Электронная библиотека » Виктория Балашова » » онлайн чтение - страница 10

Текст книги "Мятежный лорд"


  • Текст добавлен: 14 апреля 2017, 06:53


Автор книги: Виктория Балашова


Жанр: Историческая литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Весь – внимание, – процедил он. – Что там у вас стряслось?

– Планируются аресты.

– Велика новость! – Алджернон знал о намерении властей все-таки почистить ряды карбонариев, пытавшихся вновь раздуть революцию, несмотря на явное ослабление Неаполя.

– Ваш английский лорд предоставляет желающим убежище в своем доме и, представьте, вместо того чтобы отговаривать этих безумцев от неоправданного риска, напротив, уговаривает их отстреливаться. Ну, вы знаете, как он разговаривает: лучше помереть, чем сдаться, свобода, там, ну, восстание, э-э-э, тираны… – он запнулся, подбирая слова.

– Понял, понял, – заверил англичанин. – Подслушали?

– Ага, а зачем еще нужны шпионы. Не все делают свою грязную работенку так же плохо, как вы, сэр, – он рассмеялся, обнажив крупные желтоватые зубы. – Предлагает им собственное оружие, укрытие, заверяет, что продержаться в его доме можно, как в крепости, сколь угодно долго. Короче, сигналом к восстанию послужат аресты. Они вовсю бегают по городу и велят сопротивляться. Пошел я, – коротышка встал и направился к двери. – Будьте начеку, – бросил он напоследок.

Алджернон задумался. Следует отписать, кому надо. Он повернулся к столу и достал бумагу. Итак, если власти начнут аресты, то это станет сигналом к началу восстания, и обвинять правительству останется только самое себя. Стоит переждать. Тогда вспышка погаснет, не успев разгореться и превратиться в настоящее пламя. Ведь если начнется восстание здесь, да еще связанное с арестами карбонариев, то и в остальных местах, не сговариваясь, могут начаться выступления…

За окном по-прежнему шел снег, но Алджернон пересилил себя и вышел на улицу. Под ногами захлюпало. Ветер норовил сорвать шляпу и распахнуть плащ. В лицо летели мокрые снежинки, попадая в глаза и нос. Алджернон раскрыл зонт, пытаясь бороться с ветром и снегом. Кое-как преодолев нужное расстояние, он постучал в дверь небольшого, но богато украшенного палаццо.

– Для сэра Витингема, – сказал он слуге. – Срочное сообщение, – и протянул конверт.

– Пройдите, синьор, – слуга посторонился, впуская Алджи. – Подождите здесь.

Через пару минут вниз спустился сам Витингем.

– Добрый вечер! Считаете нужным отложить аресты, Алджернон? – сразу перешел он к делу. – Наш лорд неопасен, но ведет себя, как ребенок, и может наделать дел. Говорите, подстрекает карбонариев? Следует удалить отсюда Гамба. К черту аресты! Вы правы. Спасибо за новости. Продолжайте держать меня в курсе.

На чашку чая Витингем никогда Алджернона не приглашал. Даже в такую мерзкую погоду. Дверь захлопнулась, и Алджи опять оказался на улице.

– Насвистели? – как из-под земли вырос коротышка.

– А вам что за дело? Вы и за мной следите?

– Нет, просто шел мимо. Глядь, знакомая фигура. Не серчайте, сэр, чистая случайность, – итальянец поднял воротник куртки и захлюпал деревянными башмаками на толстенной подошве прочь.

– Тепло оделся, – завистливо пробурчал Алджернон, раскрывая зонт, по сути, бесполезный в данных погодных условиях. – Иногда позавидуешь крестьянам – одежка у них явно потеплее.

Часть третья

Глава 1

Кефалония, август 1823 года


Полковник Напье, представлявший интересы Англии на Кефалонии, отсутствовал. По слухам, он уехал на срочную встречу с пашой по поводу нарушения турками нейтралитета Ионийских островов. Вернуться полковник обещал со дня на день, и пока команду «Геркулеса» вышел приветствовать капитан порта – житель Кефалонии. Он был бодр, вездесущ, хвастлив и хитроват.

– Греки объединились, – рассказывал он, оказавшись на борту. – Турки не станут атаковать их с моря. Уверен, освобождение не за горами. Мы благодарны лорду Байрону за оказываемую нам честь. Конечно, помощь и поддержка новому правительству и народу Греции необходимы, как никогда, – он поднял выданный ему бокал с итальянским вином и встал, поклонившись.

Остальные тоже встали и выпили за свободу Греции.

После ухода кефалонийца на борт пожаловал представитель английской стороны – господин Джон Кеннеди. Он служил секретарем у полковника Напье и посчитал своим долгом в отсутствие начальства явиться на судно. У него было иное мнение относительно сложившейся ситуации.

– В море хозяйничают турки. Да, они не предпринимают никаких действий, лишь контролируя побережье. И именно поэтому греческий флот стоит возле охваченного войной материка.

– Они могли бы попытаться выступить, – встрял Байрон.

– Среди греков нет единения. До сих пор они расколоты на несколько противодействующих друг другу, а не туркам партий. Часть выступает на нашей стороне – в союзе с Англией. Другая часть борется за власть в стране, мешая попыткам Англии оказать помощь. Они считают, что наша страна хочет утвердить собственное правление в угоду собственным интересам. Нейтралитет на островах мы поддерживаем с трудом, лавируя меж двух огней.

Байрон искренне старался вникнуть в сложившуюся ситуацию. Он написал письмо лидеру сулиотов в Акарнании Марко Боцарису, прибывшему в Месолонгион, и к которому в распоряжении имелись рекомендательные письма.

– Мне говорили, Боцарис – храбрый воин и честный человек, – объяснял он Трелони. – Редкое сочетание в любом человеке. Надеюсь получить от него ответ и понять, где я могу принести бо́льшую пользу Греции. Сулиоты сражались за независимость своих земель в горах с самого начала войны. Сейчас их земли заняты турками, а сами сулиоты перебрались на острова, а кто-то воюет в Греции. Отвага этого народа не поддается описанию! – Трелони понимал восторг Байрона и тоже мечтал посмотреть на храброго Боцариса.

Проходил день за днем, а ситуация не прояснялась: Байрону пришли письма, направленные в Геную и оттуда проделавшие путь вслед за адресатом до Кефалонии. Письма писал господин Блэкьер.

– Странно, вопреки своим предыдущим просьбам поторопиться, здесь он пишет, что нам следует задержаться в Италии. Сам он, тоже вопреки первоначальным планам, собирался уехать из Греции, – Джордж пожал плечами.

Трелони, которому наскучило длительное пребывание на корабле в бездействии, раздраженно спросил:

– Блэкьер как-то объясняет свой поступок?

– Нет, в этом-то и проблема. Он обещает все рассказать лично. Я отправил лодку на Корфу. Надеюсь там его застать. Отсрочка ничего в данный момент не значит. Если мы выдвинемся из Кефалонии, нам следует точно знать, куда идти. Я спрашивал капитана Скотта, готов ли он двигаться к материку. Он отправится, только если я пообещаю оплатить все расходы, которые он понесет. А у капитана там могут конфисковать судно. Стоит ли так рисковать…

Еще через день на остров вернулся полковник Напье. Вместе с другими офицерами он немедленно прибыл на «Геркулес» поприветствовать Байрона.

– Рассчитывайте на наше гостеприимство! Мы горды принимать вас здесь! – объявил он. – Не могу сказать, что на острове вы увидите благоденствие, роскошь и богатство. Совсем наоборот – цветущая страна превратилась в место скопления нищих и обездоленных. Греческое правительство раздираемо распрями, идет непримиримая борьба за власть.

– Как нам следует поступить, с вашей точки зрения? – поинтересовался Байрон.

– Оставайтесь на Кефалонии. Вы и отсюда сможете оказать помощь. Например, сулиотам и другим бежавшим сюда грекам. Они находятся в бедственном положении. Не в наших силах и полномочиях облегчить их жизнь.

Так прошел очередной день на острове. В Лондон Джордж отправил письма с просьбой дать ему дальнейшие инструкции, чтобы наилучшим образом соблюсти интересы Англии и Греции. Его самого мучили противоречивые мысли, но двигаться с места и в самом деле не имело большого смысла. Созвав друзей в каюту, поздно вечером он объявил:

– Здесь есть интереснейшие места, господа. Не отправиться ли нам, пока мы проводим время в ожидании, посмотреть Итаку? Когда-то давно я был там. Уверяю вас, места удивительные! Я с удовольствием посещу их снова. Заодно мы поговорим и с другими людьми, послушаем их суждения.

Однако сразу пуститься в путешествие не удалось: на следующий день пришли приглашения отобедать сразу от нескольких знатных английских семей, проживавших на острове, и отказать им Байрон не смог.

– Небольшая с моей стороны жертва, – объяснял он. – Меня принимают очень тепло. Следует ответить людям соответствующим образом.

Он даже согласился посетить мессу, что поразило Трелони куда больше, чем ежедневные визиты к обеду.

– Байрону льстит подобное внимание, – говорил он друзьям, находясь в это время на борту «Геркулеса». – Давно ведь не было такого ажиотажа вокруг его персоны. Слава вроде пошла на убыль, а тут все началось заново: восхищенные взгляды, напускное радушие, лесть…

К облегчению Трелони, с рассветом одиннадцатого августа их компания, оседлав мулов, направилась в горы, в сторону деревни Святой Ефимии, возле которой располагался порт. Оттуда на лодке Байрон собирался переправиться на Итаку.

* * *

Солнце начало припекать сразу. Шляпы от палящих лучей помогали слабо. К тому же дорога оказалась куда сложнее, чем ожидалось: петляя между кустами и деревьями, узкая тропинка вела круто вверх, в горы. Небольшая компания, состоявшая из Байрона, Трелони, Гамба, доктора Бруно и шотландца Брауна, друг за другом поднималась выше и выше. Большая часть слуг осталась на корабле, но особой помощи от них тут и не требовалось. Впрочем, никто не жаловался. Преодолевая милю за милей, путешественники приближались к цели.

В некоторых местах тропа становилась совсем крутой. Мулы замедляли и без того неспешный ход, еле переставляя ноги. Останавливаться в тени деревьев было бесполезно: солнце проникало даже сквозь листья, ни дуновения ветерка, ни облачка, которое бы заслонило на мгновение желтый диск. К тому же есть никому не хотелось. Разговоры затихли. Лениво пели птицы, под копытами шуршала трава, и порой мелкий камешек скатывался куда-то вниз. В воздухе повис тяжелый запах эвкалиптов.

– И не поверишь, что идет война, – с трудом переводя дух, вымолвил Трелони, поравнявшись с Байроном в том месте, где тропа стала чуть шире. – Здесь будто время остановилось. Такая тишина, какая, наверное, случается после смерти.

– О, великолепное сравнение, – откликнулся Джордж. – Откуда вы знаете, мой друг, что после смерти будет тихо? Может, вокруг раздастся громкий звук фанфар, грянут литавры: мол, наконец-то и этот отдал богу душу, перестал мешаться на земле под ногами.

– Вы, как обычно, спорите, дорогой Джордж. Мы бы услышали шум из преисподней, – не отставал Трелони.

– Вспомните Данте, – посоветовал Байрон. – Уверяю вас, там, – он поднял указательный палец, – шумно. И не надейтесь на покой. Наслаждайтесь им сейчас.

Трелони пришлось вновь отстать – дорога сузилась. Мулы уткнулись друг другу в спины и безропотно стали карабкаться дальше. Растения вокруг не отличались буйством красок. В августе, опаленные солнцем, они стояли, покрытые светло-зеленой листвой, где-то пожухлой, где-то, ниже к траве, более яркой. На земле толстым слоем лежали прошлогодние листья. Казалось, в них можно зарыться, укрывшись, как одеялом, от жарких лучей. Иногда из-под листка выползали мелкие лесные букашки, тут же опять исчезая из виду.

На вершине горы путники на минуту остановились. Перед их взором простиралось лазурное море – оставалось спуститься к Святой Ефимии, а затем проплыть между островами к Итаке.

– Какой захватывающий вид! – воскликнул Браун. – Только ради этого стоило пускаться в дорогу.

– Каждый раз меня удивляет необыкновенная красота природы, – ответил на эти слова Джордж. – Море везде разное, хотя вода должна была бы оставаться одинаковой. Но мы прибыли из Италии, где пейзажи имели совершенно иной вид.

Простиравшаяся внизу водная гладь и рассыпанные то тут, то там острова сверху напоминали карту, написанную талантливым художником. Среди деревьев уже различались скромные жилища рыбаков, далеко в море маленькими точками виднелись лодки. Но полуденная жара не позволила людям долго любоваться открывавшимся видом.

– Вниз идти сложнее, чем подниматься, – напомнил Джордж. – Если мы хотим успеть переправиться на Итаку, следует начать спускаться.

Теперь камешки из-под копыт летели вниз куда чаще. Приходилось натягивать поводья, чтобы не давать мулам передвигаться слишком быстро: они шли по наклонной тропинке, норовя в любой момент поскользнуться или споткнуться о корягу. Горячий, разряженный воздух попадал в легкие, затрудняя дыхание. Пот струился по спинам, и рубашки противно липли к коже. К трем часам компания достигла деревни. Несмотря на приглашение встретившегося там по пути англичанина задержаться у него на ночь, Байрон приказал слугам раздобыть лодку.

– Мы сегодня же будем на Итаке. Далее наш путь лежит к небольшому городку Вати. Он в шести милях от побережья, на котором мы высадимся. К капитану Ноксу, представляющему интересы Англии в Вати, у меня рекомендательные письма.

– Мы успеем туда добраться до наступления темноты? – спросил Пьетро.

– Сомневаюсь. Если не получится, останемся ночевать в пещерах, которых так много на Итаке. А на рассвете сразу отправимся дальше.

Трелони не разделял энтузиазма Гамбы и Байрона, но спорить не стал: было очевидно, что Джордж твердо намеревался покинуть гостеприимную деревню, а вот действовать на Итаке следовало по обстоятельствам.

Четырехвесельная лодка нашлась быстро. Оставив мулов на берегу, все перебрались на борт открытого суденышка и отчалили от берега. Тут же усталость была позабыта: узкий пролив между островами вблизи очаровал путешественников еще сильнее, чем с вершины горы. Жара немного спала, солнце быстро садилось за горизонт. На море дул прохладный ветер, остужая разгоряченные тела людей.

На Итаке хорошее настроение не покидало искателей приключений. Восемь человек сошли на берег. Слуги быстро выгрузили из лодки ту небольшую поклажу, которую взяли с собой в дорогу. Вокруг не было ни души. Не видно было ни строений, ни иных признаков обжитого участка земли.

– Сейчас перекусим фруктами и поплаваем, – предложил бодро Байрон. – Заночуем в одной из многочисленных пещер: их тут достаточно для размещения целого отряда.

Доктор Бруно недовольно покачал головой. Он предложил Трелони дойти до ближайшей пещеры.

– Мы прогуляемся, посмотрим, где нам предстоит ночевать, – крикнули они остальным, но на них не обратили особого внимания: после целого дня, прошедшего под палящим солнцем, перспектива съесть немного винограда и искупаться выглядела куда привлекательнее. Бруно и Трелони скрылись за холмом.

* * *

– Мы нашли для нас жилье! – оповестили они, вернувшись через час отсутствия. – Милый дом, приятные хозяева. Смотрите, они дали мула и послали с нами слугу помочь добраться до их жилища!

Купавшаяся компания быстро передумала ночевать в холодной пещере. Собравшись, все дружно предложили Байрону ехать на муле.

– Я не болен, друзья, – нахмурился он. – И последую пешком. Дорога недолгая, – он откинул мокрые волосы со лба. – Вода всегда придает мне силы.

В доме за холмом их ждали. Хозяева не походили на простых крестьян, и действительно, за ужином выяснилось, что они прибыли из Италии, где в свое время у них процветала торговля. Хозяин развлекал гостей рассказами о том, как его дело пришло в упадок и он купил дом вместе с участком земли на Итаке. С одной стороны от этого места виднелись две высокие горы, с другой – тот самый холм, за которым англичане высадились с лодки.

– Говорят, на вершине той горы находились дворец Одиссея и пещера, в которой он спрятал дары, преподнесенные ему феаками, – сообщил Байрон. – Греция полна красивых легенд и сказаний. Когда находишься здесь, веришь во все без исключения.

Хозяин дома не ведал, кого принимал под своей крышей. Он вежливо выслушивал слова именитого гостя и вновь принимался за собственные рассказы. В итоге он разместил всех на ночлег в единственной свободной комнате, но это уже никого не беспокоило: усталость мгновенно усыпила путников, закутавшихся в плащи.

Утром Байрон отправился к развалинам дворца, который упоминал накануне вечером. Брауна направили с письмом в Вати. Остальные разбрелись кто куда. Браун вернулся быстро, с мулами, слугами и сообщил, что лодка, присланная господином Ноксом, ожидает на берегу. Пьетро побежал искать Байрона. Дворец Одиссея представлял собой нагромождение камней, на которые не так просто было вскарабкаться. Джордж ушел недалеко. Он уснул с книжкой в руках в тени одной из стен замка.

– Вставайте, пожалуйста, – Пьетро вежливо потряс его за плечо. – Господин Браун вернулся с мулами и слугами!

– О, Пьетро! – Джордж с неохотой открыл глаза. – Какой сон ты мне испортил! Я снова был счастлив, а это нечасто со мной случается, даже во сне, – он поднялся с земли, отряхнулся и стал осторожно спускаться по осыпавшимся камням.

* * *

Капитан Нокс принимал гостей весьма радушно. Он отвез их к источнику Аретуза, с которым, как помнил Байрон, связаны были романтичные легенды о прекрасной девушке, превратившейся в родник.

– Сюда стоило приехать только ради этих мест! – восторженно воскликнул он, и никто не стал возражать: окружавщая их красота говорила сама за себя. – Мы остаемся здесь обедать, – Байрону опять не возражали, тем более что жара возле источника уступила место приятной прохладе летнего дня. – И стекают со звоном, – начал тихо говорить Джордж, – вдоль по Энским уклонам, там, где греется утро в лучах, – как два друга, что руки, после долгой разлуки, протянули в горячих слезах [12]12
  Перевод К. Бальмонта.


[Закрыть]
, – внезапно он замолчал.

– Это ваши стихи, Байрон? – спросил Трелони.

– О, нет! Перси написал это стихотворение об Аретузе три года назад, – Байрон вздохнул, и усталая улыбка появилась на его лице…

Война недолго пряталась от путешественников. Казавшийся таким нерушимым покой внезапно нарушился на второй же день. Возле очередных древних развалин им встретился пожилой епископ, бежавший из Греции на нейтральный остров. Байрон узнал его:

– Десять лет назад мы были знакомы! – он начал перечислять имена и фамилии тех, с кем его сталкивала судьба во время первой поездки в Грецию.

Старик растерялся. По его лицу сложно было понять, узнал ли он Байрона, но имена явно всплывали у него в памяти. Воспоминания не доставляли ему радости: кто-то умер, кто-то сражался на стороне врагов, с кем просто развела судьба, оставив епископа вдали от друзей и близких.

– Вот как проходит жизнь, – заключил Джордж на обратном пути. – Кто бы подумал десять лет назад, что мы встретимся при таких печальных обстоятельствах!

– На Итаке много беженцев, и большинство из них живут в подобных условиях, – пробормотал Нокс. – Старик не одинок.

– Я бы хотел оставить для беженцев деньги, – тут же откликнулся Байрон. – Вот он – реальный шанс помочь тем, кто борется за свободу Греции или пострадал от войны!

По возвращении на Итаку Джордж так и сделал. Кроме того, ему представили знатную семью, потерявшую все, чем она владела, и влачившую жалкое существование в изгнании.

– Я предложил им ехать с нами на Кефалонию. Там я обещал им дом и содержание, – поделился Байрон после встречи с греческим семейством. – Они заслуживают лучшего обращения.

Пора было отправляться в обратный путь. Выполнив свой долг и оставив часть денег на Итаке, Байрон чувствовал себя уставшим, но вполне удовлетворенным содеянным. После обеда лодка отвезла путников на Кефалонию, в порт Сами. Перед подъемом в горы Джордж предложил искупаться. Возражений не последовало, но в монастырь Агрилия, где собирались провести ночь, они попали затемно. Внезапно настроение Байрона резко ухудшилось. Бруно и Трелони проводили его в маленькую комнату, чтобы уложить спать.

– Он болен. Лихорадка, – зашептал Трелони доктору, узнав признаки наступающей болезни. – Не следовало позволять ему столько плавать. Да и усталость берет свое.

– Попробуйте не позволить, – зашипел Бруно в ответ. – Я говорил лорду Байрону, что ему не следует так много плавать и находиться на жаре. Он утверждал, что ему лучше, чем когда-либо, и он прекрасно себя чувствует.

От разговора пришлось отвлечься: Джордж не утихомиривался. Он, как безумный, шагал по комнате взад-вперед, периодически скручиваясь от боли в животе. Бруно попытался предложить ему лекарства, но Джордж категорически отказался.

– Всякое лечение – смерть! – вскричал он. – Меня давно хотят свести в могилу врачи. Вы помните, мой дорогой друг? – обратился Байрон к Трелони. – И в Пизе, и в Генуе. У них одно лечение – пустить кровь, пиявки, ставить клизму.

– Мой дорогой Джордж, Бруно не собирается сводить вас в могилу, – возразил Трелони. – Просто примите лекарства, вам полегчает. Синьора Гвиччиоли всегда умела облегчить ваши страдания при помощи лекарств.

– Милая Тереза! – Байрон схватился за голову. – Она умела меня успокоить. А Перси? Перси приходит ко мне. Смотрите, Трелони, тени на стене, а за ними зияет пустота, страшная пустота. Там нет стены. Я не останусь в этой комнате. Перси, бедный Перси, ты ожидаешь меня, – и тут он вновь согнулся в страшном приступе боли.

Трелони перепугался: в подобном состоянии он видел Байрона впервые. Предыдущие приступы проходили куда спокойнее. Или он просто не знал, что обычно происходило за дверями спальни его друга?

– Мое лучшее лечение, – Джордж взял стоявшую возле кровати бутыль с вином, оставленную монахами. – Жаль, я не прихватил джин, – дрожащей рукой он начал наливать вино, расплескивая жидкость по деревянному столу.

– Вы позволите ему пить? – спросил доктор Эдварда.

– Порой после вина Байрону действительно становилось легче. Я и себе налью, – он взял пустой стакан и плеснул туда вина. – Ваше здоровье, мой друг, – провозгласил Трелони громко, обращаясь к Байрону.

– Мой череп! Я оставил на корабле череп, – Джордж словно говорил сам с собой. – Плохая примета – оставить череп на корабле. Его следовало взять с собой, – неожиданно его взгляд остановился на Трелони. – Вокруг дурные знамения, видите? Мы-то с вами знаем, что они означают. Смерть! – он осушил бокал и тут же налил еще вина.

– Попробуйте насыпать порошок в вино, – попросил тихо Бруно. – Должен подействовать, – и он передал пакетик Трелони.

Байрон пошел к темному окну, а Трелони высыпал содержимое пакетика в вино. Минуту белый порошок был заметен на поверхности красной жидкости, но тут же растворился, став практически невидимым. У окна, вглядываясь в темноту, стоял Байрон.

– Я вижу Перси постоянно. Либо его, либо Аллегру. Они там, в темноте, ждут меня. Но мне надо успеть выполнить свой долг в Греции.

– Давайте выпьем за это, – предложил Трелони, протягивая бокал Джорджу.

– За свободу Греции! – Байрон выпил и медленно побрел к кровати.

Некоторое время он продолжал бредить и пытался выбежать из комнаты. Но менее чем через час он успокоился и дал себя уложить. Боли, мучавшие его, утихли, но Трелони на всякий случай остался на ночлег в той же комнате.

На следующий день Байрон проснулся поздно. Будить Джорджа не стали, решив, что лучше выехать позже, чем нарушить его спокойный сон. Слуги давно навьючили мулов и лишь ждали сигнала к переходу через горы в Аргостолион, где по-прежнему стоял на якоре «Геркулес». К полудню Байрон встал с постели. Он отказался от завтрака, но был весьма любезен с монахами, провожавшими компанию в путь. Прошедшую ночь Байрон не вспоминал, а Бруно и Трелони сочли за лучшее о ней не напоминать и о здоровье, которое пошло на поправку, не справляться.

Небольшой монастырь стоял на холме в окружении многочисленных елей. Обернувшись напоследок, все попрощались с Итакой, лежавшей внизу, прямо напротив того места, где они находились. Обратная дорога заняла пять часов, но прошла чуть легче. Монахи показали, как можно добраться до порта иначе, поэтому удалось избежать труднопроходимых троп и крутых поворотов. Солнце пекло так же нещадно, и врач постоянно поглядывал на Джорджа. Создавалось впечатление, что он снова взбодрился, и дурное настроение покинуло его окончательно.

– Как вы съездили, сэр? – капитан Скотт встретил путешественников на палубе.

– Великолепно! – Байрон с широкой улыбкой взбирался на борт корабля. – Я всегда говорил, что физические упражнения на свежем воздухе делают с человеком чудеса. Мое здоровье заметно поправилось. Красивые пейзажи воодушевили на подвиги, а дружелюбные люди, встречавшиеся нам на пути, вселили надежду на то, что ад не будет в итоге переполнен грешниками. Поэтому, дорогой Трелони, – он повернулся к шедшему следом Эдварду, – мы снова будем ежедневно плавать, а вечерами ездить верхом.

– С удовольствием, – откликнулся тот, надеясь, что очередной приступ лихорадки был случайностью.

– Пришло известие из Корфу, сэр, – капитан протянул листок бумаги Байрону. – Господина Блэкьера там не застали. Он уже отбыл в Анкону.

– Что ж, будем ждать писем от Марко Боцариса, – Джордж направился к себе в каюту. – Сегодня я поужинаю один, – и на секунду Трелони вновь охватило беспокойство…

* * *

Миновала середина августа. После возвращения Байрона из Итаки он получил известие о своем назначении лондонским комитетом представителем при греческом правительстве.

– Первое настоящее дело, первое стоящее поручение! – провозгласил Джордж, получив письмо. – Из Англии должен прийти корабль с грузом, который мне предстоит распределить здесь, согласно собственному разумению.

– Когда прибудет корабль? – спросил Трелони. Его тоже не устраивало бездействие. Он рвался в бой, но Байрон не торопился переезжать на материк.

– Судя по письму, он еще не вышел из Англии. Пока я намереваюсь собрать отряд сулиотов, над которым приму командование. Лидер сулиотов – Боцарис, героически сражающийся против турков. Собрав отряд, мы сможем сразу по получении от него письма выступить с подготовленными к бою людьми.

Долго уговаривать сулиотов не пришлось: быстро набралось сорок человек храбрых горцев, имевших долгий опыт борьбы с турками. На их стороне было умение воевать в горах, против – постоянные дрязги и ссоры, а также хитрость и жадность. В течение буквально нескольких дней они попытались вытянуть из Байрона побольше денег, хотя он и так выплатил им жалованье за месяц вперед.

Полковник Напье, ежедневно присылавший Джорджу приглашения на обеды, во время очередной встречи узнал о новом отряде.

– Смотрите, Байрон, сулиоты являются отчаянными воинами, но хитры и безжалостны. Они не знают слов «честь» и «достоинство», а потому на равных борются с турками. Их предки, по сути, скорее сродни именно османам, а не грекам.

Гости на сей раз собрались в доме командующего гарнизоном полковника Даффи. Англичане на острове жили лучше, чем местное население, но сравнения с итальянскими палаццо эти дома не выдерживали. Впрочем, Байрон не искал тут роскоши и безропотно довольствовался неспешными беседами в компании гостеприимных англичан, соскучившихся по новым лицам. Известный поэт, взявшийся помогать грекам, привнес в их жизнь искомое разнообразие, но не удивил. Филэллинов они повидали достаточно – энтузиастов из Германии, Франции, России, Англии, страстно желавших помочь несчастным грекам, которые сами толком не понимали, что кроме денег просить у сумасшедших иностранцев…

– О, да! – Байрон живо откликнулся на реплику Напье. – Я им дал жалованья на доллар больше, чем им бы платило при наилучшем раскладе греческое правительство. Они требуют еще денег плюс оплату вперед. Они пришли ко мне разутые, раздетые, голодные и благодарные за предложение послужить во славу Греции. Я им выплатил жалованье за месяц вперед, а по прошествии всего нескольких дней они просят добавить денег.

– Распустите их к дьяволу, дорогой Байрон! – встрял полковник Даффи. – Какого черта они вам сдались?! Не тратьте время и деньги попусту, – полноватый, низкорослый полковник крутанул усы на загорелом лице и быстро осушил стакан с джином. – Я полностью согласен с Напье. Этим горным племенем пусть управляет Боцарис, а вам с ними не совладать.

Разговор каждый раз касался распрей, раздирающих греков и мешающих им объединиться в войне против турков. Жители Ионийских островов, включая представителей Англии, казалось бы, не испытывали тех тягот, которые выпали на долю материка. Но над ними постоянно висела угроза быть втянутыми в конфликт, и оттого тема освобождения Греции просто витала в воздухе.

– Фактически, Байрон, греки расколоты на две основные партии, – продолжил полковник, – однако следует помнить, что существует куча и более мелких группировок, взять хоть тех же сулиотов. Маврокордато, избранный первым президентом Греции, смещен. Он был для Англии лучшим вариантом. Колокотрони, напротив, выступает против англо-французских сторонников. Греческий флот стоит в портах, но, мне кажется, сейчас он не в силах противостоять туркам.

Байрон, вернувшись на корабль, продолжал размышлять о положении, в котором оказался. Ему хотелось ехать на материк, но к каким силам примкнуть, было непонятно.

– С одной стороны, дорогой Трелони, – делился он с Эдвардом во время возобновившихся вечерних прогулок верхом, – мы должны отстаивать интересы Англии. Тем более теперь, когда я официально представляю лондонский греческий комитет. С другой стороны, непонятно, кто из лидеров-греков возглавляет страну на самом деле и кто какой придерживается политики. Жаль, письма сюда приходят нерегулярно. Мне пишут в Геную, на Закинф, а оттуда послания кое-как достигают Кефалонии. Если же мне все-таки, наконец, вздумает ответить Боцарис, то передача ответа не просто трудна, но и опасна.

– Что вы надумали делать с отрядом сулиотов? – спросил Трелони. В отряде продолжалась смута, и прямо перед выездом они прислали очередного посланника с просьбой выплатить денег.

– Я выдам им жалованье за второй месяц и оплачу дорогу до Акарнании. Блокада снята, и им будет проще добраться до родных мест. Иного выбора у меня нет. Их лживая натура не успокоится. Совет полковника логичен.

На следующее утро Байрон созвал отряд. Рядом с Джорджем встал верный Тито, готовый, если понадобится, сразиться с любым, кто посмеет выступить против его хозяина. Сулиоты, походившие внешне на албанцев, в длинных кафтанах, юбках, перехваченных широченными поясами, за которыми скрывались кинжалы и пистолеты, смотрели из-под густых черных бровей настороженно и угрюмо. На ногах красовались штаны, заправленные в гетры, и мягкие кожаные туфли, позволявшие сулиотам бесшумно ходить по земле и ловко карабкаться по горам…

– Я терпеливо выслушивал ваши просьбы, – начал Байрон, – и пришел к следующему мнению. Я вам выплачу деньги еще за один месяц и оплачу расходы, связанные с вашим возвращением домой. Сейчас дорога в Акарнанию свободна, и вы сможете воссоединиться с семьями или присоединиться к отрядам господина Боцариса.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации