Текст книги "Отбор демона, или Тринадцатая ведьма"

Как говорят вилланы: «Жабу готов съесть, лишь бы врага уесть…» В этом вся Сольер, гордячка до кончиков ногтей на ногах.

Я долго думала, но в конце концов решила преподнести Найджелу тот же традиционный подарок, что и остальные ведьмы – боевой магический артефакт. Предполагалось, что чародейскую вещь жених будет использовать для защиты своей невесты. Вот и пусть использует волшебную палочку как накопитель энергии, а не лезет с поцелуями.

Приступая к добыче магического артефакта, я внутренне содрогалась от неуверенности в себе. Сколько раз у тебя уже не получалось? Единственный раз, когда все прошло относительно нормально, – когда я вызывала демона, да и то приручить и удержать не смогла. А в будущем мне придется проделать и первое, и второе.

Засучивая рукава повыше, я ринулась в бой. Содрав кольцо с пальца, я швырнула его в котел. С печальным «бульк» оно пошло ко дну.

Следующий шаг. Следовало собрать силу, закрыть глаза и нарисовать мысленно создаваемый предмет, что я и сделала.

Я вообразила волшебную палочку, ну или, на худой конец, жезл… Упс… Последняя мысль закоротила мозг. Представилось нечто толстое, увесистое, как это самое то, что было у демона, большое и объемно-внушительное, в общем, настоящий магический жезл. На секунду смутившись, я растерялась, а после… Просто пожала плечами: жезл так жезл, главное, чтобы боевой, мощный, мужской, полновесный! Разве не это требуется?

Открыв глаза, я сделала испуганный шаг от очага, а после просто отлетела от валившего из котла пламени. Так и хотелось завизжать: «Горшочек, не вари, не вари, не вари! Но я, конечно же, прикусила себе язык, делая вид, что все так и задумано.

Котел не бурлил, он плевался стойкими столбами синего огня в потолок, прожигая дыру на верхний этаж.

Вдох-выдох. Что ж, если это покалечит или погубит вредного старосту, я буду сполна отомщена за уворованный поцелуй. Моего внутреннего резерва хватит с головой, чтобы колдануть этакое адепто-усмиряющее и обязательно мстительно-поучающее. Ну, существовал у меня к вредному старосте та-а-акой маленький счет длиной в милю.

Хорошо, я была последняя, потому что котел как-то странно «вздохнул» и… Приказал долго жить.

Раскаленная вздутая железка просто лопнула и опала на каменные плиты лужицей расплавленного металла.

Найджел в сомнении подошел к котлу, вернее к тому, что от него осталось, – днищу, стоящему на огне.

По лицу адепта было видно, как сильно ему не хочется опускать внутрь руку, так можно и конечности лишиться. Старосту явно пугала неизвестность и непредсказуемость моей магии.

И все же… Черт возьми, надо отдать Найджелу должное, в трусости его не обвинишь.

Энергичное движение – и рука по локоть в том, что осталось от котла и варева. Деловито пошарил, вынул…

Адепт с ужасом воззрился на то, что держала его ладонь.

– Дьявольщина, – это же бревно! – непроизвольно вырвалась у мастера, но маг тут же прикусил язык. Я в праведном гневе обернулась на голос. Возмущенная нелестным эпитетом, в тот момент я не осознала: ректор, видимо, выходил из зала во время моего колдовства, потому что стоял вовсе не в группе преподавателей, а в дверях.

– Что значит бревно?! – вопило мое уязвленное самолюбие. Увы, зубы не успели прикусить болтливый язык. – Это волшебная палочка, просто она очень большая и… Э-э-э… Мужественная…

«О боги, что я ляпнула?!»

Я начала стремительно краснеть… Грудь, шея, щеки и уши запылали краской стыда…

– М-да… – проговорил ректор, и в тоне его голоса слышалось едва уловимое неудовольствие и неодобрение. – У вас, видимо, с адептом Найджелом очень платоническая любовь.

Весь зал тихонечко похихикивал в кулачки.

Я покраснела еще сильнее, можно сказать, пошла лиловыми пятнами гнева вперемешку с малиновыми от стыда.

Бочком ко мне приблизился сам староста. Уголком губ прошептал:

– Смотрю, мой поцелуй на тебя плохо повлиял. Я бы даже сказал, извращающе… Кто бы мог подумать, пришел сэр Найджел, большой весь такой и… мужественный, украл поцелуй у невинной девушки, донельзя ее развратив!

Краска стыда вмиг с меня слетела, вытесненная праведным гневом.

– И вовсе это не так! – смутилась я. – Между прочим, я и раньше целовалась! – Уточнять – с кем я не стала, но по лицу адепта поняла – он подозревает меня во вранье.

Найджел ухмыльнулся, его гаденькая улыбка так и говорила: от Луизы-Нулизы я большего и не ждал.

Я сникла… Опять ничего не получилось, сплошное позорище.

– Ну-у, попробуйте свое новое… Э-э… оружие, – проговорил низенький магистр.

Найджел отвлекся от любимого занятия – издевательства надо мной и поддразнивания.

Резкий взмах посоха… Грохот прервал хихиканье Таисинии, со свистом в нас полетел щебень.

Я оказалась на полу, сбитая с ног.

Совершенно не стесняясь, преподаватель Дей возлежал на мне. Правда, все в зале лежали, но не друг на друге же!

Мне показалась, или губы мужчины мазнули по моим волосам, кончику уха, и он… принюхивался? Краснея и бледнея, я выбиралась из-под мага. Среди всех в зале одна я была относительно чистой и не порезанной острым щебнем.

Как ректор так быстро оказался рядом со мной? Впрочем, он же маг.

Стена с барельефами напротив нас превратилась в пыль, все присутствующие, ругаясь, вставали с пола, отряхивая с себя каменное крошево.

Только один Найджел с круглыми от восторга глазами стоял, осыпанный пылью и посеченный острыми осколками, не замечая стекающих капелек крови.

Староста уже другим взглядом посмотрел на колдовской посох. В глазах парня зажегся алчный огонь, не суливший ничего хорошего его недоброжелателям и обещающий скоропостижную гибель всем врагам.

Нестерпимо пахнуло гарью…

Найджел с интересом посмотрел на свой магический посох. Это такое дополнение к мощи артефакта или… Оказалось – или. В зал влетел взмыленный адепт.

– Драконы взбунтовались! Кто-то растреножил их! Все цепи, сдерживающие крылья, порваны!

Присутствующие загалдели. Преподаватели ринулись к драконовым стойлам.

– А ты стой здесь, – по-хозяйски скомандовал Найджел. – Когда вернусь, троекратно расцелую свою обрученную за подарок!

С посохом наперевес староста ломанулся следом.

– Ага, аж десять раз! – я бочком-бочком по стеночке нырнула в проход.

Пережду до вечера в какой-нибудь аудитории, подальше от благодарного адепта, а ближе к ночи пойду в набег на академическую библиотеку. Вопросов накопилась уйма, и задать их я могла только древним фолиантам.

* * *

Я в полном восторге несмелым шагом блуждала по лабиринтам стеллажей, с открытым, как у галчонка, ртом в надежде, что туда упадет кусок знаний.

Никогда не видела такого великолепия.

Высокие стеллажи этажей на пять подпирали потолок, словно колонны. Каждое громадное книгохранилище разделено на ярусы резными балкончиками, те в свою очередь соединяли стеллаж со стеллажом подвесными мостиками. На первом этаже под балконом уютные беседки со столиками заполнены книгами.

И таких книжных колонн сотни, терялись вдали. Узкие коридоры уходили направо и налево, там то же самое, бесчисленные полки и столы, обращенные к стеллажам.

На каждом торце висели десятки таблиц с названиями и нумерацией. Цифры поражали: пять тысяч двести сорок один, шесть тысяч семьсот девять и так далее.

«И как я среди миллионов этих книг найду те, что мне нужны? Глупо было приходить сюда ночью, только на осмотр магического каталога уйдет уйма времени».

Проведя рукой по таблице, я уныло повернула к выходу и пошла прочь. Утром приду сюда, как полагается, и буду позориться перед библиотекарями, задавая им неприличные вопросы и требуя запретные книги.

Я свернула за угол и оцепенела. Как будто на меня взглянул василиск, и внутренности мои превратились в камень. Оказалось, в пустынной библиотеке я не одна.

Передо мной стоял Найджел собственной персоной, целующийся с неизвестной адепткой. Лица девушки не было видно, зато ее было слышно. Смачные звуки засосов и чваканье поцелуев тревожили покой книг.

По-видимому, они недавно начали, поскольку девушка была еще одета, но рука старосты уже забралась ей под платье. От вида этой пасторали мне поплохело.

И этот гад посмел лезть ко мне с поцелуями? Дарил кольцо и обещался защищать и присматривать? Завтра же отдам ему обручальный артефакт обратно, пусть подарит его этой адептке.

Резко повернувшись, чтобы уйти, я задела рукой книжную полку и выронила фонарь. Встретившись с каменным полом, стекло с оглушающим звоном рассыпалось на тысячи осколков. Выдав свое местонахождение, замерла, пытаясь слиться с местностью, но у меня не очень получалось.

Вот теперь мне действительно захотелось окаменеть, превратиться в одну из тех статуй древних магов, что стоят в коридорах Глактонберри. Я не желала быть застигнутой на месте преступления.

Парочка расцепилась. Адепт, не веря, уставился на меня, но быстро пришел в себя и спросил:

– Что ты здесь делаешь? – Староста приподнял одну бровь и отстранился от хихикающей девицы. Лица ее я не разглядела, потому что та спрятала его на груди у Найджела.

– А сам-то? – Я думала, этот вопрос устыдит адепта.

– Как всегда, – небрежно ответил парень, ни на секунду не стесняясь своего положения и того, что в его объятиях была вовсе не его обрученная. – У меня наряд на охрану внутренних помещений. Или ты забыла, чем занимаются адепты в Глактонберри?

Вижу чем! Развратом! Ну и охранничек! В прошлый раз на дежурстве он шел пить чай с кикиморой и объедаться сдобой, в этот раз он в библиотеке дегустирует… Кхм, другие блюда.

А еще парень был явно зол. Я догадываюсь почему. Найджел искал меня целый день – не нашел, и сейчас мне придется поплатиться за то, что так хорошо прячусь.

Адепт бросил свою пассию и подошел ко мне.

– Ты что-то хотела? – сухо спросил он. – Потому что я немного занят, так же, как и ты днем.

Точно – зол. Более того – в бешенстве.

– Очень надеюсь, у вас это по любви, поэтому мешать не буду. – Я сорвала кольцо с пальца и протянула его парню. Найджел машинально принял его.

– По любви? – переспросил адепт. – По любви замуж выходят только вилланы и прочие низшие слои общества, благородные дамы и господа держат свои грязные порывы при себе. Неужели ты не в курсе, что все свадьбы среди аристократии заключаются, словно торговые сделки, и являются браками по расчету?

– Что ты хочешь этим сказать? Что подарил мне кольцо, надеясь на выгоду в будущем?

– Не-ет… – прошептал он. Найджел приблизился вплотную, и я с ужасом поняла, что мы с ним наедине. В библиотеке уже никого нет, адептка незаметно для меня смылась в неизвестном направлении. – Я надеюсь на нечто большее, чем выгода… Не только в будущем, но и сейчас! – припечатал засранец. Да он опять надо мной издевается!

– Мне пора. – Я попыталась вырваться, но Найджел крепко завладел моими руками и не намерен был выпускать их. Кольцо, которое парень держал в руке, больно вонзалось в кожу ладони.

– Останься, – адепт насмешливо приподнял мои руки и поцеловал кончики пальцев, медленно, по очереди, один за другим. Его переливающийся зеленью и золотом взгляд гипнотизировал и завораживал. Безымянная адептка была вмиг забыта, как только на горизонте показалась та, кого мучить во сто крат приятнее?

Губы задержались на ноготке указательного пальца. Зубы прикусили кожу шаловливо так, заигрывающе и, самое главное, парень делал все это, продолжая гипнотизировать взглядом. У меня мурашки пошли по коже.

В этот момент во вполне доброжелательном, слегка ехидном Найджеле проступило нечто демоническое, то самое, необузданное, что я видела в вызванной высшей нечисти. Эта безумная страсть пугала меня. Огненная, неутолимая алчная жажда до всего того, чего лишены демоны.

Наглые руки уже притягивали, скручивались за моей спиной, словно щупальца морского чудовища, стискивая и прижимая к пылающему телу парня. Ему все равно, кому залезать под юбку?

Со старостой было что-то не так. Он явно не в себе и чересчур возбужден.

Размахнувшись, я влепила адепту пощечину. Ведьмак отстранился, хлопая глазами, на секунду взгляд остекленел, а после ожил и… обратился ко мне.

Помотав головой, адепт как ни в чем не бывало спросил, и вопрос прозвучал так, будто парень только что меня увидел.

– Что ты здесь делаешь? Ты искала меня? – В голосе звучала надежда, искренняя и неподдельная. Я сморгнула, удивившись такой резкой перемене.

Адепт так и не выпустил моих рук и сейчас, подобно наркоману, опять тянул их к губам, желая продолжить прерванное бесстыдство.

Горбатого могила исправит. Его вновь клинит. Я попыталась вырвать ладони.

– Нет, я искала книги об… об известном тебе процессе.

Лоб Найджела наморщился.

– Я говорю о ночной мести. – Бабник, а непонятливый.

По лицу старосты пробежал целый табун эмоций. А левый глаз отчетливо задергался, как дрожащая струна на одной заезженной ноте.

– Ты хочешь сказать, что ты? Э… Ах, ну да, конечно же. – Сэр Найджел выглядел так, как будто ему за шиворот вылили ушат холодной воды. Моя рука уже не представляла для него интереса и была презрительно отброшена в сторону. Кажется, адепт окончательно протрезвел от любовной горячки и почему-то сильно разозлился. – Я и забыл, что ты джентри, почти что деревенщина, только с пыльным титулом, не обеспеченным ничем, кроме старого разрушенного замка.

Нет, этот засранец неисправим. И почему мисс Гриб его всегда защищает? Тоже мне, обедневший дворянчик.

Пожевав губами, адепт что-то про себя решил и ткнул большим пальцем за плечо.

– Подобная информация содержится в запретной секции, подальше от невинных глаз адепток, но я тебе этого не говорил. Чтобы найти книги, найди фолиант.

И, бросив меня в гордом одиночестве, Найджел зашагал прочь. Не иначе в дозор отправился, искать заблудившихся бессовестных адепток.

Запретная секция находилась в подвальных этажах библиотеки.

* * *

Дверь скрипнула, и я попала внутрь. Свет включился сам собой. В запретной секции тишина, как будто вымерло все королевство Долл`олнгмар и в живых не осталось никого, кто бы смог смахнуть пыль.

Маленький зал лишь немного богаче уставлен, чем предыдущий. Полки отделаны золотыми орнаментами и дорогой инкрустацией. На каждой лежит по несколько мягких подушек. Очень пыльных, со свисающими нитями паутины. А на них… Старье! Натуральный мусор, позапрошлый плесневелый век.

Груда траченных молью и плесенью листков с трудноразличимыми письменами и пентаграммами соединена вместе реберными костями летучих мышей. Связки тонко выделанных шкур, засиженные молью и поеденные червяками. Вот один книжный опарыш деловито ползет по полке, подбираясь к следующей стопке окаменелых древностей.

Везде паутина, туда-сюда бегают крупные пауки. Посмотрят на тебя шестиглазым удивленным взглядом и вновь за работу – оплетать своими нитями все, что под лапу попадется.

Я шла между полок. Что же из этого кладбища окаменелостей фолиант? И чем обычная книга от него отличается?

Вроде бы все звуки были реальными, попискивали и топали лапами пауки, хрустели и чавкали закуской червяки, но то тут, то там я ловила какие-то призрачные вздохи и шорохи страниц. Как будто в запретной секции был открыт проход в другое измерение. Не пойми откуда раздавался тихий храп.

В центре зала круглая площадка, на ней резной столик. На нем что-то лежит. Я подошла ближе и несмело взяла древнюю книгу. Она так одиноко и неприкаянно лежала, что сразу же привлекла мое внимание. Ярко-ультрамариновая обложка кое-где немилосердно протерта до дыр и седых пятен, корешок и вовсе затерт так, что не разберешь названия, по бокам торчат нитки и клочки пергамента.

Открыв, я с интересом уставилась на страницы. Вот уж действительно смотришь в книгу и видишь… Фигу!

Натуральную. Я полистала страницы, на каждой очень искусно и реалистично был изображен кукиш из сплетенных пальцев. Самый магический знак, волшебнее не бывает. Стоит его показать кому-то – и светопреставления не миновать, а то и драки со ссорой и межклановой войной на долгие поколения. Полистав книгу еще и убедившись, что на каждой странице одно и то же, я закрыла ее. И вздрогнула.

– Ну что, очень интересно было? – Я, взвизгнув, уронила книгу.

– Наверно, много знаний запретных получила? – Старческий надтреснутый голос прервал мои истеричные размышления на тему: кто говорит? Так это сказано было, с издевкой и сарказмом, что сразу становилось понятно – владелец голоса очень, очень, о-о-очень не в духе.

Я с ужасом смотрела на поднимающуюся на ножки книгу.

– Ты кто?

– А ты? – вопросом на вопрос ответила та.

На меня уставился пронзительно голубой глаз со звездчатым демоническим зрачком. Эффект кошмара усугубляла толстая бифокальная линза от старушечьих очков, прикрепленная к торцу книги, откуда на меня пялился этот пронизывающий насквозь глаз. Больше всего это походило на подзорную трубу, уставившуюся на тебя и пристально рассматривающую.

По бокам из обложки торчала пара клешней, а дальше за ними шесть членистоногих ходуль. Древняя книга нетвердо держалась на ножках, коленки-сочленения мелко дрожали.

Сзади у книги волочился изъеденный приключениями хвост-закладка, пожеванный, в пятнах, с ясно различимым откусом на остроконечном кончике.

– А ты что или кто такая? – Я в ужасе пыталась определить, как мне быть. Взять что-либо потяжелее в руку, чтобы ударить, или сразу бежать, не связываясь с этим ужасом о шести членистоногих лапах.

– Я сокровищница знаний! – загадочно отозвалась толстячка, поднимая к потолку клешни и вставая на задние лапки, чтобы казаться выше. За ее спиной тень на стене увеличивалась, становясь безгранично гигантской и возвышаясь надо всем и вся. – Я ФОЛИАНТ! Можно попросту Фоля. Ой! – Книга вздрогнула и согнулась пополам, хватаясь лапкой за обложку.

– Очень приятно. Я Луиза Макги, – вежливо поздоровалась и протянула палец для рукопожатия. – Значит, это вас я искала.

С кряхтеньем книга разогнулась. Потирая задней лапкой обложку, не больно цапнула меня клешней за кончик пальца и «пожала мне руку».

– А, – проговорила Фоля, – знаю, бездарная адептка.

Я побледнела. Потом покраснела, ничего не оставалось, и я выбрала нечто среднее, некий оттенок розового.

Вот уже и прославилась.

Книга села на край стола и скрестила членистоногие лапки.

– И какими судьбами ты сюда? Небось, пришла рвать из меня страницы? Думаешь, если выучишь парочку мощных заклинаний, сразу первой ученицей станешь?

– Нет, что вы! – взмутилась я. – Как так можно с книгами?!

– Хм… – проговорила Фоля, – а зачем тогда?

– Мне бы книгу…

– Ага!

– Нет! Только чтобы прочитать. – Фолиант скисла. – У меня не получается с заклинаниями. Нет своего очага.

– Ну, так жажги ошаг! – книга вынула вставную челюсть, осмотрела ее и засунула в рот обратно, почмокала, устраивая ее поудобнее.

– Не могу! Не умею! Я еще несовершеннолетняя.

Книга, приподняв одну бровь, уставилась на меня.

В очередной раз мне пришлось рассказать все как на духу. И про вызванного демона, и про обручение с адептом, и про досрочное поступление в академию.

Сначала фолиант сидела на краешке стола, молча слушая мой рассказ, потом достала откуда-то из-под обложки пакетик орешков и стала хрустеть ими. В конце моего рассказа на столе сидели в ряд несколько потрепанных книг, десяток пауков, три червяка – все хрустели, чавкали и жевали.

– О как! – стоило мне закончить, произнесла Фоля. – Я всегда была не лучшего мнения об этой задаваке Ша. Но тут она совсем все границы перешла! Отряжать в бой с высшей нечистью соплячку! Прости, – извинилась Фоля. – Вдобавок без очага, да несовершеннолетнюю ешшо! На что она надеялась? Или ей лень было самой защитой заниматься? Надеется все на авось пустить. Ой, обленились верховные ведьмы, ни на что нынче не годны. Вот помню, во времена моей зрелости…

Все повернулись к фолианту лицом и приготовили хрустяшки.

– Кхм… о чем это я? – забыла книга. – Ай, да неважно! – Зрители сникли.

– Ладно, – проговорила книга. – Я помогу тебе, почему помогу – не помню, но помогу.

«М-дя… – подумала я, – у бумажного издания старческий склероз. Сколько же ей лет?»

Фолиант засунула клешню по локоть в подпространство, пошарила там, достав оттуда ходунки, медленно поползла к краю стола. Черепахи и то бегают быстрее.

«Да она старая, как окаменелости дракона!»

Я выдержала ровно минуту. Подлетев к Фоле, схватила ее на руки. Дрожащей клешней та указала в сторону. Несколько рядов, пара книжных колонн, и вот мы у нужного стеллажа, поднялись по лестнице до правильной полки. Лапа книги показывает на крайний свиток в углу.

Долгожданная добыча!

Возвращаясь назад, я увидела вереницу дрожащих и медленно ползущих в нашу сторону странниц. Некоторое количество доисторических периодических изданий решило сойти со своих подушек и прогуляться в нашем направлении.

Раскачиваясь из стороны в сторону, кряхтя и поскрипывая обложками, они нетвердой походкой двигались к нам. Упорно так двигались, неумолимо, как стая целеустремленных, голодных до развлечений зомби. Каждая старушка тащила с собой мешочек со снеками. Кто на ходунках, кто на костылях, а у одной книги сзади к обложке были прикреплены колесики. На блестящем полу за ними оставался ровный слой песка, пыли и потерянных страниц. Таким темпом книги дойдут до нас к выходным.

Насколько же они все стары, и какие древние, неизвестные ныне чары сокрыты в них? Только вот… они все абсолютно безумны и не в себе. Книги были настолько древние, можно сказать – мезозойские, что не помнили, куда надевают подштанники, и носили их на головах. С испугом я посмотрела на добытый свиток.

Убедившись, что источник информации не настолько стар, как эти ходячие гробницы запретных знаний, я благодарно прижала его к груди.

– Бла-го-да-рю! – ответила столпившимся вокруг старушкам, с благоговением держа пергамент с картинками, описанием ритуала зажжения очага и полным списком магических принадлежностей.

– Только вот… Мне бы еще книжку про это дело… Ну, про ночную месть.

У старушенций разом отпали челюсти, а у некоторых и выпали. Вставные.

– Мы, конечно, старые греховодницы, – проскрипела одна, – но таких распутных среди нас нет.

– Мы приличные книги, а эти бесстыжие девки в основном у демонов в подземных измерениях обитаются. Здесь ты не найдешь ни одной развратной инкунабулы.

Книга встали ровно в ряд и сложили лапки перед собой. Мне показалось, или у каждой из них над корешками засиял ангельский нимб?

Показалось.

– Что касается ночной мести, то ей лучше заниматься без одежды… – стала давать советы та книга, что с колесиками.

– И самое главное – прихватить с собой горчицу, – встряла в разговор другая.

– Ага, горчицу… – записала на краешке пергамента я, только не поняла для чего. А после я узнала такое, что вмиг захотелось разузнать: зачем?

– Мы в молодости с моей верховной, у-у-уй, как мстили! – это ударилась в воспоминания книжная древность со вставными челюстями. – Бывало, вся ночь на это дело уходила, да еще утром демоняку добивали. Чтоб уж наверняка. А то и двух. Подряд. Плохо тогда жилось подземным жителям. Ведьм, практиковавших изгнание темных сил, существовало видимо-невидимо. Академия была битком забита молодыми и крепкими магичками, не то что нынче. Высшая нечисть уже в те времена жаловалась, что магические жезлы у них от такой частой мести скоро сотрутся. А низшая даже и пикнуть не смела, помалкивала и по кустам пряталась. Почему-то.

Мои уши вновь начинали медленно краснеть…

– Вот что, пойдем, не слушай этих пошлячек, – оборвала мои терзания Фоля. – Первое, что тебе необходимо, – это очаг свой зажечь и с магией внутренней общий язык найти, а то ты – как демон с девственницей. Ни туды, ни сюды, и вообще никак.

– Э-э… Гм, чего?

– Да неважно! Займешься ночным экзорцизмом высшей нечисти – поймешь, – отмахнулась фолиант. Похоже, все доисторические книги безмерно извращены и за языками своими раздвоенными, как у змеи, не следят.

– Хорошо бы тебе охранника нанять. А то мало ли что. Вот, например, Найджел…

– Да вы что, издеваетесь все?! Почему вы защищаете этого засранца? По мне, так он редкостно пакостная скотина. Он мне вагон гадостей наговорил и… и… Украл кое-что! Без спросу!

– Ну, может, ведьмак кое-где был и не прав, но он…

Увидев, как я насупилась, фолиант быстро сказала:

– Впрочем, твое дело.

– Осенью зажгу очаг, магия подчинится мне, и никакой защитник не нужен будет!

– Тогда тебе, девонька, надо поторопиться. Хэллоуин уже на носу, обложкой чую, магия просыпается подземная.

– Что? Как? Так скоро?

– С добрым утром, красавица, сегодня октябрь! А ты как думала? Осень ужо! Корешок ноет по ночам от холода, и судорогами клешни сводит.

Попрощавшись с фолиантом, я в предрассветных сумерках покинула запретную библиотеку, в которой все еще раздавались голоса спорящих между собой окаменелостей. Сомнению подверглась горчица. Было внесено предложение брать на ночную месть драконий перец. Он эффективнее, и точка!

Зачем – я так и не услышала, но поставила себе пометку заглянуть на кухню раздобыть и то, и другое.

Найджел

Фоля тяжко, протяжно вздохнула. За ее спиной две книги дрались, теряя страницы.

– Перец! Горчица! – раздавались вопли.

Из-за стеллажа вышел староста.

– Че хмурый такой?

– У меня был очередной приступ, она мне кольцо вернула.

– Хм… – отозвалась книга. – А горчицу использовала?

– Да ты что! Она ж не зверь! – возмутился адепт.

– Тогда, возможно, еще не все потеряно.

Помолчав, староста продолжил:

– Разделение не помогло.

– Быть не может.

– Я боюсь, что безумие вернется, и все будет так, как прежде.

– Не вернется, разделение необратимо. Это не то, что ты думаешь, просто ты… – задумчиво протянула книга, подбирая более точное выражение.

– Кто? – не выдержал Найджел.

– Озабоченный пошляк!

– Да как ты смеешь! – возмутился адепт, раненый в самое сердце точностью определения. – Бумажка ватерклозетная!

– Смею! Я в дуэньях уже две тысячи лет, и не одну ведьму выпестовала! – взвизгнула фолиант. – Ты такой же, как и все мужчины – ненасытный развратник! Завяжи свою хотелку узелком на конце и не смей до последнего курса подбивать клинья к адепткам!

Найджел насупился.

– Неча на меня волком смотреть, знаю я вас, адептов, вдоль и поперек. Стоит ведьме задуматься об учебе – вы тут как тут со своими свиданками и запудриванием мозгов розовыми соплями. Пусть девочка учится, карьеру делает. С таким магическим резервом она, глядишь, еще и верховной станет. А свяжется с подобным оболтусом – и мордой в пеленки на долгие годы, о продвижении на магическом поприще и величии тогда придется забыть. Твоя мать уже сделала в молодости ошибку… Хочешь, чтобы и Луизе так же не повезло? У нее ничего нет на откуп от демона, кроме чести. К тому же ты опоздал – она уже вляпалась. Единственное, чем ты сейчас можешь ей помочь – это быть рядом и защитить.

– Буду, – коротко ответил парень.

Книга одобрительно улыбнулась. Являться дуэньей-наставницей адепта – это не то что ведьму воспитывать. Более горькая и непослушная пилюля, просто так не проглотишь. Но фолиант была опытной книгой.

– Я в тебе не ошиблась.

– Куда ты ее отправила?

– Очаг разжигать. Тебя ей в защитники посоветовала, но она отказалась. Почему-то.

– Книга, да, ты дур-р-ра… – ощетинившись, зарычал староста.

– Сам дурак, упустил невесту, так неча на меня пенять, – огрызнулась Фоля. Ссора, тлевшая на протяжении всего их общения, вспыхнула вновь. – И не вздумай испоганить все дело. Не смей за ней хвостом увязываться. Напортачишь, больше разгребать за тебя не стану. Имей в виду, – недовольно верещала книга старческим голосом. – Оставайся в замке, будто твоя задница на слизняка села, да прилипла. Как бы ты за нее не волновался, очаг – это дело самой ведьмы. Поладить со своим внутренним источником чародейка должна самостоятельно. Здесь никто ей не помощник. А то в очередной раз крышу у тебя снесет от любовной горячки, целоваться полезешь, и все дело коту под хвост.

– Да я даже не…

– Знаю я вас, охальников, по молодости я и сама ого-го была. Ну да что там вспоминать. Девочка она хорошая, умненькая, воспитанная, сила в ней опять же немаленькая, ибо разбудить меня ото сна может только могучая ведьма, по мощи равная верховной. Ой, как нехорошо будет, если она со своей магией не подружится. Все понял?

– Ненавижу бездействие! – Кулак парня врезался в книжный шкаф. Книга проследила, как от полки отвалился кусок.

– Понял? – с нажимом переспросила Фоля и вперила в старосту свою синюю зенку. Адепт сдался первый.

– Так точно! Слушаюсь, тетушка Фо!

– То-то же, – отозвалась фолиант. – Если б не я, да не должок твоей матери, гнил бы ты сейчас в подземных измерениях, а так вон какой видный и ладный вымахал. Руки из рукавов торчат, куртка на груди не сходится.

– Понял-понял, переоденусь… – С престарелой дуэньи станется колдануть заклятьем переодевания так, что будешь по десять раз на дню туалеты менять.

«Да она издевается, лепит из себя полоумную старуху, а пол-академии в своих руках держит. Даже мисс Гриб к ней на поклон ходит за редкими заклинаниями. Что же задумала старая кляча?» – гадал про себя адепт.

– И того… искупаться. Барышни опрятных молодых людей любят. Еще бы дракона достать… ездового, белого, – со вздохом проговорила крестная книга-фея, подпирая лапкой обложку.

– Ну, это уж слишком.

– Ух, смотри мне! – погрозила клешней книга-сводница, вспомнив о роли строгой дуэньи.

Луиза

Не знаю, как я пережила несколько недель изощренных издевательств, негодования преподавателей и насмешек сокурсниц. Думала ли верховная, в какую ситуацию я попаду, не имея собственного очага? Нет, скорее всего, такие тонкие материи ее не волновали, ведьму больше заботил результат.

Ее тринадцатая находка надежно спрятана за стенами Глактонберри, вокруг рыщут военизированные отряды адептов с обручальными кольцами наперевес и волшебными жезлами наизготовку. По ее мнению, рано или поздно я должна была обзавестись защитником. Верховная слегка ошиблась, я обручилась быстрее, чем она думала, еще до поступления в академию.

Обходиться без магии было трудно. Тяжко морально, тяжело физически. Я еле-еле держалась. Кто предполагал, что из-за отсутствия очага я стану изгоем группы и мишенью для самых садистских издевательств адепток?

Я изощрялась, как василиск на раскаленной сковородке, балансируя между получением бесконечных неудов и исключением из академии.

А главное, я ни к кому не могла обратиться за помощью, со всем приходилось справляться самостоятельно.

Найджел таскался за мной, как приклеенный, ни на минуту не оставляя. Свое «неотлипное» присутствие он объяснял просто: а вдруг демон ворвется в академию?

Даже помог мне добыть горчицу и драконий перец, правда, скрепя сердце, морщась и многократно отплевываясь, словно на собственной шкуре знал, как этими приправами пользуются адептки.