Текст книги "Серая эльфийка. Пророчество"

«Здравствуй, Нострадамус! Это по моей просьбе так тебя назвали родители», – сказал он.

После ответного приветствия я задал ему вполне резонный вопрос:

«Зачем ты пожаловал?»

«Пришло время чудесных подарков!» – как-то шутливо отозвался мужчина. Лица посетителя я не видел, так как он стоял затылком к окну, из которого удивительно ярко светила луна. Если же судить по очертаниям фигуры – то да, скорее всего, предо мной стоял человек. Не знаю, как ему удалось пробраться в дом, но страха совсем не чувствовалось. Даже наоборот, от незнакомца веяло добром и спокойствием. Я просто слушал и запоминал.

«Пришел твой час! Отныне ты ясновидящий! С этого момента голоса в твоей голове и все твои видения обретут смысл. Они будут нести информацию о скрытом прошлом, истинном настоящем или возможном грядущем. Однако предупреждаю: будь особо осторожен в толковании будущего. Прежде чем донести свою мысль до окружающих, убедись, что сам понял все правильно. Научись отсеивать то, что непременно случится, от того, что только может произойти».

«Но как же мне научиться не ошибаться?» – спросил тогда я.

Чародей ответил:

«Для этого я дарую тебе еще кое-что, кроме умения пророчить. Каждый месяц в день твоего рождения, каким бы ни был твой истинный возраст, во сне тело твое будет превращаться в юное – такое, как сейчас. В образе слепого менестреля ты сможешь оказаться как в любой точке Пангеи, так и в ином неродном для тебя мире. Не волнуйся, после пробуждения будешь там, где уснул».

«А как это поможет? Ведь без зрения я же ничего не увижу? И почему именно бардом? Сочинитель из меня совсем никудышный», – расстроился я.

«Это для твоего же блага, Нострадамус. Ибо перелетев в чужие страны, разум твой лишь сильнее запутается от того, что предстанет пред глазами. Насчет рифмы не волнуйся, стихи сами собой будут появляться на языке, едва тебя попросят спеть».

«Благодарю за подарки, господин, простите, не знаю, как вас величать», – спохватился я, соскочив с кровати, и поклонился.

«Погоди, это еще не все. Так вот, если вдруг какое-то из твоих предсказаний покажется тебе неясным, в теле молодого поэта-музыканта попытайся сложить из непонятного песню. Лишние слова отпадут, недостающие добавятся, завеса приоткроется, и ты познаешь истину».

Я снова низко поклонился и даже попытался поцеловать ноги господина, но тот остановил меня, протянув для пожатия длань. Как равному!

«Прощай, Нострадамус. Хочется сказать, до встречи, но даже мне пока неизвестно, доведется ли еще увидеться». – Пальцы мои хрустнули в сильной белой ладони (вблизи я уже рассмотрел цвет кожи) с выстроенными в треугольник родинками на запястье, и человек исчез.

«Меня нарек, а сам так и не представился», – в последний момент подумал я.

Тут же в ответ на мои мысли в голове прозвучало: «Называй как заблагорассудится, но постарайся лишний раз вообще не упоминать о нашей беседе. Рассказывай только тем, кому безоговорочно доверяешь».

Старик замолчал, а мне понадобилось некоторое время, чтобы переварить услышанное. Затем я почесал в задумчивости макушку и тихо проговорил:

– Теперь понятно, почему вы после ослепления так быстро освоились обходиться без глаз – пригодился опыт менестреля. А насчет того, что не ложатся на стих те двенадцать слов, мне кажется, что скоро появится и пятая группа. И возможно, тогда все получится.

– Да, Улисс, я тоже на это надеюсь. Иного объяснения, увы, пока нет. Хотя раньше сон барда всегда все расставлял на свои места.

– А как вообще происходит перемещение? Что вы ощущаете? Как выбираете место?

– Ничего особенного – просто засыпаю. И точка переноса определяется случайно либо по неизвестному мне закону. Единственное, что заметил, так это если клонит в сон днем, оказываюсь на Пангее. В мир же под названием Земля попадаю исключительно по ночам.

– Зе-мля! – посмаковал я. Что-то в глубине меня шевельнулось и снова затихло. – Учитель Нострадамус, спасибо за то, что доверяете мне.

Старик потрепал мои кудри:

– Что-то мы опять отвлеклись. Вернемся к твоему видению.

– Хорошо! Вот подскажите, например, почему Ло предстал в женском обличье, да еще и в качестве моей невесты?

– О, ну это просто!

– Да? Тогда скажите!

– Э, нет! Сперва попробуй разобраться самостоятельно. Итак, Улисс, что обо всем этом думаешь ты?

– Ну, сначала я предположил, что у него есть сестра-близнец.

– Так, хорошо, продолжай.

– Или этот мальчишка каким-то образом связан с моей будущей невестой. Допустим, он поможет мне встретить возлюбленную. Или… – Странная догадка мелькнула у меня, когда я более внимательно посмотрел на хрупкое тело посапывающего бродяжки.

– Или что? Говори, Улисс, не останавливайся!

– Да ну, нет. Не может быть! – отогнал я нелепую мысль.

– Почему же? – Кажется, ухмыляющийся старик пришел к такому же выводу, что и я. – Если намереваешься стать великим прорицателем, то не должен отвергать даже самые сумасбродные на первый взгляд идеи.

– Мне вдруг на миг почудилось, что… – Я никак не решался сказать вслух.

– Что почудилось? – продолжал выпытывать учитель.

– Что он… что он – это она! – выдавил я.

– Верно, Улисс! – кивнул довольный Острад. – Ло на самом деле девушка!

– Так вы с самого начала знали?! И молчали! – возмущенно воскликнул я и запнулся. – Получается, что он… она станет моей… женой?

Отчего-то почувствовалось жутчайшее смущение.

– Необязательно. Вот это как раз вариант вероятного будущего. А суждено ему случиться или нет, зависит от многих факторов. – Старик вдруг подмигнул и спросил: – Или она тебе не нравится?

– Не знаю, – пожал я плечами и снова взглянул на спящую, но теперь уже совсем иначе. А что, Ло – симпатичная девчонка. И характер у нее сильный, как у воительницы!

– Зато мне нравится! – радостно прохрипел бородач и пихнул в бок соседа: – Проснись, мельник! С нами тут, оказывается, который день баба живет!

– Да не толкайся, ты! Слышал я все. Чего скрывать – приятная новость!

– Так что, будить? Или пусть выспится, сил наберется? Ей же предстоит хорошенько потрудиться. Тем более для двоих сразу!

– Эх, мне пышные нравятся, а это тощенькая. Но все равно пойдет.

К ужасу своему, только теперь мне стала ясна причина внутреннего беспокойства, возникшего во время беседы с наставником, – отсутствие храпа наших соседей.

– Вы не посмеете! – выпрыгнул я на середину темницы, загораживая собой Ло.

– Уймись, сопляк, ничего от этой блудницы не убудет. Даже тебе останется. Подумаешь, разок-другой утешит наши соскучившиеся по ласке тела. Зато потом будет свободна до самого вечера, – издевательским тоном попытался успокоить меня бородач.

– Что происходит? – Ло наконец разлепила глаза и непонимающе скользнула взглядом по каждому из нас.

– Крошка, если будешь себя хорошо вести, мы не станем применять силу, – улыбнулся ей мельник и стал медленно приближаться.

– За себя не обещаю! – возразил чернобородый. – Овечья нежность и покорность не по мне. Предпочитаю, чтобы брыкались. Ну что, кошечка, поцарапаешь дяде спинку?

– Как вам не стыдно? Она же еще совсем ребенок! – возмутился учитель Острад.

– Не троньте ее! – прорычал я, но это вышло больше похожим на какой-то жалобный писк.

– Щенок, не нарывайся, а то выполню свое обещание, и тебе сильно не поздоровится! – раздувая ноздри, предупредил меня гад.

– Я закричу! Позову стражников! – предупредила мгновенно сориентировавшаяся в ситуации девушка.

– Если попробуешь заорать, ударю в полную силу! – пообещал потный здоровяк.

– Да ей, верно, нас мало? Она хочет, чтобы еще и тюремщики узнали о том, что здесь кому-то лучше носить юбку и чепчик, а не штаны и шапку? – предположил мельник и посмотрел на Ло. – Что ж, воля твоя, цыпочка. Солдафонов гораздо больше, чем нас, – весь караул сбежится, знаю я их. А завтра новую смену будешь ублажать. Послезавтра следующих. Выбирай!

– Мерзавцы! – простонала Ло и закрыла лицо руками, собираясь заплакать. Но потом внезапно передумала, извлекла непонятно откуда крупный осколок стекла и приставила его себе к груди. – Тогда я лучше я убью себя!

– Ах как трогательно! – похлопал в ладоши бывший мукомол. – Ну? Что же ты медлишь? Выпускай себе внутренности. Или кишка тонка?

Девушка яростно сжала губы…

– Ло, нет! – закричал я. – Не делай этого! Я не позволю им причинить тебе зло!

– Какое зло, дурачок? Мы предлагаем приятно провести время! – обиженно отозвался бородач и со слащавой физиономией потянулся к девушке, намереваясь ущипнуть ее зад.

Но я пресек попытку, впившись зубами в руку негодяя. За что тут же получил тяжелым кулаком по затылку от мельника. Зубы мои разжались, а чужие грубые пальцы сомкнулись у меня на шее.

– Хо, а ты у нас, оказывается, тоже девка, раз кусаешься? – брезгливо заметил чернобородый.

– Убью! – прохрипел я, силясь разорвать его захват.

– Придушу, – спокойно ответили мне и принялись немедленно осуществлять угрозу.

Теперь уже Ло кинулась на подмогу, но мельник ловким движением перехватил девушку и вывернул ей запястье.

Мучитель приподнял меня вверх, усмехаясь тому, как я судорожно дергаю ногами, таращу глаза и распахиваю рот, пытаясь глотнуть воздух.

«Понимаю, что от калеки толку мало, но почему провидец даже не пытается заступиться за нас?» – недоумевал я, заметив, что учитель вжался в стену и что-то бормочет.

Прицелившись в скулу чернобородого, я замахнулся. Но в последний миг кулак разжался, и вместо удара получилась пощечина.

– Ха-ха-ха! Точно девка! – потешался урод. – Даже вмазать как следует не может!

Мельник уже ухитрился связать локти Ло и сунуть ей в рот какую-то тряпку. Тем не менее девушка продолжала отчаянно сопротивляться, лягалась, каталась по полу, остервенело мычала. Чтобы было удобней стягивать с жертвы портки, толстый мужчина оседлал ее сзади.

Да они совсем, что ли, обезумели?! Даже дикие звери не поступают с сородичами так, как это делают люди.

– Ну-ка, Улисска, девочка моя, попробуй еще! – подставил другую щеку чернобородый.

«Раз ты так просишь, держи!»

Я опять замахнулся и замер, разобрав наконец слова старика. Он считал! Причем в обратном порядке:

– Четыре… три… два… один!

– Уркхадал! – раздался злобный крик, и в этом момент невероятных размеров кулак (намного больше, чем у бородача) нанес сокрушительный удар по моему противнику. Подлец перелетел через всю комнату, с хлюпом ударился о стену, обмякшей тушей сполз на пол и замер там бесформенной мертвой (после такого не выживают) кучей.

Дышать стало легче, но ноги мои по-прежнему висели в воздухе. Я посмотрел вниз и увидел дергающегося в предсмертной агонии мельника. Спустя пару ударов сердца его череп лопнул под тяжелым сапогом того, кто держал меня за шиворот. Взор медленно поднялся по огромному мускулистому телу, толстой бычьей шее и замер на торчащих из пасти клыках.

– Гры-гур-хы, Улисс? – пророкотал вопросительно орк.

Из-за его плеча вышагнула молодая женщина. Если бы не цвет кожи и человечьи уши, то подумал бы, что она эльфийка – уж настолько утонченными и изящными были черты ее лица, настолько полны грациозности движения.

– Да, это Улисс! – подтвердила прекрасная госпожа, затем огляделась и сказала кому-то третьему на наречии старшего народа. В обязанности придворных чародеев входит владение языками всех разумных рас. Лично мои успехи в изучении оных даже скромными называть чересчур хвастливо, тем не менее общий смысл сказанного я уловил: – Старика и девчушку тоже заберем!

Тут же вспомнились слова предсказателя, и меня озарило, что за личность стоит передо мной, – будущая королева Олимпиада!

Сергей

Брать меня с собой светлоухие категорически отказались, мотивируя это тем, что для беременных подобное путешествие может быть небезопасно. Темноухие подруги целиком и полностью поддержали сородичей. В итоге я третий час не нахожу себе места, переживаю за сестер и за сопровождающего их архимага. И как вообще позволил себя уговорить отпустить их одних?

Столько времени прошло, а их все нет.

«Да, а вот такая нервотрепка в моем состоянии очень полезна!» – с сарказмом подумал я.

Хлопок, вспышка, и посреди комнаты появилась куча народу: Светка, Цветка, Крайтис плюс три оборванца: слепой старик и два держащих его под руки мальчишки. Ой, пардон, самый щупленький человечек – все же особь женского пола.

– Помыть! Переодеть! Накормить! – с ходу надавал распоряжений Крайтис и поспешил к двери: – А мне пора во дворец! Вернусь поздно.

Слуга жестом пригласил новоиспеченных гостей следовать за ним.

Светка, с мечтательным выражением лица подмигнула Цветке, потом показала мне язык, захихикала и умчалась наверх.

А удаляющийся паренек так откровенно косился в мою сторону, что я всерьез начал опасаться, как бы бедолага не вывернул шею, и даже открыл было рот, чтобы предостеречь несмышленого юнца. Но пацан неожиданно остановился как вкопанный, некультурно прицелился в меня указательным пальцем и радостно завопил:

– Учитель, Нострадамус, в ней же соединяются сразу все двенадцать слов из вашего пророчества: серый, человек, эльфийка, божество, много, сражение, война, сталь, дракон, смерть, спасение и мир!

– Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? – Мое обращение «кто-нибудь» относилось исключительно к Цветаниэль, так как след второй сестренки, равно как и архимага, уже простыл. Ну а вытянутые от удивления мордочки находившихся в доме дроу подсказывали, что темные тоже не в курсе событий. Да и откуда им знать?

Дархан

Надолго задерживаться в Корклуте не собираюсь. Впрочем, переночевать где-то все равно придется. Нортиэль посоветовал остановиться у его родственника, но я отказался под предлогом нежелания ставить дядю-суконщика в неловкое положение:

– Видишь ли, дружище, незваный гость хуже… – Запнувшись на середине поговорки, я вспомнил, что нахожусь уже не на Земле, и адаптировал концовку под местные условия: – Незваный гость хуже орка. Зачем торговцу ненужные хлопоты?

– Понимаю, – усмехнулся ушастый и изобразил подобие обиды. – Не доверяете?

А парень-то смышленый! Сработаемся, если пройдет проверку.

– Нет, что ты, как можно? – не моргнув глазом солгал я и напомнил: – Ты же мне клятву дал.

Жилье сняли на постоялом дворе. Вблизи столицы подобные заведения пользовались повышенным спросом, поэтому было из чего выбирать. Меня устроило «Логово хризолитового единорога» – вариант не слишком дорогой, то есть не привлечет излишнего внимания, но и не клоповник. Хотя в Светлолесье даже самая дешевая комната распоследней забегаловки покажется шикарными апартаментами по сравнению с лучшими номерами портовых трактиров людей.

Хозяином мини-гостиницы был какой-то богатенький эльф, а вот заправлял всеми делами гном по имени Прапон. Коротышка не посрамил честь своей расы и содрал с нас стоимость комнаты за сутки, несмотря на наши уверения покинуть «Логово» на рассвете.

На окнах номера помимо решеток установлена приличная магическая защита от проникновения посторонних. Дверь имеет смотровой глазок. Кроме того, у изголовья каждой кровати изящный горшок со специальным цветком-сигнализацией. В случае необходимости прикосновение к стеблю растения вызывает охранников снизу. Вдобавок ко всему полупрозрачные стены коридорных лабиринтов не оставляют никаких шансов злоумышленникам подкараулить жертву за углом.

– Безопасность и спокойствие клиентов превыше всего, – прокомментировал Прапон. – Как видите, деньги уплачены не зря.

– Да, впечатляет, – согласился я и задал вполне резонный вопрос: – Но к чему такая основательная защита? Неужели часто случаются какие-нибудь неприятности с вашими постояльцами?

– Нет, господин, – поспешил уверить меня гном. – Давно уже никаких серьезных потасовок не происходило. Это же не приграничье. Однако внутренний устав таверны обязывает нас бдеть, потому что хозяин строго следит за репутацией своего детища, не дает расслабляться.

– Это хорошо, – одобрил я и посмотрел на Нортиэля: – Дружище, пробегись по магазинам со списком, заодно и себе приобрети все, что потребуется в дорогу. Да и к дядюшке непременно заскочи, проведай родственничка. А я пока поужинаю.

Радостный эльф резво поспешил выполнять поручение, а управляющий засуетился:

– Распорядиться, чтобы еду вам сюда принесли?

– Нет, благодарю. Люблю трапезничать, слушая свежие сплетни, так сказать. Сейчас, только разложу вещи и спущусь вниз. Если не затруднит, найди мне пока уединенный столик в темном уголке.

– Как пожелаете, – поклонился гном и тоже уже собрался покинуть комнату, но тут за окном промелькнул удаляющийся Нортиэль, и я и жестом остановил коротышку:

– Мне необходима еще одна комната. Либо смежная с этой, либо напротив!

– К сожалению, ничем не могу помочь, они заняты, господин, – развел руками Прапон.

– Так пересели жильцов в другое место!

– Вы, очевидно, шутите? При всем моем уважении, объясните, почему другие постояльцы «Логова хризолитового единорога» должны из-за вас испытывать неудобства?

Звонко пропела монета, вылетевшая из моих пальцев, гном отработанным движением поймал золотой.

– Потому что я плачу вдвое больше! – аргументировал я. – Сдачу оставь себе.

– Помилуйте, господин, но чем мне мотивировать сие недоразумение? Как объяснить дорогим гостям их вынужденное переселение?

В ладошку гнома прыгнул еще один золотой, Прапон улыбнулся:

– Ладно, что-нибудь придумаю. Позвольте уточнить: какая вторая комната вам более предпочтительна: напротив, смежная слева или смежная справа?

– Пусть будет напротив, – выбрал я, кинул следующую монету и предупредил: – Только никому ни слова.

– А вашему спутнику?

– Ему тем более!

Доверяй, но проверяй. Клятва серебряных локонов не позволит Нортиэлю убить меня. Тем не менее он не нарушит обещания, если сдаст меня властям, а потом будет охранять, но уже как узника, заточенного между корнями железного дерева в знаменитой эльфийской тюрьме.

Хорошо прожаренный с чесноком (чтобы забить запах мяса) мелко рубленный (дабы выдать блюдо за грибы) цыпленок вместе с салатом из свежей капусты, говяжьей котлетой, упрятанной в тесто, и отварным картофелем, запитый кружкой забористого медового эля, приятно осел в желудке. В принципе в вегетарианской стране иным расам не воспрещалось употреблять в пищу мертвую плоть. При наличии повара гастрономические пристрастия немногочисленных дроу (до конфликта), гномов или людей гостеприимные лесные жители по возможности удовлетворяли. Однако светлые требовали, чтобы «останки несчастных животных» на тарелках выглядели по меньшей мере эстетично и никоим образом не напоминали то, чем они являлись на самом деле.

Так, покушали, теперь можно и послушать, о чем народ толкует. Посетители в основном местные ушастые. Просторный зал насчитывает порядка полутора десятков маленьких столиков (за одним из них сижу я), расположенных вокруг длинного большого центрального стола, рассчитанного уже на пару дюжин персон. Несмотря на поздний час, таверна заполнена лишь на треть, но народ постепенно подтягивается.

Спустя минут сорок «Логово» набилось и загалдело, словно потревоженное медведем дупло с пчелами. Теперь контингент немного выровнялся, и до моих ушей примерно в равных пропорциях доносился человечий говор, гномий язык и светлоэльфийское наречие. Болтали о многом, но ни о чем таком, что показалось бы мне интересным.

Спустя еще час я опорожнил пятую по счету кружку хмельного напитка и решил, что пора подниматься к себе. По моим прикидкам, скоро должен вернуться и Нортиэль.

Едва под ногой скрипнула первая ступенька, как сверху раздался возмущенный крик.

– Да как вы смеете?! Я заплатила именно за этот номер! Где хозяин, в конце концов?! Требую вернуть деньги плюс компенсацию за моральный ущерб!

Немного покачиваясь от легкого опьянения, тело мое взобралось по лестнице, и я лицезрел закатившую истерику стервозного вида даму в магических одеяниях.

Прапон призывал эльфийку к спокойствию, искренне извинялся за «досадное недоразумение». Убедительно врал, что приглянувшуюся ей комнату давно забронировал другой постоялец, а ей ее сдали по ошибке. От имени администрации обещал переселить уважаемую госпожу на более престижный верхний этаж, причем с огромной скидкой. А по сему доплачивать ей почти ничего не придется (бесплатно предоставить новый уголок коротышке не позволяла гномья гордость).

Но шумная леди не унималась:

– Да вы знаете, кто я такая? Перед вами, возможно, будущий архимаг, а вы так по-хамски со мной обращаетесь!

Ух-ты, а вот это уже любопытно!

Прапон увидел меня и взглядом пояснил: «Говорил же, что не все так просто!»

– Простите, великодушно, прекрасная незнакомка, – с обаятельной улыбкой влез я в милую беседу. – Вынужден признаться: это по моей вине вам приходится страдать.

– Правда? – смерила меня презрительным взглядом склочная магичка и обернулась к гному. Тот непонимающе уставился на меня, но после незаметного одобрительного кивка с моей стороны пожал плечами и подтвердил:

– Да.

– Ах, если бы я знал, что вызову огорчение у такой прекрасной незнакомки! – изобразил я трагическую мину. – Немедленно готов исправиться и уступить вам комнату.

– Что ж, раз так, прощаю вас, – уже более тепло ответила эльфийка.

– Благодарю вас, прекрасная незнакомка, – облегченный вздох.

– Кстати, меня зовут Азориэль, – представилась собеседница.

– Какое чудесное имя! А меня нарекли Дарханом. – В лучших традициях высокорожденных я нежно прикоснулся губами к протянутой руке и предложил: – В знак окончательного примирения позвольте угостить вас великолепным розовым вином?

Эльфийка изогнула бровь.

– Не знаю, что на меня нашло, – простонал я и продолжил спектакль: – Возможно, немного перепил и из-за этого дерзнул предположить, будто чудесное создание благородных кровей снизойдет до близкого общения с мужчиной моей расы.

– А он довольно милый и воспитанный для человека, – хмыкнула эльфийка, глядя на Прапона.

Смотритель таверны радостный оттого, что удалось навариться да еще обойтись без скандала, согласился.

– Можешь идти, – отпустила гнома Азориэль, и тот незамедлительно ретировался.

На симпатичном личике магички легко читалось размышление. Она приценивалась. А я, словно в ожидании сурового приговора, слегка ссутулившись, упер взор в пол. Наконец чаровница вынесла вердикт:

– Вообще-то я стараюсь не употреблять подобные напитки. Но, так и быть, сегодня сделаю исключение. Я принимаю твое приглашение, Дархан! – неожиданно легко позволила себя уговорить Азориэль, затем распорядилась: – Тащи вино в мою комнату и фруктов не забудь прихватить. Да побольше, у меня с самого утра в животе пустошь.

Неужели и правда что-то назревает? Представительницы старших народов редко снисходят до интима с чужими. Вот так везение! Двойное!

– Намек понятен, – шепнул я в острое ушко. – Но на всякий случай уточню: сколько бутылей заказать? Одной хватит? Или, быть может, две?

Эльфийка сначала застенчиво (но так, чтобы я догадался о притворном кокетстве) отстранилась, потом помотала головой, как бы сбрасывая минутное наваждение, и сделала вид, что опомнилась, а затем игриво подмигнула:

– Три!