Текст книги "След черного призрака"

Глава 14

Однокомнатная квартира, в которую меня тем же вечером привёз Алан, напоминала его собственную. Отличалась она лишь размером (у него были трёхкомнатные апартаменты) и наличием кокетливых, изящных аксессуаров интерьера, свойственных исключительно дамским будуарам. Сочетание светлой нежно-кремовой отделки стен и подобранного ей в тон ламината с изящной бело-золотистой мебелью вызывали ассоциации с кукольным домиком – всё какое-то искусственное, а главное, принадлежит не кукле, а кукловоду.

– Спальня с душем и джакузи, балкон, гостиная, кухня со всем необходимым, сплит-система, подогрев полов. Видеонаблюдение в подъезде, консьерж и круглосуточная охрана, – тоном заправского риелтора расписывал Войнич достоинства моего нового жилища. – Вот здесь ты и будешь жить.

Я сбросила туфли, с ногами забралась в большое мягкое кресло у окна в гостиной и щёлкнула пультом. На огромном ЖК экране, расположенном на противоположной стене, материализовалось хорошенькое заплаканное личико латиноамериканской красавицы – очередная душещипательная сцена очередной мыльной оперы.

– Неплохо, по крайней мере, мои последние дни пройдут в комфорте! – констатировала я, откинувшись в кресле.

Оно с готовностью заключило меня в свои мягкие тёплые объятия. М… действительно приятно.

– О! Прекрати, пожалуйста! Я ведь сказал – ничего с тобой не случится! – Алан поморщился и нервно поправил узел серого в светлую полоску галстука.

– Пожалуй, с круглосуточной охраной и консьержем. Меня-то это устраивает, а вот маньяка точно отпугнёт. Вряд ли он сунется в такое место. На что ты рассчитываешь?

– На то, что до нападения не дойдёт, – признался Войнич, нервно меряя комнату большими шагами. – И на твои способности, разумеется. Тебе ведь достаточно прикоснуться к человеку, чтобы узнать все его секреты.

– Я должна буду ощупывать всех подряд или есть конкретные подозреваемые?

Спортсмен вздохнул и опустился в кресло напротив.

– Подозреваемых нет. Есть заведения, которые наиболее часто посещали девушки, и, конечно, места, где их последний раз видели живыми. Тебе придётся стать в них завсегдатаем. Возможно, убийца там тоже часто бывает.

– Это вряд ли. За девушками не следили длительно, иначе они бы всё равно что-то заметили или заподозрили. Скорее всего он выбирал жертву спонтанно. Просто увидел в толпе подходящий типаж и провожал до дома. На само убийство со всеми последующими ритуалами уходило не больше получаса.

– А откуда он тогда знал, что жертва живёт одна?

– Не знаю.

– Других вариантов всё равно нет, так что будем придерживаться первоначального плана. Утром придёт стилист – займёмся твоим новым образом. Смотри не проговорись. Девушка не знает подробностей предстоящей… операции. – Алан протянул мне кожаный скоросшиватель. – В этой папке информация о жертвах и местах, которые тебе придётся посещать. Отдыхай пока. Я пойду, если что-то нужно – звони. Завтра увидимся.

Он встал. Серые глаза вопросительно смотрели на меня сверху вниз, словно спрашивая разрешения удалиться.

– Значит, уже завтра?

– Да… боишься? – Он явно нервничал, и мне это нравилось.

Совесть покусывает? Так тебе и надо, дорогой! Пожалуй, можно немного усилить эффект.

– Нет, ты ведь гарантировал мне безопасность. – Я постаралась, чтобы моя улыбка получилась грустной и по-детски беззащитной.

– Так и будет, – быстро сказал парень, но глаза поспешил отвести в сторону.

– Хорошо, тогда до завтра, – покорно вздохнула я.

Но, когда он, кивнув на прощанье, торопливо пошёл к выходу, тихо окликнула по имени.

Алан обернулся.

– Что?

– Можешь кое-что пообещать?

– Да, конечно.

Ах, как опрометчиво с его стороны, я ведь могу попросить что угодно, включая полцарства и корону в придачу, как в сказках.

Ожидание в серых глазах сменилось тревогой – дошло наконец! Ладно, долго мучить не буду, я же не садистка.

– Если вдруг всё-таки со мной что-то случится, обещай позаботиться о бабушке… У неё ведь, кроме меня, никого нет…

И такое проникновенное выражение лица, что, если бы увидела сейчас себя в зеркале – сама бы разрыдалась. Гм… а может, мне в актрисы податься? Потенциал определённо имеется.

Войнич вспыхнул до кончиков волос и, прошипев с досадой:

– Ты опять! Сколько можно?! Ничего с тобой не случится! – стремительно выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью.

– Хочется верить! – Я устало откинулась в кресле.

Интуиция сурово заверила, что я ещё горько пожалею о том, что приняла это сумасшедшее предложение. И у меня не было причин ей не доверять. Разум не менее настойчиво вопрошал: какого чёрта я здесь делаю? Я старательно игнорировала этот допрос: логичного ответа всё равно не было. Знаю, даже обезвредив сотни маньяков, я никогда не исправлю того, что сделал один-единственный – тот, на которого я так похожа. Его жертвам это не поможет – мёртвые не воскреснут, а вот живые, в частности я, вполне могут к ним присоединиться, играя с огнём… Тогда почему я здесь?

Когда через несколько часов терзаний и сомнений я наконец уснула, этот вопрос по-прежнему оставался открытым.

Мне снились тягучие тревожные сны, наполненные страхом и отчаянием. Я убегала от человека, одетого во всё белое. Его волнистые золотые волосы казались нимбом, улыбка была тёплой и ласковой, карие глаза, так похожие на мои, смотрели с любовью, а в руках блестело окровавленное лезвие ножа, которое мой отец с готовностью занёс надо мной, едва оказавшись рядом.

Проснулась я расстроенная и невыспавшаяся. Контрастный душ не помог расслабиться – в памяти назойливо крутилась киноплёнка из недавнего сновидения. Картинка была настолько яркой и чёткой, что мне до сих пор было не по себе. Это, конечно, не вещий сон, но, несомненно, предупреждение.

Чтобы немного отвлечься, побрела на кухню и заварила кофе. Ради интереса заглянула в новенький белоснежный холодильник и горько усмехнулась: забит до отказа всевозможными деликатесами. Войнич был уверен, что я не смогу ему отказать и всё подготовил заранее. Так всё и вышло.

С чашкой кофе я вернулась в гостиную, раскрыла оставленные им папки и занялась изучением информации.

Итак, первая жертва: моя случайная знакомая Светлана Рудковская, 22 года, студентка МГУ. Дочь состоятельных родителей. Жила в собственной квартире, убита в ней же 10 августа. Судя по списку посещаемых ночных клубов, тусовок, вечеринок, ресторанов, баров и кинотеатров, девушка жила насыщенной и весёлой жизнью. Последний раз её видели в фитнес-центре «Мальдивы», где девушка была с друзьями, в том числе с Никой Войнич. Домой она вернулась одна. Судя по моим ощущениям, за ней не следили. Убийца скорее всего ждал внутри. В доме Светы не было консьержа и охраны, только видеокамера в подъезде и код на дверях. Первую предусмотрительно чем-то прикрыли, второй несложно узнать.

Далее. Валерия Ковязина, 24 года. Официантка в небольшом кафе «На дорожку». Убита 16 августа в более чем скромной однокомнатной квартирке в Химках, которую снимала вместе с подругой. Подруга в это время лежала в больнице с гнойным аппендицитом. Если список Светы едва умещался на странице, жизнь Леры легко укладывалась в два пункта назначения: рабочее место и третьесортный ночной клуб «Феерия».

Последняя жертва – Анна Логвинова, 24 года, специалист по каким-то там операциям какого-то частного банка на окладе. Погибла 27 августа. Её список тоже не велик: девушка наведывалась в пару модных бутиков в дни сезонной распродажи, обедала в кафе «Наоми», расположенном рядом с рабочим местом, и пару раз в неделю вместе с любимым зажигала в ночном клубе «Мегаполис». Её родные живут в Краснодаре, в близких друзьях числится коллега – Ольга Ворошилова. Последней её видела именно она, как раз в вышеупомянутом клубе. Убита, как и две предыдущие блондинки, в своей квартире. И точно так же – никто ничего не слышал и не видел.

В дверь позвонили. Я посмотрела на часы. Пора. Рабочий день наживки маньяка начался.

Глава 15

Войнич привёл молодую темноволосую девушку с ультракороткой стрижкой, в очках, футболке и простеньком джинсовом сарафане. Она несла небольшой розовый чемоданчик, сам спортсмен был нагружен пакетами и коробками с одеждой.

– Привет, это Лиза, она тобой займётся, – без церемоний сообщил он, свалив коробки на диван.

– Привет.

Лиза тоже особо не церемонилась, окинула меня профессиональным взглядом мясника, приступающего к разделке тушки, подвинула к большому трюмо стул и повелительно на него указала.

Я с тяжёлым вздохом повиновалась, Алан ретировался куда-то за пределы помещения.

И началось: зажужал фен, замелькали расчёски и утюжки для волос, в ход пошли тени, пудра, помада, духи, маникюрный набор, лак для ногтей. Я только послушно поворачивала голову куда говорили, протягивала ладони и надевала, что давали.

Когда через час мне позволили посмотреть в зеркало – отражения я не узнала. Волосы были идеально выпрямлены и от этого казались длиннее, яркий макияж раздражал, вызывая ассоциации с девушками, дежурившими на Кольцевой, одежда – лёгкий полупрозрачный жёлтый топ и коротенькая чёрная кожаная мини-, точнее, микро-юбка, их только усиливали.

Немногословная Лиза вышла, чтобы позвать Алана, а я боролась с сильнейшим желанием немедленно умыться и переодеться.

Какой маньяк, о чём вы? Блюдущие строгость нравов старушки на лавочке у подъезда порвут меня прежде, чем он вообще успеет узнать о моём существовании!

Войнич перевоплощение оценил вытянувшимся лицом и недоумевающим взглядом.

– Э… ты уверена, что получилось то, что нужно? – растерянно уточнил он у Лизы.

– Конечно. – Девушка старательно пережёвывала жвачку и явно любовалась творением своих рук. – Всё как на тех фотках, что вы мне показывали – практически копия.

– Понятно.

– А вот мне не очень! – угрожающе начала я. – Может, объяснишь…

– Объясню через минуту. Лиза, спасибо, на сегодня ты свободна. – Алан расплатился, поспешно выпроводил девушку за дверь и вернулся.

Его взгляд задумчиво блуждал по моим непривычно прямым волосам, словно не решаясь спуститься ниже.

– В принципе, действительно похоже, – заключил он.

– На что?! – возмутилась я. – Убиты официантка, студентка одного из престижнейших вузов страны и скромная банковская служащая. Так почему я выгляжу как ночная бабочка?

– Потому что так все погибшие девушки выглядели в свободное от работы и учёбы время. Ну кроме официантки – у неё этот стиль считался рабочей униформой. И именно так они были одеты перед смертью. Возможно, одежда – тоже важный фактор выбора жертвы.

Я вспомнила, как одевалась Света в доме Инги, – тут возразить было нечего.

– И вообще, не понимаю, чего ты возмущаешься? Теперь твой внешний вид идеально сочетается с твоими вульгарными шуточками, – сострил довольный собой Войнич.

Напрашиваешься на ответный комплимент, милый, ну держись.

Пара шагов навстречу чемпиону, кокетливая улыбка и игривое:

– Ах вот оно что, лицемер! Костюмчик, поди, лично выбирал! Какие там факторы, признайся, ты просто хотел увидеть мои ноги!

Алан сразу перестал усмехаться, помрачнел и отступил назад, буркнув:

– Не льсти себе – тут смотреть не на что!

– Тогда на что же ты уставился?

– Я не… о! Ты в своём репертуаре, да?! – взвыл раздосадованный спортсмен.

Я довольно улыбнулась. Он ещё пожалеет, что втянул меня в эту авантюру.

– Ладно, расслабься. Что ещё меня ждёт, помимо дефиле в неглиже? Как себя вести на публике?

Я с самым невинным видом присела в кресло и грациозно закинула ногу на ногу. Учитывая длину моей юбки, получилось весьма эффектно. Войнич покраснел, как застигнутый за неприличным действом подросток, и поспешно отвернулся, проворчав:

– Так, как сейчас. Видишь, тебе даже притворяться не нужно. Флиртуй с мужчинами, строй им глазки, пудри мозги. У тебя это отлично получается!

– Зачем, ещё один фактор?

– Да. Официантка не отличалась постоянством и частенько меняла бойфрендов, банкирша крутила роман одновременно с двумя, Света… на общем фоне она практически верная лебедь – встречалась только с Андреем последние два месяца.

Я решила не рассказывать о том, что увидела в воспоминаниях близкой подруги его сестры. Встречалась-то она с Андреем, но параллельно наводила мосты и к другим берегам: флиртовала с Богданом, Костей и ещё с десятком незнакомых мне мужчин.

– Мне тоже полагается бойфренд, которому нужно изменять?

– Типа того, он сейчас приедет. – Алан по-прежнему внимательно изучал стену.

Я решила его пожалеть, поднялась и одёрнула юбку пониже, насколько это было возможно. Перспектива появиться на улице в таком виде не вдохновляла, а тут ещё строгое лицо Василисы Аркадьевны перед глазами нарисовалось.

– Чёрт! У меня тут сейчас бабушка на курсах учится, не дай бог, в таком наряде увидит!

Мысль, высказанная вслух, произвела неожиданный эффект – Войнич засмеялся. Нормально так, по-человечески. А я думала он только хмуриться и усмехаться умеет.

– Надо же! Ты боишься бабушку. Ты?!

– Не боюсь, умник. Просто она – единственный человек, чьё мнение мне не безразлично. А если бабуля узнает, чем я тут занимаюсь, как думаешь, чья голова первой с плеч полетит?

Он сразу стал серьёзным.

– Не узнает. Тебя сейчас никто не узнает. Посмотри в зеркало – ты на себя не похожа.

– А на отца? – не удержалась я.

Войнич закатил глаза и пошёл открывать пиликающую неприятным звоном входную дверь.

– Заходи, почему так долго? – раздалось из прихожей его недовольное ворчание.

– Пробки. Ночевал не дома. Выехал вовремя, да застрял на полчаса, – ответили ему очень знакомым и очень надоевшим голосом.

Алан завёл в комнату переминающегося с ноги на ногу… Глеба.

– Вот. Твоя охрана и бойфренд на время нашей небольшой импровизации.

Я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы громче получилось, и возмутилась:

– Ты издеваешься?! Меня будет охранять человек, которого способна обвести вокруг пальца любая блондинка?!

Глеб насупился и бросил в мою сторону предостерегающий взгляд.

– В каком смысле? – не понял Алан. – Он прекрасно подготовлен, борьбу я ему лично преподавал. При чём тут блондинки?

– При том. Он не рассказывал, каким образом мне удалось уехать к Инге без его и твоего ведома?

Рыжий покраснел. Войнич нахмурился.

– Кстати, нет, ничего вразумительного я тогда так и не услышал. Что у вас там произошло?

– Неважно, – опередил меня рыжий. – Что бы ни произошло, этого больше не повторится, обещаю! Я на одни и те же грабли дважды не наступаю!

– Так то грабли! А садовый инвентарь – он, знаешь ли, разнообразен, есть ещё вилы, тяпки, лопаты, ты на всё натыкаться собираешься? Нет, Войнич, это не серьёзно!

– Да она просто хочет, чтобы ты лично за ней вместо меня бегал, – надулся Глеб.

Алан, кажется, испугался такой перспективы.

– Но я не могу светиться!

– Она просто хочет выжить! – передразнила я рыжего. – А с таким дефективным телохранителем – шансы невелики.

– Сама дефективная! – обиделся Глеб и повернулся к Войничу. – Это будет сложнее, чем я думал. Требую доплаты за моральный ущерб.

– Сначала расскажи, что случилось в Лесогорске? – холодно напомнил тот.

– Понял. Молчу. Меня всё устраивает.

Я вдруг почувствовала необыкновенную усталость.

– А меня нет, но, чем быстрее начнём, тем быстрее закончим. Ладно, что я должна делать?

Глава 16

Мой первый «рабочий» день начался с посещения кафе «Наоми», где обычно обедала банкирша Анна.

Глеб исправно играл роль услужливого и недалёкого бойфренда: открывал передо мной двери, отодвигал стул, оплачивал обед деньгами Войнича. А я всё это время боролась с желанием нырнуть под столик или хотя бы соорудить из скатерти подобие индийского сари. Я слишком долго старалась не привлекать лишнего внимания и просто не готова была принимать его в таком объёме.

Посетителей в кафе было немного. Здесь столовались в основном служащие расположенных поблизости учреждений. Одеты они были соответственно дресс-коду большинства офисов – прилично, я на их фоне выделялась, как попугай в воробьиной стае. Естественно, «воробьи» косились на чужака не слишком приветливо. Женщины смотрели высокомерно и неприязненно, мужчины оценивали, как товар на прилавке.

Я кожей ощущала эти взгляды: тяжёлые, фривольные, облапывающие, и сохранять непринуждённую улыбку становилось всё труднее.

– Расслабься, чего зажалась, как монахиня? У тебя в этом спектакле совсем другая роль, – напомнил Глеб, не оценивший моих героических усилий.

– Ага – жертвенного агнца, – прошипела я сквозь милую улыбку. – Поэтому расслабиться как-то не получается. Я, если помнишь, не актриса, да и в таком виде по улицам обычно не разгуливаю!

– Так мы не и на улице, – хмыкнул довольный шуткой мой рыжий телохранитель. – Тоже мне, скромница нашлась! Давай, начинай действовать по сценарию!

– Здесь? – Я окинула посетителей кафе выразительным взглядом. – А смысл?

Он не понял намёка.

– Смысл тебе должен был объяснить Войнич. Это он включил кафе в обязательный список посещений.

– Лучше бы он логику включил! Посмотри вокруг, ты видишь женщин, одетых как я?

– Нет, но Анна здесь бывала каждый день!

– Приходила в обеденный перерыв прямо с работы и возвращалась туда же. Думаешь, она дефилировала по солидному банку в таком несолидном виде? Здесь она ничем не выделялась из толпы и не соответствовала образу жертвы. Значит, мне тут делать нечего.

– Это не тебе решать, – отрезал Глеб сквозь такую же фальшивую и приторную улыбку. – Жираф большой – ему видней. Так что действуй!

– Как? Флиртовать с другими в присутствии своего бойфренда? А ты не будешь выглядеть слишком тупым и рогатым?

Он скрипнул зубами:

– Хватит болтать! Главное, чтобы ты выглядела так, как задумано!

– Как скажешь, любимый. – Я солнечно улыбнулась надувшемуся рыжему, обвела посетителей мужского пола заинтересованным взглядом заправской любительницы тестостерона и выбрала потенциальную жертву.

Высокий, худой, как палка, паренёк с жиденькими, длинными до плеч волосами задумчиво потягивал кофе, читал газету и ни о чём не подозревал. Но вот он отвлёкся, чтобы перевернуть страницу, поднял глаза, встретил мой нескромный завлекающий взгляд, растерянно огляделся, убедился, что я смотрю именно на него, немедленно зарумянился, словно ломтик колбасы на сковороде и… смущённо улыбнулся в ответ.

А в следующее мгновение на меня обрушилась обжигающая смесь презрения, неприязни и горечи. Эмоции исходили от девушки, сидящей рядом с парнем. Я оценила её римский профиль, густые тёмные волосы, длинные ресницы, глубину чувств и в который раз пожалела, что приняла предложение Войнича.

Об этой стороне медали я как-то не подумала. Причинять боль другим не хотелось даже ради благих целей, но, честно говоря, мне и в голову не пришло, что эти двое вместе – слишком уж они разные. Девушка красивая, вся какая-то воздушная, изящная, а парнишка самый обыкновенный, не блещет красотой, не может похвастать бицепсами. И, судя по заинтересованным взглядам, которые он теперь периодически посылает в мою сторону, тонкостью чувств он тоже не отличается.

Я эти взгляды упорно игнорировала, полностью переключившись на лазанью. Хватит с него, да и с меня тоже.

Рыжий недовольно толкнул под столом мою ногу и угрожающе прошептал:

– Эй, мы сюда не есть пришли! Продолжай!

– Сам продолжай, программа-минимум выполнена, пошли дальше.

– Но по плану нам нужно пробыть здесь ещё двадцать минут, и ты должна…

– …демонстрировать свою порочность.

– Именно.

– Ладно, если настаиваешь… – Я с коварной улыбкой сбросила босоножки на высоченной шпильке, и моя обнажившаяся ступня медленно поползла по его ноге.

Глеб напрягся и, казалось, забыл, как вообще дышать. Пожалев мученика, я остановилась в сантиметре от его колена и невинно поинтересовалась:

– Этого достаточно?

– Что ты делаешь?! – прошипел он, тщетно пытаясь стряхнуть мою ногу.

– То, что ты велел – демонстрирую порочность, это ведь можно делать по-разному.

Манёвр удался. Он резко поднялся, едва не опрокинув чашки и тарелки.

– Хорошо, едем дальше!

Я с большим сожалением натянула босоножки. Для меня, с детства привыкшей к простой удобной обуви, это модное дорогое дизайнерское изделие было чем-то вроде лайтовой версии «испанского сапожка». Ноги болели, а удержать равновесие на таких шпильках удавалось лишь ценой героических усилий.

Странная пара тоже направилась к выходу. Парень держал девушку под руку.

Поравнявшись с нами, он бросил в мою сторону вороватый взгляд, улыбнуться не осмелился, а девушка пронеслась мимо, буквально таща его на буксире. Её сумочка довольно чувствительно хлестнула меня по руке, и из неё, чуть-чуть покружив в воздухе, выпала какая-то бумажка.

– Извините, вы уронили. – Я подняла потерю, оказавшуюся поздравительной открыткой, и протянула остановившейся незнакомке.

Наши взгляды встретились, и я невольно вздрогнула, увидев широкий уродливый шрам, пересекающий её левую щёку. Такие обычно остаются от ожогов пламенем или кислотой.

Заметив выражение моего лица, она поморщилась, словно от острой боли, буквально выхватила открытку из рук и, процедив сквозь зубы благодарность, понеслась дальше.

Следующий пункт – рабочее место официантки Валерии Ковязиной – скромная третьесортная кафешка, вернее, забегаловка «На дорожку». Любимое место дальнобойщиков и гастарбайтеров, где круглосуточно можно приобрести недорогую выпивку и снять комнату – переночевать или просто уединиться с понравившейся официанткой.

Здесь я уже из толпы не выделялась – тут все были одеты примерно так же, а вот Глеб в белой рубашке и джинсах смотрелся как интеллигент, случайно перепутавший библиотеку с пивной.

Флиртовать в таком месте я не рискнула – доказывай потом, что не намекала на «комнаты страсти». Да и какой в этом смысл, местных официанток всё равно не перещеголять. Одеты они были практически в бикини и на каждом посетителе отрабатывали индивидуальное стриптиз-шоу, нередко используя его в качестве шеста. Это понятно – размер чаевых напрямую зависит от степени расположения клиента.

Даже Глеб, пообщавшись с одной из них, охотно сунул девушке купюру в вырез топа, едва прикрывающего пышную грудь, а когда она отошла, смущённо, но назидательно заявил:

– Вот, бери пример, так ты и должна себя вести!

– Уже пыталась, а тебе почему-то не понравилось, – напомнила я. – Или наоборот – испугался, что может понравиться?

Он надулся, вспомнив недавний инцидент.

– Размечталась! На мне эти приёмчики отрабатывать не нужно. Вон сколько вокруг подопытных – выбирай любого.

Я огляделась – действительно много. Мужчины составляли восемьдесят процентов контингента кафешки. Женщины тут тоже были, но значительно меньше. Выглядели они так же, как и официантки, да и занимались примерно тем же, только уже в рамках другой профессии.

– На фоне такой конкуренции я вряд ли смогу выделиться и привлечь внимание. Да и ни к чему это. Здесь нет того, кого мы ищем.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно прищурился рыжий.

– Я как радар улавливаю эмоции, особенно очень сильные. Всё, что чувствую здесь – вожделение, усталость, раздражение. Нет и намёка на ярость и ненависть. Даже от той девушки со шрамом из «Наоми» исходило больше негатива.

Глеб отмахнулся:

– Бракованный у тебя радар! Забудь о девушке. Там всё чисто. У неё алиби на последний случай.

– Э… а почему её вообще проверяли?

– Обычная процедура, полиция проверяет всех фигурантов: родственников, любовников, друзей. А она – подруга последней жертвы, Ольга Ворошилова. К тому же мотив не желать блондинке добра у неё имелся серьёзный.

– Какой? Внешность?

– Да. Знаешь, как она шрам получила? Там такая душещипательная история!

– Расскажи, люблю такие.

Он, как ни странно, послушался:

– Жили две подружки-красавицы Оля и Аня. Вместе учились в школе и бегали на танцы. Аня была более бойкой, острой на язык и с парнями не церемонилась. Однажды один обиженный кавалер решил отомстить за поруганные чувства и подстерёг блондинку у подъезда с пузырьком серной кислоты. Он не учёл того, что домой Аня возвращалась не одна. Оля первой заметила опасность и успела оттолкнуть подругу, но подставилась сама. С тех пор её красота осталась в прошлом, а виновата в этом Анна Логвинова.

– Действительно, печальная история…

– Хватит уже историй! – рассердился вдруг Глеб. – Ты не болтать, а работать должна, и не радаром, а… – Он замялся, подыскивая подходящую формулировку.

– Путаной, – подсказала я, предпочитаю называть вещи своими именами.

Рыжий тяжело вздохнул и корректно поправил:

– Приманкой. Здесь идеальная зона охоты. Только посмотри на эти рожи – каждый второй укладывается в психологический портрет убийцы.

– А что, уже и портрет имеется? С этого места подробнее.

– Просто предположение: судя по наносимым увечьям, у маньяка проблемы либо с внешностью, либо с процессом деторождения, а скорее всего и с тем, и с другим. Поэтому он портит лица и вырезает матки.

Я ещё раз оглядела посетителей забегаловки. Не похоже, чтобы кого-то из них заботила внешность или процесс деторождения, большинство интересовал разве что его начальный этап и возможность на нём заработать.

– Хватит глазеть, работай, – строго велел Глеб. – А то всё время из образа выходишь.

– Ты тоже! Должен играть роль трепетного возлюбленного, а ведёшь себя как заправский сутенёр, – парировала я и, закинув ногу на ногу, лучезарно улыбнулась какому-то бородатому детине со смешным девчачьим хвостиком на макушке.

Он мирно посасывал пиво из огромного жбана, но, заметив моё благосклонное расположение, отставил его в сторону и начал медленно и торжественно подниматься.

Мы с Глебом, разинув рты, следили за этим процессом. Казалось, он не закончится никогда.

– Ты поменьше кого-нибудь выбрать не могла? – с досадой шепнул мой телохранитель. – Это ж Гулливер какой-то!

– Ничего, ты ведь у нас Рембо, справишься.

– А зачем справляться, пойдёшь с ним и отработаешь всю программу по полной, – ухмыльнулся он, типа пошутил. – Это будет выглядеть очень убедительно.

– Точно, а для пущей убедительности, скажу ему, что единственная преграда на пути к нашему счастью – ты, – шепнула я, продолжая улыбаться Гулливеру.

Боюсь, только улыбка получилась немного нервной.

А он наконец закончил подниматься и двинулся в нашу сторону, огромный, похожий на каменную глыбу, страдающую ожирением четвёртой степени. Но за пару шагов до конечной остановки моего гигантского поклонника перехватила пышнотелая рыжеволосая дама постбальзаковского возраста. Она по-хозяйски положила руку Гулливеру на колено (видимо, куда смогла дотянуться) и уволокла его в какой-то тёмный угол, не забыв показать мне унизанный дешёвыми колечками средний палец.

– Конкуренция, – сокрушённо вздохнула я, – клиента увели.

Глеб за моей спиной заметно расслабился.

– В следующий раз выбирай клиента помельче. Я не Валуев – с такими бугаями тягаться.

– А как же ты собрался меня от маньяка защищать, телохранитель? Вдруг это он и есть?

Глеб нахмурился и совершенно серьёзно задумался над вопросом.

– Вряд ли, он слишком приметный. Такого всё равно кто-нибудь бы запомнил.

– О, кажется, он возвращается!

– Где? – Глеб, схватив меня за руку, быстро потащил к выходу. – Идём, здесь мы на сегодня отработали!