Текст книги "Дитя заката"

ДНИ СЧАСТЬЯ, ДНИ ПЕЧАЛИ

Через два дня мы переехали в новый дом. Кристи с гордостью несла свой маленький чемоданчик, в котором находились расчески, куклы, пара голубых носков, летнее платьице и любимая книжка; она сама его укладывала. Я узнавала себя в дочери: когда-то у меня тоже был похожий чемоданчик; я всегда складывала в него самые необходимые свои вещи, а потом чувствовала в них острую потребность; он следовал за мной повсюду с того возраста, в котором сейчас находилась Кристи, до возвращения в отель; сейчас он валялся где-то в куче старых вещей.

– Я готова, – сказала Кристи, уложив вещи.

Джимми усадил ее на плечи, чтобы ей было удобно наблюдать за переездом; для нее это было великолепное зрелище.

Миссис Бостон пришла в мой кабинет просить разрешения переехать с нами и по-прежнему служить нашей семье, чем меня очень удивила. Мне казалось, что она предпочтет остаться работать в отеле у Филипа. Сисси и ее жених заработали достаточно денег для усадьбы, и по этой причине она хотела получить расчет.

– Свежие стены, вот что мне нужно теперь, – пояснила миссис Бостон.

Я поняла, что ей, как и мне, нужно избавиться от старых призраков, сменить обстановку. Поэтому я с радостью приняла ее просьбу и сразу предложила переехать в одну из комнат в новом доме.

– Я устала от одних и тех же теней, окружающих меня, – говорила она.

Что ж, она получила то, чего желала; в новом доме были очень светлые, свежие стены, все в нем выглядело ярким и воздушным: большие окна пропускали много солнечного света, полы и ступени из белого мрамора, – все это создавало хорошее настроение даже в пасмурную погоду. Первые слова, которые обычно произносили входящие в дом: «Какая чистая палитра! Какие цвета! Как они замечательно подобраны!»

Филип удивил меня своим телефонным звонком. Он позвонил мне на другой день после переезда.

– Хочу пожелать удачи и поздравить тебя, Дон.

– Приятно, что ты не забываешь о нас даже в медовый месяц, – сказала я, пытаясь голосом не выдать волнения.

– Погода не была такой, как мы надеялись, поэтому я хочу сократить время нашего медового месяца и вернуться на побережье.

Дальше он начал жаловаться на неудобства пляжей и еду в ресторанах; все было гораздо хуже, чем он ожидал. Я рассказала об этом звонке Джимми.

– Зачем он решил сократить время медового месяца? У него же нет в этом необходимости? – размышлял Джимми вслух. – Скорее всего, шутит, он этого не сделает.

Но Филип сделал именно так, как сказал: сократил свадебное путешествие ровно на один день. Он вернулся в отель поздно вечером, после того как мы с Джимми покинули его.

Джимми услышал звонок и открыл дверь; это были Филип и Бэтти. Филип принес с собой бутылку шампанского.

– Мы с вами еще не отмечали здесь это событие и поэтому решили зайти. Не помешали?

– О! Нет, нет. – Голос Джимми был слегка удивленный. – Проходите.

Пока Джимми и Филип разговаривали в гостиной, я показывала Бэтти свой новый дом. Миссис Бостон уложила Кристи в постель, но она еще не спала, и мы решили зайти к ней.

– Ты знаешь, кто это, Кристи?

– Да, – кивнула она, садясь в кроватке, – это тетя Бэтт.

Теперь она всегда так называла Бэтти; это нас очень развеселило.

– У тебя такой красивый дом! – улыбнулась Бэтти. – Я желаю, чтобы у вас все было хорошо.

– Спасибо, мне жаль, что вам не повезло с погодой.

– Не повезло? Как раз наоборот. Весь месяц светило солнце, было очень тепло и на небе ни единого облачка, а вода просто изумительная.

– А отель вам понравился? – Мои подозрения оправдывались.

– Все было замечательно! Мне не хотелось уезжать, но Филип сказал, что ему стало скучно, устал от безделья; я поняла, что он соскучился по побережью, и не стала возражать. К тому же ему очень хотелось посмотреть, как вы с Джимми расположились в новом доме.

Мы снова переместились в гостиную, чтобы присоединиться к пирующим мужьям. Джимми наполнил бокалы, а Филип провозгласил тост:

– За новый дом Джимми и Дон, пусть он станет местом, где сбываются все мечты!

Его горячий, безумный взгляд устремился на меня, он ждал, пока я поднесу свой бокал к губам, и только тогда выпил все до последней капли.

– Вы знаете, мне очень нравится идея жить вне отеля. У вас появилась личная жизнь. Привидения часто наведывались в отель еще при жизни бабушки.

Вероятней всего, через некоторое время Джимми поможет мне возвести еще один дом здесь, по соседству.

– Мне неприятно об этом говорить, но уже довольно поздно, – сказала я. – Завтра у меня много дел в отеле, нужно быть там очень рано.

– Значит, до завтра, – произнес Филип, пожелал удачи и откланялся. – Мне кажется, Бэтти права, мы все открываем новую страницу жизни, – добавил он, прощаясь.

Джимми вышел проводить гостей.

– Что ты об этом скажешь? – спросил он, когда вернулся. – Неужели они так похожи на молодую счастливую чету?

– Скорее всего, так.

– Жаль, что ты не слышала, что он говорил о ней, – он опустил глаза, – мне было неловко его слушать.

– Что же он сказал?

– Я спросил его, почему он так быстро приехал из путешествия. Филип ответил, что Бэтти его просто сексуально истощила.

– Как?

– Он описал это во всех подробностях, говорил, что Бэтти, наверное, очень сексуально оголодала и каждую ночь выжимала его как лимон. Я не знаю, почему он решил затрагивать подобные темы, это нехорошо по отношению к Бэтти. По-видимому, просто ожидал от меня аналогичных откровений; ему хотелось услышать что-нибудь в том же духе о тебе.

– И что ты ему сказал?

– Что мы с тобой – монахи, – ответил он, обнимая и целуя меня.

На душе у меня стало светлей, этот человек всегда приносил мне только радость.

После того как Филип и Бэтти поселились в отеле, наступил период относительного спокойствия. У всех было много работы, сезон в отеле оказался одним из самых лучших за всю историю его существования.

Бабушка Катлер никогда специально не рекламировала отель, она считала, что у ее заведения в определенных кругах существует своя, давно сложившаяся репутация и по этой причине не следует портить ее излишней рекламой. Долгое время отель очень хорошо функционировал и приносил немалый доход, но теперь в отель нужно было привлечь новое поколение, сделать это можно было только одним способом. Поэтому я попросила мистера Дорфмана разместить рекламу в различные агентства путешествий. Результаты были прекрасные, к нам поступило множество новых заказов, и мистер Дорфман впервые заговорил о модернизации отеля, об увеличении количества номеров и расширении сферы услуг. К нам также поступали запросы от различных организаций, ищущих место для проведения своих съездов.

– Миссис Катлер никогда бы не позволила себе удовлетворять такие запросы, так как считала, что они могут повредить репутации отеля.

– Да, но времена меняются, и нам тоже следует меняться, чтобы оставаться на плаву.

Мистер Дорфман посмотрел на меня как-то очень странно...

– Нет, нет. Все хорошо, просто я вспомнил нашу с вами первую беседу. Вы так изменились с тех пор, – он покраснел. – Извините, я совсем не то имел в виду...

– Что вы, что вы, я правильно поняла вашу мысль и принимаю это как должное. Спасибо, мистер Дорфман.

Все эти изменения очень радовали Филипа, и он мечтал присоединиться, но я решила не рисковать и пока не включать его в управление отелем, а дала вполне удовлетворяющую его запросам работу, чтобы он чувствовал себя достаточно посвященным в дела отеля и был предельно занят. Бэтти Энн быстро освоилась и прекрасно управлялась с хозяйством, чем меня весьма порадовала; также она четко выполняла свою небольшую работу, связанную с гостями отеля, и ни разу не пропустила обед: всегда, как хозяйка, встречала постояльцев в столовой. Стала больше внимания уделять своей внешности, и это сделало ее очень привлекательной; теперь Бэтти носила одежду, подчеркивающую стройность ее фигуры, ловко пользовалась макияжем и даже сходила в салон, где ей подобрали именно тот оттенок волос, который больше всего подходил.

Все мы занялись своими делами, даже мать; она наконец-то нашла свое призвание – организация фуршетов и обедов – и была бесконечно рада, когда мы собирались все вместе: я, Джимми, Бэтти, Филип, Бронсон и она.

Лето подходило к концу очень спокойно, без инцидентов. Но однажды, когда я работала в кабинете, позвонила миссис Бостон.

– Извините, что прерываю вас, но я хотела удостовериться.

– В чем, миссис Бостон?

– Что вы дали разрешение Клэр покатать Кристи на грузовике.

– Что? Каком грузовике?

– О, я хотела позвонить вам немедленно, но мисс Клэр заверила меня, что получила разрешение. Сказала, что с Кристи будет все в порядке.

– О чем вы говорите, миссис Бостон, я не видела Клэр уже несколько месяцев. Что это был за грузовик?

Меня охватила паника, но я попыталась успокоиться и взять себя в руки.

– Она была с мужчиной – водителем грузовика, грузовик с большим фургоном. У мужчины везде были татуировки, кроме лица; кажется, Клэр называла его Скиппер. Она взяла Кристи за руку и повела к выходу, когда девочка стала возражать, она сказала, что мы сейчас поедем к маме.

– Боже мой! Сейчас я приду.

Я бросила трубку, попросила, чтобы немедленно сообщили Джимми, и побежала домой. Когда я второй раз слушала эту историю, пришел Джимми.

– Что произошло? – спросил он.

Я вкратце рассказала ему.

– Не могу поверить, что она на это пошла, что она о себе думает? Что она себе позволяет? Миссис Бостон, опишите, пожалуйста, грузовик, и как можно подробней. Его несложно будет найти. Ну, они у меня получат!

– Джимми, погоди! – пыталась я его успокоить, но он уже не слышал меня.

– Дон, простите, мне очень жаль.

– Это не ваша вина, миссис Бостон, очень хорошо, что вы мне сразу позвонили.

У меня начиналась истерика. Зачем Клэр понадобилось красть Кристи? Что она хотела с ней сделать: рассказать ей правду о настоящем отце? Или она придумала что-нибудь похуже?

Я позвонила матери и Бронсону, чтобы узнать, была ли Клэр у них перед тем, как выкрасть ребенка.

– Нет, – сказал Бронсон. – Неделю назад они с Лаурой поссорились из-за ее нового друга. Сейчас Лаура спит, когда она проснется, я обо всем ей расскажу. Позвони нам сразу же, как только будут новости. Я сообщу, если что-то будет от Клэр.

– Спасибо, Бронсон.

– Очень сожалею, она создает все больше проблем.

Мне оставалось только сидеть с миссис Бостон и ждать новостей от Джимми. Прошло уже больше часа, миссис Бостон приготовила чай, и мы продолжали глядеть в окно.

– Может, стоит позвонить в полицию? – предложила миссис Бостон.

Я не могла даже думать о том, что нам не удастся вернуть Кристи, и изо всех сил пыталась отогнать эти страшные мысли.

Кристи не любила Клэр Сю, она даже не называла ее тетей. Я понимала, как ей неприятно находиться в обществе Клэр и этого мужчины. Бедная Кристи! Как ей, наверное, сейчас плохо; ее уносит от меня какой-то грязный грузовик. Меня била нервная дрожь, страшно лихорадило, стало очень плохо.

Через двенадцать минут к дому подъехала машина Джимми.

– Я не нашел их. Миссис Бостон, вы уверены, что правильно описали машину?

– Да, – миссис Бостон заплакала.

Я стала успокаивать ее и усадила на диван.

– Джимми, нужно позвонить в полицию. Он пошел выполнять мою просьбу. Полиция приехала через десять минут; они снова расспросили о подробностях и тут же по рации сообщили всем постам приметы грузовика. Я больше не могла сдерживать слезы.

В восемь тридцать во дворе послышался звук мотора, все бросились туда и увидели грузовик, патрулируемый двумя полицейскими машинами. Дверь грузовика отворилась, из него высунулась Клэр и поставила Кристи на землю.

– Мама! – закричала Кристи, бросаясь ко мне.

Я обняла ее и осыпала поцелуями.

Джимми надвигался на Клэр как грозовая туча.

– Какого черта ты взяла ее без нашего ведома?

– Я не понимаю, что это вы так расшумелись? – ехидно спросила Клэр, прячась за дверцей грузовичка. – Мы со Скиппером ее немного покатали. Правда, дорогой?

– Да, – ответил высокий человек, водитель грузовика.

– Ты не имела права это делать! – закричала я. Клэр полезла в карман за расческой и игриво улыбнулась полицейским.

– Я старалась быть хорошей тетей. Сначала меня упрекают в том, что позорю свою семью, а когда я пытаюсь исправиться, меня ругают. Видишь, Скиппер, какие неблагодарные у меня родственники.

– Ты ведьма! – закричал Джимми.

– Что это за букашка там пищит? – отозвался дружок Клэр.

– Я бы очень попросил вас, мистер козявка, выйти и громко повторить, что вы сказали, а иначе мне придется выковырнуть вас из этой развалины, – ответил ему Джимми.

Но в этот разговор вмешался полицейский.

– Мистер козявка может оставаться на месте. Миссис Лонгчэмп, вы хотите возбудить против этих людей уголовное дело?

– Как же так? – закричала Клэр. – Я же ее тетя! Дон ничего не станет возбуждать. Я взяла свою племянницу, чтобы покатать на грузовике! Она хорошо провела время. Правда, Кристи?

Кристи уткнулась лицом в мое платье.

– Ты злобная тварь, Клэр, ты мучила моего ребенка, я не могу выносить даже твоего вида. Я не буду возбуждать уголовное дело, так как не желаю выносить на свет эту мерзость. Но чтобы я ноги твоей здесь не видела.

– Вот благодарность за мои родственные чувства, – пожаловалась Клэр. – Скиппер, нам пора, я больше не вынесу надругательства над собой. – Она захохотала. – Жизнью надо уметь наслаждаться! Она строится на деньгах, которые скоро станут моими.

Дверцы грузовика захлопнулись, и он плавно выкатился со двора нашего дома.

Все время разговора Кристи стояла, обнимая меня и уткнувшись лицом в мое платье.

– Все хорошо? – спросила я ее.

Она кивнула и стала рассказывать:

– Клэр и этот дядечка привезли меня в ресторан. Потом они меня бросили, а сами пошли танцевать. От него плохо пахнет, и еще у него нет зубов здесь, – она показала пальчиком на свои верхние зубки.

– Бедный ребенок, – засуетилась миссис Бостон, – она, наверное, голодна.

– Сейчас мы отведем ее наверх и искупаем, – решила я.

– Иди ко мне, Кристи. – Миссис Бостон распахнула свои объятия Кристи, и та радостно побежала к ней.

– На всякий случай мы сообщим вам, куда они направляются, миссис Лонгчэмп, – сказал полицейский.

– Где вы их нашли? – поинтересовался Джимми.

– В заведении под названием «Обеды от Хледжи».

– Никогда бы не додумался, что они могут быть там.

Мы вошли в дом вместе с миссис Бостон и Кристи. Еще одно столкновение с Клэр прошло благополучно. Каждый раз она вторгалась в мою жизнь как гром среди ясного неба, круша все на своем пути. Вскоре Бэтти Энн объявила, что беременна, мы с Джимми были очень рады за нее. Хотя Джимми немного расстроился, ведь он ждал такого же сообщения от меня, и на этот раз у него были все основания надеяться на положительный результат анализов, поэтому мы отправились на прием к доктору Лестеру.

– Могу вам с уверенностью заявить, что результаты анализов остались прежними, в вашем состоянии ничего не изменилось, вы оба здоровы и уж никак не бесплодны.

– Тогда почему у нас ничего не получается? – спросил Джимми. – Уж я точно приложил к этому достаточно усилий. – Тут он сконфузился. – Простите, я имел в виду...

– Да, да, я понимаю, – сказал доктор Лестер. Тут он повернулся в кресле и пристально посмотрел на меня.

– Дон, как вы думаете, вы счастливы?

– Счастлива?

Доктор и Джимми с нетерпением ожидали моего ответа.

– Можно сказать, что да. У нас все очень хорошо: новый дом; Кристи, слава Богу, здорова и счастлива; в отеле очень хорошо идут дела. Да, я счастлива.

Брови доктора поползли вверх.

– Ах, ах, с эмоциями у вас все в порядке, а вот не охватывает ли вас временами тоска? А?

– Ну, бывает, – ответила я.

– У природы свои пути. Медицина может так много, но иногда она не в состоянии помочь нам.

– Я слышал о специальных таблетках, доктор, – произнес Джимми.

Его слова меня очень удивили.

– Я, конечно, могу вам их выписать, но это средство новое и недостаточно испытанное; могут выявиться побочные эффекты и неожиданные результаты тоже...

– О нет, нет, тогда не надо. Я просто подумал...

– А я подумал, что в скором времени это должно произойти; когда сложится подходящая комбинация факторов физических, духовных, эмоциональных, тогда это случится. Не будем забывать, что Дон пережила ряд событий во время беременности, возможно, это естественная защита организма. Я думаю, вы знаете, что я имею в виду. Не стоит торопить события.

После этих слов доктора нам ничего не оставалось делать, как уйти.

– Мне очень жаль, Джимми, я виновата в том, что у нас нет общих детей, доктор Лестер совершенно прав, – проговорила я.

– Нет, он не сказал этого, доктор говорил о другом. И я решил последовать его совету, подождать.

С этими словами Джимми поцеловал меня в щеку. В январе, сразу же после Нового года Бэтти Энн родила двойню: девочку и мальчика; у них были золотистые волосы Филипа и карие глаза Бэтти, только немного более светлые, с бронзовым оттенком, носы кнопками и маленькие пухлые ротики. Позже они стали проявлять удивительную солидарность: если один начинал плакать, второй очень воодушевленно подхватывал.

Джимми привел Кристи, чтобы познакомить ее с кузеном и кузиной; она удивленно хлопала глазами, пытаясь определить кто из них кто.

– Мы назвали мальчика Ричард. Ричард Стэнли Катлер, а девочку Мелани Роуз, – гордо объявил Филип; потом он посмотрел на Кристи и спросил: – Ты можешь произнести «Ричард» и «Мелани»?

– Да, – ответила она.

– Ну тогда говори: Ричард.

– Ричард, – очень чисто и правильно произнесла она.

– Мелани Роуз, – продолжал Филип.

– Мел... Тут Кристи засмущалась и посмотрела на меня.

– Превосходно, – воскликнул Филип, – это будет ее прозвище, дома мы всегда будем ее так называть.

Можно было предугадать реакцию матери на то, что Бэтти родила двойню. Она была очень огорчена, у нее появились еще два внука, еще два человека, которые будут называть ее бабушкой; это событие стало поводом для новой депрессии. Она поздравила Филипа, даже обняла по-матерински Бэтти Энн, но взглянуть на их детей напрочь отказалась. Бронсон же, напротив, был в восторге от этих малышей. Чтобы не оставаться с тяжелыми мыслями и немного развеяться, мать решила отправиться с Бронсоном в круиз, и они уехали через день.

Появление золотоволосых близнецов в отеле стало очень значительным событием. Филип нанял сиделку, чтобы она первое время помогла Бэтти оправиться от родов, и нянечку для близнецов. Когда малыши достаточно окрепли, их стали выносить на прогулку; постояльцы бросали все свои дела и бежали посмотреть на них как на чудо природы. Пока они не осознавали силы своей притягательности, просто махали ручками, лежа в коляске. Самым большим поклонником близнецов стала Кристи, какой восторг вызывала у нее возможность повозить коляску. Утром, встав с постели, она уже просилась навестить Ричарда и Мел. В пять лет она была достаточно взрослой, для того чтобы самой бегать в отель. Миссис Колдвэлл, сиделка, очень опасалась, что Кристи одной позволяют прогуливать малышей, но Бэтти доверяла ей, видя, с какой ответственностью девочка относится к этому.

– Я, конечно, волнуюсь, но должна признать, что малыши любят Кристи; когда она берет их на руки, они успокаиваются. Близнецы такие необычные: вместе радуются, вместе плачут. Я видела много различных близнецов, но такие мне встретились впервые, – говорила пожилая няня.

Наступило время отправить Кристи в начальную школу. Она очень переживала. С одной стороны, ей хотелось учиться, но с другой – пришлось расставаться с близнецами. Сисси и миссис Бостон научили ее читать, она оказалась довольно эрудированной для своего возраста и очень любознательной, поэтому приставала ко всем, кто мог ответить на ее вопросы. Многими своим познаниями Кристи была обязана Рэндольфу; он проводил с ней уйму времени, когда она еще не умела говорить. Можно только представить, какими он обладал педагогическими способностями и терпением. Конечно, у него была талантливая и настойчивая ученица, особенно явно проявлялся у нее музыкальный дар. Пианист Джекобс, служащий в отеле, по собственной инициативе стал учить ее игре на фортепиано; он уделял ее обучению все свое свободное время и был весьма доволен, не говоря уж о том, как была счастлива Кристи. Для пятилетней девочки она оказалась человеком очень занятым. До половины третьего находилась в школе, в половине четвертого занималась на фортепиано, после этого спешила повидать близнецов и помочь миссис Колдвэлл. Так как она являлась всеобщей любимицей, ее можно было встретить где угодно, например в холле гостиницы со служащими, принимающими заказы на номера. Стоя на стуле за стойкой, Кристи весьма учтиво беседовала с гостями отеля, ее даже научили заполнять книгу и отвечать на телефонные звонки. Иногда клиенты были в восторге, слыша ее тоненький голосок. Отель стал ее игровой площадкой; она знала по имени всех носильщиков, официантов, посыльных, не говоря уже о других служащих.

Кристи была знакома со многими постояльцами; иногда они преподносили ей сюрпризы; никогда не забуду день, когда она впервые в своей жизни получила чаевые.

– Посмотри, мама, – кричала она, протягивая мне деньги.

– Что это?

– Доллар.

– Где ты его взяла?

– Мне дал его мистер Кортер за то, что я принесла напиток в игральный зал.

– Кортер? Может быть, это был мистер Кауберт? – сказала я. – Можешь показать его папе, он порадуется.

– И тете Бэтт тоже, – Кристи выбежала из кабинета, крепко сжимая впервые в жизни заработанный доллар.

Как отличалось наше с Джимми детство от детства Кристи. Хотя нам приходилось переезжать с места на место, мы были в большей степени детьми. Лица наших школьных друзей и подруг легко стерлись из памяти, они часто менялись, но были нашими ровесниками. Кристи же окружали взрослые люди, к которым она настолько привыкла, что они стали ее семьей, и в этой семье девочка была очень популярна. От Михаэля дочь унаследовала артистизм, привлекающий к ней все больше новых поклонников. Она любит своих почитателей, они любят ее, но больше всего ей нравится развлекать, играть на пианино, петь все, что угодно, лишь бы это вызывало признательность публики.

Отель действительно становился счастливым местом для всех нас. Мои опасения по поводу проблем с Филипом улетучивались с каждым днем, так как он сильно увлекся работой и опекой над малышами. К Бэтти Энн он стал относиться как-то по-особенному, хотя изредка все же посматривал на меня с тоской.

Однажды утром, когда я прогуливалась с миссис Колдвэлл в парке, он спросил:

– Ты знаешь, почему я так радуюсь, что родилась двойня?

– Нет. – Я ожидала какой-нибудь шутки.

– Потому что один как бы принадлежит тебе, а другой – Бэтти Энн. – Я хотела ответить, но он прервал меня. – Знаю, что вы пытаетесь завести еще одного ребенка, но безуспешно. Со мной эти попытки увенчаются успехом.

Я почувствовала, как у меня бешено забилось сердце.

– Как ты думаешь, который будет наш? Мне кажется, Ричард. Он напоминает мне тебя, не знаю почему, но напоминает.

– Филип, ты сошел с ума! Ты разбиваешь мне сердце этими рассуждениями.

– Не могу сопротивляться собственным мечтам.

– Тебе следует попытаться, – сказала я.

Я ушла в очень плохом настроении, больше всего раздражало то, что всем стало известно о моих бесплодных попытках забеременеть. Конечно, нет ничего страшного, если тебе посочувствуют некоторые близкие люди, но не стоит забывать, что в этом маленьком прибрежном городке сплетни сочиняются с особой искусностью, а распространяются буквально с порывами ветра. Именно эта проблема волнует умы большинства горожан в данный момент, как сообщила мне мать.

– Миссис Терн недавно спросила, почему у вас с Джеймсом нет общего ребенка, – рассказывала мне она. – Я хотела было ответить, что это не ее дело, но, подумав, объяснила, что вы слишком молоды, заняты работой и не хотите обременять себе еще одним малышом.

– Говори им все, что хочешь, мама, – огорченно бросила я.

Я уже не беспокоилась и почти смирилась с фактом. Джимми, как мне казалось, тоже успокоился. Он перестал меня так часто спрашивать о самочувствии, надежды в его взгляде стало немного меньше, но относился он ко мне по-прежнему с любовью.

Джимми вместе с папой Лонгчэмпом делал новые попытки разыскать Ферн. Папа упорно отказывался навестить нас в отеле со своей женой, тогда мы решили сами приехать к нему в гости.

Утром я решила отправиться на пляж, чтобы немного отдохнуть. Вода переливалась от ярких солнечных лучей. Океан, как ласковый домашний кот, ластился у моих ног. Было немного грустно, вспомнилась мама Лонгчэмп.

– Вот где ты прячешься, – сказал Джимми, – я искал тебя.

– У меня сегодня такое ленивое настроение, что решила раньше вернуться домой.

– Тебе нужно больше отдыхать, отель, надеюсь, не развалится, пока ты будешь загорать на пляже. Я получил письмо от папы Лонгчэмпа с фотографиями; смотри, как Гейвин вырос за это время.

– Да, он становится все более красивым, – заметила я, глядя на темноволосого, темноглазого паренька. – У него глаза папы, но очень светлая улыбка.

– Хочется познакомиться с младшим братом; удивительно, что мы до сих пор не знаем друг друга.

– Тебе обязательно следует поехать, но, может, лучше, если ты съездишь один?

– Почему?

– Может быть, папа не очень хорошо себя чувствует в моем присутствии, и поэтому он не приехал сюда. Ты скажешь ему, что я была очень занята и не смогла приехать.

– Ты уверена, что так будет лучше? Возможно, все наоборот?

– Что все наоборот?

– Может быть, ты сама не очень хорошо будешь чувствовать себя в его присутствии?

– Зачем ты так говоришь, Джимми? Я же хотела, чтобы он приехал в отель.

– Может, потому что знала, что он не приедет. Ты не сильно расстраивалась, когда он в очередной раз отказывался приезжать.

Он посмотрел на меня так пристально, что я смутилась, словно попытался заглянуть мне в душу.

– Ты же говорила, что хочешь навестить его, – сказал Джимми, – а теперь отказываешься встретиться с ним.

– Джимми, я не отказываюсь, я просто, просто...

– Что?

– Я действительно боюсь. Не знаю почему, но боюсь.

– Чего боишься? Прошлого?

– Он растил нас как брата и сестру, а теперь мы женаты; мне тяжело смотреть ему в глаза.

– Но он же знает обо всем происшедшем.

– Ни мама, ни папа никогда не давали даже повода думать, что я не их ребенок, да и сами они таких мыслей не допускали. Истина ведь у каждого своя, хранящаяся, как жемчужина в раковине. Папа не может забыть, как мы делили с тобой пищу, комнату и даже одежду; когда он смотрит на меня, то вспоминает прошлое, и ему больно. Мы, не желая того, раним его. Джимми, поезжай сам. А я обещаю, что поеду в следующий раз.

Он внимательно смотрел на меня.

– Ладно. Я хочу поговорить о Ферн. Непонятно, почему мистер Апдайк до сих пор не передал о ней никаких известий, у него же нет недостатка в профессиональных детективах.

– Джимми, лучшие детективы отказываются заниматься этой проблемой.

– Как?

– Здесь все защищено законом, и мы просто не вправе нарушать его. Мистер Апдайк посоветовал прекратить поиски.

– Насколько я знаю, богатые люди нарушают его везде, где это им удобно, а после нанимают дорогих адвокатов вроде мистера Апдайка, чтобы уладить дело. Может быть, нам нужен другой адвокат? Почему ты мне не сказала сразу, что детективы больше не работают на нас?

– Не хотела сильно расстраивать тебя, Джимми.

– Ты была не права. Папа так надеялся на детективов. – Джимми сжал ладонями виски.

– Джимми, если мы ее действительно найдем, это будет по меньшей мере странно для нее. Ферн уже почти десять, девочка живет в другой семье, не испытывает недостатка в деньгах; скорее всего, ей еще никто не сказал, что ее удочерили. В этом случае мы можем принести больше вреда, чем пользы.

– Я удивляюсь тебе, Дон. Если бы она по-прежнему была твоей сестрой, ты бы говорила иначе.

Он повернулся и пошел к отелю, оставив меня на пляже. Какими горькими были для меня его слова.

Он впервые смотрел на меня с такой злостью. Почему я не сказала ему сразу о поисках? Почему я отнеслась к нему так холодно? Это бабушка Катлер вложила слова в мои уста. Я побежала, чтобы догнать его; он стоял в коридоре отеля. Бросившись ему на шею, я зашептала:

– Джимми, я не хотела от тебя ничего скрывать. Конечно же, ты прав, нам нужно найти Ферн, каждый человек должен знать, кем является на самом деле. Я знаю, как сильно ты этого хочешь.

– Ты этого хочешь тоже?

– Да, Джимми, очень хочу.

– Ладно, я поеду навестить папу.

– Ты же хотел, чтобы мы поехали вместе?

– Но ты можешь остаться, в любом случае я буду там не один.

– Я буду очень скучать по тебе.

Он поцеловал меня, но это был очень прохладный поцелуй, самый прохладный с тех пор, как мы были вместе. Джимми отправился упаковывать вещи.

Я чувствовала себя как маленькая птичка, которую выпустили из клетки в зимнюю стужу и оставили между снежными холмами.