Текст книги "Не служил бы я на флоте… (сборник)"

ТУАЛЕТ – 2

И снова туалет. Обедаем уже в Париже, в ресторане на площади Виктора Гюго. Пошел мыть руки в места общего пользования. А там у них кроме лесных запахов и музыки, еще и ковры перед туалетом и в оном.

Был без очков, поэтому фигуру мужскую на дверях спутал с фигуркой в юбке на дверях и вошел в женский туалет. Сзади раздался какой-то женский возглас, но я не обратил внимания. Чисто, никого нет, музыка та же, запахи лесные.

Сделал дело, помыл руки и выхожу. Три женщины – француженки стояли за поворотом, но ничего не сказали. Значит, у них во Франции так и должно быть.

РОДСТВЕННИК НАПОЛЕОНА

Экскурсия по Версалю. Дворец Марии – Антуаннеты. Вместе с американскими, немецкими и друзьями – ветеранами – подводниками из Одессы осматриваем дворец.

В спальне королей, увидев королевское ложе, выдаю шутку – «На этом ложе были зачаты все Людовики, от первого и до последнего!». Как всегда, находится более умный товарищ и спрашивает «А ты откуда знаешь?». На что следует ответ «Так я же пра-пра-пра-праправнук Наполеона!».

Далее – немая сцена, особенно среди иностранцев.

ЗАБЛУДИЛСЯ В ПАРИЖЕ

После осмотра Эйфелевой башни у нас свободное время. Объявлено место сбора и время прибытия. Пошел я на Елисейские поля искать магазин, чтобы купить CD для переброски фотографий с фотоаппарата. Диски нашел, купил (правда, долго искал такой магазин, там не так как у нас, а цивилизация!) но на место сбора опоздал, автобус уже ушел.

Ну что, думаю, шестнадцать раз входил и выходил из Бермудского треугольника, все заканчивалось благополучно. Выберемся и здесь. Занимаю очередь на стоянке такси, причем у них нет никакого столпотворения машин-такси и людей. Два-три человека, проезжающие такси подъезжают и увозят, кому куда необходимо. Стоял я всего лишь пять минут. В Шербуре (к примеру) нет стоянок такси вообще, можешь вызвать по телефону из любого кафе, аптеки или магазинчика, 5–7 минут и такси приехало.

Подъехавшему таксисту говорю «Месье, пожалуйста, в гостиницу «Ибиш» (в ней жили). Едем, а я смотрю на счетчик и щупаю свои мизерные евро в кармане, хватит или нет. Когда на счетчике выпало 21 евро, останавливаемся, таксист говорит, вот твоя «Ибиш». Смотрю в окно, а «Ибиш» то не моя, не тот вход и обслуга не та.

Вошли разбираться в холл гостиницы. Не та и точка, хотя вывеска висит «Ибиш». Вышел директор гостиницы. На русско-французском языке объяснились, кто чего хочет. Он мне и говорит, что гостиниц «Ибиш» в Париже шестьдесят пять штук!!! И физически не сможет обзвонить их все для выяснения, в которой же я живу. Правильно, думаю, закон подлости сработает обязательно. Но что-то делать надо.

Вспоминаю, что на пейджике на обороте написаны номера телефонов организационного комитета 44 Международного Конгресса Подводников. Даю директору номер телефона, он созванивается, и удовлетворенный что-то говорит таксисту. Тот в свою очередь тоже что-то пролопотал, директор из своего кармана достает 20 евро, дает таксисту и тот уезжает. «Не гоже, батенька, говорю, я и сам бы расплатился!». Улыбаясь, директор гостиницы ведет меня в свой автомобиль и через весь Париж привозит меня к кабаре Мулен Руж, где через полчаса у нас там ужин на фоне танцующих афродиток.

Как поблагодарить? Пошел в магазин, взял бутылку коньяка и вручил директору гостиницы со словами генерала из кинофильма «Горячий снег»: «Все, что могу!». А наш французский куратор подарил ему эмблему 44 МКП. Директор был доволен, да и как оказалось, служил на первой французской атомной ракетной подводной лодке «Редутабль».

Вот так и встретились (ничего не ведая друг о друге) два подводника – русский и французский. Мы с ним сейчас переписываемся по E – mail. А у нас в лучшем случае дали бы «пятак» на метро и отправили бы совершенно в другую сторону.

СЛАБЫЙ СЛУХ

На одной из подводных лодок старпом страдал мнимостью. Однажды при проворачивании систем и механизмов ему послышалось, что в каком – то отсеке было произнесено матерное слово. Тут же он врубает циркуляр на «Каштане» и спрашивает по всем отсекам: «Кто сказал слово «х*й»?». Из отсеков посыпались доклады: «В 1-м отсеке слово «х*й» не говорили! Во 2-м отсеке слово «х*й» не говорили! В 3-м слово «х*й» не говорили! В 4-м отсеке слово «х*й» не говорили! В 5-м отсеке слово «х*й» не говорили! В 6-м отсеке слово «х*й» не говорили! В 7-м отсеке слово «х*й» не говорили!».

И как всегда последнее слово осталось за вахтенным – инженером механиком: «Товарищ капитан II ранга! В отсеках подводной лодки слово «х*й» не говорили!».

РЕВУН

Ревун – электрический прибор, применяемый на кораблях и подводных лодках как средство подачи звуковых сигналов в соответствии со специальной таблицей, имеющейся в Корабельном Уставе. Устанавливаются также на маяках и буях для подачи в туманную погоду звуковых сигналов, слышимых на большом расстоянии. Представляете, какой силы звук? Не то, что мертвого поднимет, а еще похлеще…

Вот такую штуковину командир группы КИП ГЭУ Анатолий и поставил себе в квартиру вместо дверного звонка и ушел в автономку. Сотворил что-то вроде охранной сигнализации. В его отсутствии залезли пару воришек мелких в квартиру. Как известно у страха глаза велики, но что они подумали в тот момент, когда почтальон позвонил в двери, не знает никто. Раздался оглушительный звук ревуна в квартире и эти друзья тут же упали в обморок. Откачивали их уже в отделении милиции.

ПИОНЕР

Продолжаем в Северодвинске ремонт подводной лодки, переросший из среднего в капитальный. В один из дней командир группы КИПиА ГЭУ капитан-лейтенант Владимир прибыл на подъем флага в странной со стороны форме одежды. Фуражка была на голове, шинель одета, на ногах ботинки, но не было брюк на теле военмора! Старпом чуть не потерял сознание от такого нарушения ф/о, а командир орал благим матом пять минут, затем успокоившись, сказал: «Что Вова? Брюки пропил?».

Володя ответил: «Никак нет, товарищ командир!», достал из кармана шинели записку и подал командиру. Командир, прочитав, заржал как тот сивый мерин. Успокившись, попросил старпома зачитать записку офицерскому составу.

А там была всего лишь одна фраза, написанная женщиной, у которой Вова провел ночь и в виду полной отрубки так и не смог ее осчастливить: «Если ты пионер – то ходи в шортах!». Отрезав обе штанины по колено, она ему отомстила за неудавшуюся ночь.

ПОГОВОРИЛИ…

В результате развала СССР, Вооруженных Сил и Военно – Морского Флота началось массовое увольнение офицерского и мичманского состава в ряды люмпенов. Постигла эта участь и моего однокашника по училищу Валеру. При ликвидации Учебного Центра в Пальдиски (Эстония) Валера сотоварищи уволившись, решили перебраться на ПМЖ в Севастополь. Контейнеры для перевозки вещей им не выделили и ребята, сбросившись, сколько могли, зафрахтовали товарный вагон на свою группу.

Подумав, решили, что нужен сопровождающий, дабы не украли нажитое ратным трудом. Кинули на пальцах, и сопровождать вещи в вагоне выпало Валере. Он не очень то и расстроился, поскольку загрузили ему три ящика «Пшеничной», 10 литров «шила», сухой паек на месяц. Также не забыли перед отправкой вручить детский горшок.

Через полтора месяца Валера прибыл с вагоном в целости и сохранности, даже поправился на пять килограмм. Уже живя в Севастополе, Валера занялся мелким бизнесом – возил и продавал кожаные куртки, которые тогда пользовались небывалым спросом. Перевозил в вагоне поезда, для экономии познакомившись с проводником и поэтому совершавший кожаные вояжи бесплатно. При появлении ревизоров проводник снимал лючок с подволока тамбура вагона, Валера туда залазил, лючок ставился на место, и ищи ветра в поле.

Однажды, при очередной проверке вагона, проводник и Валера пошли в укрытие. Вагон был последним в составе, а в тамбуре стояли парень с девушкой и курили. Проводник вежливо попросил их выйти на минуту в вагон. «Нам с товарищем поговорить надо!». Любители никотина вышли, Валера залез в тайник, лючок поставлен на место, все шито – крыто, а сам процесс прятания занял не более пяти минут.

Решив все-таки докурить, парень с девушкой также начали входить в тамбур. Не увидев Валерия в тамбуре, они застыли в немом ступоре, подумав, наверное, что проводник выбросил Валеру из тамбура вагона на железнодорожный путь. С криком «Не надо! Не надо!» они кинулись в свое купе и не выходили из него до самого прибытия поезда на конечную станцию.

ВВК

Лежал я перед увольнением в запас, в госпитале в Североморске на предпенсионном обследовании, по военно-медицинской терминологии – на ВВК (военно – врачебной комиссии). Врачи проверяют здоровье и ищут какие-то болезни, но я как всегда безнадежно здоров. Во время лежания в госпитале, как вы знаете, тоска дикая, да еще полярная ночь в придачу придает лежке неописуемый «шарм». Разнообразия приносили курьезно-смешные случаи, происходившие чуть ли не ежедневно среди нас «больных». Однажды приехали проведать меня друзья с гостинцами и привезли в подарок трехлитровую банку пива. Поставили мы ее в прикроватную тумбочку и сидим, ведем мирную беседу, и ждем, когда же слиняет дежурная медсестра на ужин. Выполняя клятву Гиппократа, зашла она к нам в палату, и, обращаясь ко мне, говорит, что очень мало сегодня утром я сдал мочи на анализ. Необходимо пересдать, то есть побольше нассать, и протягивает мне баночку из-под майонеза. Достаю я трехлитровую банку с пивом из тумбочки и, протягивая медсестре, спрашиваю: «Столько хватит?…». Хорошо, что медсестра попалась с чувством юмора.

Катаюсь на велосипеде, то есть сижу, кручу педали на медицинском велосипеде, весь обклеенный датчиками. Вся эта военно-морская медицина, находящаяся в кабинете, заставляет крутить педали со все больше возрастающей нагрузкой. Когда я подъезжал примерно к Австралии, все эти юные друзья гестапо подбежали ко мне с воплями: «Что с вами? Что с вами? Вам не плохо? У вас сердце остановилось!!!». А всего-навсего у меня с тела отклеился и отпал датчик, замеряющий работу сердца!

На семнадцатые сутки лежания всем нам будущим военным пенсионерам назначают клизму в течении трех дней. Зачем и для чего не знаю до сих пор. На второй день мне эта процедура надоела до чертиков, да и не очень-то приятно голую попу подставлять медсестре, чтобы она тебе клизму в задницу вонзила со всей пролетарской ненавистью. Лучше бы она в процедурной повернулась ко мне своей голой попой в 38 кулачков и заняла позицию №-17 согласно второго тома Камасутры. Идя на Голгофу, положил я в карман больничного халата чекушку холодного чая. Приготовившись к малоприятному процессу, незаметно для медсестры набрал себе в рот чая и застыл на медицинском топчане в неосуществленной медсестрой позе №-17. Помощница смерти вонзает мне в попу пол – литровую клизму, я же выплескиваю холодный чай изо рта коричневой струей, толщиной в дюйм и издаю под занавес вопль полнейшего блаженства. В итоге: медсестра в обмороке, а я торжественно изгнан из Североморского госпиталя, чего и добивался. Как известно, нашему брату списаться с плавсостава невозможно. Вернее возможно, но только тогда, когда ваше тело будут нести на носилках, а в качестве приложения к нему, следующий рядом с носилками медбрат, будет нести вашу голову.

Каким-то чудом пятнадцатилетнему капитан-лейтенанту Х. Голландскому удалось списаться и уйти спокойно ждать пенсии на берегу. За стаканом чая спрашиваю его, как же ты, мой юный друг, списался на берег? Я три раза лежал на списание и все неудачно! Он мне и говорит: «Видишь, Вова, в окно на той стороне улицы электрический столб?». Вижу, говорю я ему. «А я не вижу! Вот так я и списался на берег!» – товарищ мне в ответ.

ВВК – 2

При прохождении военно – врачебной комиссии один из призывников, желая сачкануть от службы в Вооруженных Силах, сделал следующее: в кабинете медкомиссии, где стоял манекен с выпученными глазами этот чудак вырвал один глаз, вставил его точно себе в задницу. Когда доктор сказал ему встать «раком» и раздвинуть ягодицы, то сам доктор чуть со стула не упал – он увидел следующее: перед ним стоит, нагнувшись, парень и из его задницы на него таращится какой – то глаз. Но это еще полпобеды – при этом парень сказал отменную фразу, после которой все лежали минут двадцать: «Доктор! А я вас вижу…».

МЕБЕЛЬ ОМИС 1971

Сидим у нашего начальника медицинской службы подводной лодки на квартире и культурно отдыхаем с банкой «шила», разбавленного глюкозой. Пунш, блин! Где – то на втором часу нашего отдыха отламывается ножка на диване, который доктор получил в ОМИСЕ 1971 гарнизона Гаджиево вместе с остальной мебелью. Док, естественно, поднимает шум и крик, алкоголики проклятые мебель бьют, жена меня за яйца повесит и так далее. Наливаем представителю Гиппократа стакан, вместо сломанной ножки под диван подставляем книжки и все пять баллов.

Через час ломается вторая ножка дивана! Док поднимает еще больший шум, налитый еще один стакан «шила» не помогает. Предлагаем доктору продать нам ОМИСовский диван за 120 рублей и доктор с удовольствием совершает процесс купли-продажи. Спрашиваем у него: «Док! Диван ты нам продал и он теперь наш?». Получив утвердительный кивок головой, открываем окно в квартире и со словами «Задрал ты нас, док своими диванами!» выбрасываем диван с четвертого этажа вниз. На раздавшийся внизу вопль в распахнутое окно уже кричал сам доктор: «Не хрен ссать под чужими балконами!».

ГРАФСКАЯ ПРИСТАНЬ

Питие алкоголя в русском флоте в ряде случаев играло не только разрушительную, но и созидательную роль. Более того, без чрезмерного употребления алкоголя не было бы знаменитой Графской пристани в Севастополе. Дело было так: считавший себя военным инженером Император Николай I любил лично утверждать проекты общественных зданий, особенно если дело касалось строительства для армии и флота. И, будучи человеком, довольно скупым, долго отказывался подписать смету на постройку портика на Графской пристани, поэтому первоначальный проект пристани предполагал только постройку двух боковых павильонов. Их закончили к 1840 году. Командовавшему в то время Черноморским флотом адмиралу Михаилу Лазареву пришлось припомнить случай, когда пьяный извозчик из отставных матросов скатился в своем экипаже с высокой лестницы и рухнул в море. Как утверждают, именно после этого случая Николай I и утвердил проект. И в 1844 году начали постройку галереи-портика, которая была закончена в 1846 году. Есть еще один, несколько сомнительный и довольно косвенный, но вклад российского флотского пития в мировую культуру. Речь идет о всем известном граненом стакане. По крайней мере, в книге «Откуда и что на флоте пошло» говорится о том, что сей культовый в нашей стране предмет посуды является изобретением основателя флота Российского.

На кораблях во все времена боролись с боем стеклянной и керамической посуды, который доходил до своего максимума во время штормов. Не всегда помогали ни мокрые скатерти, ни крупноячеистые сетки на столах, ни специальные подвесные столешницы. И тут одному из мастеровых – стекольщиков пришла в голову идея создания граненого стакана. Петр I лично попробовал новый сосуд в руке, откушал полынной водки и велел запускать стакан «в серию».

Емкость делалась из темноватого зеленого стекла и якобы редко билась от удара о палубу…

ПРОСТРЕЛКА ТОРПЕДНЫХ АППАРАТОВ

Существует много баек о контрольных прострелах торпедных аппаратов водой или воздухом и смешных случаях, связанных с этим. По – моему, их количество неисчислимо. Это и выброс торпеды на гражданский пляж (забыли, что она в ТА!?), выброс ящиков со сливочным маслом, которые хранил в торпедных аппаратах друг минера – интендант (и опять забыли!?), выброс первого срока форменной одежды годков в отсек, которые разносятся в клочья на первой стойке коек в отсеке. И много, много, много подобных…

Вот один из них: в очередное проворачивание оружия и технических средств минер готовился прострелять все четыре торпедных аппарата, включая и нижние два, расположенные ниже ватерлинии. Подводная лодка стояла с дифферентом на корму. Перед носовой оконечностью подводной лодки, стоящей носом к берегу, был ошвартован катер-торпедолов и также носом к берегу. На его торпедной палубе, полого спускавшейся в воду, команда катера стирала свои белые робы. Все поголовно были в трусах, благо погода располагала к этому.

Открылись передние крышки торпедных аппаратов. На торпедолове захохотали, смотрите, мол, подводная лодка каши просит! Гахнул выстрел воздухом из первого, второго и остальных торпедных аппаратов. Ярко – пламенного цвета облако выметнулось из второго торпедного аппарата и быстро осело на торпедолов и ближайшие окрестности бухты! Торпедолов и вся его команда оказались окрашенными в ярко – морковный цвет! Скачущая и орущая команда торпедолова в полном составе танцевала пляску святого Витта!

Когда начали разбираться, то выяснили, что боцман для лодочных работ получил бочонок свинцового сурика и с разрешения минера спрятал его во втором торпедном аппарате. Минер тут же забыл об этом! При прострелке бочонок разнесло в щепки, а сурик оказался использован не по назначению.

ШВАБРА

Однажды в Северодвинске пятнадцатилетний капитан-лейтенант Петя Голландский снял в РБНе (Ресторан «Белые Ночи») работницу Севмашпредприятия и после окончания отдыха пришли к ней домой. Дома подруга долго отбрыкивалась, мол, жених у нее есть – водолаз военный, но, в конце концов, он ее убедил. Жила на втором этаже деревянного дома, каких в Северодвинске хоть разбавляй. Снял наш герой тужурку, повесил на стул, и сели они подкрепиться перед занятием любовью. Открыли шампанское, сидят, все чин-чинарем, идиллия. Вдруг слышат: тяжелые шаги по лестнице. Девица сразу упала в аут – жених! Петя тоже не самый смелый был мужик – кинулся к двери, чтобы запереть ее. Не успел… Дверь распахивается – там стоит амбал, не то, что «семь на восемь», а все «семнадцать на восемнадцать» и пояс его где-то на уровне лба Петрухиного. Амбал увидел полуобморочную свою пассию, посмотрел на Петю, затем спокойно зашел в комнату, снял со стула тужурку и одел ее на каплея. Не торопясь, застегнул на все пуговицы, потом взял стоявшую в углу швабру, отломал щетку и продел ручку в рукава тужурки. Подвел Петра к двери и дал такого пинка, что он пролеты ступеней вообще не касался. Очнулся наш герой на улице – сначала обрадовался, что так легко отделался, потом попытался избавиться от швабры – не может, пуговицы застегнуты. Смотрит – женщина идет, он к ней кидается с криком «Помогите!». Та его увидела – тоже заорала «Помогите!!!» и дала деру. Он за ней. Так бегут (а ночь уже наступает) по улице и вдвоем орут «Помогите!». Кто-то вызвал милицию – те приехали, достали пистолеты, залегли, и кричат «Сдавайся! Стрелять будем!». Голландский тоже залег – боится, что пристрелят. Кто-то из окна советует милиционерам: «Вон он! По ногам стреляйте, а то уйдет, гад!».

В общем забрали Петруху, освободили от швабры. Петя им объяснил, что хулиганы над ним так поиздевались, а почему в тапках – объяснить не смог. Да работники МВД, наверное, сами догадались…

ПОДВОДНИК

Мой товарищ поступал во ВВМУПП им. Ленинского Комсомола, в Санкт – Петербурге. Сдал он вступительные экзамены: сочинение, математика и т. п. Затем был экзамен по физкультуре: зачеты по общефизической подготовке, бегу и плаванию. Мой друг сдал все, кроме плавания – не умел он плавать! После сдачи ФИЗО построили всех абитуриентов в бассейне, вышел начальник приемной комиссии – бравый такой капитан I ранга, одним словом – «…настоящий полковник…». Дал команду выйти из строя таким-то и таким-то – всем кто плавание не сдал или вообще не умел плавать. Мой друг среди вызванных. Капитан I ранга произносит: «Служба на Военно-Морском Флоте – это нелегкая и ответственная задача. Так вот, товарищи абитуриенты, моряк, который не умеет плавать… корабль свой никогда не утопит! Принять всех вне конкурса!». Вот так мой друг и стал военмором-подводником.

РАЗБОР ПОЛЕТОВ

Кабинет начальника штаба флотилии атомных подводных лодок. Рык голодного тигра, переходящий в ультразвук: «…Так! Все ко мне! Все здесь? Не верю! Дайте-ка я на вас, други, посмотрю со строны… Вот! Я же так и думал! Я же так и подозревал! Я же знал!.. Что!.. Кого!.. То!.. Нет! А нет у нас Петрова! Где он? Как он смеет отрываться от коллектива?! В такой момент, когда вся страна на нас смотрит!.. Где?!! Где этот мокрощелкин?!!!.. Как «со вчерашнего дня в отпуске?» Как он смел?! Какой кондон его отпустил?.. Я?!.. Я сам?!!.. Это кто сказал? Это вы, его командир, сказали? А вот не надо!.. Вот не надо щериться в радостном экстазе!..

Вместо этого вы должны были сами накануне явиться ко мне и доложить! Да-да-да! И доложить, что Петров уходит в отпуск, педикулёз ему в печень!.. Предупредить, что у нас конец света на носу и отпускать Петрова на выпас в его Мухосранск, это преступление! И я бы вам внял! И обсусолил вам в благодарность все щёки! А то теперь, товарищи офицеры, что получается? А получается, что мы сейчас всем флотом яйца на наждак выкладывать станем, а Петров лярву знакомую в сиську чмокать будет! И где тут, я вас спрашиваю, справедливость? За что наши отцы и деды воевали?!.. За что несли знамя Победы от Москвы и до самых до окраин?.. За петровскую сиську, так что ли?!! Ууууууукокашивать таких сиськочмосов надо, товарищи офицеры. Ещё на школьной скамье укокашивать!.. На них все надеются, а они?.. В самый животрепещущий момент бегут, как крысы с корабля! В отпуск!!!.. Кто? Кто это там толкается в задних рядах? Кому не стоится в моём кабинете? Что за неуставная импотенция?.. Ах, это Петров? Его рассыльный прямо с поезда снять успел? Вот! Есть же люди в русских селеньях! Богатыри – не вы! Рассыльному вынести благодарность в приказе. Прямо так и напишите: «Орёл! Молодец! А не ссыкло вонючее!». Напишите и мне – на стол. Я подпишу!.. Ну, а теперь, раз все в сборе, включая подлеца Петрова, перейдём к тому, ради чего мы тут все поставлены Родиной на попа. К разбору плана культурных мероприятий в День ВМФ…».