Текст книги "Король-убийца"

Глава 20
Отчаянье

Кастор из династии Хэдусхэдл прискакал в родной край, поместье Таирлан. Вместо усадьбы с резными жёлтыми крышами его встретило выжженное поле. Обгорелые крыши сиротливо отбрасывали тень на некогда плодородную землю. От людей остались обугленные черепки.

Кастор ужаснулся. Вслушиваясь в мёртвую тишину, он до последнего не верил, что это случилось с его домом. Молчание прервал протяжный стон. Стражник метнулся к завалам и, откинув почти сожженную софу, обнаружил старушку, покрытую ожогами.

– Сынок, – ласково сказала она. – Уходи с гиблой земли… Не то погибнешь… Мне недолго осталось…

– Что здесь произошло? Где мои родители? – спросил нервно Кастор.

– Сгорели все, милок, сгорели, – ответила старушка, и одинокая слеза сиротливо скатилась по её щеке.

– Кто сжёг Таирлан? – прокричал стражник, сжимая кулаки в попытке сдержать слёзы.

– Иноземное войско спалило всё. На их гербе была изображена птица… – старушка не договорила и умерла.

– Вальтэриан, – с ненавистью произнёс Кастор, достал из ножен меч и крикнул, смотря в голубое безмолвное небо. – Я тебя уничтожу! Слышишь, король? Ты за всё ответишь. Ты пожалеешь, что убил невинных людей. Я одолею тебя. Добро всегда побеждает зло!

Не в силах заглушит боль, парень ускакал на окраину королевства людей, в таверну «Еда и кров от семьи Лотос». Он заказал «огненную воду» и стал рассказывать посетителям о тирании короля.

Мебель в таверне была из дерева. На первом этаже находилась кухня, где готовили крестьянские кушанья и хмельные напитки. На втором – номера для постояльцев.

Спустя два часа распития алкоголя Кастор превратился в типичного обитателя питейных заведений, потрёпанного и уставшего. Покрасневшее лицо невыгодно оттеняло чёрную бородку, опухшие чёрные глаза напоминали жабьи, волосы торчали во все стороны.

Его новые знакомые выглядели так же. Для них подобный облик был обыденным. Справа от Кастора располагался мясник, толстый мужчина с расплывчатыми чертами лица. Слева – давний знакомый Хэдусхэдла, тоже страж Мейраков. Он был худощавым юнцом, с взъерошенными волосами. Третий был старым сапожником, не в меру весёлым и пьяным.

– Ещё что-нибудь желаете? – вопрошала хозяйка таверны, полная женщина в фартуке с вытянутым чепчиком на голове.

– Налейте ещё, – пьяным голосом потребовал Кастор. – Мы с друзьями отмечаем смерть Вальтэриана Колда!

Вздохнув, хозяйка ушла на кухню.

– Что ты несёшь, он жив ещё! – крикнул ему выпивший мужчина из-за дальнего столика.

– Ненадолго, – покачнувшись, засмеялся Хэдусхэдл. – Я исправлю ошибку Четырёх Стихий!

– Может, вам хватит выпивки? – вернулась трактирщица с бидоном «огненной воды».

– Наливайте! – чуть не упав со стула, приказал Кастор.

– Да, не скупись, красавица! – попытался приобнять её мясник.

– Мой муж вам руки оторвёт, – выкрутилась женщина и наполнила кружки посетителям.

Кастор отхлебнул, притянул друзей и проговорил заплетающимся языком:

– На рассвете я отправляюсь в столицу за головой короля. Кто со мной?

– Мы! – закричали собутыльники.

– Чш-ш-ш, – зашипел на них парень.

– Король поднял высокие налоги! – протянул мясник.

– Король заставляет нас воевать! – возмутился второй стражник.

– Да! Вальтэриан с остальными лизоблюдами живёт в роскошных замках, а мы тут с голоду подыхаем! – опустошил кружку сапожник.

Постепенно мужчины устали пить. Кастор Хэдусхэдл, шатаясь, поднялся на второй этаж и снял комнату. Упав на кровать, он заснул. Проснувшись к обеду, парень не нашёл вчерашних «друзей». Не удивительно, ведь пить за счёт Кастора – одно, а организовать покушение на короля – совсем другое. Парень вздохнул и попросил хозяйку трактира принести в номер еду и рюмку «огненной воды». Чувствовал он себя ужасно. Руки тряслись, голова болела.

Кастор вернулся в комнату, лёг на кровать и, закрыв глаза, попытался прийти в себя. Хмель не отпускал, болью отражаясь в висках. В дверь постучали.

– К вам можно? – раздался тонкий девичий голосок.

– Заходите, – ответил парень.

В комнату вошла девушка с золотистыми вьющимися волосами и пухлыми губами. На ней был фартук и недорогое тёмно-розовое платье. Она была служанкой, похожей на Беатрису Фаиэ, словно отражение в зеркале! В пьяном бреду границы между фантазиями Кастора и реальностью стёрлись.

Он встал с постели, подошёл к девушке и двусмысленно посмотрел на неё. Она торопливо поставила на тумбочку поднос с его заказом и молвила, отстраняясь:

– Тут всё, как вы просили. Хозяйка велела принести еды и питья… Я пойду, у меня работа.

Парень уже не слушал её. Залпом выпив водку, он резким движением схватил девушку.

– Проклятая ведьма, – прорычал Кастор. – Ты мне всю жизнь поломала. Из-за твоего садиста я потерял всё! Беатриса, ты ответишь мне за эту боль.

– Отпустите! – закричала служанка. – Что вы делаете? Сир? Я не…

– Грязная тварь, – не останавливался Хэдусхэдл, разрывая её одежду. – Что, я не так хорош, как король мира? А? Куда мне, простому стражнику!

Кастору мерещилась Беатриса, из-за любви к которой он получил израненное сердце, потерял семью и нажил врага в лице самого Вальтэриана. Ярость накрыла его с головой, заглушила рассудок и совесть. Он пренебрёг моралью, и животные инстинкты взяли верх. Никто не услышал, как девушка кричала и звала на помощь.

Когда Хэдусхэдл понял, что совершил, он ускакал из таверны, бросив вещи и деньги. Посмотреть в глаза обесчещенной служанке Кастор не решился. Он не знал, как жить после гибели родных и того, что он сделал с девушкой. Парень не понимал, чем теперь отличается от душегубца Вальтэриана.

Весь день Кастор бесцельно бродил по улицам Штормгрота. Его одежда запылилась и порвалась, взгляд выражал отчаянье.

Вокруг парня бегало много людей. Они суетились, покупали и продавали. У них были дом, семья и цель. Людей заботили мирские проблемы и ежедневные дела.

Глаза многих выглядели потухшими и безжизненными, хотя истинной боли прохожие не испытывали никогда, в то время как Кастора душевные муки разрывали изнутри. Его боль была не физической, а моральной. Мысли о самоубийстве не оставляли парня.

С поникшим видом он подошёл к лавке, в которой продавались прочные каучуковые верёвки. Кастор протянул руку к товару, как вдруг из серого здания выбежала худая женщина с взъерошенными волосами. «Ураган!» – воскликнула она.

Парень оставил самобичевание. Огонёк жизни снова заколыхался в его истерзанном сердце. У него появилась цель. Кастор бросился туда, откуда шёл сильный ветер. Он хотел помочь горожанам справиться с ненастьем. Кастор всей душой желал умереть, подарив кому-то жизнь, как подобает герою, а не насильнику.

Ураган сносил торговые лавки, вырывал с корнем деревья, выл как голодный волк. Двигался точно по кругу, стараясь унеси в небо чёрный старый дом, который прочно врос в землю и не в силах был взлететь с потоком ветра.

– Нечистая сила лютует! – кричала бабка, наблюдающая за странным явлением.

– Как есть, ведьмино колдовство! – подтвердил мужчина лет сорока.

– Дом проклят! Его жильцы прокляты! – продолжала вопить старая женщина. – Четыре Стихии хотят разрушить бесовское жилище!

Кастор остановился, не дойдя до говоривших. Он заметил в окне дома, окружённого воздушным вихрями, темноволосого мальчика пяти лет.

– Внук старой ведьмы! – заголосила толпа.

Резкий рывок урагана – и дом взлетел ввысь. Кастор Хэдусхэдл не послушал предостережения людей и в последнее мгновение схватился за крыльцо улетающего жилища. Он не мог оставить маленького мальчика наедине с бушующей стихией. Вместе с ним парень оказался под облаками.

На лету Кастор забрался внутрь дома. Из-за урагана все вещи в нём были перевёрнуты вверх дном. Убранство составляли две кровати, деревянная посуда и восковые свечи. Почти все жилища в королевстве людей не отличались богатством. Оглядевшись по сторонам, парень подошёл к мальчику. Тот испуганно сжимался в углу и с опаской смотрел на незваного гостя.

– Не бойся, – попытался говорить убедительно Кастор. – Я не причиню тебе зла. Я искренне хочу помочь. Как тебя зовут?

– Меня назвали в честь моего племени Абаасом, – последовал краткий ответ.

– Странное имя, – рассудил парень. – Где-то слышал о вашем племени… Не помню, где. Меня зовут Кастор Хэдусхэдл. Я бывший стражник Мейраков. Принадлежу к расе людей.

– А я не человек, – грустно произнёс мальчик.

– В Сноуколде многие не люди! – улыбнулся Кастор. – Как думаешь, куда занесёт нас ветер?

– Не знаю. Главное, чтоб мы не разбились.

– Отчего пессимистично рассуждаешь? В Хионфлоре многие феи летают вместе с домами.

– Мы не в Хионфлоре, а Штормгроте, – с плохо скрываемой ненавистью сказал Абаас.

– Почему ты не любишь людей? – поинтересовался парень.

– Они убили почти всех моих родственников, потому что абаасы не похожи на них, – поведал мальчик. – Из-за этого меня воспитывала бабушка. Она умерла, хотя клялась, что не оставит.

– Я тоже потерял семью. Но не из-за человека, а из-за мага. Они ничем не лучше других рас.

Воспоминания о сожжённых родных пробудили в Касторе гнев, который сменился тихой злобой и печалью. Он не смог вымолвить больше ни слова. Парень заторможенно смотрел в даль, видя облака и вершины гор Василисков. Ураган занёс его и мальчика далеко на юг, в царство оборотней.

Дом опустился на землю, и ветер исчез. Кастор поднялся с пола и задал вопрос, ответ на который его интересовал с начала полёта:

– Скажи, Абаас, почему именно твой дом унёс ураган?

– Бабушка позвала меня на родину, – последовал странный ответ.

– Твоя бабушка ведь умерла, – не понял страж.

– Да, умерла, но обещала помогать после смерти. Ураган вызвала её душа из загробного мира. В южных горах живут мои сородичи. Они позаботятся обо мне.

– Разве возможно наколдовать ураган после смерти? Грань между мирами живых и мёртвых непреодолима, – возразил Кастор.

– Раз в году она слабеет, и мёртвые могут воздействовать на живых. Сегодня именно такой день, – пояснил мальчик чётко и уверенно, будто всю жизнь изучал магию. – Пойдём к моим родным. Уверен, они будут тебе рады.

– Что ж, мне идти всё рано некуда, – рассудил парень и вместе с мальчиком аккуратно вышел из перевёрнутого дома.

Они оказались в окружении фиолетовых пещер и подземных туннелей. За ними простирались пески, перемешанные с красной глиной. Местность казалась безжизненной. Лишь мелкие ящерки ползали под ногами, прячась в камнях.

– Идём, Кастор, – коварно улыбнулся Абаас и потянул его за руку. – Я голоден.

Ничего не подозревая, бывший стражник пошёл за ним. Пройдя вдоль гор, они вошли в отверстие между скалами и оказались в огромной тёмной пещере.

– Идём! – эхом отозвался возглас мальчика.

Кастор петлял средь камней и прорубленных туннелей, следуя за Абаасом. Чем дальше он отходил от входа, тем больше стремился вернуться назад.

Непроглядная тьма царила повсюду. Летучие мыши кружили над головой парня и постоянно подлетали к лицу, стремясь выцарапать глаза. Несмотря на темноту, можно было разглядеть жирных светящихся улиток. Они ползали по стенам, оставляя за собой следы зелёной слизи.

– Я не пойду дальше, – не выдержал Кастор.

– Не бойся! – дёрнул его за руку мальчик. – Мы почти пришли.

Абаас довёл парня до центра пещерных лабиринтов. Там, далеко от входа, горел яркий свет факелов, лежали обглоданные кости гномов и людей, витал трупный запах. Около костра сидели каменные монстры, абаасы. Высокие одноглазые существа с длинной рукой и ногой клацали металлическими зубами, доедая свежее человеческое мясо.

Привыкнув к свету, Кастор понял, почему ему показалось имя мальчика знакомым. Он вспомнил: абаасами называли монстров, опаснее людоедов. Ведь они пожирали не только тело жертвы, но и душу. Человек, съеденный абаасом, не попадал в загробный мир, а неприкаянной сущностью бродил на месте гибели.

Тошнота стиснула горло парня в болезненном спазме. Его объял ужас. Тело стало ватным и не слушалось. Бывшему стражу хотелось закрыть глаза, однако выбыть из реальности было равносильно самоубийству.

– Вот мои родственники, Кастор! – воскликнул мальчик, и чудовища обернулись, лишая парня призрачной надежды на спасение.

– Сам пришёл, – проговорил почти человеческим голосом вождь абаасов.

– Недавно он хотел убить себя, – вторил ему другой монстр. – Чую, смерть кружила вокруг него. Хочешь умереть? Мы поможем.

Кастор Хэдусхэдл отчаянно замотал головой. Желание совершить самоубийство оставило его. Он захотел жить. Не важно, ради чего. Главное – жить! Смерть в забытой всеми пещере, в желудке абаасов парень считал позором.

Движимый жаждой жизни, он бросился бежать. За спиной его раздался протяжный вой абаасов, означающий смех. Бежать было некуда. Длинная рука старшего людоеда вытянулась и схватила стражника. Кастор начал вырываться, напрягая мышцы.

– Куда собрался? – произнёс абаас. – Ты наш обед.

– Нет! – прокричал парень и, изогнувшись всем телом, схватил с земли острую кость.

Он со всей силы воткнул её в трещину каменной руки абааса. Тот заревел и уронил строптивую добычу. Кастор поднялся и, пока монстр вытаскивал кость из тела, побежал к выходу.

– Мы не чувствуем боли, твои уловки нас не остановят! – прокричало ему вслед чудовище и ударило рукой по стене пещеры. Сверху посыпались камни и засыпали выход прямо перед парнем.

– От нас не уходили даже маги, – рассмеялись абаасы. – Куда уж тебе, человек.

«Силой монстров не взять, а хитрости у меня отродясь не было», – рассудил Кастор, задыхаясь от пыли. Упавшие камни рассекли ему бровь, самый большой из них порезал плечо до кости. Парень взвыл от боли, упал и затих. Он не предпринял попытки к бегству, даже когда несколько абаасов потащили его к костру.

– Надо было ему сразу руку проткнуть, чтобы не трепыхался! – визжали они.

Кастор тихо скулил от беспомощности. Сквозь пелену запечённой крови он видел полыхающие языки пламени и голодный оскал чудовищ.

Мальчик, который привёл его сюда, с удовлетворённым видом смотрел, как парня привязывали к большой палке, чтобы поджарить. Под одобрительный крик сородичей он разорвал на себе человеческую кожу. Вместо неё появились холодные мёртвые камни, являющиеся свидетельством того, что ничего от людей в нём не осталось. «Теперь я настоящий абаас! Я один из вас!» – с гордостью прокричал мальчик, победив в себе человеческие принципы и став чудовищем, пожирающим плоть и душу.

Кастор Хэдусхэдл пожалел его и поклялся, что, если Четыре Стихии даруют шанс на спасение, он не станет больше служить господам Сноуколда, а изберёт иной путь.

– Зачем нам жарить человека? – поинтересовался новообращённый абаас. – Давайте его так съедим! Свежее мясо напоминает мне о древних традициях нашего рода.

– Какой кровожадный! Истинный абаас, – заговорили людоеды и отвязали парня. – Живым человеческого сына есть интереснее.

Парень встрепенулся, чудовища усмехнулись и потянули его в разные стороны. Кровь Кастора закапала на огонь. Языки пламени стали голубыми, и людоеды остановились.

– Прекрасный дар Богини Йоары! – провозгласил старший абаас. – Кровь жертвы, изменившая цвет священного костра, означает наступление новой эры!

– Праздник! – загоготали абаасы.

– Тихо! – повелел старейший абаас. – Кто первым отведает его крови, станет следующим вождём. Но он должен это сделать прежде, чем человек умрёт. Перегрызите друг другу глотки. Победителю достанется всё!

Вождь вынул единственный глаз и положил на высокий камень.

– По обычаю, я не стану помогать никому из вас, – продолжил реветь он. – Мой глаз будет неустанно наблюдать за вами. Да покарают меня духи, если я что-то упущу из вашего поединка!

На месте глаза появились длинные корни и оплели место боя. Абаасы накинулись друг на друга, вгрызаясь железными зубами. Корни не давали им пересечь допустимую черту. Тот, кого за неё выкидывали, оставался без ужина. Как только кого-нибудь одолевали, слышался хохот и злорадный возглас: «Проиграл!».

Первым из сражения выбыл маленький абаас. Он злобно прошептал, что если бы знал о таком празднике, то сам бы съел свою добычу.

Кастор изо всех сил старался не впасть в забвение от боли. Ведь у него появился шанс сбежать. Парень незаметно пополз к выходу. Прорезанное плечо не давало быстро передвигаться, тянуло вниз. Кастор не верил, что ему удастся покинуть длинные цепи лабиринта, но всё равно превозмогал боль.

Абаасы не замечали ничего вокруг. Лишь глаз, лежащий на камне, видел, как Кастор уползал. Однако он не мог сообщить владельцу, частью которого был. Это дало Кастору бесценное время. Он сумел подползти к выходу, прежде чем маленький абаас обнаружил его пропажу и поднял шум.

Корни вползли в глаза старейшему абаасу, и он пошёл в сторону глаза. Воткнув его, абаас вскричал:

– Догнать человека! Он давно ушёл!

Абаасы бросились в погоню. Каменные и одноногие, они бежали неуклюже, постоянно спотыкаясь. Догнать беглеца им было бы тяжело, если бы не длинные руки.

Кастор слышал тяжёлые шаги. Они отражались металлическим звоном в ушах. Эхо пещер усиливало грохот абаасов. Парень быстрее полз к выходу, опираясь о камни, пачкая тело в грязи и слизи улиток. Сил почти не осталось, желание жить иссякало с каждой минутой. Свет мерцал в конце пещеры и манил к себе. Кастор полз, не переставая. Но усталость и кровоточащие раны взяли своё. Он потерял сознание. Последнее, что Кастор видел, это несколько оборотней, которые бежали ему навстречу. За спиной их гремели луки и ножи.

Глава 21
Королевство вампиров

С рассветом цыгане запрягли коней и сопроводили путников до чёрных кованых ворот Крэвэлэнда. Экипаж ведьмы въехал в королевство вампиров.

Вместо домов на улицах стояли склепы. Виднелись могильные холмы и плиты. Над ними возвышались готические замки для богатых вампиров. Они пугали и завораживали одновременно. Маги тоже проживали в королевстве. Их дома стояли вдали от жилищ вампиров, в целях безопасности.

Карета Беатрисы ехала и увязала в мягкой земле. Мерещилось, будто Крэвэлэнд медленно проваливается в Нижний мир. От высоких построек падала тень. Несмотря на сияние солнца, повсюду царила темнота. Стражники плохо видели очертания склепов и рисковали напороться на надгробные камни, торчащие из домов бедных вампиров – могил, вырытых в земле.

На улицах не было ни души. Вампиры спали. Гробовую тишину нарушало лишь звонкое карканье ворон. Другие птицы и животные в королевстве не водились.

Путник, случайно зашедший в Крэвэлэнд, давно бы поспешил покинуть его, но только не Беатриса. Ведь она вернулась домой.

Стражи её чувствовали себя не так спокойно. Они представляли, будто из усыпальниц выйдут вампиры и прокусят им шею. Они с опасением проезжали по улицам, пока на пути не появился Крэвэлхолл, величайший замок королевства, резиденция лордов Фаиэ.

Его острые, подобные клыкам, башни врезались в небо. Когтистые гаргульи на балконе скалились и уродливыми тенями падали на красные кусты в искусственном саду. Чёрные гранитные стены, подобно огромным памятникам, стояли на фоне клумб с искусственными цветами.

К Крэвэлхоллу вела витиеватая пыльная тропа, по которой экипаж подъехал ко входу. Ведьма постучала кнокером в форме летучей мыши по дубовой двери. Спустя минуту дверь со скрипом отворилась.

В замке было темнее, чем снаружи. На мраморных столах горели тусклые полупотухшие свечи. Они едва освещали чёрные стены. Высокие потолки, поддерживаемые красными колоннами, не пропускали ни единого луча солнца. Окна были закрыты шторами из красно-чёрного бархата. На стенах весели портреты обитателей Крэвэлхолла, покрытые сетью паутины. Широкая лестница вела на верхние этажи.

Замок был жилой, но выглядел так, будто его покинули давным-давно. С потолка свисала паутина, на полках покоилась пыль. Часы не тикали, камин не горел, ведь вампиры не любили тепло, как и напоминание о времени, которое рано или поздно истечёт даже для бессмертных.

– Ты здесь, дочка? – послышался женский голос со стороны лестницы.

Он принадлежал красивой вампирше с чёрными прямыми волосами, бледной кожей и ярко-красными губами. Одета она была в парчовое красное платье с белым кружевом вокруг горла и рукавов. Её худые пальцы украшали перстни глубокого красного оттенка. Они сочетались с цветом глаз носительницы.

– Здравствуй, мама, – улыбнулась Беатриса.

Стражники поклонились. Они догадались, что перед ними леди Эльвира Фаиэ, глава династии вампиров. Она обняла дочь и обратилась к её сопровождающим:

– Добро пожаловать в Крэвэлхолл! Не беспокойтесь, вам ничего не угрожает. Я познакомлю вас с другими членами нашей высокородной династии, когда они проснутся. Леди Артемьянира – моя главная фрейлина и смотрительница замка – проводит вас в гостевые покои. Отдыхайте. Встретимся на балу.

Из темноты коридора появилась вампирша с чёрными волнистыми волосами, заплетёнными в косу, в пышном болотно-зелёном платье, прикрытом чёрной шалью.

– Идите за мной, – холодно велела Артемьянира. Голос её эхом отразился от гранитных стен.

Стражники последовали за вампиршей.

– Вот мы и одни, дочка, – произнесла Эльвира, беря ведьму за руку и ведя в глубь Крэвэлхолла. – Я бы не поверила, что ты жива, если бы не прочла твоё письмо. Ты не представляешь, что я пережила, когда мне сообщили о твоей гибели в пожаре. Как видишь, эту напасть мы пережили. И замок восстановлен, и ты жива… Сказывают, у вампиров нет сердца. Если так, что болело у меня все годы? Бессмертные не лишены чувств. Я убедилась в этом после гибели твоего отца на войне. Сильным колдуном он был… Ну да ладно, не будем о грустном. Как у тебя дела?

– Рассказывать долго. Лучше покажу, – Беатриса создала магическую сферу. В ней появлялись события, произошедшие с ведьмой после побега из тюрьмы.

Правительница вампиров наблюдала за происходящим в сфере, пока шла по коридорам замка. События вскоре закончились, и колдовство исчезло. Леди Эльвира серьёзно посмотрела на дочь, взглядом передав сочувствие и понимание. Остановившись возле старой двери, она открыла её золотым ключом и произнесла чуть заторможенно:

– Мы пришли. Помнишь свою спальню?

Ведьма кивнула и зашла. В отличие от других комнат вампирского замка эта была наполнена теплом и светом. Из-за него Эльвира Фаиэ съёжилась и отошла подальше от окна. Беатриса, напротив, прошла в центр, сняла кремовые перчатки и положила на круглый столик.

В глаза ей бросились ярко-оранжевые шторы с балдахином и такого же цвета кровать. По обеим сторонам от неё стояло два стола с подсвечниками. На полу лежал пушистый ковёр. У стен возвышались пять стеллажей с книгами, два кремовых комода и шкафы. Возле распахнутого окна находился столик с живыми розами.

Вампиры не любили их. Цветы быстро увядали и напоминали о смертной жизни. Но, зная о любви дочери к розам, Эльвира сама собрала их на лугу и принесла в замок.

Осмотрев комнату, ведьма заметила на кровати розовую коробку с золотистой лентой, завязанной пышным бантом.

– Мама, что в ней? – заинтересовалась Беатриса.

– Подарок тебе, – улыбнулась вампирша.

Беатриса развязала бантик, и из коробки вылез маленький, похожий на лисёнка, зверёк. У него была огненно-рыжая шёрстка с золотым отливом, золотой рог на голове, пушистый длинный хвост и большие прозрачные крылья красно-оранжевого цвета. Зверёк лениво открыл заспанные фиолетовые глазки с оранжевой радужкой.

– Особь относится к виду баторий, – пояснила Эльвира. – С виду она мила и безобидна. Однако в случае опасности способна маленькими острыми зубками загрызть любого. Животные семейства баторий – самые быстрые млекопитающие на свете. Не любят змей. Этот зверёк станет тебе надёжным защитником.

– Прелесть! – восхитилась Беатриса. – Разве батории водятся в наших краях?

– Нет, я привезла зверька из Хионфлора специально для тебя, – ответила правительница вампиров. – Даже в королевстве эльфов и фей представители данного вида – большая редкость.

– Это самец или самка? – взяла на руки зверька ведьма.

– Женская особь, – кивнула вампирша.

– Назову её Искра, – объявила Беатриса.

– Как пожелаешь. Дочурка, долго я буду тут стоять? Закрой окно. Ты же не хочешь, чтобы я сгорела?

– Ой, точно.

Беатриса посадила зверька на стул и, подбежав к окну, задвинула шторы. Комната погрузилась во мрак. Эльвира Фаиэ прошла вперёд и села за стол.

– Твои вещи принесут сюда, дочка. А пока я хочу с тобой поговорить, – указала на соседний стул вампирша. – Понимаю, ты устала с дороги, но всё же выслушай меня и запомни, что я скажу.

Беатриса села, пристроив на коленях Искру.

– Я боюсь за тебя, моя дорогая, – поведала Эльвира. – Однажды я думала, что потеряла тебя навсегда, не хочу терять снова. Это больно и тяжело. Как я поняла из увиденного в волшебной сфере, ты хочешь отомстить королю мира, который обрёк нас на разлуку и страдания?

Ведьма кивнула.

– Женить его на этой, как её… Астрид – не выход, – сказала вампирша. – Я лучше тебя разбираюсь в мести, уж поверь. Чтобы причинить королю боль, его нужно лишить того, что он ценит больше всего. Власти. Многие годы Вальтэриан находит утешение в ней. Без неё он никто. Вальтэр высоко воспарил. Падение станет для него смертельным.

– Что вы хотите сделать? – насторожилась ведьма.

– Не я, а мы, – поправила вампирша. – Я соберу армию бессмертных. Оборотни к нам присоединятся, чтобы победить общего врага. Они ненавидят его больше нас. Вместе мы нападём на столицу мира и раздавим армию короля.

– Нет, – покачала головой Беатриса, не в силах причинить Вальтэриану вред.

– Что значит «нет»? – не поняла Эльвира – Ты не хочешь заставить Ледяного змея испытать боль, которую испытали мы? Он заслужил. Ты же знаешь.

– Ты предлагаешь жестокое наказание, – возразила ведьма. – Не хочу вспоминать плохое и ввязываться в новые интриги. Мы вместе, и у нас всё хорошо. Разве это не главное, мам?

– А участь Доротэи? – с укором произнесла вампирша. – Ленор не рассказал о ней?

– Нет, – смутилась ведьма. – Что с сестрой? Она в опасности?

– Вальтэриан опять виноват, – с ненавистью поведала правительница запада. – Доротэя, дурочка молодая, как узнала о твоей «смерти», тайно отправилась в королевский замок. Хотела затеряться среди слуг и отравить короля. Только передумала. Влюбилась в него! А Вальтэр и рад. У него ведь новая игрушка появилась. Он предложил Доротэе стать невестой и пройти испытания. Больше её никто не видел. Убил твою сестру змей проклятый.

– Не может быть.

– Может, дочка.

– Если тело не найдено, есть шанс, что сестра жива.

– Все невесты короля становятся покойницами. Исключений нет и не будет. Смирись со смертью сестры. На балу продолжим разговор.

Леди Эльвира выразительно взглянула на дочь и ушла. Ведьма тяжело вздохнула, опустила баторию на ковёр и залезла на кровать.

Глядя в потолок, она попыталась успокоиться и подумать о дальнейших действиях. Одно решение Беатрисы означало начало войны. Она ворочалась из стороны в сторону, не понимая, как поступить. Ведьма чувствовала: Доротэя не умерла.

Усталость от длительной поездки и переживаний взяла своё. Глаза Беатрисы закрылись. Она уснула, не подозревая, что Вальтэриан соскучился и захотел навестить её.

На этот раз он не нарушил магический закон, чтобы жители Крэвэлхолла не почувствовали изменения на энергетическом уровне и не помешали тайно встретиться с Беатрисой. Ради быстрого перемещения на запад король обратился к другой магии.

Он превратился в змея с рубином во лбу, пролетел по небу, объятый синим пламенем, и рассыпался пылью над замком вампиров. Ощутив ауру ведьмы, Вальтэриан переместился в её спальню. Он застал леди спящей и хитро улыбнулся.

Король захотел пошутить. Он остался в змеином обличье и заполз на кровать. Переползая с живота на грудь Беатрисы, Вальтэриан плотным кольцом обвил её шею, заставив проснуться.

Ведьма начала задыхаться и открыла глаза, пытаясь отстранить от себя змея. Она испытывала странное чувство. Это был не страх и не отвращение, а удивление, смешанное с интересом. Беатриса догадалась: ночное происшествие – очередная выходка короля. Дышать с каждой минутой становилось труднее. От нехватки воздуха сердце ведьмы учащённо билось.

– Вальтэр… – на вдохе произнесла она, и Ледяной змей ослабил хватку.

– Угадала, – прошипел король, оставил в покое шею Беатрисы и сполз на пол.

Он изменил облик и предстал перед ведьмой в тёмно-зелёном камзоле, изумрудном плаще и остроконечной короне. На его пальце, как всегда, сиял перстень власти.

– Давно я тебя не видел, – произнёс Вальтэриан, разминая затёкшие руки и шею. – Надеюсь, недоразумение с Доротэей тебя не огорчило?

– Вы подслушивали мой разговор с матерью? – ощетинилась Беатриса, встав с кровати.

– От безделья я заглянул в хрустальный шар, чтобы немного понаблюдать за тобой, – признался король, умолчав, что волновался за неё. – Сколько ненависти было в словах леди Эльвиры. Ты не последуешь её совету, верно?

– Вы меня боитесь, мой король? – поинтересовалась ведьма. – Скажите, не извиваясь и не петляя, вы убили мою сестру Доротэю Фаиэ? От вашего ответа зависит мой.

– Ах, Доротэя! – сделал вид, что вспоминает Вальтэриан. – Она была копией отца, лорда Никонора. Ничего не переняла от матери, как и ты. Судьбы у вас тоже похожи.

– Говорите прямо! – потребовала Беатриса.

– Не смей приказывать, – возмутился король. – Не забывай, кто я.

– Вы убили мою сестру или нет? – повторила вопрос ведьма.

– Доротэя не выполнила первое задание, – поведал Вальтэриан. – Я поиздевался над ней, выместил злость на тебя. Ваше сходство меня пугало и раззадоривало одновременно. Но я её не убивал.

– Что вы с ней сделали? – вопрошала ведьма.

– Я? – равнодушно уточнил король. – Ничего. Твоя сестра сбежала. Думаю, она мертва. Из Поющего леса никто живым не выходил. Кроме тебя.

– Значит, вы виновны в её смерти, – сказала Беатриса, смотря на обеспокоенную питомицу, которая металась по комнате, отражая неразбериху, царящую в голове хозяйки.

– Доротэя оказалась непослушной, – заявил король. – Её не удалось сломить и заставить подчиняться.

– Уходите, – попросила ведьма. – Я не желаю вас видеть и слышать.

– Я сказал правду, – молвил Вальтэриан. – Решай, на чьей ты стороне.

Король исчез в чёрном вихре дыма. Беатриса без сил опустилась на постель. «Если Вальтэр не убил мою сестру, значит есть вероятность, что ей удалось выжить в Поющем лесу. Почему тогда я её не встретила? Почему она не вернулась домой?» – гадала ведьма, не веря в смерть Доротэи.