Текст книги "В сетях обмана и любви"

Что она почувствовала, выслушав его порывистое предложение руки? Он сделал шаг к ней. Коли на то пошло, а что чувствует он сам?

Одной из причин, почему он взял Джефа с собой за город, было нежелание думать о предстоящей ночи, Молли и своих необдуманных словах. По другой, вполне очевидной причине он хотел удержать Джефа подальше от Линди, чтобы у Молли был бы поспокойней день.

Но был ли у нее день спокойным? Или одиноким? Был ли ее день таким же одиноким, как и у него? Сев рядом с ней на качели, Рубел спросил небрежно, хотя ком стоял у него в горле:

– Как прошло воскресенье?

– Хотелось бы, чтоб лучше.

Он повернулся к ней, нахмурившись.

– У меня был ужасный день, – пояснила Молли.

По его просьбе она рассказала о разговоре с Тревисом, опустив слова юнца об ответственности Джубела за ее репутацию. Рубел положил руку на спинку качелей. Ситцевый рукав коснулся его руки.

– Хочешь, я поговорю с ним?

– Думаю, не стоит. Когда мы продадим лес, и он сможет поступить в школу святого Августина, может быть, тогда он увидит…

– Что, Молли?

– Что в семье его любят, и что мы не такие уж глупцы!

Они тихо раскачивались. Рубел вдыхал запах жимолости – запах Молли. В тусклом вечернем свете его глаза искали ее глаза.

– Нам следует поговорить о…

Она так быстро соскочила с качелей, что Рубел чуть не упал на землю. Сохранив равновесие, он нашел опору, схватив Молли за плечи.

– Почему нет?

Она отказывалась смотреть ему в глаза.

– Я не могу.

Ее голос был таким ровным, он не смог уловить признаки малейшего волнения.

– Не можешь, что?

«Услышать, как ты забираешь свои слова обратно», – подумала Молли.

– Обсуждать… говорить о…

Его руки скользнули по ситцевым рукавам к плечам. Он обнял ее, проведя большим пальцем по высокому воротнику платья.

– О чем? О браке? Страсти? О чем, Молли?

– Ни о чем. Я ни о чем не могу говорить.

– Я не думаю, что у нас с тобой есть выбор.

Она резко повернулась к нему лицом:

– Хорошо, мы поговорим. Ты сболтнул, не подумав! Предложил мне выйти за тебя замуж, потому что в тебе говорила… страсть. Ты часто так делаешь!

– Часто? – он удивился.

Она старательно избегала его взгляда:

– Говоришь, не подумав!

– О, Молли, нет!

– Что нет? Не напоминать, что ты сболтнул глупость прошлой ночью? Не напоминать, что, прежде чем что-либо сказать, следует подумать?

Он пристально смотрел на нее, сердце стучало. Она все поняла! Как она сумела? Знала ли она, кто он? Нет, не знала, иначе сказала бы ему прямо, а не ходила вокруг да около. Молли всегда была честной и откровенной.

– Откуда ты знаешь, что я не думал?

– Не думал, что?

– Не думал… прежде чем сказать.

Она посмотрела, наконец, ему в глаза. Лунный свет касался ее лица, мерцая на слезах и отражаясь от влажной кожи век, и оставлял полосы на губах. Приблизив к ней свое лицо, Рубел приник к полосам лунного света, пробормотав:

– Я думал, Молли… – конец фразы был заглушён поцелуем.

Она открыла свои губы ему навстречу, но, когда он попытался прижать ее к себе сильнее, воспротивилась. Молли отчаянно поборола поднимавшуюся в ней волну желания. Она не могла позволить себе подобное сейчас. Она должна сдерживать свои чувства так же, как Джубел советовал сдерживать их Линди. Они обе должны держать себя в узде.

– Тогда почему?

– Что почему?

– Почему ты сделал мне предложение?

Почему он сделал ей предложение? Он задавал себе этот вопрос весь день и не находил ответа. Конечно, он приехал в Эппл-Спринз немногим больше недели назад, не намереваясь жениться на Молли Дюрант, и как он только смог за такое короткое время изменить свое решение? Она спрашивала его – почему?

– Я не знаю, – ответил он честно.

Молли внимательно взглянула на Джубела. Она искривила губы, как будто старалась защититься от нападения, и отступила на пару шагов, наткнувшись на стул. Он потянулся, чтобы поддержать ее, но она увернулась.

– Если ты сам не знаешь, почему, тогда вряд ли мы сможем обсудить предложение, не так ли?

– Молли, подожди, послушай…

Она открыла дверь и вошла в холл. Тишина, с которой отворилась дверь, вызвала новые слезы у нее на глазах; ведь до прибытия Джубела Джаррета дверь пронзительно скрипела… как и все остальное в Блек-Хауз, включая и ее саму!

Особенно ее саму!

Глава 11

«Почему?» – спрашивала его Молли. «Почему?» – спрашивал себя Рубел. Какого черта он сделал предложение Молли Дюрант? Всю следующую неделю он обдумывал этот вопрос обстоятельно, со всех мыслимых и немыслимых точек зрения, принимая во внимание все аспекты и мельчайшие детали. Казалось, они с Молли жили в разных домах, настолько редко видели друг друга. Рубел вставал и уходил, не завтракая. Он не возвращался, пока не стемнеет. Входил Рубел в заднюю дверь дома, быстро поднимался по лестнице и ложился спать.

Почему? Почему он прибыл сюда, взвалив на себя заботы буйвола в жару? Почему он предложил Молли Дюрант выйти за него замуж, когда он вовсе и не думал осесть в Эппл-Спринз? Он нашел несколько ответов, но знал, что ни один из них не удовлетворит Молли. Может, недавние свадьбы в его семье заставили и его самого задуматься о браке? Он представлял, как станет рассказывать ей об этом.

Или как насчет того, что Блек-Хауз с его обитателями напоминает ему о днях детства? Он скучает по своей семье, скучает по тому времени, когда все они, бедные, как церковные мыши, играли и работали и были счастливы жить вместе. И ему нравится семья Молли!

Рубел знал: Молли поймет и оценит его признания, но он также знал, что любой женщине хотелось бы, чтобы ей сделали предложение совсем по другим соображениям.

А Рубел был в долгу перед Вениамином! Каждый раз, когда он что-либо делал на благо этих детей, воспоминания о Вениамине наполняли душу воспоминания о тех жертвах, которые Вениамин приносил ради младших братьев и сестер. Оберегая от необдуманного поступка Линди, Рубел вспоминал, как Вениамин отослал их брата Кейта в рекордно короткое время к родственникам в другой город, прежде чем суд смог наказать его за необъяснимый и необдуманный поступок – он застрелил одного политического авантюриста.

Да, действовать быстро и решительно было у Джарретов в крови, даже если поспешные решения и бывали чаще безрассудными, нежели разумными. Конечно, Рубел был в долгу перед Вениамином, но единственной платой, которую хотел бы получить за свои жертвы брат, – это чтобы его младшие братья и сестры стали честными гражданами и порядочными людьми и прокладывали бы себе дорогу в жизни, никому не наступая на пятки, и стремились бы к удаче и личной выгоде не в ущерб другим, и умели бы иногда отказаться от собственных благ ради ближнего.

Но благотворительная цель едва ли является достаточным основанием для брака.

Разумеется, был и другой неоспоримый факт: он хотел затащить Молли Дюрант в свою постель. Черт его побери, если он не хотел этого настолько сильно, насколько только возможно для мужчины желать женщину. Он сделал ей предложение, чтобы заполучить ее тело? Рубел знал, что так думала Молли. Она так и сказала. Он избегал ее по этой причине. Он не хотел, чтобы она так думала. Но однажды она узнает правду, кто он на самом деле, и возненавидит его еще больше. Но все равно Рубел не хотел, чтобы Молли думала, будто он сделал ей предложение только для того, чтобы спать с ней ночами.

Рубел знал, что Молли хотела услышать от него, – только то, что хотела бы услышать от своего будущего мужа любая женщина. Но это было бы ложью, которую он ни за что не отважился бы произнести.

Он просто старался держаться подальше от Молли. По правде говоря, Рубел запустил дела, которые, в первую очередь, и привели его в город. Нужно поскорей разобраться с этой проблемой воровства леса и уйти из жизни мисс Дюрант, пока он не доставил ей еще больше неприятностей.

Рубел провел несколько часов за чтением списка лесопилок, делая пометки. Дважды он телеграфировал Джубелу, запрашивая сведения, чтобы затем их сверить с протоколами окружного суда Люфкина.

Рубел выяснил две вещи: воровать лес куда проще, чем воровать скот, и гораздо легче не оставлять улик. Спиленные деревья могли быть отвезены на незарегистрированные лесопилки, или воры могли спилить больше леса, чем оговаривал контракт, и послать излишек на другую лесопильную фабрику. Они могли просто указать меньшую прибыть или же рубить лес не только на участке, определенном договором. Проверяющих можно было водить за нос поддельными документами.

Еще Рубел понял, что вором леса компании «Л и М» мог оказаться любой человек, с которым он сталкивался в ходе проверки. В округе было полно негодяев, привлеченных легкой наживой и солидной прибылью. Во всяком случае, Рубел слышал, как старые рабочие говорили об этом.

Во вторник после обеда Рубел вспомнил, что обещал Молли застрелить на охоте кабана. И еще он обещал взять с собой на охоту малышей. Обстоятельства препятствовали. Он знал: ему лучше держаться подальше от детей – так им будет легче пережить его отъезд.

Ранним вечером он подстрелил крупного оленя и потащил в Блек-Хауз. В сарае он разделал выпотрошенную еще в лесу кровоточащую тушу. Полку для разделки он вымыл сам, не желая звать Молли и детей и вызывать суматоху Шугар на кухне. Разделывая, Рубел был настолько погружен в свое занятие, что не заметил: в сарае он не один. Рубел не собирался навсегда отправлять Джефа спать в сарай!

Когда Рубел заметил спотыкающегося и ослепленного светом фонаря Джефа, он пристально посмотрел на него и тут же проклял свое предательское воображение. Он надеялся, это Молли! Надежда промелькнула и растаяла.

В сущности, все это длилось секунду, не больше, но Рубел разозлился. Сколько он доказывал себе, что не хочет ее видеть! Он не должен желать ее видеть! Но он отдал бы все на свете, чтобы хоть мельком увидеть Молли.

Джеф протер глаза.

– Что, черт возьми, вы здесь делаете?

– Режу мясо.

– Почему не на кухне?

– Не твое дело.

Джеф замолчал. Рубел работал, думая об этом парне.

– Я не собирался навсегда выгонять тебя в сарай, – заметил он.

– Вы, значит, доверяете мне спать в доме?

– До тех пор, пока ты будешь держать свои штаны застегнутыми, а дверь закрытой.

– Я не дурак!

Закончив, Рубел завернул окорока и прочее мясо в чистую ткань и обратился к Джефу:

– Отнеси-ка в летнюю кухню, а я пока приведу здесь все в порядок.

– И потом я могу вернуться в дом?

Рубел кивнул.

– Думаю, Хеслет разрешит тебе завтра закончить работу пораньше?

– Это зависит от того, зачем.

– Чтобы поохотиться на кабана. На этой неделе нужно больше мяса, чем на прошлой, ужины в таверне становятся все многолюдней. Шугар сказала, что в доме закончился бекон.

Рубел решил, что охотой он приносит наибольшую пользу Блек-Хауз. Джеф торопливо ушел. Рубел был благодарен ему за согласие составить компанию. Конечно, он мог бы и без помощи Джефа убить кабана, притащить его к дому и разделать так, чтобы дети и Молли ничего не заметили. Мог бы, разумеется. Но Джеф расскажет много интересного, не только поможет ему отказаться хотя бы на время от постоянных самообвинений.

В летний полдень они ехали верхом в хорошем расположении духа. Рубелу нравилось, что он взял парня с собой сегодня совсем не по той причине, по которой брал его с собой обычно, стараясь увести от Линди.

В присутствии Джефа Рубел чувствовал себя словно ближе к Молли. Джеф жил теперь в доме, ел с семьей за одним столом, даже играл с мальчишками, он сам рассказывал об этом.

– Брал их с собой ловить рыбу?

– Да, поймали пару желтых рыбин.

– Вилли Джо по-прежнему отрывает свои пуговицы для грузил?

– Нет, я запретил, чтобы Молли не сердилась.

Рубел рассмеялся.

– Они доставляют ей и без того много беспокойства, это верно!

– Да!

Через минуту Джеф добавил:

– Они без вас скучают.

Рубел пристально смотрел на красное полотно дороги.

– Малыш-Сэм постоянно спрашивает, когда вернется мистер.

Рубел сжал губы.

– Мистер! Так зовет вас Сэм.

– Прекрати, Джеф! Будь добр, прекрати!

Через несколько минут Рубел возобновил беседу:

– Где работает Хеслет в эти дни?

– В Хэррис Холлер.

– Хэррис Холлер? Чья земля?

– Не знаю, на чьей земле мы работаем. Я просто прихожу, делаю свою работу и получаю деньги. Вырубаем все подчистую, потому что так быстрее, чем ходить и выбирать отдельные деревья.

– Может быть, и быстрее, но хуже для земли.

– Хеслет не беспокоится о земле, – признал Джеф.

– И многие другие лесорубы тоже.

Они подобрались к молодому кабану, который рылся в рытвине, оставшейся после наводнения. Рубел убил его с первого выстрела. Джеф помог привязать тушу к суку ближайшего дуба. Они выпотрошили кабана и сняли с него шкуру. Как обычно, когда руки были заняты, мозг Рубела от скуки заработал особенно остро. Он видел перед собой расписку, подписанную Хеслетом, – в ней не указывалось название лесопилки!

– Куда отвозит лес Хеслет? – спросил он.

– То на одну лесопилку, то на другую. Все зависит от того, где идет вырубка леса.

Рубел вспомнил свой разговор с лесорубом.

– Он все еще связан с той передвижной лесопилкой?

– Думаю, да.

– Сколько у него бригад?

Джеф помолчал, стоя у выкопанной ямы, куда Рубел велел ему бросить отходы.

– Не могу сказать точно. Я работал в трех-четырех бригадах и слышал о других. Думаю, у него с полдюжины бригад. Он заправила в Пайнейском лесу, это я знаю точно.

– Гм.

– Платит он тоже неплохо. Вот поэтому я и работаю у него. Когда заработаю достаточно денег, отправлюсь на запад и куплю ранчо.

Рубел отвлекся:

– Линди знает?

Джеф кивнул:

– Мы говорили об этом, – он беспокойно работал лопатой и смотрел сквозь деревья. – Она еще очень молода. Никто из нас всерьез не воспринимает наши отношения.

– Вы говорили и об этом?

– Да, сэр. Ну, если честно, то, что вы сказали той ночью, вразумило нас обоих. Мы еще молоды, правда. Ей пятнадцать, а мне нет и двадцати. У нас впереди еще много лет, чтобы беззаботно наслаждаться жизнью, не рискуя стать слишком старыми для… э… для… одним словом, вы знаете, что я имею в виду.

– Рад слышать это, Джеф, – Рубел похлопал парня по плечу. – Но я уверен: мало прийти к подобному заключению, это еще не все. Твой рассудок должен заботиться о теле чаще, чем тебе этого хотелось бы.

В пятницу утром все в Блек-Хауз скакали наподобие резвых лягушек, выражаясь языком Шугар.

– Где мистер Джаррет? – это был постоянный вопрос, угрожавший рассудку Молли.

Казалось, все в доме просто заболели этим вопросом. Утром его задавали малыши, когда спускались по лестнице черного хода.

– Он на кухне?

– Нет, его там нет.

– Спорю на два червяка для рыбной ловли, что он там.

– Спорю на десять головастиков – его там нет.

Конечно, его не было. Джубел не показывался за завтраком всю неделю. Он уходил прежде, чем спускалась Молли, без завтрака и без пакета с ленчем. Иногда ей казалось, он избегает разговора о своем нелепом предложении. В другой раз ей казалось, что это она сама избегает Джубела.

К концу недели силы покинули Молли, она набрасывалась на домашних и снова стала носить волосы туго заплетенными в косы и свернутыми кольцом на голове. Шугар, заметив это, сказала в пятницу утром, когда Молли вошла на кухню:

– Я превращусь в лебедя, если ошибусь, но вы двое так избегаете друг друга, будто один из вас заболел чумой.

– Бубонной чумой! – уточнил Тревис.

– Кого это волнует? – возразила Молли. – Тебя и твоего школьного учителя? Ты сам избегаешь мистера Джаррета с довольно спесивым видом.

– Я избегаю? – воскликнул Тревис. – Нет, дорогая сестра, я избегаю тебя. И он избегает тебя. Ни один мужчина в здравом уме не будет околачиваться возле девушки, которая предлагает себя мужчинам, будто она…

– Тревис! – воскликнула Молли.

Линди вскочила, опрокинув стул, чтобы дотянуться до брата и расцарапать ему лицо.

– Я убью тебя, Тревис! – кричала она. – Я слышала, что говорил о Молли мистер Джаррет, и его слова значат больше, чем все, что ты когда-либо слышал!

– И посмотри, к чему это привело ее! Посмотри, к чему это привело всех! Только я один не хожу кругами с виноватым выражением лица. Я всегда знал: он не хочет, чтобы я поступил в школу. Клитус был прав. Мистер Тейлор тоже.

– Мистер Джаррет не мешает мне послать тебя в школу, Тревис, – Молли попыталась защитить Джубела, хотя и была убеждена, что он заслуживает осуждения детей за то, что избегает их.

Но Клитус и мистер Тейлор не правы, и она не может смолчать и позволить Тейлору утвердиться в своем мнении.

– Тогда почему ты сказала это мистеру Тейлору?

– Я не говорила. Напротив, я сказала, что мистер Джаррет нашел для меня способ изыскать средства, чтобы послать тебя в школу. Он помогает, а не мешает, Тревис!

Молли отнесла тарелку с нетронутым завтраком к раковине.

– Но что за способ?

Обернувшись, она пристально посмотрела на Тревиса:

– Теперь тебе интересно, да?

Он также пристально смотрел на нее, ожидая ответа.

– Я продам часть нашего леса, не весь, конечно, ровно столько, сколько необходимо, чтобы послать вас в школу, каждого из вас, – она посмотрела на Линди, – и тебя тоже.

Линди вытаращила глаза.

– Меня? Учиться дальше?

– Тебя. Прежде чем ты позволишь разрушить твою жизнь какому-нибудь молодому ничтожеству, вроде…

Молли осеклась. Глаза Линди выразили полнейшее изумление, на губах заблуждала мечтательная улыбка. Молли надеялась, что ее сестра мечтает сейчас о том, как отправится в престижную школу, а не в кровать Джефа. Нет, она ничего не имела против Джефа. Через несколько лет, возможно…

Малыши возились за столом.

– Где мистер? – скулил Сэм.

Молли не обратила внимания на суровый взгляд Шугар.

– Я не знаю.

– Он обещал, что мы с ним убьем медведя, – продолжал малыш.

– Он не обещал, – возразил Вилли Джо.

– Обещал.

– Ах ты, глупая птица! Он сказал, что собирается на охоте подстрелить дикого кабана.

– Кабана он уже без нас подстрелил, – пожаловался Малыш-Сэм.

– А ты, наверное, спугнул бы кабана, как прошлый раз оленя, ты такая глупая птица!

– Нет…

Молли видела: Сэм готов был расплакаться. Как и она сама. Она вытащила его из-за стола, потянулась и поставила на ноги и Вилли Джо.

– Давайте-ка! Линди обещала взять вас с собой в город пройтись по магазинам. Бегите наверх и причешитесь. Помоги Сэму, Вилли Джо.

– Мне не нравится, когда Вилли меня причесывает. Мне нравится, когда меня причесывает мистер!

– Отправляйтесь! – Молли отвернулась. – Сейчас же!

Тревога нахлынула на нее. Она встала у окна на кухне, глядя на пустой двор и пустой сарай и размышляя о своей пустой жизни. Как же случилось, что она позволила разрушить свою жизнь? Она не должна была брать на постой Джубела. Он так сильно похож на Рубела! Он даже поступает в точности так же, как Рубел – исчез при первых признаках неприятностей!

Она не видела его целую неделю. Разумеется, она могла бы дожидаться его возвращения по вечерам, но она хотела дать ему время подумать. Она хотела, чтобы он сам пришел к ней. Молли не знала, что он никогда не придет. Как Рубел. Все напоминало Молли о нем. Будто его тень поселилась в доме.

А Джубел?.. Сначала оленина, потом кабан. Разрубил и оставил в летней кухне. Однажды ей показалось, что заскрипели качели, но когда она выглянула из окна, выходившего на крыльцо, никого уже не было.

Он передал деньги за проживание через Джефа. Ей хотелось бросить деньги Джефу в лицо, но она не бросила. Время от времени Молли вспоминала слова Джубела, сказанные им Линди субботней ночью, о том, что Молли и сам он ведут себя, как взрослые люди. На самом деле, нет! Они убежали от проблемы – никто из них не хотел говорить о ней.

– До свидания, – захлопнулась дверь за Тревисом.

Младшие братья вернулись причесанными. Молли услышала, как Линди хлопочет возле них, поправляя на малышах одежду.

– Сейчас я посмотрю на вас. Так… Вы замечательно выглядите. Бегите, подождите меня во дворе.

Дверь снова хлопнула. Когда Молли обернулась, Линди стояла у открытой двери, внимательно глядя на сестру.

– До свидания, Молли.

– До свидания.

– Тревис не избегает Джубела, ты не права.

Молли проглотила комок в горле, стараясь сдержать бессмысленные слезы.

– И малыши не избегают его.

Молли кивнула:

– Я знаю.

– И я не избегаю.

– Да.

– А ты избегаешь!

Молли прикусила нижнюю губу.

– Ты избегаешь его, а он был самым лучшим… постояльцем, который когда-либо жил в Блек-Хауз. Нам нужен он, Молли. Тебе он нужен. А ты его избегаешь!

Молли отвернулась.

– Если у меня когда-нибудь будет такой же красивый поклонник, как мистер Джаррет, я постараюсь его не потерять, – Линди вскинула голову. – А если бы я его потеряла, то, думаю, постаралась бы вернуть.

Дверь хлопнула. Шугар мыла посуду. Молли вытерла слезы на щеках тыльной стороной руки.

– Пусть я лебедь, – пошутила Шугар, – но этот ребенок выказывает черты взрослого человека, зрелого как душою, так и поведением.

Молли стояла у задней двери дома, смотрела на играющих во дворе малышей и думала, что ее жизнь никогда еще не была такой безрадостной. Наконец она повернулась к лестнице.

– Если бы он хотел остаться в Эппл-Спринз, я бы не избегала его.

Решив не поддаваться тоскливому настроению, Молли вернулась в свою комнату, надела самое лучшее платье и вышла из Блек-Хауз. В офисе компании «Л и М» она попросила у секретаря разрешения поговорить лично с мистером Петерсоном.

Когда секретарь закрыл за ней дверь, Молли начала сомневаться в разумности своего прихода. Она обвела взглядом большую комнату, беспорядочно уставленную мебелью, и почувствовала, что выглядит столь же мрачно, как и кабинет Петерсона.

Он указал ей на стул для посетителей.

– Чем я обязан вашему визиту, моя дорогая?

– Если у вас найдется для меня немного времени, я бы хотела обсудить одно дело.

– Дело? Конечно, у меня найдется для вас время. Рад буду помочь, – Петерсон подмигнул Молли, как заговорщик. – Моя замечательная жена хотела бы заполучить к себе в дом вашу повариху, но Клитус выразился достаточно однозначно.

– Я пришла, чтобы обсудить продажу леса.

Оскар Петерсон нахмурился.

– Мой брат Тревис – одаренный мальчик, как вы, может быть, слышали. Я хотела бы продать некоторое количество леса с моей земли, чтобы послать его в школу.

– Но для этого нужна не такая уж большая сумма.

– Да, сэр.

Джубел предупреждал, что не все смогут понять ее, и Молли приготовилась отстаивать свое решение.

– Я позволю вырубить на моей земле сосны, участок за участком, пока у меня на руках не окажется достаточное количество денег, чтобы послать всех детей в школу.

– Да, у вас ведь, кроме Тревиса, еще два младших брата.

– И сестра Линди.

Петерсон снова нахмурился.

– Линди? Необычная мысль, мисс Дюрант! Послать девочку учиться дальше? Так поступают все чаще и чаще в наши дни, но я полагал, что у тех, кто посылает в школы девочек, по крайней мере, денег куры не клюют, – он внимательно оглядел ее поношенное платье. – Простите, что нельзя сказать о вашей семье, мисс Дюрант.

– Невзирая на это, мистер Петерсон, я собираюсь продавать лес.

– Частями?

Она кивнула.

– Неразумно! Продавая малыми частями, вы теряете деньги.

– Я понимаю, но все же мне хотелось бы продавать малыми частями, и я велю нанятым лесорубам работать в соответствии с моими указаниями, чтобы, по возможности, земле был нанесен наименьший урон.

– Полагаю, так оно и будет, – размашистым движением Петерсон провел указательным пальцем по усам. – А что говорит Клитус о… э… вашем намерении?

– Я не обсуждала продажу леса с Клитусом.

Петерсон прищурил глаза и медленно встал. Обогнув стол, он по-отечески обнял Молли за плечи и поднял со стула.

– В таком случае, моя дорогая, я предлагаю вам рассказать Клитусу об этом намерении, а мы с вами поговорим позже.

Он вывел ее в приемную и открыл дверь. У Молли чуть не сорвалось с языка, что Клитуса продажа ее леса вовсе не касается.

– Поговорите с ним сегодня же, – сказал Оскар Петерсон. – Я уверен, он даст хороший совет.

Лжепокровительство мистера Петерсона, отказавшегося обсуждать с ней продажу леса, прибавилось к ссоре с Тревисом за завтраком и обвинениям Линди и переполнило чашу терпения. Молли выбежала из здания компании «Л и М» с единственной мыслью: как бы добраться до дома, не расплакавшись по дороге. Она проклянет себя, если даст сейчас возможность сплетникам этого города увидеть ее слезы.

Не ответив на прощание секретаря: «до свидания, Молли», – она выскочила на дощатый настил и… столкнулась с Джубелом Джарретом. Молли отпрыгнула, будто легла в кровать, кишащую красными муравьями. Он схватил ее за плечи, удерживая.

– Молли! – Джубел смотрел широко открытыми от удивления глазами.

– Джубел!

Он внезапно отпустил ее, словно плечи Молли обожгли ему руки.

– Ты… э… получила деньги? Я передал через Джефа.

– Да, – у нее пересохло во рту, и язык приклеился к небу.

– Хороша ли оленина?

Она кивнула.

– И мясо дикого кабана тоже. Спасибо.

Рубел пожирал ее глазами. Молли старалась не смотреть на него, но не могла.

– Полагаю, у тебя полно за столом людей вечерами, и Клитус приходит…

У нее забилось сердце. Она посмотрела вдоль улицы в направлении Блек-Хауз. Сжав губы, Молли кивнула и сказала:

– Мне надо… э… идти.

Он тоже кивнул в ответ и дотронулся пальцем до полей шляпы.

– Конечно. Э?.. – он вопросительно кивнул в сторону здания компании «Л и М».

– Дела… – неопределенно ответила Молли.

– Дела? – его выразительный взгляд удержал ее на некоторое время.

Он стоял так тихо, смотрел так спокойно, тогда как ее сердце билось, словно она только что пробежала дистанцию в состязании на скорость.

Черт бы побрал! Черт бы его побрал! Повернувшись, она проворно направилась в Блек-Хауз. Молли твердо вышагивала по настилу, пока не услышала, как дверь офиса закрылась за Джубелом. Тогда она побежала – к своему дому, к своей жизни. Она бежала от Джубела Джаррета, любопытных глаз горожан и от себя самой, прежде всего – от себя самой.

Молли рывком распахнула ворота, надеясь, что она при этом не сломает их и не придется Джубелу чинить ворота вновь. На тропинке она замедлила шаг, оглядывая дом. Выкрашены фасад и одна боковая стена. Джубел уедет, и две другие стены никогда не будут выкрашены. Все, наверное, вскоре снова обветшает. Клитус будет рад – он окажется прав.

На лестнице Молли увидела Линди. Сколь эмоционально выговаривала ей девочка сегодня утром! И тоже была права!

– Молли, я прошу прощения за…

– Позже! – Молли промчалась в свою комнату, захлопнула дверь и бросилась на кровать.

«Позже. Все – позже. Дайте мне полежать и поплакать. Хотя бы немного», – шептала Молли. Кому?

Рубел вошел в офис «Л и М», его сердце билось быстрее, чем в субботнюю ночь. Всю неделю он избегал Молли, думая, что так будет лучше для них обоих.

Но увидев Молли, он понял, каким дураком оказался. Она выглядела ужасно: круги под глазами, волосы заплетены в тугие косы… Но в то же время она была прекрасна! Полные губы, сладкий вкус которых ему был известен, молчаливо раскрывались – она хотела его поцеловать! Светящиеся глаза звали в постель, даже когда блестели из-за пелены слез. Молли! Молли, Молли… Выбросит ли он хоть когда-нибудь ее из головы?

– Джаррет, – Оскар Петерсон протянул руку, на его лице прописалось радушие. – Чем могу быть полезен?

Петерсон передал Рубелу документы, которые он запросил, и позволил внимательно прочитать их. Когда он закончил, управляющий отделением компании «Латчер и Мур» проводил его до дверей.

– Ваша хозяйка – сумасшедшая женщина!

– Кто?

– Ваша хозяйка, мисс Дюрант.

Рубел кивнул, удивляясь, почему он никогда не думал о Молли как о своей хозяйке. Хозяйка в его представлении должна была быть маленькой пухлой женщиной с седыми волосами и замусоленным фартуком. Хозяйка! Молли не была его хозяйкой, Молли была его…

– Она приходила, чтобы сказать мне о своем желании продать лес. Сумасшедшая, как дверной звонок! – рассмеялся Петерсон.

– Повторите!

– Она думает продавать лес по частям, чтобы пускать выручаемые деньги на обучение детей, – Петерсон покачал головой. – Не знаю, почему только Йола Юнг и школьный учитель не закрывают свои рты, требуя, чтобы этот мальчик пошел в престижную школу? Уверен, из-за этого все причуды мисс Дюрант. Впрочем, как у всякой женщины, у нее столько же деловой рассудительности, сколько ее и у кроватной градушки, не так ли?

Рубел, сжимая кулаки, смотрел управляющему прямо в глаза. Никогда еще в своей жизни ему так сильно не хотелось пустить в ход кулаки. Но у него не было на это времени. Быстро бросив Петерсону «адью», он вышел, спустился с дощатого настила и схватил поводья.

– Эй, где пожар? – окликнул его Петерсон, выйдя следом, но Рубел Джаррет не остановился, чтобы ответить.

Вскочив в седло, он поскакал в Блек-Хауз. В первый раз за неделю он вернулся засветло, и первое, что он заметил – это выполненную лишь наполовину работу по покраске дома. Затем он увидел мальчишек. Вилли Джо и Малыш-Сэм возились с псом во дворе, когда он бросил вожжи. Они заметили Рубела, их глаза широко открылись и стали размером с полдоллара.

– Мистер Джаррет!

– Мистер!

Прежде чем ноги Джаррета коснулись земли, ребятишки подлетели к нему.

– Когда мы пойдем ловить рыбу?

– Позже пойдем, мальчики.

– Когда пойдем на охоту?

– Позже.

Рубел размашисто шел к задней двери, так быстро, как только позволяли ему малыши, повисшие на ногах. На кухне Шугар шелушила початки кукурузы. Увидев его, она прекратила работу. Широкая улыбка расплылась по ее лицу.

– Где Молли?

– Плачет у себя наверху, – прозвучал ответ из столовой, где за обеденным столом сидела Линди.

Она подошла к кухонной двери и тоже улыбнулась:

– Слава Богу, вы вернулись, мистер Джаррет. Без вас нам было ужасно плохо.

Рубел почувствовал, что ему не хватает воздуха, будто на шее затягивали петлю.

– Слава Богу, вы вернулись! – запел, повторяя слова сестры, Вилли Джо.

– Слава Богу, мистер, – эхом отозвался Малыш-Сэм.

Указав на ребятишек, Рубел попросил Линди:

– Побудешь с ними внизу, ладно?

– Конечно!

Он запыхался, перепрыгивая через две ступеньки. Или от волнения? В любом случае, он так запыхался, что чуть не сошел с ума. Или чуть не сошел с ума по другой причине?

Она никогда не согласится, и ничего нельзя изменить. Он негодяй! Когда она узнает, кто он, она, конечно же, выгонит его. Как он хотел поменяться вновь именами со своим братом – обратно – и снова стать самим собой. Рубел-Джубел хотел бы знать, произойдет ли это хоть когда-нибудь.

Молли не ответила на его стук, и он постучал снова, позвав:

– Открой, Молли.

В комнате было тихо.

– Молли, открой!