Текст книги "Король-убийца"

Глава 27
Развитие души

Став полноправным членом братства, Кастор Хэдусхэдл с другими навьянами оставил знойный юг и отправился на север, чтобы распространить веру в Навь по всему миру. На пути к Альтаиру они помогали обездоленным, делились едой и тайно проповедовали. С каждым днём к культу Нави присоединялось больше жителей Сноуколда.

Навьяны держали в железных оковах душу и тело. Не позволяли себе излишеств, избегали соблазнов. «Аскетизм должен быть во всём», – любил говорить Даниэль, когда проходил мимо таверн с пьяницами, дорогих лавок и публичных домов.

Идти до столицы мира осталось месяц. Навьяны остановились переждать ночь в заброшенном старом храме. Они бросили снаружи повозку, на которой путешествовали, и привязали к полуразрушенным колоннам двух мулов. В здании навьяны развели костёр и, покидав на пол походные мешки, сели поближе к огню.

– Братья и сёстры, мы близки к цели, – проговорил Даниэль, согревая руки. – Мы достигнем Альтаира раньше, чем предполагали. Там многие нуждаются в вере и помощи.

– О нашей религии узнает весь мир, и Создатель возблагодарит нас, – поддержал Санвульф, старый седовласый оборотень.

– Да, брат, скоро Навь потеснит веру в Четыре Стихии! – согласился Шератан, тряхнув бородой. – Жаль, пока нам приходится прятаться в подвалах и заброшенных часовнях, как крысам… Аристократы высмеивают нашу веру и благие намерения.

– Не унывай, – мягко улыбнулась оборотниха. – Служить Нави почётно. Когда наша религия распространится в столице, все поймут и признают её.

– Правильно, Ликея, – одобрил исповедник.

Сам того не желая, Кастор засмотрелся на говорившую навьянку. Она была стройной оборотнихой с тёмными волосами. Фигуру её подчёркивало чёрное платье с воротником из засушенных листьев ярколиста.

Ликея выглядела одухотворённой, невинной и прекрасной. Но подлинным её богатством была только внешняя красота. Молодая навьянка не гнушалась с утра страстно молиться, а вечером не менее страстно ублажать мужчин за монеты.

Кастор, как и другие, не ведал о тайне Ликеи. Он продолжал незаметно любоваться ей, слушая разговоры о лучшем мире и спасении души. Кастор путался в эзотерических понятиях, многое не понимал. Однако верил – благодаря усердному постижению законов бытия тайное станет явным.

Ночь стремительно пролетела. Настало раннее утро, принеся лёгкий ветер. Почти все навьяны спали. На влажной молодой траве появилась роса. Жаворонки запели тихую неторопливую песню. Кастор проснулся.

На душе его было легко и спокойно. Всё казалось удивительным, чудесным и правильным. Ведь отныне он не один, у него появились цель, семья, вера. Мир очнулся от сна и радовался новому дню вместе с ним.

Кастор неслышными шагами пошёл к ручью, чтобы умыться. Он боялся разбудить названных братьев и сестёр. Поэтому обрадовался, когда достиг цели, никого не потревожив.

Парень облился ключевой водой и задрожал от холода. Он не привык к кочевой жизни, как ни старался. Зато желание спать оставило его. Сил прибавилось.

Из развалин храма послышались крики навьянов, мольбы о помощи. Кастор бросился туда. У входа он обнаружил тела четырёх собратьев. Злость взыграла в парне. Он вступил в драку с нападавшими, которые были представителями разных рас, верили в Четыре Стихии и люто ненавидели Навь.

Тренировки в армии Мейраков не прошли даром. Кастор ногой выбил из рук оборотня лук и обезвредил трёх эльфов точным ударом в челюсть. Проломив голову главарю и завладев его мечом, парень одолел противников.

Отдышавшись, он обнаружил, что из навьянов спаслись только те, кто умел обороняться: Шератан, Ликея, Даниэль Данброский и близнецы-оборотни Клык и Коготь. Синяки и кровоподтёки пестрели у них по всему телу.

– О, Создатель, великое горе! – воскликнул исповедник сокрушённо. – Твои верующие дети отправились в царство Нави, в загробный мир. Санвульф, Вульфсинья, Никоноран, Равальф, Ррейра… Все мертвы!

– Немыслимо, – пробормотала Ликея. – За что нам это? За какие грехи?

– Новый брат навлёк на нас беду! – вытирая с лица кровь, пробасил Шератан. – Я почуял не ладное, когда он клятву не хотел приносить. Да только Санвульф вступился за него. Теперь он мёртв и других нет! Грехи Кастора не дают нам жить. Изгнать его надо, и Создатель нас простит.

– Нет, – воспротивилась Ликея. – Религию должны мы миру принести и не утратить доброту в сердце. Кастор – навьян, сын Создателя, наш брат и спаситель. Он останется с нами.

– Правильно, сестра, – согласился Даниэль. – Мы вместе до столицы дойдём. А если хотите осудить кого-то, пусть им буду я. Я Кастора привёл. За него мне ответ держать.

– Ну что вы, – произнесла навьянка. – Нас и так мало осталось. Нужно находиться вместе. Нас разлучить сможет лишь Создатель!

Шератан угрюмо вздохнул и молвил:

– Вас, исповедник, я не виню ни в чём. Вы много жизней спасли. Религию миру несёте. Но в благих намерениях Кастора я сомневаюсь.

– Напрасно, – покачал головой Даниэль. – Он спасал ребёнка, который предал его и в логово абаасов завёл. Желание помочь, присущее героям, Кастору свойственно. Потому оставим пустые разговоры и похороним погибших братьев и сестёр.

– Я раны перевяжу, – буркнул Шератан и ушёл внутрь старого храма.

– Мы хворост для погребального костра соберём, – сказал Клык и с братом направился в ближайшую рощу.

Даниэль Данброский проводил их взглядом и шепнул Кастору:

– Не расстраивайся. Шератан ко всем поначалу подозрительный и суровый. Ты сможешь завоевать его доверие, как завоевали все мы.

– Что, если он прав? – поинтересовался парень. – Что, если я виновник ваших бед?

– Нет, Кастор, – возразила Ликея. – Ты не виноват, что сторонники веры в Четыре Стихии не терпят другие религии. Ты совершил подвиг, спасая нас, что бы Шератан ни говорил.

Исповедник кивнул и пошёл в храм, чтобы приготовить всё необходимое к обряду погребения. Кастор неуверенно посмотрел ему вслед и повернулся к оборотнихе.

– Не легка наша участь, – с долей сарказма произнёс он. – Что ни день, то опасность. Для души и тела.

– Опасность притягивает, – смахнула волосы навьянка. – Ты знал, что основатели нашей религии были из скандально известной династии Соргас?

Кастор отрицательно покачал головой.

– Соргасы поклоняются Нави тайно, – продолжила Ликея. – Боятся навлечь на себя гнев других лордов. Однако принадлежность их к нашей вере неоспорима. Соргасы жертвуют огромные средства храмам Нави, дают навьянам пищу и кров. Они умело сочетают молитвы и порок. Зная об их образе жизни, я понимаю, религия не обязывает становиться праведным.

– Поясни, – попросил парень.

– Соргасы имеют много жён и мужей, – поведала оборотниха. – Делят ложе с кем захотят. Могут отдаться греху прямо в храме. Демоны Нижнего мира их вечные спутники и любовники. Большая половина Соргасов имеет в венах демоническую кровь.

– Теперь ясно, почему король приказал леди Беатрисе выйти за представителя этой династии, – со злостью прошипел Кастор. – Вальтэриан хотел беспрепятственно спать с ней. Соргасы не возразили бы.

– У-у-у, вижу ты очень любишь правителя мира! – иронизировала Ликея. – Кто тебе Беатриса? У тебя при произношении её имени зрачки чуть не вылезли из орбит.

– Не имеет значения, – отмахнулся парень.

– Отчего же? – игриво поинтересовалась навьянка. – Мне интересно, чем она завлекла сразу двух сильных и обаятельных мужчин.

– К чему ты клонишь? – не понимал Кастор.

– Давай поиграем в семейство Соргасов? – страстно прошептала Ликея. – Забудем, кто мы, каковы наши обязанности?

– Сестра, ты верно шутишь? – пробормотал парень. – Мы же навьяны… То, что ты предлагаешь – порок! Как можно думать о таком в день скорби по усопшим братьям и сёстрам?

– Успокойся, Кастор, – улыбнулась оборотниха. – Религия лишь способ власть в руках держать. Навь или Четыре Стихии – не важно. Главное жителям веру привить, заставить бороться за неё и лордов, которые строят храмы. Распространив веру в Навь, мы станем образцом святости и чистоты для остальных жителей Сноуколда. Правда никого не интересует.

– Нет, это ложь, – Кастор не желал думать об обратной стороне религии, боялся вновь оказаться марионеткой в руках тех, кто жаждет власти. – Даниэль сказал…

– Какая разница, что он сказал? – оборвала Ликея. – Я говорю тебе, как есть. Ни одному живому существу неизвестно, кто создал мир и кому нужно поклоняться. Религия, как и любовь, способ управлять другими. Даниэль слеп и тебя ослепляет наивностью.

– Не верю. Мы помогаем многим…

– А кто помогает нам? Половину навьянов убили, хотя они были безгрешны. Только ты пришёл на помощь. Остальным плевать. Создатель может оказаться кровожадным тираном, которому приятно видеть муки тех, кого он создал. Единственный правитель этого мира Вальтэриан Колд. Он наш король и Бог. Будь Вальтэр хоть трижды чудовищем!

– С помощью Создателя или без, я создам справедливость, – молвил Кастор. – Использую веру во благо. Власть мне не нужна.

– Как бы там ни было, от распространения нашей религии выиграем мы оба, – улыбнулась Ликея. – Что насчёт моего предложения? Не желаешь усладить плоть, раз уж она дана нам Создателем?

– Замолчи, сестра, – возмутился парень. – Нечистая сила искушает тебя. Не поддавайся. Мы выше мелочных пороков.

– Хочешь поиграть в святошу? – усмехнулась оборотниха. – Пожалуйста! Я тоже думала стать лучше, когда впервые пришла к навьянам. Только истинное «я» возьмёт вверх в любом случае. Тебе вскоре надоест жить в молитвах и ограничениях.

– Я здесь ради лучшего мира.

– Ты здесь, чтобы замаливать грехи. Дело благое, но чертовски скучное.

Деревья зашелестели, и из рощи с хворостом вернулись Клык и Коготь. Их настоящие имена не знал никто. Близнецы предпочитали клички. Они делали их ещё более похожими друг на друга. Братья-оборотни были смуглыми, худощавыми, с короткими чёрными волосами. Носили тёмную кожаную одежду, скроенную на охотничьей манер, а не навьянский.

– Хворост мы доставили! – положил горсть веток Коготь.

– Теперь могилы придётся рыть, – буркнул Клык.

– Я помогу, – вызвался Кастор.

Промёрзлая земля поддавалась с трудом, напоминая, что неподалёку северные чертоги. Ржавые лопаты ломались от старости. Холодный ветер обдувал вспотевшие тела навьянов.

Через час могилы были выкопаны. Даниэль прочитал молитву за упокой, и навьяны опустили в ямы мертвецов. Над ними разожгли костёр, символизирующий, что тела убитых одновременно находятся в стихии огня, земли и воздуха, а душа отправлялась в Навь, потусторонний мир.

Смотря, как огонь поглощает невинных собратьев, Кастор задумался о несправедливости мира. Он помнил, замысел Создателя неведом, а воздаяние за благие дела приходит не сразу. Но всё равно сомневался, не ложь ли его вера, не сказка ли она для успокоения страждущих душ?

Навьяны начертили в воздухе всевидящий глаз Создателя и засыпали землёй остатки сожжённых тел.

– Пусть покоятся с миром братья и сёстры, – затушил свечу в руке исповедник. – Навь приняла наших единоверцев в свои объятья. Они заснули вечным сном.

Кастор сорвал тринадцать полевых цветов и положил на могилы, повторяя традицию жителей Штормгрота. Навьяны помолились и двинулись в путь.

Следующий день они проповедовали на улицах, стараясь забыться в проповедях и общении с жителями чужих краёв. Ночью служители Нави заселились в таверну, чтобы оградить себя от нападений.

Начался ливень. Он шёл несколько часов. Из-за этого многие почувствовали усталость и захотели спать. После резко похолодало.

Хозяин таверны, скупой маг, не поддерживал тепло в жилище. Печь не топилась целыми сутками. Два захудалых камина давно потухли, пуховых одеял не было.

Аскетичные навьяны единственные из посетителей не жаловались. Они привыкли обходится малым. За гроши, которые служители Нави заплатили, сложно было ожидать большего.

Кастор Хэдусхэдл грелся в кресло-качалке, укутавшись в плед, и читал книгу, данную исповедником. Пальцы парня замерзали, как только он высовывал их из пледа и перелистывал страницы.

Книга казалась неинтересной. В ней описывались только молитвы и обряды. Кастору же хотелось знать тайны сотворения Сноуколда.

Он неохотно встал и вышел в коридор. Ощутив холод, Кастор захотел вернуться и укрыться с головой пледом. Однако не поддался желанию, твёрдо решив найти Даниэля Данброского и поговорить.

Парень спустился со второго этажа на первый. В столовой он сразу заметил исповедника, сидящего за пустым столиком, возле остывшего камина. Других постояльцев на первом этаже не наблюдалось. Кастор подошёл к нему и сел рядом.

– Доброе утро, выспался? – поинтересовался Даниэль.

– Не очень, если честно, – пожаловался парень. – Дождь и холод не лучшие спутники сна. Вот бы молочка горячего или шоколада отведать, как лорды.

– Мы не лорды, – заметил Даниэль. – Наше дело душа, а не тело. Неважно, что оно терпит лишения. Годы пройдут, мы избавимся от бренной плоти. Душа воспарит! Насколько высоко, зависит от нашего поведения. Горячий шоколад – ничто по сравнению с вечностью покоя.

– Разумеется, – смутился Кастор. – Я часто вспоминаю прошлое. Жизнь богачей вызывает у меня зависть. Клянусь, я одолею её.

– Одолеешь, – уверенно произнёс исповедник. – Истинно верующие побеждают пороки. Не смотри на чужую жизнь. От этого собственная не изменится. Развивай духовные способности и увидишь мир глазами архимага.

– Вы однажды сказали о существовании других миров. Я всё хотел спросить, что вы имели ввиду?

– Жрецы Четырёх Стихий утаивают, что иногда в Сноуколд через порталы попадают существа из других миров. Иных миров, или же планет, множество. Они подобны Сноуколду.

– Я их ни разу не видел. Даже не слышал о них!

– Во времена Зигфрида жители других планет часто появлялись. Говорят, они походили на людей из Штормгрота. Отличались только одеждой. Чтобы не возникло волнений в народе, маги Зигфрида искали их и уничтожали, как заразу.

– Все пришельцы похожи на представителей моей расы?

– Большинство. Хотя не уверен. В детстве во время игры я спрятался за сеном и увидел, как женщина с короткими волосами, в юбке ниже колена и красной тонкой кофте была сожжена на костре. Она что-то кричала. Не помню… Кажется, я слышал слово «дом» и «земля». Возможно женщина сошла с ума? У неё с собой были какие-то бумаги… Они сгорели с ней.

– Нынешней король знает о пришельцах?

– Нет. Лорд Зигфрид уничтожил все сведения о них, считая контакт с пришельцами недопустимым. Перед смертью он позаботился, чтобы они больше не появлялись. Порталы из Верхнего Сноуколда в Нижний работают, в мир покойников тоже, но в миры, подобные Сноуколду, нет. Зигфрид Колд собрал ковен магов, и они закрыли все действующие порталы. Нынешнее поколение не ведает о пришельцах, ибо они не попадают к нам, как и мы к ним. Наверное, Зигфрид сделал это ради безопасности. Не зря же Создатель сотворил планеты на расстоянии друг от друга.

– Но Сноуколд мог бы обогатиться знаниями!

– Он обогатится. Задача навьянов изучить сначала нашу планету. Потом, если на то будет воля Создателя, другие. Для этого нужна сильная магия. Чтобы получить её, необходимо тренироваться. На это уходят годы. А, порой, жизни.

– Так давайте начнём!

– Уже начали. В молитве мы просвещаемся и соприкасаемся с тонком миром. Торопится нельзя. Неподготовленный чародей рискует сойти с ума от потока информации. Много умерло тех, кто прикоснулся к тайным знаниям, но не был готов их получить.

– Что именно нужно делать?

– Не спешить. Читай книгу, что я дал. Встретимся на обеденной мессе.

Кастор уныло побрёл в комнату. Теперь ему не было холодно. Изнутри грел огонь, побуждал к приключениям и риску.

Парень с большим рвением принялся постигать культ Нави. По совету исповедника он навсегда отказался от мясной пищи, в любую погоду подолгу гулял, постоянно молился и читал философские трактаты.

Постепенно духовные практики стали тяжелее. Навьяны полностью отказались от пищи, пили лишь воду. Их молитвы длились с рассвета до заката. После члены культа истязали тело, подолгу стоя на одной ноге или руках.

Такая жизнь выматывала. Даже жрецы Четырёх Стихий столь сильно не укрощали тело и не развивали дух. Навьяны же не собирались останавливаться. Ведь они ощущали невиданное умиротворение, чувствовали себя едиными с природой. Мирские стремления не волновали их.

Навьянам снились вещие сны, они слышали голоса мёртвых. Для магов в этом нет ничего особенного. Но для людей и оборотней подобное означало, что душа научилась покидать тело и третий глаз открылся.

Шли дни… Проливные дожди закончились, и навьяны продолжили путь в столицу мира. На ночь они остановились в берёзовой роще, разожгли огонь и принялись обсуждать иные миры.

Служители Нави не заметили, как за ними наблюдали двое деревенских мужчин, спрятавшихся за деревьями. Они подслушали их мудрые речи и сочли, что навьяны – безумцы. Мужчины поспешили в деревню, чтобы позвать подмогу и обезвредить опасных членов магического сообщества.

Навьяны, ни о чём не подозревая, продолжали разговор.

– Что вы ещё о мирах знаете? – вопрошал Кастор у Даниэля.

– Слышал я, в западных землях, у вампиров, сохранились некоторые сведения о пришельцах, – вспоминал исповедник, опираясь на клюку, заточенную наподобие копья. – Они хранятся в подземных библиотеках. В обители Нави несколько свитков тоже спрятаны. Зачем скрывать информацию о планетах и иных формах жизни? Мы имеем право знать правду! Хотя она сложнее, чем кажется.

– Истории о пришельцах – сказки, – заявил Клык. – Посудите сами, разве такое возможно? Планета, похожая на Сноуколд… Бред! Мы научились читать мысли других, колдовать, видеть вещие сны, однако переход между по мирам невозможен. Это не получилось у наших предков, с чего должно получиться у нас?

– Мы развиваемся каждый день, – возразил Даниэль. – Мы творим будущее, чтобы доказать, что идеальный мир – не иллюзия. Древние истины гласят, душа – частица Создателя. А он вездесущ. Значит путешествие духа с планеты на планету возможно.

– Сохранились ли в Сноукольде порталы в подобные ему миры? – допытывался Кастор.

– Любое место с сильной энергетикой уже портал. Чтобы он заработал, требуется колдовство. Однажды мы обретём достаточно сил, чтобы узреть иные планеты. Да поможет Навь!

– А если…

Кастор не успел договорить. Из кустов выскочили крестьяне и набросились на них.

– Вы чего? – отбивался парень, ощущая сильную слабость. От обрядов дух окреп, но тело ослабло.

– Вы смутьяны, – ответили маги. – Презираете праведную веру и смущаете народ небылицами!

Шератан ударил нападавшего. Завязалась драка, которую Даниэль Данброский поспешил остановить.

– Братья и сёстры, – воззвал он к навьянам. – Мир не построишь на крови! Опустите оружие. Наша судьба зависит от воли Создателя. Пожелает, обретём знания великие, нет, умрём без греха!

– Ваша жизнь один сплошной грех! – воскликнули деревенские жители. – Вы искупите вину в праведном огне. Умереть в одной из Четырёх Стихий почётно. Радуйтесь, подобной милости. Хоть умрёте достойно.

– Умрём, коли надо Создателю, – покорно сказал исповедник, сложив пальцы в молитвенном жесте. – Всё будет по его воле.

Мужчины обступили навьянов и забрали у них оружие. Те не сопротивлялись. Кастор Хэдусхдэл, привыкший к сражениям, не одобрил поведение собратьев. Он желал драться до последнего и умереть в битве. Однако спорить не стал. Парень решил, исповедник лучше знает, как действовать и отдал меч.

Навьянов увели в деревню и на ночь оставили в сырой тюрьме. В это время состоялся суд, на котором их приговорили к смерти. С рассветом крестьяне привели служителей культа Нави на площадь, привязали к столбам и раскидали у их ног солому. Деревенский староста зачитал приговор:

– Жители деревни Урболк! Прошлой ночью были пойманы смутьяны. Они смущали нас ложными истинами и лживыми суждениями. Их религия – зло! Не позволим ей потеснить веру в Четыре Стихии. Совершим правосудие! Заражённых чумой необходимо уничтожать, дабы не заболели остальные! Огонь остановит распространение веры в Навь, как некогда остановил чуму.

– Да! – поддержала толпа. – Сжечь навьянов! Сжечь!

Кастор обеспокоенно посмотрел на Даниэля. Лицо старца выражало смирение и готовность принять смерть. Он шептал молитву, не предпринимая попыток освободиться.

– Мы так и будем стоять? – поинтересовался парень, кусая губы от волнения. – Нас связали. Но есть шанс спастись. Верёвки слабые. Чего мы ждём? Огня?

– Верёвки, которые держат тело, слабы, – согласился исповедник. – Ведь мы сильно исхудали. Однако оковы души сильны. Мы не имеем права драться с мирными жителями. Мы не тираны, что умирают, покрывая свои и чужие руки кровью. Мы прими волю Создателя и отправимся на небеса, не согрешив.

– Я согласен с Кастором, – попытался освободится Коготь. – Нам рано умирать. Сомневаюсь, что Создатель хочет нашей гибели.

– Полагал, вы придумаете план спасения, – пробормотал Шератан, испытывая Даниэля взглядом. – Избивать жителей я тоже не хочу. Но и умирать не согласен.

Навьяны за исключением исповедника попробовали освободится. Их охватывала паника, свойственная всем смертным. Они испугались смерти и боли. Хотя знали о загробном мире практически всё, а потребности тела не слышали, возведя на первый план духовное развитие.

Деревенские жители поднесли факелы к соломе, и она вспыхнула. Толпа кровожадно зашумела. Навьяны зашевелились сильнее, пытаясь порвать верёвки, опутывающие тело.

Солома шелестела у ног. Огонь поднимался, окутывая жаром навьянов. Во рту чудилась гарь. Дым разъедал глаза. Служители Нави кашляли, задыхались. Силы утекали из хрупких тел.

Даниэль не шевелился. Он не обращал внимания на языки пламени, которые ползли к нему, подобно змеям. Смотря на бесполезные попытки собратьев освободится, исповедник горестно вздохнул:

– Нечего бояться. Мы идём в объятья Создателя. Помолитесь за свои души.

Навьяны перестали сопротивляться, устав бороться с телесной слабостью и дымом, лишающим зоркости. Они вняли словам старца. Тихо зашептав молитву, члены культа Нави возвели глаза к небу.

Вдалеке пролетела Гром-птица, принеся с собой раскаты грома и ливень. Он затушил огонь, прежде чем тот добрался до навьянов.

Жители Урболка нарисовали в воздухе защитный круг по обычаю веры в Четыре Стихии и разошлись, дивясь случившемуся чуду. Навьяны развязали верёвки и убежали из деревни, славя Создателя.