Электронная библиотека » Виктория Дьякова » » онлайн чтение - страница 15

Текст книги "Маркиза Бонопарта"


  • Текст добавлен: 18 апреля 2017, 19:24


Автор книги: Виктория Дьякова


Жанр: Исторические любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Среди прочего ей попалась бесконечно знакомая и дорогая сердцу вещица – томик поэта Ронсара, который Пьер прихватил с собой на войну из родного дома. Маркиза знала, что пометки на его страницах сделаны еще отцовской рукой. С трепетом взяла Анжелика книгу и, погладив стертую обложку, открыла ее – множество воспоминаний пронеслось в мозгу, вызвав слезы…

Вдруг из самой середины книги выпал сложенный вчетверо листок, помятый и уже желтеющий. Подняв его, Анжелика узнала почерк старого дворецкого Жана, который жил в их замке в Провансе. Чернила в нескольких местах расплылись – над письмом плакали…

Еще не открыв письма, Анжелика почувствовала, как сердце ее упало и все похолодело внутри. Похоже, впереди был новый нежданный удар. Ей хотелось отбросить письмо, зарыться с головой в мягкие пуховые подушки и ничего не знать. Но все же маркиза заставила себя прочесть послание Жана.

С первых же строк она поняла, что ей незачем стремиться в Прованс – там больше ее никто не ждал… «Мне горько писать вам, месье Пьер, но кроме вас теперь уже некому сообщить о том несчастье, которое случилось у нас вчера. Мадам графиня, как вам известно, уже не вставала с постели с тех пор, как узнала о гибели мадемуазель Анжелики. Сообщение же, полученное нами о смерти генерала Александра в Москве, окончательно подкосило вашу матушку. Она умерла в беспамятстве. Мы схоронили ее».

Дочитать до конца Анжелика не смогла – только взглянула на дату внизу. Да, это письмо Пьер получил в начале ноября, сразу после отступления французов из Москвы, и оно конечно же отняло у него все мужество, какое еще оставалось. Их мать умерла в октябре, потеряв всякую надежду на возвращение своих детей. Сердце пожилой дамы не выдержало горя, обрушившегося на нее.

Прижав письмо к груди, Анжелика чувствовала, как ее снова одолевает озноб, на лбу выступила холодная испарина. Она вспомнила, как умоляла ее старая графиня де Траиль не брать Пьера на войну, как уговаривала ее саму не ездить, подождать…

Маркиза не послушала мать. Она думала тогда только о Коленкуре, стремилась к нему, мечтала о нем. Для чего? Чтобы узнать, что он давно уже разлюбил ее и изменяет с вертихвосткой? Ради этого она загубила Пьера, довела до смерти собственную мать…

Не в силах больше сдерживаться, Анжелика села на кровать и, сжав руками голову, закричала… Она кричала от боли, которая разрывала ее сердце. Кричала от отчаяния, душившего ее. От безысходности. Оттого, что ничего, ничего не могла изменить и никакое чудо не поможет ей.

Заслышав этот крик – крик смертельно раненного зверя, прощающегося с жизнью, – в комнату маркизы вбежала Анна Орлова, занимавшая соседние апартаменты. Увидев состояние Анжелики, она кинулась к ней. Маркиза оттолкнула Орлову и, все еще крича, повалилась на подушки – письмо выпало из ее рук. Анна Орлова подобрала его, пробежала глазами и все поняла…

За окном смеркалось. Перестав кричать, Анжелика лежала на постели, устремив вверх взгляд остановившихся почерневших глаз. Спустя некоторое время у нее опять начался жар – подоспевший доктор Шлосс констатировал, что горячечная лихорадка взялась за нее снова. Маркиза металась в бреду. Ни о каком возвращении к французам уже не могло быть и речи.

Генерал Милорадович уведомил Мюрата, что маркиза де Траиль все еще тяжело больна, так что лучше ей пока остаться у русских.

2 декабря остатки главной французской армии ушли за Неман – в Польшу. Преследовавший их Милорадович, вспомнив о великодушии Мюрата при оставлении русскими Москвы, не стал мешать возведению французами переправы и позволил неаполитанскому королю увести войска без боя. Война закончилась.

Глава 9. «Гром победы раздавайся!»

11 декабря в Вильно встречали русского императора. Узнав об изгнании армии Бонапарта, Александр Павлович выехал из Петербурга со всей своей свитой и примчался во временную армейскую столицу за четыре дня. Прямо в дорожных санях император сразу направился к замку генерал-губернатора, где расположился со свитой Кутузов.

Несмотря на сильный мороз, у замка стояла большая группа генералов и офицеров в полной парадной форме, а также выстроенный почетный караул Семеновского полка. Чуть поодаль, обнимая за плечи сына, ожидала княгиня Лиз – легкий ветерок бросал морозные, колючие хлопья на шубу из черно-бурой лисы, укрывавшую ее, и на бархатный с меховой оторочкой капор, окаймлявший красивое, носящее следы грустной усталости лицо княгини – она предчувствовала неприятный разговор с императором и внутренне готовилась к нему.

Едва экипаж императора показался на площади, как фельдмаршал в парадной форме при всех орденах появился на крыльце. Ноги у Кутузова болели – ему трудно было спускаться по обледенелым ступеням, чтобы отдать императору рапорт. Княгиня Лиз, опередив штабных генералов, поддержала старого военачальника под локоть.

– Вот уж благодарствую, матушка, – взволнованно проговорил он. – Обременил тебя, прости.

– Что ты, Михайла Илларионович, – ответила княгиня с улыбкой. – Не бремя мне тебе помочь, долг радостный. Отец мой, доживи он до твоих лет, тоже бы вот так ходил – он ран-то поимел в избытке.

Государевы сани подскочили споро – Александр и его генерал-адъютант князь Волконский вышли. Обняв Кутузова и поздоровавшись с офицерами, император обошел почетный караул. Потом направился к Лиз. С его приближением княгиня опустилась в глубоком поклоне, а Саша Потемкин отсалютовал государю шпагой.

Обняв обоих, Александр тотчас созвал генералов на совет. Он ни словом не попрекнул княгиню Потемкину, попросив только уделить ему время, когда он закончит дела и осмотрит армию. Глубокий же лучистый взгляд императора, которым он окутал ее, сказал Лиз, что тот соскучился и не стоит тратиться на пустые пререкания.

На следующий день в Вильно давали торжественный обед и бал победителей. Как только опустился вечер, весь город озарила иллюминация. Праздничные огни сверкали повсюду, а на сапфировом небосклоне им вторили такие же яркие звезды. Все ночное покрывало, укрывавшее город, казалось вышитым миллиардами бриллиантовых бликов и подпоясалось серебристой лентой Млечного Пути, хорошо видного отовсюду. Пушистый снежный покров расстилался под ногами в свете выплывающей желтой луны.

Перед генерал-губернаторским дворцом, где остановился русский император, раздавался звон бубенцов от саней и скрип многочисленных полозьев – гости прибывали на прием, и вот уже целый час теснились нескончаемой вереницей их экипажи. Из них таким же нескончаемым потоком выходили и поднимались по застланной коврами лестнице люди, завернутые в шубы, епанчи, покрытые военными плащами с пышными меховыми воротниками. Иногда из-под верхней одежды показывался краешек богатого платья, а из-за отогнутого лацкана плаща – орденская лента.

Анжелика вовсе не собиралась ехать на бал. Пролежав в горячке почти четыре дня, она оправилась благодаря заботам доктора Шлосса и не оставлявшей ее своим вниманием княгини Анны. Едва придя в себя, она заявила им о своем твердом на сей раз намерении отправиться к Мюрату, но с горьким удивлением узнала, что никакой возможности такого рода для нее больше не существует – французская армия ушла из России. Отправиться домой она, конечно, может – но стоит ли теперь торопиться?

Известие о приезде императора и приглашение на обед и бал застали Анжелику врасплох. Все ее состояние после печальных событий, происшедших с ней, вовсе не располагало к танцам и веселью. Но надеясь, что светское развлечение поможет маркизе пережить горе, Анна Орлова настойчиво уговаривала ее:

– У вас много чего не было, но я выручала вас, – возразила ей спокойно Орлова, – выручу и сейчас. Мне доставили из Петербурга новый гардероб и украшения, так что вы можете выбрать себе все, что пожелаете.

– Благодарю. Но как же… – Анжелика замялась. Она чувствовала неловкость в том, чтобы признаться Орловой – ей вовсе не с кем пойти в губернаторский дворец, а появляться одной, без кавалера, – это нарушение этикета.

– Я понимаю, – догадалась княгиня Анна и тут же успокоила ее: – Не волнуйтесь. Для представления императору вы пойдете вместе с нами, со мной и Мишелем. Генерал Милорадович, я полагаю, легко согласится послужить кавалером для нас обеих. А что касается дальнейшего, я уверена, мадам, вас не оставят без внимания. – Анна многозначительно улыбнулась. – Хотя бы тот же Давыдов или наш неутомимый Бурцев…

– Давыдов вернулся? – впервые за долгое время Анжелика проявила прежнюю живость.

– Вернулся, – подтвердила ей Анна. – Как же иначе? Партизанская деятельность его закончилась, и он опять со своими друзьями… Так вы поедете? – спросила она еще раз, заметив, что настроение маркизы поменялось.

– Да, поеду, – кивнула Анжелика, немного смущаясь своей готовности.

– Тогда я прикажу показать вам гардероб, – обрадовалась Орлова.

Из всего предложенного ей Анжелика выбрала платье из голубого гипюра с атласной подложкой и глубоким вырезом, отороченным кружевами жемчужного цвета, а также сапфировое колье и серьги. Куафер княгини Анны сделал маркизе прическу, украсив ее нежными голубыми цветами. Уже готовая к выходу, Анжелика посмотрелась в зеркало – и не могла поверить, что видит себя. Платье было очень красивым – в его складках при малейшем движении играли то бледно-голубые, то нежно-розовые отблески, неуловимые, как цвет зари. Несмотря на все потрясения, Анжелика пришла от него в восторг и сама себе показалась волшебным сказочным существом. Кожа ее, немного смуглая от природы, будто излучала свет в воздушном, легком как пушинка наряде.

Воспользовавшись любезностью Орловой, Анжелика тщательно приготовила к балу не только волосы, но и лицо: подкрасила глаза, четко очертила брови, добавила немного румян – смесь бледной охры со слегка оранжевым тоном, которые подчеркивали линию щек.

Когда она вышла на крыльцо, чтобы сесть в экипаж, где ожидали ее генерал Милорадович и русская княгиня, маркиза с удовольствием заметила восхищение, мелькнувшее в глазах Мишеля, и поощрительную, добрую улыбку его спутницы.

– Вы прекрасно выглядите, моя дорогая, – заметив некоторое замешательство маркизы, поддержала ее Анна. – Я очень рада видеть вас такой. Несломленной.

Лакей помог Анжелике расположиться в карете, и они поехали по Вильно к губернаторскому дворцу. Их сопровождал гусарский эскорт, который разгонял многочисленных служанок, казачков и лакеев местной знати, снующих по узким улицам.

Анжелика смотрела, как из магазинов, винных лавок и трактиров, куда забегали и шляхтичи, и народ попроще, то и дело вырываются клубы пара, растворяясь в желто-красных отблесках факелов, пламенеющих повсюду, и не могла унять волнение. Она была уверена, что на балу она обязательно встретит Анненкова, и почему-то боялась этой встречи.

Перед губернаторским дворцом стояло множество карет, колясок и саней. На ступенях дворца и в вестибюле толпились подобострастные польские вельможи со своими дамами, спешащие выразить готовность служить русскому трону так же верно, как они еще недавно служили Бонапарту.

В гардеробной собралось так много гостей, что яблоку негде было упасть. Из салопов и широких шуб появлялось великое множество ниспадающих, шелестящих и украшенных драгоценными каменьями туалетов, золотом и серебром расшитых мундиров, переливающихся всеми цветами радуги фраков. Критически взглянув на себя в зеркало, гости направлялись по выстланной красным ковром лестнице наверх, где в парадной зале представлялись императору.

Как только Анжелика, выйдя из экипажа, вслед за княгиней Анной ступила на крыльцо дворца, к ним подошел лакей в парадной ливрее и, низко поклонившись, сказал:

– Ее светлость княгиня Елизавета Григорьевна Потемкина просят в свои покои, чтобы оправиться – не толкаться со всеми. Прошу – за мной.

Проведя их по боковой лестнице, лакей открыл золоченую дверь в небольшой будуар, выдержанный в темно-синих тонах с золотом. Здесь Анна и Анжелика сняли шубы и поправили прически. Когда роскошное горностаевое манто упало с плеч княгини Орловой, Анжелика увидела, что та была одета в изумительной красоты бархатное платье густого темно-фиолетового тона и казалась облитой сверканием бриллиантов. За месяцы войны Анжелика уже привыкла видеть Орлову в очень скромной, даже простой одежде. Но война закончилась победоносно, и к одной из первых русских дам вернулось ее прежнее великолепие. Глядя на нее, Анжелика вспомнила замечание Наполеона, слышанное когда-то в Тюильри: «Только темные блондинки могут считаться королевами красоты». Анна Орлова относилась именно к таковым.

Предложив одну руку княгине Анне, а другую – маркизе Анжелике, генерал Милорадович провел их для представления императору. Стоя под огромным двуглавым орлом, тот принимал гостей в парадном мундире, с орденской лентой через плечо. Рядом с ним Анжелика увидела княгиню Лиз. Как и Анна, она выглядела роскошно: светло-серое платье с поразительным зеленоватым отливом в цвет великолепных глаз княгини все сверкало изумрудами. Изумруды же поблескивали и в волосах Лиз, и украшали ее шею.

Император очень тепло приветствовал Милорадовича.

– Вы добрый ангел России, Михаил Андреевич, – сказал он. – На крыльях вы преследовали французов, пока те не убрались вон из нашей Отчизны.

– Я с детства мечтал служить Отечеству, Ваше Величество, и его монаршим особам, – проговорил в ответ генерал. – И рад, что мое скромное усилие, слитое с общими, стяжало славу им.

Дамы поклонились. Взгляд Александра упал на Анжелику.

– Ваше Величество, – произнесла, заметив это, княгиня Потемкина, – маркиза де Траиль самоотверженно ухаживала за ранеными в госпитале, начиная от самых грустных дней нашего отступления. Ее помощь оказалась поистине неоценимой для нас.

– Ваша светлость очень добры, – смутилась от ее похвалы Анжелика. – Я лишь старалась делать то, что требовалось от каждого сострадательного сердца…

– Я очень рад, что вы с нами, мадам, – кивнул Анжелике император.

Они прошли в соседнюю залу, и у Анжелики на мгновение закружилась голова от обилия золотого шитья на мундирах, сверкания драгоценностей и яркого света множества свечей в люстрах.

– Маркиза, я счастлив, что вы не покинули нас, – к Анжелике подошел молодой человек с круглой курчавой бородой, в черном чекмене и красных шароварах, в котором маркиза не без труда узнала Дениса Давыдова. Заметив изумленный взгляд маркизы, Денис рассмеялся: – Я вернулся в гвардию и, конечно, завтра облачусь в свой красный доломан и черный кивер. Но сегодня я специально так оделся, чтобы все видели, особенно эти польские барчуки, как выглядит русский партизан, которого боялся сам Наполеон. Ох уж и вылупили они глаза на меня!

– Денис верен себе – никак не обойдется без представления, – заметила Орлова.

– Анна Алексеевна, душечка, я так соскучился! – Давыдов наклонился и поцеловал Орловой руку. – Вы не представляете себе, для меня – ну, что Георгия на грудь – так приятно было, когда один фанфарон, граф Ожеровский, увидев вашего покорного слугу, направил на него пенсне и говорит своей матроне: «Это партизан Да-ви-дофф, о, дорогая! Казак, дикарь, вар-вар!!»

Все засмеялись.

– Моя маркиза, – обратился Давыдов к Анжелике, – скажите честно, вот так, в шароварах, я могу рассчитывать на кадриль с вами?

– Я полагаю, не только на кадриль, – пошутил Милорадович. – Кто ж устоит, право?

– Конечно, Денис, – подтвердила Анжелика. Оглядывая гостей, она искала Анненкова, но пока не находила его.

Прозвучали фанфары, заиграли «Гром победы раздавайся!». Император Александр Павлович объявил о награждении фельдмаршала Кутузова орденом Георгия Победоносца первой степени, и главнокомандующему русской армии поднесли на серебряном блюде крест. В ответ, по старой екатерининской традиции, Кутузов приказал бросить ему под ноги захваченные знамена французской армии, и Александр, пригласив гостей к обеду, с нескрываемой гордостью прошествовал по ним, ведя под руку княгиню Лиз. Второй парой за ними шли Михаил Милорадович и княгиня Анна.

– Нашего Михаила Андреевича никто бы сроду следом за императором не пустил, – негромко проговорил Анжелике Давыдов. – Сказали бы не дорос происхождением. Какие-нибудь Корфы бы толпились или Беннигсены, а еще пуще – принц Вюртембергский, вон, стоит, нахмурился, – Давыдов усмехнулся. – Они в сражениях-то подальше держаться предпочитают, зато на балах – первые лица. Только вот княгиню Орлову никто из них не подвинет. Никакому Вюртембергскому это не по зубам. Не только спесь иметь надо! Орловская порода – немцу не раскусить.

За обедом Анжелика оказалась недалеко от императора – опять-таки благодаря Анне, которая старалась не выпускать маркизу из внимания. Подавали стерлядь, обильно разливали шампанское. Под звуки полонеза трижды пили стоя за здоровье государя императора и столько же – во славу русского оружия и одержанную ныне победу. Генералы и офицеры громко кричали «Ура!», звенели разбитые об пол бокалы.

Когда же голоса поутихли, а гости принялись за еду, генерал Милорадович передал Анжелике записку. Она развернула ее на коленях и прочла: «Мадам, смею надеяться, на сегодняшнем балу вы не откажете мне в туре вальса. Алексей Анненков». Анжелика вспыхнула, боясь поднять глаза. Она подумала, что сейчас полковник наверняка смотрит на нее. Действительно, едва решившись посмотреть вокруг, маркиза сразу же встретилась с ним взглядом. Оказывается, он сидел напротив и чуть поодаль от нее, рядом с Давыдовым, – в парадном мундире с золотыми эполетами. Его теплый, полный восхищения взгляд успокоил все сомнения маркизы – она почувствовала себя легко.

Бал открылся полонезом. Государь, пригласив княгиню Потемкину, вышел с ней в первой паре, и все дамы, имеющие кавалеров, приготовлялись идти за ними. Княгиня Орлова незаметно подтолкнула Милорадовича, и он пригласил Анжелику. Сама же Анна вышла в польский с генералом Коновницыным, который тут же подоспел к ней.

Анжелика волновалась – она боялась спутать фигуры, ведь так давно уже не танцевала. Но все шло гладко. Милорадович вел ее умело и заодно развлекал разговором. Анжелика отыскала взглядом Анненкова – он не принимал участия в полонезе, о чем-то беседуя с Бурцевым. Заметив Анжелику, когда Милорадович провел ее мимо них, оба улыбнулись.

Наконец, государь остановился – за ним остановились все. Император кивком подозвал к себе адъютанта-распорядителя и что-то сказал ему. Спустя мгновение с хор зазвучали отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса.

Оглядев залу, государь направился к княгине Орловой. Сделав реверанс, Анна с улыбкой подняла руку и положила ее на плечо государя. Крепко обняв свою даму, император пустился с ней глиссадом по краю круга, а на углу залы подхватил ее левую руку и повернул партнершу – из-за убыстряющихся звуков музыки слышались только мерные щелчки шпор. Через каждые три такта на повороте вспыхивало алмазной крошкой, развеваясь, бархатное платье Анны. Анжелика с восторгом наблюдала за русским императором – что не говори, Александр был красив собой и танцевал великолепно. Государь и Анна танцевали одни – никто не решался присоединиться к ним, это не полагалось.

Наконец, они остановились. Сразу следом великий князь Константин Павлович закружил по паркету княгиню Лиз.

– Позвольте, мадам, пригласить вас, – услышала Анжелика рядом с собой голос графа Анненкова.

Она повернулась. Он обнял ее за талию – они оказались второй парой, вошедшей в круг. Почувствовав его объятие, сильное, крепкое, надежное, Анжелика затрепетала – у нее перехватило дух. Все страхи, все огорчения растаяли, она почувствовала себя парящей на крыльях и почти счастливой. Боль потерь, сжимавшая ее сердце, прошла. Ее тонкий, подвижный стан слился с его рукой, а блестящие темные глаза неотрывно смотрели в его лицо.

Весь оставшийся вечер они провели вместе. Танцевали веселый катильон, и он любовался ее радостью. Кадриль же, как и предполагалось, похитил Давыдов, поразив всех ловкостью, которую демонстрировал в танце, и вызвав аплодисменты императора. Музурку она отдала своему старому другу Бурцеву, а потом снова танцевала с Алексеем, отказывая всем прочим кавалерам.

Когда бал подходил к концу, граф Анненков попросил у Анжелики разрешения проводить ее. Маркиза согласилась. Он подошел к Анне Орловой и, наклонившись, что-то шепнул той на ухо. Княгиня кивнула головой. Накинув на Анжелику ее соболье манто, Анненков усадил маркизу в сани, и они заскользили по притихшим улочкам Вильно. Шумные по вечеру паны и панове, не приглашенные во дворец, уже улеглись спать. Анжелика тесно прижалась к Алексею, он обнял ее за плечи. Мороз ослабел, и мягкий снег кружился и падал хлопьями, скрывая следы полозьев. Колокольчики мерно позвякивали…

У дверей своей комнаты Анжелика остановилась. Во всем доме царила тишина. Бал у генерал-губернатора еще не закончился, да Анна Орлова и не уедет сразу – останется с княгиней Лиз и императором на щербет. Маркиза почувствовала, что Алексей подошел к ней совсем близко, она ощутила каждым волоском на затылке его дыхание. Манто соскочило с ее плеч, открывая муаровое кружево платья, под которым просвечивало смуглое, напряженное тело. Его рука легла на ее руку. Анжелика повернулась – и утонула в его объятии, сильном, страстном, о котором мечтала прежде, но почему-то вовсе не ожидала теперь.

Алексей прижал ее к груди, осыпая поцелуями, потом поднял и перенес на постель. Его руки ласкали ее обнаженные плечи, а губы обжигали страстью шею и грудь. Она отвечала ему, и сжимая друг друга в объятиях, они растягивали сладостное упоение…

Все убыстряя и убыстряя свое кружение, снег падал над Вильно. Приоткрыв глаза, маркиза видела вырисовывающиеся в ночной темноте неясные очертания соседних домов. Едва различимые струйки дыма над крышами принимали отблеск олова или серебра. Вдали поднимался силуэт колокольни собора. Луна, вышедшая из-за облаков, сияла позади собора, а в ее ажурном свете четко проступали и перила, и колоннада башни, и высокий крест, и уносящийся в ночное небо маленький флюгер. Все покрывал собой летящий снег…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации