Текст книги "Легион хаоса"

– Теперь это уже не понадобится, – перебил его Некрон.

– Что это значит?

– Ничего, – Некрон улыбнулся. – Теперь я знаю то, что хотел знать, Лавкрафт. Я и мои люди уйдем, как только у нас будет…

– Вы нарушаете свое слово?

– Я не давал вам слова, которое я мог бы нарушить, – холодно заявил Некрон. – Я пришел, чтобы вернуть свою собственность, – и я получу ее. Что же касается другого момента, – добавил он после небольшой паузы, – я готов согласиться с вами, Лавкрафт. Было бы ошибкой устранять вас и Крей-вена. Когда этот… “сынок колдуна” передаст мне книгу, тогда я подарю вам вашу жалкую жизнь. Кто знает, может быть, вы еще когда-нибудь и пригодитесь.

– Мы должны сотрудничать, Некрон, – произнес Говард почти умоляющим тоном.

Некрон рассмеялся.

– Никогда. Я оставляю вас, Крейвена и девушку в живых, и это уже гораздо больше, чем вы заслужили. Рассматривайте это как знак моей чрезмерной доброты. А теперь довольно. У меня дела. Необходимо подготовиться. Молитесь, чтобы ваш слабоумный помощник поскорее отыскал этого молодого дурачка, так как мое терпение не бесконечно.

– Рольф? – Говард огляделся вокруг, как будто он заметил отсутствие Рольфа только сейчас. – Вы послали его к Роберту?

Некрон кивнул.

– Да. И по такому пути, который вас позабавит. Только сейчас, когда я все знаю, мне стала очевидна ирония моего выбора, – колдун злобно хихикнул.

– Что это значит? – спросил Говард. – Что вы сделали с Рольфом?

– Сделал? Ничего. Я отослал его назад как посланца и, если хотите, как человека, который проверит безопасность моего обратного пути. Посмотрим, доберется ли он.

Прошло несколько секунд, пока Говард понял.

– Вы… послали его через… через одни из ваших ворот? — задыхаясь, спросил он.

Некрон утвердительно кивнул.

– Это был самый короткий путь.

– Вы сумасшедший! – воскликнул Говард. – Вы заставили Рольфа пройти через ворота, хотя вы знали, что за ними поджидает Стульху и…

– Не знал, – хихикая, перебил его Некрон. – А только предполагал. Я не думаю, что Стульху захочет уничтожить такого безобидного дурачка как Рольф.

– А если он уже сделал это? – спросил Говард. Внезапно его голос зазвучал холодно.

Некрон пожал плечами.

– Тогда я найду другой путь к Крейвену, – сказал он. – Сейчас, когда я знаю местонахождение неохраняемых ворот, время не играет больше никакой роли.

Говард вскрикнул, бросился вперед и потянулся руками к горлу старика. Один из воинов сделал молниеносное движение, и Говард споткнулся, грохнулся на каменный пол и, скрючившись от боли, остался лежать там, хватая ртом воздух. Его глаза застилал туман, когда он наконец нашел в себе силы перевернуться на спину и посмотреть на старика.

– Вы дьявол, – прохрипел он. – Вы… проклятый… дьявол.

Некрон тихо рассмеялся.

– Слишком большая честь для меня, Лавкрафт, – сказал он. – Такого комплимента я не заслужил. Во всяком случае, пока не заслужил.

* * *

– Ну хватит. Мне совершенно все равно, какие у вас причины скрытничать, Крейвен. То, что случилось здесь, уже слишком. Я хочу знать, что за игра тут ведется. Немедленно и со всеми подробностями.

Глаза Торнхилла смотрели на меня холодно, и внутренний голос мне подсказывал, что он не шутил. Один из охранников поднял его прямо с постели и привез сюда ко мне. Торнхилл молча выслушал все, что ему мог рассказать рыжеволосый охранник, потом, недолго думая, выпроводил из камеры всех, кроме меня и рыжего, закрыл дверь и начал говорить.

Он говорил о многом, и ничего из его речи мне не понравилось. Несколько раз прозвучали слова “сумасшедший дом”, “пожизненно” и многое другое.

– Мне нужно к Рольфу, – тихо сказал я, не поднимая глаз. – Пожалуйста, Торнхилл, пустите меня к нему. Я не возражаю. Вы можете заковать меня в кандалы, но я должен попасть к нему.

– Нет, – тихо, но твердо сказал Торнхилл. – Нет, пока вы не расскажете.

– Вы мне не поверите, – возразил я.

– Верить? – Торнхилл вздохнул. – Вам еще надо многому учиться, молодой друг, – сказал он, и его голос прозвучал неожиданно мягко. – Например, тому, что полицейский принципиально ничему не верит, а руководствуется лишь фактами. – Он покачал головой, прислонился к двери камеры и поочередно бросал взгляды то на меня, то на рыжего полицейского, который с несчастным видом сидел на краю моих нар.

– Расскажите еще раз, Девон, – сказал Торнхилл. – Что здесь произошло?

Девон с трудом поднял голову. Казалось, что слова Торнхилла вывели его из транса. Его взгляд блуждал.

– Я… сам точно не знаю, – сказал он жалобным голосом. – Крейвен закричал, и тут возник этот голос.

– Его голос?

– Нет, – ответил Девон, поколебавшись, и очень неуверенно. – Я… думаю, нет. Я уверен, что это был не его голос. Он смеялся и… и что-то прошептал. Что-то… – Он запнулся, снова уставился в пол и беспомощно развел руками.

– “Мы доберемся до тебя, Роберт”, – сказал я. Голова Девона дернулась. Его глаза расширились.

– Да, – прошептал он. – Вы… тоже слышали его?

На этот раз я чуть не рассмеялся.

– Дальше, – быстро сказал Торнхилл, и Девон продолжил:

– Когда я вошел в камеру, здесь был этот свет и… – Он снова запнулся, нервно улыбнулся и бросил на меня вопрошающий взгляд. – И привидение, – выдавил он из себя наконец. Я почувствовал, как трудно ему было произнести это слово.

Странно, но Торнхилл остался совершенно спокоен. Он и бровью не повел и тогда, когда Девон рассказывал свою историю в первый раз.

– Оно… схватило меня, – продолжал полицейский, немного помолчав. – И потом… потом что-то случилось со мной. Я… я не знаю, что это было. Я… это было… это было, как… как будто что-то высасывалось из меня. Как… – Его голос дрогнул, готовый сорваться. Он несколько раз глубоко вздохнул, заставил себя успокоиться и, запинаясь, медленно продолжал: – Казалось, как будто меня пожирают изнутри. Я не могу это описать иначе. Потом Крейвен вытолкнул меня в коридор – это все, что я помню.

Он замолчал, Торнхилл тоже не произнес ни слова. Потом он улыбнулся, отошел от двери и бросил на Девона ободряющий взгляд.

– Ну хорошо, Девон. Идите домой и отдохните. Я скажу капитану, что у вас до конца недели оплачиваемый отпуск по болезни, и – никому ни слова, понятно?

Девон кивнул, вскочил и почти бегом покинул камеру. Торнхилл снова закрыл за ним дверь.

– А теперь я хочу услышать конец этой истории, – сказал он, обращаясь ко мне.

– Даже если он будет звучать еще более странно, чем то, что вы уже слышали? – спросил я.

Торнхилл жестко рассмеялся.

– Я же вам уже однажды говорил, Крейвен, что принципиально ничему не верю, – сказал он. – Но я также принципиально считаю, что нет ничего невозможного, если, конечно, мне не докажут обратное. Что касается истории Девона – я не верю, что на него напало привидение. Но я также знаю, что он не высосал эту историю из пальца, чтобы поважничать. Что случилось в действительности?

– Я знаю не больше вашего, – ответил я подавленно. – И это правда, Торнхилл. Я только знаю, что кто-то преследует меня, кто-то или лучше сказать – что-то.

– И что же такое это… что-то? – спросил он с ударением на последнем слове. – Наверняка не дух вашей покойной бабушки, который никак не успокоится, ведь так?

Я посмотрел на него, плотно сжал губы и ничего не ответил. Лицо Торнхилла помрачнело, и я чувствовал, что его терпение на пределе.

И потом я сделал то, что не делал никогда прежде в моей жизни и даже не подозревал, что это мне удастся.

И что я никогда больше не должен буду делать в моей жизни.

Я встал, поднял руку и протянул ее Торнхиллу.

– Идите сюда, – сказал я.

Торнхилл заколебался, его взгляд ощупал мою руку, словно он боялся, что она в любой момент может превратиться в змею. Потом он покинул свое место у двери, подошел ко мне и нерешительно коснулся моих пальцев.

Я схватил его руку, и он не успел даже вскрикнуть от испуга. Мои пальцы изо всех сил сомкнулись вокруг его и сжали их.

И в первый раз в своей жизни я в полном объеме использовал силу, которую унаследовал от своего отца.

Это было ужасно.

Моя душа – часть моей души, что-то, о чем я до сих пор даже и не подозревал, что-то темное и мрачное, что словно лава поднялось с самого дна моей души, – прикоснулась к его душе, одним ударом смела барьеры, которые защищают человеческое сознание от безумия и гибели.

На одно мгновение, одно страшное, бесконечное мгновение, может быть, не дольше чем на миллионную долю секунды, мы стали одним целым. Это было не так, как я себе представлял. Я не читал его мысли и не передавал ему знания – я был Торнхиллом. Его жизнь, все богатство его личного опыта и информация, которая хранилась в миллионах извилин его мозга, внезапно оказалась во мне.

Я помнил каждую секунду его жизни, каждый триумф, каждое поражение, каждый разговор, каждый позор и каждую неприятность, каждую крупицу знаний, накопленных им, за одну миллионную долю секунды я прожил пять десятилетий и теперь многое знал.

А он стал мной. Выражение ужаса в его глазах подсказало мне, что это было именно так, что он переживал то же самое, что он стал Робертом Крейвеном, сыном колдуна, переживал мою юность, мою жизнь вора в трущобах Нью-Йорка, чувствовал мой страх, когда узнал, кто я, мой неописуемый ужас, когда я понял, что кроме нашего мира существует второй, более страшный мир, чувствовал мою беспомощность… Наши руки разъединились. Я пошатнулся, опустился на нары и закрыл лицо руками, а Торнхилл продолжал стоять в оцепенении и смотрел на меня расширенными от ужаса глазами.

У него в лице не было ни кровинки. Его губы дрожали, и внезапно его руки начали дергаться, словно он потерял контроль над своими конечностями.

– Что… – прохрипел он. – О боже, Крейвен, что… что вы… сделали?

– Я не хотел этого, – пробормотал я.

Мой голос тоже дрожал, и я чувствовал, что начинаю терять самообладание. Ужас парализовал меня. Я ворвался в его душу, узнал и извлек на белый свет самые сокровенные тайны этого человека, которые принадлежали только ему и которые не имел права знать никто другой в мире. Я заставил его разделить со мной мою собственную жизнь, я изнасиловал его душу и, возможно, разрушил основу того, во что он верил. Я произвел вскрытие жизни этого человека только потому, что я так хотел, из-за одного-единственного необдуманного порыва. И внезапно я со всей ясностью понял, какую чудовищную силу оставил мне в наследство Родерик Андара!

– Я не хотел этого, Торнхилл! – задыхаясь проговорил я. – Пожалуйста, поверьте мне! Я… я сам не знал, что делаю. Простите меня, пожалуйста!

Торнхилл неуклюже шагнул ко мне, поднял руку и положил ее мне на плечо.

– Все в порядке, Роберт, – сказал он. – Я знаю, что ты… что ты не мог предвидеть этого. – Он шумно вздохнул, нервно провел кончиком языка по губам и сел рядом со мной на нары.

Мне казалось, что я знал, что происходило у него в душе, и если даже это было не так уж и страшно по сравнению с тем, что переживал я, то все равно для него это были адские муки.

– Простите меня, – пробормотал я еще раз. – Я не хотел этого. Я только хотел, чтобы… чтобы вы поверили мне.

Торнхилл засмеялся, но для меня это прозвучало как крик. Внезапно он схватил меня, грубо повернул за плечо и начал изо всех сил трясти.

– Это все правда? – заорал он. – Скажите мне, Крейвен! Если это был только трюк, чтобы…

Я осторожно убрал его руки с моих плеч, отодвинулся немного в сторону и покачал головой.

– Это был не трюк, Торнхилл! – сказал я.

Он знал, что я говорю правду. Он ни секунды не сомневался в этом. Приступ внезапной ярости был последней, отчаянной попыткой закрыть глаза на правду.

Торнхилл застонал, закрыв глаза, прислонился к стене и судорожно сглотнул.

– Это… это ужасно! – воскликнул он, задыхаясь.

– Но это правда, – сказал я. – И боюсь, может произойти еще гораздо более страшное, если мы не пойдем к Рольфу и не попытаемся выяснить, что он хотел нам сказать.

Торнхилл кивнул, но на меня даже не взглянул.

Он избегал моего взгляда и позже, когда мы покинули здание Скотланд-Ярда и отправились в экипаже, запряженном четверкой лошадей, на север к госпиталю “Ридженси”.

* * *

Даже ночью здание госпиталя было наполнено светом и жизнью. Палата Рольфа находилась в самом конце одного из бесчисленных коридоров, которые пронизывали госпиталь, как ходы каменного муравейника. Перед дверью дежурил полицейский в черной униформе лондонских “бобби”, который вскочил при появлении Торнхилла и попытался придать своему заспанному лицу выражение служебного рвения. Торнхилл нетерпеливым жестом прогнал его с дороги, открыл дверь и недовольно замахал руками, когда сопровождавший нас врач хотел последовать за нами в палату Рольфа.

– Мы должны поговорить с ним наедине, – сказал он.

Врач явно колебался.

– Мужчина тяжело болен! – заявил он. – Я не знаю, стоит…

– А я знаю, – сердито перебил его Торнхилл. – Мы быстро, доктор, это я обещаю, но мы должны поговорить с ним, причем одни.

Какое-то время врач еще сопротивлялся, но только взглядом, не словами. Но потом резко повернулся и, оскорбленный, удалился.

Торнхилл пренебрежительно усмехнулся и прежде чем закрыть дверь, еще раз вышел в коридор и убедился, что вблизи нет никого, кто мог бы нас подслушать.

Рольф лежал в палате один: две другие кровати были пустые. Он спал; по крайней мере глаза его были закрыты, и он не открыл их даже тогда, когда Торнхилл склонился над ним и потрогал его руку.

– Дайте я попробую, – тихо сказал я.

Торнхилл с сомнением посмотрел на меня, потом кивнул и отступил в сторону, чтобы дать мне место.

Увидев лицо Рольфа, я испугался. Оно было умыто, и врач обработал раны, но вид его был, пожалуй, страшнее, чем утром, когда Рольф из последних сил выполз из трясины, его лоб лихорадочно блестел, а щеки запали, и на них лежали серые тени. Губы у него потрескались, и беглого взгляда на его руки было достаточно, чтобы увидеть, что ногти обломались, словно он пытался голыми руками прорыть себе путь из-под земли. Его тело дрожало под одеялом, словно у него был озноб. Я осторожно наклонился вперед, положил ладонь ему на лоб и прошептал его имя. Рольф тихо застонал, покачал головой и на мгновение открыл глаза. Взгляд его был совершенно пуст. Единственное, что я смог в нем прочесть, – это страх, невероятно сильный страх.

– Он просыпается, – прошептал Торнхилл.

Быстрым жестом я приказал ему замолчать, сел на краешек кровати и взял левой рукой руку Рольфа, моя же правая рука оставалась лежать у него на лбу. Я постоянно шептал его имя, но прошло довольно много времени, пока он снова среагировал.

Его потрескавшиеся губы открылись, и из груди вырвался глухой стон, полный боли. Потом он открыл глаза.

– Все в порядке, Рольф, – быстро сказал я. Его взгляд блуждал, а рука неожиданно так крепко сжала мою, что я чуть было не вскрикнул от боли.

– Не бойся, Рольф, – продолжал я спокойным тоном. – Ты в безопасности. Все хорошо.

– В… безопасности? – повторил он. – Что… где… о боже, где я? Как… Говард? Он…

– Вам не нужно беспокоиться, – сказал Торнхилл. – Вы в госпитале. Кошмар закончился.

Рольф удивленно заморгал, несколько секунд смотрел на Торнхилла и потом снова повернулся ко мне.

– А это еще кто?

На этот раз я не смог удержаться от улыбки. Если Рольф снова заговорил на своем ужасном диалекте, значит, все в порядке. Он говорил на чистом литературном английском только тогда, когда был совершенно выбит из колеи.

– Это не играет сейчас никакой роли, – сказал я. – Он… друг. Ты помнишь, что случилось?

– Помню ли? – широкое лицо Рольфа помрачнело. – Еще бы, – проворчал он. – Некрон приказал своим черным бестиям увести нас. У него Говард и девушка.

– Некрон?

Я не смотрел на Торнхилла, но краешком глаза я заметил, как его лицо напряглось. Его голос дрожал от волнения.

– О ком вы говорите, дружище?

– О старике! – проворчал Рольф. – Об этой старой перечнице Некроне. О ком же еще?

– Нек… – Торнхилл запнулся на полуслове, шумно втянул воздух и взволнованно наклонился вперед. – Вы же не имеете в виду… Некрона, этого… салемского колдуна? – задыхаясь, спросил он. – Некрона – властелина крепости Дракона?

– О нем я и говорю, – ответил Рольф. – Но вам-то какое до этого дело?

– Все в порядке, Рольф, – быстро сказал я. Потом я обратился к Торнхиллу. – Вы знакомы с ним? С этим Некроном?

– Знаком? – Торнхилл энергично покачал головой. – Конечно, нет. Но я слышал о нем. Но до сих пор я считал, что это всего лишь легенда, которой можно испугать только детей.

– Если я доберусь до него, – мрачно пообещал Рольф, – то тогда им не испугаешь больше даже ни одной собаки.

– Ты должен нам все рассказать, Рольф, – попросил я. – Что случилось? Почему он похитил Говарда, и как ты… – Я запнулся, смущенно улыбнулся и начал снова. – Как тебе удалось бежать?

– Бежать? – лицо Рольфа скривилось, и он смущенно уставился в потолок. – Никак, – признался он растерянно. – Он отпустил меня. Я не знаю, что он задумал. Два его головореза схватили меня и швырнули в какую-то дверь. И следующее, что я помню, – это черная трясина. – Он с отвращением скривил губы, но больше ничего не сказал. Но я слышал его крики. Рольф прошел сквозь муки ада, пока находился в мире ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ.

– Он тебя отпустил? – спросил я, когда стало ясно, что он не собирается продолжать.

Рольф кивнул.

– Я… должен тебе кое-что передать.

– И что же? – Вообще-то этот вопрос был излишним. Я знал, что Некрон хотел от меня.

Вместо ответа Рольф повернул голову на подушке и внимательно посмотрел на Торнхилла.

– Ты можешь ему доверять, – сказал я.

– Доверять? – глаза Рольфа сузились. – Что ему известно?

– Все, – сказал я. Рольф вздрогнул, и я быстро добавил: – Во всяком случае, достаточно. Ты можешь говорить.

– Ему нужен ты, – тихо сказал Рольф. – Ты и книга, Роберт. Но я не знаю, что ему нужно еще.

– Книга? – Торнхилл встревоженно посмотрел на меня. – Ему нужен “Necronomicon”.

Рольф удивленно посмотрел на меня.

– Черт побери, этому типу известно все? – спросил он укоризненно.

– Достаточно, – ответил вместо меня Торнхилл. – Во всяком случае достаточно, чтобы понять, что мы не можем отдать ему эту книгу. Куда он и его люди увели Лавкрафта и девушку?

– Почему “мы”? – спросил я с ударением на последнем слове. Я намеренно сделал вид, что не слышал последнюю часть его вопроса. – До сих пор я был единственный, кто знал, где находится…

Нет, я был не единственный, кто знал, где спрятана книга! Был еще один человек. Человек, который также хорошо знал все мои мысли и тайны, как будто они были его собственные.

– Не пытайтесь вмешиваться в дела, которые вас не касаются, – угрожающе сказал я.

Торнхилл тихо засмеялся.

– Я? Мне кажется, вы здесь что-то путаете, Крейвен. Вы меня спрашивали, хочу ли я знать все эти вещи. Я не хотел их знать и отдал бы свою правую руку за то, чтобы суметь их снова забыть. Но теперь я участвую в этом, в этом деле…

– Это не одно из ваших полицейских дел, Торнхилл, – резко перебил его я. – Вы можете мне помогать, но не пытайтесь помешать мне. Здесь идет речь больше чем просто о книге со старыми заклинаниями. Жизнь моих друзей в опасности.

– Вы прекрасно знаете, что “Necronomicon” – это не книга со старыми заклинаниями, – холодно ответил Торнхилл. – Вы же не собираетесь на самом деле отдать ее Некрону?

– Он убьет Говарда и малышку, если не получит книгу, – сказал Рольф.

– Он не сделает этого, – ответил Торнхилл раздраженно. – Я ему не позволю.

– Вы? – Я рассмеялся намеренно пренебрежительно. Торнхилл побледнел и бросил на меня яростный взгляд. – Вы же прекрасно знаете, Торнхилл, что не сможете сделать этого, – сказал я. – Если вы попытаетесь вмешаться, то подвергнете смертельной опасности Говарда и Присциллу. Я не допущу этого.

– Да. И как же? Я знаю, где находится книга, не забывайте этого.

– Тогда вы знаете и что случится, если вы только прикоснетесь к ней, – ответил я. – Ваши знания не помогут вам, Торнхилл. Что произойдет с книгой, решу я сам.

Прежде чем он успел что-либо ответить, я снова повернулся к Рольфу.

– Что именно он сказал? Попытайся вспомнить, Рольф. Я должен знать каждое слово.

– Немного, – ответил Рольф. – Только, что ты… должен заплатить, мне кажется. Что ты ему нужен. Ты лично. И ты должен принести с собой…

– А куда?

– В дом, – сказал Рольф, немного помолчав. – Больше он ничего не сказал. Он найдет тебя сам, так он считает. Ты должен прийти домой вместе с книгой.

– Я запрещаю это, – спокойно сказал Торнхилл.

Рольф ухмыльнулся.

– Еще одно слово – и я дам ему в морду, – сказал он с издевкой. – Здесь еще две кровати свободны.

Торнхилл не обратил внимание на угрозу, но когда он продолжил, его голос звучал более миролюбиво.

– Он же вас убьет, Крейвен, – сказал он. – А также Говарда и Присциллу. Неужели вы всерьез верите, что он кого-нибудь из вас оставит в живых, когда получит книгу?

– Меня – точно нет, – ответил я. – Но, возможно, Присциллу. Черт побери, Торнхилл, а что бы сделали вы, если бы он захватил вашу подругу и вашего лучшего друга и использовал бы их как заложников?

– Я этого не знаю, – ответил Торнхилл. – И не ломаю голову над вопросами, которые начинаются со слов “что было бы, если”, Крейвен. Меня интересуют только факты.

Он встал, отошел на несколько шагов от кровати и сунул руку в карман пальто. Когда он вновь вытащил руку, в ней был зажат пистолет. Послышался громкий щелчок взводимого курка.

– А эти факты, – продолжал он, – однозначно свидетельствуют о том, что вы не тот человек, который должен принять решение. Вы необъективны, Крейвен. Вы любите эту девушку и сделаете все, чтобы ее освободить. Вы даже готовы отдать книгу этому сумасшедшему старику. А этого я не могу допустить.

Я встал, но не стал нападать на него. Торнхилл будет стрелять – я знал его также хорошо, как он себя. Он, не раздумывая, нажмет на курок, если я попытаюсь применить какой-нибудь трюк.

– И что же вы намерены делать?

– Я доставлю вас назад в Скотланд-Ярд в вашу камеру, – сказал Торнхилл. – Потом я возьму десять своих лучших людей и выкурю Некрона и его банду убийц. Завтра утром все уже будет позади.

– Тем самым вы убьете Говарда и Присциллу.

– Возможно, – признал Торнхилл. – Но не очень вероятно, Крейвен. У нас в Скотланд-Ярде хорошие люди. А мне уже неоднократно приходилось освобождать заложников.

– Из рук колдуна?

– Он тоже не защищен от пуль, – лаконично ответил Торнхилл.

– Вы уверены в этом?

Мой вопрос явно привел его в замешательство. Но только на миг. Затем он недовольно тряхнул головой, сунул руку с оружием в карман пальто, а другой рукой показал на дверь.

– Идите, Крейвен, – приказал он. – И помните – одно неверное движение, и я застрелю вас. Будет лучше, если вы мне поверите.

Еще бы не поверить ему! Для Торнхилла все в сущности обстояло очень просто. Он так же хорошо, как и я, знал, какие силы были скрыты в этой книге и какой вред мог нанести сумасшедший колдун с помощью этих сил. Он мог провозгласить себя властелином стран или даже континентов; а может быть, даже и всего мира. Решение было очень простым – пожертвовать жизнью Говарда, Присциллы и моей ради спасения тысяч. У Торнхилла просто не оставалось другого выбора, он скорее застрелит меня, чем отдаст “Necronomicon”.

* * *

Коридоры госпиталя были пустынны, и нигде не видно было возможности захватить его врасплох.

Он приказал полицейскому, дежурившему перед палатой Рольфа, никого не пускать к больному, даже врачей.

На пути к выходу я неоднократно пытался уговорить его позволить мне переговорить с Некроном, но напрасно.

Торнхилл просто не реагировал на мои слова.

Мы повернули в широкий главный коридор, ярко освещенный десятками газовых ламп. Я хотел направиться к главной лестнице, но Торнхилл стволом пистолета грубо подтолкнул меня вправо, к маленькой, незаметной двери.

– Мы пройдем через служебный вход, – сказал он. – У меня спокойнее на душе, когда мы с вами одни. Вам могут прийти в голову дурные мысли, Крейвен, если поблизости будет слишком много людей.

Я послушно открыл дверь и прошел вперед. За дверью находилась лестничная клетка, на которой пахло затхлостью. Простая металлическая лестница крутыми спиралями уходила вниз; такой роскоши как лампы здесь не водилось, и свет подступал лишь через узкие окна в южной стене.

Что-то здесь было не так, как должно было быть.

Я не мог выразить это чувство словами. Это было такое же самое жуткое Нечто, которое я почувствовал в камере, что-то чужое и подкарауливающее, которое, казалось, притаилось в тени и следило за нами невидимыми глазами. Невольно я остановился.

– Проходите дальше! – шикнул на меня Торнхилл. – Не пытайтесь прибегнуть к каким-нибудь трюкам, Крейвен. Я предупреждаю вас!

– Это… не трюк, – запинаясь, сказал я. – Здесь… что-то… есть, Торнхилл.

Торнхилл уставился на меня. Он снова вытащил руку из кармана и направил на меня пистолет. Я буквально мог видеть, как он напряженно размышлял.

Лестничная клетка содрогнулась от глухого, жуткого грохота, и внезапно свет луны затмило мерцающее зеленое сияние, которое возникло где-то за моей спиной и отбросило дрожащие тени на противоположную стену.

Я резко повернулся, когда увидел, как лицо Торнхилла окаменело от ужаса.

Это было точное повторение сцены, которую я уже пережил в подвале Скотланд-Ярда.

На голой кирпичной стене за моей спиной появились контуры двери, а за ней, искаженно, словно сквозь колеблющуюся, тревожную дымку, монотонная чернота древнего мира. Фигура тоже была здесь – белая и страшная, и у меня в голове звучал ее хихикающий голос:

– Мы доберемся до тебя, Роберт Крейвен! Ты мертвец! Мертвец! Мертвец!

И тем не менее что-то оказалось иначе. Еще три-четыре черных холмистых долины, еще несколько десятков шагов – и химера выйдет из мира безумия в настоящий, реальный мир, ее когти вопьются в мое тело и убьют меня. Я знал, что спасения мне нет. И в этот момент я наконец узнал истину.

Видение никогда не было настоящим. Монстр был только иллюзией, точно также, как и мир, в котором, как мне казалось, я был, существовал только во мне и больше нигде. Но он мог стать реальным, реальным и смертельно опасным, в тот самый момент, когда он дойдет до двери и выйдет наружу – мысль, которая обрела плоть, созданную только для одной цели: убивать. Этот монстр в образе Присциллы не существовал в действительности, а был всего лишь призраком, посланцем ночи, несущим смерть.

– Мы доберемся до тебя, Роберт! — пищал голос. – Мы доберемся до тебя. Ты мертвец!

После этого дверь закрылась беззвучно и быстро. Зеленое свечение поблекло, и внезапно стена снова стала обычной стеной, а лестничная клетка по-прежнему освещалась лишь бледным светом луны.

Я сбросил свое оцепенение на долю секунды раньше, чем Торнхилл.

Когда он пришел в себя, я уже бросился на него. Он попытался повернуть свой пистолет и направить его на меня, но я опередил его. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы я мог думать о таких вещах, как благородство.

Мой кулак попал ему в запястье. Оружие выпало, со звоном покатилось по металлическим ступенькам лестницы и затем упало вниз. Торнхилл отпрянул назад, попытался удержать равновесие и одновременно нанести мне удар ногой. Я поймал его ногу, резко повернул ее и рывком сбил его с ног. Он вскрикнул и ударился затылком о стену.

Издав громкий стон, он уставился на меня стеклянным взглядом и без чувств опустился на пол.

Я быстро присел рядом с ним на колени, убедился в том, что его ранение не представляет опасности и, приложив немало усилий, придал его стокилограммовому телу более или менее удобное положение. Потом я повернулся и пошел к лестнице.

На верхней ступеньке я еще раз остановился и посмотрел на стену, на которой появлялась дверь. Ее там не было; разумеется, нет. Стена оставалась такой гладкой и девственно чистой, словно все было обычным миражом, который ввел меня в заблуждение. Но я знал, что она там.

Когда она откроется в следующий раз, я умру.

* * *

– Туда, внутрь! – Некрон повелительным жестом показал на открытую дверь библиотеки и подтолкнул Ван дер Гроота, когда тот прореагировал недостаточно быстро. Голландец пошатнулся и во весь рост вытянулся на полу.

Некрон злорадно рассмеялся.

– Вставайте, Ван дер Гроот. Скоро у вас будет достаточно времени, чтобы лежать. Целая вечность.

Ван дер Гроот со стоном встал и уставился на колдуна воспаленными глазами. Его губы дрожали. Но он благоразумно не издал ни звука, молча прошел к креслу, на которое показал Некрон, и сел в него.

Говард тоже сел. Два воина в черном стали за их спиной и обнажили свои сабли.

Старик начал быстро отдавать приказы остальным своим людям на каком-то непонятном, скорее всего, арабском диалекте. И те один за другим удалились. Их шаги почти не были слышны на паркетном полу в соседнем зале.

– А теперь… – Некрон повернулся и требовательно вытянул руку в направлении Говарда, – ворота, Лавкрафт?

Говард секунду поколебался. Потом склонил голову, уставился мимо Некрона в пустоту и прошептал:

– Они здесь, Некрон. Прямо у вас за спиной.

Какое-то мгновение Некрон смотрел на него недоверчиво, потом резко повернулся, пересек опустошенную библиотеку и подошел к огромным напольным часам в углу. Его глаза загорелись.

– Ну, конечно, – прошептал он. – Должно быть, я ослеп, что не смог сам догадаться. Видимо, этим путем и воспользовался Крейвен при бегстве, да и я сам почувствовал присутствие чужой силы, когда в первый раз оказался здесь.

Он поднял обе руки и протянул их к корпусу часов, но не прикоснулся к ним, а вместо этого снова повернулся к Говарду и к Ван дер Грооту.

Говард мрачно посмотрел на него.

– Что вам еще надо, Некрон? Почему вы не воспользуетесь ими и не уйдете наконец?

– Скоро, – ответил колдун. – Еще немного терпения, Лавкрафт. Этот молодой глупец уже на пути сюда, чтобы вернуть мне мою собственность. Как только я ее получу, я уйду.

Он рассмеялся, тонко, пронзительно и торжествующе, повернулся к единственному воину, оставшемуся в помещении и охранявшему вход в библиотеку, и сказал:

– Приведи девушку. Мы же хотим быть все вместе, когда появится Крейвен, не так ли?

За его словами последовало злобное хихиканье. Он бросил на Говарда торжествующий взгляд, от удовольствия хлопнул себя по ляжкам и, не говоря больше ни слова, заспешил вслед за воином.

Говард и Ван дер Гроот остались одни.

– Этот… этот тип сумасшедший, Говард, – пробормотал голландец. – Это уже больше не человек, а настоящее чудовище. – Он сделал несколько судорожных глотательных движений, попытался успокоиться и продолжил еще более взволнованно, чем прежде: – И вы хотите отдать ему книгу! Вы такой же сумасшедший, как и он. Неужели вы верите, что этот сумасброд сдержит свое слово?