Текст книги "Артефакт для Сталина"

Тайник

Подполье под алтарем, похоже, было действительно тем самым местом, где орден Храма хранил свою казну. Это было продолговатое помещение, по боковым стенам которого тянулись каменные стеллажи, наподобие тех, на которых в старинных погребках хранят бутылки с коллекционными винами. В дальней торцевой стене крипты темнела ниша, забранная ржавой решеткой.

– Наверно, здесь и хранилась голова тамплиеров, – предположила Мадина.

– Очень может быть, – сказа Антон и дотронулся рукой до решетки.

С противным скрипом решетка открылась. За ней было пусто. На полу под решеткой лежал почти превратившийся в труху навесной замок.

– Наверно, очень спешили, – сказал Антон.

– Ой, смотри, кажется золото, – крикнула Мадина, склонившаяся в углу комнаты возле стеллажа.

Там действительно оказалась золотая монета с изображением какого-то сурового дядьки в короне. Более тщательный осмотр позволил им обнаружить еще пару монет и принятый сначала за каплю крови небольшой рубин.

– Да, опоздали мы лет этак на семьсот, – сказал Антон. – В протоколах следствия по делу о тамплиерах есть показание одного свидетеля… Не помню, как его звали… Так вот, он показал, что кто-то предупредил тамплиеров о нависшей над ними угрозе, и что как раз накануне ареста они вывезли все самое ценное – казну, архивы, и свою главную реликвию, – в порт Ла-Рошель, который контролировали англичане, и на который, соответственно, не распространялась юрисдикция французского короля. Там стоял тамплиерский флот. Понятно, что времени на сборы было очень мало, поэтому казну и сокровища вывозили в спешке. Тем не менее, голову Бафомета они вывезти отсюда, конечно успели.

– Значит, мы зря по этим подземельям лазили?

– Ну, не то чтобы зря… Ведь никто не знал, правду ли сказал тот свидетель. Поскольку сокровища тамплиеров нигде обнаружить не удалось, ни во Франции, ни в Англии, ни в Испании, можно было предположить, что они до сих пор находятся там, где были спрятаны тамплиерами. То есть, что они и не покидали своего хранилища. Парижский Тампль срыли до основания при Наполеоне. Наверно, если бы там что-то было, это бы точно нашли. А вот Жизорский замок остался невредим, – новые хозяева лишь достраивали его и укрепляли стены… Так что если где и могли сохраниться сокровища – то только здесь.

– Но здесь их нет!

– Да. Зато заметны следы поспешной эвакуации. Думаю и нам пора отсюда эвакуироваться – пока аккумуляторы не сели.

– Там, где мы свернули направо, был еще проход в другую сторону. Судя по бронзовой карте, тот путь гораздо короче. Видимо, он выводит к реке. Давай попробуем там выйти.

Конкуренты

Антон согласно кивнул, и они собрались уже двинуться в обратный путь, как вдруг услышали где-то в глубине подземелья шум и голоса.

– Кто это? – спросила Мадина.

– Либо полицейские, либо конкуренты – охотники за сокровищами. Уж не знаю, как они нашли сюда дорогу, но встреча, ни с теми, ни с другими, не предвещает ничего хорошего.

– Может, спрятаться в сокровищнице? – предложила Мадина.

– Думаю, это место прежде всего их заинтересует, – ответил Антон. – Мы вряд ли сможем его закрыть изнутри. Давай сюда. – Антон указал на саркофаги.

– Туда?! Ни за что! Там же трупы!

– Да нет, не внутрь. Вот сюда. – Антон схватил Мадину за руку и втянул ее в узкое пространство между стеной и саркофагом, – пусть залезут под алтарь, – а мы – дёру.

Между тем, шаги преследователей приближались. Вот они уже вошли в крипту. Их оказалось трое. И это были вовсе не полицейские. Они говорили по-русски!

– Во! А это чё за нора, подполковник? Церковь?

– Ё-моё, смотри, сколько тут сундуков! Тут, небось, рыжья тоннами. Это то самое место?

– Оно! Смотрите – два сундука вскрыты! Походу, тот дятел французский, поковырялся.

– Чё там?

– А, лажа! Жмуры…

– Я вкупился – это в натуре гробы! Блин! Такую мазу обломать!

– Эй, кончай рамс. Гриша, иди сюда. Проверьте остальные.

Раздался скрежет камня о камень, затем грохот – крышку саркофага уронили на пол. Затем полетела другая крышка.

– Непруха, шеф. Одни жмуры. А ты говорил – цветняка на кило кислых….

– Я сказал, рот закрой. Тут нет – дальше смотрим. Вон там что такое? – звуки голосов стали удаляться от саркофага, за которым прижавшись друг к другу прятались Антон и Мадина.

– Ага! Под тем камнем – люк. Гриша, ты – вниз. Толян, осмотрись наверху.

– Подполковник, гляди сюда, че за рожа? – послышался сиплый голос.

– Не видишь – распятие!

– Да какое это распятие? Крест обломанный, гимнаста нет. А, блин, понаставили тут, – ругнулся сиплый.

Прижавшиеся друг к другу Антон и Мадина услышали глухой удар и смачный хруст сухого дерева.

– Отставить! – закричал тот, кого называли подполковником и кто, по-видимому, был в этой троице главным, – без приказа ничего не ломать!

– Да тут что-то есть, начальник! – прошипел «сиплый» и в его голосе чувствовался азарт.

Вслед за этими словами древние своды огласились треском, скрежетом и, наконец, грохотом, а затем что-то звякнуло несколько раз, будто кастрюля, упавшая на пол.

– Опа-па! – зашипел «сиплый», – центряк! Глянь – чего это?

– Дай-ка сюда, – сказал подполковник, – походу, серебро.

– А я думаю – голда.

– Тяжелая!

– И что, это весь навар?

– Ну, вообще-то это антиквариат.

– И на сколько тянет?

– Кусков на триста зелени, думаю. Если не обычным барыгам сбывать, конечно, а правильному спецу.

– На триста? Круто!

– Потянула бы и на четыреста, если бы один баран ее не погнул.

– Так не нарочно же…

– Это будешь прокурору рассказывать. Эй, Гриша, что у тебя?

– Пусто шеф! – отозвался гулкий голос из-под пола.

– Вылазь, уходим!

Тишину подземного храма внезапно прорезал зуммер. Антон вздрогнул от неожиданности: звонил телефон в его кармане.

– Ручник! Попалились! – закричал «сиплый».

– Тихо! Обшманайте тут все. Гриша, чего застрял? Не дайте им уйти!

По стенам беспорядочно забегали лучи фонарей.

– Бежим! – сказала Мадина, выталкивая Антона, преграждавшего ей путь. Они были гораздо ближе к выходу, чем преследователи, один из которых еще не успел вылезти из люка под алтарем. В три прыжка преодолев расстояние до выхода, кладоискатели бросились по темным коридорам уже известного им пути, слыша позади себя громкий топот ног и хриплые ругательства.

Добежав до развилки, Мадина схватила Антона за рукав и втянула в темный проем, отвергнутый ими прошлый раз: это был короткий путь, ведущий к реке. Здесь дорога шла по наклонной вниз, бежать было легко. Метров через тридцать они уловили впереди слабый свет и дуновение свежего ветра. Еще чуть-чуть – и они на свободе. Антон уже представил себе, как они бегут вдоль берега реки к мосту, возле которого они видели полицейский пост. Теперь ничто не помешает им прибегнуть к услугам полиции. Можно будет сказать, что их преследует русская мафия.

Они слышали, как преследователи протопали мимо, свернув не туда. Однако, поняв свою ошибку, вернулись и теперь уже их топот и дыхание слышались за спиной.

Из-за поворота явственно пробивался дневной свет. Это придало силы. Последние несколько метров. Поворот…

– Что? – едва успела вскрикнуть Мадина, налетев на Антона и уткнувшись в его спину.

Впереди был классический тупик.

Пласты глинистой породы, перемешанные с известняковыми валунами, сползли по крутому склону вниз, перегородив проход. Только высоко вверху зияла неровная дыра, сквозь которую снаружи лучился серый свет. Располагай они большим временем, можно было бы как-нибудь, цепляясь за неровности стен и корни растений, попробовать подняться к спасительному отверстию, однако преследователи были уже рядом. Через мгновение они ощутили на себе их сбившееся дыхание, а еще через несколько секунд были повалены на влажную землю с заломленными руками. Подумалось: ну вот и все, попались!

Попались

Антон очнулся от того, что его больно толкали в бок. В глазах плыло серое марево. Пахло пылью и чем-то давно забытым, чем-то из детства. Такой запах издавал поездной титан, когда проводница кипятила чай, а потом разносила по вагону в звенящих жестяных подстаканниках…

Еще один толчок.

– Эй, хватит! – возмутился Антон, – что за дурацкие шутки!

Он хотел, было, приподняться и посмотреть, кто его толкает, но только сейчас понял, почему ему так неудобно лежать. Руки туго связаны за спиной, уже начинают затекать.

С трудом повернув голову, он увидел, что в бок ему упираются босые ноги, связанные серебристой лентой скотча – они-то его и толкали. Ноги были явно женские. «Мадина!» – подумал Антон, и тут же перед ним пронеслись картины недавних драматических событий.

Руки и ноги Мадины были тоже стянуты скотчем. Скотч закрывал и ее рот, так что единственным способом общения были толчки ногами.

– Где мы? Как мы тут оказались? – спросил Антон, озираясь. Но тут же осекся, поняв, что Мадина не может ему ответить, разве что выразительно скосив глаза в сторону.

Растолкав его, Мадина перевернулась лицом вниз и приникла к нему спиной, так что ее сведенные сзади руки оказались на уровне его лица.

«Почему бандиты и мне рот не заклеили?» – подумал Антон, но размышлять было некогда. Он понял маневр своей спутницы и извернулся так, чтобы вцепиться зубами в скотч, стягивающий ее руки.

Каждое движение головы отдавалось в нем болью. Грызть зубами пленку, остро пахнущую полимерной химией, оказалось делом непростым. Трудно сказать, сколько времени прошло, прежде чем Мадине удалось освободить руки, разорвав противно тянущийся и больно врезающийся в кожу скотч.

Освободив руки, она сорвала кусок скотча со своего лица.

Затем при помощи осколка стекла, подобранного на полу, освободила ноги, а потом распеленала и Антона, с наслаждением потянувшегося до хруста в суставах. Говорят, чтобы почувствовать вкус свободы, надо сначала ощутить несвободу… Теперь он понял, это не просто слова.

Каменные стены, каменный пол. Закопченный потолок сверху. Холодно. Пыльно. Высоко, почти под самым потолком, в толстой стене затянутое паутиной и покрытое пылью оконце. В одном углу помещения куча угля, несколько лопат и еще каких-то инструментов. Огромный чугунный бойлер, покрытый слоем ржавчины, с уходящей вверх трубой и толстой решеткой, похожей на зловеще ощерившиеся зубы.

С другой стороны невысокая железная лестница вела к единственному выходу из подвала, закрытому обитой жестью дверью. Под лестницей запыленные бумажные мешки с надписью «Salpêtre», пачка старых, погрызенных мышами газет, поломанные оконные рамы, ящики, садовая лестница, прочий хлам. На стене возле двери крашенный облупившейся краской ящичек с красным крестом.

«Аптечка» – подумал Антон.

– Ты что, правда ничего не помнишь? – спросила Мадина, – здорово же они тебя приложили!

– Я помню, мы прятались в подземной крипте. А потом убегали…

– А, все-таки помнишь, – сказала Мадина, – ну да, убегали… но не убежали… Поймали они нас. И вот сюда запихнули. А ну-ка, покрути головой.

Антон попытался повернуть голову, но в глазах его все поплыло, и он как будто окунулся в непроглядную мглу, из которой был извлечен только шлепками по щекам.

– Сотрясение, – констатировала Мадина. – Да, ты нынче не боец…

Она подошла к аптечке, открыла дверцу и осмотрела содержимое.

– Ага! – сказала она, – это может понадобиться.

Она вытащила из аптечки толстый пузырек, надорвала упаковку ваты и, смочив ее жидкостью из пузырька, поднесла к носу Антона. Резко пахнущая жидкость привела его в чувство.

– На вот еще две таблетки, – сказала Мадина.

– Что это? – спросил Антон.

– Не бойсь, не мышьяк, – хихикнула Мадина, – это от головы. Может, полегчает. Выбираться-то отсюда по любому надо. Ну, как?

– Да вроде ничего, – ответил Антон, отметив про себя, что тошнота его больше не донимает.

– А ты в курсе, что этим уродам таки удалось найти голову Бафомета!

– Что? Как это? Где? – изумился Антон. Похоже, его память действительно пострадала.

– Да, там, в подземелье в этом. Видать, мы не все там обшарили. Вот скажи, ты же лучше это знаешь: серебряная голова с тремя лицами, – это может быть Бафомет?

– Некоторые свидетели на процессе тамплиеров именно так его и описывали. Правда, были и другие описания…

– Значит, он точно у них!

– Ты его видела?

– Так же ясно, как тебя сейчас. Хотя нет, тебя я вижу хуже – тут темно, как у негра… за пазухой.

– А где мы сейчас? В замке? Или в городе?

– Если бы. Они завезли нас в какую-то тьмутаракань, целый час сюда ехали, по грунтовке. Тут, похоже, лес кругом, рядом озеро, и никого. Какой-то хутор заброшенный, что ли. Думаю, тут хоть ори, хоть стреляй – никто не услышит…

– И что делать?

– Выбираться надо. Иначе тут и подохнем, в этой глуши. И крысы нас сожрут.

– Как же отсюда выберешься?

– Безвыходных ситуаций не бывает, – Мадина подошла к бойлеру, подергала засов, запиравший решетку, и со скрежетом открыла тяжелую решетку. – Знаешь, даже если тебя сожрали, у тебя есть два выхода… Ох, извини, тебе сейчас юмор противопоказан.

Она деловито взвесила в руке лопату, затем отложила в сторону: слишком тяжелая.

– Ладно уж, сиди, – сказала Мадина, уловив попытку Антона прийти ей на помощь. В куче инструмента выбрала небольшой печной совок, зачерпнула им угля и кинула в темную пасть бойлера. Эту операцию пришлось повторить несколько раз, пока в топке бойлера не оказалась целая горка угля.

– Слушай, у тебя зажигалка есть?

Антон пошарил по карманам и разочарованно развел руками.

– Это осложняет дело…, – размышляла про себя Мадина, а сама тем временем вернулась к аптечке.

– Ну-ка, ну-ка, что у нас тут, – пробормотала она, перебирая пузырьки и коробочки – О! То, что нужно!!

– Что? – удивленно спросил Антон, но Мадина не услышала его слов, увлеченная своими хлопотами. Антон с удивлением наблюдал за ее действиями: он и не предполагал, что эта хрупкая девушка имеет такие специфические познания.

Она взяла из пачки несколько газет и, разложив их на полу, отсыпала на середину немного темного порошка из маленького пузырька желтого стекла. Потом, подобрав с пола ржавый гвоздь, обмакнула его в большой флакон, наполненный прозрачной тягучей жидкостью, и стряхнула несколько капель жидкости с острия гвоздя прямо на темный порошок.

Через несколько секунд над кучкой темного порошка показался дымок, а еще через мгновение порошок вспыхнул ярким пламенем, от которого занялись старые газеты.

Мадина взяла еще одну газету, свернула ее жгутом, сунула одним концом в огонь, а затем бросила этот пылающий факел в топку бойлера.

Угли начали тлеть. По подвалу распространился едкий синеватый дымок. Огонь, однако, не разгорался, видимо, из-за отсутствия тяги.

– Вот тот рычаг, похоже, запирает отверстие трубы, – предположил Антон. – Дай-ка я.

Он встал, слегка пошатываясь, подошел к бойлеру и потянул за ржавую загогулину сбоку. Где-то высоко раздался скрежет и едкий дым, вместо того, чтобы наполнять подвал, стал втягиваться внутрь печи. Над кучей угля на дырчатом поддоне, показались язычки пламени.

– Есть тяга! – сказал Антон.

Огонь в топке понемногу разгорался. В промозглом подвале стало теплее.

– Отлично, – сказала Мадина.– Ты как?

– Да вроде бы лучше.

– Сможешь забраться вон туда? – она указала на окно.

– А у меня есть выбор? Только как туда залезешь?

– Давай подтащим вот эти ящики. Ставь их один на другой.

Конструкция получилась хлипкая, однако по ней можно было подняться к окну.

– Так, теперь надо чем-то подпереть дверь. Причем так, чтобы ее все-таки открыли, хоть и не сразу.

Антон, которому деловитость Мадины придала сил, высвободил из кучи хлама поломанную оконную раму и упер ее одним концом в выступ лестницы, а другим – в дверную ручку.

– Надо заставить их спуститься сюда, – сказала Мадина, – но чтобы они некоторое время провозились с этой дверью.

Окинув еще раз подвал цепким взглядом, она радостно закричала:

– Эврика! Сейчас мы им устроим фейерверк! – и, схватив тот самый кусок стекла, который помог им обрести свободу, направилась к покрытому пылью мешку с непонятной французской надписью.

– Эй, чего уставился? Давай лезь, выбей окно. Мы же не хотим, чтобы они застали нас здесь, когда прибегут?

С этими словами она вонзила острый край осколка в брюхо мешка и расковыряла в ней дыру. Наклонив мешок, высыпала горку белого порошка на заранее подложенную пачку газет, затем свернула газеты с порошком наподобие большой толстой сигары.

Антон тем временем поддел кочергой хлипкую раму окошка и вытолкнул ее наружу. Рама мягко упала в густую траву.

Путь был свободен!

Мадина, однако, не спешила обрести свободу.

Жестом показав, чтобы он вылезал первым, она возвратилась к бойлеру и, вернув рычаг заслонки в первоначальное положение, сбила пламя при помощи куска картона. Поверх тлеющих углей она набросала свежих, прикрыла их тем же картоном, а сверху положила газетную «сигару». Затем плотно прикрыла дверцы топки и поддувала и застыла в ожидании.

Антон к тому времени уже вылез наружу, и, убедившись, что там никого нет, заглядывал в подвал, намереваясь помочь Мадине выбраться. Он не понимал, что она собирается сделать, но по ее виду догадывался: лучше не мешать.

Сверху к его ногам упал дымящийся окурок. Антон поплотнее прижался к стене, боясь быть замеченным, но, видимо, люди, находившиеся по ту сторону окна, были слишком заняты, чтобы выглядывать наружу.

Судя по голосам, людей было двое, и говорили они по-русски. У одного был густой раскатистый начальственный голос, а у другого сиплый и приглушенный.

– Давай быстрее, – говорил «подполковник», – сейчас Гриша вернется, и сваливаем. Нам тут больше делать нечего.

– А с этими чего? – поинтересовался «сиплый».

– А пусть тут и остаются. Они нам больше не нужны, – ответил «подполковник» и неприятно хохотнул.

– А вдруг их тут кто-нибудь найдет? – сомневался «сиплый», – поднимется шухер, нас – в розыск. У французов полиция не то, что наша – до аэропорта доехать не успеем. Эти ж нас видели, – фоторобот составят, то, се. Может их того, – и в озеро? Как говорится – концы в воду?

– Зачем идти на мокруху без необходимости? – возразил «подполковник», – они для нас никакой опасности не представляют. Кто их тут найдет, в этой глухомани? Ну, может через сутки-двое, в лучшем случае. А мы уже сегодня ночью на базе будем – пускай ищут. Да и доказательства какие? Кто им поверит? Так что пусть себе в подвале поваляются. Выберутся – их счастье, не выберутся… Ты их надежно связал-то?

– Да нормально…

– Нормально или надежно? Потому что если развяжутся, пока мы здесь – сам понимаешь…

– Да ладно, нормально связал. Лучше не бывает…

Беседа этих людей не предвещала ничего хорошего. Нужно было выбираться поскорее. Где там Мадина, что она копается?

Заглянув в окно подвала, Антон увидел, что Мадина изо всех сил дергает рукоятку заслонки. Наконец ей удалось ее сдвинуть с места, хотя и не до конца. После этого она как-то странно перекрестилась (раньше Антон не замечал, чтобы она это делала), черенком лопаты с опаской приотворила дверцу поддувала и, мгновенно отскочив в сторону, быстро взбежала по шатким ящикам к окну. Когда она уже наполовину высунулась из окна (Антон помогал ей, обхватив за плечи), – раздался оглушительный хлопок, грохот и звон стекол.

– А, черт! – заорал сиплый голос сверху, – Что это?

– Это в подвале! Это они! Хорошо, говоришь, связал?

– Так я же…

В этот момент раздался еще один хлопок, и сверху повалил едкий и густой белесый дым.

– Быстрее вниз! – заорал «подполковник», – так они весь дом спалят. Да еще пожарные заметят!

– Мочить будем – удовлетворенно резюмировал «сиплый» и зашелся кашлем от едкого дыма.

– Скотч прихвати! – крикнул «подполковник», ветхий дом сотрясся от топота мужских шагов, сбегающих по деревянной лестнице вниз.

– А теперь вперед, – сказала Мадина и, жестом показав Антону нагнуться, ловко запрыгнула на его спину, оттуда – на хлипкий карниз, и исчезла в полуоткрытом окне.

Антон, которого все еще немного пошатывало, нашел в себе силы подтянуться и тоже перевалить через высокий подоконник.

Внутри никого не было. Снизу слышались глухие удары, кашель и ругань, – преследователи боролись с запертой дверью. В комнате распространялся запах гари и вонючий белесый дым: дымоход был поврежден взрывом.

Быстро окинув комнату взглядом, Мадина бросилась к просиженному дивану, на котором красовалась новенькая спортивная сумка, а рядом одежда и какие-то вещи из «командировочного набора».

«Помешали паковать чемодан» – подумалось Антону.

Вжикнула молния. Мадина обеими руками извлекла из сумки округлый блестящий предмет. Это было подобие головы с тремя бородатыми лицами, увенчанными сверху обручем.

– Черт меня дери, если это не Бафомет! – воскликнул Антон.– Значит, мы ошибались…

– К вящей славе Божией! – едва слышно пробормотала Мадина и взвесила артефакт в руке.

В этот момент они услышали топот ног по скрипучей лестнице. Преследователи, видимо, уже поняли, что их обвели вокруг пальца, и бежали сюда.

– Держи дверь! – крикнула Мадина, и Антон кинулся к двери, лихорадочно соображая, чем бы ее припереть, чтобы преградить похитителям доступ в комнату. Но едва он приложился к дверному полотну плечом, как в дверь ударили ногой с разбегу, и она опрокинулась в комнату, увлекая его за собой.

Два здоровых мужика с перекошенными лицами ворвались в комнату и направились было в сторону Антона. Но внезапно остановились, услышав звонкий голос Мадины, стоявшей у распахнутой двери балкона.

– Эй, уроды! Вы не это ищете? – спросила Мадина и помахала той самой спортивной сумкой. – Тогда ловите!

И, широко размахнувшись, швырнула сумку с балкона в темную гладь озера.

– Вот сука! – заорал «сиплый» и рванул к выходу из комнаты. Второй бандит двинулся следом, крича: – Вы покойники! Мы с вас шкуру с живых спустим!

– Ты уничтожила реликвию тамплиеров! – изумленно сказал Антон, не веря своим глазам.

– Не до того сейчас! Быстро уходим! – крикнула Мадина и направилась к выходу.

Они почти скатились по лестнице, но вместо того, чтобы выбежать из дому, Мадина направилась вниз, в подвал. Антон, переставший уже что-либо понимать, инстинктивно последовал за ней.

– Хватай лопату, – на бегу сказала Мадина, и, подбежав к печи, бросила возле нее на пол сверток, глухо звякнувший о каменный пол. Откинув с помощью валявшейся на полу палки засов, она открыла решетку печи.

– Давай, угольку подкинь! Быстрей, быстрей!

– Что ты задумала? – начало было Антон, но, встретив ее жесткий взгляд, послушно набрал полную лопату угля и швырнул в раскаленное жерло печи.

Мадина распахнула дверцу поддувала, изо всех сил рванула ржавый рычаг, отчего печь взвыла дьявольским воем. Пламя внутри взвилось рыжим протуберанцем.

– Хватит! – скомандовала Мадина. Развернув лежащий на полу сверток, она извлекла из него… голову Бафомета, и, издав крик торжества, бросила в огонь.

– Не-е-ет! – закричал Антон, не в силах наблюдать как уже второй раз на его глазах уничтожают реликвию тамплиеров. Он хотел, было, выковырнуть артефакт из печи лопатой, которую все еще держал в руках, но лопата только противно скрежетнула по отверстию топки, оказавшееся слишком узким.

Серебряная голова в ревущем пламени начала плавиться, теряя очертания и стекая вниз… Через пару минут от реликвии останется только небольшая лужица расплавленного металла. Но провожать святыню в последний путь было некогда – с минуты на минуту сюда могли ворваться похитители. Осознав это, Антон, тронул за плечо Мадину, заворожено глядевшую в огонь расширенными глазами.

– Теперь все. Ad majorem Dei gloriam1515
  К вящей славе Господней (лат.)


[Закрыть]. – спокойно и как бы умиротворенно произнесла Мадина и нехотя последовала за ним к выходу. – Глянь, куда делись эти уроды. Обойдем с той стороны. Там, вроде бы стояла машина.

С лопатой наперевес Антон вышел из дома, так и не встретив никакого сопротивления. Похитители были у пруда: один нырял в холодную воду, другой руководил его действиями с мостков.

За углом действительно оказался старенький грузовичок неопределенной модели. Однако он давно утратил право называться транспортным средством. У него осталось только три колеса, и он насквозь проржавел.

Между тем ныряльщики заметили беглецов. Тот, который стоял на мостках, кинулся за ними в погоню, его коллега тоже вылез из воды, но мокрая одежда мешала ему бежать.

На дороге, проходившей позади дома, послышался шум автомобиля.

– Туда! – крикнула Мадина, указывая на распахнутые ворота.

К воротам слева приближался белый «пежо», казавшийся инопланетным пришельцем среди окружающего запустения.

– Эй! Месье! Стой! Атансьон! – закричал Антон, помахивая лопатой.

Ворота были уже близко, «пежо» явно замедлял ход. Осталось преодолеть всего полсотни метров – и можно было показать «фак» преследователям через заднее стекло автомобиля.

Однако сегодня был не его день.

Вместо того чтобы остановиться, водитель «пежо» развернулся и въехал в ворота, направляясь прямо на беглецов. Сзади приближались разъяренные ныряльщики.

– Это сообщник, – догадался Антон, – они заодно! Это их машина!

– Кончай истерику, – хладнокровно сказала Мадина, и решительное выражение ее лица напугало его больше, чем свора бандитов. – Займись мокрыми. Этот, в машине, – мой.

Размышлять было некогда. Развернувшись, Антон рванулся навстречу уже настигающей их парочке и, зажмурив глаза, махнул лопатой. Раздался глухой шлепок, за которым последовал металлический звон. Открыв глаза, Антон увидел, что один из похитителей валяется в пыли перед ним, раскинув руки наподобие морской звезды, а второй неуклюжей трусцой убегает в сторону озера.

Антон почувствовал внезапный приступ дурноты. В глазах потемнело, он как сноп повалился вниз, прямо на своего поверженного противника. Послышался визг тормозов, два раскатистых выстрела, от которых, казалось, содрогнулось небо, и мимо него пронеслась белая туша машины, обдав запахом выхлопа.

Собравшись с силами, Антон вскинул руку вслед быстро удалявшейся машине, но она, подпрыгнув на рытвине, скрылась из виду. С трудом приподнявшись, Антон пошатываясь поплелся к дороге, на которую откуда-то вынырнул видавший виды зеленый фургон.

– Эмбассе рюс, сильвупле – сказал он пожилой крестьянке, сидевшей за рулем, – Же виктим де криминель. Же бесан де сан медик1616
  Русское посольство, пожалуйста. Я жертва преступников. Я нуждаюсь в медицинской помощи (фр.).


[Закрыть].

– Антре1717
  Залазь (фр.).


[Закрыть], – буркнула дама и распахнула дверь.

Машина рывком тронулась с места.

За окном замелькали деревья. От мерного покачивания и тошнотворного мелькания пейзажей сознание Антона «потекло», и он отключился.