Текст книги "Мера"

15. Перемена

– Ваши конспекты, сэр, – произнёс, подошедший Дан, протягивая толстые тетради Стасу. Антон, Стас и Жора стояли в коридоре на одной из перемен. Жора разговаривал по телефону. Стас вкладывал в конспект исписанный на парах лист. Антон смотрел в окно второго этажа, разглядывая кочующих между разными корпусами студентов и преподавателей, спешащих на следующую свою пару.

– Жанна звонила, сказала, что приедет сдавать реферат и хочет встретиться в институте, – закончив разговор по телефону, доложил друзьям Жора.

– Вам что в общежитии времени мало, итак почти перебрался к ней, – сказал Стас.

– Да ладно тебе, я в блоке больше твоего ночую.

– А хотелось бы поменьше, – принялся подшучивать Дан.

– Не дождётесь, по крайней мере, пока, – подытожил Жора.

– Привет Стас! – прозвучало у Антона за спиной.

Антон повернулся. Возле него и друзей остановилось несколько парней с потока, присутствовавших на лекции Алины Фёдоровны, Алекс сотоварищи. Напыщенные парни, живущие под маминым крылом в домашних условиях. Ведающих о трудностях жизни в общежитии лишь при посещении провинциальных пассий, прилипающих к ним, как банный лист, в надежде на скорейшее обустройство личной жизни. Однако, несмотря на лёгкость жизни, завистливость по отношению к обитателям общежития будоражила их недалёкий ум. Необходимость давать отчёт родителям о своём времяпрепровождении по ночам, обязательное ежедневное посещение занятий оставляли им меньше шансов на комфортную студенческую жизнь. Показать свою силу и наглость было для них единственно правильным решением по отношению к сокурсникам. А сила так и пёрла из накачанных и подтянутых тел.

– Привет парни, – ответил Стас, – как время проводим, не скучаем?

– Да уж заскучаешь тут. У меня к тебе предложение, работа есть по вечерам, толковая.

– Что за работа?

– Не бойся, как раз для тебя, – сказал Алекс, как бы подчёркивая, что именно для Стаса, а не для его тучных и хилых друзей, – охранником в клубе у моего родственника. Не пыльно, не грязно – не то, что ваши вагоны разгружать.

Стас давно хотел найти хорошую работу и ждал этого предложения от Алекса, обещавшего ему скорое трудоустройство. Связи в городе давали ему такую возможность, только сам он не хотел работать, а устраивал знакомых, попадающих к нему в некую зависимость с примесью благодарности. И это тешило его до безумия.

– А чем это тебе вагоны не угодили? – встрял в разговор Антон.

– Я уже, по-моему, сказал. Грязью. А из-за тебя, между прочим, мы все на пятнадцать минут больше слушали эту бредятину от Фёдоровны.

– Что касается работы, то каждому своё – это правда, а послушать побольше лекционного материала тебе явно на пользу, – ответил Антон.

– Да ты нарываешься, – Алекс двинулся в Сторону Антона.

– Спокойно, Алекс, – остановил его Стас, – ну, пошумели немного, с кем не бывает.

– Да он мне из-за своей тупости важную встречу сорвал, – не унимался Алекс.

– Сорванная встреча не проблема для столь значимого человека. Не расстраивайся, у тебя всё ещё впереди, – парировал Антон.

– Он решил меня достать, – с угрозой проговорил Алекс.

– Всё, всё, пойдём! – Стас стал уводить его и компанию в сторону, – успокойся, обсудим работу. Они удалялись по коридору. Алекс что-то бурно декламировал поддакивающим ему товарищам. Жора и Дан стояли как вкопанные и смотрели на Антона. Они никак не могли поверить в увиденное и услышанное. Поведение обычно спокойного и застенчивого Антона привёло их в лёгкое недоумение. И в то же время в этом недоумении присутствовал оттенок гордости.

– Ну, ты даёшь! Классно ты его на место поставил! – сказал Дан.

– Сказал, что есть, и всё, – просто ответил Антон.

Друзья гордой походкой медленно двинулись в аудиторию на следующую пару.

16. Ссора

Такси медленно подъезжало к главному входу в институт. Такое могли себе позволить немногие студенты. А личный автомобиль имели лишь несколько человек.

Антон вышел на улицу. Чуть позади что-то тараторил Жора.

– Ты знаешь, мне кажется, что она меня просто использует. Принеси, подай… – Жора, не унимаясь, описывал проблемы взаимоотношений с Жанной, взывая к сочувствию.

– Послушай Жора, у вас секс есть? – перебил его Антон.

– Есть, а что?

– Так кто кого использует? – попытался закончить тему Антон и увидел Леру, выходящую из автомобиля.

Он удивился такому неожиданному событию и под пронзительными взглядами студентов-зевак подошёл к ней. Они поцеловались. Зеваки разбрелись. Жора, дождавшись Стаса, махнувшего в сторону Антона победным рукопожатием над головой, побрёл домой.

Лицо Леры было озабоченным.

– Что-то случилось? – спросил Антон, взяв её за руку.

– Нет, просто очень хотелось тебя увидеть, да и время подвернулось.

– Куда поедем?

– Давай просто погуляем.

Они медленно двинулись в сторону ближайшего парка.

– Как дела в институте? – как бы невзначай спросила Лера.

– Дела идут. Закладываем багаж знаний за пазуху. Будем строить, и перестраивать нашу «железку». А ты? Не устала на работе?

– Только полдня прошло, как тут устать, да и привыкла я. Надеюсь, из тебя тоже получится хороший увлечённый делопроизводитель.

– О! я в планах, постараюсь оправдать ваши надежды, мисс, – с ухмылкой ответил Антон.

– Кафе. Зайдём? Очень пить хочется.

– Да конечно, – он по-джентельменски ринулся к входу, как будто бы это было его предложением.

– Как странно бывает. Погода ещё не такая теплая, как летом, а кажется, что жарко, и хочется много пить. Точно такая же температура воздуха осенью кажется просто холодом и хочется теплее одеться и выпить горячего. Правда? – она вопросительно посмотрела на него.

– Правда, – приоткрыв дверь, ответил Антон, – проходите, мисс.

Помещение небольшого кафетерия не было отмечено чем-то необычным. Аккуратные стены и мебель, кафельный пол, всё было непринуждённо и мило. Фотографии со старинными видами города невольно притягивали к себе взгляд редких посетителей. Декоративные растения в огромных напольных горшках наполняли пространство домашней аурой и уютом.

Они сели за столик у окна. За стеклом город жил своей обыденной жизнью. Машины, трамваи, люди неслись по своим проблемам. Тишина и лёгкая музыка были с ними здесь и сейчас.

– Что тебе заказать? – спросил Антон.

– Холодный сок и горячий кофе, – с горящими глазами ответила она.

Название напитков смутило Антона, может, это новая фишка – какой-то сок и какой-то кофе, подумал он, и решил заказать так, как сказала Лера, чтобы не проколоться.

– А я просто кофе, – он, довольный собой, помчался к стойке бара, – тебе какой сок? – уточнил он у сидящей невдалеке Леры.

– Апельсиновый.

– Апельсиновый «холодный сок», «горячий кофе» и кофе, – утвердительно подчеркнул он бармену, после чего вернулся за столик.

Они взялись за руки и смотрели друг другу в глаза.

– Ваш холодный сок и горячий кофе и кофе, – сказал бармен слово в слово, как заказал Антон, выкладывая из подноса на стол стакан и чашки.

Антон учтиво пододвинул Лере её заказ. Взял за ручку керамическую чашечку, поднес её корту и пригубил ароматный напиток.

– Чёрт, что это? Мне больно, – завопил он в следующую секунду.

Чашка упала на пол, кофе распласталось по гладкой поверхности паркетной доски, додавая его дизайну причудливые формы. Антон с возмущённым взглядом посмотрел на бармена.

– Я сейчас помогу, – не понимая, что произошло, сказала Лера, принимаясь вытирать пятно на ноге Антона.

– Ничего, не надо, это я переживу, – возвращая на место Леру, произнёс Антон.

Невесть откуда взявшаяся уборщица принялась вытирать пол.

– Да, горячий, – попробовав кофе, сказала Лера, – но мы такой и заказали.

– Я же не знал, что «горячий кофе» это тот, от которого становится больно.

– Но если пить очень медленно, то это даже приятно.

– Да, но если бы я знал, то и пил бы медленно.

– Ты знал что? Я не понимаю.

– Да я и сам не понимаю. Послушай, пойдём отсюда, пока они нас совсем тут не прикончили обилием экзотических блюд и напитков.

Подойдя к стойке бара, Антон вытащил деньги из кармана брюк и протянул их бармену.

– Это много, – сказал бармен.

– Послушай, возьми, сколько надо, а. А то у меня голова раскалывается и во рту печёт.

Отсчитав сколько надо, бармен отодвинул оставшуюся сумму Антону. Его нисколько не удивило поведение Антона, поскольку поздними ночами ко времени закрытия бара ему не раз приходилось уговаривать покошенных отдыхом клиентов забрать сдачу и не оставлять на чай все свои деньги.

Антон с Лерой вышли из бара.

Они шли вдоль невысоких домов по одной из старых улиц города, глядя по сторонам. Рассматривали изящную архитектуру зданий, на первых этажах которых когда-то размещались лавочки и магазинчики ремесленников и торговцев. Сейчас они были переделаны в многочисленные офисы и бутики, а в некоторые из них предприимчивые бизнес-люди умудрились засунуть целый супермаркет, перекроив внутри здания всё, что можно было перекроить.

Проходя мимо одного из таких супермаркетов, они столкнулись с шедшей им навстречу бабушкой.

– Молодые люди скажите, пожалуйста, который час? – остановившись и посмотрев на Леру с Антоном, спросила она.

– Который час? Тот или этот? В чем суть вопроса, бабуленька? – тут же попытался помочь бабушке Антон.

– Ну, этот, – наугад ответила, опешив, пожилая женщина, удивленная столь странным ответом Антона.

Во времена обилия мобильных телефонов вопрос о времени (который был обыденностью еще лет двадцать назад) казался просто неприличным. Лишь из уст пожилого человека это звучало естественно и не удивляло столь ярко.

Лера быстро достала свою «трубку» и продиктовала все ещё недоумевающей бабушке время.

– Спасибо, деточки, – сказала она, им вслед, продолжая смотреть на Антона.

– Телефон как средство для разговоров и ответ на любой вопрос. Изобретение века, – серьёзным голосом сказал Антон. Молча дойдя до парка, они двинулись к его середине, проходя мимо одиноких молодых мам с колясками и маленькими детьми, отдыхающих пенсионеров и молодых пар, не дождавшихся вечера. Нашли свободную скамейку, Лера предложила присесть. Вокруг бегали дети. Редкие работники коммунального хозяйства наводили весеннюю чистоту на прогревшемся грунте.

Лера думала о происходящем с Антоном, но не находила причины столь странного его поведения. Для неё всё выглядело не столько странным и обидным, сколько необычным.

– Антон, что с тобой происходит? – устав искать ответ, спросила она.

– Ничего. А почему ты спросила, любовь моя? – глядя в её чистые глаза, спросил Антон.

– Ничего? – удивилась она, – за прошедший час ты повел себя странно несколько раз. Быть может, для тебя это нормально, но ты таким не был раньше. Пойми, я люблю тебя, очень сильно люблю, и я хочу понять, что с тобой стряслось?

– Послушай Лера, я не понимаю твоей озабоченности. Со мной ничего не происходит. Мы вместе, я люблю тебя – и это главное.

– Ты любишь меня, да, но как? Ещё вчера ты говорил, как.

– Что значит как? Объясни.

– Объяснить элементарные вещи? И это, по-твоему, не странно? Хорошо я попытаюсь, – Лера набрала в лёгкие побольше воздуха. – Как – это значит очень или не очень, сильно или наоборот. Понимаешь?

– Нет, не понимаю, если есть любовь, то она есть, и всё, – Антон менялся в лице. Весёлая гримаса сошла на нет.

– Есть и всё? – заводясь, переспросила Лера. – Милый мой Антон, ты ведёшь себя, как робот, и я не знаю, специально или нет. Но только я не робот, и в этот, и в последующие прекрасные дни я хочу очень и сильно любить. И если ты когда-нибудь вылезешь из своего скафандра, то я надеюсь, у меня будут силы понять простить твои слова и поступки.

Расплакавшись, она удалялась по аллее парка. Антон не стал её останавливать, он был ошарашен и не понимал, что произошло. Мысли сдавливали голову, ровные и чёткие, как ответы на её вопросы. Посидев какое-то время, он отправился в общежитие. Он шёл быстро, ничего не замечая вокруг.

В первые секунды после ссоры Антону хотелось забыться, как будто это произошло не с ним. Хотелось сказать: прости, прости меня. Просто сказать. Помириться и обнять друг друга, пересечься в сердечном прощении. Но его внутренняя гордость не позволяла это сделать. Что это за чувство, откуда оно берётся в первые секунды? Ведь пройдет всего получаса, и захочется плакать, и бежать за ней, за любимой. Но поздно, её нет, она ушла, в мир, где её может встретить другой… От этого становилось ещё грустнее, и он чувствовал жалость к себе. А ведь стоило только уступить в паре фраз – и всё, ещё можно было уйти от этой темы. Но нет, нет, нет. Вот он тупик, который придется пробивать головой, как бы ни было больно.

Поравнявшись с общежитием, тыльной стороной упиравшимся в железнодорожные пути, он остановился, чтобы продумать свои последующие действия. Ещё через мгновение Антон забрался на толстый парапет, разделяющий железнодорожные пути с тротуаром. Высота его не смущала. Четыре метра над проносящимися внизу поездами сейчас не были так страшны, как пару недель назад. Проносящиеся тепловозы тянули посильную ношу, извергая клубы чёрного дыма, разгоняя короткими гудками нерадивых работников пути. Он смотрел отрешённым взглядом на лица людей в вагонах, меняющих свое местонахождение по своей или чужой воле. Думал о том месте, куда прибьёт его судьба. К какой жизни, берегу, станции, дому.

Вдруг зазвонил телефон, это был Стас.

– Ну что, Ромео, в клуб пойдёшь сегодня? Будет классное пати. Или тебе не до этого уже?

– Почему не до этого? – с обидой ответил он. – Сходим, потусим.

Пауза на том конце трубки увеличивалась. – Или вы меня уже полностью списали?

– Ну что ты, человечище, подтягивайся, – ответил Стас, заканчивая разговор.

17. Драка

– Чего это мы такие хмурые? Ты что, переживаешь из-за этого придурка в институте? – спросил Дан.

– Нет, я с Лерой поссорился, – ответил Антон расстроенно, тяжело вздыхая.

– Вот тебе и финал, а я-то думаю, что ты тут один делаешь.

– Её сегодня не будет, Стас позвал, и я пошёл.

– Стас в своём репертуаре, он и женатого пригласил бы, а тем более – замужних.

– Не скучаем, пацаны? Я «пиццеристок» позвал, – ворвался в разговор пританцовывающий Стас.

– Самый раз, молодец! Антон с Лерой поссорился, а ты тут как тут, – сказал Дан.

– Как поссорился? Я не знал, Дан, – удивился Стас, остановив свой безумный танец.

– Будем надеяться, что это правда, а то ты готов помочь другу в свойственной тебе манере, – подчеркнул Дан.

– Антон, надо что-то делать. Я сейчас пойду, разберусь там, и будем что-то решать, не унывай, – спасительным голосом сказал Стас, удаляясь в сторону входа.

– Для того чтобы что-то предпринимать, надо знать причину, – Дан значимо поднял указательный палец к верху, – вы как: совсем или не совсем?

– Совсем – не совсем… Если бы я знал. Я вообще ничего не понимаю. В кафе ходили, в парк. Говорил, что люблю, а она спросила, как. А я не понимаю, что значит «как». Быть может, со стороны, кажется, что я что-то делаю не так, как надо. Не то говорю, не так смотрю и ухаживаю. Что мне делать?

– Смотри на мир проще, – произнёс Дан, – мне иногда видится парусник, плывущий в небе, набитый доверху пивом. И я не знаю, чего больше хочу: выпить пива или просто смотреть, как он плывёт, разгребая тучи перед собой. А ведь практически все, услышав эту бредятину, скажут: возьми пиво. Или тебе кажется, что ты нашёл то, что искал. Всё, как ты видишь, в ней прекрасно, вы становитесь ближе и ближе друг другу, начинаете раскрывать всякие секреты-секретики – и бац! ты вдруг осознаёшь, что это тебе не нужно. Что это не то, о чём мечтал, что это не она. И если вовремя не остановиться, то полный конец за короткий промежуток времени. Как сказал один мудрый человечище:

 
Не трогай меня за пятки,
Я очень боюсь щекотки,
Тем более, если этим
С тобою мы заняты в лодке.
 
 
В момент нашей бурной страсти
С тобою мы выпадем в воду,
Закончится наше счастье,
Которое началось, вроде.
 

– Да мне все равно, что думают другие, есть я и я люблю её, а она требует того, что мне не понятно. Может быть, это нечто вроде самопожертвования на алтарь любви. Но я не готов нести себя на алтарь. Неужели у нас нет других точек соприкосновения? А она то, что я искал: её тело, взгляд, мысли. И я её люблю.

– Истинно сказано: «Если на газетных страницах признают лучшей попкой страны попку «девашки», которая раскручена журналом «Плэйбой», то это не значит, что попка твоей «девашки» хуже. Она лучше, только об этом никто не знает», – сыронизировал Дан.

– Спасибо брат. Быть может, я что и понял. Надеюсь, – сказал Антон расстроенным голосом.

Стоя у барной стойки, друзья пили коктейли один за другим. Вечеринка набирала обороты. Дым клубился столбом, причудливыми облаками летая под потолком. Кто-то декламировал в микрофон непонятные скетчи, которые не доходили до мозга Антона, голова была забита мыслями о ней. Хмель звенел у него в голове всё больше и больше. Появлялось ощущение лёгкости и свободы. Растекающийся по венам алкоголь будоражил кровь.

– За что спасибо? Тебя спасать надо, – не унимался Дан.

– Спасать? От чего? Спасатель, – спросил подошедший Стас, окруженный со всех сторон девчонками.

– Есть два варианта: или от тоски, или… – не успев договорить фразу, Данила посмотрел на подходящего из-за столика у стены Алекса с сигаретой в руке.

– Привет Стас, отдыхаешь? Присоединяйся к нам, будет веселее. Девчонки, лучшие парни клуба и коктейли ждут вас – съехидничал он в их сторону, пытаясь обнять несколько пассий, стоявших рядом со Стасом, за тонкие талии.

Стасу стало неловко за столь наглое вторжение, но он промолчал – сдерживали мысли о возможной будущей работе. Наглость Алекса удивила и Дана, и Антона, лицо Антона выражало сложные чувства. Это была невинность с примесью ярости. Он не хотел разрывать отношения между Стасом и его будущим работодателем – Алексом. Но всё же Антон не выдержал.

– Парни клуба – это те педики, которые ютятся на диванчике в ожидании ведущего?

Ухмылка с лица Алекса молниеносно улетучилась, глаза налились яростью. Отпустив девчонок, он ринулся в сторону Антона так быстро, что ни Стас, ни Дан не успели среагировать на его злую прыть. Подскочив к Антону, он вскинул сжатую в кулаке руку. Согнутые в кулаке пальцы впились в лицо Антона слева, около нижней челюсти. Удар был сильным и неожиданным. Левая рука Алекса, набирая в полёте силу, двигалась по направлению к животу Антона. Очнувшийся Дан, понимая, что происходит, двинулся к нему и принял удар на себя. Стас, сообразив неладное, бросился оттаскивать нападающего от Антона, который, в свою очередь, пытался невнятным выбросом рук добраться до обидчика. Одним из случайных движений кулака он попал Алексу в глаз.

Подбежали товарищи Алекса и без разбора стали дубасить всех, кто дрался с их предводителем. Разнимающий бойцов Стас не выдержал и нокаутировал одного из подскочивших. Драка набирала обороты. Через несколько минут подскочили охранники клуба и схватили Антона под руки. Та же участь ожидала и его друзей: их вытащили на улицу и, пригрозив милицией, велели им убираться.

– Козлы! – кричал Антон в сторону клуба.

– Да, оттянулись по полной, – ухмылялся Стас.

– Бездари! – не унимался Антон.

Кровь текла из разбитой губы, он тяжело дышал и продолжал ругать своих обидчиков. Дан и Стас отряхивались и проверяли свои тела на предмет повреждений. Они не обратили внимания на Антона, поднявшего с земли камень.

– Козлы, – в очередной раз прокричал он и бросил камень в направлении клуба, в надежде разбить в знак протеста окно.

Камень, проделав незамысловатый пируэт, действительно угодил в окно. С той лишь разницей, что оно находилось на первом этаже, над клубом. Послышался звон сигнализации, в окне что-то замигало. Наблюдавшие происходящее на улице охранники ринулись в сторону Антона. Надвигался неминуемый конец.

18. Милиция

Ощущая неприятный вкус засохшей на губе крови. Антон сидел на скамейке в камере предварительного задержания, опершись о холодную стену спиной и затылком. Единственным, что утешало его в этот момент, была прохлада окрашенного в синий цвет бетона Он толком не помнил, как здесь очутился. Отрывистыми картинками запечатлелись мгновения последнего часа. Подбегающий охранник с криком «Твою мать!», настойчивое предложение людей в форме сесть в мигающую разноцветными огнями машину… Просьбы Стаса и Дана к милиционерам о прощении и взятии на поруки. И ещё дома, проносящиеся за стеклом автомобиля, везущего его в отделение.

С трудом приоткрыв глаза, Антон осмотрел себя. Пятна крови на недавно купленном реглане, странно чистые джинсы с отсутствующим ремнём и кроссовки без шнурков.

– Зачем они это поснимали? Тоже мне преступника поймали, – сказал Антон себе под нос, продолжая осматривать окружающую обстановку. Запах был отвратителен из-за присутствия сбившихся в угол двух лиц без определённого места проживания, осознающих своё неловкое положение в столь важном общественном месте. Остальные присутствующие создавали более благоприятное впечатление, их лица выражали испуг с примесью задумчивости. Лишь двое молодых людей лет тридцати весело усмехались и шутили.

– Тут всем снимают, а там разберутся, преступник ты или нет. Ты вообще кто такой? – спросил один из них, со шрамом на подбородке.

– Я? – переспросил Антон, надеясь, что вопрос был адресован не ему.

– Да ты, с остальными вроде и так понятно, – добавил второй, в синем пиджаке, надетом поверх белой футболки.

– Антон, – явно не желая разговаривать, ответил он незнакомцу.

– Ты чего тут сидишь, Антон? Говорят, контору ограбил?

– Контору? Кто говорит? Стекло я разбил на дискотеке, – стал оправдываться Антон перед незнакомцем, не понимая, зачем это ему надо.

– Стекло, ну да, рассказывай, чего нам-то врать, – подключился к разговору второй.

– Слушайте, я не вру, и зачем это вам надо? – попытался закончить разговор Антон.

– Мы тебя по-человечески спрашиваем, по-братски. Там, куда ты попадёшь, вранья не любят. Ну что, поделишься впечатлениями? – не унимались оба незнакомца.

– Сами с собой делитесь, оставьте меня в покое, – отрезал Антон.

– Ты слышал, да он нарывается, – сказал один другому.

Они засуетились, видимо, обдумывая, что предпринять.

– Титов, к следователю, – прозвучал голос сержанта, появившегося неожиданно для всех.

Переглянувшись с собеседниками, Антон вышел из камеры и сложил руки за спиной.

– Зачем ты руки складываешь сзади, это что, привычка? – спросил сержант, ведя Антона по коридору.

– Тут, наверное, так положено.

– Кому и положено, а тебе, наверное, рановато пока. Или были делишки до этого?

– Да нет, не было.

– Вот пока и расслабься.

Они прошли по коридору с грязными стенами и попали в кабинет. Посередине стоял стол, на котором лежали бумаги, в углу красовался огромный сейф. Он был очень старый, старше не только Антона, но и приведшего его милиционера. Сколько же судеб он пропустил мимо своей тяжелой створки? И как не хотелось Антону пропускать мимо неё свою! Но всё неминуемо шло именно к этому.

«Допрыгался!» – подумал Антон, присаживаясь на стул, указанный властителем кабинета. Он нервно потирал руки, пытаясь сбить мелкую дрожь.

– Имя, фамилия? – достав ручку из кармана, спросил милиционер, гордо сидевший напротив.

– Антон Титов.

– Сколько Вам лет? – опять спросил милиционер.

– Не понимаю Вашего вопроса, – ответил Антон и уставился в документы, лежащие на столе. То ли выискивал в них свою участь в виде приговора, то ли прятался от глупых вопросов.

– Я Вас спрашиваю, сколько Вам лет? – оторвав от протокола сонные глаза, переспросил сотрудник милиции.

– У меня есть документ, там всё написано, – ответил Антон, подумав, что нашёл выход.

На его счастье следователь, мужчина лет тридцати пяти, стал переписывать данные из студенческого билета, видимо, не имея желания тратить время на бесполезный спор с задержанным.

– Что Вы делали на месте преступления? – оторвавшись от писанины, спросил следователь.

– Преступления? Я ничего не преступал, – ошарашенный таким определением, ответил Антон.

– Я не спрашиваю Вас, преступали или нет. Я спрашиваю, что Вы делали на месте преступления? – повторил милиционер.

– Я был на дискотеке, стоял на улице.

– На дискотеке или на улице?

– На улице, – поняв, что нужно отвечать конкретно, ответил Антон.

– С какой целью разбили окно конторы?

– Да цели и не было, я был расстроен и кинул в окно клуба, а в контору не бросал.

– С какой целью кинули в окно клуба?

– Не знаю. От отчаяния, что нас выкинули с дискотеки.

– Вы подрались на дискотеке?

– Да.

– Сколько у вас подельников, и кто главный?

– Подельников я не знаю.

– А они вас знают.

– Кто меня знает?

– Ну ладно, хватит пока, – с явно сонным видом сказал следователь, нажимая что-то на стене.

– Скажите, а что мне будет?

– Сидеть будешь. Или за попытку ограбления, или за хулиганство. Завтра показания свидетелей и потерпевших всё покажут.

В дверь постучали.

– Кто? – грозно спросил милиционер.

– Я, – ответили с той стороны.

– Я здесь, а кто там? – уверенно парировал офицер.

– Сержант, – появившаяся голова в щели с испугом протискивалась внутрь кабинета.

– Теперь понятно, вот забирай в камеру пока.

– Почему в камеру? Я же всё объяснил, – возмутился Антон.

– То, что ты объяснил, мне теперь надо до купы сложить и вывод сделать, а тебе лишний раз подумать в спокойной обстановке не повредит, – подмигнув сержанту, закончил милиционер и указал рукой на выход.

Спустившись по лестнице, они подошли к знакомой решетчатой камере с прежними лицами внутри. Сержант открыл калитку и впустил Антона внутрь.

– Сержант, что с нами, мы же договаривались, – вопрошали незнакомцы.

– Я с вами ни о чём не договаривался, забудьте, и тихо мне! – строго ответил он.

Под злобными взглядами сокамерников Антон присел на прежнее место.

– Что, баран, да ты тупишь по ходу, – сжав руками лацканы своего синего пиджака, произнёс один в сторону Антона, – мы из-за тебя тут париться должны.

– Паритесь вы из-за себя, – ответил Антон, сообразив о договорённости сержанта с незнакомцами, – если вам хотелось за мой счёт выехать, то увольте. Я говорил, что разбил стекло – и всё.

– Не твоё дело, на чём нам выезжать, а на тебе мы сейчас так прокатимся, мы что тебе, лохи какие-то?

Незнакомец со шрамом подскочил к Антону и попытался ударить его коленом, но угодил в стену, так как Антон успел увернуться. Второй явно нехотя поднялся и стал подымать первого, видимо, боясь идти в драку, пока первый корчился от боли и громко орал.

На шум в камере прибежал сержант и вытащил Антона в коридор.

– Не знаю что там ещё, но лохи – это точно подмечено, – сказал Антон, выходя из камеры.

– Пойдём, тебя как раз следователь вызывает, – недовольным голосом обратился к Антону сержант и снова повёл его к следователю.

– Ну что мне с тобой делать Титов? Шумишь, утра с тобой не дождёшься. Вот прочитай и распишись. Завтра с копией оплатишь штраф. Всё. Свободен.

Антон быстро выбежал из кабинета, пулей пронёсся по лестнице и выскочил на улицу. Ночная прохлада и замёрзшие друзья встретили его жаркими объятиями.

– А вы что тут делаете? – не подумав, спросил он.

– Трамвай ждём, – хором ответили они.

– Следователь разобрался и отпустил, – с гордостью за стражей порядка тараторил Антон.

– Да, следователь… Скажи спасибо Дану. Он подключил отца, и тот, видимо, всё решил, а то плохи были бы дела. Потерпевшие сначала ни в какую, но потом согласились на возмещение. Так что с тебя причитается.

– Вот это я попал! – сказал Антон.

– Да по полной! Ведет тебя по кривой какой-то, и никак её не выровняет, – добавил Стас.

– Спасибо, я никогда не забуду, – сказал Антон, глядя на друзей.

Город весело светил огнями свободы и улыбался фарами изредка проезжавших машин. Радостно обсуждая происшедшее, друзья направились домой.