательство – ведь ты на свете есть,

Слабо перо соперников союза,

Чтобы достоинства поистине воспеть.

Меня в молчанье обвиняешь ты,

Но заслужу я славу немотой,

Безмолвием я не унижу красоты,

Когда иные губят все строкой простой.

Один твой взгляд так много жизни может дать,

Что двум поэтам не под силу завещать.

84 сонет

Да может ли сказать кто более того,

Богаче выразить – один ты, нет другого,

Смысл заключен здесь – нет на свете никого,

Найдется ли пример еще такого?

Как скудно и убого то перо,

Что неспособно осветить предмет желанья,

Но тот, кто пишет о тебе, вершит добро,

Тебя назвав лишь – возвеличит описанье:

Пускай опишет то, что есть в тебе,

Природной сути не позволив исказить,

И дубликат такой заставит об уме,

Высоком стиле барда говорить.

На красоту свою притянешь неба месть

Тем, что так любишь унизительную лесть.

85 сонет

Обречена моя немая Муза на молчанье,

В то время как звучит бравурный стих,

Тебя высвечивают золотым сияньем

Отточенные перья Муз иных.

Богат я мыслями, они же – славословьем,

Я, как писака, лишь «Аминь» им возношу,

И гимну каждому – мое лишь послесловье,

Так изощренно я не напишу.

И говорю, услышав: «Верно, так и есть», —

И самым лучшим гимном восхищаюсь,

А в мыслях только ты (их песен лесть

Так чужда мне), тобой безмолвно наслаждаюсь.

Других за славословие цени,

Меня – за думы страстные в любви.

86 сонет

Его ль великий стих к тебе воззвал,

Наполнив парус свой, меня лишая силы,

Все мысли о тебе заколдовал

И превратил утробу их в могилу?

Не дух бессмертный ли водил его рукой

И тем стихом потряс меня до смерти?

Нет, нет, не он, и не смутит стих мой

Своей поддержкою его ночные черти.

Ни он, ни даже дух его ночной,

Что эти перлы воплотил в стихах,

Не одержал победы надо мной,

Не из-за них мой молчаливый страх;

Когда его сонет твой облик оживил,

Тебя я потерял, мой стих лишился сил.

87 сонет

Прощай, ты не подвластен обладанью

И знаешь, какова тебе цена:

Твоих достоинств ждет свободное признанье,

Мои уже закончились права.

Возможно ль обладанье без желанья,

Чем заслужил я право на владенье?

И для даров таких нет основанья,

То, чем владел я, жаждет возвращенья.

Себя дарил, цены себе не зная,

Возможно, ты ошибся в ожиданьях,

Поэтому твой дивный дар блуждая,

Все осознал – пришел час расставанья.

Владел тобою я в своих приятных грезах,

Был королем во сне, очнулся – боль и слезы.

88 сонет

Когда отвергнешь ты меня небрежно,

Достоинства мои обдашь презреньем,

Я буду возносить тебя, как прежде,

Не упрекая в клятвопреступленье:

Осознаю свою вину в пристрастьях,

Твой иск против меня лишь поддержу я,

Сам расскажу о тайных сладострастьях,

И ты, меня лишась, восторжествуешь;

От этого я выиграю тоже,

Сосредоточены все мысли на тебе,

Во имя этого себя я уничтожу,

Ведь честь твоя мне выгодна вдвойне.

Так я люблю, настолько весь я твой —

Ради тебя приму удел свой роковой.

89 сонет

Скажи, что я в разрыве виноват,

Я осужу свои же прегрешенья,

Мне скажешь – хром, я спотыкаться рад

И оправдать любые обвиненья.

Не сможешь ты (любовь) меня так очернить

И вдвое, чтобы гнев обрушить свой,

Так, как лишь я себя готов казнить:

Я близость скрою, стану как чужой,

Исчезну с глаз, замкну свои уста,

Чтоб имя нежное могло навек уснуть,

Дабы не повредить (душа проста),

Случайно нашу связь не помянуть.

Ради любви на все готов я, видишь,

Зачем любить того, кого ты ненавидишь.

90 сонет

Возненавидь меня ты именно сейчас,

Сейчас, когда весь свет клеймит жестоко,

Заставь согнуться в самый трудный час,

Но не последней каплей будь в стихии Рока.

Ах, если пересилит сердце боль,

Не приходи вслед за печалью ты нежданной

И не играй напрасно злую роль,

Не нужен дождь после ночного урагана.

Покинуть хочешь – покидай, чтоб я не ждал,

Пока все беды оплюют меня до срока,

И чтобы в одночасье испытал

Все худшее, что уготовано мне Роком;

Утраты все, что мне даны судьбой,

Ничто в сравненьи с расставанием с тобой.

91 сонет

Кто хвалится рожденьем, кто талантом,

Кто изобилием, кто силу мерит с вами,

А кто – нарядами с ужасным модным бантом,

Кто – соколами и борзыми, скакунами;

И каждый свою прихоть уважает,

Находит в ней и радость и блаженство,

Но это все меня не привлекает:

Всем прочим предпочел я совершенство.

Твоя любовь дороже знатного рожденья,

Дороже роскоши и дорогой одежды,

Ей предпочту все в мире восхищенья;

Ты мне принадлежишь, горжусь в надежде:

Несчастье в том – ты можешь все отнять,

Удел мой будет – жалко прозябать.

92 сонет

Как ни старайся скрыться с моих глаз,

Ты мне принадлежишь – ты мой венец,

Ведь жизнь моя закончится в тот час,

Когда твоей любви придет конец.

И не боюсь я самой страшной из обид,

Убъешь и самой малой, все губя,

В душе моей уверенность царит —

Судьба и жизнь моя зависят от тебя.

Не досаждает твой разброд души и воли,

Вся жизнь – твоя, так что же мне жалеть.

Как счастлив я доставшейся мне доле,

Любить я счастлив, счастлив умереть!

Да существует ли без пятен чудо света?

Ты можешь лгать, и я – не знать об этом.

93 сонет

Я буду верностью твоей питаться мнимой,

Как муж обманутый; так видимость любви

Любовью станет мне, хоть есть другой любимый;

Ты здесь, со мной, но сердцем ты вдали:

В глазах твоих и ненависти нет,

Поэтому не вижу перемены.

Сокрыть нельзя лукавый сердца свет,

В гримасах, выходках есть признаки измены,

Но небо тебя щедро наградило,

Твой лик любовь и ласку обещает;

И чтобы твое сердце ни таило,

Лицо очарованье источает.

И Евин плод запретный выглядел красиво,

И добродетель внешне так же лжива!

94 сонет

Кто обладает властью, но не злобный

И больше говорит, чем всех карает,

Кто судьбами вершит – камням подобный,

Холоден, искушеньям не внимает —

По праву пользуется милостью небес,

Дары природы защитив от истощенья;

Они – властители, имеющие вес,

Другие созданы – им только для служенья.

Цветок благоухает в летний зной,

Хотя живет и умирает для себя,

Но если поражен заразой злой,

Сорняк взойдет над ним, достоинство губя:

И сладость в горечь обернет судьбы рука;

Гниенье лилии зловонней сорняка.

95 сонет

Как притягателен и мил в тебе порок,

Который словно червоточина у розы,

Но запятнать он имени не смог!

Все шалости лишь умиленья слезы!

Те языки, что о тебе злословят

(Деянья похотливо обсуждая),

Вместо суда невольно славословят,

А имя твое только расцветает.

Какой приют грехи себе добыли,

Тебя в обитель выбрали они,

И под вуалью красоты сокрылись,

Представив взору прелести одни!

Но берегись (душа моя) ты все ж,

Ржавеет даже самый острый нож.

96 сонет

Кто в юности тебя винит, а кто в распутстве,

Кому-то нравятся и юность, и забавы;

Но умолкает восхищенье и занудство:

Ты обаяньем укрощаешь нравы.

Поддельный камень у принцессы на перстах

За драгоценный должен почитаться,

Твои грехи, что осуждают все уста,

Воистину должны достоинством считаться.

Овечек многих обманул бы волк постылый,

Когда б овечкой мог невинной обернуться!

И недругов увлечь тебе под силу,

Когда б все чары в миг могли проснуться!

Не делай этого; люблю я все равно,

Ты часть меня, и честь твоя со мной.