Текст книги "След черного призрака"

Глава 23

В «Наоми» мы не пошли. Вернулись в машину и ненавязчиво «проводили» странную пару. Они скрылись в многоэтажке, расположенной в квартале от кафе, а мы обсуждали ситуацию и дальнейший план действий.

– Может быть, он видел её в морге? Они встречались – его вполне могли пустить. – Алан блистал логикой и рассудительностью, но сомнения оставались при мне.

– Это не было похоже на морг, обстановка как в квартире.

– Хорошо, а как насчёт игры воображения? Это не могло быть…

– Не могло. Алан, я не вижу игры воображения – только реальные воспоминания. Его нужно проверить.

– Как? Сейчас Глеб выяснит точный адрес, и что дальше? Ты ведь не можешь просто позвонить в дверь и сказать: «Позвольте снова подержать вас за руку»? И потом, не ты ли уверяла, что убивает женщина?

– Да. И по-прежнему так думаю, но я видела то, что видела. К тому же он периодически бывал в кафе «На дорожку» и общался с Викой Козинской. В этом нужно разобраться.

– Каким образом?

– Можно представиться сотрудником полиции и сказать, что объявился свидетель, который видел, как он покидал место преступления в час икс.

Алан смерил меня удивлённым взглядом и усмехнулся:

– То есть наврать с три короба и прижать к стенке? Я смотрю, общение с Громовым не прошло даром. И кто же будет сотрудником полиции? Я рядиться и кривляться не собираюсь, и тебя одну туда не пущу.

– Почему?

– Вдруг он всё же тот, кого мы ищем? Это опасно.

– Какая трогательная забота!

– Не забота, а элементарная ответственность, – отрезал Алан. – Я обещал, что с тобой ничего не случится, значит, так и будет!

Я тяжело вздохнула. Вот уж никогда не думала, что ответственность может быть недостатком.

– Ладно, тогда вызывай Громова. Ему кривляться не привыкать и рядиться не придётся, а я составлю нашему доблестному капитану компанию – прослежу, чтобы он никого не запытал.

Громов, почувствовав лёгкие деньги, появился в течение двадцати минут. Выслушал моё предложение и, прищурившись, заметил:

– Мне эта парочка сразу подозрительной показалась – глазки бегают, нервишки шалят, да и алиби доверия не вызывает.

– Почему?

– Так ведь свечку им никто не держал. Да, пожилая соседка видела, как девица к нему сама посреди ночи прикатила, но вот что было потом и когда именно наши голубки расстались – известно только с их слов. И ещё один немаловажный фактор – внешность девушки. Вот ты бы, – обратился он к Алану, – на такую позарился? Да ещё на всю ночь? Подружка-блондинка по сравнению с ней была просто куклой Барби. А Барби на порченых матрёшек не меняют. Что-то тут не так.

Меня покоробило от такой циничности, а Войнич ледяным тоном велел ему прекратить философствовать и призвал к активным действиям.

– Без проблем. Щас всё сделаем, только ручку позолоти, начальник. – Громов расплылся в улыбке Чеширского кота и протянул загребущую ладонь.

Тут уж я не выдержала:

– За что?! Ловить маньяков – твоя работа, вымогатель! Или ты опять в отгуле?!

Голубые глаза насмешливо блеснули:

– Как раз при исполнении. Но, видишь ли, в рамках закона я не имею права ввалиться в квартиру без ордера и предъявить обвинение, основываясь на показаниях липового свидетеля. Проявить инициативу готов исключительно под вашу ответственность и за ваши бабки.

– Разве ты не хочешь его остановить? – не унималась я.

– Хочу, разумеется, но искренне не понимаю, почему нельзя совместить приятное с полезным. – Его улыбка стала ещё шире, а ладонь зависла под самым носом Войнича.

Тот обречённо вздохнул и выполнил требование «оборотня».

– Вот из-за таких, как ты, всех полицейских считают продажными! – назидательно проворчал он. – Злата идёт с тобой, и поаккуратнее там, всё-таки ордера у тебя действительно нет.

Громов снисходительно ухмыльнулся, мол, не учи учёного, и жестом поманил меня за собой.

– Идём, коллега, или ты свидетель? Кем будешь?

– А других вариантов нет?

– Увы, постановка у нас ожидается скромная, роли ограничены.

– Только не свидетель, – обречённо вздохнула я. – Не умею врать настолько искусно. А как зовут подозреваемого и чем он занимается? Как твоя коллега я должна это знать.

– Артём Борисович Пивоваров – скромный риелтор в одном из автомобильных салонов. Ничего примечательного. Мелкая сошка. А вот и квартира номер восемь. Нет, не его. Здесь живёт красотка со шрамом. Он, видимо, в гости заглянул.

Я вспомнила, с каким выражением лица от ухажёра убегала Ольга. Непохоже, что она собиралась пригласить его в гости. Громов нажал кнопку звонка.

Дверь, как ни странно, открыла не хозяйка, а гость. Он скользнул взглядом по форме капитана и заметно напрягся.

– Артём Борисович Пивоваров? Капитан Громов. – «Оборотень» предъявил удостоверение. – А это моя коллега – лейтенант Мелихова. Не обращайте внимания на отсутствие формы, она работает под прикрытием и, кстати, давно за вами наблюдает.

– За мной? – Мужчина побледнел, видимо, узнав меня. – Зачем? Я ничего противозаконного не сделал!

– Можно нам войти или предпочитаете побеседовать в участке?

Мужчина растерялся:

– О чём побеседовать? Это даже не моя квартира!

– Значит, всё-таки участок и официально запротоколированные показания? – холодно улыбнулся Громов.

От его взгляда – взгляда хищника, медленно, но верно загоняющего жертву в подходящий для решающего броска тупик, – даже мне стало не по себе.

– Не имеете права! Нельзя допрашивать, не предъявляя обвинения! – блеснул знанием законодательных основ Пивоваров.

– Какие обвинения, о чём вы? Мы всего лишь хотели узнать, что вы делали в квартире Анны Логвиновой в ночь её убийства. – Тон оборотня стал обманчиво вежливым, он прекрасно владел собой, чего не скажешь о его оппоненте.

– Ложь… меня там не было, – чуть ли не заикаясь, выдавил риелтор.

– Вот об этом и поговорим, можно войти? – настойчиво повторил полицейский.

– Нет. То есть не о чем тут говорить! Меня вообще той ночью там не было! – Мужчина, вероятно, вспомнил об имеющемся алиби, потому что получилось почти убедительно.

– Вот как? А свидетель утверждает обратное. Может, устроить вам очную ставку?

– Какой ещё свидетель?! О чём вы? Ладно, проходите. – Мужчина неохотно пропустил нас в узкую прихожую и громко позвал: – Оля, иди сюда!

Девушка появилась мгновенно. Не удивлюсь, если подслушивала под дверью. Невероятно бледная, несмотря на толстый слой тонального крема, она напоминала перепуганную маленькую девочку, разбившую любимую мамину вазу и не знающую, как в этом признаться. Похоже, здесь не только Пивоварову есть что скрывать.

– Вот, знакомьтесь – Ольга Ворошилова, хозяйка квартиры и моя… близкая подруга. Ту ночь мы провели вместе, поэтому не надо мне тут свидетелей приплетать! Я не был тогда в квартире Анны! Оля, подтверди!

Девушка нервно кивнула, переводя тревожный взгляд с Громова на меня. Очень неубедительно кивнула.

– Хорошо, значит, настаиваете на очной ставке? Ну для этого точно в участок ехать придётся, – вкрадчиво начал Громов.

Артём и Ольга переглянулись. Я решила вмешаться и попробовать более щадящий метод:

– Артём Борисович, вас никто ни в чём не обвиняет. То, что вы были на месте преступления, не делает вас убийцей. Свидетель видел, как вы входили в квартиру, но Анна, судя по времени, в тот момент уже была мертва. Нас интересует другое: возможно, вы заметили что-то подозрительное, то, что может помочь следствию. А может, даже кого-то?

Они снова переглянулись.

– Никого мы не видели! – неожиданно ответила Ольга и, поймав возмущённый взгляд мужчины, устало отмахнулась: – Что? У них свидетель есть. А мне до чёртиков надоело врать!

– А вот с этого момента подробнее, – ласково предложил Громов. С такой лаской обычно чарку с ядом подносят.

– Ладно. Мы там были, но, как вы и сказали, Анна была уже мертва, – сдался Пивоваров. – Мы только вошли и ушли – этого ваш свидетель не видел?

– Что же полицию не вызвали?

Пивоваров поморщился:

– Знаю я ваши методы: кто первый рядом с трупом оказался – тот и виновен. Я и сейчас, имейте в виду, никакие признания подписывать не буду!

– Мы испугались, – покаялась Ольга. – А насчёт подозрительного – я нашла кое-что возле тела. Даже хотела отнести в полицию, но побоялась.

Ольга метнулась в комнату и, вернувшись, протянула Громову небольшой кусок плотной бумаги.

– Что это? – Он брезгливо взял находку двумя пальцами.

Я заглянула через плечо – обрывок визитки, на котором мелким убористым почерком написано что-то вроде рецепта.

– Это точно не Анны. Возможно, её обронил убийца. – Теперь Ольга выглядела как человек, выполнивший в срок тяжёлую и очень неприятную работу, а вот Пивоваров продолжал хмуриться.

– Зачем вы вообще к ней пошли, да ещё вместе? – невольно озвучила я интересующий вопрос.

Ольга вспыхнула и твёрдо ответила:

– Извините, но это уже наше личное дело!

– Переходя в разряд уголовных, некоторые дела перестают быть личными, – недовольно процедил Громов, явно разочарованный результатом беседы. В его взгляде читалась готовность к более активным действиям. – Ладно, не хотите говорить о той ночи, поговорим о прошлой – где вы были вчера с двадцати двух до полуночи?

– Я у сестры ночевала, – испуганно отрапортовала Ольга. – А что случилось?

– Совершено нападение на очередную блондинку, – охотно просветил капитан.

Пивоваров расплылся в злорадной улыбке:

– Так вас наличие алиби интересует? Я с семи вечера был на дне рождения коллеги. Отмечали в ресторане «Пеликан» – гуляли до часу ночи. Меня видели как минимум пятьдесят человек, включая официантов!

– Я проверю, – пообещал Громов, записав информацию, и повернулся ко мне. – Ну что, коллега, у вас нет вопросов?

– Нет. Ой, извините, у вас паучок на плече. – Я шагнула к Ольге и «смахнула» рукой несуществующее насекомое, заодно прихватив пару тёмных волосков, осевших на белом жакете.

Пригодится проверить информацию. Громов понимающе усмехнулся и галантно пропустил меня вперёд.

Версия Ольги подтвердилась, как и вердикт Глеба – обида и зависть. Потеряв красоту, девушка не могла не винить в этом Анну, хотя бы косвенно. Блондинка пыталась поддержать её, по-прежнему таская с собой на вечеринки и в клубы. Она не понимала, что для Ольги такие «развлечения» – как соль на открытую рану.

Тем роковым вечером банкирша перегнула палку, флиртуя с Егором – парнем, который нравился Оле (я видела его с ней в «Наоми» во время первого визита в кафе). Ольга вспылила. Не поленилась приехать домой к Артёму, чтобы открыть ему глаза на измены Анны.

Обманутый бойфренд тоже вспылил и бросился немедленно выяснять отношения. Оля, напротив, поостыла, испугалась, что ссора закончится трагически (однажды Артём уже пытался избить Анну) и поехала следом.

В квартиру блондинки они вошли с разницей в семь минут, что исключает их участие в убийстве. Сначала решили придерживаться версии ночи, проведённой вместе, затем Олю стали терзать сомнения. Она порывалась пойти в полицию и передать найденную улику. Артём возражал, собственно, поэтому они всё время и ссорились. Что касается самого Пивоварова – на озабоченного маньяка он не тянул, а в кафе «На дорожку» наведывался выпрашивать деньги у… мамочки – владелицы заведения.

– Значит, тупик, – мрачно подытожил Алан.

– Есть ещё это. – Я помахала обрывком визитки, отобранной у Громова, – тот намеревался её выбросить. – Интересно, что означают обрывки слов: «тр, ой, ии, ал»? На имя и фамилию не похоже.

А вот запись на обратной стороне точно была, какой-то рецепт, включающий имбирь и боярышник.

– Эх вы, дилетанты, – поморщился Громов, – чего там расшифровывать: центр пластической хирургии «Идеал». Такие есть у каждой девицы, мечтающей увеличить грудь или откачать лишний жир. Особенно у блондинок. Выброси её!

А я почему-то вспомнила слова Дарины о четырёх жертвах.

– Ладно, профессионал, скажи лучше, вы не рассматривали версию, что он мог начать зверствовать раньше? Может, были похожие трупы, например, год назад?

Голубые глаза «оборотня» насмешливо блеснули.

– Без блондинок не догадались бы! Конечно, проверили! И не только за прошлый год, и не только по близлежащей территории – ничего попадающего под серию не обнаружено.

Я вздохнула. Вот теперь точно тупик, разве что… перевела взгляд на зажатую в руке бумажку и неуверенно предложила:

– Тогда попробуй снять с этого отпечатки пальцев.

– Издеваешься? – отмахнулся Громов. – У нас лаборатория и так перегружена. Хочешь, чтобы на меня как на идиота смотрели? Выброси это, говорю!

Но меня не покидала необъяснимая уверенность, что невзрачный обрывок бумаги хранит гораздо больше чужих секретов, чем кажется на первый взгляд. Возможно, именно в нём разгадка тайны «охотника на блондинок».

Глава 24

В «Феерии», несмотря на вчерашнее происшествие, было людно. А ещё шумно и душно. Публика здесь собиралась весёлая, не отягощённая моральными принципами и солидным доходом. Из тех, у кого нет возможности тратиться на более дорогие учреждения, предлагающие клиентам разные формы досуга, как, например, «Мегаполис». В программе «Феерии» годами ничего не менялось – танцы, алкоголь, стриптиз и проблемы с законом, потому что кто-нибудь из незолотой молодёжи регулярно проносил сюда «расслабляющие» травки и порошки.

Даже сегодня, хотя по клубу в открытую гуляла полиция, мне уже дважды предложили «затянуться косячком» для поднятия настроения.

Уговорив Войнича держаться на расстоянии (маньяк ведь предпочитает одиноких блондинок), я бродила по залу, как и десятки других девушек, пребывающих в активном поиске. Но внимание львиной доли представителей мужского пола было отдано извивающейся у шеста девице в ядовито-синем парике. Собственно, это всё, что было на ней из одежды.

Бессмысленно. Не стоило сюда сегодня вообще приезжать – только безумец вернётся на место преступления, где дежурят люди в форме. С другой стороны, – адекватным «охотника» тоже не назовёшь.

Ядовитая смесь грохочущей музыки, вожделения и запаха пота утомляла и раздражала.

Я присела на высокий стул возле барной стойки рядом с брюнеткой, потягивающей из трубочки неумелую пародию на мохито, и огляделась. Войнич, не теряя меня из поля зрения, подпирал противоположную стену.

– О, привет! Однако кого здесь только не встретишь, – заговорила брюнетка, отодвинув коктейль в сторону.

– Это вы мне? – осторожно уточнила я и на всякий случай проверила, не стоит ли кто за спиной.

– Тебе, кому ж ещё! – заверила девушка. – Ты ведь подружка нашей Инги, имя только, извини, забыла.

Я присмотрелась. Накрученные на крупные бигуди тёмные локоны, вызывающий макияж, ультракороткая юбка. Лицо знакомое и в то же время нет.

– Э… Рита? Тебя не узнать!

– Ты тоже преобразилась. Как тебя зовут, напомни.

– Злата.

– Точно. И часто ты здесь бываешь?

– Нет, третий раз.

– Ты одна пришла?

Я оглянулась на Войнича. Парня заметили и активно атаковали местные любительницы мускулистых тел. Он пока ещё держал оборону, но уже начинал бросать в мою сторону нетерпеливые взгляды.

– Да, одна.

– Одна и уйдёшь. Тут мужиков приличных днём с огнём не найти, а уж по ночам…

Она многозначительно махнула рукой и потянулась за коктейлем.

– А что же ты тут тогда делаешь?

– Мохито пью! – огрызнулась Рита и неохотно призналась: – Здесь всем по фигу, кто я – звезда или прислуга. Никто не смотрит как на ничтожество, годное лишь пыль вытирать. Знаешь, каково это, когда тебя с грязью смешивают за какой-нибудь пустяк, и всё это слышит парень, которого ты боготворишь!

Меня затопила душившая девушку грусть. Что тут скажешь – ещё одна печальная история.

– Просто слушает и не делает ничего, чтобы защитить? Ну и зачем тебе такой нужен?

– Затем, что сердцу не прикажешь! – вздохнула Рита и залпом осушила бокал с коктейлем. – Он-то хороший и со мной всегда нормально общается, не как с прислугой. А вот она – стерва белобрысая!

– Кто? – не поняла я. – Думаю, ты о Жаклин говоришь?

– О ней, о ком же ещё! Стерва и тварь двуличная! – Грусть сменилась обидой и злостью. – Можешь доложить ей, если хочешь, мне по фигу! Я с сегодняшнего дня на эту дрянь больше не работаю!

– Подожди, успокойся. Не собираюсь я никому ничего докладывать. Только почему белобрысая? У Жаклин ведь каштановые волосы.

Рита презрительно усмехнулась:

– Сейчас – да. Потому что пятьдесят пять лет стукнуло и седину уже ничем не скроешь. А платиновые блондинки, видишь ли, седеют очень некрасиво, вот и пришлось нашей примадонне поменять цвет волос. Знала бы ты, как она из-за этого бесилась! Раньше её коронной фразой было: «В моём доме может быть только одна блондинка!» – а теперь и сказать нечего.

Вот это новости!

– Звучит как ультиматум. И кому же она это говорила? – осторожно уточнила я.

Лицо девушки исказила гримаса:

– Мне, например! Я только по прихоти этой гадины с пятнадцати лет крашу волосы в ненавистный чёрный цвет! А вот теперь возьму и осветлюсь!

– Не торопись, – посоветовала я, с трудом барахтаясь в волнах чужой обиды и разочарования. – Маньяк объявился, блондинок убивает. Вчера на одну прямо здесь напал. Слышала?

– Слышала! – Рита нервно хихикнула. – Представляешь, Жаклин меня в некотором роде защитила этим своим идиотским требованием, я ведь здесь часто бываю, и вчера тоже была. А вот тебе, блондиночка, опасно в таких местах появляться, советую перекраситься.

На том и расстались. Проверять девушку не стала. Всю силу её ненависти я и так ощутила пару минут назад – это лишь слабый отголосок того, что испытывал «охотник» в момент нападения.

Войнич стоял на прежнем месте и, похоже, из последних сил сдерживал натиск двух длинноногих красоток, от которых за версту несло перегаром.

– Извините, девочки, мальчик занят, – категорично заявила я и, по-хозяйски подхватив двухметрового «мальчика» под руку, повела к выходу.

– Ужасное место! – выдохнул Алан с нескрываемым облегчением. – Что так долго? Выяснила что-нибудь?

Он покосился на мою руку, всё ещё лежащую на его рукаве, и слегка напрягся, но попытки освободиться не сделал.

Какие мы сегодня вежливые. Пожалела страдальца, отпустила.

– Выяснила, что блондинок вокруг гораздо больше, чем кажется. Просто многие красят волосы.

О нашей с Ритой беседе рассказывать не стала – какой смысл сплетни передавать. Мало ли на свете тщеславных красавиц? Если бы все убивали соперниц по цвету волос – земля давно бы превратилась в безжизненную пустыню.

Визит в «Мегаполис» тоже результатов не принёс, а вечер закончился бурными прениями и фактически… рукопашной.

Войнич отвёз меня на квартиру. Мы обсудили завтрашние передвижения, я предложила немного подкорректировать план, чтобы сделать его более действенным, и началось:

– Нет! Об этом не может быть и речи! Одна ты никуда ходить не будешь! – категорично заявил он.

– Вот именно! Я никуда не хожу одна. Ты меня даже до дамской комнаты провожаешь. А маньяк нападает на одиноких женщин! На блондинку с постоянным кавалером он и внимания не обратит.

– Но…

– Ты же сам видишь: мы ходим по кругу – все усилия тратятся впустую. У меня нет столько лишнего времени! Пора действительно переходить к ловле на живца!

– Это слишком рискованно!

Хм, я-то понимала, на что иду, когда соглашалась на его «заманчивое» предложение, а вот Чемпион, похоже, нет.

– В помещении он не нападёт, а на выходе меня встретишь ты.

Войнич хмурился и продолжал упрямиться:

– А если не успею?

– Я, как ты сам однажды заметил, не беззащитна. Смогу за себя постоять.

– Неужели? – Он нехорошо усмехнулся. – Давай проверим. Иди, а я буду нападать. Посмотрим, успеешь ли ты хотя бы рукой пошевелить.

– Вот ещё! Я устала и не собираюсь разыгрывать пантомимы! – Разумеется, не успею! С его-то опытом и силищей. Мне даже пытаться не хотелось, но Войничу идея, увы, понравилась.

– Это не пантомима, а вполне реальная ситуация. Давай попробуем. Я буду осторожен, больно не будет.

Какой заботливый! Я невольно прыснула со смеху:

– Хорошо, что соседи не слышат, а то бы такое подумали!

– Какое такое? – не понял Алан и вдруг покраснел. Не легонько, как раньше, а очень даже явственно. – Блин, Мелихова! О чём ты только думаешь? Тут маньяк по городу бродит, а ты…

– А я вот такая испорченная, поэтому давай обойдёмся без рукоприкладства, а то ещё обвинишь меня в домогательствах.

– Не обвиню и не обойдёмся. Давай, иди, я буду нападать.

Вот и всё. Отвертеться не удалось.

– Ладно, дорогой, только будь нежным, – поддразнила я, томно вздохнув, и прогулочным шагом направилась в сторону кухни.

Действительно, не успела даже пикнуть. Он налетел, как ураган, скрутил руки, прижал к стене и шепнул прямо в ухо:

– Всё, мертва! Это так ты можешь за себя постоять?

– Нет, вот так. – Я изловчилась и попыталась ударить его коленом в пах, хотя бы символически.

Увы, реакции спортсмена можно было только позавидовать. Моё колено так же бесцеремонно перехватили и прижали к стене.

– Какой дешёвый старый трюк! Неужели с кем-то ещё срабатывает? А если убивает женщина – он как минимум бесполезен.

Освободившись из его тисков, я с облегчением растёрла ноющее плечо. Ничего себе осторожность – чуть перелом не заработала. Медведь!

– Да, женщина, и она явно не такая огромная, как ты!

– Не важно! Реакция у неё хорошая – с четырьмя девушками справилась, не привлекая внимания. А ты со своим бараньим весом и ахнуть не успеешь!

– Зато газовый баллончик успею достать! – нашлась я. – Точно, раздобудь мне баллончик, это хорошее средство.

Алан пренебрежительно хмыкнул и скрылся на кухне. Открылась дверца холодильника, загремела посуда в шкафу, а потом он принёс баллончик… со взбитыми сливками.

– Держи, посмотрим, что ты сможешь с этим сделать. – Он бросил мне баллончик, я машинально его поймала.

– Сливки?

– Ничего другого не нашёл. Итак, попытка номер два. Я нападаю, ты пробуешь воспользоваться баллончиком.

– Испачкаю ведь!

– Спорим, ты его и достать не успеешь, – снисходительно возразил Войнич.

– На что спорим?

– На то, что ты больше не будешь доставать меня своими двусмысленными шуточками!

– Ладно, но если всё-таки смогу им воспользоваться – изменим план так, как я предложила.

– По рукам, – легко согласился Войнич. – Прячь баллончик в сумочку, и вперёд. – Он довольно усмехнулся, заметив мою реакцию, и не без злорадства повторил: – Да, да. Ты ведь в руках его носить не будешь!

Я с тяжёлым вздохом выполнила его требование, но сумку всё же оставила открытой – хоть какое-то преимущество.

В этот раз я была хитрее. Ожидая нападения, смогла немного уклониться и… укусить руку, пытавшуюся зажать рот. Войнич, не ожидавший подобного натиска, руку убрал. Этого хватило, чтобы нащупать баллончик и выдавить сливки, куда получится. Он чертыхнулся и заломил мне руки за спину.

Я охнула от боли, подставила ему подножку и, мы вместе рухнули на ковёр. Я приземлилась сверху.

Войнич распластался подо мной в позе морской звезды и, отплевываясь от прилипших к губам сливок, философски заметил:

– Полагаю, это ничья. Неплохо. Допустим, твой манёвр удался – и что ты сделаешь дальше?

– Нечто ужасное! – зловеще пообещала я и с серьёзной миной принялась его… щекотать.

Войнич охнул, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, и попытался вывернуться.

– Прекрати! Прекрати! Ненавижу щекотку! – С третьей попытки у него получилось.

Теперь на полу оказалась я, и… блин, я тоже ненавижу щекотку! Он отплатил мне той же монетой – я хохотала, атакуемая со всех сторон без возможности спастись. Это было безумно, мучительно, смешно и невероятно здорово – впервые за много лет просто ощущать себя живой не через чьё-то восприятие и наслаждаться собственными эмоциями.

– Сдаёшься? – сжалился взмокший спортсмен.

Он раскраснелся и уже не сдерживал самодовольную улыбку, а в серых глазах плескалось что-то по-детски озорное.

– Сдаюсь, сдаюсь, отпусти!

Алан поднялся, помог встать мне и назидательно заметил:

– Имей в виду, с маньяком такой номер не пройдёт!

– Ну вот, а я только решила, что ты не такой уж зануда, – отмахнулась я, отряхивая одежду. – Кстати, спор я выиграла и на экскурсию по злачным местам завтра отправляюсь одна! А на выходных мне нужно домой – в субботу приедет бабушка.

Он едва заметно нахмурился.

– Хорошо. Попробуем поступить по-твоему. Завтра я принесу настоящий баллончик, может, действительно пригодится. Поздно уже, пойду. Ну чего ты опять смеёшься? Что не так?

– У тебя всё лицо в сливках. Представила, как повеселятся прохожие и консьерж в твоём доме.

– Где? – Он попытался на ощупь оттереть щёки.

Я со вздохом достала платок и соскребла остатки засохшей субстанции с носа и скул Чемпиона. Соскребла и сразу отступила на шаг назад, чтобы опять в двусмысленности не обвинили.

– Всё, спокойной ночи. Спасибо, что сегодня не занудствовал. Мне понравилось.

Взгляд серых глаз был нечитаемым.

– Спокойной… и мне… ты тоже не всегда невыносима.