Текст книги "Мера"

6. Утро

День прошёл во сне – сон был средством продолжения жизни. Той, которая протекает параллельно, и иногда Антону казалось, что его жизнь именно там. Фантазии, целенаправленные желания, развитие событий не по велению окружающих обстоятельств, а по свободно развивающейся спирали. Это была более сладкая и желанная жизнь, со всеми её радостями и несчастьями.

Дома во сне пробегали столь стремительно, что нельзя было уловить их очертания.

Она. Она была везде, мысли о ней пересекались в каждом звуке. Черты лица, руки, тело, голос были реальными, не как обычно в начале сонного маразма: сначала одна блудница, потом вторая, третья… Все, кто когда-то встречался на жизненном пути. Люди, которых он забыл в реальности, приходили к нему в снах. Конца нет, и в случае удачного пробуждения ты всё помнишь и думаешь: к чему это, зачем? Может, твоё подсознание толкает тебя в нужном направлении, призывает к действию. А потом всё забывается. И, как кажется, к лучшему, хотя, кто знает, что это так. Но сегодня всё было по-другому. Сон был реальностью или реальность была во сне? Там была она, настоящая и доступная. И желание её присутствия будоражило сознание Антона, ему хотелось дальше спать и видеть её, только её.

Звук, проникающий под одеяло, звал сменить сон на реальность. Этот звук не хотелось слышать, но он клином пробивал минуты сладостной абстракции.

– Антон, Антон, Антон! – било в голове, как будто кто-то нарочно вбивал гвозди в неокрепший мозг. Антон вылез из-под одеяла и приоткрыл глаза. И увидел Стаса со сковородкой в руке.

– Есть будешь? – спросил он.

Несмотря на похотливость, излучаемую Стасом, его умение (а самое главное, желание) готовить вызывало в его окружении восторг и уважение.

Антону не хотелось вылезать из комфортного состояния, но запах еды пересиливал лень. Он встал и, умывшись, присоединился к Стасу, который уже сгрёб со стола следы учёбы и установил на постамент из старого потрёпанного учебника по сопромату вожделенную сковороду. Они принялись за приготовленную стряпню. Отсутствие за столом Жоры и Дана говорило о том, что их нет в блоке, так как Стас всегда приглашал к столу всех друзей. Возможно, выспавшийся Жора и мог раствориться в дебрях общежития, но отсутствие Дана вызывало удивление.

– Как прошла незабываемая ночь? – с ухмылкой спросил Стас.

– Судя по всему, ты и разбудил меня, чтобы это спросить? А который час?

– Шесть часов самого что ни на есть вечера.

– Долго же я проспал, – подумал Антон, хотя что-то внутри говорило о желании продолжить сон. Возможность поваляться в постели в воскресенье, после бурно проведенной ночи, казалась счастьем каждому студенту. И он был рад этому.

– Что на вечер придумаем? Продолжим вторую часть кордебалета? – спросил Стас.

– Да уж, кордебалет удался. И я не ожидал, что со столь логичным концом. Мне нужно скорее всё это утрясти и переварить.

Антон взял посуду и побрёл на кухню. Видимо, мытьё посуды было единственным, на что он был сейчас способен. Вечно холодная вода из крана остудила руки, которые машинально соскребали остатки пищи со старой как век сковородки. Тело скрипело от чрезмерной залежалости. Думать было сложно и боязно. Он боялся размышлять о серьёзности происшедшего ночью, как будто мог разрушить этим прекрасное чувство. Насколько всё между ним и Лерой было серьёзно, насколько правильно? Поиск ответа мучил его. Мысли прервал звук – кто-то вошел на кухню.

Антон невольно вздрогнул. Это была Жанна. Она подошла к массивному холодильнику, и, открывая дверку, как-то (так показалось Антону) странно взглянула на него.

– Что? – спросил он.

– Привет!

– Да, привет.

– Как прошёл вечер и далее? – спросила она.

– Хорошо, – слово вырвалось странно, неверно, как ему показалось. Почему хорошо? Отлично, несомненно, отлично! – мысленно поправил себя Антон.

– Хорошо погуляли? – настороженно продолжала Жанна.

– По городу походили, поговорили о том о сём.

– Ты что-то ел? Может, с нами? – видимо, удовлетворённая его ответом, спросила она, – Жорик вот послал взять его любимый соус, пройти один этаж не может, так устал. «Какое участие, к чему бы это?» – подумал Антон.

– Спасибо, Стас уже постарался.

– И что, у тебя не возникали в голове темы для разговора, или… – не закончив фразу, она посмотрела на Антона.

– Или что? Да нет, вроде, никаких «или». Все произошло так импульсивно быстро, как я, наверное, сам не мог ожидать. Вот стою, перевариваю.

«И зачем я всё это ей говорю, зачем?» – мысленно останавливал он себя.

У Жанны резко зазвонил телефон.

– Привет, я прекрасно. Вот на кухне с Антоном разговариваем.

Спина у Антона тут же похолодела. Он всем нутром почувствовал, что это она, Лера. Не глядя в сторону Жанны, он, насколько мог, настроил в нужном направлении свой слуховой аппарат, хотя то, что он слышал, не укладывалось в правильном порядке у него в голове. Обсуждая последние новости и слухи, Жанна ходила по кухне взад и вперёд. Ему казалось, что всё, что было вчера, лишь сон. Или, может, перебор алкоголя, как бывало обычно, особенно если со стороны двух особей. Лера не пыталась поговорить с ним.

«Почему я не позвонил ей первым, может, она обиделась? Или подумала, что она просто очередная жертва мимолётного увлечения? Но это не так, я…» – не успел он обдумать своё оправдание, как Жанна прервала ход его мысли.

– Даю ему трубочку, – сказала она и протянула аппарат, на другом конце которого была Лера.

Вытерев руки полотенцем, он взял телефон.

– Привет, Лера, – проговорил он и, побледнев, вышел из кухни.

Жанна как то ехидно улыбнулась ему вслед и, тяжело вздохнув, взялась домывать посуду.

– Да, помню, конечно, мне всё вчера очень понравилось, – говорил он в трубку, усевшись в коридоре. – Я думал о тебе всю ночь. А сейчас ещё больше. Когда мы встретимся снова?

Вечер за окном набирал обороты, выгоняя солнечный свет. Запах весны пробивался в форточку, растворяясь в обыденности общежития. Антон, смеясь и взмахивая руками, что-то рассказывал Лере. И любые расстояния были подвластны двум сердцам.

7. Ожидание

Месяц пролетел как миг, как цунами. Как ветер, мчащий на огромной скорости, задевающий нотками существующую реальность, наигрывающий фантастическую мелодию. Смесь обыденности и любовной эйфории рванула грозой эмоций. У Антона и Леры всё развивалось в геометрической прогрессии и иногда им казалось, что они знают друг друга много лет и не понимают, почему судьба не свела их раньше, ведь это было предопределено чем-то или кем-то свыше.

Они встречались часто, почти каждый день. Вечера проводили в парке, сидели на скамейках или просто прогуливались по городу. Были и походы в кино, конечно, на последний ряд. Не как дань моде, а с желанием в одном порыве ощутить смысл увиденного на экране. В театре сидели в первом ряду, с поднятыми и поворачивающимися в такт перемещению героев по сцене головами. Кофе за столиком, прикосновение рук. Рассказы о себе, какими были маленькими и смешными, об увлечениях. Споры о жизни, о предназначении, об их общем будущем, которое, как им казалось, будет прекрасным и безоблачным. Ведь так и должно быть, любовь не подразумевает ничего другого. Она улетала в ночь, а он возвращался в общежитие. Всегда радостный и влюблённый, со странной улыбкой и горящими от счастья глазами. Друзья смотрели на него с недоумением: «И это Антон?» – думали они. Не может быть. Хотя…»

Казалось, всё связывает их навечно, и только ощущение приближения дня телесной любви будоражило их обоих, и осознание того, что рано или поздно это случится, приближал столь важное событие. Секс мыслился как апогей, как цель нарастающих чувств, как врата в будущее их семейной жизни.

И этот день настал. Суббота. Стас и Жора на выходные отправились домой к родителям. Дан улетучился в пространство познания по квартирам единомышленников и поклонниц. Пространство блока наполнили тишина и свежесть весеннего воздуха. Решив немного побаловать себя в отсутствие соратников по проживанию, Антон заказал себе пиццу. Расплатившись с курьером, он поставил вожделенную коробку в центр кухонного стола. Запах, вырывавшийся наружу, завлекал и манил. Подумав о приближающемся вечере, он решил быстренько сбегать в магазин и купить все необходимое для такого случая. Накинув лёгкую куртку Антон, лихо перебирая ногами ступеньки, выскочил на улицу. Солнце ударило в глаза.

«Наконец-то тепло», – думал он, – «Как хорошо, что сегодня прекрасное утро, но вечер, надеюсь, будет ещё прекраснее».

Расплатившись на кассе маркета, он быстро вернулся домой. Войдя в незапертую дверь блока, весело стал выкладывать из пакета продукты. Запах пиццы подзадоривал его ещё больше. Закончив с продуктами Антон, снимая куртку, развернулся к столу и, остановившись как вкопанный, онемел. Куртка выпала из рук, лицо побледнело: пиццы на столе не было.

Машинально он принялся пересматривать шкафы, холодильник, как будто она сама могла туда забраться. Осмотрев пустующие комнаты блока, он присел на стул, почёсывая в недоумении затылок. Не найдя логического объяснения, он решил спуститься к Жанне с подругами и перекусить у них.

Блок на третьем этаже отличался чрезмерным порядком. Всякие женские тучки – сердечки, цветочки и мягкие игрушки – были повсюду. А ещё аккуратные коврики, книги на полках, всегда чистая посуда, изобилие средств за уходом по телу в душевой. Всё излучало представление о будущих жёнах – аккуратных, чистых, хозяйственных и умных.

Зайдя внутрь блока, Антон почувствовал что-то знакомое и очень приятное. Жанна вышла из комнаты, удивилась его присутствию.

– Ты домой не поехал? – спросила.

– Нет, я решил остаться.

По собранным вещам в коридоре и нанесённому макияжу было видно, что Жанна тоже собирается ехать к родителям. Не понимая её удивления, Антон пытался понять, что же было для него таким знакомо-притягательным в обстановке. После непродолжительной паузы они синхронно повернули головы в сторону кухни. На столе, прикрытая алой скатертью с жуткими цветочками, красовалась коробка. «Пицца?!» – недоумевая от радости, подумал Антон.

– Это пицца? – спросил он осторожно, понимая, что это его пицца.

– Пицца, да. Я зашла в ваш блок и подумала, что вы все уехали. Дверь не закрыли, продукт оставили. Вот и забрала. Хотела закрыть блок, но ключи не нашла. И решила остаться, чтобы ничего там не спёрли, – протараторила она с явно придуманной на ходу концовкой.

– Спасибо конечно, но я есть, я в магазин бегал. Так что, по пицце? – понимая, что не предложить неудобно, сказал Антон.

– Да, я сейчас, ты проходи.

Он прошёл и сел на кухонный стул. Жанна, пошумев в своей комнате, с кем-то поговорив по телефону, зашла на кухню и села напротив него. Трапеза длилась медленно. Длинные вопросы Жанны и короткие ответы венчали незапланированное застолье.

– Какие планы на вечер? – неожиданно спросила она.

«Какие планы, какие планы», – крутилось в голове у Антона. Он не мог найти верный ответ для Жанны, образно представляя то, что должно было случиться.

– Так, ничего особенно, с Лерой встречаемся, – решил ответить он двусмысленно, чтобы не обидеть Жанну, благородно оставшуюся охранять их имущество.

– Ты доедай, – с явно расстроенной интонацией в голосе сказала Жанна, вставая из-за стола и направляясь в комнату.

Не имея другого шанса ретироваться, Антон, всунув последний кусок пиццы в рот, поспешил домой.

8. Тела

Сорок первый блок по прежнему был пуст, и казалось, что уже ничто не сможет помешать задуманному. Всё было готово для столь сладостного и желаемого порока. Антон, насколько мог, навёл порядок в комнате. Утром у супермаркета он даже умудрился купить цветы и поставил их в банку, которую пришлось вымыть начисто, что считалось в его нынешнем положении просто подвигом. Лера должна была прийти вечером после работы. Её рабочий день был не нормированным, поэтому минуты ожидания для Антона были просто нестерпимыми, он не находил себе места. То пытался домыть и так чистую посуду, то расставлял в правильном порядке приборы на столе, а то пробовал на вместимость деревянную кровать со своевременно постеленной чистой простыней. Дверь скрипнула. Антон взглянул в коридор и увидел её.

– Привет, любимая, – сказал он, стоя с полотенцем в руках.

Он подошёл и аккуратно поцеловал Леру, стараясь не задеть мокрыми руками её одежду.

– Привет, я не поздно?

– Нет, что ты, ни в коем случае. В приятном ожидании увидеть тебя и вечность покажется лишь минутой, моя милая.

В этот вечер она была мила как никогда. Розовые щёки и горящие глаза. Тонкое шерстяное платье подчеркивало прекрасную фигуру. Чёрные колготки обтягивали стройные ножки в туфлях на высоком каблуке.

– Надеюсь, ты ни чем не занят сегодня, Антоша? – с иронией спросила она.

– С оной минуты и до понедельника я совершенно свободен для Вас, моя принцесса, – Антон пытался отшучиваться.

– Задержали на работе. Тяжело стало с персоналом, ничего не хотят понимать. Объясняешь, объясняешь, – говорила Лера, оценивая взглядом помещение. – Так же, как и у Жанны?

– С холостяцким вкусом, – подчеркнул он в ответ. – Ты попробуй разговаривать со своими подчинёнными на их языке, и всё получится!

Антон забегал по блоку, не зная, что именно делать в такие моменты. Комната, коридор, кухня. Заметив, что Лера сняла верхнюю одежду, он нашёл чьи-то тапочки и подал их ей. Она, рассматривая всё вокруг, не спеша ходила по блоку.

– А как же субординация?

– Тогда поиграй в плохого и хорошего. Вот допустим, ты будешь хорошая, а кто-то плохой. Кто ещё с тобой наравне ими командует? – спросил Антон, подойдя с бокалами к Лере.

Шампанское искрилось, играя на тоненьких стенках, аромат поднимался вверх. Она взяла бокал, улыбнулась и продолжила исследование помещений.

– Мама. Реже, конечно, но строже.

– Вот пусть мама и будет плохой, – неловко договорил Антон, понимая, что совершил ошибку. Уловив реакцию Леры, резко повернувшейся в его сторону, он поспешил поправить, – Ну, в смысле, для сотрудников.

– Да она хорошая…

– У тебя самая лучшая мама, только у такой мамы может быть самая лучшая в мире…

Он не договорил, они слились в страстном поцелуе. И ветер нёсся над полями, и город уснул и видел сны… Тела неслись в потоке ветра, сплетаясь в чувственной жажде. И маленькая комната играла светом любви, порока и страсти.

9. Приезд

Звонок телефона прозвенел неожиданно. Голос Стаса сообщал о приезде и о том, что сейчас «припрётся в номера», как он любил иногда называть блок. Антон был благодарен другу за проявленную деликатность. Включив музыку, лёжа в постели, некоторое время Антон вспоминал прошедшую ночь, незабываемую и прекрасную. Ему казалось, что весь мир у его ног, ему хотелось петь и смеяться. Улыбка не сходила с лица, он был счастлив. Лера ушла рано утром, он помнил её сладкий поцелуй и запах, от которого кружилась голова. Все прошло прекрасно, ярко. Страх рассеялся. Он был доволен собой и верил, что Лера тоже осталась довольна. Антон встал с кровати и пошёл в душ. Ему хотелось свежести и чистоты. Чистоты будущего.

Друзья тяжело ввалились в коридор. Сумки перекашивали их мощные плечи. Гримасы на лицах были удручающими, но оптимистичными.

– Ух, приехали, – сказал Стас, сбрасывая сумку с плеча на пол.

– Да уж, – поддержал его Жорик, потащивший сумку в свою комнату.

– Привет туристам! – сказал Антон друзьям, – Ты куда в обуви попёрся? – кинул он Жорику.

– Привет влюблённым ловеласам! – пошутил Стас.

– По-моему, он в Золушку превратился. Стас, он тут порядки навел, – рассматривая пространство блока, с удивлённым видом говорил Жора.

– Вот что любовь с людьми делает. Ну и хорошо. Пусть убирает и еду нам готовит. Фея ты наша, – не унимался Стас.

– Не дождётесь, вы лучше на лица свои посмотрите. Я так понимаю, поездка удалась? – спросил Антон.

– Это правда твоими устами говорит. Удалась! Хотя твой подвиг мы не переплюнули. Но в грязь лицом не ударили, – ответил Стас.

– Какой подвиг? – вопрошал Жора, переодеваясь в комнате.

– Как какой? Ты что не помнишь, как Антончик в лихом угаре полез на крышу вагона? Благо, контактной электролинии тогда ещё не было, а то не разговаривали бы мы сейчас с нашей феей. И Лера была бы несчастна, не узнав своего мачо, – тяжело выговаривал Стас, выкладывая содержимое сумки на стол.

– Ладно, умники. Поесть что-то вкусное привезли? Кроме перегара и остроты мышления? Уже все окна от вас запотели, – парировал Антон.

Стас и Жора испытывали чувство жуткого похмелья. Неизменная часть программы пребывания студента в поезде, следующем со стороны родительского дома, состояла из потребления дорожных продуктов и огромного количества алкоголя и была выполнена, как всегда, на ура. И принятие утренних граммов хмеля было для них обусловлено лишь желанием поправить здоровье. Посему застолье не было бурным и продолжительным, всего каких-то пяток часов. Лица, появлявшиеся в сей момент из-за открытой двери блока, с выражением неизменной случайности присоединялись к банкету. Все присутствующие быстро уплетали выложенную на стол еду.

Друзья выпили, поели и, разогнав случайную публику, довольные улеглись спать.

10. Реферат

– Да, а что там завтра в институте? – спросил Антон, включая чайник на кухне.

Наступил вечер воскресенья, вечер выходного дня. Столь трепетно важного для любого студента, когда хотелось ещё гулять и балагурить. Но приближение учебной недели притормаживало желания и перестраивало мысли на ответственный лад. Друзья просыпались от утреннего застолья и приходили в себя.

– Философия и вагоны, ну и пара лекций, так, ничего особенного, – ответил Стас, направляясь в душевую.

«Ничего особенного… Для Стаса в этом был весь процесс обучения. У кого-то первым делом были самолёты, но только не у него», – подумал Антон. – Философия…» – стрельнуло в голове.

– Философия, блин. У меня же реферат. Это всё, – произнёс с ужасом он, схватившись за трещавшую от боли голову, – и как я его напишу?

– Да не парься, что-нибудь придумаем, – послышался голос Стаса из душевой.

– Что ты придумаешь, там написать надо. Рукой! И почему я первый в группе? Почему? Кто придумал это развлечение со случайным тыканьем в список в журнале?

– Ладно, не переживай, Ромео, сейчас включим Net, пошарим, может, что и есть толковое, – дотирая полотенцем и так практически сухую прядь волос на голове, успокаивал Стас.

Голова у Антона раскалывалась после утреннего застолья. Он сделал себе чай и пошёл к Дану стрелять ноутбук для активной работы.

Дана, как и Жоры, в комнате не обнаружилось. Антон беглым взглядом осмотрел комнату на предмет наличия ноутбука, но и он, как назло, не попадался на глаза. Ничего не оставалось, как идти и искать товарища в бескрайних просторах общежития. Благо, в состоянии лёгкого опьянения он не мог далеко уйти.

Проштудировав несколько блоков на разных этажах, Антон, по подсказкам случайных встречных, направился на второй этаж. За дверью одного из блоков звучала знакомая музыка из фонотеки Дана. Не узнать её было трудно, так как он крутил её периодически довольно громко и подолгу. Иногда казалось, что знаешь её наизусть.

Антон открыл дверь и вошёл в комнату, где находился Дан в обществе коллеги-неформала с нижнего потока и его однокурсников. Они что-то бурно обсуждали. Утренний банкет имел продолжение и был сейчас в самом разгаре. Дан осмотрел Антона с ног до головы, а один из его товарищей учтиво налил неизвестную жидкость в стакан и придвинул к нему поближе.

– Нет, спасибо, я чай.

– А чая у нас нет, – ответил наливавший незнакомец.

– Ну и не надо, я дома попью, – сказал Антон.

– Присядь, Антон, – предложил Данила, – посиди с нами.

– Не могу, Дан, мне ноутбук нужен. На завтра реферат надо подготовить, а башка раскалывается. Может, в интернете что-нибудь найдётся?

– Бери, брат, соратники мои ещё спят, – ответил Дан, намекая на сообщества тусующихся в интернете друзей.

«Ничего себе спят, шесть вечера» – подумал Антон, ожидая вожделенный моноблок.

– Где бери, Дан? В комнате его нет.

– Ой, я забыл, я тут фотки показывал и музыку качал. Вот он.

Дан достал из-за спины ноутбук и протянул Антону.

– Ну что, студенты необразованные, – прозвучало вдруг в коридоре блока, вслед за сильным хлопком входной двери. Все присутствующие нервно напряглись. Кто-то сделал музыку тише, кто-то приподнялся, чтобы посмотреть на незваного гостя. Это был Шнырь, один из членов студенческого совета общежития, вечно совавший свой нос во все дыры. Его рост и тщедушное телосложение обычно вызывали лишь смех, но полномочия маломальского начальника и статус пятикурсника никому не давали покоя, И даже вызывали страх у студентов младших потоков. Он был из той компании, которая видела себя главной в общаге, которую боялись и обходили стороной. Попадись им на глаза – и обязательно что-то будешь мыть, или побежишь по их требованию в магазин, а в худшем – ещё и получишь за просто так, под настроение.

– Я не понял, у нас праздник или как? Выходи строиться на пересчёт, спиногрызы, – не унимался Шнырь. Хозяин комнаты нехотя побрёл в коридор. Антон, взяв ноутбук под руку, побрёл за ним следом.

– А, это ты, – удивлённым взглядом посмотрел Шнырь на Антона.

– Я. Считать будешь, или меня одного хватит? – спросил Антон, глядя ему в глаза.

– Ладно, я калькулятор забыл. Ну, пока! – он злобно посмотрел на выкрутившихся жертв и Антона и вышел из блока.

– Ну всё, мужики, я пошёл, только не орите сильно, а то вернётся, – сказал Антон и пошёл к себе.

– Ну что, принёс? Сейчас я тебе что-нибудь найду толковое, – сказал чистый и окончательно сухой после душа Стас.

Не то что бы Стас не умел пользоваться персональным компьютером и всеобщей паутиной, обволокшей человечество с головы до пят, но его способности в этой области равнялись способностям продвинутого пользователя из первых классов общеобразовательной школы. Поэтому его возможность помочь казалась Антону почти утопической, но другого выхода не было.

Стас открыл раскладушку и нажал на старт. Ноутбук тихо засветил экраном и зашипел блоком охлаждения, преумножая незатихающую головную боль.

– Что за темка у тебя? – спросил Стас.

– Сейчас, – Антон приподнялся с кровати и полез в рюкзак. Достав оттуда необходимый конспект, продиктовал Стасу, – «Философия меры в трактате Гегеля “Наука логики”».

– Ого! И это мы сейчас проходим? – с удивлением поинтересовался Стас, – вот бредятина. Лучше спать на паре или пропустить, чем это учить.

– Да, а сдавать как? Тоже во сне?

Стас с напряжёнием стал что-то набирать на клавишах, всматриваясь в содержимое на экране.

– Списать тихонечко, как все. Так, вот нашёл. Георг Вильгельм Фридрих Гегель – вот имя, мне бы такое из четырёх частей. Представь, каждой новой девчонке говорить любое имя из четырёх? И конспирация, и никакого обмана! «Наука логики», параграф 76. Готово, брат, что теперь? – спросил Стас довольный столь быстрым решением поставленной задачи.

– Распечатать бы после правки заголовка.

– А как же «написать надо рукой, блин»? Или уже не надо?

– С этим я как-то выкручусь. Ты же видишь, ни голова, ни руки просто не стоят.

Антон встал с кровати и с тяжелой головой принялся редактировать титул будущего реферата. Стас улетучился на очередные подвиги, одушевлённый идеей поочерёдной смены имен. Позже, распечатав «свой» труд на принтере у предусмотрительных сокурсниц из числа иногородних, уединившись в комнате, Антон пил чай у окна. Трамваи размеренно описывали круги на пятачке, одновременно изрыгая и поглощая очередную порцию пассажиров, спешащих по делам, или едущих просто домой, чтобы вот так же просто, сев у окна, смотреть на проходящую жизнь. Антон позвонил Лере и сказал, что очень сильно её любит. Любит, как жизнь, несущуюся у подножия общежития; как свет, меняющий естественную плоть на электрическую, как сон, поглощающий разум, но окрыляющий естество подсознания.