Текст книги "Одинокий волк"

– Посмотри внимательно, и желательно, чтобы ты это сделала, используя камень.

Кир и сам попытался внутренне сконцентрироваться. Дила послушалась и достала камень.

– Ты прав. – Ее камень замерцал радужными огнями, а потом потух. – Это не все стражи, по этой дороге мы не сможем пройти, впереди находятся другие, и их много.

– Хорошо, что еще тебе подсказывает камень?

Дила задумалась.

– Подсказывает? Нет, это вряд ли подсказка, я просто чувствую, что если мы пойдем левее, то мы сможем пройти. Там нам тоже будет сделать это нелегко, но там не будет людей, только странные устройства, которые мы сможем обойти.

А также я откуда-то это знаю, что если мы пройдем на восток пол дневного перехода, то там мы вообще сможем пересечь границу без особых проблем.

– Тогда мы туда и отправимся, веди нас.

Дила неуверенно посмотрела на него, потом улыбнулась:

– Но, если я ошибусь, ты же сможешь меня поправить?

Кир пожал плечами:

– Наверное, смогу. Если впереди нас будет ждать какая-то опасность, мои чувства предупредят меня о ней.

– Тогда пошли.

Дила пошла вперед, она уверенно выбирала дорогу, ее шаг был легок и стремителен, так что Кир едва успевал за ней. Когда солнце встало посередине небосклона, они вышли к небольшому ущелью, по которому тек бурный и быстрый ручей.

– Этот ручей никем не охраняется, потому что там впереди очень крутой склон и не пройдешь с большим грузом. Но у нас нет его, поэтому не будет никаких проблем. Впереди есть несколько трудных мест, но мы справимся – мы же волки, горы наш родной дом.

Кир кивнул, у него болела голова, и его способности почти не работали, поэтому он мог только надеяться на то, что Дила выбирает правильный путь.

Карабкаться им пришлось долго, склон был действительно крутой, и пограничники не установили здесь никаких охранных устройств, только на самом верху было несколько сигнальных датчиков, которые Дила легко обошла.

Кир шел за ней, не чувствуя ничего, кроме жуткой головной боли.

Пройдя еще несколько километров, они пересекли границу. Теперь до черного камня оставалось совсем немного, чуть больше сотни километров, и им нужно было какое-то транспортное средство.

Поскольку Кир из-за своей головной боли сейчас не обладал и половиной своих способностей, он возложил и эту задачу на Дилу.

– Я знаю, что тебе не нравятся машины, но сейчас тебе придется найти одну из них, чтобы мы могли продолжить свой путь.

– А почему ты сам не хочешь этого сделать? Я плохо понимаю этот мир, и тем более все эти машины, которые используют здесь люди.

– Ты должна привыкать использовать камень, это наш единственный шанс.

Дила достала камень, долго всматривалась во что-то видное только ей, потом неуверенно сказала:

– Я знаю, где находится самодвижущаяся карета, но рядом с ней находятся воины, почему-то их здесь особенно много, и они кого-то ждут. Мне трудно было рассмотреть, кого именно они ждут, у меня только возникло ощущение, что они ждут нас…

– Я думаю, что так оно и есть. Придется нам обойтись без кареты. Найди путь, по которому мы сможем пройти и никого не встретить.

Дила кивнула, поднесла камень к своему лбу и закрыла глаза.

– Это плохой путь, тот, который я вижу. Он труден, и мы потратим много времени, преодолевая его, и в конце его мы все равно встретим людей. Нам нужно что-то другое, а что – я не знаю. Ты не мог бы сам попытаться найти что-то лучшее, чем я?

– Нет, внучка, сегодня я не способен на правильные решения. – Кир вздохнул. – У меня болит голова, и мои способности блокированы болью.

– Болит голова? Что же ты об этом молчал? Я вылечу твою боль камнем.

Кир отрицательно покачал головой:

– Нет, этого делать нельзя.

– Почему?

– Каждый, кто имеет способности видеть, слышать и ощущать этот мир иначе, чем большинство людей, когда-нибудь сталкивается с этой болью. Она как-то связана с тем, что мы получаем. Если ты излечишь мою боль, то тогда может оказаться, что я что-то не услышу и что-то не узнаю, так нужного сейчас нам.

Дила фыркнула:

– Ты все равно сейчас ничего не слышишь и ничего не видишь.

– Нет, – покачал головой Кир. – Я слышу и вижу, просто я не могу эту информацию обрабатывать. Самое лучшее, что я сейчас могу предложить, это остановиться и подождать, пока эта боль сама пройдет. Я думаю, что утром моя голова уже болеть не будет.

– Если мы останемся здесь, – проговорила рассудительно Дила, – то нас скоро обнаружат стражи, они ходят здесь постоянно. Ладно, если ты не хочешь, чтобы я тебя вылечила, я отведу тебя в такое место, где нас не найдут. Это недалеко отсюда, там мы будем в безопасности. Но завтра тебе все равно придется решать, куда отправимся дальше.

Она пошла вперед, а Кир поплелся за ней, мучительно размышляя над тем, действительно ли он прав? Так соблазнительно было бы избавиться от боли и вновь обрести способность воспринимать, полностью этот мир, но существует и возможность, что тогда они не узнают того, что должны знать.

Кир выругался, поняв в очередной раз, как мало он о себе знает. Девушка привела его в расщелину между двух скал, где они могли развести огонь, не опасаясь того, что их обнаружат.

Дила принесла дров из рощи, развела костер и стала готовить ужин.

Киру из-за боли все вокруг виделось сквозь серый туман, в котором иногда проступали лица людей, какие-то странные образы, которые он не мог понять и осмыслить.

Дила смотрела на него с тревогой. Кир чувствовал сквозь плотную пелену боли, что она хочет о чем-то спросить, но не решается.

– Что тебя тревожит? – спросил, наконец, он, не выдержав.

Дила грустно улыбнулась:

– Я боюсь, что из-за этой боли можешь совсем потерять свои способности. И тогда мы не сможем вернуться домой, я не смогу без тебя найти портал.

– Сможешь. У тебя есть солнечный камень, он поможет тебе. С ним у тебя способности намного больше, чем у меня.

– Ты просто пытаешься меня утешить. Я не чувствую себя более сильной, я просто чувствую себя по-другому, от камня идет тепло, которое приятно согревает меня.

– Это энергия, которой он тебя подпитывает, она и позволяет тебе быть более сильной.

– Если бы все было так просто, то все таскали бы с собой такие камни и все были бы магами.

– Камень у тебя особенный, и можешь им пользоваться в этом мире только ты. И к тому же он только усиливает способности, а не создает новые, поэтому если бы ты не имела способностей, то ты была бы такой же, как все.

Дила задумалась.

– Но ты сильнее меня, а у тебя нет никакого камня.

– Да, моя сила имеет другое происхождение, – согласился Кир. – Каждый раз, когда я прохожу через порталы в другие миры, я меняюсь. Но новые способности проявляются только тогда, когда моей жизни грозит опасность и когда только они могут мне помочь остаться в живых.

– А какие у тебя способности?

– Я сам многого в себе не понимаю, но попробую рассказать то, что уже понял.

– Я хочу это знать. – Дила со странной серьезностью посмотрела на него. – От твоих способностей зависит моя жизнь. Этот мир очень опасен, пока нас спасают только твои знания и твои способности.

– Я могу видеть будущее, но я его вижу не полностью и не всегда. Как правило, я знаю будущее только тогда, когда оно от меня не зависит. А когда все еще можно изменить, я вижу только серо-черный туман, который рассеивается только после того, как мое решение принято. Иногда я вижу вещие сны, они, как правило, сбываются полностью до мельчайших деталей. У меня есть чувство опасности, его я тоже отношу к способности видеть будущее, только в этом случае это видение находится где-то внутри меня, а мозг получает только информацию, что впереди ждет опасность, и я должен быть к ней готов. Повинуясь чувству опасности, мое тело независимо от меня становится другим, у меня увеличивается скорость реакции, сила, быстрота. Я называю это боевым состоянием, в нем я многое могу и многое умею, в нем проявляются и другие мои способности. Например, в моем мозге появляется блок, который защищает меня от магических нападений…

– Это хорошее качество, – кивнула Дила. – Мне бы оно тоже пригодилось. Ты говоришь, что это происходит само собой?

– Да, это меня часто спасало, особенно тогда, когда опасность приходит очень быстро. Кроме того, я могу чувствовать энергию всего живого, если я не закрыт боевым блоком, а также следы этой энергии на предметах и на местности. Чувствую эмоции людей и животных, могу читать поверхностные мысли, разговаривать с теми людьми, которые могут воспринимать мои мысли на расстоянии. Могу создавать мысленные образы и вводить их в мозг человека, но не любого, а того, кто либо этого хочет, либо умственно не развит. Особенно хорошо это получается с животными, потому что язык образов, это тот язык, который они хорошо понимают. Обычно, когда мне грозит опасность, я использую все свои способности, даже не пытаясь понять, что именно и как я делаю.

– У меня есть только одна способность, которой нет у тебя, – заметила Дила. – Я могу заставить летать какие-то предметы, только они не должны быть очень тяжелыми, и могу управлять их полетом. Раньше я, когда стреляла из лука, если видела, что стрела пролетает мимо, я незаметно поправляла ее, чтобы она попала в цель.

Кир улыбнулся:

– Значит, вот так ты стала лучшим стрелком из лука в стае?

– Да. – Дила оглянулась, словно проверяя, не слышит ли их еще кто-нибудь. – Только ты никому не говори, ладно?

– Я не скажу. Многие способности обнаруживаются именно тогда, когда человек хочет в чем-то оказаться лучше других. Он использует свою силу, иногда не понимая, что он делает. Могу добавить. В твоей голове стоит неплохой блок, который может помочь тебе, когда придется бороться с черными жрецами. Пока ты еще не умеешь им пользоваться, но я думаю, что это придет со временем….

– В прошлый раз жрец чуть меня не убил. И мой блок мне не помог…

– Но жрец тебя не убил потому, что твой блок ослабил его воздействие. Сейчас я доверяю тебе, как никому ни когда не доверял. Ты – хороший воин…

– Как твоя голова, все еще болит?

Кир кивнул:

– Да, я ложусь спать, а утром разберемся, что нам делать дальше.

Проснувшись, Кир отметил про себя, что боль ушла. Он долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь понять, где они находятся и какие опасности им грозят. Дила была права, вокруг границы было собрано много воинских частей. У солдат, как он понял из их мыслей, был приказ задерживать всех подозрительных. Все дороги, ведущие к границе, были перекрыты усиленными войсковыми нарядами. Кроме того, Кир почувствовал присутствие жрецов, их было около десятка, и они находились недалеко от них. Одинокий волк даже удивился тому, что жрецы до сих пор не обнаружили их. Это было непонятно и странно.

Он вздохнул и открыл глаза, Дила сидела у костра. Увидев, что дед проснулся, девушка сняла котелок с костра и поставила перед ним.

– Что будем делать дальше?

Кир погрузил ложку в мутное горячее варево.

– Надо уходить отсюда. Здесь слишком много собралось солдат. Я нашел путь, по которому мы сможем уйти. Он непрост, но пройти его можно, хоть и будет трудно. И теперь с нашего первого шага и до тех пор, пока мы не уйдем из этого мира, нам будет очень трудно. Нам придется сражаться, мы будем прятаться и убегать, а в конце пути, если мы доберемся до черного камня, то, вероятнее всего, мы погибнем.

– Ты видел в будущем нашу с тобой смерть?

– Пока нет. Это просто мои догадки.

– Я не хочу умирать в чужом мире и вообще не хочу пока умирать. Придумай что-нибудь другое, дед…

– Возможно, нам поможет твой камень. Он – это та сила, которая может изменить наше будущее.

– Только я не умею пользоваться этой силой, – вздохнула Дила.

– Ничего, – ободряюще улыбнулся Кир. – Нам столько всего предстоит испытать, что ты, в конце концов, может быть, и научишься…

* * *

Прошла большая часть ночи, но Багра не появлялся. Это происходило уже не первую ночь, но верховный жрец не мог уйти – Багра был нетерпелив и непредсказуем, а в его божественной силе жрец больше не сомневался.

Пока все шло хорошо, может быть, поэтому бог не появлялся? Разрушитель утонул в шторме. Угроза камню миновала, и верховный жрец ждал, что Багра отпустит его и разрешит ему больше не дежурить каждую ночь в храме.

Неожиданно свет свечей заколебался от сквозняка, а тени удлинились, потом послышался треск разрядов статического электричества на поверхности черного камня.

Жрец вздрогнул, это были первые предвестники появления бога. Статуя Багра зашевелилась, потом от нее отделился сгусток мрака и поплыл в душном от запаха свечей и благовоний воздухе, постепенно становясь более ярким и приобретая характерные черты бога.

Багра завис над его головой, с клыков опять капала желтая мутная слюна, что говорило о том, что бог недоволен.

– Ты вновь его упустил! – проревел свирепый нечеловеческий голос.

– Нет! – жрец упал на колени. – Ты ошибся, Багра. Разрушитель мертв, мы знаем это. Мы несколько дней следили за местом в океане, где был погребен этот ужасный предмет, и не обнаружили ничего живого. Он не мог выжить, потому что свирепый шторм погубил его…

Багра приблизился к нему, распластавшемуся на полу, едкая слюна снова закапала на его лицо и тело, вызывая зуд и чрезвычайно болезненное жжение.

– Разрушитель жив, – проревел Багра. – Он направляется сюда, в этот храм, и у него снова есть осколок ужасного камня. Он нашел его в глубине морских вод и готов все начать сначала.

– Но мы не чувствуем его, – испуганно пролепетал жрец.

– Да, – неожиданно спокойно согласился Багра. – Вы не чувствуете его потому, что теперь рядом с разрушителем та, которая может использовать силу осколка. Она еще слаба, но ее сила растет с каждым днем. Помни, когда разрушитель придет сюда, вы все умрете вместе с камнем. Ты уже много раз разочаровывал меня, но то, что произойдет, будет моим последним разочарованием. Ты умрешь, как и все, кто находится в этом храме и носит осколки черного камня у своего сердца.

– Но как он мог выжить? Мы же сделали все для того, чтобы он погиб. И что нам делать, если теперь мы не чувствуем его? Как мы найдем его? Как узнаем, что он здесь?

– У тебя все еще есть сила камня, воспользуйся своими заплесневевшими мозгами. Разрушитель приближается к границе твоей страны, но он еще не вступил на вашу землю. У тебя все еще есть шанс.

Последние слова Багра были уже едва слышны, бог снова превратился в темный сгусток, потом растаял под оглушительный треск статистических разрядов. Наступила тишина, жрец вытер полой своего балахона лицо и руки там, куда попала ядовитая слюна бога, сел в кресло и задумался.

Если Багра прав, а в том, что бог прав, он не сомневался, то он должен сделать так, чтобы разрушитель не смог прийти сюда. Он должен сделать так, чтобы первый шаг по его земле стал невероятно трудным, а еще лучше, если и последним, и тогда все закончится.

И Багра уйдет обратно на свои небеса, и больше не будет этих мучительных бдений по ночам…

Верховный жрец внутренне содрогнулся, он только сейчас понял, как он боится и ненавидит своего бога, и, может быть, впервые за всю свою длинную жизнь он пожалел о том, что когда-то подобрал осколок черного камня.

Глава тринадцатая

Путь, по которому они шли, был очень нелегким, они карабкались по скалам, минуя усиленные войсковые посты, мины и сигнальные устройства, брели по шею в ледяной воде ручьев, переплывали довольно широкие бурные реки. И только к концу пятого дня они сумели обойти войска, собранные на границе, и выйти в степь.

Здесь идти было проще и легче, но опасность того, что их заметят, стала больше.

Кир продолжал обдумывать способ, каким они сумеют попасть на полигон. То, что их не видели своим магическим зрением жрецы, облегчало задачу, но до городка, являющегося воротами на полигон, надо было пройти больше двух сотен километров, патрулируемых войсками, полицией и вертолетами.

Лучше всего было бы захватить какой-нибудь транспорт и добираться на нем, но для того, чтобы проехать посты, им нужны были документы, которых у них не было.

И чем дальше они шли, тем меньше у них оставалось шансов добраться до полигона никем незамеченными. Селений и городков на пути становилось все больше, а следовательно, и людей, которые могли их увидеть.

Пока они в основном шли ночью, а днем спали, забившись в какую-нибудь яму или овраг, или в одну из рощ, теперь часто встречающихся им на пути.

Но и это не могло долго их скрывать. Кир почти физически ощущал всем своим телом, что скоро их обязательно заметят, его чувство опасности пока только тихо нашептывало о том, что им нужно быть очень осторожными.

И вот наступил день, когда это все-таки произошло. Едва солнце показалось на горизонте, они стали искать место, где они остановятся на отдых, им на глаза попался глубокий овраг, в нескольких километрах от небольшого городка.

Овраг порос высокой травой, почти в рост человека, и казался идеальным местом для дневного отдыха. Они поели, точнее правильнее сказать, доели остатки припасов, которые у них еще оставались, и легли спать.

Кир, перед тем как заснуть, с сожалением подумал, что уже завтра им придется тратить время на ночную охоту или решаться на то, чтобы украсть продукты в одном из селений. С этой мыслью он заснул, но уже через полчаса проснулся от ощущения надвигающейся опасности.

Он взглянул на Дилу, она заворочалась во сне, камень, лежащий на ее груди в плотном полотняном мешочке неожиданно засветился, и ткань не смогла спрятать этот свет.

Кир встал и огляделся, он никого и ничего не увидел, но чувство того, что что-то непоправимое уже произошло, не исчезало.

Дила вскочила вслед за ним, она посмотрела на него мутными со сна глазами и, потянувшись, достала из своего изрядно похудевшего рюкзака автомат. Кир спросил:

– Что ты чувствуешь?

Дила вздохнула:

– Человек забрел в этот овраг и увидел нас. Он сейчас спешит в свой дом, чтобы сообщить о нас стражам. Не знаю, почему мы не проснулись раньше, когда он был рядом? Он искал свою корову в этом овраге, а увидел нас. Мы показались ему подозрительными и похожими на тех людей, о которых жителей предупреждали стражи. Они обещали деньги тому, кто нас увидит.

– Мы не почувствовали его потому, что он к нам не подходил. – Кир прислушался к себе. – Он увидел нас сверху, издалека, поэтому наши чувства своевременно не сработали. В этот раз мы выбрали плохое укрытие…

– Я не понимаю, почему он побежал в свой дом, а не к тому месту, где находятся стражи? Если бы он побежал к стражам, то мы бы его успели перехватить.

– Потому что у него в доме есть устройство, которое называется телефоном, по нему можно говорить на большое расстояние, и этот человек уже сейчас рассказывает о нас стражам

– Степь – плохое место. – Дила достала из рюкзака большой армейский нож и пристегнула его к поясу. – В ней очень трудно остаться незамеченным, а мы, волки, этого не любим. Мы предпочитаем, когда нас не видят и не слышат. Что будем делать?

Кир сел на уже желтеющую траву.

– Попробую взглянуть в наше ближайшее будущее, может быть, там увижу какую-нибудь подсказку.

Он закрыл глаза, потом с тяжелым вздохом проговорил:

– Этот человек уже позвонил, а полицейские сообщили о нас военным и жрецам. Скоро сюда прибудет полиция, а вслед за ними, и военные.

Дила огляделась вокруг.

– Здесь трудно обороняться, мы не сможем спрятаться и не сможем защитить себя, надо отсюда уходить и как можно быстрее.

– У нас всего два варианта. – Кир снова закрыл глаза. – Первый, успеть пробраться в городок раньше, чем стражи доберутся до нас. В городке есть заброшенный завод, там мы сможем спрятаться и при необходимости держать оборону. Этот вариант мне не нравится, потому что у нас не будет свободы маневра, нас окружат и вероятно через какое-то время убьют. Второй вариант, который я могу предложить, еще хуже, нам нужно бежать вон к той рощице, там мы тоже сможем защищаться какое-то время, но нас тоже окружат и, вероятно, тоже убьют. Но почему-то мое чувство направления показывает именно туда…

– Чувство направления? – удивленно вскинула брови Дила. – Ты ничего не говорил о чувстве направления, это еще одна какая-то твоя способность?

Кир кивнул:

– Я мало пользуюсь этой способностью потому, что не понимаю ее природы. Как правило, я использую ее только тогда, когда мне нужно попасть в такое место, где я никогда раньше не бывал.

– Понятно, – промолвила задумчиво Дила. – Вопрос только в том, какой из твоих способностей нам сейчас верить? Если я тебя правильно поняла, нас в обоих случаях убьют. Значит, нам нужно туда, где мы можем уничтожить как можно больше врагов, чтобы достойно прийти в небесное логово, но только не в рощу, где мы будем открыты, где мало возможностей спрятаться, потому что это все-таки не лес. И эта роща слишком мала для обороны, ее легко окружить.

– Ты говоришь очень правильно, еще раз убеждаюсь, что ты, несмотря на свой юный возраст, хороший воин, но мы пойдем к роще…

– Почему все-таки туда?

– Ты веришь в то, что иногда происходят чудеса? – спросил с улыбкой Кир.

Девушка отрицательно покачала головой:

– Нет, я верю только в себя и в свои силы, правда, сейчас я еще верю тебе.

– А я вот верю в чудеса, они часто происходили со мной. А так как нам все равно нечего терять, перебираемся в рощу, стражи уже садятся в машину.

– Но ответь мне, почему ты принимаешь такое решение, если оно бессмысленно?

Кир пожал плечами:

– Давай поверим еще одной моей способности, она мне говорит, что нам нужно туда. Признаюсь, что после того, как я доверяю свою жизнь этой способности, всегда начинаются большие неприятности, и я потом обычно жалею о своем решении.

Дила, наконец, рассмеялась.

– И все племя называет тебя одиноким волком? Ты не одинокий волк, который знает и умеет все, ты – мой дед, и я чувствую, как я похожа на тебя. Ты совсем не похож на старого мудрого воина. Но с тобой всегда весело и очень страшно, притом так страшно, как мне еще не было никогда. Я пойду с тобой, куда бы ты меня ни повел, мне кажется, что и умирать с тобой будет весело…

Кир еще раз проверил себя, белая стрелка в его мозге указывала именно на эту рощу. Дила была права, это было странно и абсолютно нелогично, но одинокий волк знал, что люди мало управляют своей судьбой. Где-то внутри он чувствовал, что это неправильное решение ключ к тому, чтобы разрешить всю ситуацию в целом. Тот путь, который Кир давно искал и не мог найти.

Полицейские на трех машинах подъехали к роще, они были одеты в бронежилеты и в их руках были винтовки и пистолеты.

Кир выстрелил несколько раз в воздух, чтобы их отпугнуть, он не хотел пока никого убивать. Полицейские залегли было возле своих машин, но потом, посовещавшись, все-таки решили их задержать.

К своему несчастью, они наткнулись на Дилу, а не на Кира. Дила не задумываясь убила ножом двоих из них и ранила одного. Им еще повезло, что она решила не тратить на них патроны.

Оставшиеся в живых полицейские вернулись обратно к своим машинам и залегли, дожидаясь воинского подкрепления.

Кир с Дилой могли бы в это время спокойно уйти, но вокруг рощи до горизонта были поля, засеянные пшеницей. Спрятаться там было негде, и их легко бы обнаружили с воздуха.

Одинокий волк лежал в каком-то странном отупении на своей половине рощи. Они поделили ее с Дилой между собой, чтобы легче было ее оборонять. Кир не мог понять, почему он ничего не делает, почему его мозг даже не делает попытку найти выход из этого положения. Воин просто лежал и ждал, когда прибудут солдаты.

Они не заставили себя долго ждать, уже через полчаса на дороге показалась колонна грузовиков, а в воздухе послышался звук приближающихся вертолетов. Спустя полчаса роща превратилась в поле сражения. Кир с Дилой отстреливались до тех пор, пока не кончились патроны, потом они стреляли уже из оружия убитых ими солдат и полицейских.

Кир наблюдал за девушкой в те редкие минуты, когда мог себе это позволить. Она легко двигалась вдоль деревьев, сея смерть везде, где она появлялась. Казалось, что автоматы и пистолеты это было то оружие, владеть которым она училась с детства. Огонь ее был точен, как у опытного снайпера, и только редкие выстрелы не находили себе цели. А передвигалась она так, словно обучалась этому не один год в тренировочных лагерях спецназа.

Он тоже не сидел без дела, все его навыки, которые он когда-то получил, вспомнились сами собой. И надо признать, что это оказалось для прибывших солдат и офицеров неприятным сюрпризом. В короткое время они с Дилой убили несколько десятков солдат и офицеров, сами при этом не получив ни единой царапины.

После прямой захлебнувшейся атаки офицеры изменили тактику, рощу начали расстреливать из пушек и пулеметов вертолеты, кроме того, на них сбросили десяток бомб и даже пустили несколько ракет класса «воздух—земля». Наполовину оглохший и наполовину ослепший от земли, попавшей в глаза, Кир пошел искать Дилу. Воин порадовался, когда увидел ее живой и почти невредимой.

– Что это было, дед? – прокричала она, видимо, ее все-таки слегка контузило, она была бледна, а лицо было растерянным.

Камень на ее груди засветился, словно подтверждая его догадку, через какое-то время голос ее стал тише, да и он сам почувствовал себя лучше.

– Это еще одно другое оружие, которое здесь придумали люди.

Дила кивнула, бледность исчезла с ее лица и оно покраснело от прилившей крови и адреналина.

– От этого оружия трудно спрятаться, оно слишком мощное. Они убьют нас…

– Не сейчас, – покачал головой Кир. – Сначала они еще раз попробуют нас захватить, а вот если у них не получится, вот тогда я даже боюсь подумать о том, что произойдет.

Словно в ответ на его слова послышались автоматные очереди, солдаты начали новую атаку. Кир метнулся на свою половину рощи. Атака у солдат на этот раз получилась слабой: как только воин открыл огонь, они начали пятиться и отползать. Это была всего лишь разведка боем, чтобы узнать, живы они все еще или нет.

Одинокий волк убил троих или четверых солдат, которые слишком близко к нему подобрались, и, поставив автомат на предохранитель, начал собирать у убитых патроны и гранаты.

Сзади послышался шорох, он машинально оглянулся, хоть и знал, что увидит только Дилу, пробирающуюся к нему сквозь кусты, воронки, оставшиеся от бомб и поваленные с корнем деревья.

– Дед, – произнесла она с непонятным ему восторгом. – Мы победили! Солдаты отступают, они уже далеко, мы скоро сможем идти дальше.

– Да, – рассеянно ответил он, вытаскивая из кармана одного из убитых солдат армейский паек. – Они отступают.

– Ты почему-то не рад. Выходит, я что-то опять не понимаю…

– Да, не понимаешь. – Он разложил на коленях найденные им армейские пайки. – Поешь со мной?

– Объясни, – попросила Дила, она взяла кусок хлеба и глотнула воды из фляжки.

– Солдаты уходят не потому, что проиграли это сражение, не потому, что поняли, что у них не получится нас убить. Они уходят для того, чтобы не попасть под огонь оружия, которое сейчас против нас будут использовать.

– Еще одно оружие?..

– Да, – вздохнул Кир, с аппетитом жуя кусок сухой колбасы. Несмотря на то что смерть была так близка, есть все равно хотелось. – Я не знаю, какое оружие они будут использовать в этот раз. Может быть, будут бомбить с самолетов. Может быть, снова пускать в нас ракеты, а может быть, подтянут тяжелую артиллерию…

Знаю только то, что после того, как они его используют, от этой рощи ничего не останется, будет только дымящаяся яма с нашими сгоревшими в огне костями.

– Вот оно что! – задумалась Дила. – Так вот почему они уходят! Получается, что они не знают, что так воевать нельзя! Настоящие воины воюют одинаковым оружием, чтобы были равные шансы, только тогда победа заслуженна и честна.

Кир запил кусок хлеба водой из фляжки и, потянувшись к следующему куску колбасы, проговорил:

– На войне не бывает правил, а если и бывают, то только вначале, потом они всегда нарушаются, обычно теми, кто проигрывает.

– Они и проиграли в честном бою. А теперь придумывают какую-то гадость, чтобы убить нас, не рискуя больше жизнями своих бездарных воинов.

– Так было всегда…

– Да, – рассеянно ответила Дила. – Дед, а как устроено это оружие? Расскажи мне, может быть, я что-то сумею придумать…

– Хорошо. – Кир отсоединил магазин и вытащил патрон. – Вот здесь внутри находится вещество, которое быстро сгорает, образуя много дыма. Дым выбрасывает из гильзы пулю, а так как его образуется много, то и сила у него большая, поэтому пуля летит с огромной скоростью. А вот это, – он показал капсюль, – зажигает это вещество, оно загорается после удара. Все оружие, которое используется в этом мире, построено по этому принципу, что-то быстро горит, а потом дым, ища выход, либо разрывает вот эту оболочку, – он постучал по корпусу гранаты, – разбрасывая осколки, либо выбрасывает пулю.

– Это я поняла. Значит, это вещество должно загореться, и тогда оружие начнет работать. Я всегда любила огонь, бабушка часто ругалась, когда я начинала что-нибудь поджигать.

Кир с любопытством посмотрел на нее:

– И как же ты поджигала?

– Да вот так.

Дила вытянула правую руку в направлении кустика сухой травы, травинки вздрогнули, словно от дуновения ветра, потом по ним побежали маленькие язычки огня, через долю секунды уже весь куст горел ровным ярким пламенем.

– Я бы, наверно, тоже ругался, – задумчиво улыбнулся Кир. – А ты можешь поджечь вон то поваленное дерево?

– Дерево еще живое и мокрое, оно не загорится. Я могу разжечь костер, могу поджечь что-то небольшое и сухое, и только.

– Попробуй использовать свой камень для того, чтобы поджечь дерево.

– Я могу попробовать. – Она достала осколок солнечного камня из мешочка и поднесла к своему лбу. Какое-то время ничего не происходило, потом Дила вздохнула: – Я же говорила, что дерево мокрое, а горит только сухое.

Кир покачал головой:

– Ты не использовала камень, ты пыталась поджечь дерево без него. И ты не права, когда говоришь, что горит только сухое дерево, горит все, даже камни и земля. Когда прилетят самолеты и сбросят на нас зажигательные бомбы, ты это увидишь сама, если только еще будешь в это время жива. Попробуй сосредоточиться, у нас мало времени.

– Мало времени для чего? Чтобы умереть? Я не знаю, как использовать камень, меня никто никогда этому не учил.

– У нас мало времени для того, чтобы выжить. Для того чтобы умереть, его вполне достаточно.

– Что ты задумал? – Дила недоуменно посмотрела на него. – Неужели ты думаешь, что я могу сжечь все самолеты и оружие?

– Без камня, может быть, и не смогла бы, а с камнем – не знаю. А вдруг получится? До этого ты вытягивала руку, зачем ты это делала?

Дила задумалась.

– Ну, мне всегда казалось, что энергия как будто течет из моей руки…