Текст книги "Артефакт для Сталина"

Понятно, что при таком положении вещей крестоносные государства стали легкой добычей мусульман, которые к тому же имели подавляющее численное превосходство. Короче, крестоносцы наделали столько ошибок, что вскоре им пришлось уносить ноги со Святой земли.

– Хорошо. Но куда могла деться эта голова потом? После того, как тамплиеры вывезли ее из Акры? Куда переместились рыцари Храма, изгнанные из Святой земли?

– Большинство рыцарей сложили свои головы в борьбе с арабами, турками и египетскими мамелюками. После падения Акры их осталось совсем немного. Последние были эвакуированы на Кипр. Там у тамплиеров был собственный замок, к северу от Фамагусты, а также укрепленные убежища в Ермасойе и Хирохитии. Наверно, какое-то время реликвия находилась в одном из этих мест.

– Значит, надо искать на Кипре? – спросил Рафик.

– Не спешите с выводами, молодой человек. Учитывая предшествующий опыт, когда дважды – при осаде Иерусалима и при осаде Акры – казна и священные реликвии Храмовников едва не попали в руки врагов, – они решили на этот раз вывезти свои ценности в гораздо более надежное и безопасное место.

– Куда?

– Во Францию. И там спрятали в одном из своих замков. Уж тут-то их реликвия точно не могла стать добычей сарацинов.

– Но тем самым они лишились ее помощи на Востоке.

– Да. И от них сразу отвернулось военное счастье. После этого тамплиеры ни разу не смогли повторить своих прежних успехов – все их планы разбивались, как волна о камень. Они даже не смогли найти себе надежного убежища на Востоке, как это сделали их давние соперники, рыцари-госпитальеры. Госпитальеры комфортно обосновались на Родосе. А храмовники оказались заложниками лицемерных кипрских королей из династии Лузиньянов, которых они сами же возвели на престол. И которые впоследствии подстроили им коварную западню.

Зато во Франции и вообще в Европе Орден быстро расцветал, приобретая невиданное влияние и богатство. Ходили слухи, что своими богатствами и влиянием, которым завидовали даже короли, тамплиеры обязаны именно магическим свойствам Бафомета.

Кстати, не следует забывать, что тамплиеры воевали с неверными не только на востоке, но и на западе, в Испании, которая была захвачена сарацинами так же, как и Святая земля. И вот, после того, как реликвия переместилась в Европу, крестоносцы, терпя крах на Востоке, одновременно успешно громили сарацин на Западе, а вскоре сбросили их в Гибралтар, освободив весь Пиренейский полуостров. Помогал ли им в этом святой Иоанн, я утверждать не берусь, но факт остается фактом – куда бы не перемещалась его отрубленная голова – она везде обеспечивала победу и процветание.

Медицинское исследование, проведенное в госпитале, показало, что Антон отделался вывихом и обширным ушибом. Кости, благодарение Господу, не повреждены. Уже на третий день интенсивной терапии врачи-иезуиты в буквальном смысле поставили его на ноги – он мог самостоятельно передвигаться (правда, опираясь на костыль), и был в состоянии лететь на родину. Само собой, расследование пришлось прервать. Впрочем, отснятого материала с лихвой хватало, чтобы сделать неплохой фильм.

В Москве Антону, конечно, выписали больничный с постельным режимом на две недели. Но оставаться в квартире, тем более в таком беспомощном состоянии, он не решился – мало ли что? Уехал на дачу к друзьям, которые были в отъезде – а ему оставили ключи для «догляда».

Первые дни он действительно отсыпался – живительный дачный воздух кружил голову после московского смога. Но долго оставаться в постели не мог – начал потихоньку монтировать материал на домашнем ноутбуке. Попутно читал книги про тамплиеров, какие можно было найти в Сети. В тишине и покое, вдали от городской суеты, думалось очень хорошо.

К концу своего вынужденного затворничества он мог гордиться собой: видеоматериал был в основном смонтирован (демо-версию он уже направил шефу), он чувствовал себя знатоком тамплиерской истории, и был способен достаточно уверенно ходить (правда, трость все-таки иногда требовалась).

Появление на студии было триумфальным: коллеги приветствовали его как героя. Еще бы, парень сделал крутой сюжет и пережил головокружительные приключения. Едва жив остался! Антон снисходительно принимал поздравления.

Походкой победителя он вошел в приемную, столкнувшись в дверях с двумя выходившими оттуда субъектами в строгих костюмах. Один из них пристально посмотрел на Антона и, улыбнувшись, посторонился, освобождая вход в кабинет.

– Здравствуй, здравствуй, герой! – шеф встал из-за стола и обнял его, – присаживайся.

Антон отметил про себя, как все на студии поменялось за время его недолгого отсутствия. Вот и шеф переменился: и куда делся былой авторитарный стиль? Тон шефа был неискренним, заискивающим, что ли, и он все время отводил глаза.

– Вы ознакомились с моими материалами?

– Как же, как же! Великолепная фактура, видеоряд замечательный. Оператор не подкачал, хоть и молодой. Мы его сейчас в Японию послали, освещать землетрясение.

– А я хотел попросить включить его в мою съемочную группу. Мы неплохо сработались.

– Всему свое время.

– Ну, а когда эфир? Думаю, материал достоин, чтобы пустить его в хорошее время. Ну, и анонс дать примерно за неделю. Мы могли бы нарезку подготовить.

– Ну, знаешь, – промямлил шеф, раскручивая запутавшийся телефонный провод. Антону показалось, что его руки подрагивают, – давай не будем спешить. Пусть материал, как говорится, вылежится. Может что-то новое проявится. Знаешь, хорошему материалу, как хорошему вину, нужна выдержка.

Шеф попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой.

– Не понял? Вы не хотите пускать материал в эфир?

– Ну, я бы так не стал формулировать… просто, надо подождать более удобного момента.

– Да при чем тут момент? Это же не политика. И не экономика. Дела, так сказать, давно минувших дней. История, одним словом. Случилось все семьсот лет назад, все участники давно умерли. Что может помешать нам выпустить материал? Я даже думаю, можно его на две передачи разделить – добавить комментарии наших историков, игровые сцены…

– Ну да, ну да… Но давай вернемся к этому… позже. Займись пока чем-нибудь другим. Ну, вот про проблему ГМО1212
  ГМО – генетически модифицированные организмы.


[Закрыть], например. Или, скажем, про лекарства-фальсификаты. У тебя же были такие задумки.

– Так вы же сами сказали, что это – антиреклама, вызов инвесторам и все такое!

– Ну а кто сказал, что журналист не должен бросать вызов этим кровопийцам? На то мы и пятая власть… А, кстати, – глаза шефа блеснули зеленым сквозь очки – ты вроде бы говорил про какую-то старинную шкатулку? Где ты ее держишь? Можно взглянуть?

Странно, – пронеслось в голове Антона, – я, конечно, собирался сказать ему про шкатулку, как один из аргументов в пользу проекта, но точно помню, что не успел. И в той демо-версии, которую я ему прислал на ознакомление, про это ничего нет… Откуда же он узнал?

– Да это я у знакомой реквизиторши с «Мосфильма» выпросил, – зачем-то соврал Антон, – для большей убедительности… Видите, все уже проработано, до деталей. И материал практически готов! И потом: должны же мы окупить затраты на командировку! – Антон повторил любимый аргумент шефа.

– С «Мосфильма», говоришь? – разочарованно протянул шеф, – Нет, нет… Решение принято…. Давай не будем больше этого обсуждать. Слушай, а ты в отпуске-то давно был?

– Да какой тут отпуск с нашей работой?

– А вот это ты зря. Работа – работой, а и отдыхать надо, силы восстанавливать. Давай-ка ты возьми отпуск, съезди куда-нибудь, развейся… Всякому, понимаешь, организму время от времени требуется отдых. А особенно – молодому и растущему.

Утром, направляясь на студию, Антон ощущал себя триумфатором. После разговора с шефом он возвращался в свое временное обиталище в подавленном настроении и с растрепанными мыслями. Они кружились в голове как скомканные бумаги на ветру: их никак не удавалось приладить одну к другой, чтобы получить осмысленную картину.

Ночью он не мог уснуть, долго ворочался в постели, перебирая события прошедшего дня.

Какая муха укусила шефа? Почему он вдруг поменял свое мнение с точностью до наоборот? Сам ведь закрыл предыдущий проект, чтобы не дразнить инвесторов – а теперь готов вернуть все в прежнее положение. Откуда он мог узнать про шкатулку? И что это за подозрительные типы, с которыми он столкнулся в приемной? Есть тут какая-то связь? Или просто воображение разыгралось?

Посреди круговорота мыслей ему вдруг явственно представилось лицо мажестира Икрама, склонившегося над шкатулкой, и его слова, вытесненные из памяти последующими бурными событиями: «Нет! Вы узнали еще не все секреты, которые она хранит. Если бы было больше времени…»

– Ну, времени-то у меня теперь завались, – подумал Антон. – Шеф выгнал в отпуск. Проект положен на полку… Шкатулка… Как-то все подозрительно крутится вокруг нее… И таинственная восковая записка, спрятанная под двойным дном. «Вы узнали еще не все ее секреты» – сказал мажестир. Уж ему-то в таких делах можно поверить… Надо бы попробовать все-таки расшифровать текст записки. Заняться-то все равно больше нечем.

Вот завтра и займусь, – принял он решение и тут же заснул.

Сон

Утро выдалось серым и прохладным – он проснулся, почувствовав, что замерзает.

Поднявшись, попрыгал немного, чтобы согреться, растопил камин, сварил себе кофе. И, вытащив из-под дровяной поленницы спрятанную там шкатулку, уселся размышлять.

Итак, шкатулка скорее всего и правда тамплиерская. Значит, из этого и нужно исходить. Конечно, не совсем понятно, как она могла оказаться в Москве… Но это уже другой вопрос. За семьсот лет всякое могло случиться.

Паренька убили из-за этой шкатулки. У меня все перерыли в доме. Что искали? Наверняка ее же, эту чертову шкатулку. Видать, в ней заключено что-то очень важное, что не утратило своей актуальности и до сих пор. Но я в ней ничего такого не нашел – кроме каких-то мутных стихов…

На меня вышли, видимо, через того парня. Что он мог про меня знать? Практически, ничего. Я даже звонил ему, кажется, со служебного телефона. Пробили входящие по базе? Ну, тогда это должны быть серьезные люди, со связями. А может – полиция? Нет, не похоже. Эти если бы захотели – я бы давно уже перед следователем сидел, а не по заграницам…

Так ведь и за границей странных событий хватало! И, не исключено, что все из-за той же шкатулки.

Почему на башню мажестира напали именно в тот момент, когда там были мы? Возможно, мажестир прав, и настоящей целью был не он?

А в Акре? Может, я не ошибся, и теми бродягами, которые нас преследовали, руководили люди, говорящие по-русски?

А не эти ли люди были сегодня у шефа – и расспрашивали про шкатулку? Откуда еще он мог про нее узнать? Может, это они и вынудили его притормозить проект? Пригрозили, или шантажировали чем-то? У этого старого номенклатурщика наверняка много скелетов в шкафу – есть на чем взять за жабры…

Нет, что-то воображение совсем разыгралось! Кофе, что ли, слишком крепкий? Так можно и до Кащенки дойти.

Ладно, это все предположения. Или фантазии. Лучше сосредоточимся на том, что реально.

Антон вынул из записной книжки и положил перед собой листочек с переводом надписи, обнаруженной в шкатулке.

Честной образ Бога истинного

и чистоту святого крещения

должен я защищать и сохранять

не страшась даже смерти.

Где солнце спряталось под горой возле священного вяза

То место да откроется брату благочестивому и бедному,

кто с честью носит препоясание Крестителя

И почитает истинного Христа.

Даже ради славы и серебра

не предавай Премудрости Божией,

которая не подвластна времени и смерти,

и которую мы чтим под священным именем Бафомета.

Ну, положим, начало и конец – обычная религиозная риторика. Типа, если тебе доверена тайна, ты должен ее охранять и оберегать и не выдавать никому, даже за бобосы. Это понятно.

То, что тут упоминается Бафомет, подтверждает, что писали это тамплиеры. Упоминание Крестителя тоже понятно, если Бафомет – это голова Крестителя.

В чем же сама тайна? Что нужно хранить и оберегать?

«Честной образ Бога истинного», «Премудрость Божию» – из текста так получается. Которую чтут под именем Бафомета! То есть речь, по-видимому, идет о самом Бафомете!

Хорошо.

Но что за загадка зашифрована во втором четверостишии?

Что такое – «гора близ священного вяза»? Что за священный вяз?

Антон вспомнил, что вроде бы в одной книге про тамплиеров, из тех, которые он недавно прочел, упоминалось, вроде бы про какой-то вяз. Пролистав книгу еще раз, он воскликнул: «Эврика!». В книге говорилось, что устав ордена тамплиеров был написан святым Бернардом под сенью старинного вяза (вот!) возле замка Жизор! Наверняка этот вяз тамплиеры считали священным! Один ориентир есть!

Теперь – гора. Она должна быть рядом с вязом. Нужно посмотреть по карте. Ага, замок Жизор расположен в провинции Вексин, к северо-западу от Парижа, на границе с Нормандией. Но что-то никаких гор там не видно. Хотя… Главная цитадель замка стоит на идеально круглом холме, явно искусственного происхождения! Вот это удача! Конечно, где был тот вяз неизвестно, наверно он давно уже сгнил… Но гора-то вот она!

Так, так. Что там дальше? Ага, за ту гору зашло солнце. Ну и что? Ну, зашло и зашло. Солнце каждый день за горизонт заходит… То ли это событие, запись о котором нужно прятать под двойным дном в шкатулке? Ну ладно, оставим это пока.

«Препоясание Крестителя» – это что такое? Кажется, в протоколах допросов тамплиеров что-то про это говорилось…

Порывшись в своих записях, Антон удовлетворенно потер руки. Оказывается, отличительным знаком каждого тамплиера был «пояс Иоанна», а точнее говоря, белый льняной шнур, который они носили на поясе под рубашкой. При посвящении в члены Ордена этот шнур завязывали на голове священного Бафомета, а потом вручали посвященному, чтобы он носил его до самой смерти, никогда не снимая, чтобы всегда помнить о принесенных обетах. Стало быть, «тот, кто имеет препоясание Крестителя», это попросту – тамплиер.

Но почему только тамплиеру может быть указано расположение солнца? Солнце ведь одно для всех. Как поет фееричная Верка Сердючка, «солнце всем на планете одинаково светит…».

Конечно, если речь идет о местоположении солнца после того, как оно зайдет за горизонт, возможны варианты… Кажется, раньше считали, что светило закатывается в подземную пещеру и за ночь проходит путь там, под землей, чтобы утром появиться из другого конца подземелья, на востоке. Может быть, тут идет речь о какой-то космологической теории, которая имела хождение среди тамплиеров?

А вообще-то, про солнце там говорится не «зашло», а «спряталось». Солнце спряталось под горой. Под той самой, на которой стоит замок Жизор, принадлежавший родственникам Гуго де Пайена, первого магистра Ордена. Как Солнце может быть под горой? Или тамплиеры скрыли там что-то иное? А что они могли скрыть?

Конечно, свою несметную казну! Как ни пытали несчастных рыцарей, как ни обыскивали их замки и дома, люди короля так и не смогли найти их сокровища, ради которых, собственно, и было сфабриковано дело против тамплиеров. Эти сокровища до сих пор не найдены! Может о них и идет речь?

И тут Антон вспомнил, что средневековые алхимики называли Солнцем золото.

В алхимических трактатах все элементы обычно зашифрованы астрологическими символами, а золото обозначено кружком с точкой внутри – точно так же, как астрономы и сегодня обозначают Солнце!

Да! Золото тамплиеров! И у меня есть ключ к разгадке этой тайны!

Антон не мог больше сдерживать свои эмоции и издал боевой клич черепашек ниндзя: «Кавабанга!»

Когда волна эмоций схлынула, к нему, наконец, вернулся здоровый скептицизм.

Указания, что сокровище тамплиеров зарыто где-то между давно срубленным вязом и горой, на которой стоит замок, явно недостаточно. Как он вычитал в интернете, в этом замке ищут уже шестьсот лет – и так ничего и не нашли. Не станешь же весь исторический комплекс срывать ради мифических сокровищ… Но ведь если кто и стоит ближе всех к разгадке этой тайны – так это он, Антон. В его руках находится подсказка из первых рук, пусть он пока и не до конца ее понимает. Может быть, если попасть в это место, оно само наведет на какие-то мысли?

А что меня держит-то? Проект мой отклонен. Я в отпуске. Почему бы не провести его во Франции?

Итак, решено. Еду в Жизор!

Жизор

В тесном проходе самолета толпились пассажиры, бестолково ворочаясь со своими сумками и верхней одеждой, так что приходилось протискиваться между ними. Антон, прижимая к себе рюкзак с бронзовой шкатулкой, терпеливо преодолевал возникающие на его пути заторы. Вот опять очередное препятствие: прямо перед ним в проходе встала девушка с объемистой сумкой, которую она безуспешно пыталась втиснуть на багажную полку.

– Мужчина, вы мне не поможете? – обернулась она к нему.

Антон, естественно, помог закинуть сумку, а, повернувшись, был очень удивлен: перед ним стояла та самая девушка, которую он принял за воровку в метро.

– О, привет! – сказала девушка. – Какое совпадение? Тоже в Париж? Извините, глупый вопрос. В командировку?

– Ну, есть одно дельце. А вы? По делам?

– Ну что вы! Это у мужчин дела. Я – отдыхать. Ну, к подруге заеду, то, се. Да присаживайся, поболтаем. – Она потянула его за рукав и посадила рядом. – Обожаю знакомиться с незнакомцами. Ты чем занимаешься?

– Журналист.

– Я почему-то так и подумала. Тебе идет.

– Это почему?

– Ну так… Интриги, скандалы, расследования…

– Нет, я сейчас делаю серию передач о загадках истории…

– Да ты что? А, точно! Слушай, кажется, я тебя как-то видела по ящику. Вот это я удачно у тебя в сумке застряла! Ну, расскажи чего-нибудь о загадках истории. Например, это правда, что всякие там средневековые графини-герцогини, по которым рыцари сохли, были сплошь вшивые и беззубые.

– Увы, правда. А еще под пышными платьями они носили лисьи хвосты, или горностаи, – знаете зачем?

– Зачем?

– Чтобы на них насекомые собирались, а потом их можно было стряхнуть в огонь.

– Меня сейчас стошнит.

– Извините.

– Да ладно, давай на «ты». Эй, бугай, – крикнула она потному мужику, пытающемуся протиснуться в их сторону. – Не видишь, занято.

– Но у меня билет, – промямлил растерянный бугай.

– Вот она, Россия-мать… – включила патетику девушка, – в Европе уже давно садятся кому где захочется. Знаешь что, мужик, а не мог бы ты на другое место сесть? Тебе какая разница-то, а? А ну, дай-ка свой билет – обратилась она к Антону, – ага, пятнадцать-Це. Слышь, красавчик, ну я тебя очень прошу – ну будь умничкой, иди на пятнадцать-Це, ага?

– Ну ладно, – развел руками бугай, – мне—то что? Я тогда пойду.

– Ага, иди! Приятного полета, ковбой!

– Слушайте, неудобно как-то… – пытался возразить Антон.

– Да ладно. Неудобно… О чем бы я с этим бугаем разговаривала? И опять же – он места сколько занимает…

– Ну, давайте уж познакомимся, раз судьба нас второй раз вместе сводит. Меня Антон зовут.

– А я Мадина. Будем знакомы! Ну, значит, ты едешь в этот, как его…

– В Париж.

– Мне показалось, ты какое-то другое место называл…

– Ну, я хотел бы заехать в Жизор…

– А что там интересного?

– Там очень интересно: старинный замок тамплиеров.

– Романтично… А там есть привидения?

– Наверняка. И там зарыто золото тамплиеров.

– Да ладно!

– Правда, правда.

– И ты будешь его искать?

Тут Антон подумал, что он слишком разоткровенничался с практически незнакомой девушкой, и решил свернуть разговор в другую сторону.

– Ну это только легенда… А я просто отдохнуть, подышать так сказать воздухом прекрасной Франции.

– Понятно. Извини, я маме эсэмэску напишу, пока не взлетели, о’кей?

Она вытащила мобильник и стала набирать текст. Антон уткнулся в глянцевый журнал, предложенный стюардессой.

– Просто мама волнуется, она панически боится самолетов и всего, что с ними связано, поэтому и приходится постоянно подавать признаки жизни, – тараторила Мадина, не прекращая набивать сообщение.

Четыре часа полета пролетели незаметно. Мадина трещала без умолку. Оказалось, у нее в Жизоре живет школьная подруга, из тех, кого называют «девушка сложной судьбы». Каким-то образом она вышла замуж за француза, уехала с ним во Францию, получила гражданство, родила дочку. После этого с мужем быстренько развелась, отобрав у него особняк и большие алименты. Кроме того, она получает неплохое пособие по безработице, потому что, естественно, нигде не работает. Теперь вот еще дочери-студентке квартиру купила в Париже. Новая смена подрастает! А самой скучно в одиночку жить, вот она и пригласила старую подругу к себе.

Короче, если Антон действительно собрался в Жизор, она могла бы составить ему компанию, а может быть, они могли бы остановится в особняке у подруги. Это лучше, чем в гостинице.

«Как-то все слишком гладко складывается» – подумалось Антону.

Вообще-то он хотел в пути прочитать что-нибудь про Жизор и про тамошний замок. Но, видно, не судьба…

Мадина вернулась из туалетной комнаты какая-то слишком уж возбужденная. «Может, принимает что, – подумал Антон, – хотя зрачки вроде нормальные». Он отметил, что по дороге она останавливалась возле того мрачного типа, взгляд которого он неоднократно на себе улавливал. Вроде бы даже о чем-то его спросила. Самолет пошел на посадку, вскоре за окнами показались строения аэропорта «Шарль де Голль». Разрешили отстегнуть ремни, началась обычная суета – пассажиры спешили вынуть свои сумки и куртки с багажной полки, кто-то с себя что-то снимал, кто-то что-то надевал, компания в углу, хорошо угостившаяся напиткам из «Дьюти-фри», нестройно пела «Подмосковные вечера» и браталась с проходящими.

– Идем, идем, – торопила Мадина, цепко держа Антона за локоть, – надо еще очередь на паспортный контроль занять. А то сейчас народ набежит.

Когда они уже были возле выхода, позади раздался женский визг. В этот момент напор толпы вынес их из самолета.

– Что случилось? – спрашивал он у выходящих пассажиров.

– Ужас! Мужчина умер, тот, что сидел через три ряда от нас. Наверно, сердце, – прокричала толстая тетка с рюкзаком и поспешила удалиться.

– Да идем же, – рванула его руку Мадина. – Если не хочешь надолго зависнуть в полиции, надо поскорее отсюда убраться. Помочь мы все равно ничем не можем, а полицейские тут серьезные, с ними лучше не связываться.

Избежать общения с французской полицией, однако, не удалось.

Стражи порядка сработали четко: как только поступил сигнал о несчастном случае на борту, выход в таможенную зону был заблокирован и всех пассажиров препроводили в резервный зал ожидания. Антону и Мадине пришлось проторчать здесь около двух часов, пока полицейские опрашивали пассажиров и досматривали их личные вещи. Когда очередь дошла до них, полицейский комиссар показал фотографию того самого мрачного мужчины, который на них пялился в салоне. Правда, на фото он сидел с отрешенным лицом. Мадина, державшая Антона за локоть, с силой сжала его руку.

– Нет, я не знаком с этим человеком, – сказал он. И, взглянув на Мадину, поправился: – мы не знакомы. Что с ним?

– Выясняем, – сказал комиссар. – Похоже на сердечный приступ.

Когда их, наконец, отпустили, уже начало смеркаться.

– Ну что, – сказала Мадина, – едем к подруге?

Антон решил: а почему бы нет? Он ведь как раз в Жизор и направлялся.

Они взяли такси и примерно через час въехали на главную улицу Жизора. Над старинными домиками городка нависали крепостные стены, а еще выше в свете прожекторов возносилась в темное небо величественная восьмигранная башня.

Поговорив по телефону, Мадина сказала, что, к сожалению, ее подруга сейчас в отъезде, однако она попросила женщину, присматривающую за домом, впустить их и предоставить в их распоряжение все необходимое.

Домик отличался от того представления, которое сложилось у Антона под влиянием рассказов Мадины. Это было небольшое двухэтажное фахверковое строение с белеными стенами и скрипучими полами по соседству с высоченным готическим собором. На второй этаж вела узкая и крутая лестница. Мадемуазель Бинош (так звали пожилую женщину, отворившую дверь) показала им гостевые комнаты и, извинившись за скудный стол, накормила луковой похлебкой с хрустящей булкой, а также сварила горячий шоколад. Впечатлений на сегодняшний день было больше чем достаточно, и Антон с удовольствием растянулся на пуховой перине и почти мгновенно заснул.