Текст книги "Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь"

В этот момент над цементным цехом вспыхнуло пламя Акиры. Пламенем было написано два слова: «Проблемы, тайчо?»

Риото сбледнул с лица. Он-то думал, будто я блефовал насчет Акиры-сан, что она в сознании и в состоянии вести активные действия. Я, честно говоря, тоже думал, что я блефовал. Ан нет, ожила наша Акира и даже в берсерка не превратилась снова.

– Нет проблем, – крикнул я куда-то в пространство, – нормально все… пока. Верно, Риото-кун?

– Да, – коротко кивнул мне он.

Мимо нас прошел второй наемник, он тащил на себе тело Мамору. Встретившись взглядом с Риото, он отрицательно покачал головой. Взгляд Риото посуровел.

– Сделка в силе? – уточнил я. Он кивнул. Хорошо.

– Мы уходим, – сказал он, – в спину…

– Не буду. Уходите.

– Хорошо, – он повернулся было к своим, но я остановил его.

– Риото-кун?

– Да? – спина его напряглась в ожидании опасности.

– Забери. – Я протянул ему тяжелый двести двадцать восьмой «зиг-зауэр». – Эта штука мне не нужна. Я… и без нее могу.

– Но… – Он нахмурился и осторожно взял пистолет из моих рук. – Но…

– Риото-кун. В этом городе только я могу ставить условия. А теперь – прощайте. И я очень надеюсь, что не увижу вас во второй раз. – Я стоял и смотрел им вслед, до тех пор, пока они не погрузили тело Мамору в багажник, потерявшего сознание кукловода Тэтсуо – в салон и не рванули по дороге от завода в город. Тут-то ноги и перестали меня держать, и я упал прямо на землю. Так меня и нашла Майко.

– Получилось? – спросил у нее я. – Как там Читосе? Успела?

– Угу, – кивнула Майко, – с ней все нормально. Вот только…

– Да что там еще?!

– Рука. Руку они с собой увезли…

Глава 20

Я хватаюсь за голову. Все летит в жопу стремительным домкратом. Я смотрю на часы, обычные «сейко» на левой (сломанной) руке. Рука уже не болит, видимо все срослось. По внутренним ощущениям прошел уже год с того момента, как мы ступили на бетонную пустошь цементного завода, как я щелкнул кнопкой на часах, давая отчет началу операции. Но на часах каких-то жалких восемь минут.

И вдруг рывком я вспоминаю, что именно сейчас, в эту минуту по безжалостному таймингу «безупречного» плана сработало наше записанное в полицию и к местным героям обращение. Что где-то сейчас останавливается патрульная машина, включается сирена и поджарые полицейские (в отличие от пузатых в американских комедиях категории «Б») отвечают по рации что-то вроде «диспетчерская, двести четырнадцатый, адрес принял, выезжаю», а его напарник ворчит, что всего два дня до пенсии, откладывает в сторонку пончики (или что там едят японские патрульные) и пристегивается. Как именно вызов происходит в команде местных суперов – я без понятия, звенит ли у них сирена и полуголые мускулистые парни и девушки спускаются вниз по медному пожарному шесту, из шкафчиков выхватывают свои клоунские костюмы, садятся в свои клоунские машины и включают клоунские сирены? Да, да, не все супера умеют летать (на самом деле таких очень мало), а экипажи «супергеройских» авто оснащены сиренами, они у нас как служба спасения – с оранжевым проблесковым маячком.

– Мать, мать, мать! – времени нет, ресурсов нет, ни хрена нет, придется импровизировать. Сначала в темпе вальса убираться отсюда, через несколько минут здесь будет самое популярное место города, а по дороге решить задачу со всеми неизвестными.

– Майко, Акира-сан, сваливать надо. Быстро! – говорю я, вскакивая на ноги. Майко поднимает голову, и в ее глазах включается понимание.

– Ой, твою ж… – рычит она и помогает Акире встать.

Я пристраиваюсь с другой стороны, и мы как раненые сайгаки ковыляем к машине. Сгрузив Акиру на заднее сиденье, мы садимся на передние, и Майко с места жмет педаль газа в пол, ее «субару» стартует с пробуксовкой и запахом жженой резины.

– Две задачи, – хриплю я вслух, – убраться отсюда до приезда полиции и местных суперов. Вторая – догнать этих наших и забрать руку.

– Как? – спрашивает Майко, глядя на дорогу. Мимо мелькают фонарные столбы, мы несемся, не разбирая дороги с солидной скоростью, наплевав на ограничения и штрафы. Надо же, она еще спрашивает меня, думаю я, после такого… замечательного исполнения моего плана меня еще кто-то о чем-то спрашивает. Да после этого надо с позором отрывать погоны и знаки отличия перед строем, и как там – «пусть меня настигнет суровая, но справедливая кара от руки моих товарищей». После такого ссаными тряпками закидывают. И темную устраивают. Кто тут у нас умник? Кто тут у нас гребаный стратег? Тоже мне, Чжугэ Лян, «Невидимый Дракон» нашелся, перо феникса мне в зад.

– Сперва – догнать. Потом – импровизируем. Подыграешь мне. – Я достаю из кармашка специально для такого случая припасенную бритву и полосую ладонь глубоким разрезом. Больно, зар-раза. Прикладываю окровавленную ладонь к щеке Майко. Кровь мгновенно впитывается, Майко на глазах становится лучше, исчезают круги под глазами, выпрямляется спина, становится тверже взгляд.

– М-м-м, – облизывает она губы, – а это… было приятно. Я могу и подсесть на твою кровушку, Син.

– Ты и так ее пьешь ведрами, – бурчу я в ответ, отстегиваю ремень, чтобы перегнуться на заднее сиденье, и повторяю процедуру с Акирой. Та кивает в знак благодарности, ее раны затягиваются едва ли не мгновенно. Все, мы снова свежи, бодры и готовы в бой.

– Держитесь крепче! – кричит Майко, и мы во что-то врезаемся.

Блин, ремень не успел накинуть, мелькает у меня в голове за те ничтожные доли секунды, что я выбиваю собой лобовое стекло и вылетаю вперед, не видя куда и зачем. Бам! Воздух как будто выбили из моих легких, и спина, судя по звуку – сломана. Да ладно спина, у меня сломано все. Как ни странно, но боли уже меньше, тут или болевой шок, или привыкать стал. Времени лежать нет, и я поднимаю голову, осматриваясь. Шея, судя по хрусту – тоже сломана. Но есть и хорошие новости: мы врезались прямо в автомобиль наших уважаемых оппонентов – вон, Риото-кун вываливается из дверцы, ай да молодец Майко, не зря гоняет по городу, догнала их в два счета. Конечно, можно было и подождать, пока я пристегнусь, а с другой стороны – что со мной станется? По-видимому, именно так она и рассуждала. Хочется верить, что именно рассуждала, а не – увидела их машину и бам. Она же думает хоть о чем-то? Я поднялся на ноги, сопровождаемый чередой отвратительных хрустящих звуков, когда кости вставали на свои места и немедленно срастались. Регенерации у меня прибыло, да. А что, если это навык, что если его тренировать надо? Я усмехнулся, тогда у меня неплохо получается… пока. Надеюсь, это не какой-нибудь невосполнимый ресурс, типа патронов в магазине, отстрелял пару десятков и все, кончилась обойма. Не, не, не, я так не играю. В любом случае – чего ты не знаешь, нечего о том и беспокоиться. По крайней мере сейчас.

С высоты роста быстро окинул взглядом панораму. Красота. Я стою метрах в пятнадцати от места происшествия, здорово меня выкинуло. Прямо на тротуаре стоит вмятый в фонарный столб черный «мерседес» наших оппонентов, прямо в его боку, с другой стороны, в передней трети машины – торчит воткнувшаяся «субару» Майко, представляющая собой печальное зрелище – передней части автомобиля практически нет. Вбита, вмята внутрь. Хорошо, что японские авто устроены так, что при лобовом столкновении мотор уходит вниз, а не в салон. В салоне, кстати, отхаркивается Майко. Акиры я отсюда не вижу. Что до наших оппонентов, то вот они голубчики – Риото лежит на асфальте, как-то умудрившись выбраться из «мерседеса», и ошалелыми глазами смотрит на меня, царапая рукоятку пистолета за поясом. Второй его товарищ спит за рулем, склонившись вниз, и по его лбу течет струйка крови. Этого ублюдка Тэтсуо-сана я вижу на заднем сиденье в открытой двери, он без сознания, все-таки этот маг – типичная «хрустальная пушка», опасен, очень опасен, но уязвим.

Я медленно, восстанавливая разорванные мышцы и сухожилия, иду вперед. Риото поднимает пистолет, чем-то неуловимо напоминая капитана Джона Миллера, поднимает свой двести двадцать восьмой. Я продолжаю идти вперед – это все, что я пока могу. Организм еще не восстановился после удара о лобовое стекло, черный «мерседес» и… стенку дома? По-хорошему там от меня клякса должна была остаться. Красная такая. Выживу – скажу Майко, что о ней и ее манере вождения думаю. Выстрел! Банг! Пуля толкает меня в грудь, а я прикладываю все усилия, чтобы не упасть на колени – потом не встану же. Продолжаю идти. Еще выстрел! И еще. Грохот выстрелов, тупые тунц-тунц – от попадания пули в плоть, фонтанчики крови и рвущаяся одежда.

Клац – вхолостую щелкает курок у Риото. Кончились патроны. Я уже совсем рядом, Риото лежит на земле, видимо его здорово помяло в аварии, глаза его полны ужаса, левая рука лихорадочно шарит по поясу, видимо в поиске запасной обоймы. Не хочу, чтобы в меня стреляли. Я смотрю ему прямо в глаза и отрицательно повожу головой из стороны в сторону. Не доставай обойму, Риото-сан, у меня и так вся одежда в дырках. Наступаю на правую руку, она разжимается и выпускает пистолет. Пинком отбрасываю пистолет в сторону. Внимательно смотрю внутрь «мерседеса». А, вот. Прямо на бессознательном ублюдке Тэтсуо лежит и потеряшка. Даже в газетку не завернули. Хотя – откуда у них в «мерседесе» газетка? Ну, хотя бы в пакет положили – откуда-то изнутри говорит Синдзи-кун. Надо же, думаю я, а ты все еще тут, а я уж думал, что потерял тебя после… всего этого. Синдзи молчит. Я забираю руку, наклонившись в салон через разбитое стекло. Все. Теперь надо все это как-то обосновать, а желательно – отвлечь внимание от трофея. Или наоборот – привлечь? Да, принцип потерянного письма у Эдгара По. Спрятать руку все равно не получится.

Я присаживаюсь рядом с Риото-саном на корточки и внимательно смотрю ему в глаза. Его зрачки все еще расширены, он смотрит на меня и на руку, которую я держу на коленях.

– Риото-ку-у-ун, – говорю я тягучим голосом, косплея Майко-чан в ее лучшие моменты. Так сказать, золотые хиты Майко в моем исполнении.

– Д-да? – выдавливает из себя он.

– Кажется, мы договорились – ты берешь себя, своих имбецилов и этого говнюка… – киваю на мага-кукловода на заднем сиденье, все еще пребывающего в стране розовых пони. Или помер он уже? – Я даже оружие ваше вам вернула. А ты меня расстраиваешь, Риото-кун. Я же сказала – забираете свое и валите. Это вот… – я покачала рукой в воздухе перед лицом Риото, – ваше? Нет? А чего чужое хватать? У меня, может быть, на эти все… штуковины планы есть.

Я замолчал. Посмотрел на Риото, немного опасаясь, что тот спросит, какие, собственно, могут быть планы на руки мертвых людей. Хотя в теории руки могут быть и от вполне еще живых людей. Например, от меня самого. Я хмыкнул. А неважно, может, я их ем, может, я из них чучела делаю, может, я этот, как его – таксидермист замечательный, как Кристобаль Хозевич Хунта. Вон, Кристобаль Хозевич успел первее своего давнего знакомого, штандартенфюрера СС, так и я успеваю. Пока.

– Что молчим? – почти ласково спрашиваю я и едва удерживаюсь, чтобы провести пальчиком по щеке бледного Риото. Нет, совсем в роль вживаться не надо, хватит тут Майко косплеить.

– А чего с ним разговаривать, пустим его на ленты и все тут, – сзади раздается голос Майко. Она отхаркалась, оправилась и уже готова рвать людей на части.

– Тем более тебе же рука нужна была… тайчо? Вот у него две штуки есть… одна-то точно лишняя, – подыгрывает мне Майко. Вот куча недостатков у барышни, но что она умеет – так это атмосферу читать. И вливаться как надо и куда надо. Майко-чан у нас не испортит вечеринку. Если только сама не пожелает. Обожаю ее.

– Да я уже нашла. – Поднимаю руку и показываю ее Майко. Задумываюсь, глядя на Риото. Плохо ему тут. Где-то вдалеке воют сирены.

– Тайчо. – Майко за спиной.

– Знаю я. – Еще раз смотрю на Риото.

Тот покрывается холодным потом и пытается склониться передо мной в догэдза, получается откровенно плохо, он же сидит на пятой точке, одна нога у него точно повреждена, но он же японец, он пытается.

– Сумераги-сан! – выкрикивает он, склонив голову. – Я вас прошу, давайте забудем об этом инциденте. Мы совершили ошибку. Я беру всю ответственность на себя, можете забрать мою жизнь, но прошу, оставьте в живых хотя бы одного члена моей команды! У Сэдэо-куна позавчера родился сын!

– Вот как?

Чертовы японцы со своей фанатичностью. Все-таки не перевелись самураи на земле японской – вот так. Сирены становятся громче и ближе.

– Тайчо, время, – напоминает Майко сзади.

– Помню, помню, – не в силах сдержаться, наклоняюсь к склонившему голову наемнику и шепчу ему на ухо: – Повезло тебе сегодня, Риото-кун. Как думаешь, много его у тебя еще осталось? Везения? Хватит на третью встречу со мной? Как надумаешь, приезжай в гости, проверим.

Выпрямляюсь и быстро шагаю вслед за Майко. На ходу ляпаю ее окровавленной ладонью за открытую кожу бедра, которая выглядывает в разорванной юбке. Майко оборачивается, скалится в улыбке, губами посылает мне поцелуй, ее спина опять выпрямляется, она перестает хромать. Питерская у меня способность все-таки. Раз – и после взрыва всех вылечил, два – и после аварии тоже. Тут главное – самому не загнуться. Желтая «субару» Майко – все. Извлекаем Акиру с заднего сиденья, авария снова ее помяла, я снова лапаю Акиру за декольте (надо же успевать, пока возможно), ловлю на себе насмешливый взгляд Майко. Акира приходит в себя сразу же – рывком, смотрит на мою руку в своем декольте, но не ведет и бровью. Даже не застегивается.

– Ну все, – говорю я, вытаскивая руку из декольте Акиры (там, кстати очень мягко и уютно), – пора рвать отсюда когти. Не дай бог…

– Стойте, негодяи! – возвестил откуда-то сбоку голос, и я поморщился. Да. Именно этого нам и не хватало.

– Во имя правосудия и блага граждан – Воины Сейтеки! – продолжил голос, и я обернулся. Да, вот и они – справа налево: Синяя Молния, Спелая Вишня и Крио. Ну, хорошо, не вишня, а Сакура. Да, Зрелая Сакура. Очень смахивает на название фильма для взрослой аудитории с актрисами категории «милф». Хм, порно продолжает преследовать меня. Итак, Синяя Молния – лидер команды, чего-то он там умеет в электромагнитное вот это все. Зрелая Сакура, Спелая ли Вишня – девчонка в костюме, напоминающем настоящий куро седзоку – комбинезон ниндзя, только в розовой расцветке, с летящими лепестками сакуры. И меч, типа ниндзя-то за спиной. Наконец, Крио – вот кто реально опасен. Она криокинетик, проще говоря, умеет замораживать почище Сабзиро.

– Сумераги-тайчо, – рычит сбоку Майко, подбираясь, – дай мне…

Я смотрю на команду суперов, на исчезающих в переулке наемников и понимаю, что все возможные опции у меня уже кончились. Хотя… еще можно… а, в жопу.

– Давай. – говорю я, и Майко рвется с места так, что воздух завихряется там, где она только что стояла. Бамц! И Крио отлетает в сторону, натыкается на стенку и медленно сползает по ней. Тумц! Синяя Молния летит вверх тормашками, оставляя за собой красивый след из искр и маленьких молний. Хрусть! И Зрелая Сакура, успевшая вытащить свой ниндзя-то, переламывается пополам и оседает на асфальт. Все. Надо было время засечь, думаю я, глядя на довольную собой и жизнью Майко. Все-таки некоторым людям удивительно мало нужно для счастья. Было бы кому задницу надрать.

– Они хоть живые там? – уточняю я.

Лицо Майко принимает обиженное выражение.

– Ладно, понял я. Все, убираемся отсюда к черту. – И только тут я понимаю, что все еще держу у себя в руке – руку. Пакет бы где найти…

Глава 21

Мы сидим у Майко дома и курим. Все. Я, Читосе-сан, Майко и Акира-сан. Курим молча и смотрим в потолок. На столе открытая бутылка с хорошим виски, нарезаны бутерброды, стоит пепельница, и среди всего этого лежит женская рука.

Я затягиваюсь дымом, и тело Синдзи-куна протестует, заходясь в кашле. Майко встает, обходит диван и тихонечко хлопает меня по спине, выбивая кашель. Я благодарно киваю. Майко подходит к окну и смотрит вдаль – на ночной город. Мы все тут находимся в состоянии Голди Хоуп в комедии «Человек за бортом», после ее первого дня в семье плотника с четырьмя детьми. Хочется сидеть и смотреть в одну точку. Молча. Долго. Сил нет, даже чтобы лечь спать.

Так, настало время, думаю я, тянуть уже больше нельзя. Я встаю, поворачиваюсь ко всем и склоняюсь. Ниже, еще ниже, до тех пор, пока мои колени и лоб не упираются в модный бежевый ковер на полу. Догэдза.

– Пожалуйста, извините меня! – говорю я. Громко и отчетливо.

Тишина. Я прямо-таки чувствую взгляды на себе.

– За что? – первой подает голос Майко.

Я поднимаю голову. Взгляды. Но не осуждающие, скорее – удивленные.

– К сожалению, нам не удалось завершить все бескровно и без потерь, – указываю я на очевидное, – планирование и подготовка операции были проведены из рук вон плохо. Не была предусмотрена встреча с магом такой категории. В общем и целом это просто чудо, что все тут живые остались. Я уж не говорю о возможных последствиях нашей импровизации.

Только после горячки боя мне пришло в голову, что никто не будет тест ДНК какой-то оторванной руке проводить, надо было отпустить их с концом и все тут. И, если первый раз, там на цементном заводе, еще можно списать на непредсказуемость боевой обстановки, то уж второй раз я сознательно подставил команду, ввязавшись в бой на пустом месте. Рука и рука, пока они там довезут, она уже десять раз испортиться успеет. Не подумал, не предусмотрел, поддался лихорадке и спешке, спорол горячку. Как говаривал подпоручик Лукаш, «боишься, слон, за свой хобот, а что будешь делать, если заговорит тяжелая артиллерия?».

– Что? – удивляется Майко, но Читосе-сан ее опережает. Она вскакивает с места и садится в догэдза рядом со мной.

– Извините и меня, пожалуйста. Только мой эгоизм и желание заработать быстрые деньги привели к такой ситуации. Вы не обязаны мне ничем и все же… – голос Читосе-сан дрогнул, – и все же вы все рискнули жизнью, чтобы помочь мне. Я никогда не смогу отдать этот долг надлежащим образом.

Глядя на нас, Майко гасит сигарету в пепельнице, подходит ближе и некоторое время смотрит на меня и на Читосе, склонившихся в догэдза. Потом без предисловий медленно садится рядом с нами и тоже склоняет голову.

– Простите и вы меня. Синдзи-кун, Акира-тян, вы пошли навстречу моим просьбам, хотя не были обязаны. Читосе-сан, это из-за меня вы доверились Джиро-саме, а все, что я сделала потом – это спасала свою репутацию. Из-за меня вы все оказались в этой ситуации. – И она тоже склонила голову. Молчание.

– А мне не за что просить прощения, – сказала Акира-сан, – не за что. Я не собираюсь играть в ваши дурацкие…

Никто ничего не ответил, мы все молча сидели в догэдза. Акира посмотрела на нас сверху вниз.

– И вообще… а, да ладно. – Она аккуратно подоткнула свою разорванную юбку и села рядом с нами. Вздохнула и склонилась в догэдза.

– Извините меня за то, что я сорвалась во время боя. Извините меня за то, что от меня было так мало толка. За то, что тебе, Синдзи-кун, и тебе, Майко-тян, пришлось возиться со мной как с ребенком. Простите, если разочаровала вас.

Наступило молчание. Потом медленно, мы все выпрямились. Глаза у девушек подозрительно блестели.

– Ну, – сказал я, – есть в этой ситуации и хорошие стороны. Читосе-сан мы все же выручили, и никто даже не умер.

– Заодно я надавала хороших таких трячек этим клоунам Сейтеки, – хохотнула Майко.

– А я получила такой хороший урок, – кивнула Акира-сан, – это пригодится в моем развитии.

– Спасибо вам всем, – еще раз поклонилась Читосе-сан, – надеюсь, я смогу как-нибудь выразить свою благодарность подобающим образом.

– Да ладно, – помахала в воздухе Майко, – мы ж тут все благотворительности ради и пользы для. А хочешь выразить благодарность… подобающим образом – вон к этому девственнику подойди и оторви… хм, то есть сорви ему вишенку.

– Майко! Ну в самом деле… – Далась ей моя девственность.

– Синдзи-сама… – а голос-то у Читосе еще как может в мягкое и тягучее, – если эта старая женщина хоть как-то может заинтересовать такого человека, как вы… вы всегда можете использовать ее как пожелаете…

– И ты, Брут? – довольно сложно понять, издевается Читосе-сан тут или кокетничает, а скорее всего немного и того и другого. Хотя со «старой женщиной» она, конечно, злостно искажает факты прямо мне в глаза, ей даже двадцати пяти нет, она в самом расцвете женской красоты и силы, и, глядя на нее, очень даже хочется уволочь ее куда-нибудь в уголок большой пятикомнатной квартиры Майко и использовать по прямому назначению до самого утра. Да. Именно так.

– Синдзи-сама? – поднимает бровь Акира-сан, и я впервые вижу на ее лице легкую улыбку. – Это же Сумераги Сумико, отважная тайчо нашей команды бесстрашных наемников!

– Ах, да! – подхватывает Майко, поднимая бокал. – За нашу отважную тайчо с ее стройными ножками!

– За Сумераги-тайчо! – бокалы встречаются в воздухе, звучит мелодичный «дзинь», и трое молодых девушек опрокидывают по внушительной порции трехсолодового виски каждая. Я отказываюсь пить за Сумераги-тайчо, во-первых, потому что на молодой организм Синдзи-куна такая порция виски может подействовать непредсказуемо, а во-вторых…

– А кто это у нас не пьет? – нехорошо прищуривается Майко. – Кто это у нас от коллектива отрывается? От банды? От команды наемников?

– Отважных! – добавляет Акира-сан, наливая себе еще порцию.

Мама дорогая, подумал я, никто бокал для виски больше чем на четверть не наливает, а они прямо-таки до половины, это ж…

– И смелых! Ик! – икнула Читосе-сан, поднимая бокал.

Я вздохнул. Да, девчонкам надо расслабиться. Стрессовый был денек. Все тут на грани ходили. Да и мне тоже надо расслабиться. Черт с ним, отрегенерирую как-нибудь. Я подошел к столу, выбрал чистый бокал и плеснул себе виски из огромной подарочной бутылки.

– Действительно, чего это я. У меня тост! – поднял я свой бокал.

– О-о, тихо все, Сумераги-тайчо речь говорить будет!

– Сумераги-тайчо! Я хочу от вас ребенка!

– Тихо ты, дурочка, все хотят. Меня вот больше процесс интересует…

Я подождал, пока все успокоятся и три пары глаз разной степени опьянения уставятся на меня в ожидании

– Я хочу поднять бокал за вас. За тебя, Читосе-сан, ты с честью справилась со своей частью задачи и нигде не спорола косяка, чего нельзя сказать о нас. И даже не прострелила себе ногу. Молодец. – Я отсалютовал ей бокалом, она сделала то же самое. – За вас, Акира-сан…

– Можно на «ты» и без суффикса, Сумераги-тайчо. – Намек на улыбку в ее губах засчитан.

– Меня тоже можно без суффикса! – Читосе машет рукой с места. Я киваю.

– За тебя, Акира. Если бы не ты, если бы не твой огненный шторм, неизвестно, что бы там произошло. Только показав подавляющую огневую мощь, мы смогли убедить противника. И за огненные буквы. За то, что ты была с нами сегодня. – Поднимаю бокал, Акира салютует мне в ответ, наклонив голову.

– И наконец, за тебя, Майко. Это был не первый раз, когда ты спасла мне жизнь. И я не знаю, был ли этот раз последним и не придется ли тебе снова спасать мою глупую голову но знай, что я всегда готов сделать для тебя то же самое. Ты просто супер, и боюсь, что я окончательно в тебя влюбился сегодня. – Я поднял свой бокал, салютуя ей, и она подняла своей. Глаза у нее блестели.

– За вас, девчонки!

– За тебя, Сумераги-тайчо!

– Кампай!