Текст книги "Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь"

– Обалдеть. – Это Читосе. – Так твоя школьная подружка – это Крио?! Вот новости…

– Не подружка. Одноклассница. – Хотя я бы с ней задружил, да. Она ж, оказывается, вовсе не такая деревянная, как со стороны кажется, умная и с чувством юмора. Перекосило ее в сторону перфекционизма здорово, конечно, однако ж и посмеяться может, как отпустит, а это – признак здорового ума. Даже подначивать меня стала в конце концов, не ожидал от нее. Короче, Снежная Королева только на первый взгляд являет собой стереотип принцессы, высокомерной аристократки и прочее. На самом деле она – человек, болезненно пытающийся делать все правильно, а от этого у любого нормального человека может крышу снести. Внутри – она обычная девчонка, способная на дружбу и товарищество, на честное слово и уважение и на самоиронию. Но это очень далеко внутри, и вчера я увидел то, что обычно не показывают даже близким людям. Такое показывают случайным попутчикам, с которыми ты никогда больше не увидишься. Ну или врагу перед тем, как убить его. В общем – много работы еще у меня добавилось, потому как приняли меня в Литературный клуб, да. Там же на поляне и приняли. Единоличным решением.

– Это создает определенные… риски, – признала Акира, – в свете нашей кампании.

– Какой еще кампании? – удивилась Майко.

– Син, если ты закончил… закончил, да? Ну так вот, у меня тоже новости, – и Акира вывалила нам пучок новостей с фронта.

Виделась она со старым крокодилом, Джиро-самой, так тот признался, что вся эта шумиха вокруг Сумераги-тайчо и команды боевых лесбиянок – его рук дело. У него, оказывается, давно назревали проблемы в семье, между разными ветвями власти, так сказать. Все знают, что старикан не бессмертен, но ждать уже устали. Все живет и живет, падла такая. Так что на местах брожение, и оно только усилилось с появлением нашего ансамбля художественной самодеятельности. Джиро-сама ждать долго не намерен и собирается форсировать события, так что в ближайшее время он будет педалировать всю эту пиар-кампанию любым доступным ему способом. Естественно, не давая поймать себя за руку, действовать от противного. На этой волне и нам надо будет предпринять ряд акций – для того, чтобы выставить товар, так сказать, лицом. Защитники сирых и убогих, новое поколение защитников справедливости, долой коррупцию и непотизм, кумовство и всяческое угнетение. Потому выдаст нам человек от старого крокодила адреса, явки и пароли, чтобы провести демонстративные рейды.

– Участие в рейдах не оплачивается, – говорит Акира, – но так как все цели будут на объекты заговорщиков внутри семьи, то все, что вынесем – все наше. Ну и мы вольны в выборе целей – по моральным и прочим мотивам, как сказал Джиро-сама.

– Значит, в первую очередь порностудию разгромим! – говорит Читосе и поднимает сжатый кулак. Ага, накопилось кое у кого.

– Список целей будет завтра. И еще одна новость… – Акира вздохнула. – В местное отделение СКПУ прибыло подразделение антимагов – на усиление, в связи с последними событиями.

– А кто это такие? – задаю вопрос я. А что? Меня учили, если не знаешь – спроси. Как говорят здесь, спросить стыдно один раз, не знать стыдно всю жизнь.

Мне объясняют, и я проникаюсь. Антимагия – это подразделение, специализирующееся на захвате и устранении магов. Половина там маги с удобными способностями к выслеживанию и захвату – тот же Тэтсуо, не к ночи будь помянут, был бы им очень полезен, маг-менталист со способностью управлять твоим телом – тут и наручников не надо. Ах, да, кроме тех, кто умеет выслеживать, ставить метки и захватывать, в каждом отряде антимагии есть и специалист по устранению. Например, Серый Человек. Кто? Акира закатывает глаза.

– Способности не выбирают, Син. Ты же знаешь, – тихо говорит Майко.

– Ну? – все еще не понимаю я.

– Серый Человек получил свои способности в детстве. Он убивает взглядом. Просто смотрит – и все. Щиты или броня не помогают. Если он видит тебя и в состоянии идентифицировать как человека – ты труп, – объяснила Майко. Я поежился. Страшно.

– Ты не понимаешь, – мягко сказала Читосе, – представь себе малыша с такой силой. Кого видит ребенок чаще всего? Своих родителей. Свою семью.

– Ох ты ж…

– И его впоследствии воспитывали в государственном интернате для одаренных. Он стал одним из первых генералов антимагических подразделений. Герой. Защитник. До тех пор, пока однажды не сорвался и не переубивал почти сотню граждан на станции метро. Магический психоз, – вздохнула Акира. – Потому будем внимательны и не будем дразнить удачу. Если видим антимагов – уходим, не геройствуем. И… – она оглядела собравшихся и вздохнула. – Есть тяжелый разговор, – сказала она, – дальше все у нас тут становится серьезным. Просто вот очень. Поэтому я предлагаю сегодня нам наконец определиться с составом команды и распределением ролей и субординацией. Майко!

С места вскочила Майко и растерянно оглянулась вокруг, она уже успела заснуть, и от уголка рта тянулась ниточка слюны на подбородок.

– А что сразу Майко! – сказала она, утерев подбородок рукой. – Я ничего не делала.

– Тебе слово, Майко. Ты у нас председатель собрания будешь и секретарь сразу. Чтобы тут не говорили, что я власть узурпирую и много на себя беру.

– Чего сразу я-то, вон Читосе сидит, – пробурчала Майко.

Читосе оглянулась вокруг, я мгновенно сделал вид, что умер и уже даже пахну.

– Ну ладно. – Читосе встала. – Я так я.

– Воу! Читосе, вперед! – захлопала в ладоши Майко.

– Удачи, Читосе-тян, – кивнула Акира.

– Мы поддержим тебя, Читосе-сан, – сказал я.

– Гхм… – откашлялась Читосе, наш новоявленный председательствующий высокого собрания. – Прошу внимания участников собрания. Малый императорский совет созван надлежащим образом. На повестке дня вопрос, поставленный Акирой-сан: кто виноват и что нам делать дальше?

– Виновата Майко.

– Да-да, я виновата. Давай дальше.

– Хорошо, в этом вопросе достигнут консенсус. Единогласно определили, что виновата Майко. Во всем.

– Я Адама и Еву из рая выгнала, – вздохнула Майко, – зло во плоти.

– Второй вопрос: что делать? Докладчик – Акира-сан, – ловко перевела стрелки Читосе.

– Я хочу сказать, что в текущей ситуации мы должны действовать как одна команда. А у нас бардак. Единоначалия нет. Кто в лес, кто по дрова. Предлагаю распределить роли в команде и назначить ответственных. С самого начала надо выбрать лидера, которого все должны слушаться. Дисциплина и порядок. Предлагаю кандидатуру Синдзи-куна, так как он уже зарекомендовал себя в таком качестве, и, кроме того, его кандидатура не вызовет отторжения у остальных членов команды. У меня все. – Акира села.

– Хорошо. Кто хочет высказаться? Синдзи-кун?

– Да. Я хочу отклонить свою кандидатуру, потому как молодой еще. И авторитета у меня перед командой не то чтобы очень. Меня ж слушаться не будут, ты же первая, Акира, и будешь саботировать. У меня все.

– Я хочу высказаться! – вскакивает Майко. – А я хочу поддержать кандидатуру Синдзи-куна. Потому что он лапочка.

– Вот именно это я и имел в виду, Акира.

– Майко! Замечание за реплику с места!

– Я же слова просила! Узурпация власти.

– И об этом я тоже говорил. Не, ну вас… я вообще в эти игры с якудзой, антимагией и бог знает с кем еще играть не хочу. Втащили меня куда-то, а потом еще и лидером ставите. При этом вы ж меня саботировать будете. Нет, – твердо сказал я.

– Хорошо. Читосе? – спросила Акира.

– Я тоже считаю, что лучшим лидером команды будет Синдзи. Но… только мы и правда слушаться его должны, а не как Майко…

– А я что опять?!

– Майко, помолчи уже!

– И про это тоже я говорю, – хмыкаю я. Мы молчим. Акира вздыхает. Вдруг с места встает Читосе.

– Ситуация зашла в тупик, – говорит она, – все мы хотим, чтобы Син был лидером. Он не хочет им быть.

Значит… – она поворачивается ко мне: – Син, при каких условиях ты бы согласился им быть?

– А?

Неожиданно. Читосе у нас, оказывается, тоже владеет великим искусством говорить о проблемах японским языком и через рот, а не просто читать атмосферу, делать выводы и обижаться.

– Так, – беру я себя в руки, – это маловероятно, но я все же скажу. Во-первых, я смогу быть лидером этой команды только в том случае, если вы все тут будете меня слушать. И я не прошу беспрекословного подчинения все время – нет. Мы по-прежнему будем решать стратегические вопросы вместе – вон, прямой демократией путем явного или тайного голосования, как сегодня. Но во время операции или боестолкновения я прошу беспрекословного подчинения без всяких «а зачем?» или «не хочу». Кроме того, поскольку нас тут четверо и возможен паритет голосов, у меня будет два голоса на общем собрании. – Я сел. Тишина. Майко робко тянет руку.

– Да? Слово Майко-сан, – говорит Читосе.

– Эм… – говорит Майко, – и шутить тоже нельзя будет?

– Да шутите сколько влезет, тролльте меня, хоть на голове стойте, но только если ситуация не серьезная. Если надо обсудить серьезные вопросы или дело пахнет керосином, то уж извольте подчиняться.

– Эм… – протянула Майко снова.

– Ну, что еще? – спросил я.

– Ну так мы так и живем, – сказала она. – Мы ж, когда что серьезное, всегда тебя слушаем, правда, девчонки?

Ответом ей были два кивка.

– Тогда вот еще – по поводу атмосферы в команде. Мои замечания по поводу поведения и отношения к товарищам по команде – обязательны к исполнению. Хватит мне тут бардака.

– И все? А что насчет секса? С товарищами по команде? – снова уточнила Майко.

– Я не против секса между товарищами по команде, но хотел бы заметить, что это может привести к натянутым отношениям и ревности, всяким этим вашим разбитым сердцам. Представьте, как будет плохо быть в одной команде с бывшим или бывшей.

– Хм, – огорчилась Майко, – но это же просто секс.

– Секс у женщин, как правило, всегда связан с чувствами. Единственный способ секса в команде, который укрепляет командные связи – это секс всех со всеми. Так сказать, оргия. К сожалению, данный вариант невозможен, так что…

– Хм, – призадумалась Майко, – я поняла.

– Ладно, это все лирика. Ну что, расходимся уже? – спросил я, вставая.

– Ты куда это? – удивилась Читосе. – Мы еще ж не голосовали. Итак, кто за то, чтобы исполнить условия Синдзи-куна? Ага, и ты тоже. Кто против? Один. Большинством голосов трое против одного Синдзи-кун выбран главой этой команды. Собрание закрыто.

– Ну вот и здорово! – улыбнулась Майко. – И когда у нас оргия по расписанию?

Глава 34

После памятного совещания у Майко прошло уже несколько дней. Наконец прошли контрольные работы по математике и истории – история опять-таки удивляла меня своими отличиями от моего мира, но не так сильно, как могла бы. Как там? «В мире, где носороги являются домашними животными, какая страна выиграла бы Вторую мировую войну»? В этом мире Япония не подписывала капитуляцию на борту линкора «Миссури», хотя бы потому, что могучий Ямамото потопил линкор ударом своего «Божественного кулака». Правда сам Ямамото был ранен в битве при Мидуэе в схватке с Джеймсом «Сержантом» Ли, китайцем по происхождению и основателем школы Феникса, полковником армии США. И вот так, исторические события превратились в соперничество суперов. В России некто с прозвищем «Романофф» пытался восстановить Империю путем массового гипноза – его способность позволяла внушать людям, не просто отдавая приказы – он мог делать это и через громкоговорители и даже радио! Китай же в свою очередь практически вернулся в «эпоху воюющих царств» – распался на множество враждующих областей и регионов под властью полевых командиров, или как говорят тут – варлордов. Практически все они – супера, в Китае так много основано на личной силе. И даты! Даты тут совсем другие. В общем, контрольная по истории была написана мной еле-еле. Это не осталось незамеченным, и меня немедленно взяли на буксир, как нового члена Литературного клуба. Как же – новичок в клубе и уже троечник, позор.

Поэтому после уроков я сижу в клубном помещении за компьютером и шарюсь по сети. Сеть тут еще довольно убогая, не то раздолье котиков и сисек, нет и социальных сетей, пока есть только сайты и то, на половину не зайдешь, не зная адрес. Однако уже существуют форумы, чаты для любителей поболтать и познакомиться, для объявлений и сбора людей на мероприятия.

На диване полулежит Снежная Королева с книжкой и качает своей ножкой, время от времени перелистывая страницы, что говорит в пользу чтения книги, а не позирования. Хотя книга… ага вижу. «Aventures prodigieuses de Tartarin de Tarascon». «Тартарен из Тараскона», значит. Как там? «И волей иль неволей, да только в эти дни – бултых и прямо в Рону попрыгают они!», хех. У японцев даже в этом мире есть немножко преклонения перед иностранным. Думаю, это связано с тем, что реформа Мэйдзи была и здесь, все это «прорубим окно в Европу» и начнем брить бороды. Только тут начали срезать самурайские косички и отбирать мечи. Потому как невозможно по улице было пройти – зарежут-с. Вот тогда-то японцы и словили нехилый вектор на все неяпонское. Да что там говорить, если до тридцатых годов двадцатого века идеал фигуры японской девушки включал в себя плоскую грудь. Практически не было японок с пышными бюстами (или они скрывали их). Но как только все западное вошло в моду, все переменилось. Вот как мода на подсознание воздействует!

– И о чем ты опять думаешь, Синдзи-кун? – спрашивает меня Снежная Королева, не отрываясь от книги. Вот как, а? Магия!

– О Тартарене из Тараскона и о том, как он похож на других таких персонажей, – отвечаю я, пытаясь попасть «в лыко». Но Королева-то молодец, читает на языке оригинала. Хоть адаптированная книжка-то? Текст, насколько я помню – нелегкий там.

– Вот как? Ты читал эту книгу? – интересуется она и откладывает томик в сторону.

– Не на языке оригинала, но читал, – киваю я.

– Это удивительно, – замечает она. – Удивительно, как при этом ты не нашел времени изучить школьную программу по истории.

Почему-то тут всегда думают, что сперва надо прочитать школьную программу, и только потом ты имеешь моральное право читать что-то еще. Потому что такая вот литература – это как дополнительное чтение, и подходят японцы к этому серьезно. А для развлечения – читайте мангу, беллетристику какую-нибудь. Я вот в детстве такие книги, как «Тартарен…» для развлечения читал. Потому как не было манги. Но я молчу. Что тут сказать?

– Хотя да… – задумчиво накручивает локон на палец Снежная Королева, – ты же своими… планами преступными занимался. Откуда у тебя время. Быть преступным гением и одновременно откровенно плохим учеником старшей школы… – опять Королева мне обидно сделала. Ну да, не сдал я эту чертову контрольную по истории, это же не повод…

– Юки-сама!

– Юки-тайчо! – В комнату ворвались близняшки Сато с пакетиками в руках. Близняшки были в продовольственной экспедиции до ближайшего магазина, все, что надо для поддержания молодого организма, у них уже куплено – газировка, чипсы и прочие вредности. Только для Снежной Королевы у них что-то куплено нормальное, а остальные тут на чипсах.

– Девочки? – поднимает бровь Юки-сама.

– Там за школой! Иошико и Мацуда-сан! – выкрикивают хором близняшки.

– Что?

– Дерутся! – заканчивают близняшки тоже хором.

– Ох ты ж… – Почему-то у меня нехорошее предчувствие. Подрываюсь и бегу к двери, краем глаза замечая, как Юки вскакивает с дивана. Мацуда, Мацуда… ах, да, Принц Чарминг, бойфренд нашей Юки, понятно, почему она торопится за мной. Надеюсь, на этой почве у нас с ней конфликта не выйдет, и так отношения… непонятные. Вроде как и общаемся, но как-то… холодно? Юки меня замечала, приветствовала, задавала какие-то дежурные вопросы, что-то типа «как прошел день?» и «почему ты провалил контрольную?». Вот только наметился у меня с ней разговор по душам, и нате, здрасьте, Иошико выбивает пыль из ее парня. Почему-то я ни секунды не сомневался, что все именно так, а не наоборот. Стрелой спускаюсь вниз по лестнице и вбегаю на школьный двор. Еще несколько десятков шагов и за угол. Ага, кажется, я переоценил Иошико.

Картина мне открывалась следующая: у стены стояли девчонки из свиты нашей спортсменки и плакали, закрываясь руками. Сама Иошико стояла в окружении нескольких парней, которые обычно сопровождали Принца Чарминга. Двое парней держали ее за руки, а еще двое – почти на коленях, скрючившись в три погибели – держали за ноги. Со стороны это выглядело так, будто парни наконец нашли объект своего поклонения и прижались к нему в культурологическом экстазе. Иошико в свою очередь выглядела как жертва домашнего насилия – рубашка порвана на груди, виден спортивный бюстгальтер, из уголка рта течет струйка крови. Еще несколько парней стояли рядом, не подпуская близко зевак. Сам Принц Чарминг стоял напротив надлежащим образом зафиксированной Иошико и явно хотел сделать что-то нехорошее. Да что же ты творишь-то, – подумал я, едва картина была воспринята моим мозгом.

– Стоять, придурки! – кричу я, расталкивая зевак. – А ну убрали свои лапы, обезьяны!

– А, вот и… – начал было принц Мацуда, но был бесцеремонно прерван ударом прямо по яйцам, выдохнул что-то совсем неприличное и упал к моим ногам. Я ошарашенно смотрел на Снежную Королеву Юки, которая только что устроила своему собственному бойфренду a boot in the nuts. И его орешки, похоже, теперь долго будут опухшими и синими, если они еще не были вбиты ему в позвоночник. Вот это поворот!

– Вы. Отпустите ее… – пахнуло холодом, и парни, державшие Иошико, сразу же разжали руки.

Иошико тотчас наградила пару из них чувствительными пинками, шипя и ругаясь, как дворник. К ней подбежали ее девчонки, утирая слезы, и что-то защебетали, не то утешая, не то предлагая помощь.

– Вот же, – сказал я. Помощь Иошико вроде была уже не нужна, у нее своих сочувствующих хватает, выяснять сейчас, что случилось, было как-то неделикатно… все равно потом узнаю. Да еще в деталях. Главное, что она в безопасности. И что интересно, Юки же ни секунды не колебалась. Хороший удар.

– Сука… – прошептал лежащий на земле Мацуда. – Что ты натворила…

Я огляделся по сторонам. Юки и близняшек не было. Странно, подумал я, в прошлый раз она все так ловко разрулила, а сейчас раз и нет ее. Значит, придется разбираться самому. Сзади раздались какие-то крики. Иошико метелила отставших от слинявшей свиты. С чувством так.

– Помощь нужна? – поинтересовался я, любуясь поставленными ударами и отточенными движениями нашей гяру.

– Не мешай. Аргх! – она выбросила ногу, и еще один из «поклонников» ее коленок и запястий упал на землю, подвывая и хватаясь за голову.

– Что тут происходит?! – Ага, Сатоми-сенсей. Наверное, тетрадки проверяла, задержалась в школе, а тут шум, крики.

– Ничего не происходит, Сатоми-сенсей, – тяжело выдыхает Иошико, – так, парни с лестницы упали.

– Но… тут нет лестницы. – Недоуменно сдвигает брови сенсей.

– Поверьте мне, сенсей, – встрял в разговор я, – эти ребята упорные. Они где хочешь лестницу найдут…

Часом позже мы с Иошико сидели в небольшом кафе. Нет, не вдвоем, с нами была еще эта девочка из ее свиты, с пухленькими губами. Как ни удивительно, но ее звали не Горячие Губки, а Кимура Чи-тян. А я вот про Кимуру помнил, что это одноименный болевой на локоть. В честь одного бойца, применившего его, кстати да, тоже японец был.

– Вот козлы, – говорила Иошико, сжимая свой стакан с напитком так, что тот едва не трескался, – говорили же один на один, а как этот… мудак отхватывать начал, то понеслось. Сперва просто толкались, между нами вклинивались, а потом…

– А из-за чего ты с этим Чармингом сцепилась-то?

– Чаррмингом? – очаровательно искажая слова, протянула Горячие Губки Чи. – Там нет никакого Чаррминга. Мацуда и Фудзита, и тот длинный из параллельного, и…

– Да я так его про себя прозвал – Принц Чарминг. Он же бойфренд нашей Королевы, нет?

– Ну тут скорее консорт. – Приложила палец к подбородку Чи-тян. – И никакая она не королева, эта ваша Юки. Придумали тут себе. Она просто злая и холодная. И две дурочки с ней ходят.

– Ой, помолчи… – поморщилась Иошико, – она-то здесь ни при чем.

– Еще как при чем! – возмутилась Горячие Губки. – Он же с ней и ходит. И вообще… – она только набрала воздуха в рот, чтобы высказать все, что думает, но в этот момент Иошико пнула ее под столом.

– Ой, – сказала Горячие Губки и насупилась. Замолчала.

Наступила немного неловкая тишина. Я старался не глядеть на Иошико в упор, на ее рубашке были оторваны три пуговицы прямо на груди, а две верхние гяру никогда и не застегивала, так что при любом ее движении было видно намного больше Иошико, чем она планировала показывать. Интересно, подумал я, а вот этот фирменный загар гяру – она просто загорелая или в солярий ходит? И если просто загорелая, то под ее спортивным бюстгальтером есть белые полоски незагоревшей кожи, а если в солярий, то она вся как шоколадка. Шоколадка Иошико, да.

– Эй! Ты о чем это задумался? – подозрительно уставилась на меня Иошико. Вот же, видимо, опять у меня вид пускающего слюни имбецила. И масляные глазки, да.

– Я? Задумался? Ты за кого-то другого меня принимаешь, – говорю, – я и думать – это понятия несовместимые, как показал тест по истории.

– Да, ты там зажег, – согласилась Иошико. – Надо же так не знать историю своей страны. Вроде умный.

– Это неправда. Был бы умным… эх, да что говорить. – И правда, знал бы прикуп, жил бы в Сочи. В кафе ввалились два парня и одна девушка, вели себя шумно, размахивали руками и разговаривали на повышенных тонах. Парни были одеты в кожаные куртки и держали в руках мотоциклетные шлемы, девушка была в футболке и джинсах, у нее были на редкость разноцветные волосы всех цветов радуги.

– О! Синдзи-кун, и ты тут! – помахала она рукой. – Привет!

– И вам привет, Камико-тян! – Мне пришлось привстать и махнуть рукой. Камико улыбнулась, и они заняли угловой столик, продолжая что-то бурно обсуждать и время от времени выдавая взрывы смеха.

– Это еще кто? – удивилась Горячие Губки, смерив Камико и ее компанию взглядом. – Я ее не знаю, она точно не из нашей школы.

– Это Камико-тян, мы с ней знакомые, – ответил я. – Она брату в салоне пачинко иногда помогает. Хорошая вроде девушка.

– У тебя, Син, все девушки хорошие, – проворчала Иошико. – Вот ты чего к Юки стал клинья подбивать? Не видишь, у нее парень бешеный. – Она потрогала уголок губ и скривилась. – Вот козлы.

– Да не подбивал я ни к кому клинья.

– Ага, а чего в Литературный поперся? Их на всю школу три человека, и ты вот сейчас. – Иошико откинула голову назад и вынула из ноздрей скрученные кусочки салфеток, уже пропитанные кровью. Шмыгнула носом, достала зеркальце и стала внимательно разглядывать себя в нем. Чертыхнулась вполголоса, встала, буркнула «на минуточку» и скрылась за дверью женского туалета. Я остался наедине с Чи-тян.

– Ты знаешь, что это она за тебя вписалась? – спросила Чи-тян через некоторое время.

– Что? Почему?

– Она говорила, что тебе драться в школе нельзя, а тут этот… Мацуда с дружками у ворот школы стоял, про тебя спрашивал. Поджидал… – Чи-тян метнула в меня возмущенный взгляд, и я оторопел. Вот оно как. Значит, Принц Чарминг и его гиены искали именно меня, а наша Иошико решила за меня вписаться. Я перевел взгляд на Чи-тян. Горячие Губки сидела, стискивая кулачки и ерзая на стульчике, всем своим видом выражая негодование. За угловым столиком хохотали, вспоминая какого-то Ежи и как этот Ежи «перекопался в прошлом году на фестивале». За стойкой мерно гудел холодильник. Едва-едва работал приемник, играла какая-то легкая попсовая музыка, звонкий девичий голос напевал «доки-доки фууува». Хлопнула дверь, и появилась Иошико, она слегка прихрамывала.

– Вот же, – сказала она. – Эй вы там! У вас туалетная бумага кончилась! – крикнула она в сторону бара, и девушка за барной стойкой изобразила на лице крайнюю озабоченность, но с места не стронулась.

– Иошико, – сказал я, встретившись с ней глазами, – можно тебя в сторонку на минуточку?

– Что? А, да… – она хотела уже встать, но Горячие Губки вскочила и поклонилась.

– Иошико-тайчо, Синдзи-кун, мне уже пора, дома заждались, у нас сегодня семейный ужин, – и она торопливо удалилась.

– Семейный ужин, – удивилась Иошико, – вот ничего же не сказала. Странно.

– Иошико, – пока ее внимание было обращено на Чи-тян, я уже успел провести по лезвию и на кончике подушечки большого пальца левой руки набухла капелька крови. Она обернулась, и я взял ее руку в свою. Капля крови мгновенно впиталась, щеки Иошико порозовели, и она даже выпрямилась, словно бы ветка сакуры, избавившись от тяжкого груза мокрого снега. Да, и я могу в метафоры.

– Что?! – Иошико стремительно отдернула свою руку. – Что это?! Ты! Чего это? У меня парень, между прочим, есть!

– Да? Ох, а я и не знал, – удрученно покачать головой, изобразить крайнее огорчение и даже горе. Как дальше жить в этом суровом мире, где такие прекрасные девушки всегда с парнями. Что ж, она излечена, одна часть моей ответственности с меня снята.

– В любом случае, я приношу извинения за то, что стал причиной твоих неприятностей.

– Пф-ф, – фыркнула она, сложив руки на груди, – отмудохать какого-нибудь придурка только в радость для Иошико-самы! Я бы им всем там пораздавала люлей, если бы твоя фифа не вмешалась. Кстати, а здорово она ему по яйцам врезала! Я аж хруст услышала! – она хохотнула, и ей вторил взрыв хохота за соседним столиком. Она поморщилась.

– Эх, хорошо стало! – расправила плечи Иошико. – Мир прямо-таки заиграл другими красками. Все-таки они тут что-то в чай добавляют. И ты… – она перевела взгляд на меня, – тоже ничего. Пытался вписаться, я видела. Тебе повезло, что Снежная сама разобралась, от этого Мацуды одни неприятности. Мне-то ладно, я председатель клуба и вообще на хорошем счету, а у тебя всякое может быть. Говорят, его брат – какой-то бандит. И на короткой ноге с нашим директором. И родители у него богатые. Знаешь же как, – вздохнула она. Да, я знал. Бросающейся в глаза сепарации на почве материального состояния семьи в школе не было, да только стояла она на границе районов – границе города и пригорода. Окраины города – это и есть все наши трущобы с одно– и двухэтажными многоквартирными халупами, вроде нашей с Нанасэ, пусть и чистенькое, но все же гетто. С другой стороны – пригород. Уже частные дома, огороженные высокими заборами с подземными гаражами и спутниковыми тарелками на крышах. А вот территориально ходим в одну школу, мы – дети трущоб и они – мажоры из пригорода. Школа делает все возможное, чтобы эта разница была не так заметна – и школьную форму ввели максимально неприметную и, на мой взгляд, чрезвычайно неприглядную. Чтобы не было так, что одни в модных шмотках, а другие в обносках. Нет уж, у нас все в уродской форме. И если на девушках это еще смотрелось… нормально, да. Девушки вообще не сильно стремились следовать этой форме, и юбки надлежащей длины в школьных коридорах появлялись только в момент прохода школьного комитета. А вот парни… коричневые брюки и белая рубаха.

– Так что ты не парься, я не за тебя сегодня вписалась, у меня с этим Мацудой давние счеты, еще когда он меня полапать пытался и предлагал деньги, чтобы с ним переспала. Пф-ф! – возмущенно фыркнула она. – Всех денег мира не хватит. Тоже мне, Принц Чарминг! И глазки такие… масляные.

– Да? – я сделал вид, что заинтересовался узорами на потолке. Красиво. Импрессионизм.

– У тебя такие тоже бывают, кстати, – заметила Иошико, – частенько. А у меня парень есть.

– Угу. Слышал я. – Кстати, а кто такой и почему я его не знаю?

– Да не парься. Ты его не знаешь, – подтвердила мои умозаключения Иошико, – а это тебе Чи-тян все разболтала, да?

– Э… как бы… – сдавать Горячие Губки-тян мне не хотелось, но Иошико задала вопрос внезапно, и я не успел совладать с первой реакцией.

– Понятно… – протянула Иошико, – будем, значит, опять напоминать значение слов «секрет» и «тайна».

– Да она не хотела. То есть хотела как лучше, – попытался выкрутиться я.

– Кстати о тайнах, – сказала Иошико и сжала руку в кулак. Между выступающими костяшками у нее выросли короткие лезвия – словно уменьшенная версия когтей Росомахи. – А я вот так умею, – сказала она, глядя мне прямо в глаза и наклонив голову: – А ты как?