Текст книги "Нет правил для богов"

Глава пятая,
в которой Свидрик и Грош получают неожиданное задание и едва не умирают от страха

Проснулся я с тяжелой головой. Но нужно было скорее сворачивать лагерь, чтобы поскорее двинуться в путь.

Увидев с утра Ламберта, я на миг проявил нелицеприятную слабость: мне вдруг ужасно захотелось убежать из отряда и сдать рыцаря прямо в руки негодяю Ферре. Тут же я ощутил нестерпимый стыд, поняв, что руководит мною самое недостойное поэта чувство – ревность.

Не без труда задушил в себе это чувство, поклявшись раз и навсегда забыть об этой минуте собственного позора. И еще порадовался: как здорово, что мы не умеем читать мысли друг друга!

Пока я мучился своими темными мыслями, Грош заявил, что припасы подошли к концу, и если доблестные рыцари не желают ослабеть от голода, чем подвергнут отряд серьезной опасности, следует завернуть в ближайшее селение. Или же, как уже случалось, следует отправить туда его, Гроша, с соответствующим поручением.

На том и решили. Чтобы развеяться и очистить голову от остатков ночных впечатлений, я вызвался сопровождать приятеля. Так, верхом на ослах, мы и двинулись на поиски провианта.

Вскоре потянулись поля, и мы набрели на узкую разбитую дорогу. Следом же показалась небольшая деревня.

С первого же взгляда становилось ясно, что царит здесь унылое запустение: заборы были сплошь покосившиеся, в дырах, крыши – из каких-то грязных клочков соломы, по кривым улочкам бродили тощий скот и пугливые собаки… Еще больше поразило нас, что местное население испуганно от нас шарахается, несмотря на наши самые дружелюбные возгласы.

– Странное место… – сказал Грош. – Сдается мне, продовольствия нам здесь не раздобыть.

– Поедем искать другое селение? – неуверенно проговорил я.

– Хорошо бы, – тоскливо сказал Грош. – Да только господа рыцари рассердятся – слишком уж долго мы бродим, только отряд задерживаем.

Для очистки совести мы проехали через деревню до самой околицы. Дорога продолжалась за пределы деревни и шла к холму, на вершине которого виднелся темный, довольно внушительный замок.

– О! – воскликнул Грош, и глаза его загорелись. – А не поискать ли нам провианта у хозяев этого замка?

– Не советую, благочестивые странники… – произнес тоскливый голос. – Ей-богу, не советую…

Мы обернулись. Позади нас стоял какой-то старик, убого одетый, с редкой седой бороденкой. Смотрел он на нас не со страхом и недоверием, как прочие жители деревни, а с какой-то тоскливой надеждой.

– А что не так с этим замком? – поинтересовался Грош, косясь на высокие стены и башни – словно слова незнакомого старика лишь подогрели в нем интерес.

– Позвольте полюбопытствовать, не вы ли накануне прогнали с наших земель целую орду зеленых нелюдей? – вместо ответа спросил старик.

– А то! – подбоченясь, гордо сказал Грош. – Чего скрывать? Мы их прогнали, мы! И еще так врезали напоследок – будут теперь знать!

Я делал страшные глаза, пытаясь остановить Гроша, что разбивал в пух и прах суть нашего тайного визита. Но Гроша, видимо, не беспокоили такие мелочи, как нарушение маскировки. Иногда с ним такое случается – его тяга к хвастовству сравнима лишь с его же тягой к разного рода авантюрам.

– Очень, очень рад с вами познакомиться, отважные воины! – Старик от души поклонился нам в ноги – хоть и видно, что поклон этот дался ему непросто. – В таком случае не откажите в любезности принять наше приглашение и отобедать, чем Всевышний послал…

– От такого приглашения грех отказываться! – потирая руки, заявил Грош.

Я же чувствовал себя неловко в качестве «отважного воина» и готов уже был запротестовать, но вспомнил, что наши друзья ждут пополнения припасов. А трапеза с местным, чересчур пугливым населением могла послужить поводом к необходимым закупкам.

Нас пригласили в неказистый, но чистенький дом из камня и дерева. Старуха и бледная женщина с тоскливым взглядом с осторожными улыбками накрыли на стол. Грош принялся за обед, с аппетитом жуя и вовсю нахваливая кухню.

Я же, несмотря на голод, ел с неохотой, словно ожидая какого-то подвоха. Мне почему-то казалось, что пригласили нас не из природного гостеприимства (которое в этой местности с самого начала отчего-то не сильно бросалось в глаза), а с какой-то определенной целью и, видимо, из большой нужды.

И, надо сказать, мои предположения оказались не столь далеки от истины.

Старик, старуха и женщина смотрели на Гроша с терпеливой улыбкой. Откуда-то появились двое мальчишек – худых, с испуганными черными глазами. Когда Грош наконец отставил в сторону пустую миску из-под похлебки и отодвинул тарелку с куриными костями, старик поинтересовался:

– Насытились ли отважные воины?

– Ох, насытились! – не без усилия ответствовал Грош, похлопывая себя по вспучившемуся животу, довольно чужеродно смотрящемуся на его худосочном теле.

– Скажите, дедушка, не продадите ли вы нам съестных припасов? – спросил я. – Мы бы хорошо заплатили! Собственно, за тем мы и пришли в ваше селение.

Старик переглянулся с женщинами и сказал:

– Да мы не то что продадим вам еды – мы задаром снабдим вас всем, что только в наших силах…

– Что вы, в этом нет необходимости! – возразил я.

– Зачем ты мешаешь селянам проявить свойственное им радушие и щедрость? – строго отчитал меня Грош.

Все-таки друг мой имеет довольно туманные представления о совести и чувстве меры!

– Мы вообще готовы отдать вам все, что у нас есть, – продолжил старик. – Об одном просим вас, благородные воины: избавьте нас от нашего проклятия!

Мы с Грошем переглянулись. Можно было сразу догадаться: что-то нечисто в этом селении!

Самое время поблагодарить хозяев – и убираться подобру-поздорову, но любознательному Грошу понадобились подробности.

– Что еще за проклятие? – спросил он с интересом.

Старик огляделся, словно опасался, что, кроме него, детей и женщин, в комнату проник еще кто-то. И заговорил дрожащим от волнения голосом:

– Вот уже десять лет, как нет нам жизни от страшной напасти, что обрушилась на наши головы. Лорд наш, хозяин окрестных деревень и замка на холме, связался с какой-то нечистью – и жизнь наша превратилась в кошмар. По ночам в округе стали бродить оборотни, убивая скот и пугая людей. Потом и люди стали пропадать, а со стороны замка еженощно доносятся страшные звуки. Священника нашего, отца Микалауса, нашли как-то мертвым – его словно выпотрошили прямо на алтаре храма! И вся жизнь наша такова – в вечном страхе, в ожидании ночи. А самого лорда с того самого времени никто и не видел…

– Э-э… – Грош тоскливо огляделся. – Что-то мы засиделись – наверное, уже утомили хозяев…

Он вылез из-за стола и направился было к двери. Стоявшие в проходе женщины не шелохнулись. На неловкие маневры Гроша они никак не реагировали. Приятель задумчиво посмотрел на окно.

– Но от нас-то вы чего хотите? – осторожно спросил я.

– Вы справились с Ордой зеленокожих, – сказал старик. – Справитесь и с нашим лордом, спаси Всевышний его грешную душу…

– Но почему бы вам не обратиться в инквизицию? – сказал я. – Ведь это ее дело – бороться с нечистью…

– Обращались! – отмахнулся старик. – Да только лорд наш то ли кум, то ли сват какому-то важному чиновнику в Магистрате. Дело мигом замяли, а поверенный наш сгинул в пыточных подвалах. Так что вся надежда только на вас, храбрые воины.

– Видите ли, какое дело, – деликатно сказал Грош. – Сами-то мы не совсем воины…

– Как это? – нахмурился старик.

– То есть мы, конечно, воины, только не такие сильные, как наши господа рыцари, – уклончиво сказал Грош. – Но мы передадим вашу просьбу благородным рыцарям, и если они соблаговолят…

– Что-то не очень верится в благородство господ рыцарей, – усмехнулся старик. – Лорд наш уж на что благороден был – и что вышло? Да и вы, похоже, не горите желанием помочь нам.

– Мы обещаем… – прижав руки к сердцу, начал было Грош, но старик оборвал его:

– Не надо пустых обещаний. Я видел издали, как вы сражались за собственные жизни. Думаю, надо вам предоставить еще одну подобную возможность…

– Что?! – изумленно спросил я, вставая из-за стола.

Женщины из прохода куда-то исчезли, их место заняли двое хмурых молодцов в кожаных фартуках. Они окинули нас тяжелыми взглядами, но от комментариев воздержались.

– Это кузнецы наши, – сказал старик. – Они дадут вам оружие. После чего мы тайно отправим вас в замок…

– Но это же… – пробормотал Грош. – Это обман!

– Что делать! – Старик развел руками. – Нам не остается ничего другого. Сами мы воевать не приучены, да и боимся расправы со стороны родни нашего лорда. Вы же – люди посторонние, с вас и спросу нет. А попав в замок, вы живо разберетесь, кто там сеет зло. Чего вам это стоит? С толпою орков справились, а там всего один лорд да прислуга…

– Пойдем… – флегматично сказал один из кузнецов, хватая Гроша железными руками. – Времени мало…

– Я буду жаловаться!!! – завопил Грош, яростно сопротивляясь и исчезая в проеме двери.

– Нам без рыцарей никак не справиться! – проговорил я, не дожидаясь пока, и меня скрутят крепкие руки кузнеца.

– Мы пошлем за ними! – кивнул старик. – Надеюсь, они захотят выручить вас из беды и бросятся на выручку. Это надежнее, чем пустые уговоры.

– Да вы сами – чудовища! – возмутился я, отбиваясь от крепких рук кузнеца. Но меня легко скрутили, лишив возможности сопротивляться. – Вы сами хуже этих ваших оборотней!

– Посмотри на них! – Старик кивнул на мальчишек, молча наблюдавших за происходящим. – Вот тебе и весь ответ.

В кузне мы тупо пялились на груду острых и тяжелых предметов – от кухонных ножей до серпов и кос. Настоящего оружия, конечно же, здесь не было, да и быть не могло. Больше для вида, чем всерьез вооружаясь, я взял пару больших ножей, а Грош почему-то неуклюжую косу.

Наши жалкие попытки сбежать кузнецы пресекли легко и быстро, беззлобно пообещав переломать ноги.

После этого нас рассовали по пустым бочкам, которые взвалили на телеги с самым разнообразным добром. И неторопливые волы потащили незадачливых гостей в сторону зловещего замка.

В покатых боках бочек кузнецы заботливо проковыряли незаметные отверстия – чтобы мы не задохнулись в пути и имели хороший обзор. Через эти дыры было прекрасно слышно, как причитает и чертыхается Грош. Когда телеги приблизились к воротам замка, возница ощутимо двинул ногой по бочке, и причитания смолкли.

Ворота неприятно заскрипели, и телеги въехали внутрь. Весь скарб быстро посбрасывали наземь, по причине чего внутри тесной бочки я чуть не разбил себе голову. Было слышно, как телеги уезжают со всей возможной прытью и скрипят, закрываясь, ворота.

Наступили минуты тревожной тишины.

Снаружи ничего не происходило. Зато я начал чувствовать невыносимую боль в затекших ногах и в спине. Наконец, не выдержав, выбил головой крышку и вылез наружу.

Двор замка выглядел ничуть не лучше, чем дворы в соседней деревне: такой же неухоженный, запущенный, грязный. Ветер носил столбы пыли, свистел в разбитых окнах, играл скрипучей дверью, повисшей на одной петле. У подножия высоких стен лежали груды мусора, и, как мне показалось, костей. Я надеялся, что только лишь показалось. Но ничего особо опасного я не заметил.

Подошел ко второй бочке, постучал в нее:

– Грош, вылезай.

– Не, я тут посижу, – глухо донеслось из-под крышки.

– Ну, как хочешь, – сказал я. – Тогда останешься один – я ухожу…

Не успел я закончить фразу, как с грохотом вылетела крышка, и показалась помятая физиономия приятеля. Он мрачно огляделся, вылез и направился к куче привезенного добра, откуда извлек свою уродливую косу.

– Зачем тебе коса, Грош? – спросил я. – Ты что – настолько ловко управляешься с ней?

– Да нет, – ответил мой приятель. – Хочу своим видом напоминать смерть – на страх оборотням.

– Ну-ну… – сказал я, разглядывая собственное оружие – глупые и бесполезные в моих руках ножи. – Знаешь что, Грош, что-то я не вижу смысла сидеть в этом замке. Давай-ка попробуем отсюда выбраться.

– Отличная идея! – воскликнул Грош.

И мы направились к воротам, что находились в глубине квадратной башни. Толкали их, тянули, пытаясь сдвинуть с места массивные створки, – все напрасно. Сколько мы ни пытались понять, как они открываются, – все без толку.

– Чтоб я лопнул… – пробормотал Грош, отдуваясь. – Заколдованные они, что ли?

– Но кто-то же их открывал! – напомнил я.

Грош посмотрел на меня укоризненно:

– Вот зачем ты это сказал? Лишил меня остатков душевного равновесия. Еще немного – и я сам начну выть от страха, как тот оборотень…

– А слуг-то не видно, – сказал я. – Может, все давно умерли – и некого теперь бояться?

– Дурень ты, Свидрик! – возмутился Грош. – Кого ж еще бояться, как не мертвецов?! Погоди, вот стемнеет – и полезут они из своих подвалов…

Пока было светло, все эти разговоры казались вполне безобидными. Но с наступлением сумерек становилось все страшнее, и вскоре мы убедились, что слова старика – не пустые россказни.

Сначала в далекой деревне завыли собаки. Настолько тоскливо и безысходно, что по телу пробежал отвратительный холодок. Затем медленно из-за острой крыши центрального здания выползла полная луна. В ее свете внутренний двор замка обрел особо зловещие очертания.

И наконец показалось, что вокруг нас началось какое-то тихое движение. Некоторое время мы в оцепенении прислушивались, а потом Грош сказал решительно:

– Знаешь что, друг Свидрик! Если уж и суждено нам погибнуть, так хотя бы во имя большой и великой цели!

– Какой еще цели? – пробормотал я, вглядываясь в темноту.

– В этом замке, как и во всех порядочных замках, должен быть винный погреб! – заявил Грош. – Главное – добраться до вина, а там и погибать не страшно!

Я подивился странному заявлению Гроша, но решил, что друг прав: лучше уж куда-то двигаться, чем сидеть и ждать неизбежности. Тем более что я сам вдруг ощутил незнакомое раньше острое желание глотнуть доброго вина.

Наши гостеприимные хозяева позаботились об освещении: факелы и огниво были сложены вместе с остальным грузом. Мы подожгли палки с просмоленными тряпками на концах и двинулись к ближайшей двери – той, что качалась на легком ветру, словно манила нас.

– Что-то мне подсказывает – это и есть погреб! – облизывая пересохшие губы, сказал Грош. В глазах его был страх, но я знал приятеля: сильнее страха для него – азарт приключения.

И мы вошли в темный проход.

Грош как в воду смотрел: здесь действительно оказалось что-то вроде большой кладовой. Покрытые пылью, затянутые паутиной, здесь громоздились многочисленные корзины, сундуки, кувшины. Но главное – отсюда, лихо закручиваясь, вниз уходила винтовая лестница.

– Одно из двух, – несколько оживившись, сказал Грош, склоняясь над зыбкими перилами. – Там или винный погреб, или подвал, набитый сокровищами. Даже не знаю, чему я сейчас был бы рад больше…

И мы отважно приступили к спуску.

Из подземелья тянуло затхлостью. Через несколько ступенек я споткнулся и чуть не свергся вниз, увлекая за собой приятеля. К счастью, удалось ухватиться за какой-то крюк, торчавший из каменной кладки. Наконец мы ступили на более-менее ровную поверхность.

Грош издал звук, в котором смешались разочарование и страх. Ибо мы оказались вовсе не в вожделенном винном погребе и даже не в тайной сокровищнице.

Похоже, здесь была тюрьма. Из которой по каким-то причинам забыли выпустить узников: за ржавой решеткой, прикованные к стенам толстыми цепями, лежали и сидели скелеты с лохмотьями истлевшей плоти и остатками одежды на гнилых костях. Фоном для этого зрелища был отвратительный писк – здесь всюду сновали крысы.

– Признаюсь, друг Свидрик, я разочарован, – деревянным голосом сказал Грош. – Пойдем-ка отсюда, да поскорее…

Я открыл было рот, чтобы ответить ему, как вдруг прямо в лицо мне метнулась жуткая костлявая лапа.

– Куда вы… – прошелестел тихий, пронизывающий холодом голос. – Останьтесь – нам так одиноко…

Я ощутил, как волосы на мне встают дыбом: мертвецы зашевелились, загремели цепями и принялись подыматься, направляясь в нашу сторону. Ближайший скелет судорожно бился о решетку, словно желал просочиться насквозь. Остальные падали, удерживаемые цепями, – и снова вставали и снова тянули к нам руки.

С воплями, толкая друг друга, спотыкаясь на крутых ступенях, мы ринулись обратно вверх. Смола, срываясь с факелов, с шипением капала нам на руки, но мы не чувствовали боли.

Совершенно непонятно – как можно было не найти выхода наружу? Но мы, похоже, проскочили скрипучую дверь – или же так было задумано хитрыми хозяевами жуткого замка. И вместо ночной прохлады под открытым небом нас встретил незнакомый темный коридор.

Сам по себе интерьер внушал трепет: строгие линии, острые грани, глубокие ниши с силуэтами мрачных статуй и выступы, украшенные гербовыми щитами. Но проникнуться духом интерьера не вышло: позади отчетливо послышалось приближающееся хриплое дыхание. Так дышать могло что угодно – только не живой человек.

Мы бросились вперед, уже не в силах кричать, ибо горло сковал животный ужас, и последние силы отнимало наше собственное прерывистое дыхание. Вскоре на каком-то резком повороте в боковую галерею я выронил факел. Следом погас и факел приятеля.

Мы оказались почти что в полной темноте. На миг замерли – но тут же услышали за спиной все то же приближающееся дыхание и топот тяжелых лап…

Никогда в жизни я с большей силой не желал проснуться! Открыть глаза, очутившись в постели, и понять: все, что произошло со мной, – это просто липкий кошмар!

Но я и не думал просыпаться. Я мчался вперед, едва поспевая за скулящим от страха другом.

Глаза успели привыкнуть к темноте, и – странное дело – мы увидели впереди, в просвете галереи, бледно-багровый свет! Как бы ни было страшно приближаться к источнику таинственного света, оставаться в темноте и слышать это дыхание было еще страшнее.

И мы ускорили бег.

Галерея вывела нас в обширный зал, края и потолок которого терялись в темноте. Свет же исходил от бледных углей затухающего камина. Пути отсюда, кроме темной галереи за спиной, не было.

Мы оказались в ловушке.

Глава шестая,
в которой Свидрик совершает неожиданный поступок

Оцепенев от ужаса, мы вслушивались в темноту.

Трудно было расслышать хоть что-то за отчаянным биением наших загнанных сердец. Мы вконец обессилели, и не оставалось ничего, кроме как ждать приближения того, кто гнал нас через коридоры и залы замка в это кошмарное место, обещающее стать нашим последним пристанищем…

Мы больше не услышали этого дыхания.

Вместо него во тьме появились ГЛАЗА. Огромные, полыхающие мертвым огнем глаза зверя.

Ничего не оставалось, кроме как распрощаться с жизнью. Грош, похоже, был того же мнения – ибо противопоставить оборотню нам было нечего.

Но странное дело – появившееся из темноты чудовище не спешило нас убивать. Отдаленно напомнившее то ли гигантского волка, то ли медведя, оно приблизилось, обдав нас смрадным дыханием, разглядывая своими кошмарными глазами.

И снова отступило во мрак. Остались видны лишь огромные, парализующие волю глаза.

– Забавно, – прорычал странный, отрывистый голос, – отчего люди так боятся смерти?

Грош судорожно сглотнул и сказал дрожащим голосом:

– От… отчего ж ее не бояться?

– Смерть несет в себе сладость тления, – сказал голос. – Радость гибели и воскрешения бесчисленное количество раз. Вам повезло: мне нужны новые слуги, и я могу даровать вам сладостную полужизнь, недоступную простым смертным…

– Вы предлагаете нам заживо присоединиться нежити? – обмер я.

– Вы и есть тот самый лорд? – с неистребимой непосредственностью спросил Грош.

Вместо ответа послышались лающие звуки, очевидно, изображающие смех. В этот миг меня посетила неуместная, но все-таки крайне неприятная догадка.

– А жители деревни… – проговорил я. – Они для чего нас… сюда?..

Снова этот отвратительный, надсадный смех:

– Как ловко вас одурачили мои люди! Сказали вам, что вы – воины? Наверное, это польстило вам? И вы, конечно же, купились на это? Но какие ж из вас воины? И дураку видно, что вы – обыкновенная еда! Пища, которую поставляют мне мои заботливые слуги!

Самое время, чтобы сойти с ума от страха. Но к страху уже успел примешаться противоестественный интерес. В конце концов, нас же не разорвали на части незамедлительно!

Нужно было во что бы то ни стало тянуть время! Не знаю уж, до первых ли петухов – или когда там у нежити принято отправляться на отдых?

– А не расскажете ли нам, отчего вы, знатный лорд, приняли сторону Орд Нежити? – осторожно спросил я.

Глаза свернули гневом, из темноты донеслось рассерженное:

– Я не принимал ничью сторону! Я слишком знатен, чтобы подчиняться каким-то Ордам! Но заветы могущественной Мортис оказались мне близки. Когда твое измученное тело терзает неизлечимый недуг, когда болезнь назначает тебе неизбежный срок – пойдешь на что угодно, лишь бы продлить жизнь! А Мортис – она всем дарит жизнь. Странную, ни на что не похожую, вечную… Эту вечную жизнь она подарила не только мне, но и моим слугам. К сожалению, многие из них уже успели заживо рассыпаться в прах…

– Какая ж это вечная жизнь? – пролепетал Грош.

– Мои слуги вечны, ибо легко заменяемы! – проговорил лорд-оборотень.

И тут же из темноты на нас стали медленно надвигаться неприятно знакомые фигуры. Это были зомби – вроде тех, что мы встретили однажды в Драконьих скалах!

– Доверьтесь моим слугам! – вкрадчиво сказал оборотень, любуясь происходящим из мрака. – Они быстро введут вас в свой круг. Будет немного больно – но это лишь до тех пор, пока иллюзорная жизнь плоти не оставит вас, уступив место жизни вечной…

Зомби тянули к нам отвратительные когтистые лапы, отрезая путь к бегству и лишая последней надежды.

Но что-то заставило их остановиться и раздраженно оглянуться. В следующий миг двое любопытных лишились голов и повалились навзничь. В темноте происходила какая-то непонятная возня, и зомби вдруг стали падать – один за другим. Глаза оборотня вдруг исчезли во мраке.

И тут сверкнул знакомо металл.

Андогур!

– Ламберт! – воскликнул я, не веря еще в подобное чудо.

Чуть подсвеченный слабыми каминными отблесками, возник силуэт рыцаря.

– Скорее! Уходим! – крикнул он, отбиваясь от напирающих, злобно рычащих зомби.

Нас не пришлось уговаривать – и мы бросились вслед за рыцарем, прорубающим дорогу в толпе злобной нежити. Нам удалось прорваться, хотя в какой-то момент цепкие лапы схватили меня за ноги, грозя вцепиться в них еще и отвратительными гнилыми зубами. На выручку пришел Грош – он яростно бил ногами по костлявым рукам, и было слышно, как хрустят вражьи кости.

Непонятно, как Ламберт умудрялся ориентироваться в темноте, но вскоре мы оказались в освещенном луной внутреннем дворе замка, что после мрачных коридоров показался нам просто райским уголком. Казалось, мы спасены – до приоткрытых ворот оставалось лишь несколько шагов…

Но тут, совершив гигантский прыжок, перед нами мягко приземлился на лапы чудовищный зверь. В свете луны оборотень казался еще больше и страшнее – а возможно, сама луна придавала ему сил. Может, потому он не расправился с нами там, в каминном зале, предпочтя подстеречь у ворот?

Мы с Грошем в оцепенении замерли, слушая, как где-то позади рычат приближающиеся зомби. Ламберт же отнюдь не смутился видом чудовища: перехватив меч поудобнее, он бросился на лорда и нанес сокрушительный удар…

По воздуху.

Непостижимым образом меч скользнул сквозь тело оборотня, не причинив тому ни малейшего вреда. Ламберт молниеносно повторил удар – и с тем же удручающим результатом!

– Для тебя это новость, рыцарь?! – с издевкой рыкнул оборотень, неспешно приближаясь. – Твой меч бессилен против моей сущности! Но ты пришел весьма кстати: спасибо, Мортис, – из тебя получится особенный слуга! Как ты смотришь на роль рыцаря-скелета?..

Теперь и Ламберт пятился вместе с нами. Он мог еще отбиваться от зомби, напиравших сзади, но это уже не имело смысла: оборотень оказался сильнее и хитрее нас.

И тогда в каком-то отчаянном порыве я выбросил вперед руки, ощущая, как неудержимая ненависть к этому исчадию ада проходит сквозь мое тело, сквозь ладони – и срывается с кончиков пальцев колкими иглами…

В злобные глаза оборотня ударили ветвистые молнии. Прокатился чудовищный гром, в воздухе запахло паленым.

Дикий вой, полный боли, вознесся к небесам, словно подпевая ему, рычали зомби. Охваченный синим пламенем оборотень бросился прочь, в ночную темень, – и вслед за ним устремились свирепые, но безмозглые зомби…

Уже падая без сил, я успел подумать:

«Я – правая рука мага…»