Текст книги "Factor. Volume 1"

Глава 4. Накал

Западный Бронкс – зеленый, насыщенный большими парками и холмами. Некогда бывший запущенным и криминальным районом ныне превратился в спокойное место, куда люди приезжают подышать свежим воздухом многочисленных парков, подальше от шумного биения жизни Манхеттена. Высотные здания из темного кирпича ярко выделялись на фоне зелени и низких построек района.

– Адамс, тебя сложно найти.

Николас Адамс держался у края крыши. Совсем недалеко от Ботанического сада с его прекрасным буйством невероятных растений. Но здесь, на такой высоте, пахло лишь утренним запахом сырого бетона. Даже скандирующих лозунги активистов не было слышно.

Небо, тусклое, синеватое, накладывало свой оттенок на все вокруг. Глубокие и насыщенные тени, холодные блеклые тона. Солнце еще едва освещало город.

– Кажется, мы незнакомы, – грубо процедил Адамс.

Его собеседник – высокий и широкоплечий бандит с гладко выбритой головой, что блестела в лучах утреннего солнца. Он сурово хмурился. Натянувшаяся на мускулистом теле красная косуха отливала синевой неба.

Любой бы опешил перед грозным видом бандита, широкой спиной закрывающего рассветное солнце. Но не Адамс. Кончики его тонких губ приподнялись в едва заметном хищном оскале. Он смотрел, не отрываясь, прямо в глаза врага, едким темным взглядом, таящим за собой смертельную угрозу. Несмотря на малый рост, Нику не составляло труда казаться опасным.

– Сэм. Можешь звать меня Смоль.

– Сэмуэль, – нарочито приветственно развел руки Николас. Его жесткое, словно рубленое, лицо огрубело. – И чем могу помочь? Я давно в отставке.

– Ты знаешь, чем, – прищурился бандит.

Не отрывая взгляда от противника, Ник прошелся вдоль крыши, склонив голову на бок. Оценивал угрозу. Походка выделяла его – уверенная, тягучая и ломанная одновременно. Полы черного плаща колыхались вслед пружинистым шагам. Движения дикого кота, не сомневающегося в своем превосходстве.

Волевые желваки на квадратном лице Смоли нервно зашевелились.

– Тебе вручили на попечительство…

Не позволив договорить, Адамс прыгнул на врага. С хлопком обратился в облако черного дыма. Окружил бандита, лишив воздуха. Забился в легкие, но без эффекта. Частицы дыма словно терлись о камень.

Сэм отмахивался от густых клубов. Пытался ухватить противника, но дым просачивался сквозь пальцы. Из глотки вырвался грозный рык. Он со всей силы махнул рукой, отгоняя дым. Увидел просвет. Махнул еще раз, в другую сторону. Перенес вес на левую ногу. Развернулся.

Ник внезапно материализовался сбоку. Дым исчез. Свет солнца ослепил Сэма. Его кожа блестела, словно облитая черным дегтем. Бандит не произнес ни звука. Ударил наотмашь. Ник перекатился за его спину. Тело казалось размытым дымным силуэтом. Взметнулись полы потрепанного плаща. Адамс материализовался прямо перед Смолью.

Схватил за лицо.

Взгляд Адамса был еще более жутким, чем ранее. Кожа потеряла все краски. Стала темно-серой и местами клубилась. Темные глаза казались черной бездной, без зрачков. В них отражалось лишь тусклое небо.

Ник нагнал критическое давление в тело врага. Гладкая и прочная, как застывшая смола, кожа Сэма задымилась под пальцами. Не сработало. Бандит схватил его за отворот плаща. Не позволив себе удивления, Адамс отдернул руку и задымился. Почти обратился в дым, но бандит не позволил. Что кувалдой ударил лбом. Серый мужчина грохнулся на землю. Черные клубы рассеялись вокруг.

Адамс прорычал. Выгнулся. Резко перевернулся и уперся руками в бетон. Серая кожа заклубилась, тело теряло очертания. Сэм резко пнул его по ребрам. Хрустнули кости. Тело Смоли прочнее камня. Ника отбросило назад. На спину. Он закашлялся, хрипя.

Глупо раскрылся врагу.

Словно тряпичную куклу, Сэм вскинул его в воздух, схватив за отвороты плаща. Со всей силы грубо швырнул на короб вентиляции. Со скрежетом металл прогнулся. В стороны разлетелись черные клубы дыма. Адамс никак не мог дематериализоваться. Сильные удары сбивали трансформацию заглушающей сознание болью. На грудь тяжестью наковальни надавил локоть врага. Тень бандита затмила утреннее солнце.

Ник оскалился. С силой пнул врага в ответ, но его тело было слишком твердым. Он даже не шелохнулся. Тяжелый и твердый кулак опустился на Адамса.

С хлопком металл под ним расплылся.

Потеряв опору, Ник провалился. Сэм пошатнулся. Отвлекся. Это позволило серому мужчине вырвать инициативу. С хлопком он обратился в дым. Черные клубы стремительно вырвались. Материализовались за спиной врага. Сэм резко развернулся. Ударил наотмашь. Не попал, Ник отошел на достаточное расстояние. Вытянул руку к врагу. В пальцах собрались ленты дыма.

Выстрел озарил крышу.

Пуля застряла в шее Сэма, как насекомое в смоле. Раздалось еще несколько выстрелов. Пули входили в ставшее вязким тело. Ник склонил голову на бок. На его губах осталась засохшая струйка черной крови. Фактор аморфизма. Способность врага позволяла менять структуру тела. Неудивительно, что у него не вышло сразу же распылить его.

– Не усугубляй положение, Адамс, – рыкнул бандит. Пули вышли из него, зазвенев по крыше. Сэм провел рукой по лысине. – Подумай о безопасности Клер.

– Ублюдок, – низко прохрипел Адамс. – Не произноси её имя.

Смоль размял плечи, показательно ударив кулаком в раскрытую ладонь. В черной коже отражалась синева неба. Тело запузырилось, как воск по горящей свече, потекли крупные черные капли. Они сформировали щитки, похожие на броню, на голове, плечах и предплечьях Сэма. Во все стороны из них вырвались острые, неровные пики. Их тонкие грани блестели в лучах солнца.

Ник плотно сжал губы.

Клер Адамс беспокойно сидела на кровати, постукивая тонкими пальцами по гладкой простыне. Она не могла ни уснуть, ни встать. Стояла мертвая тишина, девушка слышала быстрый стук собственного сердца, текущую по трубам воду. Автохроматические окна затемнены, совсем не пропуская света. Только электронные часы показывали время – вторая половина дня. В полумраке витал едва уловимый запах ирисов. Её это устраивало. Без света она не видела свою кожу.

Короткая прическа-каре, в черноте с которой сравнилось бы разве что вороное крыло, обрамляло мягкое овальное лицо Адамс. Многие описывали её как маленькое солнышко, словно светящееся внутренним светом. И сейчас она не соответствовала этим словам.

После потери сознания в обсерватории она очнулась дома, на мягкой кровати, среди чудесного успокаивающего аромата ирисов. Дезориентация и легкая головная боль отступили быстро, оставив за собой чувство голода и необычайную легкость мысли. Списав симптомы на адскую жару и утомленность, Клер направилась в ванную, чтобы умыться.

В зеркале она впервые встретила свою новую сущность.

Ужас заполнил разум в ту же секунду, а естественная защита – крик, застрял в горле. Незнакомка в отражении походила на девушку, как две капли воды – сведенные страхом тонкие брови, раскосые глаза, прямой нос и застывшее удивление на губах. Только её кожа. Отражение Адамс словно смотрело на неё с черно-белой фотографии. Лишенный красок, словно покрывшийся пеплом мертвец. На фоне черных волос лицо казалось светлее луны в ночном небе. Губы лишь на пару оттенков темнее. Карие радужки, теперь четко очерченные темными ресницами, потеряли цвет, став темными и серыми.

Комната исчезла.

Клер непонимающе потерла щеку тыльной стороной ладони. Это казалось странным розыгрышем, словно кто-то извалял её в пудре. И она не желала стираться. Девушка затерла усерднее. Тяжело дыша, попятилась назад. Не веря своим глазам, судорожно пыталась стереть с лица трупную серость, но лишь до боли царапала кожу ногтями. Белые, что меловой след, линии тянулись за пальцами. В страхе Адамс рванула прочь, подальше от отражения.

На пороге её перехватил отец, крепко прижимая к себе. Из груди девушки вырвался крик ужаса, перешедший в рыдания. Ноги безвольно подкосились, только заботливая хватка отца не позволила упасть на паркетный пол.

– Тише, милая, тише, – Ник гладил дочь по голове, слегка раскачиваясь, словно баюкая младенца. – Все хорошо. Все в порядке.

– Что со мной?! – беспомощно и потерянно выдавила она, губы дрожали, но девушка старалась взять себя в руки. Крепче прижалась к отцу.

С тяжестью прикрыв глаза, Ник поцеловал макушку дочери.

– Это называется Парадокс Пандоры. В тебе созрели уникальные способности.

– Созрели способности?

Её голос стал тише и спокойнее, но до сих пор звучал потерянным. Девушка машинально терла руку. Отец выпустил её, убедившись, что она крепко стоит. Осторожно обойдя дочь, мужчина присел на колено перед ней, заглянув прямо в серые глаза.

– Ты родилась с особым фактором, – пояснил Ник, останавливая движения её кистей. – Он зрел и развивался вместе с тобой, а теперь… ты стала способна делать вещи, недоступные простому человеку. Эта способность уникальна для тебя и только для тебя.

– К-кем я стала? – запнувшись, вопросила Клер, непонимающе посмотрев на отца. – Почему ты так напряжен?

– Это не из-за тебя, милая, правда, – заверил Ник, прижав к себе. Тихо продолжил, говоря прямо в её ухо: – Все серьезно. Ты должна меня внимательно выслушать. Это крайне важно!

Её дыхание еще прерывалось от прошедших рыданий, но Клер с готовностью кивнула, обратившись в слух. Серьезный, мрачноватый тон отца насторожил девушку.

– Для всего человечества это была тайна такая же, какой была и для тебя. То, кто ты есть и что теперь умеешь – не все это поймут и примут. Я хочу тебя обезопасить, но для этого тебе нужно оставаться дома. Выключи телефон и компьютер, ни с кем не связывайся и не отвечай, договорились?

– А как же…

– Клер, прошу тебя, – Ник взглянул прямо в её глаза. Его серьезность заставила девушку застыть. – Я все объясню и отвечу на любые вопросы, когда вернусь, но до того момента ни с кем не контактируй. Хорошо?

– Хорошо.

Отец вся её семья. Он приютил шестилетнюю девочку после гибели её матери, пережил вместе с ней самый ужасный период в жизни и помог успешно выкарабкаться и оправиться, вырастив в красивую и сильную духом девушку. Ник всегда оберегал дочь, даже когда она этого не просила. В подростковом возрасте это ужасно раздражало её – отец провожал её до школы и забирал домой, знакомился со всеми в её окружении, что чаще всего приводило к тому, что друзья переставали общаться с Клер.

Повзрослев, девушка перестала ругаться с ним по этому поводу. Она понимала, что опека отца идет из его панического страха потерять единственную дочь. Смерть матери подкосила его, он стал подозрительным и осторожным на грани паранойи. Напряженным и грубым со всеми, кроме неё. И Клер позволила ему и дальше опекать себя из жалости.

Шум в коридоре насторожил Клер. Она не слышала ни щелчка замка, ни открывающейся двери. Прошло девять часов после обморока. Спрыгнув с кровати, девушка медленно вышла в коридор. В полумраке заметила силуэт отца. Беспокойство словно рукой сняло, и Клер облегченно выпрямилась, направившись к нему. Под щелчок зажегся свет, на мгновенье, ослепив, но после она шокировано остолбенела, раскрыв рот.

Кожа отца была лишь на пару оттенков темнее её собственной.

– Стоило сразу сказать, – хрипло сокрушился Ник, тяжело припав к стене. Клер испуганно подбежала к нему. – Ты получила Парадокс Пандоры от меня. Я давно все знаю. И… Эмми.

– Мама?

Клер замерла, заметив в руках отца пистолет.

– Она тоже знала, – ответил Ник, поспешно пряча ствол под плащом. – О Парадоксе и тебе.

Но тут его ноги подкосились, мужчина упал. Обеспокоенная дочь помогла ему присесть. Её взгляд беспокойно метался, выдавая растерянность и напряжение.

– Мы не единственные носители Парадокса Пандоры. Есть и другие. Я был на их стороне. Делал… ужасные вещи. Мне казалось, наша цель оправдывает любые средства, пока они не убили Эмми.

Клер дрогнула.

– Я слишком поздно осознал, с какими монстрами познакомил её. Каким монстром был сам. После её смерти я обещал, что любой ценой огражу тебя от того мира. Порвал все связи, но знал – рано или поздно мое прошлое придет за тобой. Я лишь надеялся успеть подготовиться к их визиту. Но уже поздно.

Девушка подхватила отца под подмышку, с напряженным выдохом помогла подняться на ноги. Обхватила за талию.

– Я имела право знать.

– Да, – не спорил Ник. – После смерти Эмми я так и не решился все рассказать. Надеялся подарить тебе обычную жизнь. Думал, что если фактор до сих пор не созрел, то его и нет вовсе.

– Понимаю, – кивнула Клер. В голосе не было обвинений или злости.

Пыхтя от тяжести слабо передвигающего ногами отца, Клер дошла до ванной. Усадила его на тумбу, помогла снять потрепанный плащ. Ник стянул темную водолазку, промокшую от крови. Бок чуть выше печени перечеркивала широкая рваная рана. Девушка на мгновение остолбенела, но не позволила себе вновь поддаться панике. Открыла шкафчик над раковиной, достала аптечку. Присела рядом с отцом, нахмурив бровки в немой решительности, а затем раскрыла асептический пакет для наложения швов. Но отец остановил её, накрыв ладонью кисть, второй рукой забирая иглу.

– Я могу помочь, – переживая, заявила Клер. – Ты же учил меня.

– Ты способная, – сквозь слабость и боль улыбнулся Ник. – Но это не нужно. Я давно не использовал фактор и перенапряг его. Сейчас он понемногу восстанавливаются.

В подтверждение своих слов он прикрыл глаза. Почувствовал, как расплывается на отдельные частицы и собирается обратно. Раны задымились, и Клер уже подалась вперед, пытаясь выхватить иглу из его руки, но остановилась. Тонкие клубы черного дыма собирались обратно в чистую, неповрежденную кожу. У дочери округлились глаза.

– Нам нужно исчезнуть как можно скорее. Собери вещи.

Она смотрела на него с изумлением и беспокойством, не решаясь отпустить, словно цепляясь за спасательный трос. Все случилось так внезапно и быстро. В голове роились вопросы, плохие предчувствия и тревога.

– Клер, все хорошо, – успокоил её смятение отец, погладив по голове. – Поверь, это были лишь легкие царапины.

Девушка отступила, разжав пальцы, поспешила в спальню. Взгляд скользнул по темной комнате. Платяной шкаф, рабочий стол с монитором, маленькая плюшевая осьминожка на тумбочке возле кровати, её потемневшие от времени чешуйки блестели в слабом свету. Клер вытащила из-под кровати большой дорожный чемодан и растерянно уставилась на него. Отец подошел через пару минут.

– Собери все самое необходимое, – подсказал он, направляя потерянную дочь.

Клер понимающе кивнула, после чего собралась с мыслями, четко осознавая, что требовалось действовать быстро и обдуманно. Времени мало, она поспешила сложить в чемодан все необходимое, затем переоделась, накинула короткий черный плащ и подняла воротник.

Солнце заливало небо и бетон города насыщенным рыжим светом. Темными силуэтами возвышались небоскребы. Тяня за собой чемодан, Клер покинула квартиру и спустилась по лестнице, выйдя на просторный двор. Свежий прохладный воздух встретил их с отцом легким ветерком. Ник был напряжен и держал руку под плащом, крепко сжимая пистолет, что тревожило Клер. Но девушка не оставила волнению и сомнениям места в голове. От прикосновения воздуха по коже пробежали мурашки. Вместе они держались в тени деревьев. Стараясь быть незамеченными.

Громкие хлопки застали врасплох.

Парень в джинсах и коричневой кожаной куртке мерно шел по траве, сопровождая каждый шаг показательным хлопком. Глаза Клер остекленели, когда она узнала в его зеленых глазах, вытянутом лице с плоским подбородком и курчавых рыжих волосах своего коллегу и бывшего.

– З-зак? – ужаснулась девушка, чувствуя себя загнанной. Ноги предательски подкосились – она сразу все поняла, но отказывалась верить в происходящее.

Какой-то дурной сон.

Они расстались полтора года назад, но сохранили дружеские отношения, часто обедая вместе на работе или ходя веселиться на выходных. Заккари стал первым, с кем ей удалось построить серьезные, платонические отношения. И он оказался носителем Парадокса Пандоры. Одним из тех, от кого её пытался защитить отец. Обычно дружелюбная широкая улыбка парня, кружившая ей голову, обратилась в пугающий хищный оскал. Вены проступали на светящейся изнутри коже вокруг угрожающе сощуренных глаз. В блестящем огнем взгляде она видела животную дикость. И холод убийцы. В руке он сжимал пистолет с глушителем.

– Знаешь, менеджер – неблагодарная работа для носителей. Тебе давно стоило её сменить, малышка, – развел руками Зак. – Я переживал. Ты пропала, на звонки не отвечаешь. Заволновался, не собрался ли твой папаша исчезнуть вместе с тобой.

– Только чемоданы упаковали! – заявил Ник, пряча дочь за спиной. Он расправил плечи и грудь, угроза дочери словно открыла в нем второе дыхание.

– О, Николас, – развел руками Зак, делая вид, что только сейчас его заметил. – Наслышан о твоем былом величии. Серый тебе к лицу.

– А я гадал, кого прислали пасти мою любимую дочь, – ответил Адамс, оскалившись. – Отдаю должное – с задачей ты справился отлично.

– Это честь услышать похвалу от одного из лучших гамбитов, – отозвался Заккари, приложив ладонь к сердцу и едва заметно поклонившись. – Но я пришел не за ней.

Ник двинул рукой.

– Эй-эй! – Зак направил на него пистолет, весело воскликнув. – Даже не думай, Ник. Не усложняй ситуацию. Ты давно не удел и потерял форму. Не хочу причинять вам вреда. Из уважения к твоей репутации и заслугам – предлагаю решить все по-хорошему. Просто отдай…

Ник взметнул руку. И тут же отшатнулся следом за тихим хлопком. Клер с ужасом вскрикнула, но не смогла пошевелиться. Отец повалился в траву. Плечо насквозь прошила пуля. Рана едва заметно дымилась.

– Плохой ход, Ник! Ты меня разочаровываешь, – громогласно воскликнул Зак, нахмурившись. – Я ждал большего благоразумия! – он повернул голову к остолбеневшей Адамс и продолжил смягчившимся тоном. Знакомым, но теперь кажущимся таким фальшивым. – Прости меня, милая, ты самая лучшая, поверь, но твой отец не оставляет мне выбора. У меня есть задание.

И он удовлетворенно облизал губы, направляясь к беззащитной девушке. Клер в ужасе попятилась назад, но не удержалась на ставших ватными ногах. Улица полетела вниз вместе с ней. Она даже не почувствовала боли от шлепка на твердый асфальт. От страха зрачки сузились, сердце заколотилось сильнее.

– Зак, прошу, – умоляюще воскликнула девушка, прикрываясь руками.

Но он не слушал, схватив её небрежно за локоть. Сердце девушки пропустило удар, когда парень резко рванул хрупкое тело на себя, поднимая на ноги. И тут же мысли заглушил гром выстрела. Клер парализовало.

Время вокруг застыло.

Грубая хватка врага ослабла, выпуская её. Тело Зака безвольным мешком рухнуло под ноги. Девушка взвизгнула, отстранившись, прикрыла рот ладонями, от ужаса тяжело дыша, почти в предобморочном состоянии. В ушах устоялся звон. Воздух, словно мерзкий липкий сироп, обволок кожу.

Ник схватил её за руку, прерывая панику. Рана на его плече дымилась и клубилась, исчезая.

– Папа?! – Клер едва выговаривала слова от страха. Тело мелко трясло, девушка была готова осесть на землю. В глазах мутнело.

От запаха пороха и горелой плоти замутило. Вернулась утренняя тошнота, навалившись с тройной силой. Адамс согнулась пополам, едва устояв на подогнувшихся коленях. Но издала лишь глухой горловой звук. Обхватила руками пустой живот. Капельки слюны упали в траву.

Она была испугана произошедшими в организме изменениями, но приняла свою сущность как должное. Однако к развернувшейся действительности девушка готова не была. Происходящее повергало в ужас.

– Клер, ты не ранена? – Ник лишь едва поглаживал её по спине, прекрасно понимая состояние дочери. Придерживал, обхватив предплечье.

– Я… нет, кажется… нет, – отдышавшись, наконец, ответила она. Сделав глубокий вдох, она выпрямилась, стараясь не смотреть на труп. – Ты…

– Со мной все хорошо. Я пропустил пулю через себя, став дымом. Но больше у меня сил не осталось – нужно уходить.

Он подхватил чемодан, пошатнувшись. И направился к улице, надеясь быстро скрыться в переулках. Вдали послышались полицейские сирены. Выстрел привлек ненужное внимание. Но дочь стояла как вкопанная.

– Клер, пошли уже, – он позвал её намного жестче, чем хотел.

– Зак… он… мертв? – в ступоре обернулась к нему дочь, осознав произошедшее.

– Клер, – с болью, которую может испытать только родитель, шепнул Ник.

– Мой… – в смятении говорила она, смотря невидящим взглядом. – Пас меня? Мы… я же с ним…еще вчера…

Такая резкая смена в жизни сбила бы с ног кого угодно, даже такую сильную духом девушку, как она. Ей приходилось сталкиваться со смертью. В памяти всплыло то ужасное состояние, что она пережила шестилетней, лишившись матери. Когда видела её сгоревший, изувеченный аварией труп. Воспоминания, что она давно похоронила. Слезы застряли в глазах вместе с удушающим ужасом.

– Сейчас нет на это времени, – грубовато отрезвил Ник. Он злился и ненавидел себя за эти слова, но иначе было нельзя. – Клер! Мы должны идти. Давай!

– Да, – только и кивнула девушка, медленно, как в дреме, передвигая ногами. Двинулась на голос отца.

Билл открыл глаза в знакомом помещении, смотря на белый натяжной потолок с темными вставками ламп. Просторный лофт залит мягким светом. Спина неприятно ныла от непростительно жесткого дивана под ним. Поморщившись, Миллер четко ощутил саднящую боль в левом плече и ногах. Осторожно ощупав себя, обнаружил, что его старательно перебинтовали.

– Не советую двигаться, – назидательно остерег кто-то до боли знакомым голосом. – Я залечил раны, но тканям нужно время на полное восстановление.

Поль Демаре непростительно высок и широкоплеч, особенно для хирурга, казалось, ему по силам провести ампутацию голыми руками. Мужчина стоял, внимательно, с беспокойством, осматривая Билла золотистым взглядом. Квадратное лицо с ямочкой на подбородке, не смотря на ранее утро, уже гладко выбрито. Светлые волосы аккуратно расчесаны и уложены. Наглаженная белая рубашка с кармашком, забитым ручками, и черные брюки сидели на крепком теле идеально. Билл учуял едва уловимый запах его одеколона.

– А я думал, кто меня так к погребению подготовил, как мумию, – отозвался Билл. – Надеюсь, мозги ты не вытащил, приятель.

– Было бы что вытаскивать.

На подлокотник дивана, прямо над головой, ловко приземлился юноша с тарелкой в руке.

Эдди Уиллер разительно отличался от Поля растрепанными соломенными волосами и живыми голубыми глазами. Еще совсем молодой – на благородном лице только пробилась щетина. В профиль он выглядел особенно мужественно за счет орлиного носа и ровного угла бровей. На нем помятая домашняя рубашка и спортивные штаны с серебристыми линиями. На правой руке застегнут неотъемлемый атрибут – черный с серебром спортивный чехол для плеера с беспроводными наушниками, что покоились на крепкой шее.

От запаха кленового сиропа, с паром исходящего из тарелки в руке Эдди, Билл чуть не подавился слюной.

– Блинчики? – юноша протянул другу тарелку.

– Ты еще и спрашиваешь? – Билл медленно присел, сложив ноги по-турецки, и принял угощение.

– Ты был на краю смерти, Билл, – серьезно осадил его последний находящийся в комнате. – Я предупреждал.

– Брось, Курт, – отмахнулся Миллер. – Меня застали врасплох. Все шло по плану.

Он звал его так, сокращая никнейм – Каракурт. Андреас Лестер был из тех, кого не стоит обижать – можно обжечься. Смуглая кожа, вытянутое лицо с широким подбородком, четкими скулами и черной щетиной выдавали испанские корни. Он выглядел очень дружелюбным, когда улыбался своей по-настоящему голливудской улыбкой, но стоило ему нахмурить изумрудные глаза и сжать губы, как впечатление кардинально менялось. Из дружелюбного соседа он превращался в опасного врага. Агрессивный и решительный характер друга Билл отлично знал.

И Лестер хмурился.

– По плану? – грубо уточнил Андре. – В этот план входила твоя показательная казнь?

Ночью он спас Билла от неминуемой гибели, когда тот уже успел составить завещание, состоящие из ничего и раритетных кроссовок. Андре застал врагов врасплох. Из-за бардового спортивного костюма, что и сейчас на нем, они приняли его за своего. Ровно до того момента, как он воткнул раскладной нож в бедро стрелка. Вывел его из строя ударом по горлу.

Билл видел его движения размытыми от усталости и боли, но помнил, какие они отточенные и четкие. Лестер в бою походил на дикого хищника. Ни одного лишнего движения.

Затем послышался выстрел.

Направив пистолет стрелка, Андре спустил курок. Пуля пробила второму врагу кисть. На крышу брызнула кровь. Противник выронил нож. Лестер воспользовался этим, чтобы сократить дистанцию и выверенным движением сломать ястребу руку. Под возросший крик он закончил бой мощным ударом по голове.

– Это была, – Билл почесал голову. – Импровизация.

– Это не шутки, – Лестер оскалился, блеснув изумрудными глазами. – Я едва успел. Ты рискуешь жизнью ради той, кто этого не стоит. Одумайся, наконец!

– Никогда! – возразил Билл с несвойственной серьезностью. – Это они подсадили её на эту дрянь. Шантажом ввязали в свои дела. И они продолжают этим заниматься! Принуждают таких, как мы выполнять их грязные поручения.

– С последних событий носителей, и правда, стало больше, – приметил Поль.

– Они похитили еще одну девушку, – сжал зубы Билл. – Невинную, чей фактор…

– Не важно, – грубо отрезал Андре. – Это не твоя проблема.

– И тебя это устраивает, Курт? – вопросил Билл. – Пройти мимо?

– Меня все устраивает, – Андре скрестил руки на груди. – Мы не выбирали эти силы, и никакой ответственности за других не несем. Пусть их спасает кто-то другой.

– Кто? – Билл резко вскочил на ноги, сделав шаг к другу. – Правительство? Они даже не догадывались! Полиция состоит из простых людей!

Миллер резко развел руками.

– Проходя мимо преступления, ты становишься соучастником!

– Лучше быть соучастником, чем преступником, – Андре шагнул к нему, Билл напрягся, но не отступил. – Или трупом. Я думал – эти раны, наконец, тебя вразумят!

И он ткнул Миллера в раненное плечо. Парень поморщился от боли и оскалился. Поль резко подался к ним, крепко схватил Лестера за руку, но его взгляд остался непримиримым. Он взирал на Билла свысока. Парень давно привык к тому, что был самым низким в компании. Андре и Эдди одного роста, а почти двухметровый Поль возвышался над ними сантиметров на тридцать.

– Ладно, твоя взяла, – Биллу пришлось отступить, приподняв руки в примирительном жесте.

– Диана? – робко постучала в дверь Белозерская. – Я войду?

Щелкнула щеколда и Диана открыла ей, встречая дружелюбной улыбкой. Стыдливо прижимая к груди упаковку черной краски для волос, Кейт сдержанно кивнула в ответ. Дыхание перехватило от плотного белого пара, застилающего комнату. Кран ванной открыт на полную, до упора повернут к красной отметке. Ледяная девушка пальцем отодвинула ворот водолазки.

– Я как раз набираю воду, – поделилась Морган. – Сегодня тот еще денек предстоит, надо подготовиться. Так бы хотелось сходить в спа, но чертовски не хватает денег. Как только обычные люди живут без спа?

– Не задумывалась. Что-то случилось?

– Ой, да нет, – замахала руками Диана. – Просто собралась наведаться в логово льва. Но не переживай! Со мной будет Том, он меня защитит. Или защитит льва от меня, – девушка призадумалась, прислонив палец к скуле. – В таком ключе я и не задумывалась. А ты?

Кейт встрепенулась и встала на вытяжку, когда внимание соседки внезапно переключилось на неё. Морган смущала студентку наготой – вся одежда небрежно валялась на табуретке, на бледном теле осталось лишь красивое изумрудное белье. И не смотря на это, рыжая девушка вела себя непринужденно и расковано.

– Смотрю, случилось что-то серьезное, – заметила Диана, поведя пальцем возле прижатого к груди подруги тюбика краски.

– Я просто, – стыдливо поспешила отговориться Кейт. – Просто…

– Когда-нибудь уже красилась? – поинтересовалась соседка, не придав значения растерянности студентки.

– Нет, – опустила взгляд Кейт. – Но одноклассница – постоянно, я часто это наблюдала.

– Позволь помочь, сестренка, – Морган протянула ей руку, явно предлагая доверить тюбик с краской. – Пока вода набирается все равно.

Отойдя на шаг назад, Белозерская сверила соседку взглядом. Её предложение и легкая дружелюбная улыбка располагали к себе, и не было ни единой причины для недоверия, но Кейт все равно не решалась. Ведь Морган заметит ставшие лазурными корни волос.

– Тебе нужно расслабиться.

– Мне немного страшно, – призналась Кейт, смущенно отвернувшись. – Я стесняюсь.

– Я часто красила волосы в твоем возрасте. Тебе нечего стесняться, это естественно.

Еще помявшись, Кейт пришлось уступить перед напором подруги. Она осторожно вручила ей тюбик с краской. Удовлетворенная Морган облизнулась, резво сбросила с табуретки одежду и жестом пригласила подругу присесть. Студентка послушалась, усевшись перед запотевшим от пара зеркалом. Вздрогнула, когда макушки коснулись твердые гребни расчески. Диана быстро, но бережно расчесывала подругу.

– У тебя мягкие волосы. Даже жалко портить их химией.

– Спасибо, – ссутулилась Белозерская.

Тяжелая горячая влага липла к коже, смешавшись в воздухе с резким химическим запахом краски. Морган интенсивно смешала краску с эмульсией и взяла из набора кисточку. Блестящие глаза выдавали приподнятое настроение, которое Кейт не разделяла.

– Все дело в синих корнях?

– Ну… да.

– Краску ты подобрала правильно. Такой цвет только черным перебить. Интересно, как ты будешь выглядеть брюнеткой. Я после всех экспериментов решила, что рыжий мне больше к лицу.

– Я… никогда не задумывалась.

– Хей, – Морган наклонилась к ней, заглядывая в лицо. Кейт поспешила отвести взгляд. – Ты совсем в кренделек свернулась, все нормально?

– Да куда там, – скорбно бросила Белозерская, почти фыркнув. – Я холодная, как труп, а еще эти изменения. Я не знаю, в кого превращаюсь!

– Подобным цветом волос на улице никого не удивишь, – приметила Диана, тщательно крася длинные локоны подруги. – Так что ты зря переживаешь.

– Как скоро краски станет недостаточно? Почему вообще я должна это делать?

– Понимаю тебя, – честно заверила Диана. – Это все неожиданно и страшно. Но смотри позитивно! Во всем есть плюсы, зря ты не хочешь их замечать. Вот! И все. Осталось подождать и смыть краску. Пока посиди, я приму ванную, а потом она в твоем распоряжении.

– Хорошо, – покорно кивнула Кейт.

Рыжая девушка скинула использованный набор для покраски в мусорное ведро, резво развернулась и присела на край ванной. Опустила руку в набравшуюся воду. Неудовлетворенно покачав головой, выпустила каплю тепла. Волна жара плавно стекла с руки, по пальцам, прямо в подстывшую воду. Кейт ошарашено замерла, когда услышала кипение за спиной.