Текст книги "Мятежные сердца"

Глава 21

– Ваш сын?! – мисс Линделл повторила слова герцога и перевела взгляд изумленных зеленых глаз на него самого.

Кит пытался справиться с охватившей его волной ярости. Итак, она не знала. Похоже, отец открыл ей глаза. Неужели он в этом еще сомневался? Похоже, история повторяется, ей присуще это печальное свойство.

Но он не подаст вида, что это его страшно взволновало.

Отвесив поклон. Кит взял протянутую ему руку Анжелы и почувствовал, как ее пальцы дрожат при прикосновении его губ. Он несколько дольше, чем положено, задержал ее руку в своей. Почувствовав на себе изумленный взгляд отца, он выпрямился и произнес:

– Я счастлив, что мой отец на склоне своих лет нашел такую прелестную и очаровательную спутницу.

Когда молодой человек отпустил ее руку, Анжела изумленно уставилась на отца и сына. Кит прекрасно понимал, что она чувствовала при этом. Когда пройдет шок, девушка будет ощущать такой же дикий гнев, как и он. Однако что-то заставляло Сейбра усомниться в этом. Мисс Линделл еще не приходилось сталкиваться с предательством Чарльза Шеридана, он же с детства привык к этому, а сейчас с горечью думал, почему ему показалось, будто с годами положение должно улучшиться. Все осталось по-прежнему.

Все, кроме Анжелы, которая стала еще красивее. Ее роскошное платье как нельзя более шло ей, хотя Киту показалось, что тяжелое рубиновое ожерелье было здесь не совсем к месту. Простота больше подходит этой девушке: простое платье, мокрое от соленой океанской воды, прилипшее к телу, не раз заставляло мужчину страдать по несколько дней. Проклятие, об этом не стоит вспоминать именно сейчас.

– Кристиан, – сказал отец, – почему бы тебе не пригласить мисс Линделл на первый танец? Полагаю, музыканты уже готовы исполнить менуэт.

Он мог бы отказаться, найдя приличествующее случаю извинение, чтобы никто другой не смог заподозрить бушующую в нем ярость, но какая-то черточка его характера решила заняться мазохизмом, и Сейбр предложил девушке руку. Анжела подала ему свою после секундного замешательства, и Кит повел ее к центру, где уже освободилось место для танцев.

При первых аккордах музыки они присоединились к другим парам. Глаза всех присутствующих были прикованы к ним. Сложные фигуры танца или, точнее, подсчет шагов полностью заняли внимание Сейбра, не давая ему сосредоточиться на гневе, хотя с каждым новым приседанием, поворотом и взглядом на бледное лицо партнерши, ему так и хотелось швырнуть ее на пол. Но это породит лавину слухов, уже и так пронесшихся по толпе. Обрывки шепотом произнесенных фраз, будто сухие листья на ветру, кружились по залу. На большинство из них не стоило обращать внимания. У Анжелы на этот счет сложилось другое мнение.

Она казалась похожей на прекрасный, бледный призрак. Даже ее великолепное платье и драгоценности не могли скрыть бледность щек и горькие складки у рта. Черт бы побрал Чарльза Шеридана с его страстью к неприятным сюрпризам.

Поглощенный своими мыслями, Кит не сразу понял, что менуэт закончился и начался зажигательный шотландский танец. Не обращая внимания на налетевшую на него парочку, он остановился и взглянул на Анжелу:

– Нам надо поговорить, – произнес он. Спутница кивнула.

Когда они шли по направлению к балконным дверям, их сопровождали перешептывания, но в этот момент Сейбру было абсолютно безразлично мнение собравшихся людей, и особенно отца. Его интересовали лишь объяснения Анжелы. Зачем она появляется вместе с герцогом, его отцом?

Глядя на его лицо, освещенное луной и фонарем, несколько минут девушка не отвечала на этот вопрос. Кит уже хотел поставить его иначе, но не смог.

– Какого черта, – медленно повторила девушка, – встречаюсь с твоим отцом? – Анжела не отрывала взгляда от его лица. – Я не знала, что он твой отец. Насколько мне известно, у тебя не было родственников. Может, это звучит странно, но ты никогда не делился со мной информацией о своей жизни. Кажется, именно теперь настало время объяснить мне, почему ты ничего не говорил о том, что ты сын и наследник герцога Тремейнского, граф Весткотт. Разве ты думаешь, что это не стоило того, чтобы рассказать мне?

Изумленный таким, незаметным, плавным переходом от шока к гневу, Кит некоторое время молчал, стараясь прийти в себя. Черт бы ее побрал. Какое она имеет право смотреть на него такими гневными, обвиняющими глазами. Он еще не забыл, что произошло между ними.

Призывая на помощь всю свою выдержку, Кит процедил сквозь зубы:

– До чего все женщины похожи! Мне следовало догадаться, что ты переложишь всю вину и ответственность на плечи другого.

– На твои плечи! – глаза девушки загорелись зеленой яростью. – Думаю, моя ошибка заключалась в том, что я, несмышленая дурочка, поверила в твою честность. А ты на поверку оказался обычным мошенником. Выбранное тобою занятие – пиратство, как нельзя лучше подходит тебе. А теперь, прости меня, но мама будет волноваться.

Она уже собиралась было удалиться, но Кит схватил ее за руку и резко повернул обратно к каменной балюстраде. Такого явного презрения он не смог вынести. Намереваясь справиться с ним, он приподнял ее подбородок так сильно, что девушка поморщилась.

– Черт тебя побери! – рявкнул он. – Ты презираешь пиратство, торговлю, которой они живут, или же ты злишься, что я не сказал тебе о своем графском титуле и соответствующем богатстве? Или же твое внимание привлекла рыбка побольше? Признаю, что герцог имеет больше власти и богатства, но разве я для тебя ничего не значу? – Кит еще сильнее сжал хрупкий подбородок, когда Анжела попыталась вырваться, и не удержался от того, чтобы не добавить:

– Неужели произошедшее между нами ничего не значит?

– А что было между нами? – удалось выдавить из себя девушке. – Прости меня, но если что-то и было, то ты не сказал мне всей правды.

– Неужели надо было говорить? Черт возьми, Анжела, а я думал, это достаточно просто.

Мисс Линделл в упор посмотрела на него:

– Что – ясно и просто? То, что ты хотел лечь со мной в постель? О да, ты достаточно ясно дал мне это понять. Но мне надо больше, Кит. Мне нужно то, что ты, похоже, не хочешь дать. Это близко к любви и жизни, а не обычная возня под простыней.

Гнев закипел в крови Сейбра. Обычная, так, кажется, она думает? Тогда, чтобы найти в себе силы оторваться от нее, он вывернулся наизнанку, тогда весь его экипаж только и делал, что берег ее жизнь, как зеницу ока. Неужели эта зеленоглазая морская ведьма так слепа? Слегка оттолкнув девушку от себя, пиратский капитан несколько мгновений пристально изучал ее. В свою очередь, Анжела, не мигая, смотрела на него, мысленно умоляя мужчину разубедить ее, уверить в обратном.

– Я так и думала, – наконец произнесла она, скривив губы в насмешливой гримасе, – что у тебя хватит мужества лишь на то, чтобы говорить, а не выслушивать других.

Не сознавая, что делает. Кит схватил ее в объятия и сжал так сильно, что мисс Линделл вскрикнула.

– Ты хочешь мужчину, любовь моя? – руки мужчины поднялись к ее плечам, пальцы прошлись по нежной шее, слегка приподняли подбородок, так, что глаза двух людей встретились. – Ты хочешь мужчину, – повторил он мягко, – или комнатную собачку? Я не болонка, и ты не можешь, щелкнув пальцами, приказывать мне сесть или навязать мне свои чувства. Я мужчина со своими потребностями и желаниями. Или ты забыла, как легко быть женщиной?

– Будь ты проклят!

Рука девушки взметнулась вверх, очевидно, чтобы ударить, но Сейбр легко ее поймал и завел за спину. Анжела сильнее прижалась к нему, и мужчина чувствовал, как вздымается и опускается ее грудь. Он заглянул в видневшуюся из-под выреза ложбинку, где кожа была на удивление нежна. На него это произвело обычное, когда дело касалось Анжелы, впечатление.

– Анжела… – из груди корсара раздался стон, и Кит зарылся лицом в густую копну белокурых волос, прижав губы к ее виску. Девушка попыталась вырваться, но он помнил о своих объятиях, о ночах на корабле и о том памятном вечере, когда они занимались любовью на берегу океана. Неужели она забыла об этом? Неужели она думает, что ему надо только это и … это? – Его рука прошлась по обнаженной шее мисс Линделл и спустилась ниже на восхитительный изгиб ее бедра. Кит прижал ее тело к себе. Наверно, она частично права – Сейбр хотел ее. Боже, мысли о ее чудесном, волнующем теле, об аромате, исходящем от кожи и волос зеленоглазой колдуньи, долгими бессонными ночами не раз приходили к нему. Капитан знал, что она должна чувствовать его желание и слышать тяжелые удары сердца, толчками гнавшего кровь по венам. В разгневанной женщине явно есть нечто возбуждающее, а перед ним в данный момент, несомненно, была именно она.

Наклонив голову, Кит поцеловал ее, по-прежнему держа подбородок девушки в ладони, чтобы она не смогла отвернуться. Наконец, Сейбр почувствовал, что девушка начала сдаваться. Сладкий привкус вина делал ее поцелуй еще более терпким и приятным, а нежный язычок творил чудеса. Находясь в водовороте ощущений, Сейбр потянул ее к папоротнику, стоящему в кадушке, опустившему свои мохнатые лапы почти до земли. Остановившись около него, мужчина вгляделся в прелестное лицо своей спутницы, освещенное бледным лунным светом и мерцающими лучиками звезд. Анжела, слегка приоткрыв рот, тяжело дыша, смотрела на него. Щеки девушки горели. Сейбр почувствовал удовлетворение.

– Итак, – хриплым голосом спросил он, ты отрицаешь, что испытываешь такое же желание ко мне?

Несколько секунд Анжела молчала, не отрывая от него огромных глаз. Затем, отойдя на несколько шагов, задыхаясь, выдавила из себя:

– Как ты … смеешь! Ты вообще… не знаешь меня! Неужели ты думаешь… что лечь в постель … это все, что я хочу? – Предательская слеза выскочила из уголка и прочертила след на напудренной щеке. Кит поднял руку, пытаясь дотронуться до серебряной дорожки, но девушка отшатнулась, выставив руки, будто защищаясь:

– Нет, я уже достаточно всего наслушалась. Этот вечер … нет, это слишком много для меня. Оставь меня… Ничего из того, что я хотела … не будет, нет, ничего…

Повернувшись, она решительно перебросила шлейф через руку и, подняв юбки, побежала по балкону туда, где виднелись ступеньки, ведущие в сад. Пока Сейбр стоял, пригвожденный к месту, похожий на каменное изваяние, Анжела исчезла из вида. Она была права. Ничего из того, что он хотел, не будет… Никогда.

Время не лечит ран и не меняет прошлого, а только отдаляет события, чтобы потом дать возможность взглянуть на них с другой точки зрения. Но одно было очевидно – Чарльз Шеридан не изменился, остался таким же хитрым, расчетливым ублюдком, каким был всегда.

Повернувшись на каблуках, Кит вернулся в залу. Пришло время поговорить по душам с отцом. У него найдется, что ему сказать.

Бровь Чарльза Шеридана изумленно приподнялась:

– Мой дорогой мальчик, не понимаю, о чем ты.

Хлопнув ладонями по отцовскому столу из красного дерева, Сейбр рявкнул:

– Черта с два не понимаешь! Ты очень хорошо знаешь, о чем я говорю! У нас уже была подобная ситуация, помнишь!

– Кристиан, неужели именно для этого ты вытащил меня из залы, чтобы вспомнить предания давно минувших дней? Неужели нельзя было подождать более подходящего момента?

– Нет, – Кит выпрямился. – Это не может ждать. Думаешь, я не понимаю, что ты делаешь? Ты вмешался в мою помолвку со Сьюзан и каким-то образом, один Бог ведает, ты разнюхал об Анжеле. Ты делаешь то же самое. Я очень хорошо помню твою тактику, поэтому не делай невинных глаз, разделяй и властвуй, убивай, если можешь! Предложи много соблазнов, и глупая щебетунья обязательно ухватится за медное колечко в пудинге. Это сработало со Сьюзан, но не вздумай проделать этот трюк еще раз, я этого не позволю.

– Да? – Шеридан уселся в громадное кожаное кресло и откинулся на его спинку, улыбаясь самой очаровательной из своих улыбок. – Думаю, у тебя не очень богатый выбор. Мисс Линделл одинока в этом городе. Кроме родителей, о ней никто не заботился. А мне она понравилась. Девушка очень мила, ты не находишь?

Огромным усилием воли Кит подавил желание немедленно задушить герцога. Логика и здравый смысл подсказали ему, что он не может убить отца, когда за спиной собралось несколько сотен человек.

– Зачем ты это делаешь? – спокойным голосом спросил молодой мужчина. – Неужели ты настолько меня ненавидишь?

Герцога эти слова застали в тот момент, когда он зажигал сигару. С удивлением Шеридан уставился на сына и очнулся лишь тогда, когда догоревшая спичка, которую он держал в руке, обожгла ему пальцы. Приглушенно чертыхнувшись, старик уронил ее. Осторожно положив так и не зажженную сигару в стеклянную пепельницу и подавшись вперед, Чарльз Шеридан заглянул сыну в глаза:

– Напротив, я никогда не испытывал ненависти к тебе. Десять лет своей жизни я провел в поисках тебя, перевернул весь мир и, к своему несчастью, нашел враждебного мальчика, возненавидевшего меня с первого взгляда. Ненавидеть тебя? О нет, меня можно обвинить в каких-либо других поступках, Кристиан, но только не в этом.

– Тогда зачем? – Кит медленно покачал головой. – Зачем ты это делаешь?

Воцарилась напряженная тишина, нарушаемая лишь монотонным тиканьем затейливых каменных часов. Чарльз Шеридан посмотрел на сына, затем пожал плечами:

– Ты ошибаешься, если считаешь, что я намеренно перехожу тебе дорогу. Если мне предоставляется возможность, я стараюсь облегчить тебе жизнь, убирая препятствия с твоего пути. А ты неправильно истолковывал мои действия.

– Убирая препятствия! – Кит просто задохнулся от такой наглости. – Мне что, теперь пасть к твоим ногам и поблагодарить тебя за ликвидированные препятствия?! Ты думаешь, я не знаю, почему ты переманил Сьюзан?

– Именно. А ты ведь даже не представляешь почему. Я решил показать тебе, что юная леди по имени Сьюзан гналась лишь за богатством, – герцог поднял сигару. – Разве ее быстрое отречение от тебя не доказало, что она не испытывала к тебе никаких чувств?

– И то же самое ты пытаешься сделать с Анжелой? – Кит подался вперед, положил ладони на стол и наклонился так низко, что почти вплотную приблизил свое лицо к отцовскому. – Предупреждаю тебя, не вздумай вновь играть со мною, особенно в отношении Анжелы. Теперь я взрослый мужчина, а не влюбленный юнец.

– Господи, это означает, что ты больше не будешь убегать из дома? Последний раз, вместо того, чтобы встретить неприятность лицом к лицу, ты удрал, поджавши хвост, словно оскандалившийся кот. – Тремейн зажег спичку и поднес ее к сигаре.

Кит отпрянул и натянуто произнес:

– Мне тогда было двадцать лет, и я думал, что влюблен. Открыть при всех тот факт, что девушка, с которой я был помолвлен, являлась любовницей моего же отца, для меня оказалось равносильно нокауту. Не трусость заставила меня покинуть Англию, перемены в моей жизни привели меня к морю.

– И к пиратству, – погасив спичку, Шеридан швырнул ее в пепельницу. – Твое детство хорошо подготовило тебя к воровству, а я пытался привить тебе совершенно иные ценности. Если ты думаешь, что я забыл о тебе, когда ты покинул страну, то глубоко ошибаешься. Я знал о каждом корабле моей компании, попавшем в твои руки, и о каждом порте, где ты останавливался. Я знал также и о грузе, захваченном тобою, и выгоде, полученной от его продажи. Ты показал себя способным торговцем. Почему, как ты думаешь, мои хорошо вооруженные корабли не стреляли в тебя, в твой корабль, тогда как в остальные пиратские корабли палили без разбора? Или ты этого не заметил? – стряхнув пепел с кончика сигары, герцог рассмеялся. – Детали, Кристиан, детали, они являются сутью любого дела. Если не обращать на них внимания, то вскоре будешь стоять на улице и просить подаяние.

– Заметил, – жестко ответил Кит. – Но причинять тебе неудобство – это занятие как нельзя лучше подходило для моей цели. Я думал, что это хорошая месть тебе, за твое поведение.

Шеридан задумчиво кивнул:

– Тогда это объясняет несколько интересных событий. Очень хорошо. Значит, ты решил мстить и обогащаться. Тогда следует подбить итоги и посмотреть, кто выиграл.

– Вообще-то, если говорить начистоту, я не желал ни мести, ни победы. Ты просто оказался мне полезен. Мои поиски касаются одной вещи, о которой ты даже не имеешь представления.

– Ах да, вечные поиски Вивиан. Ты слышал, ходят слухи, что она опять в Лондоне.

– Черт! – Кит уставился на герцога. – Ты всегда знаешь, где она?

– Приблизительно. Ее относительно легко вычислить, если только понять систему. Признаюсь, это не всегда просто, потому что эта женщина может искусно заметать следы, когда того захочет.

Сейбр почувствовал, будто его накрыло лавиной или будто пол внезапно ушел из-под ног.

– Где она? – хрипло спросил он. Чарльз Шеридан поднялся и смял сигару в пепельнице.

– Терпение, сын. Надо заняться какой-либо одной проблемой. Не волнуйся, она скоро уедет из Лондона. Ты должен хорошо подготовиться к встрече, – губы герцога подернулись кривой усмешкой, так хорошо знакомой Киту. – Не думаю, что удивил тебя. Вивиан очень своеобразная личность и довольно опасная.

Шеридан поднялся, прошел в сторону двери и, уже взявшись за ее ручку, посмотрел на сына:

– Для меня это был очень интересный и полезный разговор, Кристиан. Надеюсь, для тебя он явился таким же. Теперь мне нужно возвращаться к гостям, иначе разговоры о твоем внезапном возвращении выйдут из-под контроля. Кто-то должен быть там, чтобы удостовериться, что слухи развиваются в нужном направлении. О … и добро пожаловать домой… Твое возвращение сегодня утром как нельзя кстати.

Эхо от звука захлопнувшейся двери еще долго витало по кабинету. Кит в задумчивости расхаживал по комнате. Ни для кого в доме его возвращение не показалось удивительным и неожиданным, а вот его самого поразили приготовления к балу. А ему надо было догадаться – приветливое выражение лица Филберта и отсутствие шока должно было насторожить его. Почему ему показалось, что он может предвосхитить, предугадать следующий шаг Чарльза Шеридана? Сети шпионов герцога мог позавидовать сам король. Более чем очевидно, что весть о возвращении сына в Лондон достигла ушей отца быстрее, чем хорошо замаскированный «Морской тигр» с драконом на носу вместо русалки успел бросить якорь между Тауэром и Лондонским мостом. Турк, как всегда, оказался прав, говоря, что у герцога Тремейнского свои методы сбора информации.

Что он сейчас должен делать? С Анжелой уже встретился, но испытал настоящий шок не только от того, что увидел ее, но и от того, что отец представил блондинку как своего друга. Это совершенно меняло дело. Интуиция подсказывала Сейбру, что следует как можно ближе находиться возле девушки, говорить комплименты, объясниться и быть с ней по возможности мягче. А своим варварским поведением Кит наверняка все испортил. Что произошло с его прежними намерениями завоевать ее медленно и постепенно? Одним гневным словом или движением уничтожить все на свете, и опять все начинать сначала? Он надеялся завоевать Анжелу постепенно, шаг за шагом, чтобы исчезла неприязнь, возникшая при первой встрече.

Кроме того, трудно строить отношения, а тем более заводить роман с человеком, находившимся у него в заключении. Такое положение дел обязательно несет в себе определенную долю напряженности. Турк, как всегда, был прав. И что теперь ему делать? Теперь, когда она публично объявлена другом отца? Поэтому его ухаживание за Анжелой может породить массу неприятных слухов.

Кит набрал в легкие воздуха. Самое лучшее, что ему оставалось делать, так это держать в узде свои чувства и не совершать ошибок. Интуиция подсказывала ему, что отец не испытывал настоящего мужского интереса к ней, а Анжела находилась более в растерянности, чем в восторге любви. Поэтому нужно выжидать.

Вновь пройдясь пуховкой по лицу, пострадавшему от разговора с Сейбром, Анжела присоединилась к матери, предварительно с огромным трудом отыскав ее в толпе. Алисия нервно обернулась, но при виде дочери лицо женщины прояснилось.

– Вот ты где, Анжела! О, это удивительное известие, ты даже представить себе не можешь, кто пришел!

– Лорд Весткотт, сын герцога.

– О, ты, наверное, слышала, – Алисия повернулась, разглядывая толпу. – Ты его уже видела? Мне удалось сделать это только мельком, прежде чем тот исчез. Все говорят, что он полноправный граф. И где, как ты думаешь, он прохлаждался столько времени? Леди Фансворт – ее муж сэр Персиваль Фансворт, баронет – сказала, что Весткотт был за границей и защищал там интересы отца. Все это время. Ты думаешь, это возможно?

– Все возможно, – пробормотала девушка. – Мама, я очень плохо себя чувствую. У меня болит голова, и … меня тошнит. Мы можем добраться до экипажа и уехать?

Алисия выглядела совершенно расстроенной.

– Может, я посмотрю, есть ли здесь укромное местечко, где можно полежать на диванчике и подождать, пока тебе полегчает? Это очень важный вечер, дочь моя, – возвращение сына герцога и возможное прибытие самого принца. Боже, я не могу допустить, чтобы ты пропустила такое! Ты уже говорила с герцогом?

– Да, мама, мне лучше поехать домой. Может, папа сможет доставить меня на нанятом экипаже?

В голосе девушки слышалось отчаяние, и некоторая часть его дошла до матери, потому что Алисия разочарованно и обреченно кивнула:

– Ну, хорошо, дорогая. Если ты больна, то, наверно, это так и есть. Ты ужасно бледная. Я сейчас же пошлю за экипажем, он доставит тебя домой.

Пока мать звала одетого в ливрею слугу, Анжела облегченно прислонилась к стене. Огромное количество людей, постоянный неумолкающий шум голосов, звон бокалов и музыка создавали еще большее напряжение для ее измотанных нервов. К тому же еще неожиданное появление Кита… Даже обычная встреча с ним повергла бы ее в шок, а известие о том, что он в Лондоне, да еще является сыном и наследником герцога Тремейнского, лишило ее сил и мыслей. Почему Сейбр никогда не говорил ей о своей семье? Неужели он думал, что Анжела жаждет богатства и власти?

С дрожью вспоминая сказанные им слова, Анжела ответила на свой собственный вопрос. Кит думал, что она увлечена его отцом. Если бы это не вызывало ярость, блондинка бы расхохоталась.

Прижав пальцы к вискам, девушка помассировала их. Голова ужасно болела, ноги ныли от долгих часов стояния, глаза щипало от постоянно наворачивающихся слез. Анжела была в отчаянии. Этот вечер мог по праву считаться самым ужасным вечером в ее жизни. Нет, эмоциональное напряжение от разговора с мужчиной совершенно лишило ее сил. В глазах этого человека не было любви, только ярость, враждебность, оскорбившая, напугавшая и разбившая ее сердце.

Сегодняшние действия Кита только доказывали то, о чем она старалась не думать с тех пор, как ушла с борта «Морского тигра» – о том, что Сейбр не любит ее, она была для него лишь игрушкой, удобной вещью, и хотя Эмили иногда и пыталась ей сказать, что некоторые мужчины не могут найти в себе силы признаться, в глубине души мисс Линделл знала, что это не относится к Киту.

Оттолкнувшись от стены, Анжела попыталась выбросить образ Сейбра из головы. Нужно уходить отсюда, пока тот не явился. Нельзя покидать веселое празднество у герцога в слезах.

– Анжела, – раздался совсем рядом голос матери. – Лакей отправился за экипажем. На это уйдет некоторое время. Почему бы тебе не подождать здесь со мной? Как только экипаж прибудет, нас позовут.

Кивнув головой в знак согласия, девушка опять прислонилась к стене. В этот момент к ним подошел лорд Бромнтон. Алисия поприветствовала его.

– Лорд Бромнтон, – заговорила Анжела, – как приятно видеть вас снова!

– Да, действительно, – широко улыбаясь, произнес тот. – Здесь столько народу, что я потерял из вида своих друзей. Однако судьба исправила ошибку, ниспослав мне знакомых в вашем лице. – Его глаза остановились на Анжеле, и она вымученно улыбнулась.

– Лорд Бромнтон, – еле ворочая языком, поприветствовала его девушка.

– Вы слышали новость, мисс Линделл? – поинтересовался мужчина, несколько подавшись вперед, словно выдавая важную государственную тайну. – Блудный сын герцога вернулся домой. Я так понял, что именно сегодня.

По поводу его столь долгого отсутствия ходят различные слухи. Некоторые утверждают, что причиной тому отцовские дела, но я склонен думать иначе.

Заинтересовавшись, Анжела спросила:

– Почему вы так считаете, милорд? Склонив голову набок, Бромнтон поднял бровь:

– Слухи говорят, что между герцогом и сыном несколько лет назад произошла серьезная размолвка. С этим я соглашусь. Будучи немного старше, чем остальная собравшаяся здесь публика, я могу припомнить кое-какие события. Граф был помолвлен с прекрасной юной леди Сьюзан Витерингтон, дочерью барона Хитроу. Как-то так получилось, что сам герцог стал проявлять к ней знаки внимания, по крайней мере, я так слышал, и юная леди решила, что быть герцогиней гораздо лучше, нежели графиней. Может, если бы она не объявила о своем намерении во всеуслышание, при большом скоплении аристократии, то молодой граф не принял бы ее отказ так близко к сердцу. Но мисс Витерингтон не относилась к числу мягкосердечных людей. Вот почему очень немногие жалели ее, когда герцог переключил свое внимание на кого-то еще, а юный граф покинул Англию.

В этот момент Анжела страстно пожелала перенестись в любое другое место, лишь бы не слышать ничего больше. Бедный Кит, не удивительно, что он упомянул о помолвке или об отце. Может, Сейбр явился домой, чтобы помириться с герцогом, а вернувшись, решил, что тот ее поклонник…

Выпрямившись, как струна, и крайне напугав лорда Бромнтона, вздрогнувшего от неожиданности, девушка пробормотала:

– Извините, но я … я увидела знакомых. Повернувшись, не зная толком в какую сторону идти, она увидела подходившего к ней Кита. Его высокая, мускулистая фигура была хорошо видна в толпе худосочных джентльменов и хрупких леди. В отлично сшитом сюртуке темно-рубинового цвета Кит выглядел прекрасно. Под вырезом жилета виднелись каскады воланов, а ворот придерживал изящно повязанный бант. Бледно-желтые штаны в обтяжку облегали мускулистые ноги. Он походил на лондонского щеголя, настоящего денди. Даже прическа изменилась. Такие прически в греческом стиле очень любили молодые франты.

– Посмотрите, – прошептала Алисия лорду Бромнтону, – вот лорд Весткотт.

Сердце Анжелы сжалось, когда она поняла, что Кит собирается молча пройти мимо нее. Но лорд Бромнтон своим восклицанием привлек внимание не только Сейбра, но и всех остальных, находящихся в пределах слышимости.

– Ой, это не Весткотт… Кит остановился и, обернувшись на голос, окинул лорда взглядом сузившихся глаз:

– Да? Почему же я не могу им быть? Пожалуйста, объясните.

– Ну, потому что… Я познакомился с вами несколько месяцев назад. Вы помните? – Бромнтон поежился, понимая, что создал ситуацию, которая может обернуться для него кучей неприятностей. Нельзя выставлять на посмешище герцога или его сына. – Вы играли в карты. В Греции.

На лице Кита появилась сардоническая улыбка:

– Ах, да! Теперь я вспомнил вас. Вы напились до невменяемого состояния в обвитой виноградом беседке на Лименосе. Мы играли в вист, и вы проиграли мне десять фунтов. Вы никчемный игрок, милорд.

Лорд Бромнтон негодующе воскликнул:

– Это только потому, что я боялся заметить вам, что вы не очень правильно играете, сэр. Вы думаете, что я настолько глуп, что могу бросить вызов такому пирату, как Кит Сейбр, что он… – внезапно толстяк замолчал, а его всегда красное лицо побледнело.

Молчание, воцарившееся вокруг них, стало понемногу нарушаться перешептыванием, однако это не могло стереть сардонической улыбки с лица Сейбра. Он только поднял бровь.

– Что он?… Мне не нужно обманывать, Бромнтон, однако у вас хватило ума не высказывать своего предположения вслух, потому что вы правы лишь в отношении моей возможной реакции. Мы, пираты, весьма чувствительны к обвинениям, причем к необоснованным, в надувательстве и мошенничестве. Наша реакция может оказаться весьма … опасной.

Щеки лорда вновь покраснели, и он издал странный звук, похожий на кудахтанье.

– Милорд, я никогда не хотел…

– Не утруждайте себя, Бромнтон. Я не обиделся. – Кит огляделся – любопытных лиц было очень много, и на какое-то мгновение Сейбр встретился взглядом с Анжелой. Затем он отвел глаза, будто никогда прежде и не видел ее, кивнул головой, повернулся и прошел через толпу.

Девушка поняла, что стояла, затаив дыхание, только тогда, когда легкие начали болеть, и медленно выпустила из них воздух. Она ничуть не удивилась, что остальные делают то же самое. Люди сразу начали шептаться.

– Пират, – осторожно произнес кто-то, – неужели это правда?

– Кит Сейбр? – раздался чей-то удивленный возглас. – Знаменитый Кит Сейбр?

Лорд Бромнтон, посчитав, что и так долго задержался на вечеринке, незаметно отошел и растворился в толпе с такой скоростью, которая несказанно удивила Анжелу. Она огляделась и, прислушавшись к репликам аристократов, поняла, что бал превзошел все ожидания. После длительного отсутствия объявился сын герцога, да к тому же оказалось, что он и знаменитый корсар Кит Сейбр – одно и то же лицо. Да, этот бал запомнится надолго.

Анжела не знала, плакать ей или смеяться. Ее опасения, что сегодняшний бал будет еще одним навевающим тоску мероприятием высшего света, оказались напрасны. Кажется, она будет вспоминать его, как одно из наиболее важных событий своей жизни.