Текст книги "Азбука любви"

– Да-да, – кивнул он. – Продолжай, пожалуйста.

– Я видела Мисси в овале на колонне.

– Ты ее видела?!

– Да! – вскричала девушка с несчастным видом. —Она теперь живет моей жизнью, а я живу ее…

– Ты полагаешь, что обе драмы разыгрались одновременно, только с разницей в сто сорок лет?

– Да. Именно так. – И тут Мелисса расплакалась. – Видишь ли, Мисси там страшно не нравится! По правде говоря, я никогда еще не видела более несчастной женщины, и я чувствую, что достойнее всего было бы каким-то образом снова поменяться с ней местами.

– Нет! – закричал Джефф, крепко прижав ее к себе. Глаза его наполнились болью. – Я тебе не позволю! Я не знаю, как именно ты пришла ко. мне, Мелисса, но уверен, что именно благодаря тебе мне снова захотелось жить.

– Я тебя не отпущу!

– Джефф… – сказала она тихим голосом. – У нас может и не быть выбора.

– И думать не хочу! – Он обхватил ее лицо руками. – Меня многое еще смущает в этом деле. Но разве ты не понимаешь, что за всеми этими событиями кроется какая-то причина? А что, если это судьба? Мы с Мисси не подходили друг другу, так же как, по всей видимости, вы с Фабианом. А с тобой у нас полная гармония.

– Это я понимаю, – вздохнула Мелисса. – Я и впрямь обрела рай, но ведь Мисси-то попала в ад! Кажется, Фабиан ей нравится не больше, чем мне. Я не вправе быть счастливой за ее счет. Она несчастна, Джефф.

Джефф засмеялся от горечи и еще сильнее обнял Мелиссу. В глазах его застыла тревога.

– Мисси всегда найдет, из-за чего быть несчастной.

Глава 24

Провожая Мелиссу домой, Джефф пребывал в полном смятении. Ее рассказ, мягко выражаясь, испугал его.

В своем ли она уме? Неужели падение в день свадьбы неизлечимо повредило ей мозг?

Но пусть даже Мелисса переменилась в результате травмы – она нужна ему именно такой! Теперь он осознал, что Мисси никогда не подходила ему, а он никогда не любил ее и просто плыл по течению.

До тех пор, пока не появилась эта удивительная девушка – Мелисса! Неужели все, что она рассказала, правда?

По складу ума Джефф не был вульгарным материалистом. Мысленно он допускал возможность путешествия во времени. Но встретиться лицом к лицу с женщиной из прошлого, утверждающей, что они с его настоящей невестой просто поменялась местами, – поверить в такое очень трудно!

С другой стороны, теперь для него многое прояснилось. Например, решительная перемена в ней, обескураживающая доброта, мягкость, ровность характера. А ее странные несовременные манеры и речь. А еле уловимая разница во внешности, которая стала куда очевиднее после ее признаний: отсутствие мелких морщинок, темно-синие глаза в отличие от голубых у Мисси, более полные губы…

И все-таки Мелисса так похожа на Мисси, что, несомненно, могла бы быть ее двойником! В общем и целом Джефф был в совершенном замешательстве, но одно он знал наверняка – терять ее нельзя! Если Мелисса сказала правду и они с Мисси поменялись местами во времени, значит, в один прекрасный момент они могут вернуться каждая на свое место. Нет, он будет бороться за Мелиссу всем своим существом!

Они выехали на подъездную дорожку дома Монроу, и Мелисса робко попросила:

– Ты не мог бы подождать меня за домом? Я схожу за той вещью, что собиралась тебе показать, и мне не хотелось бы, чтобы нас заметили.

– Конечно, милая, – ответил он, пребывая в полном замешательстве.

Вскоре Мелисса вышла во внутренний дворик и опустилась в кресло подле Джеффа. Протянув ему старый дагерротип, она сказала:

– Вот. Это я.

Молодой человек взволнованно смотрел на фото Мелиссы в старинном подвенечном платье.

– Боже мой, ты права! Это ты! Но как же так? Фото такое старое и выцветшее. Кажется, оно сделано в прошлом веке.

– Так и есть. Переверни и посмотри, что написано на обороте.

Побледнев, Джефф перевернул фотографию. На обратной стороне кто-то изящными буквами, наполовину стершимися от времени, написал: «Мелисса Монтгомери, 29 февраля 1852 года».

– Господи! – воскликнул он.

– Теперь ты мне веришь?

– Боже праведный, да как же иначе? – И не в силах оправиться, от изумления, он продолжил: – Видишь ли, теперь я припоминаю, что Мисси как-то говорила об этой фотографии, когда рассказывала мне, что собирается сшить такое же свадебное платье. Она даже намекнула на ваше сходство, хотя дагерротип мне не показывала. Подумать только, вы просто двойняшки!

– Да уж.

– Значит, вы с ней поменялись местами?

Она кивнула.

– Просто чудеса! Вы должны были повенчаться в один и тот же день, в одном и том же доме, в одном и том же подвенечном платье…

– В один и тот же час, – добавила она.

– Только эти события разделяют сто сорок лет! – заключил Джефф. – И из того, что ты мне рассказала, следует, что вы обе упали с лестницы, судя по всему, в один и тот же миг… И ты полагаешь, что этот удивительный обмен произошел именно тогда?

– Да. Я думаю, что в этом замешан малахитовый овал на колонне.

Джефф нахмурился.

– Пойдем посмотрим на него?

Она задумчиво закусила губу, потом кивнула:

– Пойдем, родителей сейчас дома нет.

– Ты не хочешь, чтобы они узнали, да? Пожалуй, ты права. Если рассказать все Ховарду и Шарлотте, они перепугаются до смерти, да и вряд ли тебе поверят.

– Но ведь ты поверил? – спросила она с надеждой в голосе.

– Да, милая, я поверил, – ответил он совершенно искренне.

Мелисса поднялась наверх, чтобы убрать фотографию, а Джефф задержался у колонны, стал рассматривать «пуговицу». Выглядел этот бычий глаз из малахита необычно – темно-зеленый цвет, странные концентрические окружности, но никаких картин на его поверхности Джефф не увидел.

– Значит, в этом камне ты видела лицо Мисси? – спросил он, когда подошла Мелисса.

– Да. – Девушка посмотрела на полированную «луговину». – Круги иногда начинают дрожать и раздвигаются, и тогда я его вижу. Она находится в моем доме, в 1852 году – и как я уже сказала, судя по всему, несчастна.

– Хм-м-м. – Молодой человек внимательно вгляделся в овал. – Ничего не вижу.

– На самом деле и я вижу ее очень редко и никогда еще не видела в чьем-либо присутствии.

– Наверное, так и должно быть Очевидно, это странное явление доступно только вам с Мисси.

– Я тоже так думаю.

– Пойдем посидим в гостиной, – предложил он.

Влюбленные уселись рядышком на софе; на лицах обоих лежала печать тревоги.

– Расскажи мне еще о той жизни, в прошлом, – попросил наконец Джефф.

– Я родилась в 1832 году, – начала она. – В то время Мемфис был просто маленьким прибрежным городком.

– Он и вправду был довольно мал, когда я покинула его. Мои родители, Джон и Лавиния Монтгомери, владели хлопковой плантацией, расположенной к востоку от города.

– В этом доме, – взволнованно сказал он.

– На этой земле, – подхватила она.

– На самом деле первые десять лет моей жизни прошли в скромном старом коттедже. А этот дом построили в 1842 году. Как я уже сказала, за день до моей свадьбы отец велел рабочему прикрепить на лестничную колонну малахитовую «пуговицу» в знак того, что за дом выплачены все деньги.

– Ах да! Интересный обычай. Но расскажи лучше о том, как ты росла.

– По нынешним меркам мое детство было очень скучным, – рассмеялась она. – Почти все время я проводила на плантации. Гувернантка учила меня читать и писать, шить и вязать, а также преподавала основы этикета – все, что подобает леди. Интереснее всего бывало, когда к нам в гости приезжали родственники или мы ездили погостить у них – Она задумчиво улыбнулась. – Как-то раз мы даже доплыли на пароходе до Сент-Луиса. А еще мы однажды ездили в Новый Орлеан на праздничное гуляние. В двадцать лет, когда я должна была выйти замуж за Фабиана, почти все свое свободное время я посвящала посещению церкви и благотворительной деятельности.

– Как все изменилось, – усмехнулся Джефф. – А отношения с родителями? Какие они были?

Девушка вздохнула!.

– Мои родители. те, что остались в прошлом, – люди откровенные и энергичные. Должна признаться, что они многих в Мемфисе шокировали некоторыми своими публичными высказываниями.

– Удивительно!

– И по-моему, они были разочарованы во мне как в дочери.

– Странно. Ведь ты просто ангел!

Она улыбнулась

– Может быть, тебе я кажусь ангелом, но мои родители считали, что у меня нет характера. Думаю, им понравилась бы… такая дочь, как Мисси.

– Теперь они ее получили, – заметил Джефф с печальной усмешкой.

– По всей видимости. Для них самой большой радостью в жизни, как мне кажется, было заполучить в зятья

– Фабиана Фонтено.

– Да-да! Расскажи мне еще раз об этом брачном контракте.

– Контракт был заключен нашими родителями при моем рождении и считался священным. Видишь ли, родители Фабиана – французские иммигранты, весьма приверженные старым традициям. И наверное, когда их унесла эпидемия желтой лихорадки, желание Фабиана выполнить договор только окрепло – из чувства долга, видишь ли. Плантация Фонтено граничила с нашей плантацией, так что имелись еще и практические основания

– объединить наши владения.

– Но ведь это совсем как у нас с Мисси! – разволновался Джефф. – Мы собирались пожениться исключительно ради того, чтобы слить фирму моих родителей, «Стальные трубы Дэльтонов», с фирмой ее родителей – «Шарикоподшипники Монро».

– Да, сходство воистину удивительное, – кивнула Мелисса. – И если бы не контракт, я ни за что не вышлабы за Фабиана. Тем более что его бесила сама мысль о том, что я стану его женой.

– Вот сукин сын! Разве можно не любить тебя? Она бросила на него полупольщенный, полуумоляющий взгляд.

– Джефф, пойми же, Фабиан – очень надменный, волевой человек. Я ему вовсе не пара. Наверное, я из тех людей, которых в твоем времени называют «размазня».

– Ничего подобного! – возмутился Джефф.

Она не смогла удержаться от смеха.

– Ты очень добр ко мне. И все-таки Фабиану нужна была такая женщина, которая могла бы противостоять ему и ставить его на место.

Джефф тотчас вскочил и едва не запрыгал от радости.

– Вот он и получил Мисси! Ах, это просто чудесно. Хотелось бы мне оказаться там и посмотреть на эту потеху!

– Ты о чем? – недоуменно нахмурилась она.

– Неужели ты не понимаешь? – засмеялся он. – Современная феминистка – и эта свинья, мужчина-шовинист!

Мелисса изменилась в лице.

– Я не стала бы называть Фабиана свиньей!

– Да нет, ты не поняла, – виновато покачал головой Джефф, – это просто так говорится про мужчин с психологией самцов, мужчин доминирующего типа. – Он заходил по комнате, на лице его было восторженное выражение. – Нет, мне определенно это нравится! Просто замечательно!

– Нравится что?

Он заговорил с нарастающим воодушевлением:

– Разве ты не понимаешь, милая? Вот смотри: у нас есть четыре человека, чьи жизни складывались ужасно, две пэры, которые собирались вступить в брак по самой худшей из всех причин. И тут волей судьбы все изменяется к лучшему!

Мелисса непонимающе покачала головой. – Ладно. Объясняю подробно. Родители у тебя были не такие, как надо?

– Ну, положим.

– И жених тоже?

– Да, это так.

– Но тебе ведь нравятся Шарлотта и Ховард, да?

– Очень приятные люди.

– И они любят тебя?

– Да.

Он подошел к ней и схватил ее за руку.

– А мы с тобой? Мы прекрасно подходим друг другу, верно?

Она улыбнулась ослепительной улыбкой:

– О да!

– Теперь что касается Мисси. Ты знаешь, что она никогда не ладила с Шарлоттой и Ховардом?

– Нет… но ведь это вполне понятно. Шарлотта и Ховард – люди консервативные, приверженные традициям, тихие, а из того, что я узнала о Мисси, она совершенная бунтарка.

– Верно. Теперь возьмем Мисси и меня. Она очень похожа на твоего Фабиана. Мне страшно не нравилось, что она всегда верховодит, а по правде говоря, мне было все равно. – Он посмотрел ей в глаза и шепотом добавил: – В то время.

– И к чему ты клонишь?

– К тому, что у вас с Мисси были не те родители и не те женихи, а теперь все на своих местах, – объяснил он, сверкнув глазами.

Какое-то время она молчала и, нахмурившись, обдумывала его слова.

– В отношении меня это верно, Джефф, но ведь Мисси-то несчастна! Видел бы ты ее лицо..

– Какие-то мелкие неприятности Она их переживет, – махнул он рукой.

Но Мелисса печально покачала головой.

– Джефф, я очень тебя люблю, но ты ведь должен понимать, что любовь несовместима с бесчестным поступком.

– Что ты имеешь в виду? – звенящим от напряжения голосом спросил он.

– Я имею в виду, что вне зависимости от того, была я в прошлом несчастна или нет, Джон и Лавиния Монтгомери остаются моими родителями, а Фабиан Фонтено – моим женихом

– Нет! – закричал Джефф.

Но Мелисса стояла на своем, хотя глаза ее наполнились слезами.

– И если Мисси хочет вернуться в свою жизнь, то пусть так и будет.

Джефф поднял Мелиссу с кресла и заговорил пылко и настойчиво.

– Ты не можешь так думать, милая! Неужели ты пожертвуешь всей своей жизнью – нашей совместной жизнью – ради Мисси?

Она смотрела на него с любовью и сердечной мукой.

– Именно так. На первом месте не моя жизнь, а ее.

Он в отчаянии схватился за голову.

– Но ведь ты даже не знаешь, каким образом снова поменяться с ней местами!

– Это верно, но если Мисси захочет, я должна попробовать. Придется предоставить ей выяснять, как произвести такой обмен

Внезапно Джефф улыбнулся, потому что у него мелькнула надежда.

– Есть и другой вариант. Что, если Мисси понравится жить в 1852 году? Тогда она решит остаться там

– Вряд ли, – скептически поморщилась Мелисса.

Он схватил ее за плечи.

– А вдруг? Вдруг ей понравятся ее новые родители и жених?

– Если там все будут счастливы, включая Мисси, я, пожалуй, вправе остаться здесь и совесть моя будет чиста.

Джефф с облегчением вздохнул, потом прищелкнул пальцами.

– А знаешь, мы можем воспользоваться преимуществом пребывания в настоящем. Живя в прошлом, Мисси не может знать будущего, то есть того, что случится с нами здесь после ее исчезновения из 1992 года. Мы же, напротив, можем многое узнать о том времени, в котором она теперь живет.

– Сомневаюсь, что поняла тебя, – проговорила Мелисса

– Давай поищем какие-то записи или что-то такое, из чего станет ясно, что Мисси на самом деле осталась в прошлом.

Мелисса задумалась над его словами, потом покачала головой:

– Если Мисси и впрямь навсегда займет мое место, то каким образом помогут нам записи? Как мы узнаем наверняка, поменялись ли мы с ней местами еще раз или нет? Допустим, обнаружится какая-то запись Мелиссы Монтгомери, ну и как мы узнаем, кому она принадлежит – мне или Мисси, притворяющейся мной?

– Черт, я понял!

– Кроме того, вскоре после моего появления здесь

– Шарлотта сказала, что семья Монтгомери покинула Мемфис до начала шестидесятых годов.

– Интересно, может, Мисси предупредила их о воине? – хмыкнул Джефф.

– О чем ты?

– Как же, ведь Мисси знала, что их ждет в недалеком будущем. Если бы она осталась в прошлом, то, конечно же, предупредила бы твоих родителей о приближении Гражданской войны. Я просто уверен в этом —теперь, когда ты сказала, что они переехали куда-то до 1860 года. Значит, Мисси осталась там!

– Не обязательно, – покачала головой Мелисса

– Почему же?

– Так ведь если бы я вернулась туда, зная все, что узнала здесь, я бы сделала в точности то же самое!

Джефф тяжело вздохнул:

– Ты опять права. Но ведь должно же быть что-то такое…

Мелисса опять покачала головой.

– По словам мамы, почти не сохранилось никакой семейной переписки, и они с папой вернулись сюда, в Мемфис, только после того как поженились двадцать с чем-то лет назад. Есть только несколько старых писем, которые написали когда-то я и мой отец. Я недавно прочла их…

– Прочла? Я хочу ознакомиться с ними! – взволнованно воскликнул молодой человек.

Мелисса кивнула:

– Конечно. Но к сожалению, все они были написаны до того, как мы с Мисси поменялись местами. – Она прерывисто вздохнула. – Я не знаю, каким образом мы могли бы отыскать ответ на интересующий нас вопрос.

Джефф со вздохом привлек ее к себе.

– Как-нибудь обязательно отыщем, милая.

Домой Джефф возвращался в полном смятении. Теперь у него были все доказательства, что женщина, которую он знает как Мелиссу, действительно появилась здесь вместо его настоящей невесты, Мисси Монро. Джеффу было больно и страшно. Позволят ли его любимой Мелиссе остаться с ним? Вот что мучило его непрестанно.

Мелисса, похоже, не надеялась на пользу от записей – наверное, потому, что пришла она из той эпохи, когда самые важные события записывались в семейных Библиях, но Джефф был уверен, что где-то должны находиться сведения о семье Монтгомери, относящиеся к пятидесятым годам девятнадцатого века, а также свидетельства того, Мисси или Мелисса остались жить в прошлом. Кроме того, Мисси, конечно же, оставила бы свой неизгладимый след в любом времени, в котором ей случилось бы жить. И если она осталась в прошлом, какое-то доказательство этому обязательно найдется.

Мать Джеффа дружила с Милдред Рид, известным здешним ученым, занимающейся генеалогией. Он немедленно засадит Милдред за работу, например, под тем предлогом, что хочет преподнести Мелиссе сюрприз – какие-то сведения из истории семьи Монтгомери – Монро.

Впрочем, не стоит пока рассказывать Мелиссе о своих планах. Вполне возможно, что она права и любые найденные им сведения принесут им мало утешения.

Глава 25

День, на который был назначен благотворительный базар в пользу пресвитерианской церкви, был свеж и прохладен. Поскольку Фабиан отправился ставить палатки довольно рано, Мисси пришлось ехать в город в ландо вместе с Джоном и Лавинией.

Базар располагался на небольшой лужайке на высоком берегу Миссисипи. И вот они остановились; их тут же оглушил стук молотков и крики мужчин, заканчивающих сооружение палаток и украшающих их флагами. Зрелище было весьма красочным – палатки расположились живописным полукругом, с противоположной стороны разбили площадку для детских игр, где среди всех прочих развлечений можно было пускать игрушечные кораблики в металлическом бассейне и кататься на пони. Отовсюду прибывали участники базара с самыми разнообразными пожертвованиями – от разнообразных блюд для полдника до консервов, ручных вышивок и безделушек.

– Прекрасно, – заметила Лавиния, окинув взглядом суетящихся на лужайке. – Выручка от продажи составит солидный вклад в фонд строительства церкви.

– А какая из вас получится прекрасная парочка продавщиц, – заметил Джон, окинув восхищенными глазами жену и дочь, одетых в одинаковые синие жакеты и юбки и с задорными шляпами на головах.

– А вон Элеонора и Грейс, – сообщила Лавиния, с улыбкой помахав рукой леди, трудившимся неподалеку. – Фабиан отвезет тебя домой? – спросила она Мисси.

– Я бы лучше поехала с вами.

– Такой измены этот славный мальчик тебе никогда не простит, – улыбнулась Лавиния.

– Посмотрим, – загадочно отозвалась Мисси.

– Извини, но мы тебя покинем, – сообщил Джон. – Встретимся позже.

– Конечно, – ответила Мисси. – Желаю хорошо провести время.

Супруги понесли коробки с пожертвованными безделушками к палатке, где Лавинии предстояло торговать вместе с подругами, а Мисси подошла к Антуанетте и Люси, Их палатка располагалась в центре луга. Рядом находилась палатка Фабиана, Брента и Джереми. Пока что она почему-то пустовала, если не считать нескольких уже выставленных на продажу пирогов и кексов.

– Доброе утро, леди, – весело сказала Мисси, скользнув за прилавок. Она выложила принесенную стопку вязаных и вышитых вещиц, изготовленных Мелиссой еще до того, как они поменялись местами. – Вроде все готово. Но… где же мужчины?

– Странно, но они поставили палатки и исчезли, – хмуро сообщила Антуанетта.

– Ничего не понимаю, – покачала головой Люси.

– Хм, – буркнула Мисси. – Если они будут манкировать работой, им ни за что не выиграть. Разве что они задумали какой-то трюк, о котором нам ничего не известно.

Женщины занялись своим товаром, стараясь расположить его как можно заманчивее, и вскоре забыли о мужчинах. Они подвешивали кашпо и вышивки на вертикальные опоры, а спереди палатку задрапировали самыми яркими шалями.

И вот уже начали прибывать покупатели – модно одетые пары и целые семьи, вслед за ними появились Фабиан, Джереми и Брент; они прошествовали к своей палатке, даже не взглянув на леди. В руках у них были коробки с пирогами, кексами и печеньем.

– Что бы это. – недоуменно пробормотала Мисси, глядя на эту процессию

Женщины с недоумением смотрели, как мужчины по меньшей мере раз десять подходили к своей палатке, принося все новые и новые коробки, наполненные кондитерскими изделиями.

– Где они все это взяли? – воскликнула Антуанетта.

– Уж не купили ли они эту выпечку в городе? – с подозрением проговорила Люси.

Расположившись в своем киоске, мужчины все так же не обращали никакого внимания на женщин. К этому времени на лужайке кишела уже толпа, но если палатка женщин привлекла к себе с десяток любопытствующих дам, у мужской палатки вскоре началось настоящее столпотворение.

Женщины в замешательстве уставились на киоск мужчин.

– Как вы думаете, что они там делают? – спросила Антуанетта, покусывая нижнюю губу.

– Они, конечно же, уже собрали денег больше, чем мы, – забеспокоилась Люси. – Посмотрите только на эту очередь!

Мисси мрачно кивнула.

– Вы пока присмотрите за палаткой, – сказала она, – а я пойду разузнаю, что там происходит.

Затерявшись в толпе, Мисси подошла к палатке сбоку.

– Да, миссис Топп, – услышала она голос Фабиана, – этот кекс вы можете взять за двадцать пять центов.

– Подумать только! – воскликнула дама, – Это чуть ли не в три раза дешевле, чем берут за такой кекс в лавочке на площади!

Вскипев, Мисси завернула за угол и вошла в палатку сзади, раздвинув полы. Ей сразу же бросилась в глаза высокая фигура Фабиана, одетого в элегантный черный фрак. По сторонам от него торговали Джереми и Брент. Все трое принимали деньги и отпускали кондитерские изделия с такой быстротой, на какую только были способны.

Поджав губы, Мисси решительно шагнула вперед и похлопала жениха по плечу:

– Фабиан, мне нужно с вами поговорить.

Если он и был удивлен ее внезапным появлением, то не подал и виду.

– Простите, Мисси, – сдержанно отозвался он, – но как видите, сейчас я крайне занят.

Решив не утруждать себя препирательствами, Мисси схватила его за руку и вытащила из палатки.

– Черт возьми, Мисси, в чем дело?

– Вы жульничаете! – заявила она.

– Вот как, неужели? – отозвался он с невинным видом.

– Вы с Джереми и Брентом купили выпечку в городе – и не отрицайте это!

Он преспокойно скрестил руки на груди, чем и привел ее в неописуемую ярость.

– Я и не пытаюсь. На самом деле мы скупили весь товар в двух кондитерских лавках.

– Вы… что вы сделали?! – Она была ошеломлена.

Он лукаво усмехнулся:

– Мы хотим выиграть пари.

– Ах вы, негодяй! – едва не затопала ногами Мисси. – Вы добиваетесь перевеса, утроив количество своего товара да еще и продавая его по сниженным ценам?

В его улыбке не было ни тени раскаяния.

– В общем, так оно и есть.

– Но это нечестно!

Он поправил манжеты.

– Ну что же, дорогая, вы ведь знаете, что говорится о любви и войне. По правде говоря, мы готовы прекратить хоть сейчас. Мы устали от войны и вместо нее нам хотелось бы гармонии и любви.

От этих слов Мисси охватило непонятное волнение, пытаясь заглушить его, она окинула Фабиана сердитым взглядом.

– Ждите больше!

– И вы тоже, – отозвался он.

– Хвастуны, вам лишь бы произвести эффект!

– Не без того.

– Ну так не надейтесь на победу!

– Мисси, – улыбнулся он, – вам уже никак не выиграть пари. Признайте свое поражение.

– Посмотрим, – бросила она, поворачиваясь и удаляясь прочь.

В полдень был сделан перерыв для трапезы – все уселись за столы, накрытые клеенкой, и принялись за жареных цыплят, ветчину, печеную фасоль, хлеб из кукурузной муки, пироги, кексы и прочую домашнюю снедь. Преподобный Фергюсон, местный пастор, обратился к присутствующим с благодарностью за помощь в сборе средств на строительство.

Мисси сидела рядом со своими молчаливыми подругами, есть ей не хотелось. Неподалеку от них расположились две пожилые четы, обсуждавшие местные новости – предстоящее выступление чтецов-декламаторов, устраиваемое при поддержке благотворительного общества, и только что начавшееся строительство железной дороги Мемфис —Чарльстон.

Мисси холодно смотрела на соперников, сидевших через три стола от них и за веселой беседой поглощавших горячие сосиски. Как ей хотелось запустить в этих эгоистов чайником с холодным чаем!

Трапеза подошла к концу. Антуанетта вдруг судорожно сглотнула, увидев, как мужчины поднялись и направились к своей палатке.

– Что нам теперь делать? – прошептала она, наклонившись к Мисси. – Они уже сильно нас обогнали!

– Теперь мы обязательно проиграем, – вставила Люси, шмыгнув носом – И Джереми никогда больше не позволит мне рисовать!

– А мне придется отказаться от шляпной лавки, – уныло добавила Антуанетта.

– Ах, да перестаньте вы ныть! – понизив голос, оборвала их Мисси. – Лучше подумайте о том, что ждет меня, если мы проиграем. Ведь мне придется выйти замуж за этого болвана!

Подруги взглянули на Фабиана, скорчили мерзкую гримаску и шепотом выразили сочувствие.

Мисси заставила себя приняться за куриную ногу.

– Ешьте, леди, – сказала она, откусив кусочек; глаза ее сверкнули решимостью. – Для послеполуденного сражения нам понадобятся все наши силы. Бой еще не окончен.

Но время шло, и предсказание Фабиана становилось все очевиднее. Женщины продали все, что было у них в киоске, а в палатке мужчин продолжалось столпотворение, поскольку запасу выпечки по сниженным ценам, казалось, не будет конца.

– Что же делать? – обреченно спросила Антуанетта.

Она стояла, облокотившись о пустой прилавок и положив подбородок на руки.

– Выиграть нам никак не удастся, – добавила Люси.

Мисси посмотрела на Фабиана свирепым взглядом, он только усмехнулся в ответ и послал ей воздушный поцелуй. Вдруг молодая женщина улыбнулась с таким видом, словно ее осенила какая-то замечательная идея.

– Я знаю, как нам выиграть! – взволнованно сообщила она подругам.

– Как? – разом спросили они.

Наклонившись к ним, Мисси шепотом раскрыла им свой замысел. Люси и Антуанетта зарделись.

– Но, дорогая, так не поступают, – пристыдила ее Люси.

– Мы все опозоримся, – добавила Антуанетта.

– Ну и что? – хмыкнула Мисси. – Все когда-нибудь бывает впервые, ведь так? И к тому же это ради правого дела! Ведь мужчины играли нечестно.

Антуанетта с Люси обменялись растерянными взглядами.

– Ну? Вы хотите выиграть или нет?

Люси и Антуанетта еще раз посмотрели друг на друга, потом решительно кивнули.

– Хорошо. А теперь слушайте внимательно, – приказала Мисси. Немного погодя, она радостно хлопнула в ладоши. – Все. Теперь пойдите поболтайтесь в толпе, подзуживая покупателей.

– А что будете делать вы? – спросила Антуанетта.

– Красоваться, – ответила Мисси, подмигнув.

Вскоре предвкушающий победу Фабиан бросил взгляд на палатку женщин и с изумлением обнаружил, что там собралась целая толпа! По меньшей мере два десятка мужчин громко смеялись и размахивали долларовыми бумажками. Фабиан узнал всех – и здешнего бизнесмена Робертсона Топпа, и работорговца Бедфорда Фореста, и пожилого Маркуса Винчестера, бывшего мэра Мемфиса. Мисси не было видно за морем шляп.

Что там творится, черт возьми? Только что он готов был поклясться, что товар у женщин кончился и что они, мужчины, благополучно выиграли пари. И вот тебе пожалуйста!

Фабиан не удержался и двинулся к палатке соперниц. Он приблизился к ней как раз в тот момент, когда Мисси целовала ухмыляющегося дородного капитана парохода Джима Ли, в то время как Люси спокойно извлекла долларовую бумажку из его пухлых пальцев.

Мисси продает поцелуи! Мало того, она делает это с удовольствием! Вот распутница!

Фабиан в ярости бросился к ней:

– Мисси, немедленно прекратите это позорное занятие!

Мисси с Джимом оторвались друг от друга и не без интереса посмотрели на Фонтено. Толпа мужчин заволновалась.

– А, да не расхолаживай ты нас, Фабиан! – крикнул его друг Тейлор. – Это ведь для хорошего дела, верно?

– Конечно, Фонтено, не мешай! – воскликнул кто-то еще.

Мисси поддержала мужчин, одарив Фабиана лукавой улыбкой.

– Ну правда, Фабиан, лапочка, не отравляйте людям настроение. Конец очереди вон там. И это обойдется вам всего лишь в доллар.

– С него нужно взять двадцать! – раздался еще один веселый голос, и все рассмеялись.

Мисси тотчас спокойно повернулась к следующему покупателю, зардевшемуся подростку, протягивающему деньги.

Вскипев от бессильной злобы, Фабиан бросился прочь под смех и шутки собравшихся.

«Проклятая шлюха! – думал он. – Непременно ей нужно взять над ним верх, даже если для этого придется торговать на манер уличной девки!»

Впрочем, на губах его тут же заиграла завистливая улыбка – несмотря ни на что, он не мог не восхититься изобретательностью этой лисички. В самом деле, вправе ли он упрекать ее за то, что она прибегла к таким же двусмысленным средствам, как и он сам? Он поставил на кон их свадьбу – и проиграл. Значит, пора вернуться к первоначальному плану. В конце концов, он сам виноват в том, что еще не поставил на место эту темпераментную особу.

Вот именно, ее место… мысленно он приготовил для нее место восхитительное, жаркое, грешное… Уж он постарается, чтобы ей больше не удалось избежать своей участи. Вскоре состоится весенний бал в доме Монтгомери, и он укротит одну очень строптивую красотку южанку.

Когда церковный персонал подсчитал собранные деньги, пастор с восторгом сообщил Мисси, Антуанетте и Люси, что сборы их палатки превышают все остальные. Леди, обнявшись, тотчас ознаменовали свою победу радостными криками. Но вот Люси и Антуанетта, расплывшись в улыбках, отбыли в сопровождении своих мрачных мужей, и Мисси осталась с Фабианом наедине. Он признал ее победу, насмешливо приподняв свою шляпу.

– Итак, вы, кажется, обыграли нас, Мисси, – протянул он.

– Кажется, – отозвалась она с самодовольной улыбкой.

– Вы вполне уверены? – иронически добавил он.

Мгновенно поняв, куда он клонит, она, вздернув подбородок, ответила:

– Вполне.

– Вас кто-нибудь довезет до дому? – вежливо продолжил он.

– Родители.

Он демонстративно поклонился:

– В таком случае – доброй ночи.

Глядя, как удаляется Фабиан, Мисси ощутила легкое разочарование. Надо же, даже не предложил проводить ее до дому! А она-то уже предвкушала предстоящее сражение – хотела понаслаждаться своей победой и показать ему свою власть…

Ах, да к черту все это! По крайней мере ей не придется выходить за этого олуха!

Интересно, подумала она, что теперь делается в этой сатанинской голове?