Текст книги "Черный пепел на снегу"

Вероятно, именно это его и спасло. Остап почувствовал, как кто-то наступил ему на живот, чиркнул о каменную стену клинок, выбивая ослепительно яркую в темноте искру. Фёдор почувствовал, как остриё его меча с влажным хрустом вошло в череп твари, чуть повыше уха, снося половину головы.

Ужасный мертвячный смрад разлился по туннелю, странным образом приводя в себя воинов, а навсегда упокоенная нежить медленно упала на колени, расплескивая полусгнивший мозг и завалилась вперед. Фёдор этого видеть не мог, но как только он понял, что его цель поражена – зашарил в воде руками, и, едва нащупав руку брата, сильным рывком потянул на себя. Остап наконец смог сделать вдох.

Люди, идущие за братьями, из-за ограниченного пространства не видели нежить, но слух и способность говорить наконец начали возвращаться к ним.

– Чёрт. Всё мокрое. И факел не зажечь. Что это было? – вполголоса выругался кто-то.

– Не поминай нечистого всуе, – перекрестился освободившейся рукой Фёдор. – Не надо факел. Идите сюда – я вижу свет из колодца.

Ворота новгородской крепости открылись. За спиной запыхавшегося лазутчика кипел жаркий бой. Его товарищи ценами своих жизней выигрывали мгновения для того, чтобы он мог впустить захватчиков внутрь. Дружинники Владимира с победными криками пошли в атаку – в умах людей до сих пор сидела мысль, что если ворота пали, то это почти окончание боя. В то, что крепость защищают восставшие из мёртвых, дружинники пока ещё не верили.

Путник, присоединившийся к нападавшим, беспрепятственно прошёл через открытые ворота. Дружинники князя не замечали его в горячке боя, а если и замечали, то признавали в нём своего. Многие знали Василько в лицо. А нежить, лишь завидев, опускала оружие. Только лишь для того, чтобы снова его поднять, как только путник уйдёт с линии огня.

* * *

Княжеская гридница была погружена в серый предрассветный полумрак. Длинные столы сдвинули к стенам, чтобы Астрид ничего не мешало проводить ритуал. Вёльва бережно расставила по покрытой вышитой скатертью столешнице амулеты, раскладывала в одной ей ведомом порядке камешки с рунами. По центру стоял кубок на устойчивой медной ножке, чаша которого была сделана из черепа. Перед самым кубком лежала чёрная шёлковая лента с вышитыми серебром рунами.

По правую руку от вёльвы стоял её главный защитник и помощник – Всеволод. Он влюблённым взглядом ловил каждое её движение, пытался предугадать, что она сейчас пожелает.

Ветер ледяными порывами задувал сквозь открытые настежь ставни, трепал её распущенные волосы. Образа из гридницы были убраны. Отчего-то Астрид было не по себе от осуждающих взглядов святых.

Не понимала она русичей. Как можно было сменить нормальных богов на это. На вечные страдания при жизни ради призрачной надежды – после. Не понимала и хозяйку лесов. Как она, при её-то силе, допустила такое. Понятно же, что при смене божественного покровителя на этих землях её власть стала меньше.

Она ещё раз убедилась, что всё расставлено точно так, как надо для призыва Хелль. Больше Астрид терпеть не могла. Поддержание сотен неупокоенных защитников пили её силы, иссушали кожу. Но хуже всего было то, что её неупокоенные, подчиняясь какой-то незнакомой доселе магии, оборачивались сначала против своих собратьев и вскоре падали замертво. Продолжись так – она очень скоро останется совсем без защиты.

Три десятка девушек разного возраста за её спиной жались друг к дружке, боясь обратить внимание вёльвы на себя. Но не княгиня. Анна стояла чуть впереди с гордо поднятой головой, как будто её тщедушная фигура могла хоть как-то защитить девушек за её спиной. Княгине было не страшно умирать, она уже давно готова ко встрече с Господом и к Великому Суду. Только от чего так бьётся сердце?

Астрид обернулась, посмотрела на великую княгиню и нехорошо улыбнулась ей одними уголками губ.

– Скоро начнём, – тихо проговорила она. – Ты готова, Анна?

– Я – готова, – княгиня посмотрела ей прямо в глаза. – А ты?

Астрид зло сжала кулаки. На протяжении нескольких месяцев она делала всё, чтобы сломить дух Анны. И вот она стоит перед ней не сломленная, не покорённая, со взглядом пылающим, полным вызова. Единственное её поражение.

Астрид затрясло от гнева. Она быстрым шагом подошла к Анне и сорвала с её шеи серебряный крестик. Руку обожгло так, словно он был накалён докрасна. Вёльву передёрнуло, и она, подбежав к окну, размахнулась и выкинула отвратительный амулет в темноту. На ладони остался красный, не желающий затягиваться ожог.

Она до крови закусила губу. Боль отвлекала. Но и ждать Астрид больше не могла – в предрассветной серой мгле она прекрасно видела, что ворота крепости уже открыты настежь, и дружинники князя завязли в бою с её йотунами.

Вёльва подошла к столу, бережно взяла ленту двумя руками, превозмогая боль. Посмотрела в глаза Всеволоду.

– Пора, – тихо сказала она.

Князь кивнул и повернулся к своей супруге. Анна, на миг увидев в полном боли и безумия взгляде прошлого Всеволода, отшатнулась, но быстро взяла себя в руки.

Он же, подойдя к княгине, протянул ей ладонь.

– Скоро этот кошмар закончится, – прошептал он ей на ухо. – Не бойся, я с тобой.

И отчего-то Анне стало так тоскливо, так больно. Показалось, что её любимый супруг вышел из-под контроля разлучницы и снова готов бороться за княжество и за их семью, что Господь услышал её молитвы…

И она, доверившись ему, вложила свою тонкую ладонь в протянутую руку. Всеволод ободряюще ей улыбнулся. Сердце Анны затрепетало. Он подвёл свою супругу к Астрид, и вёльва связала их запястья лентой, вложила в свободную руку Всеволода кривой клинок из чёрного вулканического стекла[32]32
  Т.е. обсидиана.


[Закрыть], взяла в руки чашу.

Анна, мельком заглянув туда, немного успокоилась. Ибо не было в чаше ни крови, ни чужого бьющегося сердца. Она была пуста. Всеволод же посмотрел Анне в глаза так же, как смотрел на неё в храме, когда они венчались: с любовью и надеждой на светлое будущее.

– Сегодня ты становишься моею женой не только перед Богом нашим, – заговорил он, – но и перед той, кого смертные кличут Смертью. Я беру на себя ответ за каждое твоё слово, поступок, а также за твою жизнь. Мы будем вместе в горе и в радости, в болезни и в здравии. И даже смерть не разлучит нас, ибо она принимает мою клятву, и имя ей – Хелль.

И занёс руку для удара. Анна до последнего верила, хотела верить, что удар предназначался для вёльвы. Но нет. Чёрный клинок вошёл княгине под солнечное сплетение, разрезая одежду, плоть и могильным холодом проникая в самое сердце. Рот её наполнился кровью, а ноги потеряли силы, подкосились. Но какая-то неведомая сила не дала княгине упасть. Чья-то злая воля держала её обмякшее тело.

Всеволод рывком достал клинок, и Астрид подставила чашу, наполняя её кровью, толчками покидавшей тело Анны.

– Отпей, ты заслужил, – вёльва протянула князю кубок.

Всеволод отпил и закашлялся, будто подавившись. Кубок выпал из ослабевших пальцев и покатился по полу, разбавляя серость гридницы багровыми пятнами.

Князь всё кашлял, он опёрся на стол, не в силах сдержать судорог, его ноги подкосились, и он едва не упал. Только какая-то неведомая сила удержала его на ногах. А откашлявшись, он выпрямился и посмотрел на Астрид уже совершенно другим взглядом. В жёлтых, змеиных глазах с вертикальными зрачками была сама смерть.

Астрид задержала дыхание от благоговения перед божеством. Пусть и не сама Хелль откликнулась на её зов, но прислала в подмогу своего младшего брата. Ни одна лесная ведьма не сравнится с ней силой.

В этот момент она чувствовала трепет, чувствовала, как княжества одно за другим падает к её ногам.

– Мой господин… – голос её дрожал от возбуждения. – Прими от меня дар.

Она показала рукой на жмущихся друг к другу, оцепеневших от страха девушек.

Змей даже не удосужился посмотреть на них.

– Ты обманула нас, Астрид, – он сделал шаг к ней и схватил вёльву за горло. – Ты сказала, что никто не защищает эту землю, а мешает тебе только хозяйка лесов.

– Так и есть… – прохрипела она, чувствуя, как носки её мягких туфель отрываются от пола. – Никого кроме неё не…

Вся гридница погрузилась в тишину, нарушаемую только хрипами вёльвы. Тот, кто пришёл в освободившееся тело Всеволода, убил бы её, но он почувствовал, что теряет контроль над своим телом. Пальцы его разжимались один за другим, пока наконец Астрид не упала на пол, хватая воздух. На лебединой шее остался быстро синеющий след от руки князя.

Тихонечко скрипнула дверь, и в гридницу вошел мужчина. Дружинник Владимира, судя по форме. На простоватом рябом лице была гримаса отвращения, а в поясных ножнах покоился клинок, дышащий могуществом.

– Здравствуй, Йормунганд[33]33
  Один из братьев Хелль, её помощник в загробном мире.


[Закрыть], – поздоровался незнакомец с божеством, как с равным. Голос его был чрезвычайно низким, басовитым.

– Зачем пришёл?

– Не дерзи старшим, – незнакомец нахмурился ещё больше. – Я надеялся на разговор. Уходи. И никогда не возвращайся.

– Кем бы ты ни был. Я служу только Хелль.

– С твоей сестрой у меня будет отдельный разговор. И с отцом. И с дедом тоже[34]34
  Хелль и Йормунгард – дети Локи. Локи в свою очередь – сын Одина.


[Закрыть].

– Они тебя и слушать не станут.

– Меня – станут. Оставь ведьму мне и уходи.

Йормунгард сощурился, присматриваясь к собеседнику. Вроде молодой парень. Но нет-нет и проглядывается в нём что-то старческое, но не немощное, нет. Могущество существа, стоящего перед ним, уже не вызывало сомнений.

– Ну что, уйдешь с дороги или будем удобрять землю Новгородскую кровью ассов?

Йормунгард понимал, что сестра с него потом жёстко спросит за отсупление без боя. Но Кощей просит уже сейчас. И заступиться за него будет некому.

– Итак? – Кощей медленно достал клинок из ножен, и тот едва заметно задрожал от переполнявшей его силы. – Негоже приходить в чужие земли без предупреждения. Хоть ты и не слишком могущественное божество, но и ты зачем-то нужен. Уходи. И передай Хелль, что я с неё строго спрошу.

– Это уже не твоя земля, – Йормунгард зло оскалился. – Эти люди предали тебя! Зачем ты их защищаешь?

– Вероятно, затем, что, несмотря на переход в другую веру, они остались моими детьми. В каждом из них есть первоначальная тьма, созданная моим отцом. Каждый из них – мне семья.

– Хелль – так же, как и ты – смерть! Вы делаете общее дело!

– Не совсем. Хелль – может, и смерть. Но я – покой.

Йормунгард сглотнул вязкую, ядовитую слюну. Он старался не думать о том, что сделает с ним сестра, если он вернётся без благих вестей. Даже когда они узнали, что Астрид замахнулась на владения, хозяева которых всё ещё достаточно сильны, Хелль не отступилась, несмотря на уговоры.

Слишком долго она томилась в холодном и пустом Нифльхейме. Слишком долго хотела попасть обратно на землю – для неё это была важная ступенька по лестнице вверх. Она не была готова проигрывать и отыграется на брате, если он вернётся ни с чем. Его бессмертие станет наказанием.

Решение пришло быстро. Йормунгард собрался и прыгнул на противника. Трупный яд капал с его пальцев.

Однако Кощей легко увернулся от смертоносной атаки.

– Не хорошее дело ты задумал, – Кощей смотрел на Йормунгарда сверху вниз. – Уходи, пока позволяю. Твоя сестра не убьёт тебя.

– Этого и боюсь, – процедил сквозь зубы Йормунгард.

Острие клинка, жаждущего крови, упёрлось в посеревшую кожу на шее того, кто несколько минут назад был ещё Всеволодом. Он почувствовал, как одно только прикосновение начинает пить божественную силу, ослабляя, лишая и без того призрачного шанса на победу.

– Ты уверен, что хочешь этого? Ты – не человек. У тебя нет права переродится. Уйдёшь в корни древа мироздания и навсегда останешься там.

Вместо ответа Йормунгард смиренно склонил голову, подставляя открытую шею для удара. Короткий взмах меча, и голова Всеволода покатилась по полу, роняя единичные вязкие капли тёмной крови. Глаза его закрылись, на этот раз навсегда.

Кощей постоял немного со склонённой головой, мысленно прощаясь с противником, и посмотрел на Астрид. Вёльва, поймав на себе его спокойный взгляд, попыталась отползти, но не успела.

Он быстрым шагом подошёл к ней и подал руку.

– Вставай, де́вица. Нечего красивое платье пачкать в пыли.

– Не убивай меня… – тоненько прошептала она. – Хочешь – забирай их.

Астрид махнула рукой в сторону девушек, которых совсем недавно предлагала в дар другому божеству. Девицы были вне себя от страха, многие пребывали в глубоком обмороке, те же, что были в сознании, дышали через раз, стараясь не привлекать к себе внимания.

– Ох, и хитрая ты. Хуже лисы, – по-отечески улыбнулся ей Кощей. – Хочешь одарить меня из моего же кошеля? Они и так придут ко мне.

– Отпустить их? Убрать отсюда? – руку его Астрид всё-же приняла, поднимаясь.

– Пусть пока тут побудут. В безопасности, – он осмотрел её с ног до головы.

– Хочешь… меня? – по-своему истолковала Астрид его оценивающий взгляд, любой ценой пытаясь потянуть время, цепляясь за каждый шанс жить.

– Возможно, – тихо ответил он. – Есть у меня для тебя одно поручение. Только ты справишься.

– Никогда не видела такого могущества, как у тебя… что же я могу сделать, чего не можешь ты?

– Я не могу вмешиваться в людские дела напрямую. Для этого у меня есть помощники.

– И хозяйка лесов – тоже.

– И она в том числе. Давай поговорим. Но не здесь, – он протянул ей рукоять своего клинка, – отправимся в Лунный Чертог. Там для тебя многое станет понятным.

Астрид, лишившись своих сил, зацепилась за возможность получить нового, могущественного покровителя. Она уже видела, какие перспективы это ей сулит. Хоть вёльва и чувствовала, что за оболочкой простоватого дружинника прячется другая внешность, ей даже удалось немного разглядеть его, настоящего, периферийным зрением. И всё равно она была готова на любые его условия ради перспектив, которые открывались.

Она взялась за рукоять, и потоки силы подхватили её тело, завертели, всё смазалось перед глазами. Вёльва почувствовала, как мироздание рвёт её тело на куски. Однако всё прекратилось так же быстро, как и началось.

Астрид обнаружила себя в центре просторной и светлой гридницы. Никаких звуков боя не было, через открытые ставни лился тёплый солнечный свет. Это место дышало покоем и умиротворением.

– Идём, – поманил её Кощей к выходу, – ты должна это увидеть.

Она хотела спросить, куда он её ведет, но не смогла. Потоки магии до сих пор сковывали её горло. Кощей же уверенно шёл вперед, не оглядываясь, идёт Астрид за ним или нет. Он и так знал. Пока она под впечатлением – будет послушна, не станет задавать вопросов.

Бревенчатые стены широкого коридора гасили эхо их шагов. Астрид с любопытством оглядывалась по сторонам и всё отчетливее понимала, что этот терем внешне не отличается от тех, в которых она бывала. Так куда же он её ведет? В сокровищницу? В библиотеку? В спальню?

В конце коридора их ждала массивная окованная серебром дверь.

– Мы пришли, – Кощей приглашающим жестом предложил Астрид выйти вперёд.

Она подошла к двери и в неуверенности положила руку на массивное кольцо. Оно обожгло ладонь мертвенным холодом. Астрид толкнула дверь. Массивная створка удивительно легко поддалась, распахиваясь. Вёльва же закрыла лицо руками – до того ярким ей показался свет после полутьмы коридора. Она почувствовала, как Кощей легонько подталкивает её в спину. И сделала шаг, наконец привыкая к солнцу.

Вёльва стояла на высоком крыльце с резным козырьком. Сразу за последней ступенькой начинался жидкий перелесок с берёзами. Между деревьями стояли люди: Анна с ребёнком на руках, Всеволод, Ингве, Отец Сергий… А за их спинами ещё сотни людей. Люди всё прибывали. На некоторых были латы киевского княжества, а некоторых она запомнила, когда обращала в нежить.

Сотни глаз выжидательно смотрели на неё с ненавистью и обещанием. Она резко повернулась к кощею.

– Что это?! – голос её дрожал, срывался на режущий ухо визг.

– Это твой персональный ад, Астрид, – спокойно ответил ей хозяин Лунного Чертога. – Ты должна отработать прижизненные долги.

– И как долго?

– Пока последний из них не простит тебя.

Она ринулась к нему, хотела кинуться в ноги, просить о прощении, о пощаде, но дверь растворилась прямо перед её носом, оставив только крепкую брусчатую стену.

Кощей же вернулся в гридницу и положил клинок на стол, избавляя и освобождая Василько. Парень упал на досчатый пол, не в силах сделать ни вдоха смятыми от силищи Кощея лёгкими. Судороги пробегали по его телу одна за другой. Прошла целая вечность, пока он смог наконец вздохнуть.

Василько посмотрел на то, как Кощей садится за свой стол, с трудом поднялся на ноги.

– Что теперь? – с горечью спросил он.

– Теперь защитить свою землю должны люди. Навьи без силы ведьмы уже не будут так живучи. А ты можешь идти. Страж проводит тебя к Калинову мосту. Твою цену уплатили.

– Кто? – насторожился Василько, боясь услышать имена своих родных.

– Тебе того знать не положено. Твою судьбу изменили, и я пока не вижу, что с тобой будет дальше. Постарайся только прожить так, чтобы тому, кто подарил тебе жизнь, не было стыдно за свой поступок.

Эпилог

Два месяца спустя Къелл пробирался по густому лесу к указанному Ягой месту. Богданка и Забава порывались проводить его, но Аркадия их остановила. Этот путь норд должен был проделать в одиночестве.

Каждый шаг давался с трудом. Он одновременно хотел и боялся туда попасть.

Грот с капищем встретил его тишиной и пением ветра в камнях, откуда-то слышался перезвон колокольчиков. Даже не будучи магом, он чувствовал светлую, намоленную энергию этого места. Духи, которые раньше помогали людям, теперь бережно оберегали свой последний дом.

Он не мог видеть Агне. Но она его – видела. Её бестелесный дух навсегда стал частью капища, и для неё впервые стали явными все мысли и помыслы этого сурового человека. Она горько улыбнулась от того, что множество возможностей упущено из-за несказанных вовремя слов.

Она попробовала дотронуться до него, но Къелл почувствовал только дуновение ветра. По морщинистой щеке скатилась слеза и затерялась в густой бороде. Если бы Агне могла – она бы тоже заплакала.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она.