Текст книги "Первые боги"

Мал подошел к дереву, вдохнул запах едкой смолы и выбрал себе маску неприкосновенного. Этим вечером она должна ему помочь выйти незамеченным из Мемфиса.

– Принц, неужели праздник вам уже надоел? – спросил Аузахет.

– Ничуть, но мне нужно ненадолго оставить вас, – ответил Мал.

– Позвольте сопровождать вас, господин, – тут же вызвался Гор.

– Если необходимо, то рассчитывайте и на меня тоже, – присоединился к нему Паоло.

– Я должен пойти один, – возразил Мал.

– Мал, зачем ты уходишь? – встревожилась Лия.

– Лия, не беспокойся ни о чем, – попросил ее Мал.

Лия знала, зачем и куда он идет:

– Дождись утра, иди с рассветом.

– Друзья, не тревожьтесь обо мне – со мной ничего не случиться, – Мал уже сожалел, что слишком долго задержался во дворце.

– Что прикажете, мой господин, – спросил Гор.

– Отдыхай. Я вернусь через пару дней.

– Вот это прогулка! – воскликнул Аузахет. – Что скажешь ты, капитан Гил?

Гил строго посмотрел на Аузахета:

– Зачем что-то говорить, когда нечего сказать.

Лия по-прежнему пребывала в растерянности:

– Я хочу проводить тебя.

Они покинули дворец Матары и Гатары. В квартале чужеземцев им встретились странники в рваных одеждах. Они совсем недавно прибыли в Мемфис и рыскали по городу в поисках пристанища и наживы. Мал увидел на одном из них широкую кожаную суму, остановился и попросил ее продать. Мал взял у Гора денег, и нищий с радостью совершил обмен. На постоялом дворе Мал приобрел бурдюк с водой, хлебных лепешек и фиников. Затем попрощался с Гором и Паоло.

– Возьми меня с собой, Мал, – неожиданно попросила его Лия.

Мал не знал, что ответить. Он не был готов выполнить ее просьбу. Мал даже никогда не думал о том, чтобы идти в пирамиды вместе с Лией.

Амазонка не выдержала его молчания:

– Прости меня, – наконец произнесла она.

– Ты ни в чем не виновата, – Мал остался непреклонен.

Принц очень хотел взять ее с собой, но что-то ему мешало. И Мал знал, что именно. Он не мог скрывать это от самого себя: в Священную обитель он собирался идти вместе с Маргаритой, а вовсе не с Лией. Ведь именно Маргарита была вместе с ним, когда рыцарь Филипп впервые рассказал ему легенду отца Иллариона. И опять его пронзила мысль:

– Мое сердце принадлежит Маргарите. Если я и люблю Лию, то только умом.

– Прощай, Мал, я буду ждать тебя, – Лия произнесла эти слова так, как будто принц покидал ее навсегда.

В ее голосе Мал услышал тоску одиночества и отчужденности, но не сказал ни слова в ответ. Он стоял рядом с ней и не мог сдвинуться с места. Наконец, Лия сказала ему:

– Ты должен идти.

Под покровом ночи Мал в маске неприкосновенного, закутанный в плащ покидал Мемфис. На поясе у него висел меч Рамзеса, а через плечо сумка с запасом еды. Улицы города освещали редкие фонари и отполированный серп луны. Люди в масках ворон почти бесшумно очищали город от мусора и нечистот. К Малу никто не подходил и не пытался с ним заговорить. Принц направлялся ко вторым воротам Мемфиса, открывающим дорогу в горы, – это и был путь к пирамидам.

Стражники в масках и одеяниях красного цвета пропустили Мала. Он снял маску, положил ее в суму, подвязки нацепил на плечо и зашагал по протоптанной дороге:

– Ты – чужестранец? – окликнул его стражник.

Мал обернулся:

– Да.

– Берегись, в горах много диких зверей.

– Благодарю тебя за заботу, – откликнулся Мал.

Он, не торопясь, продвигался вперед. Дорога вела его прямиком наверх к пирамидам. Вдоль нее росли редкие деревца. Тишину лишь иногда нарушали вой шакалов и хохот гиен. Ничто не предвещало опасности. Достигнув леса, Мал решился дождаться рассвета. Он лег на траву, закутался в плащ с головы до ног и не заметил, как заснул.

Мал в сопровождении Сейт-Акха и людей в масках идет через лес и натыкается на развалины неизвестного города. Внимательно осмотрев их, принц находит заваленный камнями ход в подземелье.

– Это вход в ту самую Священную обитель, которую ты так давно ищешь – говорит жрец.

– Но она находится в горах, а не в подземелье! – удивляется Мал.

Сейт-Акх тем временем приказывает убрать камни. Приказ выполнен. Не зажигая огонь, они спускаются вниз по ступеням. Жрец идет впереди, а Мал замыкает шествие. Они идут медленно, стараясь не оступиться в темноте. В самом низу Мал видит свет. Он манит и отталкивает одновременно. Источник света излучает бесстрашие и в то же время предостерегает об опасности. Мал останавливается и прислушивается. В проходе нет никого, кроме них. Мал продолжает путь. Проход сужается, потолок становится выше, а свет ярче. Мал шагает, не глядя под ноги, но когда раздается хруст и он опускает глаза, то видит, что земля, по которой они идут, усеяна человеческими костями. С каждым шагом их становится все больше. Чудотворный свет притягивает к себе, несмотря на то, что Малу становится все очевидней таящаяся в нем опасность, но он, как и все остальные, знает, что надо идти вперед.

Процессия останавливается. До источника света еще добрая сотня шагов. Яркий свет не жалит, подобно солнечным лучам, не заставляет закрывать глаза, а словно бы омывает тела изнутри, и люди обретают покой и безмятежность. Мал пробирается к Сейт-Акху и смотрит на источник света. Он исходит из глубины, которая наполнена огненным озером, и это огонь, который утоляет не телесную жажду, а жажду духовную.

– Преклоните колени, братья и сестры! – произносит Сейт-Акх.

Все подчиняются, и Сейт-Акх начинает молитву:

– Господь всемогущий, слава тебе! Ты начало и конец, ты видимый и невидимый, всеведущий, воплощение мудрости, исцели наши сердца от недуга, напои нас светом истины, просвети погрязнувших во тьме и направь стопы наши на путь, ведущий к умиротворению.

Несмотря на христианский дух молитвы, змей никак не проявляет себя.

– Он отступил от меня вместе с неуязвимостью, – вспоминает Мал. – Он покинул мою душу.

Пока Сейт-Акх произносит молитву, ему легко и свободно, как будто он всю жизнь ждал этого момента.

Половина людей, пришедших вместе с ними, не сговариваясь, поднимаются с колен и идут навстречу свету.

– Назад! – кричит им жрец. – Мы должны немедленно уйти отсюда. Этот огонь испепелит вас.

Но люди не слышат его. Они стремятся к свету, как мотыльки, безрассудно летящие на огонь, их тела вспыхивают и мгновенно сгорают. Выбеленные кости падают на пол и катятся в сторону выживших. Свет не причиняет смертникам страданий, а всего лишь безболезненно избавляет их души от телесной оболочки.

Мал понимает, что их тела настолько пропитаны грехом, что почти неотделимы от него, и потому не выдерживают соприкосновения с очищающим огнем истины. Только святые могут достигнуть источника благости, потому как наполнили тела свои частицами света, сияние которых от погружения в божественный огонь только усиливается. Но ни один святой по собственной воле не войдет сюда, потому как почитает добродетели свои за грехи и никогда не признается себе в собственной святости.

Когда-то бог, имя которого люди успели позабыть, оставил здесь святыню. Никто не знает что это, но созерцать ее могут лишь святые люди. Те, кто отваживался идти за ней, полагая, что избавились от грехов, неизбежно погибали. Путь к святыне открывается только тем, кто идет к ней по божественной воле. Ни один грешник не может приблизиться к святыне. Даже боги не могут ее достичь, если они лишены смирения. Они найдут ее, увидят, будут созерцать, но прикоснувшись, забудут, что они боги и обратятся в прах. Если человек приближается к этому свету, то он должен помнить, что это святая святых, утраченная благодать и если он недостаточно чист, то погибнет. Огонь истины, открытой забытым людьми богом первых богов, убьет их.

Мал видит со стороны, как он отделяется от коленопреклоненных людей и начинает приближаться к источнику света:

– Что я делаю? Я должен вернуться назад!

Мал желает остановиться, но не может.

– Почему я иду к нему? Ведь свет убьет меня! Я сгорю!

Но Мал больше не владеет своим телом.

– Остановись! – требует он от самого себя.

Мал проснулся и открыл глаза. Солнечный свет бил ему прямо в лицо. Принц вздохнул с облегчением:

– Это всего лишь сон.

Но сомнение уже проникло в его ум:

– Не похож ли я на тех безумцев, что шли к источнику света на свою погибель. Такова ли воля господа? Но ведь я – тот самый змей в образе человека. Неужели, когда дом Бога совсем рядом, я должен отступить? Стало быть, именно мне предрешено идти в Священную обитель. Это мой долг перед рыцарем Филиппом и отшельницей Ари.

Мал знал, что недостоин священной миссии. Когда-то ему об этом говорил христианский священник из Нибура, и дело было не только в его словах. Мал понимал, что его ум стремится к обители, но стремится ли к ней его дух? Сон как раз и указывал на это противоречие. Но ведь принц прошел долгий путь в Мемфис не ради прихоти. Ему осталось сделать только один шаг, чтобы достичь желаемой цели. Так стоит ли сомневаться?

Прежде, чем идти дальше, Мал прочитал молитву, и змей в очередной раз напомнил ему о себе. Духота усиливалась. Мал свернул плащ, переступил границу леса и вышел на хорошо утоптанную дорожку. Очень скоро навстречу ему из зарослей вынырнул волк. Зверь преградил дорогу Малу и уставился на него немигающими зрачками.

– Тебе не стоит идти этим путем, – мысли волка перетекли в ум Мала.

– Кто твой господин?

Это был посланник богов. Но каких именно? Почему там, где леопард сказал бы просто «возвращайся», волк говорит фразу, на которую способен только человек?

– Тебе грозит опасность, – добавил к уже сказанному волк.

– Только боги знают, куда я иду. Неужели они собираются чинить мне препятствия?

– Боги не могут вмешиваться в дела смертных, но они могут управлять силой тех, кто им поклоняется.

Никогда прежде боги не предупреждали его об опасности. Но до недавних пор он был неуязвим – благодаря богам. Они по-прежнему опекают его, но иначе, чем раньше. Они предусмотрительны, но Мал не желает принимать помощь от тех, кого он отринул в своем сердце.

Стоило Малу подумать об этом, как волк, не сказав ни слова, тут же исчез:

– Может быть, я обидел его? Вздор! Боги никогда не обижаются.

Мал отправился дальше, но разговор с волком не выходил из его головы:

– Может быть, меня и в самом деле ждет засада? И боги сочли необходимым предупредить об этом. Или они хотят остановить меня? Разве им выгодно исцеление человеческих душ? Ведь тогда они потеряют власть над ними. Как они могут такое допустить? Фелициан и Хуфтор называют их бесами. Христианский и мусульманский бог противостоят змеиным богам с давних пор. Их не примирить. Но мне не понять почему. Я всего лишь человек. Я действую вслепую. Моя душа ничего не чувствует. Моим рассудком завладел змей. Но я не сверну с пути, что бы там ни было. Я так сам решил. Если мне уготовано попасть в ловушку, то я приму свою судьбу такой, какая она есть. Я иду к своей свободе. Если я умру, то моя душа отправится к Маргарите. Либо я получу в Священной обители исцеление. Не знаю как, но это будет чудо.

Тропинка тянулась все выше и выше. Мал остановился возле ручья, умылся и налил в бурдюк воды. Он уже собрался уходить, как увидел человека, идущего со стороны Мемфиса. Он приветливо махал рукой Малу и ускорил шаг. Принц узнал его: это был тот самый чтец, что умолял отдать ему змеиную маску.

– Что он здесь делает?

Чтец с печальной улыбкой шел прямо к нему. Он был по-прежнему в белом платье, только поверх него на этот раз была надета длинная светло-коричневая шерстяная безрукавка со множеством пуговиц.

– Отдай мне змеиную маску, – жестким тоном потребовал чтец.

Но сейчас Малу было не до шуток:

– Как тебя зовут?

– Если скажу тебе свое имя, ты отдашь мне маску?, – спросил чтец на этот раз игривым тоном.

Мал скрестил руки на груди:

– Тебе уже было сказано, что это не маска. Это моя собственная кожа. Только она не такая, как у тебя и всех остальных людей.

– Похоже, что ты очень гордишься ею? – чтец подбоченился и принялся изображать Мала, подражая его жестам и манере держаться.

– Наоборот, я бы с радостью избавился от нее.

Малу бросилась в глаза та, будто бы свойственная ему надменность, которую намеренно преувеличивал мемфисский чтец. Принц наблюдал за ним, оперевшись на рукоять меча.

Чтец перестал кривляться и превратился в обычного человека:

– Я знаю одного очень умелого змеелова. С его помощью змеи безболезненно избавляются от старой кожи. Он делает свое дело, пока змеи спят. Потом они просыпаются и уползают к себе в нору. Ты тоже можешь однажды проснуться самим собой.

Чтец беззастенчиво разглядывал змеиную кожу. Мал готов был поверить его словам. Но что-то внутри его сжималось и трепетало.

– Неужели змей чувствует какую-то опасность? Не может быть. Он безобиден, у него нет оружия. И все же странно, что змеиная сила так себя ведет. Возможно, что над его предложением стоит поразмыслить. Но ведь даже если я сниму кожу, разве дело только в ней? Змей живет в глубине моей души, и никакой змеелов его не изгонит. Тем более, что это потребует времени. Меня ждет Священная обитель.

Мал повернулся к чтецу спиной и пошел дальше. Он не собирался оборачиваться и велел самому себе думать только о цели своего путешествия. Но его ум уже был сильно смущен. Мал хотел избавиться от змеиной кожи, но не верил, что обычный человек в силах ему помочь. В этом он мог рассчитывать только на Бога. Тем более, что по легенде в обитель должен войти змей в образе человека. Но почему он решил, что ему необходима еще и змеиная кожа. Ведь рыцарь Филипп не сказал ни слова об этом.

Внезапно позади раздался женский плач. У Мала все сжалось внутри. Он обернулся. Перед ним стояла девочка с длинными волосами в костюме пажа.

– Да ведь это Маргарита!

Девочка поначалу плакала, закрыв лицо руками, а потом потянулась к Малу, словно моля его о помощи.

– Это дьявольское наваждение. Стоит ему поддаться, и я сойду с ума. Не оглядываться по сторонам, идти вперед. Господи, помоги мне! Это хуже любой засады. Но кто бы это ни был, это не Маргарита.

Плач усилился. Тело натянулось, как струна:

– Что беспокоит змея: молитва или превращения чтеца?

Мал не мог сосредоточиться. Кто-то обогнал его. Это был Гор.

– Мой господин!

– Уходи прочь! Возвращайся в Мемфис! – Мал тотчас одумался, – Да что я несу?! Это же не Гор. Оставь меня, демон!

Загадочное существо бросилось вперед и скрылось за деревьями. Но не успел Мал прийти в себя, как перед ним высунулось голова Сейт-Акха. Уставившись на змеиную кожу Мала, он отчетливо произнес:

– Все будут преклоняться перед тобой, Змеиный князь.

Мал зашипел и отшатнулся в сторону:

– Что происходит? Змей чует опасность. Но, может, тогда не стоит ее избегать?

– Постой же, наконец!

Это был голос вечно всем недовольного Аузахета. Мал не стал оглядываться.

– Как он ловок. Неужели это тот самый чтец? Гора, Сейт-Акха и Аузахета он видел в гостинице, но откуда чтец знает Маргариту? Что за сила стоит за ним? Даже не думай об этом, иди вперед! – приказал себе Мал.

Вокруг стояла мертвая тишина. Мал слышал только голос существа, идущего за ним по пятам. Он больше не обгонял, не взывал к нему, но и не отставал. Так они прошли редколесье, и оба повалились спать. Мал не чувствовал ног от усталости, у него не было сил даже что-нибудь съесть.

Утром Мал проснулся от запаха свежей выпечки. Принц открыл глаза и первое, что он увидел, это был ломоть круглого хлеба, окаймленный мягкими солнечными лучами. Его держал в руках уже проснувшийся и успевший развести костер чтец. И Мал не мог отвести взгляд от солнечного хлеба, обладающего необъяснимой притягательной силой. Принц выспался и чувствовал себя так, словно бы заново родился.

– Поешь со мной, – сказал чтец.

Мал поднялся и первым делом помолился. Молитва далась ему с непривычной легкостью.

– Неужели змей оставил меня?

Мал опустил глаза и увидел, что на нем нет змеиной кожи. Он с недоумением посмотрел на чтеца. Тот улыбнулся:

– Я же говорил, что ты ничего не почувствуешь.

Мал проснулся еще раз. Он лежал у подножия горы на каменистой земле. Ничего не произошло, – он всего лишь задремал на мгновение, и ему приснился сон. Мал поднялся на ноги и двинулся дальше. Теперь ему приходилось карабкаться по скользкому склону горы. Но странное дело, все вокруг ему казалось до боли знакомым.

– Неужели карта в пещере отшельницы Ари настолько прочно вошла в мой ум?

Мал первый раз в жизни испытывал подобное ощущение. На этот раз ему выпало идти к своей цели в тех местах, которые он очень давно и очень хорошо знал. Мал как будто бы вернулся на родину после долгой разлуки, все еще не понимая как это могло произойти, словно бы рисунок в пещере наложился на его сознание и ожил там.

Многоликий чтец по-прежнему шел за ним по пятам. Мал то и дело слышал голоса людей, с которыми прибыл в Мемфис и каждый раз твердил себе:

– Не оборачивайся!

Потом не выдержал и обернулся, но лишь для того, чтобы удостовериться, что он не помешался, и увидел Лию. Она махала ему рукой:

– Мал, будь осторожен, не спеши, а то поскользнешься и сломаешь ноги!

– Не беспокойся, – ответил ей Мал и осекся. – С кем я говорю?

Мал остановился и посмотрел на вершины пирамид. Они были уже совсем близко.

– Осталось совсем немного.

Эта мысль предала ему бодрости. Призраки исчезли.

– Господи помоги мне! Охрани раба твоего от бесов!

Мал чуть было не упал в пропасть. Молитва пробудила змея и заставила скорчиться его от боли.

– Даже к Богу своему и к тому не могу обратиться! Кто еще в этом мире несвободен так, как я? – сказал Мал и услышал за спиной.

– Ты правильно делаешь, что борешься с именем Бога на устах.

Это был голос, не похожий на все остальные, но Мал уже слышал его раньше. Он был готов поклясться, что знает его. Но голос почти наверняка не принадлежал никому из тех, кто пришел с ним в Мемфис. Мал был взволнован. Слова, звучащие за спиной, больше беспокоили змея, чем его самого.

Принц продолжал идти, не оглядываясь. Пирамиды нависали над ним, как совсем недавно покинутые дома, которые в любую минуту могли ожить и наполниться людьми. Иногда птицы пролетали, хлопая крыльями над его головой и исчезали в горных расщелинах. Кожаные подошвы скрипели, вытираясь о камни. На самых крутых подъемах горных троп древние каменотесы мастерски выдолбили ступеньки. Мал взбирался по ним не останавливаясь, на ходу утоляя жажду. Он шел вверх к седьмой по счету пирамиде.

Все двенадцать пирамид располагались на плоских вершинах гор и почти сливались с ними, если бы не абсолютно ровная поверхность каждой из плоскостей. Пирамиды были выложены из желтого гранита и едва заметно отличались друг от друга по форме. Прищурив глаза можно было заметить и различие в цвете: из трех доступных взгляду Мала седьмая была зеленоватой, шестая – желто-зеленой, восьмая – голубой.

Вход в пирамиду искать не пришлось. Арочный проем располагался в самом центре ее основания. Мал преклонил колени, чтобы помолиться. За его спиной в опять раздался голос:

– Остановись, прошу тебя!

Мал обернулся и увидел высокого рыцаря в сияющих доспехах. Он стоял в шлеме с опущенным забралом, опираясь на двуручный меч. Мал застыл на месте, тотчас вспомнив, где его видел. Это был рыцарь из храма Святой Гертруды – рыцарь без лица, тот самый похититель священной Личины богов Мемфиса, о котором говорила царица Матара. Вот и пересеклись их пути. Теперь все сходится. Человек из рода египетских фараонов Иниотеф мог как угодно менять свою внешность, благодаря сопричастности божественным знаниям и силе мемфисских царей. Когда-то один из двух правителей Айи примерил маску и больше не смог с ней расстаться. Как это произошло – по незнанию или по беспечности, неизвестно. Принял он после этого ислам и вместе с этим новое имя Инсаф или нет, непонятно. Матара утверждала, что он проклят первыми богами и никакие молитвы ему не помогают. Она желала, чтобы Мал сразился с ним и вернул реликвию. По ее словам, тем самым он только поможет Инсафу. Тот утратил свое лицо и не обретет его вновь, пока не избавиться от маски. Но вместе с мучениями Личина дарует Инсафу силу и неуязвимость.

Мал вспомнил, что после обряда в храме бога Монту жрец Сейт-Акх предрек Малу встречу с проклятым богом правителем Айи. Матара и Гатара желают получить Личину, Мал жаждет попасть в обитель Христа, а что нужно рыцарю без лица? Поединка не избежать. Мал не желает ему смерти. Он может прямо сейчас войти в пирамиду – путь открыт. Но Малу не хотелось сломя голову врываться в священное место. Принц рассчитывал войти туда не спеша, с миром в сердце. Он решил поговорить с рыцарем:

– Чего ты хочешь от меня?

Мал облизал пересохшие губы. Говорить было трудно. Мышцу лица исказила судорога – змей был явно встревожен.

– Твою змеиную кожу, – ответил рыцарь.

Мал удивился:

– Этот упрямец шел за ним всю дорогу только ради этого?! Он что собирается содрать ее с меня живьем?! Неужели он и есть тот самый ловкий змеелов? – подумал Мал.

– Зачем она нужна тебе?

– Я не причиню тебе вреда. Я всего лишь помогу тебе вернуть человеческий облик. Затем ты сможешь вернуться в Мемфис.

Мал готов был поверить рыцарю, но он не собирался уходить отсюда ни с чем. Он пожертвовал слишком многим, чтобы достичь своей цели. Сколько людей ради этого пожертвовали своей жизнью. Когда-то он и Маргарита поверили рыцарю Филиппу и отправились на поиски места, где можно обрести мир и согласие, и сейчас, в последний момент, Мал не повернет назад.

– Я не могу сделать того, о чем ты просишь.

– Тогда мы будем сражаться.

– С чего ты взял, что я должен подчиниться твоей воле? Как бы ты поступил, если бы я велел тебе снять Личину? Разве ты отдашь мне ее добровольно? Ты даже не можешь снять ее!

– Ты ошибаешься: как только я получу змеиную кожу, я верну тебе демоническую маску.

– Ты предлагаешь сделку?

Рыцарь кивнул.

– Почему ты сразу не предложил обмен?

– Я и не предполагал, что христианин может заинтересоваться собственностью языческих царей.

– Она и в самом деле не нужна мне. Но я слышал, что ты не можешь так просто избавиться от маски. Ведь я и сам не знаю, как снять змеиную кожу.

– Я такой же, как и ты. Ты не в силах избавиться от змеиного панциря, а я не могу сорвать дьявольскую Личину. Я уже и забыл, как выглядит мое лицо.

– Как же ты можешь обещать мне то, чем не распоряжаешься?!

– Наши судьбы связаны. Я знаю, что если помогу тебе избавиться от змеиной кожи, то смогу снять с себя злополучную маску. Я уже много лет жду встречи с тобой.

– Вот как! Значит, ты заключил договор с теми, кто хочет убить меня?

– Нет. Я с теми, кто хочет спасти тебя. Я пришел к тебе по воле Христа. Верь мне!

Мал вздрогнул. Его стало выворачивать наизнанку. Во рту появился отвратительный вкус. Тело перестало ему повиноваться.

– Оставь меня в покое! – закричал Мал.

Он понимал, что его голосом теперь говорил змей.

– Он не хочет отказываться от власти над тобой – слишком она велика!

– Ты не сможешь его отобрать у меня! – прошипел змей.

– Ты прав, мне, грешнику, это не по силам. Ему поможет только Бог!

Рыцарь с мечом в руках двинулся на змея.

– Поединка не избежать – только и успел подумать Мал.

Его тело больше не принадлежало ему. Змей отбросил суму и плащ и обнажил хепеш. Он принял форму двуручного меча с ажурной рукоятью.

– Господи, помоги рабам твоим Инсафу и Иустину одолеть врага, – рыцарь без лица на ходу произносил молитву. Почему он просит помощи не только для себя, но и для брата? – задался вопросом Мал и скорчился от боли.

– Слова молитвы заглушило шипение змея. Рыцарь медленно приближался, ничему не удивляясь. С каждым его шагом в теле Мала росло напряжение, а в груди усиливался жар. Когда боль стала невыносимой, Мал потерял контроль над сознанием и утратил ощущение собственного тела. Змей первым нанес удар, но рыцарь успел его отразить. Еще удар, и их мечи скрестились. Мал силой попытался заставить змея отступить, но у него ничего не получилось.

– Мой серебряный брат, опусти оружие и верни мне тело!

Змей даже не соизволил ответить ему. Он продолжал ожесточенно набрасываться на рыцаря. Мал наблюдал за ним и вспоминал слова Лии о том, что змеиные боги жестоки, самолюбивы и коварны. Теперь он сам мог видеть, как тот, кого он раньше называл серебряным братом, был охвачен ненавистью.

– Выходит, змей и в самом деле всего лишь – бес, который завладел моим телом. Он в любой момент мог подавить мою волю. Все это время чудовище всего лишь создавало иллюзию того, что это оно мне служит, а не я ему.

Рыцарь мастерски отбивал все удары змея, не торопясь атаковать.

– Неужели он ждет, когда змей выдохнется и сдасться ему на милость. Но ведь сила змея неиссякаема!

И Мал взмолился о том, чтобы змей покинул его душу. Он желал, чтобы победа в этом поединке досталась не змею, а рыцарю без лица. Но помочь ему, да и самому себе тоже, он мог только молитвой. Мал был как никогда слаб и беспомощен.

– Как же заблуждались те, кто полагал, что могущественный Змеиный князь всесилен и неуязвим, и кто воздавал ему незаслуженные почести!

Выдержка рыцаря поражала. Змей его провоцировал, но тот по-прежнему только оборонялся. Мал догадывался, что сила рыцаря, его неутомимость и воинское искусство не принадлежали ему самому. Они проистекают от тех, кому рыцарь служит. Без поддержки божественных покровителей его умение – ничто! Вся разница между ним и Малом заключается в том, что рыцарю удалось сохранить внутреннюю свободу.

Рыцарь несколько раз пытался выбить хепеш из рук змея, при этом не ускоряя и не замедляя темп поединка, но безуспешно. Зато когда змей острием меча Рамзеса скользнул по доспехам рыцаря, а затем зацепил крестообразную гарду. Резкий рывок, и меч рыцаря полетел в пропасть. Но когда змей замахнулся для смертельного удара, то у рыцаря неизвестно откуда возник еще один меч. Клинок мгновенно описал дугу и полоснул змея по торсу. Змей упал и зажал рану рукой. Сквозь пальцы проступила густая кровь. Теперь и Мал чувствовал острую боль:

– Как это могло случиться?

Мал вспомнил, как змей признал в храме Бастет, что вынужден соблюсти условия договора. Теперь он лишен неуязвимости. И в этом нет ничего удивительного.

Рыцарь, стоя над поверженным соперником, читал молитву. Змей вскочил на ноги и набросился на него, что было сил. Он бешено кружился, извиваясь всем телом, ни на мгновение не оставаясь на одном месте и атакуя рыцаря то с одной, то с другой стороны. Члены его тела изгибались так, что любой другой, глядя на него со стороны, пришел бы в ужас, рыцарь же оставался невозмутим. Он ни на шаг не сходил со своего места.

– Должна же появиться хоть одна брешь в его защите, – услышал Мал мысль змея.

Чудовищу ничего не оставалось делать, как признать, что его противник силен, и мощь его заключается не во владении мечом, а в вере. Змей изо всех сил искал брешь в обороне рыцаря. Мал внезапно осознал его новую идею, а затем увидел как змей воплотил ее в жизнь. Меч Рамзеса мгновенно преобразился в саблю и едва не отсек рыцарю кисть руки, а затем обратился в короткий кинжал. Змей ловко нанес удар снизу, с той стороны, где его противник не мог его отразить. Но кинжал неожиданно наткнулся на препятствие. До сих пор магический меч, выкованный древним кузнецом, не знал преград и с легкостью рассекал самый стойкий металл, но сейчас он оказался бессилен. Змей взвыл и отскочил в сторону. Меч в его руке принял первоначальную форму египетского кривого клинка. Рыцарь продолжал стоять на месте. В правой руке он по-прежнему держал меч, а в левой – щит с серебряным крестом на поверхности. Змею не удалось застать его врасплох. Рыцарь был утомлен, но его сил вполне хватало, чтобы отбиваться от змея.

– Я убью тебя! – лицо змея исказила гримаса ненависти.

Он с новыми силами кинулся в атаку на рыцаря. Тот безупречно отразил ее. Еще одна попытка змея поразить рыцаря оказалась тщетной. Чудовище истекало кровью, той самой, в которой Мала когда-то на змеином острове полумертвым обнаружил капитан Оцеано. Кровоточащая рана не мешала змею оставаться необычайно подвижным и прыгучим. Рыцарь с трудом отражал его молниеносные выпады. Малу оставалось утешаться тем, что доспехи рыцаря были все еще целы, а его тело не было покрыто кровавыми пятнами.

Удар меча обрушился на шлем рыцаря. Тот покачнулся, и едва нашел силы, чтобы нанести ответный удар. Змей едва успел отскочить. Рыцарь сорвал с головы шлем и отбросил его в сторону. Под ним скрывалось бледное лицо чтеца. Того самого, что Мал впервые встретил в квартале чужеземцев. Рыцарь сосредоточенно шептал молитву. Змей с пронзительным шипением направил меч рыцарю в ни чем не защищенную голову. Тот увернулся и с силой рубанул змея по запястью. Мал тут же перестал чувствовать руку, удерживающую меч. Змей попытался удержать хепеш, но пальцы его не слушались. Клинок выскользнул из руки, и рыцарь отбросил его ногой в пропасть. Лицо змея потемнело, он припал на одно колено.

– Ты выиграл всего лишь одно сражение, – с ненавистью сказал змей. – Война еще впереди.

Сознание Мала стало меркнуть.

– Молись, Мал, молись, – напомнил рыцарь.

Рыцарь положил руку на грудь, покрытую змеиной кожей, и зашептал слова молитвы. Мала пронзил жар. У него появилось ощущение, что змеиная кожа, покрывающая его тело, стала медленно плавиться. От невыносимой боли Мал впал в забытье.

Мал очнулся. Тело по-прежнему пронизывала мучительная боль. Лежа на боку, он открыл глаза и увидел самого себя стоящим у входа в пирамиду. Или это был его двойник? Его торс был покрыт змеиной кожей, и одет он был в точности, как Мал. Двойник посмотрел на него и улыбнулся той самой улыбкой, которой привык улыбаться сам Мал, но разве это он?

– Ты желаешь войти в пирамиду? – догадался Мал.

Его захлестнула ревность к рыцарю, занявшему его место змея в человеческом облике.

– Неужели он думает, что надев змеиную кожу, без труда проникнет в обитель Христа? Ведь это всего лишь одна из его сотен личин! Этого не может быть, – пронеслось в голове Мала.

– Ты знаешь, что находится в пирамиде? – спросил принц.

– Это не важно.

– Это, может быть не важно для тебя, но это может оказаться важным для того бога, которому ты служишь.

– Тебе нужен покой. Лучше помолчи, Мал, – прервал его двойник.

Что-то удерживало его от того, чтобы войти в пирамиду. Двойник чего-то ждал. Мал же не мог поверить, что тот прямо сейчас окажется внутри пирамиды.

– Ты не можешь войти! – Малу показалось, что он всего лишь повторил эту мысль за кем-то, а кто-то еще повторил то же самое вслед за ним.

Он увидел тени человеческих фигур, окружающих вход в пирамиду. По разноцветным плащам Мал узнал в них рыцарей Ордена времени. Мал с трудом удерживался от того, чтобы вновь не потерять сознание. Прямо на его глазах рыцари превратились в двенадцать ангелов и встали у подножия пирамиды. Двойник не обращал на них внимания. Ему по-прежнему что-то мешало войти. Через мгновение Мал осознал, что именно. Двойник провел рукой перед глазами, и его черты лица изменились. Он больше не был похож на Мала. Теперь это был человек средних лет в белой шелковой тунике, поверх которой была накинута желтая мантия. Он упал ничком, и ангелы склонились над ним. И тут Мал заметил, что его двойник в змеиной коже никуда не делся. Он продолжал стоять на месте и держал в руке предмет, охваченный голубым пламенем. Огненное облако плавно переливалось всеми цветами радуги. Через некоторое время оно стало сплошь красным, а затем зеленым. И тогда Мал увидел, что это маска. Это была та самая священная Личина, которую разыскивали египетские царицы. Двойник, не раздумывая, отбросил маску в сторону, и Малу открылось его истинное лицо. Змеиная кожа никуда не делась, она по-прежнему проглядывалась из-под короткого пурпурного кафтана, перетянутого широким поясом. Но теперь рыцарь был похож не на Мала, а на человека, лежащего ничком на земле. Мал хотел встать и пойти за ним, но острая боль пронзила его тело, и он опять потерял сознание.