Текст книги "Наблюдая за русскими"

В. А. Никонов называет и ряд фамилий, происхождение которых науке до сих пор неизвестно: Абалишников, Абиюров, Веденяпин, Жевержеев. Возможно, они произошли от какого-нибудь ныне утраченного диалектного слова, а может быть, просто со временем так изменились, что их теперь, что называется, и родная мать не узнает!

В русской традиции – как и во многих других – принято, чтобы при вступлении в брак жена оставляла свою фамилию в девичестве и принимала фамилию мужа: одна семья – одна фамилия. Мы теперь оба – одно. Вроде бы неплохо. Вот только не очень приятно менять хорошую русскую фамилию и становиться Вшивцевой, Плешивцевой, Говендяевой или Жупериной (это все реальные фамилии). Фамилия Перунов – от имени языческого бога Перуна, но тоже, знаете ли, звучит как-то так…

Поэтому многие русские женщины пользуются правом оставить свою фамилию и после вступления в брак. К тому же раствориться в фамилии мужа означает, как ни крути, потерю своей идентичности, и не всем этого хочется.

Очень интересно, что в ближайшем будущем станет с русским именем Феврония в связи с вновь возникающим культом Петра и Февронии – супругов, которые, по легенде, так любили друг друга, что умерли в один день и, хотя их похоронили в отдельных гробах, наутро оказались в одном гробу. Дело в том, что Феврония в русском народном употреблении постепенно приобрела форму Хавронья, а Хавроньей зовут… сами знаете кого.

Русская культура и словарь межкультурного общения

Крупнейший российский специалист по проблемам межкультурного общения профессор В. В. Кабакчи пишет:

«Любая внешняя культура – это самостоятельная область знаний, языковое описание которой невозможно без наличия специального аппарата лексических единиц». С одной стороны, указывает Кабакчи, в каждой культуре наблюдается накопление единиц, представленных в большинстве современных культур, с другой – продолжают существовать единицы, поддерживающие национальную идентичность этой конкретной культуры. Вот несколько примеров из книг В. В. Кабакчи.

Во всех культурах есть какое-то обозначение для монарха. Само понятие носит общечеловеческий характер. Но выражающие это понятие слова в разных культурах – разные. Все они обозначают монарха, но подставить одно вместо другого невозможно. В Англии – король, в Германии – кайзер, в Японии – микадо, в Индии – раджа, в Турции – султан, в Тибете – далай-лама, в Иране – шах, в Средней Азии – хан и т. д. А в России – царь или император.

Безлесная равнина в России называется «степь», в Северной Америке – «прерия», в Южной Америке – «пампасы», в Африке – «саванна», в Южной Африке – «вельд».

Конечно, между всеми этими объектами есть еще и фактическая разница – в степи и прерии разная растительность и разный животный мир, у царя и микадо не совсем одни и те же функции и т. п. Но назвать русского царя микадо невозможно не по этой причине, а потому что каждое название из этого списка прочно связано со своей конкретной культурой.

В русском языке (как и во всяком другом развитом языке мира) – огромное количество слов, обозначающих явлен ия разных культур. Например, из области политики – рейхстаг, «Дейли Экспресс», доллар; из области гео графии – фьорд, кантон, Италия; из области экономики – автобан, кибуц; из области науки и образования – медресе, хедер; из области религии – ислам, синтоизм; из области быта – вигвам, шале; из области речевого этикета – мерси, салам, гуд бай и т. п. С помощью подобных слов можно составить портрет нации: если речь зайдет, скажем, об Испании, то это будут: коррида, фламенко, Дон Кихот, кастаньеты, гаучо, идальго, сиеста, Гауди и т. д.

А российскую культуру можно, вероятно, описать с помощью слов: матрешка, балалайка, водка, спутник, Кремль, Волга и т. п.

Но если совсем не трудно использовать такие слова при описании той культуры, к которой они относятся, то возникают серьезные проблемы, если необходимо средствами одной культуры передать понятия, характерные для другой. Как, например, передать по-английски «область», если в странах английского языка совсем другое территориальное деление?

Есть минимум три способа, как это сделать. Например, подобрать английское слово, более или менее подходящее по значению: region, province, district. Это не очень удобно, потому что англоговорящему не вполне понятно, что имеется в виду: все эти три слова имеют дополнительные значения, и неясно, учитывать их или нет.

А можно просто заимствовать русское слово oblast’, но поскольку такого слова в английском нет, придется все равно прибегать к объяснениям.

А можно объединить оба способа: Yaroslavl oblast’ (region).

Другой пример: «На обед нам подали pelmeni (русская разновидность равиоли)». Русский кефир можно с некоторой натяжкой назвать йогуртом – конечно, если перед нами не диалог двух гурманов или поваров, в таком случае придется многое уточнять.

Таким образом, передавая на чужой язык свои национально-специфические понятия, необходимо всякий раз учитывать речевую ситуацию: с кем ведется разговор, на каком уровне (бытовом, научном, специальном), каковы цели беседы и т. д. Иначе возможны многочисленные недоразумения.

Особенно сложно, если в двух культурах используется то же самое слово, но в разных значениях, это так называемые ложные друзья переводчика. Например, в русском языке есть слово «милиция» в значении «полиция», а в американской культуре militia – это вооруженное гражданское ополчение.

Иногда ситуация бывает буквально тупиковая – например, при необходимости обозначить понятия из области народного образования: здесь слишком велика разница между теми же русской и англоязычными культурами. Практически невозможно перевести на английский язык такие слова, как «доцент», «кандидат наук», «кафедра», «факультет», «дипломная работа». В свою очередь, английское professor означает совсем не то, что русское «профессор». В. В. Кабакчи предлагает в таких случаях не переводить слова, а просто записывать их латинскими буквами: kandidat nauk, fakultet и т. п. Хотя, конечно, можно использовать и буквальный перевод: Candidate of Sciences[3]3
  Фактический аналог этой ученой степени во многих западных странах – степень доктора философии (лат. Philosophiæ Doctor, Ph.D., PhD). – Примеч. ред.


[Закрыть]. В любом случае англоговорящему собеседнику или читателю без разъяснений не будет понятно, о чем идет речь.

Вкус и цвет

Несть числа исследованиям, посвященным восприятию цветов различными культурами и языками. Уж очень благодарный это материал для исследования особенностей национального самосознания.

Как и все остальное, цветовые предпочтения русских отличаются от предпочтений других национальностей. Так, русские ядерные цвета располагаются так: красный, белый, зеленый, черный. У англичан – черный, красный, белый, зеленый. Обратите внимание: черный цвет в Западной Европе не столько цвет мрака и печали, как в России, сколько цвет расчленяющий, цвет четкого контура. Недаром В. Розанов назвал Европу «ясно расчлененною и ясно все расчленяющею».

Черный цвет у русских эмоционально окрашен: черным может быть кофе, хлеб, человек, глаз, маг, кот, ворон, горе, траур. Черный связан со злой и страшной силой. Он страшный, мрачный, злой.

Белый же цвет – это непорочность, холодная чистота, снег.

Желтый цвет ассоциируется у русских с одуванчиком. (У украинцев – с подсолнечником, у французов – с золотом и яичным желтком, у американцев, казахов и киргизов – с маслом, у узбеков – с просом (пшеном).) Кроме того, желтый цвет у русских – это цвет измены (у немцев – ненависти и зависти, у поляков – злости, у американцев – трусости).

В ассоциативном эксперименте на слово «красный» русские отреагировали словами «Октябрь» и «партизан», американцы вспомнили о цвете кожи (red Indian – краснокожий индеец), поляки – о Красной Шапочке, а узбеки – о чае.

Автор обширной монографии «Цвет культуры» Н. В. Серов спрашивает, что называется, в лоб: какого цвета Россия? Вопрос не праздный, многие и многие русские писатели и поэты «красят» Россию в тот или иной цвет. В. В. Похлебкин отвечает недвусмысленно: Россия – красная. Он доказывает это с помощью русского языка и фольклора. Словом «красный» мы обозначаем всё лучшее, всё высококачественное: лучшая рыба – красная, как и дичь. Хороший товар – тоже красный. Красного цвета все красивое.

 
То не муж с женой,
То не брат с сестрой,
Добрый молодец
С красной девицей.
 

Все редкое, официально высокое – тоже красное: Красная площадь, красный угол, красное место, Красная книга.

Иногда, отмечают ученые, мы красный цвет идеализируем, поэтизируем, отчего и называем его наиболее приятные оттенки: аленький цветочек, алая заря, кровь тоже может быть алой. Калина, малина, рябина – наши родные кусты и деревья тоже привлекают различными оттенками красного цвета.

Да, но бывают и другие ассоциации. Например, Россия может выглядеть синей – как ее реки и озера, как небо, славянские синие глаза и т. д. У Есенина Русь – голубая. Как нам известно от В. Лебедева-Кумача: «Над Россиею небо синее, небо синее над Невой». И все хорошее нередко у нас голубое: «Крутится, вертится шар голубой», у Окуджавы «А шарик вернулся, а он – голубой». Опять же Клавдию Шульженко мы вспоминаем по незабвенному «Синему платочку». Цветущий лен – голубой. Васильки – голубые. И вообще для России, пожалуй, характернее не ярко-синий, а именно блеклый голубой цвет. У Лермонтова «Спит земля в сияньи голубом». Хотя по-честному даже наши реки и озера в реальности чаще серые, стальные, как небо над ними. Голубыми и тем более синими мы их видим, так сказать, внутренним взором. Не говоря уж о глазах: когда вы в последний раз видели у русских ярко-голубые глаза? Наверное, они встречаются не чаще, чем русые волосы.

Русь может быть и золотой, цвета поля спелой пшеницы. Вспомним и левитановскую «золотую осень». Опять же у Высоцкого: «Купола в России кроют чистым золотом, чтобы чаще Господь замечал». У традиционного образа славянки волосы золотого цвета.

Не чурается Россия и белого цвета, цвета дня, «этого света» в противоположность черному цвету тьмы, мрака, ада. «Белая Русь», «белый царь», «белый свет». У Блока: «Ветер, ветер, на всем белом свете». Белый цвет платья современной невесты – символ чистоты и невинности (когда-то – только красный). Белый цвет рубахи, которую надевал воин перед боем, – чтобы, если убьют, похоронили в белом. Ну и, конечно, белый цвет снега – символа зимней России.

Но прежде всего белый цвет – цвет Бога, ведь в белом содержатся все цвета спектра.

По Н. В. Серову, в русском самосознании можно обнаружить три пары предпочтительных цветов. Эти цвета, отмечает он, при соединении образуют белый или серый цвет. Первая пара – голубой / красный (в частности, осветленный голубой как цвет российского северного неба / затемненный пурпурно-красный). Вторая пара – это синий / оранжевый. И третья – золотой / фиолетово-пурпурный. Белый цвет, считает ученый, относится к этим цветовым парам как связующий их противоречивые смыслы.

Почему цвета русского флага – красный, синий и белый? Тем более что такое же сочетание характерно и для других флагов – Франции, например, или США. Вопрос спорный. Принято приписывать каждому цвету какое-то значение: по Н. В. Серову, белый – чистота, синий – вера, красный – справедливость. Не будем спорить, хотя кажется, что все это придумано позже.

Н. В. Серов полагает, что лучше бы вместо синего выглядел голубой: соединение синего и красного цветов, говорит он, давало бы пурпурный и не приводило бы к его равенству с белым, то есть к тому результату, который наблюдается в этноцветах для создания внутренней (душевной) гармонии.

Вопрос к читателю: какая у вас любимая цветовая гамма? У меня – зимняя, когда на снежном фоне я вижу черные безлистые деревья. Собственно, они не всегда черные, они еще могут быть темно-темно-зелеными или коричневатыми, но всегда напоминают тонкий, тщательно прорисованный офорт. А над ними – лиричное серое зимнее небо России. Не знаю ничего красивее.

Хотя… А как вам море желтых одуванчиков на зеленом фоне первой травы? А «когда волнуется желтеющая нива»?

Иван-дурак – национальный герой?

Исследователь Ю. Щеголева написала очень интересную работу, посвященную выяснению, кого русское массовое сознание склонно считать своим национальным героем, по определению воплощающим в себе все положительные (а может, и отрицательные) черты русского народа. Ю. Щеголева приходит к выводу, что не кто иной, как известный фольклорный герой Иван-дурак, воплощает основные положительные черты, которые хочет видеть в себе русский человек. В общем-то, тот факт, что перед нами сказочный герой, не должен удивлять: фольклор отражает именно то, что народ чувствует. Не обязательно сознательно, но душой принимает.

Вот какие черты видят в образе Ивана-дурака В. Н. Телия и Ю. Щеголева.

1. Неприглядный внешний вид. В мире русского человека внешняя красота – не самое важное качество, особенно у мужчины. Вспомним забавную песенку: «…на лицо ужасные, добрые внутри». Здесь хорошо видна уверенность русского сознания в том, что главное – это качество твоей души, а вовсе не наружность. И уж тем более не одежда, по которой, как известно, только встречают.

2. Непутевость, неприспособленность. Иван-дурак (чаще в сказках его зовут гораздо мягче – Иванушкой-дурачком) не гонится за благосостоянием. Ему просто лень делать что-то, сулящее личную выгоду. Ему и без того хорошо.

В этом плане показательно само прозвище Дурак (Дурачок): оно как бы сознательно иронично – народное мнение вовсе не считает Ивана глупым, дураком называют его стандартные, старательные, но приземленные люди, думающие только о приобретении. Они же и считают его лентяем. Но в сказках он что угодно, только не лентяй, когда дело касается возвышенных целей: помощи нуждающимся, спасения терпящих бедствие, сражения с нечистой силой.

3. Доброта – это главное качество нашего Ивана. Вспомним, что именно доброта привлекает на его сторону всех его добровольных помощников. Но он добр не потому, что рассчитывает на ответную помощь тех, кому помогает, это просто зов его сердца. Здесь нет рассудочности индивидуалиста, вроде той, что выражена в английской пословице: «Ты потри мне спину, а я потом потру тебе». Информанты Ю. Щеголевой отметили, что Иван не только добр, он умен, вежлив, общителен, честен, искренен, жалостлив, любит детей.

И вот теперь мы подошли к несколько неожиданному парадоксу. Ю. Щеголева выясняла не только качества Ивана-дурака, ее заинтересовал образ современного положительного героя. Она провела опрос, и вот тут-то выяснилось, что Иван-дурак и этот самый герой – разные люди! У героя нашего времени исследовательница насчитала 30 положительных качеств, из которых Ивану присущи только несколько: он умный, общительный, сильный, обладает чувством юмора, оптимист, находчивый, вежливый, преданный.

У героя нашего времени всё это есть, но, кроме того, он: богатый, деловой, эгоистичный, то, что американцы называют self-made man, то есть «человек, сделавший сам себя», трудолюбивый, меркантильный, волевой, бескомпромиссный, гибкий, победитель, красивый, прагматичный, ушлый, напористый, скрытный, целеустремленный, жесткий, жадный.

Ни у того, ни у другого информанты не упомянули интеллект, образованность и трудолюбие…

Как вам это нравится? Не кажется ли вам, что герой нашего времени – это уже не совсем русский человек, существо скорее с западной, нежели с православной ментальностью? Информанты не пощадили этот образ, но дали объективную картину. К сожалению, приходится признать, что под влиянием происходящих на наших глазах перемен русский национальный характер «глобализируется», теряет часть своих исконных качеств.

В самом деле, взгляните: как отмечалось выше, для русского важен процесс, а не результат, а для современного героя – скорее наоборот; русский менталитет – это презрение к богатству, а для современного человека благосостояние – на одном из первых мест. И так далее.

«Миф о положительном герое, – говорит Ю. Щеголева, – не находит своего подтверждения в современном мире». Именно здесь она видит причину нестабильности, тревоги и разочарования в современном русском (российском) обществе.

От улыбки хмурый день светлей

Keep smiling![4]4
  Улыбайтесь все время!


[Закрыть]

Американский девиз

Мимика и жесты у разных народов разные. Говорят, что индейцы даже кашляют как-то по-своему, но это вряд ли. Но что жесты могут резко различаться, так сказать, по национальному признаку неоспоримо и давно доказано. Для русских в этом плане особенно интересна роль улыбки.

Пример этнического конфликта. Девушка-американка изумленно рассказывает, как она однажды в России дружелюбно улыбнулась незнакомой бабульке. «Чего лыбишься?» – недобро спросила ее старуха.

В чем было дело? В разном понимании улыбки. Неверно, что улыбка – это тот же смех, только, так сказать, в свернутом виде. Улыбка – это самостоятельный знак. А вот что это за знак, нередко зависит от того, какой национальности улыбающийся.

Американец улыбается, когда демонстрирует, что он к вам хорошо относится, улыбкой он хочет сказать: давайте будем дружить. Мне от вас ничего не надо, просто я вам симпатизирую. Иногда это чистая игра, притворство – например, когда встречаются продавец и покупатель. Но и тут улыбка полезна для обеих сторон: к улыбающемуся вам продавцу хочется подойти.

Из личных воспоминаний. В первый день пребывания в небольшом английском городке рано утром, когда народа на улицах еще очень мало, я вышел из общежития и направился в сторону центра. На автобусной остановке стояла стайка бабушек из соседнего дома престарелых. Я хотел было пройти мимо, но старушки разом повернулись ко мне, улыбнулись и хором пропели: «Morning!» («С добрым утром!»). Я, разумеется, ответил тем же, но очень удивился: ведь они меня видят первый раз, да не где-нибудь в доме, а прямо на улице. Всё нормально, успокоили меня мои английские друзья, так у нас принято. Когда на улице мало народа, принято приветствовать друг друга, даже если вы незнакомы.

По-моему, прекрасный обычай – начинать день с того, чтобы приветствовать незнакомца. Американцы в таких ситуациях могут даже сказать: «Hello, stranger!» («Привет, незнакомец!»). Мол, я тебя не знаю, но все равно рад тебя видеть.

Кстати, в русских деревнях обычай приветствовать нового человека тоже существовал и кое-где вроде бы даже остался.

Кроме того, улыбка американца носит, так сказать, защищающий характер. Даже если ее обладателю плохо, он будет улыбаться, чтобы никто не подумал, что перед ним слабак. Такая улыбка говорит: я сильный, я преодолею любое препятствие.

Короче говоря, американская улыбка имеет к хорошему настроению не такое близкое отношение, как улыбка русского. Русский улыбается, когда ему хорошо или когда он встречает приятного ему человека. Она намного более искренняя, нежели американская.

А хорошо нам бывает и происходит приятная встреча не каждую минуту. Поэтому мы и улыбаемся, только когда для этого имеется подходящий повод. Нет повода – идем себе со спокойным выражением лица. А если у нас неприятности, то в соответствии со своим соборным характером мы этого скрывать не собираемся. И выражение лица у нас тогда кислое или напряженное.

Когда нас видят вечно улыбающиеся американцы, они судят по себе и приходят к выводу, что русские – народ мрачный и неприветливый. У американцев, часто бывающих или постоянно живущих в России, даже есть соответствующая пословица. Вместо «Это случится, когда рак на горе свистнет» они говорят «Это случится, когда в русском автобусе кто-нибудь улыбнется».

Между тем при встрече на перроне русские могут очень бурно выражать свою радость, громко кричать, обниматься, целоваться и конечно же хохотать. Но это – с хорошо знакомыми или близкими людьми. А улыбаться каждому встречному и поперечному – это вы извините! Так тебя, чего доброго, за дурачка примут.

Полезно было бы помнить, что улыбка может серьезно подправить нам настроение. Дело в том, что на нашем лице мышц больше, чем на любом другом участке тела, и расположены эти мышцы близко к нашему мозгу. Поэтому, если у вас неприятности, проделайте такой опыт. Встаньте перед зеркалом и придайте лицу гримасу улыбки. Неважно, что на душе у вас кошки скребут, улыбайтесь чисто физически, с усилием. Пройдет не так уж много времени, и вы увидите, что ваше настроение заметно улучшилось. Мышцы лица «сложились» в улыбку, а от улыбки, как мы знаем из песенки, хмурый день становится светлей.

Можно поступить и наоборот, «сложить» мышцы в плаксивую гримасу. Но этого я вам советовать не стану. Неприятностей у нас и без того хватает.