Текст книги "Черный пепел на снегу"

Часть 2
Встань на страже вместо меня

Ветер, дующий от берега, трепал паруса, наполняя их силой, а душу – надеждой. Богданка с лёгкой тоской и волнением смотрела на всё отдаляющийся берег. Умом она понимала, что впереди её ждёт тяжёлый и тернистый путь, но сердце выпрыгивало из груди от одной мысли о родных просторах.

Время близилось к закату, и солнечные лучи мёдом разливались по водной глади. Девочка могла бы часами любоваться ими.

– Красиво, правда? – сзади подошла Агне, положив ученице руку на плечо.

Богданка оглянулась, с надеждой вглядываясь в глаза ведьмы.

– Ты же не оставишь меня? Там, дома?

– Моего дома всё равно уже нет, – Агне вымученно улыбнулась: морская качка давалась ей не очень легко, – да и куда я без тебя теперь.

– Буэ-э-э, – рядом на перила опёрся молодой мужчина в достаточно дорогой одежде. Отчётливый запах давно не мытого тела и застоявшегося перегара ударил в нос, несмотря даже на свежий морской воздух. Богданка неосознанным движением брезгливо сморщила нос.

Агне же передёрнуло от энергетики этого человека. Ей не всегда хватало сил, чтобы повоздействовать на кого-то, но людей с гнилой душой она, как любая ведьма, определяла с первого взгляда. А лучше б определяла дураков с непоколебимой уверенностью в себе. Глядишь, и селение было б цело.

– Не смотрите на меня так! – мужчина вытер рукавом испачканный в рвотных массах рот. – Мал ещё! Вот поживёшь с моё! Буэээээ…

– Пойдём-ка, найдем К… отца, – дёрнула девочку за рукав Агне. – А то он волнуется там, наверное.

– Да, пошли вон отсюда! Маленькие засранцы! – неслось им в спины.

Ведьма зябко повела плечами, чувствуя чужой взгляд, впивающийся между лопаток. Пожалуй, от этого персонажа стоит держаться подальше.

– Что, уже познакомились с нашим пассажиром? – тихо хохотнул кто-то из матросов, наблюдавших эту картину. – Я капитану говорил, что мы хапнем горя с ним. Но кто ж меня послушает…

– Кто это? – так же тихо спросила Агне, стараясь не смотреть в сторону предмета обсуждения.

– В порту в последний момент прибился. Просился на корабль – аж слезами обливался, словно за ним сами йотуны гнались. Капитан сначала не хотел связываться. Но он платил полновесным золотом. А зимы сам знаешь какие – торговля идёт не очень.

Агне только многозначительно хмыкнула, окрепнув в своём мнении по поводу незнакомца. Они распрощались с матросами и направились на поиски Къелла: нужно было обустроить себе спальное место.

Трюма кнорр[13]13
  Торговые корабли викингов.


[Закрыть] почти не имел – лишь углубление для груза по центру судна, в котором хранилась провизия и товары. О личных каютах заикаться вообще не стоило, даже капитан спал вповалку со своей командой прямо на палубе, защищённой от дождя и ветра только лишь деревянным навесом, установленным на корме. Исключение сделали только для пассажира – не моряк, слишком изнеженный, да и платит хорошо – ему установили палатку из пропитанной жиром парусины на носу корабля, чтобы он не простудился ненароком. И чтобы не нервировал команду.

Однако капитан, посмотрев на тщедушных сыновей старого знакомого, и решив, что их сдует малейшим порывом ветра, распорядился поставить похожую палатку и для них. Однако не ожидая от них пьяных дебошей, решил установить её под навесом. Всё же мальчишек было жалко. Подрастут – будут орлы! А пока только цыплята.

Къелл нашёлся быстро. Спать в палатке с ведьмами он не собирался, потому что для него та была слишком тесной, да и не впервой ему так – на полу, вповалку с матроснёй. Конечно, он уже ушёл на покой, но старцем, прячущимся от каждого сквозняка, тоже чувствовать себя не хотел.

Агне встретилась взглядом с нордом, и тот лишь кивнул, приглашающим жестом отворяя для неё полу палатки, и ведьма рыбкой нырнула туда, стараясь поскорее избавиться от чувства чужого, недоброго взгляда. Может ему заговор какой сделать от морской болезни? От неё не убудет, а пассажир, может, подобреет.

На полу в палатке были накиданы звериные шкуры, чтобы мальчишки могли укрыться и греться друг о друга. Агне в очередной раз мысленно поблагодарила сострадательного капитана и воздала за его удачу молитву Фригг. А про почётного пассажира пообещала себе подумать с утра.

Перевозбуждение, вызванное насыщенным событиями днём, не давало уснуть, несмотря на усталость, давящую на голову. Ведьмы долго вертелись в своей импровизированной постели, но уснуть так и не могли. К тому же, судя по всему, там, за тонкой стенкой палатки, спать пока не собирались. Ото всюду слышались смех, разговоры, скрежет мечей о точильные камни, постукивание проверяемых снастей.

Агне заснуть мешала ещё и сильная качка, она то и дело чувствовала тяжёлый ком, подкатывающий к горлу, и периодически снимала симптомы морской болезни, обновляя простенький заговор.

Богданка переносила качку легче: ей и раньше приходилось путешествовать на кораблях. Сначала по речным торговым путям с отцом, а затем и на варяжских драккарах. Поворачиваясь в темноте палатки, которая со временем стала казаться удушающе тяжёлой, они, наконец, решились выйти глотнуть свежего воздуха.

– Что не спится, орлы? – спросил кто-то из матросов, мотая в катушку длинный пеньковый тросс.

Остальная команда мазнула по ним равнодушными взглядами и продолжила заниматься своими делами.

– Может эля для крепкого сна? – матрос заговорщицки подмигнул.

– Старшего можешь угостить, – благосклонно ответил за мальчишек Къелл. – Младшему просто воды.

Богданка было насупилась. Не то чтобы ей сильно хотелось хлебнуть горького вонючего пойла, но сам факт того, что Агне можно, а ей – нельзя, задевал.

– Мне тоже воды, – Агне села рядом с Къеллом, прячась за его могучей фигурой от ледяных порывов ветра. Богданка тут же пристроилась рядом.

– Точно? Папка же разрешил, – для матроса был удивителен сам факт того, что кто-то отказывается от напитка.

– Точно, – пить Агне совсем не хотелось. Ворожба не терпит обращения к ней с затуманенной головой. Высшие силы могут всё вывернуть так, что потом не разгребёшь. – Мать не велела. Я пообещал ей на смертном одре.

Это объяснение вполне устроило нордов. Они чтили свои клятвы, тем более данные умирающим родственникам и товарищам.

Обеим ведьмам поднесли по простенькому деревянному кубку с водой.

Все норды сидели вокруг металлической жаровни, накрепко прибитой к доскам кормы; от неё исходило приятное тепло, однако, недостаточное, чтобы согреться. Матросы со спокойным интересом разглядывали мальчишек, не стреляных воробьёв, но вопросов задавать не решались, пока рядом маячила могучая фигура их отца.

– Ну, коль не спите, – наконец решился продолжить разговор матрос с мотком веревки, – пойдите волны покараульте. Посмотрите на маргюг.

– Кого? – тут же оживилась Богданка.

– Маргюг! – самодовольно ответил матрос, сверкая глазами в сторону Къелла, мол, можно?

Тот ответил благосклонным, едва заметным кивком, и матрос продолжил:

– Маргюг, маленький ты сухопутный птенец, – это первый помощник любого моряка. Каждый, кто выходит в море, должен о них знать! И задабривать их перед каждым плаванием. Хоть выглядят они, как порождения ночных кошмаров, спасли жизни не одной сотне моряков. Маргюги появляются за бортом перед штормами, а если их не видят – могут даже живую рыбу на палубу закинуть. Чем отвратительнее рыбина – тем страшнее будет шторм.

– Так как же они выглядят? – Богданка слушала байку, раскрыв рот от удивления, и её распахнутые, полные интереса и азарта глаза, были лучшей наградой для рассказчика.

– Как-как… Как бабы! С хвостами рыбьими! Но это если издали. Вблизи их мало кто видел! Но кому довелось – никогда не забудут! – матрос сделал драматическую паузу. – Между пальцев у неё перепонки, как у лягушки, глаза рыбьи, круглые, холодные, бездушные. Вместо носа – две щёлки. А рот полон острых, как иглы, зубов! Маргюгов задабривают мясом вяленым, да красным вином, иногда – бусами. Всем тем, что они не могут найти в море. Если не задобрить – могут сманить матросню в волны, утащить ночью провизию или просто не предупредить о шторме.

Агне, внимательно слушая матроса, прислушивалась к своим ощущениям. Вокруг судна, под гладью воды, действительно были йотуны. Они, чувствуя её незримое присутствие, тоже с любопытством тянулись к сознанию ведьмы. Однако, и угрозы она от них не чувствовала.

– Но маргюги – это цветочки. Кто действительно может доставить неприятностей – это кракен!

Агне, которая уже успела наладить ментальный контакт с некоторыми особо дружелюбными обитателями подводного мира, невольно улыбнулась.

– Не ухмыляйся, малец! Кракен – это чистейшая правда! Он выныривает из толщи воды, чтобы обхватить судно своими гигантскими щупальцами и сломать его, как щепку! Ему потом только и останется что подбирать барахтающихся на поверхности людишек! Кракен настолько огромен, что издали его можно спутать с островом!

– Да что ты пугаешь мальцов? – махнул рукой в сторону матроса кто-то из команды. – Посмотри, на малом уже лица нет!

– Ну когда-то ж надо становиться бывалыми морскими волками? – тот подмигнул Богданке. – И знать, какие опасности поджидают их в пути. А ещё вы должны знать про троллюаля! Это самая опасная тварь из всех, что рассекают морские воды. Он не такой большой, как кракен, но нападает гораздо коварнее – подкрадывается под водой к судну и одним мощным ударом переворачивает его или даже подкидывает вверх! После чего подбирает людей, как окунь хлебные крошки! Но! Если его вовремя заметить – то можно отпугнуть. Троллюаль жуть как не любит громких звуков. Поэтому, если вы увидели огромную тень под водной гладью, нужно что есть сил дуть в сигнальный рог!

В следующий момент вся команда вздрогнула от громкого низкого звука, заставившего завибрировать диафрагму и подняться даже самым маленьким волоскам на коже.

Часовой, стоящий рядом с рогом, зашёлся диким хохотом.

– Головой бы тебя в ведро с холодной водой макнуть! – матрос зло сплюнул в сторону шутника. – Да руки марать неохота.

– Вы что там совсем обалдели?! – из палатки на носу корабля показался заспанный и недовольный пассажир. – Я чуть в штаны не наложил! Тут люди спят! Варвары!

– Тут люди спят… – передразнил его матрос, пародируя акцент пассажира. – Надо ж быть таким дерьмом – ни себе ни людям. Ну что, ещё по истории?

– Нет, мы, пожалуй, спать, – Агне приобняла за плечи продрогшую Богданку. – Спасибо за воду и за историю.

Они скрылись в палатке, а норды ещё долго сидели у жаровни, тихо переговариваясь о предстоящем путешествии.

– Сколько твоему старшему лет? – кто-то из команды наконец осмелился задать интересующий его вопрос. – Вроде мальчонка совсем, а глаза цепкие, как у бывалого волка.

– Семнадцать, – коротко ответил Къелл и, немного подумав, добавил, – будет. Мать их лекаркой была, и мальчишкам свою науку передавала. Богдан так, на подхвате был, а Арне уже во всю врачевал. Такие раны и болезни видел сызмальства… Я сначала хотел, чтобы он по моим стопам пошёл, воином стал, а потом понял: талант такой у мальчишки – раны шить. В походе такой человек незаменим.

Вся команда, которая сначала подивилась, как у такого крепкого Къелла мог получиться такой тонкокостный сын, которого того и гляди ветром унесёт, прониклась к мальчишке уважением. Человек-то действительно полезный.

Встала Агне, как только первые холодные лучи стали пробиваться через плотное полотно палатки. Богданка ещё сладко посапывала, и ведьма, вынырнув из-под одеяла, быстренько подоткнула его, чтобы не выпускать старательно накопленное тепло.

За пологом палатки уже царило рабочее оживление.

Первый же порыв ветра принес Агне запах свежей мясной похлёбки. Команда сонно приветствовала её молчаливыми кивками, однако, стоило ей присесть к жаровне, на которой неторопливо закипал завтрак, дали в руки какие-то рыбацкие снасти, с наказом распутать – на обед планировалась свежевыловленная рыба.

– Папка твой сказал, что лекарь ты? – спросил матрос, крутившийся рядом. Невысокий и поджарый, как волк, он производил впечатление опасного противника.

– Да, – немного подумав, коротко ответила Агне.

– Можешь мне зуб вырвать? Не могу ни спать, ни есть.

Ведьма посмотрела на снасти у себя в руках и уверенно кивнула. Ошпарив один из крючков в кипятке из маленького котелка, жавшегося к чану с похлёбкой, она заглянула в услужливо раскрытую пасть и облегчённо выдохнула – рвать ничего не нужно.

Из десны, практически у корня, торчал крошечный осколок рыбной кости. Плоть вокруг побелела и опухла.

Агне слегка надавила пальцами на десну.

– Ыыыыыы… – матрос побелел от боли, но ведьма уже не обратила на его страдания никакого внимания и надавила сильнее, одновременно обезболивая и прощупывая корень. Сам зуб был здоров, немного сколот, но всё же. А вот под корнем уже начинало твориться что-то нехорошее.

Давить ещё сильнее она боялась – зуб верхний, а потому гной мог пойти в пазухи носа – там и до мозга недалеко, и Агне острым крючком начала аккуратно расковыривать ранку вокруг плотно засевшей в десне кости. Оттуда хлынула кровь с желтоватым гноем, от раны начал расползаться отвратительный сладковатый запах.

– Аааааа… – матрос сипел. Ожидание боли выдергиваемого зуба было ещё более мучительно, чем сама боль.

– Терпи, – коротко бросила ведьма, выдавливая остатки гноя. – Иди, сплюнь. Не вздумай глотать, слышишь?

Последние слова она выкрикнула в спину матросу, спешно удаляющемуся от мальчишки-эскулапа и не верящему, что так легко отделался.

Она собиралась дождаться, пока пациент прополоскает рот и вернётся к ней за рекомендациями, и села снова за распутывание снастей. От этого дела её отвлекла Богданка.

– Мне надо по нужде, – сообщила она на ухо своей наставнице вместо приветствия.

– Идём, – Агне коротко кивнула, прислушиваясь к своим собственным позывам.

Моряки делали свои мелкие дела прямо в море, хотя в нише с грузом, между тюков был оборудована маленькая будка с ведром, которое предполагалось мыть после каждого использования.

Хоть место для справления нужды и было достаточно уединенным, всё же туда в любой момент мог ворваться следующий страждущий, потому до ведра ведьмы должны были ходить исключительно вместе – очередь, ждите.

Агне и Богданка справились со своими делами и уже собирались опорожнить ведро, когда в нишу спустился пассажир.

Он окинул злым похмельным взглядом мальчишек и хотел было пройти мимо, но остановился.

– Не выноси ведро, – повелительным жестом остановил он Агне. – Я справлюсь – потом помоешь.

– Вот ещё! Сам за собой и помоешь, – ответила Богданка за опешившую от такой наглости наставницу. – Здесь слуг нет.

– Ты как со мной разговариваешь?!

– А как бы ты хотел? – поинтересовалась девочка таким тоном, что у пассажира глаза налились кровью от ярости.

Возможно, будь он чуть трезвее или в более благоприятном расположении духа, не стал бы связываться с дерзким мальчишкой, за спиной которого маячила хоть и щуплая, но долговязая фигура старшего брата, а неподалёку ошивался их отец, способный остановить взглядом китобойное судно.

Но, к сожалению, правильные мысли сегодня с утра в голову ему не приходили.

– А ну иди сюда, малец!

Он кинулся на Богданку с кулаками, но девочка, ловко извернувшись, пнула обидчика подкованным сапожком по коленной чашечке.

Агне силой подавила в себе соблазн окатить задиру из ведра – боялась облить девочку, и, прекрасно понимая, кого потом заставят драить палубу, аккуратно поставила несостоявшийся снаряд на пол и преградила путь скачущему на одной ноге в сторону девочки пассажиру.

Как раз в этот момент он совершил рывок, и, повалив ведьму, нанёс первый удар кулаком в лицо. Дерущиеся покатились по палубе, пытаясь достать друг друга. Богданка попыталась вмешаться, но, получив первую же оплеуху, так и не поняв от кого, истошно закричала.

Драчунов быстро разняли, сначала окатив холодной водой, а затем растащив по разным углам трюма. Пассажир, отрезвлённый холодом и градом посыпавшихся на него ударов, хотел было что-то выкрикнуть в сторону Агне, но увидел перед собой Къелла и вовремя прикусил язык.

Норд подоспел на шум одним из последних и не сразу смог оценить обстановку, но, когда он увидел заплывающий фиолетовой сливой глаз Агне и её разбитый нос, глаза Къелла начали наливаться кровью.

Одного взгляда на него пассажиру хватило для того, чтобы окончательно прийти в себя и присмиреть.

– Уведите его к палатке и дайте ещё холодной воды, чтоб умылся как следует, – капитан устало махнул рукой в сторону своего несостоявшегося пассажира. Чуяло же сердце, что проблемы с ним будут. Но чтоб так скоро?

Он положил Къеллу на плечо свою мозолистую ладонь, предупреждая продолжение потасовки. Одного удара норда хватило бы, чтобы от зачинщика драки не осталось и мокрого места.

– А ты говоришь, не воин… – тихо проговорил он, чтобы как-то разрядить обстановку. – Яйца-то у мальчонки есть.

Къелл только хмыкнул.

* * *

Астрид сняла для себя номер в лучшем постоялом дворе, который только нашла в Сигтуне. Не то, чтобы она была довольна предоставленными ей удобствами: клоповник – он клоповник и есть, пусть и обшитый дорогими тканями и морёными деревянными панелями. И всё же это было лучше, чем ничего, хотя настроения ей и не добавляло.

Йотун теперь неотрывно находился при ней – он оказался неожиданно полезен в силу того, что не нуждался во сне и был последним рубежом её охраны. Дружину конунга она отпустила, оставив при себе только Ингве, которому не сказать, чтобы доверяла, но пока считала его полезным.

Этот немногословный человек знал Къелла лучше, чем кто-либо другой. И, хотя он упорно отказывался говорить, куда отправился его товарищ, глаза выдавали его. В них плескался страх. Не за себя. За беглецов.

Ингве бы опытным политиком и мог недоговорить, солгать, выкрутиться. Но куда ему до Астрид с её жизненным опытом и годами отточенным мастерством лицемерия.

Норда она распорядилась поселить в соседней комнате. В своих покоях она от него пользы не видела – он скорее сам накроет во сне её лицо подушкой, нежели пропустит нежелательных гостей. Поэтому свою защиту она доверяла только йотуну – уповала на то, что он поднимет шум. Бравому воину тщедушное мальчишеское тело было на один удар.

Она сидела на своей постели, лениво перебирая высыпанные из сумки амулеты. Она не искала ничего конкретного – просто решила навести порядок от нечего делать, заодно провести ревизию, отобрать разрядившиеся амулеты.

Или можно хворь наслать на Сигтуну? Если сделать это сейчас – как раз к её возвращению тут будет свирепствовать чума. Интересно, сколько город заплатит своей спасительнице?

Мысль лениво мелькнула в её сознании и была жёстко забракована – она ведь может и задержаться. Тогда город вымрет. Тратить силы попусту Астрид не привыкла. Женщина тяжко вздохнула. Ожидание ей всегда давалось сложнее всего.

Она ещё раз окинула взглядом гору амулетов и задумалась. А что если…

Из общей массы был извлечён простой медный кругляш, висящий на чёрном кожаном ремешке. Йотун, проследив за ним взглядом, инстинктивно потянулся к амулету.

– Нельзя! – коротко бросила вёльва мальчику. – Это не для тебя.

Астрид внимательно посмотрела на манок для йотунов.

Это для людей Агне могла остаться незамеченной – ещё бы, серость какая. Но немёртвые не могли бы пропустить мимо своего внимания такое событие, как посещение их обители ведьмы. Вот их она и собиралась поспрашивать.

Первые призванные не дали почти никакой информации – два достаточно свежих привидения – седой старик и маленькая девочка отметили, что в городе появлялись двое с силой, но это всё, что они могли сказать. Ведьмы никак не заинтересовали привидений, их вообще мало что интересует, кроме людских эмоций, которыми они могли подпитываться. Астрид, зло сверкнув глазами, отпустила призраков. Можно было их развеять, но это было бы себе дороже. Немёртвые очень злопамятны и хорошо коммуницируют между собой. Понадобится ей в следующий раз помощь – и никто не придёт на зов.

Немного подумав, она решила всё-таки расширить круг поисков. Всё равно заняться нечем. И спустя уже пару часов монотонного прочёсывания местности и опроса йотунов с ней на связь вышла нёкка. Вышла сама, как только до неё докатилась весть, что вёльва ищет двух ведьм.

Нёкка чисто по-женски, с неприязнью окинула взглядом свою собеседницу и скривила губы – у неё было то, что нужно вёльве. Информация. А значит, можно поторговаться и за кусочек силы, а возможно даже за жертвоприношение. Если переговоры пройдут совсем хорошо – ей, нёкке, по весне принесут к заводи младенца.

Нечисть облизнула пересохшие от волнения губы и мечтательно прищурилась.

– Губу не раскатывай, – резко оборвала её мечты Астрид, – я сначала послушаю, что у тебя за информация, потом буду решать, чем за неё платить.

Русалка хмыкнула.

Обмана со стороны вёльвы она не боялась – слишком дорого бы ей это обошлось. Потом опять восстанавливай связи, доверие с миром неживых. Но поторговаться всё равно хотелось.

– Я сразу почувствовала силу девочки, как только она прошла мимо моей заводи, – издалека начала русалка, – и долго шла по её следу. Пока не догнала на привале. Но старшая ведьма была очень осторожна.

Из путанной речи нечисти, которая уже слишком давно была одной из неживых, чтобы изъясняться яснее, Астрид поняла, что эта дурёха решила, что может забрать силу девочки себе. Нет, технически, конечно, могла, но… но она бы не успела её поглотить, освоиться с новыми возможностями. За силой пришли бы другие, более могущественные. Самой Астрид было бы гораздо легче потрясти одну русалку, чем гнаться за непоседливым ребёнком на другой конец света.

– Ну и как же она ушла от тебя? Такой хитрой? – саркастически спросила Астрид. Она прекрасно знала, что если немёртвые и способны на ложь – то только на самую примитивную. Даже ребёнка не обмануть. Однако, русалка зарделась. И обиженно сообщила:

– Ей помогли! – по злому блеску синих глаз Астрид поняла – не просто помогли девочке. Задели навью гордость, обидели. За этим она и пришла сюда. Поквитаться.

– И кто посмел? – как можно более безразлично спросила вёльва.

– Тролль!

Как Астрид ни старалась сохранить хладнокровие, её бровь предательски дёрнулась вверх, а губы приоткрылись от удивления.

Тролль! Как она сама раньше не догадалась? Это едва ли не единственные йотуны, которые не принадлежат ни нашему миру, ни миру немёртвых. У них со всеми сложные отношения, тут под какое настроение попадешь.

Тролль как существо, рождённое от камня, не смог бы поглотить силу, которая лучится жизнью. Просто упустит её, словно воду сквозь пальцы. Почему тролль не дал силу русалке забрать? Да потому что понимал – глупа и тщеславна. И ходила бы та сила по рукам йотунов, выжигая всё на своём пути, пока не прибилась бы к какой ведьме.

Поступок тролля можно понять. Это было мудро. Но совершенно не выгодно для Астрид. Ну что ж. Она всё равно искала для себя развлечение в этом медвежьем углу. Она его нашла.

* * *

Матросы уже начинали нервничать – время подходило к обеду, но ими так и не было поймано ни одной рыбины.

Норды никогда не перегружали свои трюмы провизией, оставляя львиную долю места для товаров или для награбленного, что порой являлось одним и тем же. Они знали – море их всегда прокормит. Но нет-нет, да бывали случаи, когда по нескольку дней приходилось сидеть с пустым брюхом, потому что то ли косяк на глубину ушёл, то ли йотуны расшалились и распугали всю рыбу. Оба варианта были для моряков одинаково неприятны.

Къелл, раз за разом забрасывая крючок на длинной верёвке в воду, всё сильнее раздражался, но море не спешило расставаться со своими дарами. Он вытаскивал из воды снасти, стоило поплавку, сделанному из пробкового дерева, дёрнуться, и каждый раз на крючок оказывалось насажено всё что угодно, кроме желанной добычи.

Основным уловом команды уже пятый день были водоросли и всякий мусор. Чем громче урчали пустые животы, тем сильнее падало общее настроение. С разных концов судна то и дело доносились разговоры о том, что отсутствие рыбы – дурной знак.

Слоняющийся без дела пассажир тоже не добавлял никому настроения – он цеплялся к матросам, но чаще всего вертелся вокруг Агне, особенно если думал, что его никто не видит. Пытался задеть её колким словом или просто толкнуть. При этом совершенно не стесняясь ошивающейся рядом Богданки.

Ведьма, смотря на это одним глазом, всё грустнела, понимая, что проблем не избежать.

Второй глаз у неё заплыл окончательно и уже не открывался. Къелл настороженно вглядывался в её изуродованное лицо, но Агне только слабо улыбалась разбитыми губами – в отличие от него она прекрасно знала, что это всего лишь синяк, который можно свести малейшими вливаниями силы. Останавливало её только то, что у команды может возникнуть ещё больше вопросов к фигуре доходяжного мальчишки.

– Не переживай, – Богданка, убедившаяся в том, что пассажир ошивается рядом и прекрасно слышит её, легонько ущипнула Агне за плечо, – я слыхал, как капитан говорил, что если мы до ужина ничего не поймаем – то съедим этого.

При этом она достаточно выразительно кивнула в сторону пассажира, от чего тот сглотнул и на какое-то время скрылся из виду в своей палатке, но надолго его не хватило.

Ближе к закату, когда настроения на судне стали совсем упадничискими, Агне не выдержала и потянулась своим сознанием к йотунам под толщей воды и очень скоро почувствовала контакт. Рыбы действительно не было в округе, и немёртвые в меру своих возможностей сигналили об этом морякам, старательно насаживая всякий мусор на крючки.

Ведьма не любила по всяким мелочам обращаться к высшим силам, зная, что её ресурс очень ограничен, а расплачиваться придётся, порой очень дорого. Но всё же решилась на просьбу.

От неё словно именно этого и ждали – согласились сразу же, намекнув на то, что ждут оплату не позднее следующей ночи. Чем платить? Кровью разумеется. Агне только досадливо закусила губу, уже представив, сколько ей придется сцедить своей кровушки в море, но посмотрев на Богданку и прислушавшись к собственному животу, который, казалось, прилип к позвоночнику, всё-таки решилась.

Кровь подойдет любая, если что – можно и Къелла попросить поделиться, но она надеялась, что до этого не дойдёт.

Богданка с любопытством наблюдала за действиями наставницы. Она уже научилась чувствовать ворожбу на интуитивном уровне, остальные члены экипажа если и заметили мурашки, пробежавшие по коже и приподнявшиеся на загривке волоски, то списали это на резкий порыв холодного северного ветра.

Уже стемнело, когда первый поплавок неистово задергался, сигнализируя о том, что на крючок попалась долгожданная добыча.

Пригнанный йотунами откуда-то косяк буквально кишел возле судна, наводя вошедших в азарт рыбаков на крамольные мысли о том, что рыбой можно напастись впрок. Однако, суеверные моряки сумели вовремя остановиться – всё равно впрок не наешься, а выловленная рыба долго храниться не будет. А потому ловить больше, чем нужно здесь и сейчас, было дурным тоном.

Плотно поужинавшая команда осовело слонялась по палубе. После голодовки набитое брюхо тянуло экипаж вниз, прилечь, отдохнуть. Даже оставленные на карауле часовые чутко дремали, опершись о мачты.

Агне уже после полуночи выбралась из своей палатки и, воровато осмотревшись по сторонам, бросила в сторону часового лёгкое снотворное заклинание, помогая лёгкой полудрёме перейти в крепкий молодецкий сон. На что-то более энергозатратное она распаляться не хотела – подозревала, что той крови, которую она готова была отдать, йотунам может не хватить, но если как следует напитать её силой, то можно обойтись малым объёмом.

Ведьма подошла к бортику и всмотрелась в чёрные волны. Йотунов в них она не увидела, но своим ведьмовским чутьём знала, что они там, ждут. Предвкушают.

Они дали ей время расплатиться до следующей ночи. Но вдруг ей сегодня не хватит? Пусть будет запас времени, чтоб восстановиться. Брать силу у Богданки она опасалась. Если йотуны почувствуют, какая мощь кроется в этой крови, могут совсем не отстать. Так и будут тянуться до самого конца плавания. А возможно, и кого сильнее приведут. Лучше перестраховаться.

Она достала из ножен на поясе маленький кинжал, который служил ей скорее как столовый прибор, нежели как средство самообороны, и, закусив губу, коротко чиркнула по запястью, отворяя вену.

Стоило первым рубиновым каплям, казавшимся в темноте нефтяными, чёрными, упасть в тёмную воду за бортом, как волны забурлили, словно закипели, йотуны жадно глотали кровь и силу, которыми Агне делилась с ними.

Ведьма стояла так до тех пор, пока не почувствовала головокружение. Она понимала, что, если сейчас отдаст чуть больше, завтра расплачиваться с йотунами ей будет нечем, а придётся. Стоило ведьме прекратить тоненький ручеёк крови и замотать своё запястье, она почувствовала острое недовольство. Мало. Ещё.

Она потянулась сознанием к йотунам, клятвенно пообещав, что следующей ночью полностью рассчитается по всем долгам. Чего бы это ей ни стоило.

Агне, слегка пошатываясь, замотала ещё слегка кровоточащее запястье загодя приготовленной тряпицей, когда почувствовала, что у неё темнеет в глазах. Минутного помутнения хватило, чтобы она почти перевалилась через бортик. Угасающим сознанием она отстраненно наблюдала, как перила больно толкнули её в живот, а тело переваливается через бортик. Она понимала, что сейчас будет короткий полёт и волны откроют для неё холодные объятия, но ей было словно всё равно.

Рывок назад выдернул её из состояния полузабытия и выбил дух. Агне почувствовала, что не может сделать вдох. Но ещё мгновение, и её сознание прояснилось, а в распрямившиеся лёгкие сотнями ледяных игл ворвался холодный морской воздух.

Сознание начало проясняться, и Агне увидела перед собой пассажира. Он обеспокоенно смотрел на неё, и, стоило ему понять, что она не собирается снова оседать в обморок, на лицо снова вернулась самодовольная улыбка.

– Я знаю твой секрет, – без вступления сообщил он, – и это не даёт мне покоя ещё с момента драки.

– Какой секрет? – сознание Агне до сих пор не прояснилось настолько, чтобы она действительно могла понять или испугаться.

– Да брось. У парней твоей комплекции не должно быть этого, – он протянул руку и положил ладонь ей на грудь. – Вот я удивился, когда нащупал.

Агне моментально пришла в себя и оцепенела от страха. С одной стороны – ну вскроется её секрет, и что? Не бросят же её за это за борт? С другой – вполне могут. Женщина на корабле – это к несчастью. Какие бы неприятности не свалились в путешествии на команду – она станет главной их причиной. А самое страшное – она поставит под удар безопасность Богданки.