Текст книги "Они были мелкие и золотокрылые"

– Зак, – окликнула Алена. – Спасибо.

Он дернул плечами.

– Так что насчет рапорта? – остановила вопросом Алена.

– Подождем, чем закончится. – Зак кивнул на капитана. – Тогда и напишу.

И, наконец, вышел.

Прошло уже трое земных суток с того дня, как они влили капитану яйцо. И капитан все еще был без сознания. Он дышал, у него нормализовались температура и давление, но в себя так и не приходил.

А Зак так и не написал рапорт.

Хотя, на самом деле, о рапорте Алена думала меньше всего.

Ее раздирали другие мысли и чувства. С одной стороны она всем сердцем хотела, чтобы лечение помогло, и капитан выжил. И даже была готова разбить еще одно яйцо, хотя и представляла, что на это скажет Зак. С другой – было до боли жалко разбивать яйцо, из которого могло бы родиться еще одно столь удивительное существо.

Она стояла в драконьем вольере перед Ириской и ее слегка подросшим золотокрылым детенышем.

И чем больше смотрела на него, тем страннее становился мир вокруг. Например, ее перестал раздражать и удручать Зак. Если раньше она видела в нем лишь угрюмую нелюдимую личность, со снулым бесцветным взглядом, то сейчас он представлялся ей неким сосудом тоски и одиночества. Хрупким и несчастным. И сейчас, несмотря на его грубость и откровенную неприязнь, Зак вызывал лишь странную мягкую жалость.

Он так и не решился приблизиться к драконьему детенышу. Откопал в недрах жилого бокса какую-то странную штуку, вроде шлема с черным забралом, и теперь если приближался к драконьему вольеру, то только с ней на голове.

Впрочем, избавляться от златокрыла тоже пока не собирался.

– Эй, – послышалось от входа в вольер. – Наш капитан очнулся.

Он лежал бледный и смотрел рассеянно. Скользнул взглядом по Алене, затем недоуменно уставился на Зака. Моргнул.

– Сними эту штуку, ты пугаешь его! – шикнула Алена.

Зак сорвал с головы шлем.

– Так значит, это Ганимед, да? – выдавил капитан и хрипло засмеялся.

– Да, – Алена подошла к нему, взяла за руку, нащупала пульс. Учащенный. – Лежите. Не волнуйтесь. Уже все хорошо.

Она потянулась за портативным био-сканером. Не бортовой доктор, но общее состояние оценить сможет.

– Я отправил запрос на посадку… потом… включил автоматику… и все.

– Мы нашли вас спустя два часа в очень тяжелом состоянии. Но сейчас, – Алена включила сканер, установила экран над телом, – не двигайтесь… Сейчас все хорошо. Кровотечений нет, внутренние органы восстанавливаются. Вы еще слабы, но теперь, я думаю, быстро пойдете на поправку.

– У вас здесь имеются хирурги? – капитан попытался сесть на кровати. Безуспешно.

– Не двигайтесь, пожалуйста. Мы принесем вам что-нибудь поесть.

– Теперь я понимаю, почему на Земле за них платят миллионы, – задумчиво протянул Зак.

Капитан свел брови, черные, резко очерченные.

– Как вы меня вылечили? Накормили драконьим яйцом?

Что-то в его тоне не понравилось Алене.

– А вы противник этих яиц? – осторожно спросила Алена.

– Я противник тех, кто ими пользуется, – прошептал он и закрыл глаза. – Господи Боже, какая ирония!

За спиной у Алены фыркнул Зак. А она услышала еще кое-что. Ностальгию, но – темную. Желание забыть. Стыд. Желание исправить. Угрызение совести. Исходило это все уже не от Зака.

– Вы бывали на Ганимеде, верно? – спросила она у капитана. – Расскажите, что здесь произошло? Я… я кое-что увидела недавно, но не знаю, что из увиденного правда.

– Не приставай к человеку, – одернул ее Зак. – И так еле языком шевелит.

Алена и сама понимала, что сейчас не время, но правда ведь так близко!

– Я расскажу, – проговорил капитан. – Я слишком долго молчал. И не хочу умереть с этим.

Замолчал, собираясь с силами. Алена гидрировала ему овощной суп-пюре и помогла поесть.

А потом он заговорил. Медленно, с трудом, но каждое новое слово давалось все легче…

Они спустились под лед Ганимеда шесть лет назад. Вторая экспедиция особого назначения Объединенных Америк – первопроходцев, заявивших права на крупнейший спутник Солнечной системы.

До этого были многолетние исследования, обнаружение – сначала предположительное – воздушных карманов в толщах льда, у океана, прокладывание туннеля к ним.

Капитан Эндрю Планк в исследованиях и работах по освоению не участвовал. Спустился по уже готовому туннелю, в обширный, пригодный для жизни воздушный карман.

И жизнь там бурлила.

Стаи некрупных крылатых животных сновали по воздушным карманам, гнездились на скальных выступах, ныряли по природным узким туннелям к океану и возвращались обратно. Одни – цвета темного льда с легкими разноцветными оттенками, напоминали толстые колбаски с крыльями и хвостом. Другие – их было гораздо меньше – изящные, с золотистой чешуей.

Их приказали уничтожить первыми.

Сказали, они ядовиты. Сказали, они отравили первую экспедицию настолько, что всю ее пришлось пожизненно запереть в сумасшедшие дома. Сказали, что к ним нельзя приближаться без специальных шлемов.

А после началась бойня.

Сначала отловили несколько особей и подвесили на установленном посреди кармана столбе. Дальше все пошло, как по маслу. Только целься и стреляй. Первыми, как и планировалось, прилетели золотокрылые. Остальные тоже не заставили себя ждать.

– Я тоже надел шлем, – сказал Эндрю. – Но, видно, мне бракованный попался, – он невесело усмехнулся. – Или я – бракованный. Я понял, почему якобы свихнулась первая экспедиция. Драконы – именно золотокрылые – вступая в контакт с человеком, повышают его чувствительность к миру.

– Драконы-эмпаты, – проговорила Алена.

– Да, причем, эмпаты они все – потому и летели так отчаянно в ответ на сигналы боли от соплеменников. Но, похоже, только златокрылы могут вступать в связь с чужаками.

Он помолчал, успокоил дыхание.

– Я все это видел, все понимал, но… Слишком хорошо помнил, как встретили на Земле первую экспедицию. Вдобавок, я надеялся, что кому-то еще из нашего отряда попался бракованный шлем. Увы, из двадцати человек – только мне одному. И я промолчал. Смалодушничал. Но и остаться в экспедиции не смог. Вернулся на Землю, написал рапорт о переводе в исследователя астероидов. Одиночная работа, никому не нужно смотреть в глаза.

Эндрю снова усмехнулся.

– И вот, по иронии судьбы, один астероид мой кораблик и настиг. И, по иронии судьбы, я снова на Ганимеде.

Он провел рукой по лбу.

– А яйца? – спросила Алена.

– Их свойства открыли случайно. Кто-то нашел золотое яйцо, положил в кухонном отсеке на полку. Неудачно развернулся, расшиб лоб. Сверху упало яйцо, разбилось о голову. Ну и показало свои чудесные свойства. На Земле это сочли бредом сумасшедших, но решили все же проверить. И сейчас, как вы и сказали, продают эти яйца за миллионы.

Зак неопределенно крякнул.

– Но и зверушкам повезло в каком-то смысле, – добавил Эндрю. – Если бы не яйца, перебили бы вообще всех.

И вдруг его глаза вспыхнули неожиданной надеждой.

– А вы… – он посмотрел на Алену, потом на Зака. – Вы что, позволили вылупиться златокрылу?

– Она позволила! – рявкнул Зак, прежде чем Алену успела кивнуть.

Она не чувствовала от капитана угрозы и знала, что он рассказал правду.

– Можно мне его увидеть? – попросил капитан. – Еще раз.

Алена, словно все это время только того и ждала, помчалась к выходу, на ходу хватая теплые вещи.

Когда она вернулась с дракончиком на руках, капитан уже полусидел на кровати, глядя с нетерпением. Но в первую очередь Алена подошла не к нему.

Зак стоял у противоположной стены, отводил взгляд и сжимал в руках шлем. Ссутуленный, морщинистый, несчастный.

– Зак, прошу тебя, посмотри в глаза дракону!

И Зак посмотрел. Он медленно подошел и смотрел, не отрываясь, с минуту. А потом заплакал.

Прошла земная неделя с тех пор, как капитан Планк рассказал свою историю, и Зак увидел подтверждение в глазах драконьего детеныша.

С тех пор Зак пребывал в расстроенных чувствах. Он верил и не верил, понимал и не принимал. Он больше не приближался к златокрылу – сказал и себе, и другим, что хочет спокойно все обдумать. Но спокойно не получалось.

Все чаще закрадывался вопрос: а почему я вообще должен верить русской аферистке, которая уже обманула с яйцом, и непонятному капитану, который может оказаться сумасшедшим? Ведь врачи – тоже не дураки. Если сказали, что свихнулась вся экспедиция, может, так и было?

А потом вспоминалось увиденное в глазах драконыша и повторенное во снах, и до ужаса хотелось в драконий вольер… Но Зак себя останавливал. Говорил же Планк, что златокрылов называли ядовитыми. Мало ли, какие видения они могут навеять. Где доказательства, что все это правда? Одних слов и сновидений мало.

И так ходил он по кругу и снова по кругу, пока однажды окрепший Планк не положил руку на плечо.

– Я покажу тебе доказательства, – сказал капитан.

А потом, ничего не объясняя, усадил их с Аленой в ледоход и уверенно повез ледяными туннелями – кривыми, узкими, словно давно заброшенными.

– Куда мы едем? И что это за дороги? Я здесь никогда не был. Вы что, решили избавиться от меня? Вы слышите меня вообще? Ответьте хоть слово!

– Да заткнись ты, – бросила Алена, впрочем, совершенно беззлобно.

Зак заткнулся.

По крайней мере, пока ледоход не остановился в пустом воздушном кармане, заросшем сосульками и ледяными сугробами, которые, похоже, давно никто не тревожил. Трое людей вышло наружу.

– Здесь стоял наш жилой бокс, – сообщил капитан Планк.

– И что? – не понял Зак.

– Столб с приманкой установили в соседнем воздушном кармане.

Зак огляделся.

– Не вижу других туннелей.

– В том-то и дело. Его никто не должен видеть. Его заморозили сразу после бойни. Отчасти, чтобы чудом выжившие драконы не выбрались. Отчасти, чтобы никто не наткнулся на братскую могилу.

Так вот о каком доказательстве он говорил.

– И как же попасть в тот карман? – спросил Зак.

– Разморозив вход. Естественные туннели образовались благодаря воздушным потокам. Их не закупорить надолго искусственной заморозкой, думаю, она сильно ослабла. Лазер сделает остальное.

Заку стало не по себе.

– А если ты промахнешься мимо вашей этой «искусственной заморозки»? И начнешь палить по неискусственной, и на нас обрушатся толщи льда?

– Не промахнусь.

Капитан Планк прошел вдоль стены, ведя по ней рукой. Остановился. Отступил на три шага. Снял с пояса лазерный пистолет, прицелился и прожег щель в ледяной стене. Потом еще одну – параллельно первой. Затем еще две – сверху и снизу. И заслон рухнул.

Открылся еще один туннель – узкий и низкий, местами заросший ледяными сталактитами.

– Я не пойду, – сказала Алена. – Я и так знаю, что там.

Знает она, – фыркнул Зак. И тут же поймал себя на мысли, что и сам не хочет идти. Может, потому что выглядел туннель очень уж неприветливо, а может, потому что и он знал…

И все же он пошел. Не по-мужски это – отступать на пороге. Хотел доказательств – получай!

И получил.

Они с Планком, пригнувшись, выбрались в заброшенный воздушный карман и увидели все, что являлось Заку лишь во снах. Столб с давно замерзшими тельцами крылатых зверушек. Такие же замерзшие тельца на земле вокруг столба. Заку захотелось немедленно умчаться прочь, но вместо этого он подошел к груде тел, наклонился, отодвинул несколько в сторону, потом еще несколько, пока не докопался до других – мелких и изящных.

Зак выпрямился. Понял, что Планк молча за ним наблюдает. Зак ждал каких-нибудь слов, но капитан все также молча кивнул Заку и направился к туннелю.

Она все-таки вошла в тот воздушный карман.

Протиснулась по туннелю, когда мужчины уже готовились выходить, и сделала серию снимков. В конце концов, она исследователь и должна фиксировать все.

Затем они вернулись на базу. Молча.

– У кого-нибудь выпить есть? – вдруг спросила Алена.

У Зака нашёлся коньяк – маленькая плоская фляга. Они разлили его по стаканам и выпили, сидя в гостевом отсеке.

– И что же мы будем делать? – снова спросила Алена. – Если ваше руководство на Земле узнает, что мы теперь тоже «сумасшедшие»…

– Всех упекут в дурку, – согласился Зак. – И не думай, что с тобой в Новой Руси поступят иначе.

Алена кивнула.

– Люди… не готовы принять такое… – сказала она. – Не готовы ежесекундно чувствовать чужую боль.

– Я уже шесть лет, как сумасшедший, и пока никуда не упекли, – подал голос Эндрю.

– Нет, нет, нет, – Алена замотала головой. – Я не смогу жить, зная, как здесь обходятся с этими существами. И не смогу смотреть на людей, зная, что они здесь сотворили. Я… Я очень быстро сойду с ума.

– Мы не сможем их вывезти, – проговорил Зак. – Нас мгновенно засекут.

– Теоретически – можем, – задумчиво ответил Эндрю. – Многие астероиды пригодны для жизни – хотя бы временной. Их пытались обживать, но с появлением астероидной лихорадки стали обходить стороной. И желающих исследовать астероиды все меньше – потому меня так устраивала эта работа.

– Будет погоня, – Алена покрутила в пальцах стакан с остатками коньяка.

Мужчины свой уже допили.

Зак вскочил, зашагал по отсеку. Остановился. Посмотрел на Эндрю.

– Капитан Планк, можете подробно объяснить, что входит в ваши обязанности, как исследователя астероидов?

Эндрю пожал плечами.

– Примерно то же, что и в обязанности исследователя удаленных миров. Взятие проб грунта с последующим изучением, изучение ландшафта. В последние два года – еще и анализы на предмет астероидной лихорадки. Составление и пополнение списка безопасных астероидов.

Зак весь излучал заинтересованность.

Алена подумала, что сейчас он спросит, сохранился ли у Эндрю этот список. Но он спросил другое:

– У вас есть пробы астероидной заразы?

– Да, они сохранились. Лабораторный отсек корабля не пострадал. Он хорошо защищен. Главное тому доказательство – мы все еще живы и ничем не заразились, кроме драконьей эмпатии.

– Зак? – насторожилась Алена. – Что ты задумал?

– Пока не знаю. Мне надо подумать. Одному.

Но один он не остался.

Он пошел в драконий вольер и впервые взял в руки золотокрылого детеныша. Тот посмотрел на Зака большими янтарными глазами. Тихо пискнул.

– Я знаю, малыш. Однажды я уже не спас своих близких. Теперь спасу.

Он просидел в вольере около часа, прислонившись спиной к Ириске и укладывая в голове все детали. Драконыш, сосредоточенно попискивая, перебирался с одной ноги Зака на другую, потом – на руку, и снова – на ногу.

Затем Зак вернулся в жилой бокс. Планк с Аленой встретили его подозрительно-напряженными взглядами.

– Значит так, – заявил он с порога, не дав никому открыть рот. – Капитан Эндрю Планк свалился на Ганимед уже зараженный «астероидной лихорадкой».

– Что? – вскинулась Алена.

– Однако независимая исследовательница удаленных миров Алена Дворникова, следуя каким-то своим мотивам, улетела днем раньше. После чего с ее кораблем оборвалась связь. Но главное – она чиста от лихорадки. Так что – пусть с ней разбирается правительство Новой Руси, если сочтет нужным.

– Зак?.. – судя по глазам Алены, она уже догадывалась, куда он ведет.

– Все животные на Ганимеде погибли от лихорадки, включая анабиозных – поскольку в день обнаружения капитана я заходил проверить их состояние, еще не зная, что принес заразу в жилой бокс.

– Зак!

– Я тоже заразился. Я успел утилизировать тела капитана и животных, чтобы минимизировать источники заразы, для ее изучения будет достаточно моего тела.

– Зак!!!

– Может, меня даже наградят, – он криво усмехнулся. – Посмертно.

– Не смей! Прекрати! – Алена кинулся к нему, попыталась ударить кулаками в грудь, но он перехватил ее руки.

– Однажды я мог помочь сестре и ее сыну. Мне надо было лишь приехать к ним вовремя, но я не захотел. Я не был занят, мне ничего не мешало, но – я не приехал и не предупредил других… Кажется, у вас, русских, есть поговорка – что-то про дом на краю. Я был таким. Мой дом всегда стоял на краю, и остальное меня не касалось.

– Зак, мы все ошибаемся…

– Они погибли, а семья отвернулась от меня. После этого я ушел в космос. Торчал на чужой планете, четко выполнял инструкции, колол себе эликсир от старости зачем-то. Для чего продлевать жизнь, если ты не живешь?

– Зак, мы найдем другое решение, ты будешь жить! С нами, с драконами. Ты все начнешь сначала.

– Да заткнись ты, – он легонько ее оттолкнул. – Нет другого решения. Капитан Планк, разве я не прав?

– Похоже, что прав. Полностью исчезнуть – хотя бы на время – из поля зрения можно только так.

– Корабль Алены вместит какое-то количество зверушек, включая разбуженных анабиозных. Я знаю, как в базе данных космодрома сместить дату на несколько дней назад. Однажды он сам сглючил и перепутал даты, пришлось переставлять – нас всех инструктировали на случай мелких неполадок.

– А я знаю астероиды, где точно искать не будут.

– Зак, я прошу тебя…

На Зака обрушилась чужая боль – боль Алены, ее попытки сдержать слезы, ее жгучее желание спасти всех, включая и его, Зака. И он подумал, что врачи на Земле, объявившие первую экспедицию сумасшедшими, не так уж и не правы. Невозможно постоянно пропускать сквозь себя чужие чувства и при этом сохранять здравый рассудок. Люди пока к такому не готовы. За очень редким исключением. Себя Зак таким исключением не считал.

– Улетайте бегом, пока я не передумал. Собирайте вещи, я выведу часть драконов из анабиоза, прикинем, сколько поместится на корабль. Лишних придется усыпить – лучше так, чем их снова… на цепь. Потом передадите мне заразу. Я все сделаю, когда вы улетите.

Алена открыла рот.

– Ни слова больше, – остановил он. – Действуем! Быстро!

Зак стоял в смотровой космодрома и наблюдал, как смыкается купол за улетающим кораблем Алены Дворниковой – изящным серебристым эллипсом. Он еще немного выждет и вернет космодрому правильное время. Потом поднимется на корабль капитана Планка, снимет скаф и разнесет лабораторию с ядовитыми образцами.

Потом спустится на базу и, наконец, напишет рапорт.

Жить ему осталось недолго, но эти короткое время он действительно ПРОЖИВЕТ!

Как всё могло закончиться?

Не тронь мою реальность

Ханнита шла по джунглям.

Её гибкая Тень скользила рядом, цепляя хвостом лианы и вынюхивая добычу. Где-то кто-то выл дурным голосом, с другой стороны доносился писк, кому-то опять плохо. Или – слишком хорошо. Тень насторожилась, вздыбила блестящую чёрную шерсть, оскалилась. Всё-таки плохо… Ханнита слегка натянула поводья своей Сути. Фыркнув, Суть развернулась и потопала на писк. Сегодня Ханнита спасла уже двоих. Старую бабку с неожиданно здоровым сердцем и чумазого пацанёнка, который удрал в кущи, едва освободился. Кто на очереди?

Ханнита придержала Суть, остановилась у высоченного раскидистого платана, сквозь густую листву пробивались осколки солнца. Суть принюхалась, встопорщила гребень на башке и взрыла лапой землю. Тень припала к траве. И на полусогнутых вползла на бревно, перекинутое через небольшой ручей.

Ханнита поправила шлем, на мгновенье мелькнула реальность джунглей. И те предстали перед нею в своём истинном виде. Ни лиан, ни платана, ни солнца в листьях – лишь гудящие ржавые трубы, мусор под ногами, серые стены тёмных домов и слабое синеватое свечение, льющееся с далёкой крыши города. И она – одинокая фигура, застывшая в тени широкой облупленной колонны, у вонючей лужи с сиреневыми помоями. Пищали за углом. Оттуда же довольно ржали.

Ханнита вернула свою реальность. Ещё несколько секунд потребовалось, чтобы взломать реальность тех, кто развлекался за углом, ввинтить в неё собственный код. И Суть потопала на зов…

Девчушка висела полуголая, привязанная за руки к тонкому стволу дерева. Из худых запястий сочилась кровь. Рядом топталось двое перевозбуждённых юнцов в дорогих шкурах и с гибкими дубинками в руках. На лицах – вселенское недоумение: «Где мы? Куда это нас…?» Один нерешительно придерживал штаны.

– Это что ещё за тварь? – воскликнул второй, таращась на Суть. – Такого не должно быть, – он лихорадочно ощупывал тонкий обруч на голове. – Этого нет в сценарии…

Он пятился. Суть наступала. Товарищ его окончательно запутался в штанах, свалился, а потом на четвереньках бросился наутёк.

– Тварь свою убери! – завопил второй, когда Суть прижала его к стволу нового, более молодого платана, обвитого плющом.

Ханнита усмехнулась. Вот прямо-таки и «тварь». Вполне симпатичный динозаврик со шкодной мордой и хитрым взглядом. Сама создала!

Как и всё остальное.

Суть потянулась к юнцу когтистой лапой. Он взвизгнул и принялся карабкаться по платану, цепляясь за плющ. Плющ обжёг кожу, сверху зашипела Тень, встопорщив усы и оскалив белоснежные клыки. Юнец шмякнулся на землю. И, вконец обезумев, бросился вслед за уползшим приятелем, вопя нечленораздельное. Суть натянула поводья, но Ханнита её придержала. Мелкая добыча. Тень справится сама – гибкая пантера уже скользнула вдогонку охамевшим юнцам. Лучше освободить девушку.

Отвязанная девушка отчаянно рыдала. Ханнита прикрыла её выросшим тут же гигантским шершавым листом. Кивнула на Суть.

– Садись, домой довезу.

– Что… Что это такое? – тряслась спасённая, озираясь на зелёные джунгли.

Тень, всегда идущая на запах страха, замешкалась, высунула морду из кустов. Похоже, Ханнита пугала девчонку не меньше сбежавших героев.

– Это моя реальность. Пока мы в ней, тебе ничто не угрожает.

– А… А… Эти…

– Моя Тень разберётся с ними, – большая чёрная кошка исчезла вновь.

– У-у… Убьёт?

– Не думаю. Слишком мелкая добыча. Сегодня у нас была и покрупнее, – Ханниту передёрнуло от воспоминания. Бабуля на столе и склонившийся над ней человек в хирургической маске…

Слишком уж здоровое сердце у бабули. Остаётся надеяться, что теперь будет беречь его лучше.

– Припугнёт их и… – продолжила она, возвращаясь к девчонке.

– Зачем вы это сделали?! – вдруг завопила та. – Зачем вы вмешались?!

– Зачем спасла тебе жизнь? – изогнула бровь Ханнита.

– Они бы… Они бы ничего… Ничего мне не сделали… Ну, развлеклись бы… А потом, я знаю, они платят хорошо. Если бы вы только… только…

– Ты что, добровольно, что ли? Так от тебя же страхом несло за километр! Тень мою не обманешь.

– Я… Я…

– Первый раз, что ли?

Девчонка кивнула. Всхлипнула.

– Зачем вы вмешались?..

– Пойдём со мной, – протянула руку Ханнита. – Ты не должна так жить. Никто не должен.

Девчонка отшатнулась.

– Я вас не знаю. Я… Я просто…

– Запомни хотя бы код. Он поможет найти мою реальность, когда понадобится.

– Мне не нужна ваша реальность! Выпустите меня!!! Уйдите!

Девчонку трясло. Суть обиженно фыркнула. Ханнита коснулась шлема…

Спустя неделю у сваленного бурей платана она нашла тело девушки. Не нужно было переключать реальность, чтобы увидеть разрушенный дом, ставший мусорной свалкой. Обиженные юнцы отомстили за оскорбление.

Суть свистнула. Тень застыла, склонив голову.

Они слышали зов, но пришли слишком поздно.

Они спасали других.

И получали тот же ответ.

Им не нужна её реальность. Она пугает их сильнее иных обидчиков. Но иногда они хотя бы принимают код…

И в груди у древней бабули всё ещё бьётся здоровое сердце. И чумазый мальчишка иногда прибегает к ней на завтрак. И чей-то зов вновь останется не напрасным…

Верхом на Сути Ханнита шла по джунглям. Рядом скользила гибкая Тень…

25.03.19