Текст книги "Одинокий волк"

– Этот камень, – вздохнул Кир, – он так устроен. Ему нужно очень много жизненной энергии, он растет, поэтому с каждым днем ему требуется ее все больше и больше. Когда-нибудь он убьет всех людей и животных в этом мире, в том числе и тех, кого вылечил. Я и сам бродяга, но не считаю, что кто-то может решать за меня, правильно я живу или нет. На самом деле, я думаю, что жизнь любого человека принадлежит только ему самому и дана она не для того, чтобы кому-то принести пользу. Это жрецы заставляют так думать людей, им это выгодно.

– Ты мне расскажешь про колдовство, которым можно взорвать камень?

Кир неохотно полез в рюкзак, что-то внутри него предупреждало, что этого делать не стоит, и достал ветхий кинжал. Он легким ударом о пол выбил камень из рукоятки и показал его Кене.

– Вот в этом и есть все колдовство. Если этот камень положить на черный камень, то они оба взорвутся и исчезнут без следа.

Кена протянула руку:

– Разреши мне на него взглянуть.

Кир не без некоторого колебания положил камень на ее раскрытую ладонь. Девушка долго смотрела на серый невзрачный кусочек, потом задумчиво сказала:

– Я не верю, что такой маленький камень может уничтожить большой. И, по-моему, ты меня обманываешь, я видела много таких же камней, если хочешь, я принесу тебе целую сотню.

Кир пожал плечами:

– Это особенный камень, хоть с первого взгляда ничем не отличается от обычного булыжника. И я сказал тебе правду, он взрывается, когда встречается с черным камнем, хотя я не знаю, как и почему это происходит.

– Ты сказал – в других местах? Значит, эти камни есть и в других странах?

– Не в других странах, в других мирах. И их уже там нет, я их уничтожил.

Кена недоверчиво покачала головой:

– Я не верю, что существуют другие миры, мне всегда казалось, что это просто выдумки, сказки…

– Другие миры есть.

– А какие они, и как можно туда попасть?

– Ты задаешь слишком много вопросов, а я устал, у меня была тяжелая ночь и еще более тяжелый день.

– Хорошо, тогда ответь на один последний вопрос. Почему ты уничтожаешь черные камни? Что тебя заставляет это делать? Ты же делаешь это не только из мести?

– Если сказать совсем коротко, то это моя работа, – уничтожать черные камни. Я воин, и меня наняли на эту работу.

– Наняли? – Кена удивленно взглянула на него. – Кто тебя нанял?

– Это уже следующий вопрос, а предыдущий был последним, я на него ответил. Теперь будем спать.

Кена неохотно согласилась:

– Хорошо, поговорим об этом позже, когда ты проснешься.

И вот Кир проснулся. Кена сидела в той же позе возле костра. Маленькая худая фигурка в военном мешковато сидевшем на ней комбинезоне. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь куст, освещали ее грустное задумчивое лицо.

– Ты так и не спала? – спросил он.

– Нет, я не смогла заснуть, я думала о том, что ты мне сказал, и у меня появилось много других вопросов.

Воин улыбнулся:

– Мне нужно помыться и совершить еще одну физиологическую процедуру.

– Здесь недалеко есть родник, но туда сейчас нельзя, там солдаты. Они прочесывают весь район, их сюда столько нагнали, что ты не пройдешь и сотни метров, чтобы с ними не встретиться. Кроме того, привезли собак, но пока они не нашли наши следы.

– Почему ты так решила?

– Я слышала лай, но в овраг собаки не пошли, я думаю, что испугались Туку. Но они все еще здесь. Поэтому будь осторожен. Если тебе нужно что-то сделать, то не выходи из оврага и не отходи далеко. А помыться вряд ли тебе сегодня удастся, слишком много солдат вокруг…

Кир осторожно выполз из пещеры, хоть и чувствовал, что солдат рядом нет. Они были в нескольких сотнях метров отсюда и удалялись от оврага.

Солнце стояло уже высоко над головой, и понемногу становилось жарко. Стрекотали кузнечики, легкий ветерок доносил лай собак и отрывистые резкие команды офицеров. Парень встал и поднял голову к небу.

– Что дальше? – спросил он. – Надеюсь, теперь ты видишь, что одному мне это сделать невозможно. Слишком много оружия на твоей планете и слишком много людей.

В ответ он услышал только стрекотание приближающегося вертолета. Воин грустно усмехнулся и юркнул обратно в пещеру. Там он сел, привалившись к земляной стене, и закрыл глаза.

– Ты опять собираешься спать? – удивилась Кена.

– Нет, – покачал головой Кир. – Я просто собираюсь узнать, что происходит вокруг нас.

Кена удивленно раскрыла глаза:

– Как ты сможешь это сделать?

– Я же колдун, а это просто еще одно колдовство. Постарайся не мешать мне, мне нужно совсем немного времени.

Он прошелся внутренним взором по окрестностям.

Кена не обманула его, солдаты прочесывали местность вокруг. В роще, где Кир отдыхал прошлой ночью, их было особенно много. Были там и три жреца. Каким-то непонятным для Кира образом они пока не обнаружили его, хотя он и не прикрывался волчьим излучением. Может быть, жрецы были плохо подготовлены, а может быть, пока не направляли свое внимание в эту сторону…

– Что ты узнал? – спросила нетерпеливо Кена, когда парень открыл глаза.

– То, что все на самом деле так, как ты сказала. Солдаты прочесывают местность, и с ними рядом жрецы, но моего следа они пока не обнаружили.

– Ты – хороший колдун, про жрецов я не знала, если, конечно, это правда. – Кена задумчиво кивнула. – Теперь, когда поспал, ты готов ответить на мои вопросы?

– Я бы сначала поел чего-нибудь.

Кена порылась среди хлама, брошенного в углу пещеры, достала оттуда банку консервированного мяса и протянула ему.

– Вот, ешь, это твое, ты забыл в прошлый раз.

– Я не забыл. Я оставил консервы тебе и волчице.

– Тогда ешь, а я тебе еще дам большой кусок хлеба. Нам с Тукой не нужна твоя еда, здесь недалеко есть продовольственный склад под землей. Я маленькая и могу пролезть туда через вентиляцию, поэтому с едой у нас проблем нет.

Кир пожал плечами и открыл жестяную банку, его тело по-прежнему потребляло много пищи, мышцы продолжали расти, готовясь к новым запредельным нагрузкам, которые ждали его впереди.

– Так ты готов ответить на мои вопросы? – спросила девушка нетерпеливо, когда Кир отбросил в сторону пустую банку.

– Только в том случае, если их будет не очень много… Я, конечно, благодарен тебе за укрытие, но не настолько…

Кена иронично поклонилась.

– Я постараюсь спрашивать только про то, что для меня действительно важно. Скажи, кто ты?

– Мне почему-то в последнее время любят задавать такие вопросы, и я не знаю, как на них отвечать.

– Ты – колдун? А если колдун, злой или добрый?

Кир фыркнул:

– Еще два вопроса, и такие же, как первый, очень неопределенные. – Он посмотрел, как Кена нахмурила брови, и сказал, пряча улыбку. – Хорошо, я попробую ответить. С твоей точки зрения я колдун, хотя я сам себя считаю кем-то другим. И для тебя я добрый, а для черных жрецов я очень злой…

– Ладно, может быть, этот вопрос был действительно глупый. Ты сказал, что ты – воин и тебя наняли для того, чтобы ты разрушил черный камень. Кто тебя нанял?

– Я что, действительно так сказал? Слово «нанял», оно неправильное, никто мне ничего платить не собирается. Я не знаю, как тебе объяснить. Знаю только, что отказаться было нельзя, что я должен умереть или выполнить то, что мне сказано. Нет, не сказано. Передано.

Он развел руками, глядя, как у Кены гневно расширились глаза.

– Прости, ничего другого, я сказать не могу.

– Ты смеешься надо мной. Ладно, возможно, я еще слишком молода и мало знаю, чтобы со мной разговаривать серьезно. – Она задумчиво достала нож и провела пальцем по лезвию, проверяя остроту. – Скажи, откуда взялся черный камень? И для чего он служит?

– Хороший вопрос, только для того, чтобы ответить на него, я должен тебе рассказать все, что знаю. Это займет много времени, да и тебе это не нужно. Знание опасно, оно часто убивает неподготовленных к нему людей, поэтому я не могу дать тебе полный ответ. Могу сказать только, что произойдет, если я не уничтожу черный камень.

Кена насторожилась:

– Что-то плохое?

— Жрецы черного камня с каждым днем будут приобретать все большую власть, жертвоприношений будет все больше и больше, как и храмов, которые начнут строиться по всей стране, а потом и по всему миру. В конце концов, погибнут все люди, в том числе и жрецы, просто они станут последними. Будет много войн и много смертей…

Кена медленно кивнула:

– Ты говоришь искренне, я тебе верю.

– Дураки тоже искренни, и они тоже говорят правду, только им никто не верит.

– Если тот осколок, который лежит сейчас передо мной, положить на черный камень…– Кена задумчиво потрогала серый булыжник. – Ты сказал, что будет взрыв? Насколько большой?

– Я не знаю, обычно после того, как камни соприкасаются, меня убивает, поэтому я не вижу, что творится потом вокруг.

– Но ты же живой…

– Это большое преувеличение.

Кена сердито нахмурила брови, потом слабо улыбнулась:

– Ты смешно говоришь, и я совсем не понимаю тебя. У меня осталось мало вопросов, потерпи. Откуда ты взял этот булыжник?

– Из кургана, который находится в нескольких десятках километров отсюда, он странной круглой формы.

– Я знаю это место. У нас есть легенда, что под курганом лежит великий воин, который пришел ниоткуда. В легенде говорится, что когда в этот мир придет большая беда, он вернется и спасет нас всех…

Кена последние слова проговорила медленно, потом с каким-то суеверным страхом посмотрела на Кира.

– У тебя меч, когда все вокруг воюют совсем другим оружием. Ты не хочешь говорить, откуда ты пришел. Ты сказал, что настала большая беда. И ты говоришь, что уже умирал. – Она потрясенно покачала головой. – Как я могла не догадаться, что ты и есть этот воин? И тебя прислал бог, поэтому ты не мог мне это сказать. – Она вздохнула. – Больше я не буду тебя ни о чем спрашивать. Ты можешь отдохнуть, воин. И прости меня, что я с тобой так говорила.

Девушка легла на землю, прижавшись к волчице, и отвернулась к стене. Кир пожал плечами и тоже закрыл глаза.

А что он мог ей сказать? По большому счету, все так оно и есть. Просто Кир не тот же воин. К тому же он уже давно убедился, что древние пророчества всегда имеют под собой реальную почву. Люди, обладающие способностями видеть будущее, существовали всегда. Вполне возможно, что один из них видел то, что принесет миру черный камень и что потом придет он с мечом. Насчет меча Кена права: глупо воевать оружием, которое неэффективно. Кир должен найти себе что-нибудь другое, чтобы чувствовать себя на равных с солдатами и жрецами, как бы он брезгливо не относился к огнестрельному оружию.

У Кира слипались глаза, чувство опасности буквально вопило от страха, потому что сон, который на него накатывал, не был естественным! Воин мысленно попробовал те продукты, которые он ел. Хлеб! Да, хлеб имел странный привкус, но воин тогда подумал, что буханка просто долго пролежала в сырой пещере.

Кена решила его усыпить. Зачем? Если она вознамерилась отдать его жрецам, то это глупо, потому что вместе с ним она сама попадет на черный камень. Что же задумала девушка?

Кир больше не мог бороться с навалившейся на него удушливой дремотой, он проваливался в черную пропасть, в которой не было дна, только черные тени ночи…

Только черные тени ночи! Кир вздрогнул и с трудом разлепил веки. Действительно, уже была ночь, костер давно потух, а его зрение было слабым от жуткой головной боли, оставшейся после кошмарного сна. Он с кем-то разговаривал во сне, с кем-то, кто вызывал у него дикий страх. Кто это был? Кир покопался в памяти, но ничего не нашел, ему мешала боль.

Воин снова закрыл глаза и начал спокойно, равномерно дышать, загоняя боль в самый дальний уголок мозга. Ему как никогда сейчас нужна была свежая голова, чтобы понять, что произошло. Чтобы вспомнить увиденное во сне…

Итак, Кена его усыпила каким-то снотворным, явно химического происхождения, поэтому он себя так плохо чувствует. Девушка не отдала его жрецам, иначе он бы сейчас проснулся не в пещере, а в храме черного камня…

Почему Кир подумал, что он в пещере, если сейчас ничего не видит?

Черные тени ночи…

Это ветер колеблет ветки куста у входа…

Что она задумала? У воина нет ничего ценного, немного денег и меч. Меч рядом, Кир всегда чувствует его, потому что меч уже давно стал частью его тела. Что же еще? Черт! Кир выругался.

Солнечный камень, он выронил его, когда провалился в этот кошмарный сон…

Кир со стоном перевернулся на бок и снова с трудом разлепил глаза. Он мог бы этого и не делать, поскольку уже знал, что камня нет в пещере, как и Кены…

Черт! Его подсознание не чувствовало в ней враждебности, поэтому не подняло тревоги. Почему она это сделала? Воин сжал зубы и снова равномерно задышал.

Чем быстрее Кир вернется в нормальное состояние, тем быстрее он сможет понять, что произошло, а значит, и сможет что-то предпринять. Пока не поздно…

Почему он так подумал? Значит, воин знает ответ, просто он не доходит до его замутненного сознания.

Черт! Ну конечно же! Только это Кена и могла придумать! Ей так хотелось отомстить за своих родителей. Она решила сама уничтожить черный камень…

Итак, девушка взяла осколок и отправилась к храму. И она уже рядом с ним.

Черт! Откуда Кир это знает? Значит, его способности остались с ним, они действуют, просто информация не доходит до замутненного снотворным мозга.

Кена могла туда добраться так быстро только на машине. Солдат после прочесывания отправили обратно в казармы, которые находятся рядом с храмом. Девушка как-то сумела их уговорить, чтобы они взяли ее с собой. Что же будет дальше?

У нее ничего не получится…

Черт! Он, оказывается, знает и это. Когда Кир научится лучше слышать и понимать себя? Почему у него такое странное восприятие? Откуда у него столь искреннее сожаление о том, что у нее ничего не получится?

Конечно, как было бы здорово, если бы кто-то сделал за него всю работу, а он бы спокойно отправился обратно в мир богини-волчицы, в котором он не был так давно…

Почему Кир подумал именно об этом мире? Значит, он опять что-то знает…

Воин снова часто и глубоко задышал. Что девушка подмешала ему в хлеб, что это за гадость, от которой он никак не может избавиться? Ладно, спокойно, Кир сможет во всем разобраться даже с работающей всего одной половинкой мозга…

Итак, у нее ничего не получится…

Почему? Потому что ее обыщут у дверей храма… Конечно, обыщут, и сделает это жрец, который почувствует, что с ней что-то не так. Он дотронется до осколка солнечного камня и умрет. Кену схватят, камень заберут, а ее отправят в комнату пыток.

Кена не выдержит и расскажет все, что знает, а потом ее скормят черному камню…

Конечно, не выдержит, он сам когда-то перенес все, что ей предстоит, и знает, как невероятно трудно противостоять жрецам, умеющим читать мысли. А она всего лишь глупая, наивная девчонка…

Потом осколок солнечного камня бросят в море, хорошо, если не в действующий вулкан – из огненной лавы никто не сможет его достать. Хорошо, что в этой стране нет вулканов…

Черт! Уже можно считать, что солнечный камень потерян. Почему не вмешался бог этого мира, этот дедушка с красивой длинной белой бородой? Он же мог вмешаться, как-то предупредить, что этот хлеб есть нельзя…

Черт! Что, опять выходит, что игра гораздо сложнее, а его самого вновь заставляют играть втемную? Как всегда…

Но Кир знает что-то еще…

Почему он подумал, будто камень бросят в море?

Как болит голова… Море, волны…

Кир снова провалился в кошмарный сон.

* * *

Мезон вытер пот с лица и недоуменно взглянул на свою окровавленную руку. Эта кровь была не его, а тех воинов, которых он зарубил, пробираясь сюда.

Криза оказалась в очередной раз права – он угодил в ловушку как недоумок. Как простой воин, который не знает ничего, кроме доброй рубки с врагом. Но Мезон же не мог знать, что враги отсекут только головную часть его войска. Он же не мог знать, что они против тяжелых воинов, которых он выставил вперед, двинут тяжелую кавалерию, которая буквально смяла и растоптала весь его авангард! И что Мезона отрежут от основного войска мощным камнепадом.

А сейчас его прижали с жалкой кучкой оставшихся в живых воинов к небольшому каменному навесу, за которым Мезон сейчас и прятался от лучников и пращников, которые были наверху.

Перед ним лежала, образуя довольно высокое заграждение, вражеская кавалерия в тяжелом вооружении, которая и уничтожила лучшую часть его лучников. Его боевой топор был покрыт зазубринами, а меч потерян в пылу битвы.

Мезон снова вытер кровавый пот с лица, мрачно наблюдая, как враг группируется для очередной атаки. Вокруг него осталось всего около десятка воинов из гвардии, и почти все они были ранены.

Мезон оскалился и завыл по-волчьи, пугая коней оставшихся без всадников.

Он умрет сегодня и так, как хотел – в бою, забрав вместе с собой не один десяток врагов. Его вой пронесся над долиной, отражаясь эхом от каменных стен.

«Нет, это не эхо, это что-то другое», – подумал Мезон и громко крикнул старинное ругательство. Теперь он ясно услышал ответный крик женщины.

«Вот чертовка, – радостно подумал воин, поднимая над своей головой тяжелый топор. – Она никогда не даст мне умереть с честью!»

Сверху со скалы на его импровизированную баррикаду посыпались тела лучников и пращников. А потом и на вражеских воинов полетели стрелы и камни, все то, что они приготовили для отряда Мезона.

– Чертова Криза! – заорал он, поднимая своих людей в атаку.

– Чертова Криза! – закричали его люди и бросились вперед, туда, где уже среди воинов мелькали полуобнаженные стройные женские одногрудые фигуры, собиравшие свою кровавую жатву.

Вражеские воины дрогнули и стали беспорядочно отступать к подготовленным насыпям, но и сзади уже слышались пронзительные женские крики. Женщины Кризы в кожаных юбках были везде. Они были свирепы и безжалостны, и их боялись больше, чем воинов самого Мезона.

* * *

Итак, камень потерян…

Что он сможет сделать? Да ничего. Все, Кир проиграл, а этот мир погиб… Если только не найдется человек с той древней кровью, который сможет почувствовать солнечный камень, этот или какой другой… И он полезет в море или в какое-нибудь болото, чтобы достать его…

Кир вздохнул и потрогал свою немилосердно болевшую голову. Ну, вот и ответ. Вот почему он подумал про мир богини-волчицы, подсознательно парень уже все это знал. Кир с трудом перевернулся на бок, его тело по-прежнему было вялым и плохо подчинялось ему, углубленное дыхание и сон не помогли.

Воин ничего не сможет сделать, пока не восстановится. Он должен снова заснуть и только во сне постепенно избавится от остатков снотворного. Он будет спать, когда глупую девочку Кену станут пытать и убивать…

Неужели это единственно возможный путь, по которому его заставляют идти, и других просто не существует? Разве обязательно было нужно, чтобы девушка погибла? Ее смерть бессмысленна, она не поможет никому, скорее наоборот.

Теперь все придется начинать заново…

Кир приподнялся на локтях и снова опустился бессильно на земляной пол. Нет, он слишком слаб, он не сможет ничего сделать, а Кена уже рядом с храмом.

Даже если Кир сумеет встать, он не сможет так же быстро преодолеть это расстояние, ему просто не позволят жрецы и солдаты, которые до сих пор находятся где-то рядом.

Кир с глубокой печалью позволил себе снова провалиться в темную пропасть сна.

На этот раз, когда он проснулся, его лицо согревали лучи утреннего солнца, пробивающегося сквозь куст. В теле еще была слабость, но парень уже мог двигаться.

Кир осмотрелся внутренним взором: солдаты по-прежнему бродили недалеко, но жрецов не было, видимо, они уже сочли его поиски бесполезными. А возможно, они уже знали о том, что солнечный камень найден, а сам Кир теперь не представляет опасности.

Кена была в храме, и ее действительно пытали, Кир дотянулся до нее и с легким сожалением остановил ее сердце, чтобы прекратить мучения, влив в нее немного своей энергии, чтобы смерть была легкой и приятной.

Воин с трудом встал. В пещере было как-то пусто и одиноко, около него лежал заяц, которого поймала Тука ночью, но ее самой не было. Волчица охотилась, даже не подозревая, что ее подруга умерла. А может быть, она знала, многие звери чувствуют смерть, только относятся к ней гораздо проще, чем люди, как к чему-то обычному и неизбежному.

Кир вышел из пещеры, нашел тот родник, о котором говорила Кена, и вымылся в ледяной воде. Его тело стало намного сильнее, да и он сам изменился, внутри него теперь жила горькая решимость. Он стал твердым и жестким, как когда-то. Он снова стал одиноким волком, со своей сверхзадачей, готовый ко всему, в том числе и к собственной смерти.

Когда парень вернулся в пещеру, волчица уже была там, она дремала в глубине, только на мгновение открыла глаза, чтобы взглянуть на него. Кир улыбнулся и погладил ее по жесткой шерсти. Волчица протяжно зевнула и снова положила голову на лапы.

Воин развел костер, хвороста осталось мало, но этого ему должно было хватить, чтобы приготовить еду, а больше огонь в этой пещере никому не был нужен. Хозяйка мертва, а волки не любят огонь, они предпочитают сырое, окровавленное мясо.

Кир поел, глядя пустым взором на колеблющийся от ветра куст. Он чувствовал в себе странное отвращение к этой пещере, к этому кусту и даже к этому миру. Воин был здесь чужим, хотя корда-то и родился здесь. Этот мир был не его, но он все равно должен был его спасти, даже если этот мир этого не хочет.

Кир вздохнул, отбросил обглоданную кость и стал собираться. Он закрепил меч, надел рюкзак, положил в него оставшиеся консервы.

Его ждал дальний путь, портал в мир богини-волчицы находился в нескольких сотнях километров отсюда.

Воин вздохнул, попрощался с Тукой, погладив ласково ее по голове, и вышел из пещеры. Начинался новый этап его жизни.

Боги не воюют друг с другом, для этого существуют люди, для этого существует он – марионетка, подвешенная на нитях эмоций, своих понятий о справедливости и многого другого, о чем он сам даже не подозревает. На всем, что можно использовать для того, чтобы он двигался в нужном направлении…

* * *

Багра в ту ночь не появился, возможно, потому, что верховный жрец так и не смог заснуть, опасаясь возмездия, но на вторую ночь он пришел сразу, как только жрец задремал. Его клыки, обагренные свежей, еще дымящейся кровью, угрожающе приблизились к лицу верховного.

– Ты, жалкий человечишка, ты снова не смог выполнить очень простого дела! У тебя было огромное количество таких же, как ты, людишек, у тебя было все, чтобы поймать и убить всего лишь одного, я подчеркиваю, всего лишь одного разрушителя. Он же такой, как ты, он так же слаб и уязвим, и даже слабее. Он не может так быстро восстанавливать свои силы, как ты и твои жрецы, он не может залечивать смертельные раны, всего лишь один удар мечом или даже камнем, и он мертв. Неужели так трудно убить его?

Жрец глубоко вздохнул, слезы текли из его глаз, смешиваясь с гноем.

– Я сделал все, что мог, – бормотал он, с трудом выговаривая слова от страха. – Но он убил моего лучшего мага, которому я дал тот большой осколок, что родил черный камень. Он почему-то не взял его, мы нашли обезглавленное тело и осколок рядом с ним.

Багра рассмеялся:

– Если бы он взял его, то оказался бы в моей власти! Он знает об этом и никогда не прикоснется к камню. Продолжай!

Жрец сморщился от непереносимой боли, ему казалось, что от кожи на его лице уже ничего не осталось.

– Я выбрал лучшего стратега из офицеров, и он все сделал так, чтобы разрушитель оказался в ловушке. Но воин каким-то образом прошел минное поле, а мои жрецы и солдаты взорвались на нем. Офицера я уже скормил камню.

Багра задумчиво кивнул:

– Он стал сильнее, чем я думал. Что ж, тем интереснее будет охота… Я не буду пока тебя убивать. Ты продолжишь свое такое никчемное служение мне и будешь охотиться за разрушителем. Солдаты, жрецы, крестьяне – все должны искать его, каждый день и каждый час. Повсюду, в любом месте на этой земле он должен знать, что ты его ищешь. Нигде не должно быть ему покоя, только ощущение страха и безнадежности. Ты можешь это сделать, и ты это сделаешь. А сейчас у меня есть для тебя совсем простое дело. Завтра в этот храм придет девушка, она принесет с собой то, что может уничтожить черный камень. Разрушитель нашел это в кургане. Я сделал так, чтобы девчонка забрала и принесла оружие сюда. Ни в коем случае она не должна зайти в храм, иначе все погибнет– и сам камень, и вы все. Заберите это у нее, отвезите на побережье и сбросьте в море в самом глубоком месте. Тогда разрушитель станет нам не опасен. Ты запомнил?

– Да, – пролепетал жрец. – Никого не пускать в храм, всех обыскивать. Найти девчонку и отобрать у нее то, что нашел разрушитель в кургане.

– Правильно, – кивнул Багра и немного отодвинулся от жреца.

Жрец заискивающе улыбнулся.

– Но скажи, о великий бог, как мы сможем узнать, что это именно то, что мы ищем, и что это именно та девчонка.

Багра улыбнулся:

– Поставь на страже самых бесполезных тебе жрецов. Когда они соприкоснутся с тем, что может разрушить черный камень, они умрут. Помни, что если ты и в этот раз совершишь ошибку, ты умрешь, и для этого совсем не нужно будет меня видеть. Мучения твои будут долгими, а смерть ужасна. Если же тебе удастся пережить этот день, то снова приходи сюда, я тебе расскажу, как убить разрушителя.

* * *

За две недели Кир добрался до портала в другом конце страны. Большую часть пути он прошел пешком, но иногда его подвозили солдаты или крестьяне, принимавшие парня за сбежавшего из части дезертира.

Кир был искренне благодарен им за слова ободрения, которые ему говорили, и за продукты, которые ему давали. Крестьянам и горожанам давно надоела власть военных, и все с грустью вспоминали о прежней жизни до переворота.

Но воин чувствовал, как за то недолгое время, что он находился в этой стране, уже многое изменилось. И в этом была и его вина.

Теперь, когда речь случайно заходила о жрецах, Кир остро ощущал страх людей. И он все чаще слышал разговоры о храмах, которые готовились строить по всей стране. Его появление словно подстегнуло жрецов, и теперь они активно стали вмешиваться во все дела страны.

Это было печально, но воин знал – происходящее было неизбежно и все равно случилось бы рано или поздно, даже без его вмешательства. Страна, в которой появился черный камень, всегда становилась на путь войны и истребления своего и чужих народов. Камню нужна была энергия…

Портал находился в горах. Кир долго карабкался на заснеженную вершину, прежде чем сумел добраться до радужного пятна. Переход как всегда сопровождался уже привычным для него ощущением, когда все мысли и чувства были внимательно рассмотрены, и только потом он был пропущен.

Возможно, когда-нибудь Матерь-волчица откажется впустить его в свой мир, это обязательно произойдет, когда Кир изменится и станет опасен.