Текст книги "Сто великих покорителей космоса"

Первооткрыватель космической эры Сергей Павлович Королёв (1907–1966)

За семь послевоенных лет (1946–1952) в СССР было восстановлено разрушенное войной народное хозяйство. «Результаты в развитии всех отраслей экономики были ошеломляющими… что позволило И. В. Сталину за двадцать дней до своей смерти подписать «документ, определявший пути развития ракет сверхдальнего действия» (Р-7), которые и стали затем основой рабочей лошадки советской и российской космонавтики».

Этот исторический документ был подписан вовремя – пригретый американцами немецкий конструктор-ракетчик Вернер фон Браун (очерк о нем см. в этой книге), назначенный техническим руководителем Службы проектирования и разработки вооружения армии США, готовился стать «отцом» первой в мире жидкостной ракеты дальнего действия. Фон Браун им стал 20 августа 1953 г., когда начались летные испытания одноступенчатой ракеты «Редстоун», являвшейся прямым развитием его ракеты «Фау-2» (А-4).

В СССР нашелся разработчик баллистических ракет, достойный соперник заокеанского «коллеги», совместивший в себе талант инженера, конструктора, ученого, испытателя, руководителя КБ, организатора производства и фактически всей космической отрасли, который, сплотив вокруг себя единомышленников, за четыре года не только догнал команду фон Брауна, но и обогнал ее. Им стал Сергей Павлович Королёв, уроженец города Житомира.

С. П. Королёва трудно сравнивать с кем-то еще. Разве что с другими титанами советской эпохи, с которыми он выковал «ядерный щит» нашей страны, обеспечивший в середине XX в. стратегический паритет оборонных потенциалов СССР и США и предотвративший Третью мировую войну, – И. В. Курчатовым, М. В. Келдышем и А. П. Александровым. Особо надо отметить, что Королёв еще стал и первооткрывателем космической эры.

Будущий основоположник практической космонавтики подростком заинтересовался авиатехникой и упорно шел к заветной цели – стать летчиком и авиаконструктором. Он добился своего. Сергей посещал инженерные кружки, учился в Киевском политехническом институте, в Московском высшем техническом училище (ныне МГТУ им. Баумана), в Московской лётной школе. Познакомившись с К. Э. Циолковским и его работами, юноша загорелся желанием покорить космос.

Защитив дипломный проект самолета СК-4 (руководитель А. Н. Туполев), Королёв вместе с Ф. А. Цандером, М. К. Тихонравовым и другими соратниками создал в 1931 г. «Группу изучения реактивного движения» (ГИРД), где стал руководителем. Гирдовцы успешно разрабатывали планеры и реактивные двигатели для первых жидкостных ракет. В 1934 г. по инициативе начальника вооружения РККА маршала М. Н. Тухачевского на базе ГИРД был образован Реактивный НИИ (РНИИ), сотрудники которого разрабатывали крылатые ракеты и ракетоплан Королёва.

После ареста в 1937 г. Тухачевского, возглавлявшего военный заговор, последовали репрессии против ведущих специалистов РНИИ. Королёв был осуждён за «саботаж и участие в антисоветском троцкистском заговоре» и, сменив в 1938–1939 гг. несколько мест заключения, претерпел немало мытарств.

Хлопотами матери Королёва, Марии Николаевны, и знаменитых летчиков, Героев Советского Союза М. М. Громова и В. С. Гризодубовой Королёв был отозван в конце 1939 г. в Москву для пересмотра дела. Ему повезло. Он опоздал на последний рейс парохода «Индигирка», который попал в шторм и затонул у острова Хоккайдо.

В Москве Королёву на два года сократили срок заключения и оставили в «туполевской шараге», где он разрабатывал беспилотные радиоуправляемые прототипы крылатых ракет, бомбардировщик Ту-2, управляемые аэроторпеды, ракетный перехватчик. В 1942 г. его перевели в ОКБ-16 при казанском авиазаводе № 16. В должности главного конструктора группы реактивных установок Королёв усовершенствовал авиационные ракетные двигатели для бомбардировщика Пе-2.

С. П. Королёв

В 1944 г. Королёва по личному указанию Сталина досрочно освободили и в 1945 г. командировали в Германию изучать трофейную ракетную технику. Годом позже его назначили главным инженером советско-германского ракетного института «Нордхаузен» и главным конструктором аналога «Фау-2» – баллистической ракеты Р-1. Конструктор одновременно занимался разработкой ракет Р-2, Р-5, Р-7. Ракету Р-1 после успешных испытаний Королёв сдал на вооружение в 1950 г. Тогда же распоряжением правительства СССР было создано ОКБ-1 НИИ-88 МВ СССР, а его начальником и главным конструктором стал Королёв.

В 1957 г. Королёв успешно испытал на полигоне № 5 в Казахской ССР (ныне космодром Байконур) двухступенчатую межконтинентальную баллистическую ракету Р-7 с отделяющейся головной частью массой 3 т и дальностью полёта 8000 км (Р-7А преодолела 11 000 км). Одновременно были созданы первые баллистические ракеты Р-11ФМ мобильного наземного и морского базирования.

С боевой ракеты Р-7, на базе которой было разработано 19 модификаций трехступенчатых и четырехступенчатых ракет-носителей, и началось триумфальное «шествие» в космос советской космонавтики под водительством Королёва.

Коротко самые выдающиеся достижения директора и главного конструктора ОКБ-1 (ОКБ вышло из состава НИИ-88 в 1956 г.).

4 октября 1957 г. на околоземную орбиту был выведен первый в истории человечества искусственный спутник Земли, что ознаменовало начало космической эры. «Он был мал, этот самый первый искусственный спутник нашей старой планеты, но его звонкие позывные разнеслись по всем материкам и среди всех народов как воплощение дерзновенной мечты человечества» (С. П. Королёв).

В 1959 г. три автоматических космических аппарата доставили на Луну вымпел СССР и сфотографировали обратную (невидимую) сторону естественного спутника Земли. Королёв обогнал американцев и обеспечил Советскому Союзу лидерство в «лунной гонке».

12 апреля 1961 г. весь мир праздновал полет человека в космос. Первым космонавтом стал Ю. А. Гагарин, которого доставил на орбиту первый пилотируемый космический корабль, разработанный Королёвым, – «Восток-1». В этом запуске приняли участие 32 министерства и ведомства страны, 123 предприятия. Вслед за Гагариным полетели Г. С. Титов (1961), первая женщина-космонавт В. В. Терешкова (1963), А. А. Леонов, первый в мире совершивший выход в открытый космос (1965), и другие космонавты.

С. П. Королёву принадлежит также приоритет в разработке пилотируемой долговременной орбитальной станции – космического корабля «Союз».

В проектах Королёва принимали участие сотни организаций и предприятий со всей страны, десятки тысяч человек. Удивительно, как Сергей Павлович мог всех их соединить в едином механизме и организовать слаженную безотказную работу. Он держал в голове весь комплекс задач – от замысла до воплощения, один мог заставить работать на себя всю страну, а своих сотрудников поддерживать в состоянии непреходящего творческого экстаза. «Как показало дальнейшее развитие космонавтики, равной ему по масштабу личности так и не появилось ни в России, ни в США». Недаром после смерти Королёва советская космическая программа стала давать сбои. Но это уже другая, посткоролёвская эпоха.

«Теоретик космонавтики» Мстислав Всеволодович Келдыш (1911–1978)

И. В. Курчатов, С. П. Королёв, М. В. Келдыш (знаменитая «Тройка К») – главные создатели ракетно-ядерного щита Советского Союза.

Келдыш, в 27 лет ставший доктором наук и в 35 – академиком АН СССР, принимал участие в основных разработках ядерной и ракетно-космической тематики. Был трижды награжден званием Героя Социалистического Труда, семь раз орденом Ленина, дважды Сталинской и Ленинской премией.

Ученый блестяще проявил себя как президент АН СССР, руководитель научных и производственных коллективов, автор научно-технических идей и вычислительных методов. «Особенности таланта М. В. Келдыша… заключались в умении предвидеть дальнейший ход развития науки. Из самых тонких физических экспериментов он делал такие математические выводы, что, казалось, ему доступна сама сущность вещей» (академик Ю. Б. Харитон).

По окончании физмата МГУ в 1931 г. будущий «теоретик космонавтики» был направлен в Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ), где добился поразительных результатов в решении некоторых научно-технических проблем, над которыми безуспешно бились авиационные конструкторы Европы и США. Так, например, он победил флаттер[17]17
  Флаттер – явление аэроупругости, одна из разновидностей вибраций – незатухающих упругих колебаний частей ЛА, внезапно возникающих в полёте при скорости полёта, достигшей некоторого определённого значения – критической скорости флаттера Vкр.


[Закрыть] крыла и оперения, внезапно разрушавший самолет при увеличении скорости полета. В конце 1930-х гг. флаттер стал препятствием в развитии скоростной авиации. Келдыш дал решение математической модели подавления флаттера и предложил конструктивные решения для его устранения. По словам самого математика, «своевременное решение этой задачи спасло много жизней лётчиков. Наша авиация не имела ни одного случая возникновения флаттера на скоростных самолётах. Характерно, что гитлеровские авиационные учёные намного отстали в разрешении этой проблемы. В германской авиации к 1941 г. имело место 140 случаев возникновения флаттера в полёте, которые привели к разрушениям самолётов».

В 1946–1950 гг. Келдыш возглавлял НИИ-1 Министерства авиационной промышленности (ныне центр его имени), а затем в течение 11 лет был научным руководителем этого учреждения, занимавшегося исследованиями космоса и созданием ракетно-космических систем.

В деятельности института ученый выделил три главных направления исследований: создание жидкостных ракетных двигателей (ЖРД); конструирование сверхзвуковых прямоточных воздушно-реактивных двигателей (СПВРД) и крылатых ЛА с этими двигателями; теплообмен, тепловая защита и газодинамика тел, движущихся с большими скоростями в атмосфере.

Одновременно Келдыш возглавлял в курчатовской Лаборатории № 2 (ЛИПАН) математическое расчетное бюро, занимался разработкой методов работы на быстродействующих ЭВМ и руководил организацией вычислительного центра 1-го Главного управления при Совмине СССР (ПГУ), отвечавшего за ядерный проект.

Келдыш-математик был нужен всем. Его разрывали на части авиационные конструкторы, физики-ядерщики, конструкторы космических объектов. До того, как вплотную заняться космосом, Мстислав Всеволодович три дня в неделю работал по атомному проекту и три дня – на авиацию.

«Однажды Сталин вызвал к себе Королёва и сказал, что надо делать «Фау-2» точную копию. Тот говорит, что это уже старая, неинтересная конструкция, потому что он уже придумал свою «семерку». И сказал, что есть человек, который все может рассчитать. И назвал фамилию Келдыша. А Сталин знал очень хорошо фамилии тех, кто участвовал в атомном проекте, и вообще тех, кто решал принципиальные вещи, и говорит: «Опять этот Келдыш!» (Владимир Губарев).

Разработав теоретические предпосылки полета королёвской ракеты Р-7 и вывода искусственных тел на околоземные орбиты, Мстислав Всеволодович приступил к осуществлению программ изучения космического пространства, Ученый внес неоценимый вклад в расчет и конструирование беспилотных баллистических и крылатых ракет (крылатая ракета дальнего действия «Буря» пролетела 6500 км), в том числе межконтинентальных, определение их оптимальных схем, характеристик и программ управления. Благодаря расчетам математика были осуществлены успешные запуски ИСЗ и космических кораблей, полеты автоматических межпланетных станций к Луне и планетам Солнечной системы. Каждая работа академика подтверждала его же кредо: «Ценность теории определяется тем, насколько общие положения позволяют понимать конкретные явления и решать конкретные задачи».

М. В. Келдыш

В 1953 г. Келдыш возглавил еще и отделение прикладной математики (ОПМ) Математического института им. В. А. Стеклова (МИАН). Вот лишь часть обширных работ, выполненных под научным руководством Келдыша в НИИ-1 и ОПМ для космической программы:

«Исследование траекторий облёта Луны и анализ условий фотографирования и передачи информации»;

«Баллистические возможности составных ракет»;

«Теоретические исследования по динамике полёта к Марсу и Венере»;

«Об активной системе стабилизации искусственного спутника Земли»;

«Орбиты спутников «Электрон»;

«Система гравитационной стабилизации ИСЗ. Оценка основных возмущений и предварительный выбор варианта».

И т. д.

В расчетном обосновании запусков ракет для Келдыша не было мелочей. При подготовке запуска первой автоматической станции к Марсу в 1960 г. «в составе научного оборудования на станции предполагалось разместить аппарат (спектрорефлексометр), который должен был определить, есть ли на Марсе вода, а тем самым – возможна ли на Марсе жизнь. Келдыш предложил испытать прибор в земных условиях. Прибор показал, что на Земле нет жизни, и был снят, что дало экономию в 12 кг» (Б. Е. Черток).

Занимаясь непомерной организационной работой, математик еще решал многие проблемы механики космического полёта, теории управления, астронавигации, баллистики и длительной теплозащиты сверхзвуковых крылатых аппаратов. Решал очень быстро и исчерпывающе. Из множества восторженных воспоминаний знаменитых коллег Келдыша приведем свидетельство космонавта А. А. Леонова:

«Келдыш – это русский самородок, это алмазная голова! За ним, как за каменной стеной, ничего не было страшно. Я присутствовал на Байконуре, когда космический корабль был выведен на орбиту неточно. Потребуются коррекции, но сколько? В. П. Глушко (он тогда был главным) приказал своему баллистику пойти просчитать это на компьютере. Тот ушёл.

Мстислав Всеволодович вынул из кармана коробку папирос «Казбек», что-то пером на ней прикинул и через полминуты сказал тихим спокойным голосом: «Двадцать коррекций». Глушко на него мельком взглянул, но не прореагировал. Через полчаса примерно вернулся баллистик. «Ну, сколько вы там насчитали?» – спросил Глушко. «Двадцать коррекций, Валентин Павлович»…»

КапЯр Василия Ивановича Вознюка (1907–1976)

Космические аппараты (КА) запускают с космодромов. Космодром представляет собой «комплекс сооружений, оборудования и земельных участков, предназначенный для приёма, хранения, сборки, испытаний, подготовки к пуску и осуществления запуска ракеты-носителя (РН) с КА, а также для контроля полёта РН на участке выведения» (В. П. Легостаев).

К этому определению надо добавить, что для функционирования космодрома требуется развитая транспортная сеть, включая аэродром, железнодорожные пути и бетонные шоссе, мощные системы энергопитания и водоснабжения, заправочные станции для ракетного топлива и сжатых газов, всевозможные центры – диагностический, информационно-технический, командный и др., материально-техническая база, зона отчуждения, жилая зона и т. д. И над всем этим висит, как дамоклов меч, обеспечение безопасности объекта и секретности.

В. И. Вознюк

В этой космической гавани РН и КА – всего лишь элементы сложнейшего механизма, управляемого руководителем, которого по его статусу стоит отнести к государственным мужам.

В мире насчитывается свыше 20 крупных космодромов, из них почти треть – в СССР-России (Плесецк, Байконур, Восточный и др.). Многих начальников космодромов можно назвать такими же покорителями космоса, как и прославленных ученых, конструкторов, космонавтов.

Создателем первого в нашей стране ракетного полигона и позднее на его основе космодрома Капустин Яр (КапЯр) стал в 1946 г. генерал-лейтенант артиллерии Василий Иванович Вознюк, уроженец городка Гайсин под Винницей на Полтавщине. Из-за войн и революций, выпавших на его детство и юность, Василий, связавший свою жизнь с Красной армией, только в 1939 г. сдал экстерном экзамены за 10 классов средней школы, после чего с должности начальника штаба артполка поступил в 1-ю Ленинградскую артиллерийскую школу им. Красного Октября, а затем на заочный факультет Военной академии им. М. В. Фрунзе и заочный факультет Артиллерийской академии.

Великую Отечественную войну майор Вознюк встретил в должности начальника штаба 7-й тяжелой противотанковой бригады. В октябре 1941 г. офицер был вызван в Москву и после аудиенции с И. В. Сталиным назначен начальником штаба группы гвардейских минометных частей («катюш») с прямым подчинением Ставке. О боевых заслугах начштаба можно судить по тому, как он за первый год войны был удостоен трех воинских званий и стал в 35 лет генерал-майором артиллерии.

Вознюк участвовал в Сталинградской, Одесско-Днестровской, Ясско-Кишиневской, Белградской, Будапештской, Балатонской, Венской операциях, освобождал Левобережную Украину, Донбасс, Молдавию, Бессарабию, Румынию, Болгарию, Венгрию, Югославию.

13 мая 1946 г. советское правительство приняло решение о начале испытаний нового ракетного вооружения, в том числе ракет дальнего действия, и строительстве государственного ракетного полигона, начальником которого назначили В. И. Вознюка. Генералу предстояло провести рекогносцировку, из семи огромных районов страны выбрать место для секретного объекта, создать управленческое ядро из проверенных в боях офицеров гвардейских минометных частей, набрать штаты, сосредоточить технику и оборудование, проложить подъездные пути, водоводы, ЛЭП и построить объект, что называется, «с колышка» до стартовых площадок – всего за несколько месяцев. Василию Ивановичу было не привыкать за день делать столько, с чем другой не управился бы и за неделю. Один лишь пример. Для сооружения стартовой позиции требуется переместить 1 млн м³ грунта, что соизмеримо с объемом пирамиды Хеопса (около 2,5 млн м³).

Место для полигона выбрали в степной местности на краю Волго-Ахтубинской поймы, в районе села Капустин Яр Сталинградской области (ныне Астраханской). В этом селе с начала XIX в. проживали чумаки, возившие соль с озера Баскунчак, и казаки. Поселок ракетчиков со временем превратился в город Знаменск. Село дало название полигону и затем космодрому (1962).

Трудностей и неудобств было с избытком. Из воспоминаний В. И. Вознюка: «Наша техника рождалась в годы послевоенной разрухи. Каждый гвоздь, кирпич, кусок шифера был на счету. Но для нас выделяли все необходимое, ведь речь шла об обороне страны. Стране угрожали новой войной, капиталисты не предполагали, что советские ученые и специалисты смогут в очень короткое время создать ракетно-ядерное оружие… Надо отдать должное тем, кто безропотно выехал в район с тяжелыми климатическими условиями, в абсолютно неблагоустроенный гарнизон. Это, по существу, еще не был гарнизон, а большой пыльный палаточный и земляночный лагерь. Надо представить, насколько трудно было в течение 4–5 месяцев (с мая по сентябрь) сосредоточить на полигоне несколько тысяч человек, обеспечить их питанием, водой, прачечными, теплым жильем, так как надвигалась суровая зима. Впечатление о местности и условиях расквартирования было удручающее: степь, такыры, солончаки, пески, колючки, жара и ветер, иногда переходящий в песчаные бури, и множество сусликов. Ни одного дерева, ни одного населенного пункта… С раннего утра и до позднего вечера на грунтовых дорогах стояло сплошное облако пыли. Машины двигались днем с зажженными фарами… Первая зима (с 1947 на 1948 год) была на редкость суровой – холодной и ветреной. Морозы доходили до 42 градусов. Природа как будто бы нарочно решила проверить стойкость и мужество этого громадного, быстро создаваемого гарнизона».

На будущий полигон первые офицеры прибыли 20 августа 1947 г. 14 октября из Германии пришла партия ракет «Фау-2» (А-4), и уже 18-го состоялся первый пуск баллистической ракеты в СССР.

С 1947 по 1957 г. Капустин Яр был единственным местом испытаний советских баллистических ракет Р-1, Р-2, Р-5 и т. д. В 1959 г. впервые в мире была запущена из шахтной пусковой установки ракета Р-12.

Василий Иванович возглавлял КапЯр 27 лет. За это время было совершено свыше 1000 успешных запусков, в том числе межконтинентальной крылатой ракеты «Буря», РН легкого класса, геофизических ракет «Вертикаль», ИСЗ серий «Космос» и «Интеркосмос», комплексов и ракет ПВО.

В 1961 г. В. И. Вознюк был удостоен звания Героя Социалистического Труда, ему было присвоено звание «гвардии генерал-полковник артиллерии». Труд ракетчика отмечен «Золотой Звездой» Героя Социалистического Труда, пятью орденами Ленина и другими наградами. Отдельную благодарность начальник полигона заслужил от целой плеяды генералов, ставших руководителями других ракетно-космических полигонов и космодромов.

В 1973 г. В. И. Вознюк ушел в отставку. Жил в Сталинграде (ныне Волгоград).

Многие ученые, военные, рабочие вспоминали руководителя КапЯра с теплом и признательностью. «Бесспорным является общее мнение тех, кто служил под началом Василия Ивановича, что это жесткий и требовательный генерал, умный, умеющий слушать, без признаков начальственного самодурства».

«Начальник полигона разбирался в ракетной технике, технологии испытаний так квалифицированно, что удивлял даже видавших виды профессионалов, включая генеральных конструкторов и самого главного конструктора С. П. Королёва».

«Два властных человека Вознюк и Королёв, бывало, сцеплялись насмерть, «пыль столбом стояла», по выражению многолетней домработницы Королёва. И в то же время не было у Сергея Павловича на КапЯре более надёжного соратника, чем Вознюк».

Скончался Василий Иванович 12 сентября 1976 г. Похоронен в г. Знаменске, на полигоне Капустин Яр. На могиле установлен бронзовый бюст.