Текст книги "Черная троица"

Глава 9
Пламя костра

– Варкар… там… зовите Карана!..Их надо…

«Это сон, только сон», – подумал Умберто, с трудом раскрывая глаза. Однако крики не исчезли вместе с остатками сна. За стеной раздавались громкие голоса – там не то спорили, не то отдавали приказы.

Привстав с постели и откинув тяжелый меховой полог, служивший ему одеялом, Умберто в полутьме барака увидел, что капитан Торн тоже не спит и внимательно прислушивается к шуму снаружи. Серый свет, пробивавшийся через прикрытые ставнями маленькие окна, указывал, что уже наступило утро.

– Что случилось, капитан? – тихо спросил Умберто, стараясь не разбудить остальных своих спутников.

– Похоже, что-то серьезное, – хриплым шепотом ответил Торн. – Никак не разберу, эти варвары говорят с таким ужасным акцентом.

– Может, на поселок напали? – с волнением в голосе спросил целитель.

– Да нет, вряд ли, – покачал головой капитан. – Иначе бы их крики давно бы нас всех перебудили. Нет, возможно, изловили еще каких-то бедолаг-шпионов вроде нас, или же что-то неладное случилось в караулке. Кажется, они говорят, что…

Договорить он не успел – в этот миг дверь в барак с шумом отворилась, и внутрь, один за другим, вбежали десятка два стражников, вооруженных топорами и короткими копьями.

Поднятый шум разбудил тех, кто еще не успел проснуться. Граф и солдаты сразу же схватили свои мечи, предусмотрительно оставленные рядом. Однако сам капитан за оружие, к удивлению Умберто, не взялся. Вместо этого он оценивающе посмотрел на копье ближайшего охранника, направленное прямо капитану в горло. Остальные стражники также угрожающе замерли вблизи путешественников, держа наготове свое оружие.

– Что случилось? – спросил Мартин, стараясь говорить как можно спокойнее.

Вперед вышел уже знакомый путникам Каран:

– Это ты должен знать сам, пришелец! – грубо крикнул он. – Прикажи своим людям опустить оружие, или ваши жизни оборвутся здесь и сейчас, до того как вы увидите Совет Мудрейших!

Граф, как и большинство его спутников, за вчерашний вечер уже успели привыкнуть к варварскому наречию и смогли разобрать смысл высказанных требований. Силы были слишком неравны, и граф, повернувшись к своим спутникам, молча кивнул, первым бросив меч на шкуры под ногами. Следом за ним на пол полетело оружие Кайла и Нокта. Джосси незаметно убрал кинжал в ножны и сдвинул их за спину.

– Хорошо, – пробормотал Каран, хотя в голосе его звучало сожаление – похоже, он предпочел бы убить незваных гостей за сопротивление.

– Может быть, теперь ты скажешь, что произошло? – вновь повторил граф.

– Убит Варкар этой ночью. Труп еще не успел остыть, когда утренняя стража нашла его тело около стены, неподалеку от ворот.

– Но при чем тут мы? – возмущенно воскликнула Клаудия. – Мы увидели его в первый раз только вчера!

– Вот именно, кроме вас других чужаков в деревне нет. У Варкара не было врагов среди своих, но вот к Людям Снега он был беспощаден! Только они могли желать его смерти.

– Но мы-то не эти ваши снежные люди! – не выдержав, рявкнул капитан, шагнув вперед.

Копье ближайшего стражника взметнулось, остановившись всего лишь в мизинце от кадыка Торна. Капитан остановился, с ненавистью глядя на Карана.

– Варкар поверил, что вы не лазутчики, – покачивая топором, прорычал туземец. – Теперь он мертв, возможно, из-за того, что оказался слишком доверчив.

Дверь распахнулась, и внутрь вбежал мальчишка, по виду лет десяти, не больше. В руке он, однако, тоже сжимал небольшое копье, как раз по своему росту.

– Совет начинается! – переведя дух, крикнул он. – Чужаков ждут в доме вождя!

– Живых или мертвых? – со свирепой усмешкой спросил Каран.

– Живых-живых, – раздался от дверей надтреснутый голос. – А ты, сынок, норов-то свой укороти малость, а то люди тебя уже сторониться начали. Как бы Прощальное Слово сказать не пришлось!

– Сейчас приведем, – неожиданно смирно ответил Каран, оглянувшись на щуплого старика. Ссутулившись, тот стоял у входа, опираясь на темный посох. Вероятно, он вошел почти сразу же вслед за посыльным.

– Так-то лучше будет, – кивнул старик седой головой в нелепом колпаке, на который ушло с десяток разноцветных лоскутьев самых разных шкур. – Только пусть свои одежки накинут, а то ветер сильный, как бы не померзли по дороге.

– Можете одеться, – сквозь зубы процедил Каран. – Но оружие оставьте здесь! И руки им свяжите! – добавил он, бросив косой взгляд на странного старика.

И вновь, как это уже было не раз в течение последних дней, Умберто вспомнил свои странствия с братом Винциусом и Анти в дни своей молодости. Точно так же, со связанными руками, вели его суровые монахи Колкарна, чтобы ввергнуть в темное узилище. Вот и теперь как подозреваемый в убийстве шел Умберто на суд к вождю неведомых северных варваров. Обернувшись, целитель увидел, что его дочь шагает позади него. Стражники пожалели ее и связали ей руки, не заламывая их за спину. К великому облегчению отца, на лице Клаудии не было выражения испуга и сильной растерянности. Наоборот, она с живым интересом оглядывала улицу поселка, по которой вели пленников.

А посмотреть действительно было на что. Нигде еще Умберто не видел столь диковинных строений. Дерево, очевидно, было в этих заснеженных краях большой ценностью, и дома были сложены из самых невероятных сочетаний каких-то гигантских костей, камня и дерна. Стен в домах почти не было, и крыши начинались почти от самых высоких фундаментов, сложенных из крупных грубых валунов. Припорошенные выпавшим за ночь снегом, они были выложены толстым слоем дерна. Перед каждым из домов был вкопан высокий шест, на вершине которого красовался или череп какого-нибудь зверя, или на удивление искусно вырезанное изображение. Из-за невысоких дверей приземистых домов тут и там выглядывали закутанные в меха местные жители, с любопытством разглядывавшие странных чужаков.

Наконец стражники вывели путников на небольшую круглую площадь. Прямо напротив возвышалось первое увиденное Умберто в поселке здание из дерева. Стены из толстых бревен венчала крыша, до которой было, наверное, не меньше пяти человеческих ростов. На длинных шестах, воткнутых по бокам широкой входной двери, оскалились клыкастые черепа неведомых гигантских тварей.

Одного за другим путешественников ввели в дом. Охранники особенно не церемонились, подталкивая пленных древками копий.

Внутри, к удивлению Умберто, оказалось довольно светло. В крыше были проделаны окна, а к тому же прямо в центре огромной залы, кроме которой, похоже, в здании ничего не было, находился очаг таких же гигантских размеров, как и сам дом. В нем сейчас ярко пылал огонь.

Сквозь пламя можно было различить, что за очагом на небольшом возвышении полукругом стоял десяток костяных кресел, на которых, вероятно, сидели те самые Мудрейшие, на суд к которым привели пленников.

На одном из центральных кресел восседал средних лет мужчина громадного роста, широкоплечий, рядом с которым даже убитый Варкар показался бы щуплым подростком. Это мог быть только вождь, что доказывало властное выражение сурового обветренного лица с резкими чертами – в отличие от всех остальных гигант был гладко выбрит.

На пустовавшее рядом с вождем место, к немалому удивлению путешественников, сел тот самый старик в диковинном колпаке, который шел вместе с ними от дома, где они ночевали. Удобно устроившись, старец неожиданно улыбнулся пришельцам.

Остальные Мудрейшие, чей возраст был от средних лет до преклонных, смотрели на чужаков кто с подозрением, кто с опаской, а кто с нескрываемой ненавистью.

Путников усадили на шкуры, расстеленные между очагом и Мудрейшими, однако руки оставили связанными. Стражники, все так же держа наготове оружие, встали по обеим сторонам пленных. Назад бежать было все равно невозможно – там преградой служило жаркое пламя костра.

– О, Баргар! – склонив голову, сказал Каран, выходя вперед. – Вот те пришельцы, что обманом проникли вчера в поселок, а ночью коварно убили храбрейшего Варкара!

– Ты видел, как они убили твоего друга и командира? – Слова вождя словно гром прокатились по залу, эхом отдаваясь от высоких сводов. – Если так, то почему ты не помешал им? Если не так, то почему ты их обвиняешь?

– Мой друг и командир был убит вот этим. – Каран протянул вождю какой-то продолговатый предмет. – Таких ножей никогда не делали наши люди, и это не оружие Людей Снега!

С удивлением и ужасом Умберто узнал в клинке, который Каран протянул вождю, тот самый странный некромансерский кинжал, что когда-то видел он у Мартина.

– Что вы на это скажете, незнакомцы? – грозно спросил Баргар и, заметив удивленный взгляд, который бросил на графа бард, обратился прямо к Мартину: – Знаком ли тебе этот нож?

– Да, вождь, – прямо глядя в глаза гиганту, спокойно сказал граф. – Но я клянусь, что ни я, ни кто-либо из моих спутников не убивали Варкара.

– Уж если бы я кого и прирезал, то этого варвара, – кивнув на Карана, вмешался Торн.

Взревев, словно раненый медведь, Каран схватил свой топор и бросился к капитану, однако вождь, одним прыжком оказавшись между Торном и взбешенным воином, отбросил своего соплеменника назад.

– Если мы решим, что они виновны, ты можешь съесть его печень, – спокойно сказал Баргар, вернувшись на свое место. – А ты, чужак, придержи свой язык, иначе я сам его тебе вырву… Что бы ни решил Совет.

– Лучше помолчи, Торн. – Граф строго посмотрел на капитана, а затем повернулся к вождю: – Я прошу не сердиться на моего друга, ибо он несдержан характером…

– А не он ли прирезал Варкара? – Каран, потирая плечо, повернулся к Совету. – Этот чужак постоянно хватался за меч!

– Скажи, – с почтением обратился к старику вождь, – что думаешь ты, о Тот-кого-слушают-Боги?

Старик, который теперь смотрел на пришельцев почти с тем же подозрением, что остальные члены Совета, поднес руку к кинжалу и тут же ее отдернул, словно ожегшись.

– Это нечистое железо, – медленно произнес он. – И тот, кто его держит, может прогневать Силы пяти сторон Света!

Вождь испуганно разжал пальцы, и кинжал упал на пол. При этом он развернулся в воздухе и воткнулся в дерево, покачиваясь из стороны в сторону.

А шаман, закрыв глаза, сам начал раскачиваться, затянув без слов какую-то заунывную мелодию. Остальные с почтением смотрели на него, не произнося ни слова. Наконец старик замолчал и открыл глаза:

– Я не могу найти дух Варкара, чтобы спросить, кто виноват. Его нигде нет – ни под землей, ни под небом… Это очень странно… Позовите тех, кто стерег пришельцев ночью!

Среди охранявших пленных стражников оказалось двое ночных караульных, которые подтвердили, что никто из чужаков не покидал дома, где их закрыли. Да и выбраться, сделав подкоп в промерзшей земле, было невозможно.

– Расскажите, кто вы такие и что делаете в наших землях? – сурово спросил вождь, глядя в глаза графу.

– Я с товарищами прибыл из далеких южных земель, – начал Мартин и рассказал Совету всю историю их путешествия, начиная от Конклава и до прибытия через портал.

– Мы уверены, что источник всех бед скрывается вблизи Сердца Мира, – закончил наконец граф. – Я прошу отпустить нас, чтобы мы смогли вернуться к себе и набрать отряд, достаточный для сражения с этим неведомым злом!

– Или чтобы напасть на нас! – выкрикнул Каран.

– Что думают Мудрейшие? – не обращая внимания на обозленного воина, невозмутимо спросил вождь.

Первым встал самый пожилой, если не считать шамана, старейшина. Важно огладив довольно жидкую бородку, он откашлялся и неожиданно густым басом произнес:

– Испокон веков кроме нас и наших врагов тут никого не было. Со Снежными Людьми сражались наши предки и будут биться наши потомки. Варкар был храбрым воином, но даже если эти чужаки его не убивали, они могут быть только шпионами Людей Снега. Значит, путь им один – на костер!

Клаудия, вскрикнув, прижалась к отцу. Овиль, взвизгнув еще пронзительнее, попытался прижаться к Торну, который сидел рядом, но получил весьма болезненный толчок под ребра.

– Не прав ты, почтеннейший Уркар! – подождав, когда сядет первый Мудрейший, поднялся второй, помоложе первого, но тоже говоривший низким голосом.

Путешественники с облегчением вздохнули, но старейшина, грозно нахмурив брови, продолжил:

– Ибо вспомни законы наши, по которым лазутчиков положено разрубить заживо на куски!

Раздался стон и глухой стук – Овиль, потеряв сознание, рухнул на шкуры. Даже суровые воины побледнели, услышав эти слова.

– Не думаю я, что это лазутчики Людей Снега! – вступил в разговор еще один советник вождя. – Ибо никогда подобных видом нам на службе у них не было, а облик обманный перед нашим Советом они сохранить не смогли бы! Но говорят предания древние о колдунах могучих, что на Матери всех Гор обитали когда-то! Возможно, пред нами потомки их?

Умберто с тревогой наблюдал, как лицо вождя становилось все угрюмее. Похоже было, что Совет решал не то, виновны они или нет, а какую смерть им уготовить. Один за другим поднимались Мудрейшие, но все они были единодушны – смерть незваным пришельцам! Наконец высказались почти все, кроме шамана и самого вождя. Баргар вопросительно посмотрел на сидящего рядом старика.

– А пусть идут, – неожиданно ласковым тоном сказал шаман, поправив съехавший на глаза колпак. – Коли правду говорят, что на Мать всех Гор направлялись, то пусть туда и отправляются!

Другие старейшины с удивлением воззрились на него. Однако вождь поднял руку, останавливая поднимающийся ропот:

– Что ты сказал? Ты хочешь их отпустить? Разве не они убили Варкара? Ведь сбегут, только за ворота выйдут!

– Нет, – улыбнулся шаман, и улыбка эта почему-то не понравилась ни Умберто, ни остальным путешественникам. – С Огненного Пути сбежать можно только к предкам! По обычной-то дороге им все равно не дойти – первый же буран заметет их.

Старейшины оживленно зашептались, согласно кивая головами – было видно, что предложение шамана их полностью устраивало. Даже Каран ухмыльнулся, глядя на обеспокоенных пленников. Такое единодушное согласие Совета ничего хорошего им, похоже, не предвещало.

– Ну что же, да будет так! – встав с места, громогласно произнес вождь. – Можете быть свободны – вас ждет Огненный Путь к Матери всех Гор!

– А если мы откажемся? – забыв об угрозе вождя лишить его языка, спросил Торн.

– Тогда вы сможете выбирать между костром и топором! – расхохотался Каран.

– Мне кажется, выбирать нам особо не из чего, – повернулся к спутникам Мартин.

– Я согласна на все, лишь бы они помогли нам добраться к Мэру! – горячо воскликнула Клаудия.

Умберто с сомнением покачал головой, глядя на ликующих туземцев:

– Сомневаюсь, чтобы этот Огненный Путь оказался таким уж легким… Я никогда о нем не слышал…

Вождь тем временем негромко отдал короткий приказ, и несколько воинов выбежали из дома. Вскоре они вернулись, неся вещи и, к немалому удивлению путешественников, их оружие.

– Правильно ли я понимаю, что никто из вас никогда не ходил Огненным Путем? – Шаман поднялся со своего кресла и, опираясь на посох, подошел к пленникам.

– Да, о Мудрейший, – кивнул Умберто. – Может быть, ты просветишь нас, что это за Путь?

– Это хорошо, – негромко пробормотал старик, удовлетворенно кивая головой. – Никому не суждено пройти Огненным Путем дважды… Да и один-то раз не каждый сможет… Скоро вы увидите все своими глазами, чужестранцы! Баргар! Костер уже развели?

– Какой костер? – испуганно вскрикнул Овиль, весьма некстати пришедший в себя.

– Все сделано, как ты сказал, о Мудрейший! – пророкотал вождь. – Но если кто-то не желает пройти Путем, то может выбрать быструю смерть!

– Замолчи, – прикрикнул на причитающего слугу граф. – Делай что тебе велят. Торн! Убери меч в ножны!

– Отпейте-ка. – Старик, достав из глубин своего балахона довольно-таки объемистую флягу, протянул ее Мартину. – Иначе до конца Пути вы не доберетесь!

Взяв у шамана флягу, граф одним большим глотком отпил из нее и тут же закашлялся, схватившись за горло.

– Яд! – вскричал капитан, вновь хватаясь за оружие. – Боитесь честного боя, жалкие трусы!

– Нет, Торн, остановись! – отдышавшись, проговорил Мартин. – Это не яд… Но гадость страшная!

– Надо выпить, – твердо сказал шаман. – Иначе смерть.

И он, забрав у графа флягу, передал ее Умберто.

С трудом подавив в себе желание тут же выплюнуть горькую и на редкость вонючую жидкость, Умберто заставил себя сделать еще один глоток. Поморщившись под одобрительным взглядом шамана, он посмотрел на Клаудию. Та тоже выпила неведомого зелья и теперь с волнением смотрела на отца. Но через несколько мгновений взор ее затуманился, а на лице отразилось полное безразличие.

– Девочка моя, что с тобой? – с волнением произнес целитель – Если они…

Резкая боль в желудке заставила Умберто буквально согнуться пополам. Затем боль так же внезапно прошла, и вместе с ней отступили тревоги и заботы. Все происходящее вокруг него показалось Умберто столь маловажным и незначительным, что он удивился – как мог он всего минуту назад переживать над такими мелкими проблемами? Кажется, теперь он был готов воспарить в небеса подобно птице и окинуть своим взором весь мир.

Предметы вокруг целителя потеряли свою четкость, их силуэты сделались расплывчатыми. Лица его спутников казались ему то странно-вытянутыми, то круглыми, как полная луна. И только пламя посреди зала все еще оставалось живым и настоящим.

Вместе с красками и формами изменились и звуки. До сознания Умберто изредка долетали лишь искаженные обрывки чьих-то слов.

«Костер готов, вождь…»

«Нужно еще немного подождать…»

«…по пути духа пройдут лишь те, кто чист…»

«Мудрейший велел вести чужестранцев…»

Через какое-то время – может, минуту, а может быть, час – Умберто на грани восприятия ощутил, что его куда-то ведут. Тусклый желтоватый свет сменился на ярко-белый. «Наверно, мы опять на улице», – вяло подумал Умберто. Действительно, где-то вдалеке, словно бы боковым зрением, он увидел странные дома с высокими крышами и различил отдаленные отзвуки чьих-то голосов. Но зато прямо перед ним огненным цветком устремился в небо огромный костер. Не в силах отвести от него глаз, словно очарованный, Умберто шагнул ему навстречу.

Плечи ему сдавила чья-то железная хватка. «Еще рано, Мудрейший еще не исполнил последней Песни», – донеслось до слуха целителя. «Почему они не пускают меня к Нему? Ведь Он так прекрасен!» – отчаянно пытаясь освободиться из рук неведомых охранников, думал Умберто.

«Что я делаю? – пронеслась через мгновение у него уже другая мысль. – Где я?» На миг его сознание прояснилось, и целитель увидел, что вместе с остальными своими спутниками он стоит на площади поселка, прямо посреди которого пылает пламя гигантского костра. Каждый из его спутников пытался вырваться из рук пары здоровенных воинов, которые удерживали их и не давали кинуться в огонь. У самого же костра с бубном в руках стоял шаман, нараспев произнося слова, смысл которых ускользал от Умберто.

Но вот бубен загудел громче, и все мысли одурманенного колдовским зельем лекаря вновь поглотил костер. Кажется, языки его заполняли теперь всю вселенную.

«Да примет их пламя, и да пропустит оно их к цели! Отпустите их!» – услышал Умберто слова шамана, и тут же руки, державшие его, разжались. Не удерживаемый более никем, Умберто вместе с остальными своими спутниками устремился в пламя костра. Огонь манил, звал их, и ни у кого не было ни силы, ни желания противиться этому зову.

Пламя костра приняло Умберто в свои объятия. Ни жара, ни боли не ощутил он от первого его касания. «Как прекрасен огонь, как же раньше не понимал я этого?!» – мелькнула у него мысль. Но мгновением позже словно пелена спала с его глаз. Одежда целителя вспыхнула настоящим факелом, и обжигающий жар вмиг охватил его тело. И последнее, что успел увидеть Умберто перед тем, как потерять сознание от нестерпимой боли, – это своих объятых пламенем товарищей, с лицами, перекошенными от боли и ужаса.

Акт IV

Глава 10
За облаками

Отдаленный вскрик разорвал огненную пелену перед взором Умберто. «Клаудия!» – молнией мелькнуло у него в голове, и тут же пронесся целый вихрь воспоминаний – суд, напиток шамана, пламя костра. Но, открыв глаза, целитель с облегчением вздохнул – его дочь сидела на земле рядом с ним и так же, обхватив руками голову, медленно приходила в себя.

– Помогите! – вновь услышал Умберто знакомый испуганный голос.

Повернувшись на звук, Умберто увидел, что находится буквально в паре шагов от обрыва. А над пропастью, отчаянно цепляясь руками за большой плоский камень, из последних сил держится Овиль. Быстро вскочив на ноги, целитель осторожно приблизился к краю и, вытянувшись на камне, схватил бедолагу за воротник куртки. Потянув на себя, он с трудом вытащил стонущего слугу наверх. Тот сразу же повалился на спину и растянулся на камне, жадно хватая ртом ледяной воздух.

Встав на ноги, Умберто с трудом перевел дыхание. Ему казалось, что он задыхается, и даже самый глубокий вздох морозно-обжигающего воздуха не приносил должного облегчения. Голова немного кружилась, и целитель с трудом подавил желание вновь опуститься на колени.

– Как ты, дочка? – спросил он Клаудию.

– Я в порядке, папа, – отозвалась она, но голос ее звучал очень слабо. – Только вот голова сильно кружится. А ты как?

– Нормально, не волнуйся. Похоже, что мы и впрямь попали высоко в горы. Люди говорят, что в таких местах каждый вздох дается с трудом. Посидите пока тут с Овилем немного, отдышитесь, а я осмотрюсь и поищу остальных.

Прежде всего он осторожно подошел к обрыву. Открывшийся перед Умберто вид был, несомненно, самым величественным из тех, что целитель успел повидать за всю свою жизнь.

Умберто со спутниками оказались на узкой площадке утеса, вырастающего из склона огромной горы. И с края этой площадки Умберто узрел бескрайние земли на десятки лиг вокруг. На миг он почувствовал себя птицей, парящей в небесах. И действительно, редкие облака начинались прямо под его ногами, а до самого горизонта простиралась открытая заснеженная равнина. Под светом низко висящего над горизонтам солнца она буквально слепила глаза своей белизной. Тут и там однообразие полей прерывалось редколесьем, а в нескольких местах Умберто различил змеящиеся русла замерзших рек. Вдали же, на самой грани видимости, смутными зубцами высились изрезанные силуэты гор, до которых было наверняка не меньше сотни лиг.

– Как красиво… – в восторге прошептала подошедшая к отцу Клаудия.

– Как высоко, – жалобно произнес, подойдя вслед за ней, прихрамывающий Овиль. – Если бы ваша милость не вытянули меня за шкирку, я, пожалуй, мог бы три раза прочесть молитву Помощи Спасителя, прежде чем разбил голову о скалы там, внизу.

– Я рад, что с вами все в порядке, – раздался громкий голос графа.

Вместе с Торном и солдатами он вышел из-за скалы на площадку и теперь с не меньшим, чем Умберто, восхищением любовался открывшимся видом необозримых северных просторов. Лицо же капитана выражало сложную смесь озабоченности и удивления. Он с недоумением похлопывал себя по бокам, словно пытаясь убедиться, что вышел из бушующего пламени костра живым и невредимым.

– А где Джосси? – оглянувшись, с тревогой спросила Клаудия.

Действительно, на площадке собрались все путники, кроме менестреля.

– Я думал, что он с вами, – поднял брови Мартин. – Странно… Мне показалось, что он вошел в этот колдовской огонь следом за почтенным Умберто.

– Эй, бард! – не раздумывая, зычно крикнул Торн.

– Баа-ард… баарр… бааа… – прокатилось в ответ эхо.

– Тихо. – Мартин сурово взглянул на Торна. – Не нужно, чтобы о нашем появлении здесь узнали раньше времени!

– Жаль было бы потерять этого зубоскала… – огорченно пробормотал капитан. – Хоть и охота мне было порой свернуть ему шею, но все-таки бренчал он славно… Да и кинжалом орудовал неплохо.

– Боюсь, на его поиски у нас нет времени. – Граф нахмурился. – Хотя прежде всего я хотел бы знать, как мы здесь оказались… Ведь это склоны Мэру, не так ли, уважаемый? – обратился он к Умберто.

– Я тоже так думаю, ваше сиятельство, – кивнул головой целитель. – Однако относительно того, каким образом нам удалось сюда добраться, я и сам пребываю в неведении… В памяти моей лишь обрывки смутных воспоминаний.

– Мне кажется, мы были в плену, – наморщив лоб от мыслительных усилий, сказал Торн.

– Был суд… Потом какой-то старик велел нас бросить в костер… – продолжил граф.

– Нет, не бросить! – поправила его Клаудия. – Этот старик дал какое-то зелье, после чего сказал идти в пламя.

– Наверное, это какое-то древнее колдовство, – задумчиво произнес Умберто, пытаясь со слов своих товарищей собрать в единую картину то, что произошло. – Природная магия стихий. Эти люди, живущие по тем же обычаям, что и тысячи лет назад их предки, поклоняются силам столь же древним, как и весь наш мир.

– А попроще можно? – жалобно спросил Торн.

– Если попроще, то мы, наш бесстрашный капитан, обратились в пепел в костре посреди стойбища пленившего нас племени, а затем возродились здесь, на склонах Мэру. Впрочем, кажется, путешествие это прошло не вполне бесследно. – Целитель показал всем опаленные края своего плаща. На одеждах остальных путников также оказались следы огня.

– Здорово! – неожиданно восхитился Торн. – Так, значит, сейчас можно развести костер, отправиться в замок вашего сиятельства, а затем с сотней бойцов сюда же и вернуться. А ну, ребята, пошли дрова искать! – скомандовал он солдатам.

– Подожди. – Умберто не смог сдержать улыбки. – Увы, но этой магией я не владею. Кроме того, если я правильно запомнил слова этого колдуна, то Огненным Путем можно пройти лишь однажды. И не каждый на это способен…

– Неужели несчастный Джосси… – прошептала девушка, в глазах ее блеснули слезы.

– Как видно, он оказался недостоин… вернее, – поспешно поправился граф, заметив негодующий взгляд Клаудии, – вернее… э-э-э… нашему славному барду не повезло, и его тело не смогло воплотиться здесь.

– Нам надо найти крепость. – Умберто постарался сменить тему разговора. – Надеюсь, что все-таки теперь мы наконец-то у цели.

– Я видел тропу, – сказал Нокт. – Она идет от того края уступа.

Действительно, прямо за ближним выступом одной из скал оказалась довольно широкая тропа. Неизвестно, кто и когда ее проложил и почему в этом мире ветров и метелей она не была завалена снегом. Ее можно даже было назвать дорогой – примерно шагов пять в ширину, тропа с еле заметным подъемом огибала гору по спирали.

– Славно, что не нужно вверх карабкаться, – пробормотал Овиль, оглядываясь назад.

По дороге путешественники продолжали высматривать Джосси, хотя с каждым шагом надежды найти его оставалось все меньше. Тем не менее Нокт и Кайл то и дело отходили в сторону, чтобы заглянуть за очередной валун в поисках барда.

– Это как раз плохо, – поучительно сказал граф. – Помнишь, какая это огромная гора? Чем более полога эта тропа, тем дольше путь наверх. Надеюсь, что мы оказались хотя бы на ее середине, но и тогда нам, возможно, придется подниматься несколько дней…

– А так как харчей у нас нет, да и дичи не видно, придется сожрать кого-нибудь из нас, кто пожирней да толку от кого меньше всех, – скорчив кровожадную гримасу, прорычал капитан.

Овиль испуганно ойкнул и прибавил шагу, стараясь, чтобы между ним и Торном оказалось как можно больше людей. Поэтому он незаметно для самого себя оказался во главе колонны и первым завернул за очередной скальный выступ.

Услышав сдавленный вскрик, остальные путники, выхватив оружие, поспешили вслед за графским слугой. С ним, к счастью, ничего страшного не произошло – он стоял, замерев с разведенными в стороны руками и открытым от изумления ртом. А подивиться здесь действительно было чему.

Утес, нависающий над отлогим склоном, уходил вверх, в небеса, насколько хватало взора. Где-то там, в головокружительной вышине, бледно-голубое небо сливалось с белыми снегами ледника. Но удивлению графа и его спутников не было предела, когда они поняли, что перед ними не просто крутая скальная стена. Нет, прилепившись к склону величайшей горы мира, ввысь уходили сотни каменных бастионов и башен. Трудно было отделить с первого взгляда эти невероятные сооружения от каменного тела самой горы.

Словно бы пронзив изнутри горные кручи, стены и башни крепости прорастали из самой сердцевины гор и казались ее естественным продолжением. Это просто не могло быть творением рук человеческих, все люди мира, собравшись вместе, не смогли бы воздвигнуть ничего подобного и за тысячу лет. По сравнению с этим всеподавляющим сооружением еще недавно казавшаяся грозной крепость Вечного Мертвеца теперь представлялась путникам жалкой лачугой, приютившейся у стен королевской крепости Хоггарда. Каждый из спутников Умберто задавал себе вопрос – чьим деянием было создание этих бастионов, и каждый боялся найти ответ на этот вопрос.

– Ну и ну, – первым прервал молчание Торн. – Да, здесь, пожалуй, и войска всего королевства для штурма не хватит… Что делать-то будем, ваше сиятельство?

Граф ответил не сразу, продолжая пристально рассматривать грозные укрепления. Наконец он неожиданно усмехнулся и сказал:

– Мне кажется, что за этими стенами никого нет, иначе нас давно бы уже заметили и вряд ли позволили стоять и рассматривать замок. Ну а чтобы попасть внутрь пустой крепости, все силы его величества собирать ни к чему, авось и сами справимся.

– А может, вернемся? – раздался дрожащий голос Овиля. – Мы же сюда вроде как на разведку пришли?

– Можешь возвращаться, – холодно ответил Мартин.

Овиль расплылся в счастливой улыбке, однако, осознав, что ему предлагают идти назад одному, печально покачал головой:

– Нет уж, ваше сиятельство, вас я одного не оставлю. Вы ж без меня пропадете.

– Спасибо, Овиль. – Граф старался говорить как можно более серьезным тоном, но было видно, что он с трудом сдерживает смех.

Хотя Мартин и объявил, что замок, по-видимому, необитаем, путешественники приближались к величественным стенам осторожно, стараясь по возможности укрываться за огромными валунами, разбросанными на склоне перед крепостью. Вблизи укрепления поражали еще больше – стало ясно видно, что они действительно не сложены из камня, а высечены в самой скале.

Рядом же, прямо перед небольшим отрядом чернел провал высокой стрельчатой арки ворот. Самих створок не было – и, судя по отсутствию петель, никогда и не было. Можно было подумать, что арка обрамляла огромную пещеру. Странным казалось и то, что солнечный свет совсем не проникал внутрь, будто наполнявшая проем изнутри темнота была каким-то плотным осязаемым сгустком.

– Ну и где мы возьмем факелы? – озадаченно спросил Кайл. – Хоть бы одно деревце где было, так ведь всюду сплошной камень да снег.