Текст книги "Русская грамматика по методу Монтессорий"

Один восьмилетний мальчик, очень способный, Коля С., писал через полтора месяца любое слово под диктовку очень четко, почти красиво. Этому мальчику нравилось ощупывать буквы с завязанными глазами, чем он и занимался очень часто. Его фотография в момент упражнения с завязанными глазами также есть у нас. Она, по выражению К. И. Поварнина, может служить прекрасной иллюстрацией сосредоточенного детского внимания.

Большинство же старших детей уже не могут писать так красиво, как пишут наши маленькие дети, если они специально не занимались долгое время чистописанием. Особенно поражают в этом отношении итальянские дети. «Я много изучала каллиграфию и знаю, как трудно заставить ученика в двенадцать-тринадцать лет написать целое слово, не отнимая пера от бумаги, если не считать немногих букв, этого требующих», – говорит Монтессори. «Штрихи и палочки, которыми школьники исписывают тетради, ставят этому большие препятствия. А между тем наши малютки спонтанно и с изумительной уверенностью пишут целые слова, не отнимая пера от бумаги, сохраняя идеальный параллелизм букв и одинаковое расстояние между ними». А у нас, между тем, и в настоящее время в самых новейших методах обучения детей грамоте сохраняется писание палочек. Что касается внешнего вида письма, то отмечается, что те дети, кто долго упражнялся, обводя контуры вкладок и ощупывая наждачные буквы, фиксируют два мускульных механизма в такой совершенной форме, что результатом этого является выявление «спонтанного письма», каллиграфического и удивительно однообразного у всех детей. Их фиксированный моторный механизм проходит через продолжительное повторение упражнений, они ощупывают одни и те же буквы, и благодаря этому в точности воспроизводят их форму.

Это свидетельствует Монтессори. Это же можем подтвердить и мы из нашей практики, следя за письмом детей на дощечках и сохраняя и сличая листки с их письмом пером или карандашом. У меня хранятся листки с наклеенными словами и буквами, написанными итальянскими и русскими детьми в возрасте от четырёх до пяти лет. Буквы, написанные итальянскими детьми, поражают своим сходством в форме с буквами русских детей.

Мы видим, что дети приступают к письму тогда, когда они почувствуют к нему непреодолимое влечение. Есть такие, как уже было сказано, более старшие, которые торопятся писать, и есть, наоборот, такие, кто знает все буквы, свободно составляет слова. Их упражнения в штриховании указывают на достаточное развитие мускульного аппарата, а, между тем, к письму они не приступают. Таких детей следует поощрять к письму. Как это делать, зависит от наблюдательности и такта руководительницы. «Учительница сама должна решить, следует ли поощрять ребёнка к писанию или нет. Это возможно только тогда, когда он усовершенствовался в трех периодах спонтанных упражнений, а сам ещё не пишет хорошо. Можно опасаться, что при дальнейшем промедлении ребёнок, в конце концов, сделает вредное ему бурное усилие, не встречая естественных преград и владея всеми необходимыми для письма актами, – говорит Монтессори.

Подобный факт, то есть, впечатление мгновенного умения писать, картинно описанный Монтессори, реже проявляется у наших русских детей.

В моей практике было несколько таких случаев. Пятилетняя девочка Т., умеющая хорошо составлять любое слово и красиво заштриховывающая контуры, но не пробовавшая ещё писать, остановилась как-то у столика, за которым другой ребёнок читал билетик со словами. Она стала тоже брать билетики, стараясь прочитывать их. Те, которые она могла прочесть, она произносила вслух. «Слон», – прочитала девочка, подошла к доске и красивым, ровным почерком, не отнимая руки, написала слон. «Слон, смотрите, я написала слон», – восклицала она в изумлении. К ней подбежали другие дети, и одна девочка нарисовала рядом с написанным словом слона: «Он был у меня на бумажке, а теперь гуляет по доске», весело прибавила Т. Вся трепеща от нетерпения и радости, она стала писать другие слова: Тася, Женя, Дима, шар, стол, бант, даже Юлия Ивановна свободно выходили из под её руки. Радости и изумлению её не было конца. С этого дня она писала и писала и на доске, и на бумаге, точно в опьянении своим умением. Такого рода внезапное умение производит на детей впечатление чуда. «Как это случилось», удивляется тоже пятилетний мальчик: «Вчера я не умел писать, а сегодня написал Алик» (имя мальчика).

Иногда такое умение вскрывается неожиданно для детей при помощи руководительницы. Шестилетний мальчик, очень быстро усвоивший все буквы и хорошо составлявший слова (от начала ощупывания букв до их совершенного написания прошло две с половиной недели), писал только буквы. «Ты умеешь писать слова», – сказала я ему уверенно. «Нет, не умею», – ответил мальчик. Я предложила ему составить несколько слов (пол, стол, стул, потолок, стены) и затем написать их на доске. Мальчик приступил к делу робко, но, написав без затруднения первое слово, посмотрел на меня с удивлением и принялся писать более уверенно. Потом он переписал все в тетрадь, имея при этом необыкновенно серьёзный, сосредоточенный вид, как бы боясь даже дышать, чтобы не утратить своего умения (он вообще работал сосредоточенно). С этого дня его нельзя было оторвать от письма. Через десять дней он списывал и писал самостоятельно целые предложения пером, почерком, с которым по красоте не могли сравниться ученики первого и даже второго класса. (Листки с письмом этих и других детей хранятся у меня в кабинете Монтессори).

Подобный же случай был у меня (в 1920–21 годах). Вот что написано в дневнике одной девочки.

ПАНЯ. 6 ЛЕТ. П.Б. детский сад Монтессори при Институте Дошкольного Образования.

3-е марта. В этот день Паня в первый раз стала писать слова. Я сказала ей уверенно: «Ты умеешь писать слова». Паня покраснела и отрицательно замотала головой. «Нет, нет, не умею». «Попробуй написать мама», – сказала я и отошла. Паня написала М. «А дальше что?» – спросила она. «М-а», – протянула я. Паня написала А, а дальше слог МА написала самостоятельно. Она сидела вся розовая от удовольствия и написала ещё раз «мама». «А ещё что написать?» – спросила она не совсем уверенно. «Напиши папа». Она написала П А П дальше А?» – спросила она. На листочке появилось папа, Саша, Паша, каша уже самостоятельно, без вопросов. Она просидела за этой работой 30 минут, была полна радости от неожиданности умения. Буквы она писала уже недели две и умела составлять простые слою. Очень хорошо штриховала. Девочка очень застенчива.

5 марта. Вчера опять писала те же слова, но я не могла наблюдать за ней длительно. Сегодня (6-го) написала все слова совершенно самостоятельно и прибавила ещё А с Я, отыскивая необходимые буквы в ящике и ощупывая их. Она взяла также и А, ощупала и написала. Потом захотела написать Владек (имя мальчика) и спросила меня, как написать. Я предложила составить слово, но ей хотелось поскорее написать его. Дело не клеилось. Она встала, подошла к ящику с подвижным шрифтом, составила Владек и написала на доске связно и красиво Владек. Она писала, стирала и вновь писала, добиваясь удовлетворительности. В общей сложности она просидела за работой (считая, и письмо цифр) 1 час 25 минут.

«Как это вышло, что я умею писать?» – говорит пятилетний, мальчик. «Никто меня не учил; ты ведь, Юлия Ивановна, меня не учила и мама совсем не учила. Я только обводил эти карточки». Засмеялся. «Это карточки, это они меня научили».

Раз ребёнок начал писать, он пишет с увлечением. Это почти общее явление для всех наших детей. У них, по выражению Монтессори, рождается мания письма. Они пишут и пишут. Пишут в классе, пишут дома, принося потом нам клочки бумаги, исписанной ими. Что пишут эти дети? Большинство пишут слова, некоторые подолгу пишут буквы. Слова они списывают с карточек, которых у нас большое количество, а также придумывают и самостоятельно. Они списывают карточки без разбора, одну за другой. Больше всего любят конвертик с карточками имён детей (товарищей), причём тут же учатся писать и прописные буквы. Для этого у нас есть коробки с наждачными прописными буквами. Потом начинают переписывать более сложные карточки с короткими и длинными предложениями, с коротенькими рассказами, пишут собственные мысли. У нас хранятся клочки бумаги, исписанной детьми дома. Об этой стороне письма речь будет впереди.

Привожу несколько примеров развития письма у детей.

ДЁМА Ш. 1914–1915–1916 ГОДЫ.

Интерес к буквам проявил в 4 года 7 мес. в марте 1914 года. Он ощупывал их одна за другой, не интересуясь названиями, попутно очень много занимался рисованием (штриховкой) и плоскими вкладками и карточками к ним. Так продолжалось до начала мая, когда Дёма уехал. Прошёл почти год (детский сад открылся вновь в середине сентября 1914 г., Дёме было 5 лет 2 мес.), когда Дёма снова принялся за буквы. В промежутке он очень много штриховал и опять работал с карточками. В феврале он снова принялся за буквы, но уже выразил желание знать их названия.

Вот что написано в его дневнике. «Февраль-март 1915 г. Дёма (5 лет 8 мес.) часто ощупывает буквы двумя пальцами (указательным и средним) очень точно и изящно, знает названия почти всех. Часто просит меня проверить его. Любит проделывать то же самое с завязанными глазами. Узнает 15–18 букв из 33. Пишет их на доске мелком и на бумаге карандашом уверенно, свободно и красиво.

10 апреля. Увлёкся составлением слов из подвижного шрифта. Бросил все другие занятия, кроме составления слов, и рисования. Составляет слова, какие ему хочется, прочитывает их и переписывает на классную доску и в тетрадь. Пишет также и буквы, причём исписывает целую страницу.

Дёма Ш. 5 лет 8 мес. Предварительно очень недолго писал буквы на дощечке (ул. Шпалерная. 1915 г.) одной буквой или одним словом. У него теперь мания письма. Пытается читать карточки письменного шрифта (слова). Читает каждый день и с каждым днём увеличивается число самостоятельно прочитанных слов. Читает только глазами, про себя. Читая вслух, не спотыкается на буквах, а сразу произносит все слово. Составляя слова из рассыпного шрифта, часто шепчет губами, повторяя про себя все слово и разделяя его на звуки: Вася, в, в, а, с, с, вас, Вас-я. В последние дни апреля стал писать цифры. Манера письма та же, что и с буквами и со словами: целая страница 1, целая страница 2 и т. д.

Октябрь 1915 г. Дёме – 6 лет. Больше всего пишет. Пишет (пером) слова и целые предложения, списывая с карточек. Увлекается чтением карточек. Читает и письменный и печатный шрифт, читает про себя, вслух читает медленно, но плавно, не по слогам, а целыми словами.

Январь. В конце декабря и начале января Дёма писал, как безумный. Он приходил в школу ровно в 9 ч. и до 9. 30 ч. (моего прихода) он писал. Писал потом в часы занятий, писал дома. Он исписывал тетради, записные книжки, которые делал себе сам, листочки. Писал слова, имена своих товарищей, их фамилии, списывал карточки с целыми предложениями и коротенькими рассказами. Дома списывал заглавия книг («Xимия» Созонова и Верховского, «Геометрия» Давыдова, названия и авторов учебников старших братьев). Писал адреса своих товарищей, названия улиц. Казалось, что он одержим манией письма. Своих каких-нибудь мыслей Дёма никогда не выражал письменно. Я думаю, что это происходило от застенчивости. Раз как-то он показал мне листочек, на котором было написано милое и нежное письмо Ирине Б. Дёма сунул мне это письмо, покраснел и отошел в сторону. Я прочла, одобрила, указала на некоторые ошибки. Он спросил, низко опустив голову: «Можно послать Ирине?». Получив утвердительный ответ, попросил конверт и тотчас же запечатал. Я должна была приостановить неудержимое влечение Демы к письму из боязни, что он испортит свой красивый почерк от чрезмерного напряжения. Дёма покорился, хотя видно было, что это ему неприятно. Впрочем, он нашёл выход энергии в рисовании, предаваясь часами составлению орнаментов и заштриховыванию их.

Февраль – март. Дёма (6 лет и 5 мес.) пишет очень хорошо. Списывает коротенькие рассказы с карточек, отдельные слова и буквы. Время от времени возвращается к подвижному шрифту и составляет целые предложения, выдумывая их сам и списывая потом в тетрадку. Дёма всегда спрашивает, как пишется то или иное слово, желая быть точным. Пишет каждый день на классной доске и всегда одно и то же: «Дёма Ш. (полная фамилия), или Владимир Владимирович Ш. Сядьте на места». Перед уроком тишины он пишет на доске, стараясь написать, как можно красивее, слова «Тишина» и «Молчание». Он пишет эти слова так красиво, что посетители не хотят верить, что они написаны шестилетним мальчиком. Другие дети ему подражают и тоже пишут «Тишина». Читает свободно рукописный шрифт. Набирает мелким рассыпным шрифтом с печатного безошибочно (без пропусков), коротенькие предложения и рассказы с карточек с текстом из азбуки Толстого. Печатный шрифт читает хорошо, хотя и медленно, и плавно. Речь хорошо развита. Выражает свои мысли отчётливо и ясно, но робко (от застенчивости). Если чего-нибудь не понимает, сразу говорит: «Не знаю».

ОЛЯ Р., 5 ЛЕТ 8 МЕС.

Январь 1915 г. Интересуется буквами, берёт и ощупывает двумя пальцами: указательным и средним. Названиями букв не интересуется.

Февраль. Сидит подолгу с наждачными буквами, ощупывая их пальчиками. Движения руки точные и лёгкие.

Март. Оля пишет буквы карандашом в тетради и мелом на доске.

Апрель. Оля пишет буквы чернилами: пишет 20 букв на память, не зная их названия. Я как-то спросила её, указывая на написанное ею Р, какая это буква. «А Бог её знает», – ответила Оля. Пишет с увлечением по целой странице одной буквы.

Ноябрь. Буквы знает все. Часто проверяет себя с завязанными глазами.

Декабрь. Составляет слова из подвижного шрифта; пропускает гласные буквы. Такое впечатление, что Оля не слышит гласных. Она складывает мма (мама), вра (Вера), к в ш н (кувшин). Нужно несколько раз ясно и медленно произносить: м-а-м-а, к-у-в-ш-и-н, протягивая гласную. Тогда Оля составляет слово правильно. Но если она составляет слова, не слыша их ясно произнесенными, а только мысленно, она пропускает гласные.

Декабрь. Пишет слова и прописные буквы. Слова списывает с набора и с карточек, не делая ошибок. Если пишет слова под диктовку (быструю) или, выдумывая их самостоятельно, пропускает гласные.

Январь-февраль. Узнаёт буквы моторно. Составляет слова из рассыпного шрифта гораздо лучше, реже пропускает гласные звуки. Начинает читать письменный шрифт. Берет карточки в конвертах и охотно читает. Иногда подкладывает карточки под обозначенные предметы. Любимое занятие – письмо: пишет буквы, слова с собственного набора и с карточек. Списывает имена товарищей, названия геометрических форм, цветов, чисел, тканей, дней и месяцев (с карточек).

Март. Составляет слова и целые предложения почти без помощи; гласных не пропускает.

15 марта. Составила:

1) Тасин(ь)ка и Вероничк я вас (г) люблю.

2) Юся попрыгун с Демуш-кои(й) играет и больше не(и) чев(г)о не знает.

3) Тася и Ирина я хочу с вам играт(ь).

Несколько дней подряд занималась Оля составлением предложений и увлекла других детей. Почти все набранное списывает в тетрадь. Пишет красиво.

Читает письменный шрифт свободно, печатный медленно, но плавно. Произношение исправилось. Речь обогатилась словами. Выражает свои мысли ясно и определённо

Апрель-Май. (7 лет). Больше всего любит писать; пишет красиво.

ТАСЯ К., 5 ЛЕТ.

Январь 1915 г. Ощупывает буквы, всю коробку.

Февраль. Знает все буквы. Усвоила названия самостоятельно, услышав от других детей. Ей не было дано ни одного урока.

Октябрь. (5 лет 8 мес.). Увлеклась составлением слов. В пятницу работала 40 минут без отдыха, сложила 19 слов, отчётливо и ясно прочла их, убрала буквы в коробки, села за стол, сложила руки и сидела с видом наработавшегося ребёнка минут десять совершенно спокойно. В субботу, во вторник и среду продолжала ту же работу. Следовательно, четыре дня. Составлять слова стала так же вдруг, как и в прошлом году. Оказалось, что Тася знает все буквы.

12-е ноября. Сегодня Тася взяла билетики (письменный шрифт) со словами, случайно подойдя к столу, за которым работала Вероника, и стала их разбирать. Посмотрела один, другой, очевидно, не поняла и положила. Вдруг лицо её озарилось радостью: «Слон!» – воскликнула она. – «Слон! Я прочитала слон! Я сейчас напишу», – она вывела красивыми буквами на доске СЛОН, и вся сияла от радости.

Декабрь. Тася увлечена письмом. Она пишет на доске различные слова, добиваясь чёткости и красоты письма. Пишет пером в тетради. Пишет также и цифры. Каждый день читает много билетиков со словами и коротенькими рассказами и списывает их в тетрадь.

В шесть лет Тася излагала письменно ясно и определённо свои мысли – «сочинения» по её выражению. В семь лет сочиняла сказки, писала под диктовку по-французски, начала писать по-немецки. Писала красиво и грамотно, всегда спрашивая в сомнительных местах. «Февраль 1916 г. Тася (6 лет) сочиняет очень хорошо, пишет красиво; а также и грамотна для своего возраста».

СИМА Р., 5 ЛЕТ 11 МЕС.

Февраль 1917 г. Выразил желание писать, ощупывает буквы и пытается писать.

3-е февраля. С утра взялся за буквы; пишет и, ш.

Март 20-е. Пишет буквы а и п.

Апрель 13-е. Пишет буквы (о, и, ш, п, е).

Апрель 19-е. Плохо запоминает названия букв.

Сентябрь (6, 5 лет). Пишет буквы каждый день и утром, и в конце дня, знает восемь букв. Сам взял подвижной шрифт, пытался сложить мама (сложил м м).

Ноябрь. Часто ощупывает буквы, начинает запоминать, названия. Пишет усердно.

13 ноября. Сложил рама р м, каша (ш к) Cаша (ш к).

24 ноября. Составляет слова: Саша – Сш, Маша – Мс, шум – шм, шуба – шб, оса, Миша – Мш.

9 декабря. Составил слово свисток – сфк. Январь (12-е). Слова составляет теперь гораздо лучше.

Гласные пропускает, но если произносить слово протяжно, гласные слышит.

Апрель (7 лет). Знает все буквы, узнает их безошибочно с закрытыми глазами. Составляет слово, не пропуская гласных и почти не делая ошибок в шипящих и свистящих, р и л на месте. Пишет буквы и слова твёрдой, свободной рукой очень чётко. В словах почти не делает ошибок. Списывает слова с карточек внимательно, без ошибок. Читает карточки (отдельные слова и коротенькие предложения) и писанный, и печатный шрифт.

Сопоставляя эти два примера (Тасю и Симу), мы видим ясно разницу индивидуальностей и разницу возможностей в развитии графической речи у этих двоих детей: Тася в 5 лет 8 мес. составляет много слов и самостоятельно их прочитывает; Сима в 5 лет 11 мес. «только приступает к ощупыванию букв и пытается их писать; Тася в 6 лет излагает самостоятельно свои мысли («сочинения»), Сима в 6,5 лет пишет только буквы и пытается сложить первое слово; Тася в 7 лет овладевает графической русской речью в совершенстве для своего возраста и начинает писать на иностранных языках, Сима в 7 лет, зная все буквы, составляет и пишет только отдельные слова.

Здесь два ребёнка различной одарённости, и каждый идёт своим путём к возможным достижениям, никем не подталкиваемый и не обязанный выполнять определённой программы. Попади они оба в обычную школу, Сима оказался бы в ряду отстающих. Бывали у нас дети, которые достигали успехов Таси к семи, восьми годам и бывали такие, которые равнялись Симе только к восьми годам. Но все достигали возможного для себя во всей полноте.

Письмо для пишущего ребёнка в детском саду Монтессори является не упражнением, а проверкой собственного умения. Упражнениями же служат ощупывания наждачных букв и штрихование рисунков цветными карандашами. Таким образом, и здесь, в письме, как и во всём у Монтессори, подготовка не прямая, но косвенная. Ребёнок учится писать не в процессе письма, а целым рядом подготовительных упражнений, работая с материалом, ощупывая буквы и штрихуя. Дети сами чувствуют своё совершенствование: «Теперь я лучше пишу, а теперь я ещё лучше пишу», – говорят они, разглядывая свою работу. Некоторые из них как бы инстинктивно возвращаются к подготовительным упражнениям в целях усовершенствования.

Вот что записано у меня по этому поводу в апреле 1917 года в дневнике одной девочки: «Монтессори говорит: «Письмо у детей служит проверкой. Оно возникает из внутреннего импульса, из удовольствия развивать высшую умственную деятельность. Оно не упражнение».

Это положение доказывается тем обстоятельством, что дети часто говорят: «Теперь я лучше пишу». Через некоторый промежуток: «А теперь ещё лучше». Если же письмо по какой-либо причине не удовлетворяет, они оставляют его и принимаются за наждачные буквы, за усиленную штриховку. Они как бы сознают необходимость подготовки, и если проверка их не удовлетворяет, берутся вновь неутомимо за упражнения (штриховка и наждачные буквы), постоянно, таким образом, совершенствуясь в письме».

ДЕФЕКТЫ ДЕТСКОГО ПРОИЗНОШЕНИЯ

Упражнения с буквами при индивидуальных уроках, или же при составлении слов из подвижного алфавита являются очень хорошим средством при исправлении дефектов детского произношения. Говорить подробно о дефектах речи не место в данной книге, да я и не специалист по этому вопросу. В книге Монтессори «Дом ребёнка» в главах «Гимнастика губ, зубов и языка» и «Дефекты речи, обусловленные недостатками воспитания» кратко изложена суть этого вопроса. Здесь же мы ограничимся лишь самыми немногими замечаниями.

Дефекты речи происходят от двух причин. Первая причина органическая, то есть, патологические изменения в нервной системе; вторая находится в связи с функциональными дефектами, приобретаемыми в период образования языка. Маленький ребёнок часто слышит плохую речь, то есть, неправильное произношение, чаще всего согласных, в тот период детства, когда сложный мускульный аппарат органов членораздельной речи ещё не функционирует достаточно хорошо. Ребёнок, подражая речи взрослых, воспроизводит в совершенстве несовершенно воспринятые звуки.

Кроме того, взрослые также часто поддерживают нормальные дефекты детского языка, происходящие по той же причине не сложившегося артикуляционного аппарата, устанавливающегося лишь постепенно. Мы все знаем, как часто взрослые любуются «милым лепетом» ребёнка и вместо того, чтобы помочь ему, давая возможность слышать раздельно звуки слова и видеть движения рта, подражают его рудиментарному языку и повторяют примитивные звуки, которые он произносит.

Этим развитие ребёнка в речевом смысле не только задерживается, но и затрудняется в будущем, ибо дефекты произношения у детей старшего возраста гораздо труднее поддаются исправлению и зачастую остаются и у взрослых, хотя и в смягчённой форме. Несмотря на все заботы о так называемом «эстетическом воспитании», человеческая речь была забыта, и о воспитании речи усиленно заговорили у нас лишь в самое последнее время, устраивая, главным образом со взрослыми, всевозможные занятия по рассказыванию, выразительному чтению, постановке голоса, и, наконец, исправлению дефектов речи. А между тем, какая получилась бы экономия сил и времени, и как бы выиграла человеческая речь, если бы её воспитание началось с периода младенчества. Маленькие дети так охотно идут на это.

Мы уже говорили о том, что маленькие дети любят произносить звуки согласных. Они, видимо, испытывают от этого удовольствие. Произнося изолированно звуки алфавита, ребёнок показывает, в каком состоянии находятся его речевые способности, и обнаруживает дефекты, почти сплошь обуславливающиеся неполным развитием органов речи. Руководительница может отмечать их у каждого, и это дает ей возможность установить степень постепенности в индивидуальном обучении. Она предпочитает брать те буквы, звуки которых ребёнок произносит плохо. Когда же речь ребёнка разовьётся в достаточной степени, и он научится произносить все звуки, то выбор той или иной буквы для урока имеет уже второстепенное значение. Кроме карточек с одной наждачной буквой, у нас были большие карты с группами букв такой же величины, причём группировки их соответствуют контрасту или аналогии формы. Впоследствии, мы утилизировали эти карты для самостоятельных упражнений детей в произношении, располагая буквы по присущим детям дефектам речи, так: р и л, с и ш, б и п, в и ф, к и т, г и к, ж и з, з и с, д и т, с и ц, ц и ч.

В нашей практике мы сталкивались со следующими дефектами. Чаще всего дети не произносят р, заменяя его звуком л. Был один случай, мальчик четырёх лет, который вместо р произносил в (вука – рука, пвыгнул – прыгнул, вот – рот и проч.). Гораздо реже вместо л произносится р, но были и такие случаи: рожка вместо ложка, рошадь вместо лошадь и проч. То же бывает со звуками с и ш – Саса и Ш аш а – Саша, было два случая (двое детей из одной семьи), когда дети вместо ш произносили ст и между с и гласной вставляли тоже т (Стаета – С а ш а, каста – к а ш а, ступ – суп. Вместо с и ш некоторые произносят т (котка – кошка, тата – Саша. Вместо т произносят к: к а м – там, кок – кот и т вместо к (ту ла – кукла, булта – булка). Часто не произносят ж (зук – жук) Была одна пятилетняя девочка, произносящая вместо ж – ш (шук – жук, шаба – жаба, коша – кожа). Бывает несовершенное произношение звука ч (цасы), звука ц (терковь – церковь, тепь – цепь, телый – целый), несовершенное произношение ш, где слышится ф, несовершенное произношение г, где слышится к, и наоборот. То же с б и п. Несовершенное произношение Л, где слышится то В, то У (вожка – уожка – ложка, вошадь – уошадь – лошадь), прибавление л к мягкой гласной (ляма – яма, Люля – Юля, Ляша – Яша), смягчают гласную после л (ляпа – лапа, люк – лук); проглатывание р и л со смягчением часто гласной (юка – рука, юк – лук, ешадь – лошадь). Бывали дети, переставляющие слоги, так: моловик – ломовик, масовав – самовар, лапотенце – полотенце, пахолод – пароход, каданлас – карандаш. Была одна девочка, вставлявшая часто лишние слоги в слова, так: бугумага – бумага, самовавар – самовар, перередник – передник, шаля-ляпа – шляпа, чулулок – чулок. И разные другие дефекты, в обыденной жизни незаметные, но легко уловимые при изолированном произношении звуков. Упражняясь с группами букв, дети сами часто берут те группы, в которые входят буквы, доставляющие им затруднение в произношении, чаще всего с и ш, р и с.

Вот что записано у меня в дневнике одного шестилетнего мальчика с очень неправильной речью: «13-го января. Гога составляет слова со звуками к, х, г (по карте). Эти звуки он произносит с особенным затруднением. Сознательно исправляет дефекты произношения». И дальше: «16-го января. Сам себя упражняет в произношении. Сегодня сидел с карточкой с буквами р и л и долго повторял их. Я, не заметив карточки и приняв его занятие за шалость, попросила его прекратить, ссылаясь на то, что он мешает соседям. Мальчик с удивлением посмотрел на меня. Лицо его было серьёзно, Я поняла, что это была не шалость, а сознательное упражнение. Мне стало стыдно перед Гогой. Я поспешила извиниться, но Гога смутился и приступил к упражнению только через значительный промежуток времени. Он вообще чаще всего берёт карточки с контрастными звуками (р и л, с и ш, ж и з, ч и ц), упражняя себя в произношении».

Ещё в 1914 году в дневнике девочки пяти с половиной лет с очень большими дефектами произношения: вместо ш-с и наоборот, вместо ж-з, вместо ч-ц и т (каса, Маеа, щвишток, цасы, терква). Оля берёт карты с группами букв (чаще всего с, ш, ц и ч), ощупывает их, пишет, старается произносить». Можно было бы привести и ещё примеры, но это удлинило бы слишком изложение. Все перечисленные дефекты взяты из моей восьмилетней практики в детском саду.

Монтессори рекомендует производить с детьми упражнения для гимнастики губ, зубов и языка. Эти упражнения учат, как двигать губами и языком для произнесения некоторых основных согласных звуков, укрепляют мускулы и подготовляют их к нужным движениям. Мы приспособили несколько русских слов, сходных по созвучию с таковыми же итальянскими. Слова эти следующие: мама, папа, Вася, Фаня, Тася, Зина, руки, Галя, Лапа. В них произносится первый слог. Саша, где произносятся оба слога, но отдельно: часы и губы, где произносятся последние слоги, стол – произносится все слово.

Мы производим упражнения так, как описывает их Монтессори. Сначала дети все вместе произносят целое слово, ясно и отчётливо произнесённое учительницей, затем вызываем поодиночке, приглашая их сначала повторить все слово, а затем отдельный слог. Таким образом, можно отметить специальные дефекты, присущие отдельным детям и упражнять их в произношении отдельных слов, слогов и звуков. Дети, особенно младшие (трёх, четырёх и пятилетки) охотно откликаются на эти упражнения, и мы часто слышим, как они самопроизвольно стараются повторять те слоги и звуки, которые заставляли их произносить. Ребёнок, бегая по комнате, повторяет: «р-р-р, р а-р а-р а, т а-т а-т а, ш у-ш у-ш у, п а-п а-п а». Дети постарше (шести и семилетки) часто стесняются уже своих недостатков речи и отказываются при всех вслух произносить те слова и слоги, которые им не удаются. С ними приходится заниматься отдельно, интимно, и, конечно, чем старше ребёнок, тем труднее его дефекты поддаются исправлению.

Хорошо проявляются также дефекты произношения при составлений детьми слов из подвижного шрифта. Мы уже говорили о том, как при этом упражнении обнаруживается слабое восприятие детьми гласных звуков в сравнении с согласными, поэтому они их и пропускают. Также точно обнаруживаются и дефекты произношения согласных, а потому составление слов, между прочим, служит очень хорошим средством для исправления этих дефектов. Мы набирали ряд слов, в которых повторялись звуки, плохо произносимые ребёнком. Например, Маша, каша, Саша, Зина, жук, миска, мишка, мышка, кожа, коза, Шура, шуба, свисток, рука лук, кот, часы, цепи и т. п. Дети часто сами придумывают очень удачно подобные слова, произносят их ясно и отчётливо, с ударением на согласной, плохо произносимой ребёнком. Ребёнок составлял слово и при прочитывании составленного слова, мы просили его произносить слово несколько раз. При этих упражнениях особенно скоро исправлялись дефекты у тех детей, у кого они зависели от окружавшей их плохой речи, то есть, если кто-нибудь из взрослых, близко стоящих к ребёнку, плохо произносил тот или другой звук.

Косвенными средствами для исправления дефектов речи являются уроки номенклатуры и упражнения с дидактическим материалом для упражнения внешних чувств. На уроках номенклатуры (при индивидуальных уроках) дети слышат ясно и отчётливо произносимые руководительницей слова. При упражнении с дидактическим материалом у детей точно и чётко работают руки. Чем больше ребёнок работает с материалом, чем углублённее его внимание, тем выгоднее отзывается это действие на детской речи.