Текст книги "Маленький отель на Санторини"

Глава 24

– Ника, как твои дела? Все идет по плану? – деловито интересуется моя бывшая начальница по телефону.

– Все будет готово в лучшем виде! – заверяю я. – Ни о чем не беспокойтесь, Елена Борисовна! Просто приезжайте!

– Не верится, что свадьба уже через неделю, – восклицает она. – Пришли мне контакты парикмахера, стилиста, фотографа и оператора и примеры их работ, чтобы я могла обсудить с ними, что я хочу.

Мы прощаемся, я убираю телефон и перевожу дух. Не то чтобы я соврала, но на самом деле все не так гладко, как я ей сказала.

За минувшие две недели я и в самом деле проделала немало: встретилась с прорабом, закупила стройматериалы, заказала тент от солнца и цветочную арку, новую кровать и мебель в номер, где остановятся жених с невестой, утвердила меню романтического ужина для молодоженов с Яннисом, переговорила по телефону с парикмахером, стилистом, оператором и фотографом.

Подготовка к свадьбе идет полным ходом, но есть моменты, которые заставляют меня нервничать.

Террасу должны были побелить еще неделю назад – но рабочие не пришли, хотя я прождала их весь день. А прораб Сотирис даже не извинился, только перенес все на два дня, потом еще на три. Ведра с побелкой и краской, а также валики стоят на рецепции и ждут своих работников, а их все нет.

– Да не переживай ты, Ника, – успокоил меня Яннис, когда я пожаловалась на его родственника. – Там работы – на пару дней! Успеют все сделать! На вот лучше скушай мусаку по рецепту мамы…

К тому же мне никак не удается встретиться с другими его родными, которые отвечают за прическу невесты и макияж, фото и видеосъемку. Предварительно мы договорились с ними по ватсапу о времени и гонораре – их услуги оказались существенно дороже, чем в Москве, но на острове выбирать не приходится. Я хочу встретиться с ними, чтобы познакомиться и увидеть их работы, а они все кормят меня завтраками и переносят встречи – ссылаясь то на болезни детей, то на сломанную машину, то на кучу других причин. И это тоже заставляет меня нервничать… А вот теперь и начальница требует примеры их работ и контакты. Откладывать дальше нельзя.

После разговора с ней я иду в таверну к Яннису, чтобы он повлиял на своих родственников.

– Да не переживай ты, Ника, – отмахивается от меня Яннис. – Они работали на куче свадеб и еще никого не подвели, все невесты были довольны!

– Яннис, мне нужно срочно с ними встретиться. Невеста хочет увидеть их работы! – настаиваю я. – Если твои родные не появятся, я буду искать других специалистов!

– Зачем других? – Яннис мрачнеет. – Сейчас я позвоню, они приедут! А пока скушай кальмаров, дядюшка Йоргос только сегодня поймал.

Дядюшка Йоргос, сидя за столиком в тени и попыхивая сигаретой, машет мне загорелой рукой. Как тут откажешься? Я беру тарелку и сажусь за пустой столик по соседству. Дядюшка не говорит по-английски, а мой греческий пока не настолько хорош, чтобы поддержать беседу. Яннис ставит на мой столик бокал белого вина.

– Не надо, – отказываюсь я.

– Попробуй!

Искуситель! Вино прохладное, в запотевшем бокале, а день жаркий, так что я делаю глоток, а затем другой.

Я как раз доедаю свежайших кальмаров с вином, когда за мой столик опускается пышнотелая гречанка лет пятидесяти в пестрой блузке.

– Роза, – представляется она, – стилист.

При взгляде на ее густо подведенные глаза и поплывшую на жаре красную помаду меня охватывает недоброе предчувствие. Не такой я представляла себе свадебного визажиста.

– Приятно познакомиться, – выдавливаю я. – Можете показать свои работы?

Она открывает на смартфоне фотографии невест и протягивает мне. С первого фото на меня смотрит греческая невеста с густо подведенными черными глазами и красной помадой – такими же, как у самой Розы.

– Это дочка моего одноклассника, – комментирует она.

Я нервно сглатываю и листаю фото, надеясь, что дальше будет лучше. От второго образа мне хочется зажмуриться. У юной невесты – голубые тени до бровей и терракотовая помада, она похожа на гуманоида в свадебном платье.

– Красивая невеста! Очень красивая! – нахваливает Роза. – Дочка учительницы моего сына!

Третья невеста похожа на матрешку. На ее щеках – круглые пятна румян. Смотрю снимки дальше – четыре, пять, десять. У всех невест кошмарный макияж, и мне становится плохо при мысли, что я могла допустить горе-стилистку к своей утонченной и ухоженной начальнице.

– Очень хорошо, очень красиво, все невесты красавицы, – тараторит Роза, пока я молчу, собираясь с духом, чтобы ей отказать.

– Простите, – кашляю я, возвращая ей телефон. – Но это не подходит.

– Как не подходит? – Роза оскорбленно вскидывает брови. – Все невесты довольны, я свое дело знаю.

– Может, для греческих невест это и хорошо, – осторожно говорю я, – но у русских так не принято. Слишком ярко.

Роза громко фыркает и всплескивает руками:

– Ярко? Это же праздник! Свадьба! Такой важный день! Раз в жизни бывает!

– Простите, – повторяю я, – но я вынуждена отказаться от ваших услуг.

– Ты хочешь, чтобы невеста была бледная, как смерть? – заводится Роза. На нас начинают оглядываться с соседних столиков. – Ты хочешь, чтобы невеста была страшная? Я свое дело знаю!

К нам подходит обеспокоенный Яннис:

– Что такое?

Роза трагически отвечает ему на греческом, заламывая руки, как на сцене античного театра. Яннис хмуро смотрит на меня, я, извиняясь, пожимаю плечами. Роза вскакивает из-за стола и пулей вылетает из таверны.

– Зря ты так, – качает головой Яннис. – Роза – хороший стилист. Где ты теперь найдешь стилиста за неделю до свадьбы?

У меня закрадывается нехорошее подозрение. Уж не поэтому ли его родные не спешат со мной встретиться? Чем меньше времени остается до свадьбы, тем меньше шансов найти им замену.

– Я хочу видеть парикмахера, – требую я. – И фотографа с оператором тоже. Срочно.

С улицы раздаются недовольные крики Розы. Моего греческого хватает, чтобы разобрать примерно половину слов:

– И ты тут? Иди-иди, сейчас тебя тоже…

В таверну входит худенькая девушка лет двадцати с копной черных волос и нервно оглядывается.

– А вот и наша парикмахер! Даная! – Яннис машет ей, а я придирчиво разглядываю ее шевелюру. Что ж, хотя бы ухоженная. Может, с парикмахером повезет!

Даная, похожая на школьницу, в белой маечке и короткой джинсовой юбке, подходит к нам и застенчиво здоровается.

– Покажи свои работы, – прошу я.

Даная садится рядом, нервно приглаживает свои роскошные волосы и вытаскивает телефон. Медлит, прежде чем протянуть его мне. И взглянув на фото, я понимаю, почему. На снимках – дети. Мальчишки с короткими стрижками, девочки с каре и французскими косами.

– У тебя есть свадебные прически?

Даная качает головой, избегая смотреть мне в глаза, и тихо говорит:

– Я могу заплести французские косы. Будет красиво.

– Зачем же ты врала, что ты свадебный парикмахер? – сержусь я.

– Это все мама, – виновато бормочет она. – Она сказала, что я справлюсь, нельзя отказываться от работы.

Я едва не скриплю зубами. Яннис! Хитрый грек захотел обеспечить работой всю свою родню, а я влипла. А Ирина? Знает ли она, кого мне рекомендовали? Вряд ли. Скорее, она доверилась мужу и не думала, что дела обстоят так плохо. Ведь она знала, как много значит для меня эта свадьба. Спросить у нее самой я не могу – пару дней назад Ирину положили в местный госпиталь на сохранение, срок ее родов приближается, и врачи предпочли перестраховаться.

– Я могу идти? – спрашивает Даная, как провинившаяся ученица.

Я киваю, и она с облегчением вскакивает с места и сразу же исчезает на улице.

– Зря ты так. Она хорошая девочка, старательная, – ко мне подходит Яннис.

Я бросаю на него сердитый взгляд, и он быстро добавляет:

– Фотограф и оператор уже едут.

Особых надежд я не питаю и поднимаюсь из-за стола.

– Я буду у себя. Пусть придут в отель.

Яннис выглядит обиженным и смотрит на меня без прежней улыбки. Похоже, я все-таки нажила себе врага. Жаль будет из-за этого лишиться дружбы с Ириной.

Через час в дверь рецепции громко стучат. Фотограф с оператором заходят вместе, настороженно косятся на меня. Это отец и сын, похожие друг на друга. Им уже доложили, что я оставила без работы Розу и Данаю.

– Я снимал больше пятидесяти свадеб, – хорохорится пожилой бородатый фотограф. – И местных, и туристов!

– А я снимал самые модные свадьбы на острове, – надувает грудь его сын.

– Показывайте, – перебиваю их я.

Фотограф протягивает мне свой телефон, я листаю галерею, и мои худшие опасения подтверждаются. Такие снимки мог бы сделать любой человек с фотоаппаратом, даже я сняла бы лучше.

– Это не то, что мне нужно, – я возвращаю телефон, и фотограф оскорбленно фыркает.

Его сын включает мне смонтированный клип – жених с невестой на фоне пейзажей Санторини, фоном звучит греческая музыка. Камера скачет, горизонт за спиной молодоженов завален, говоря о полной неопытности оператора. Просто отец, который работает на свадьбах, захотел обеспечить работой подросшего сына-оболтуса. А Яннис – их обоих. Ведь у греков так крепки родственные узы.

Я возвращаю телефон парню и качаю головой.

Уходя, они громко хлопают дверью. А я хватаюсь за голову. Свадьба через неделю – а у меня нет ни парикмахера, ни стилиста, ни фотографа, ни оператора! Если я испорчу первую же свадьбу, которую взялась организовывать, мне больше никто никогда не доверится.

Мой взгляд натыкается на стройматериалы у стены – ремонт тоже еще не начинался. Я набираю гневное сообщение прорабу, но тот не отвечает.

Бегу к Яннису, и тот неохотно отходит ко мне от столика, за которым сидят нахохленные отец с сыном – криворукий оператор и горе-фотограф. Прибежали жаловаться на меня.

– Я не могу дозвониться до прораба, а свадьба уже через неделю, – нервно говорю я. – Скажи честно, Яннис, мне рассчитывать на твоего родственника?

Яннис мнется:

– Понимаешь, у Сотириса сейчас так много дел. Крупный заказ от большого отеля, там какие-то затруднения…

– Так зачем же он обещал мне выполнить работу в срок? – взрываюсь я.

На нас оборачиваются посетители таверны, и мне сразу же становится стыдно за свою вспышку гнева.

– Тебе лучше найти других рабочих, Ника, – хмуро советует Яннис. – Извини, у меня много работы.

Всегда приветливый со мной, он больше не угощает меня греческими блюдами, а демонстративно отворачивается и отходит к столику с туристами.

Зря я доверилась Яннису с организацией свадьбы, надо было проверить его родных еще раньше. Но теперь я могу винить в беспечности только себя и иду в отель, повесив голову.

На рецепции оглядываю ведра с краской и побелкой, валики у стены. Что ж, у меня хотя бы есть стройматериалы! Но где я срочно найду рабочих на маленьком острове?

Мне даже позвонить некому. Ирина в больнице, а больше я тут никого не знаю, кроме семьи Янниса.

Внезапно я вспоминаю про Руслана, хватаю рюкзачок, лежащий на стойке регистрации, и лихорадочно ищу его визитку. Только бы она была здесь! Руслан ведь предлагал мне парикмахера, визажиста, фотографа и оператора, которые работают с его турфирмой, а я отмахнулась, понадеявшись на родных Янниса.

Наконец я нахожу визитку, но от волнения роняю ее на пол, она отлетает к самой двери террасы и проскальзывает в щель. Только не это!

Я выбегаю наружу и вижу, как ветер уже играет с визиткой и гонит ее по полу. Бегу за ней, но тут порыв ветра поднимает ее в воздух и кружит на краю террасы. В последний момент ловлю ее и крепко сжимаю в руке, как сокровище. А затем возвращаюсь на рецепцию и звоню Руслану.

Он отвечает быстро, со второго гудка, как будто только и ждал моего звонка.

– Руслан, как хорошо, что ты ответил! – с облегчением восклицаю я.

– Что-то случилось, Ника?

Я вываливаю на него все свои проблемы. Руслан внимательно слушает и уточняет:

– Значит, тебе нужны парикмахер, стилист, фотограф и оператор? У нас работают русские ребята, они знают, что нужно нашим молодоженам, за это не переживай. Я уточню, свободны ли они на эту дату.

Я складываю пальцы крестиком – хоть бы они были свободны! Это будет чудом, ведь сейчас самый сезон, а до свадьбы всего неделя.

– И еще мне нужна ремонтная бригада, – жалобно добавляю я. – У тебя нет знакомых?

– А что нужно делать?

Я перечисляю, и Руслан говорит:

– Что ж, есть у меня один знакомый… С побелкой и покраской справится.

– Когда он сможет приступить? – с надеждой уточняю я.

– А когда нужно?

– Лучше завтра, чтобы было время в запасе.

– Хорошо, я сейчас узнаю.

Руслан перезванивает минут через пятнадцать, хотя они кажутся мне вечностью.

– Все в порядке, Ника, – от его спокойного уверенного голоса меня сразу же отпускает. – Все ребята свободны. Они пришлют тебе примеры своих работ по мессенджеру, и ты сможешь пообщаться с ними по видеосвязи, так как они находятся на Крите. Рабочего, – он кашляет, – я тоже нашел. Он завтра приедет утренним паромом с Крита и готов приступить к работе часов в одиннадцать.

– Спасибо тебе огромное, – с облегчением выдыхаю я. – Даже не знаю, как тебя благодарить!

– Пустяки! – отмахивается Руслан. – До завтра!

– До свидания, – прощаюсь я.

Он кладет трубку, а я задумываюсь – почему он сказал «до завтра»? Быть может, он приедет завтра с туристами на дневную экскурсию и забежит проверить, как у меня дела?

Но тут мне на телефон начинаются сыпаться сообщения. Сначала пишет стилист по имени Алена и присылает примеры своих работ – невесты с ее макияжем выглядя так свежо, нежно и изысканно, словно сказочные принцессы. Это то, что надо!

Потом присылает кадры свадебной фотосессии фотограф Таня – легкие, воздушные снимки, полные синего неба и искрящегося моря, а главное – искренних эмоций и любви. Я бы не нашла фотографа лучше.

Следующей шлет фото парикмахер Маша. Я листаю разные варианты укладок – это не традиционные для московской свадьбы пучки и ракушки, а более романтичные прически, в которых распущенные пряди чередуются с косами и плетением. Когда волосы невесты развевает ветер, это выглядит очень мило. Каждая из причесок Маши достойна украсить модный журнал, я мысленно примеряю их на начальницу и довольно улыбаюсь.

Последним присылает небольшой свадебный ролик оператор Федор. Я смотрю на молодоженов, идущих по белым улочкам Ии, обнимающихся на фоне синих куполов церкви и целующихся под цветочной аркой, и мое сердце сладко сжимается. Я бы сама хотела такую свадьбу и такой ролик!

Я созваниваюсь с ними по видеосвязи, переживая, хватит ли бюджета на услуги таких классных специалистов. Все ребята оказываются молодыми, очень милыми и называют суммы гораздо меньшие, чем просили родственники Янниса.

Я сразу же перекидываю их контакты и примеры работ начальнице. Надеюсь, что рабочий с Крита, которого пообещал прислать Руслан, окажется таким же милым и профессиональным.

Глава 25

На следующий день к назначенному времени я поднимаюсь на рецепцию и нетерпеливо расхаживаю по террасе. Упрямо поливаю засохшую бугенвиллею, уговаривая ее выпустить хоть один бутон:

– Пожалуйста, зацвети!

И тут раздается громкий стук с улицы.

Распахнув дверь, я вижу перед собой парня в бейсболке, низко надвинутой на лоб. Я ведь даже не узнала его имени у Руслана, спохватываюсь я.

– Вы рабочий? – спрашиваю я.

Парень снимает бейсболку, и на меня весело смотрят знакомые голубые глаза.

– Руслан? – удивляюсь я, и в следующий миг мое сердце падает вниз. – А где рабочий? Он не смог приехать?

– Почему не смог? Он перед тобой, – широко ухмыляется Руслан.

– Ты? – Я пораженно отступаю, а он входит за порог. Разглядывает емкости с краской и побелкой, берет в руки валик:

– Ну, показывай, что красить!

– А ты хоть умеешь красить-то? – недоверчиво спрашиваю я.

Похоже, я рано расслабилась, понадеявшись на Руслана.

– Обижаешь, – он усмехается. – Я сын строителя и умею все.

– Ты серьезно собираешься красить стены? – Я все еще не могу в это поверить.

– Давай уже показывай! – Он размахивает валиком. – Не терпится приступить!

Для начала я веду его на террасу и показываю облупившиеся стены и парапет, которые нужно побелить.

– Ну все ясно, – Руслан надевает бейсболку от яркого солнца. – Сделай пока кофейку, а я тут начну.

Я послушно бегу к двери, но на пороге оборачиваюсь и возвращаюсь к нему.

– Погоди, ты не сказал, сколько возьмешь за работу.

– Я же сказал – чашечку кофе.

– Нет, так не пойдет. Это не деловой разговор!

– А ты, значит, деловая девушка? – От его солнечной улыбки мне становится тепло и сразу пропадает желание спорить.

– Какой кофе тебе сделать?

– Эспрессо. С ложкой сахара.

Когда я возвращаюсь, уже пахнет свежей краской. Руслан успел покрасить часть наружной стены, примыкающей к рецепции слева у двери, и показывает мне свою работу.

– Зацени, хозяйка!

– А ты правда хорош, – признаю я.

– Но знаешь, что? – Он чешет обгоревший на солнце нос и лукаво косится на меня. – Работа пойдет еще быстрей, если ты мне поможешь.

– Я? – теряюсь я. – Но я никогда не…

– Я тебя научу! В этом нет ничего сложного. Только переоденься во что-то такое, что не жалко испачкать.

Он кивает на мою одежду. Сегодня я надела новую синюю майку и джинсы. Любое пятнышко белой краски будет на них заметно, поэтому я снова спускаюсь вниз. Когда возвращаюсь, на мне – свободная белая футболка с кроликом и шорты, в которых я в Москве ходила в спортзал.

– Какой милый кролик, – Руслан поворачивает на меня голову и продолжает красить.

Я смущенно отвожу глаза на облупленную стену справа от входной двери, до которой он еще не дошел.

– Ну, показывай, как это делается.

– Для начала тебе нужно взять валик. – Руслан протягивает мне свой и встает за спиной. – Давай попробуем.

Мы вместе держим один валик на длинной ручке, и Руслан учит, как правильно катать его по стене. Его теплое дыхание щекочет мне шею, и это одно из самых волнующих ощущений в моей жизни. Впервые с нашего знакомства мне кажется, что мы можем стать кем-то больше, чем просто приятели, и эта мысль неожиданно согревает. А может, это солнце припекает мою открытую голову.

– А теперь обмакни в краску и попробуй сама.

Теперь я крашу стену справа, а он возвращается к своей работе по другую сторону двери.

Начав с углов, мы постепенно придвигаемся друг к другу. Мне досталась более короткая часть стены, а Руслан завершает покраску большей площади слева. Мы встречаемся у двери и встаем бок о бок, уперев валики ручками в пол. Стена так и сияет белизной – любо-дорого посмотреть!

– По-моему, из нас вышла отличная команда! – замечает Руслан.

– Дверь тоже надо покрасить, – говорю я, глядя на облупившуюся синюю краску.

Чтобы краска легла ровнее, Руслан сначала очищает старый слой мастерком. А затем притаскивает ведро с синей краской и берет валик с короткой ручкой.

– Хочешь сама?

Я начинаю красить дверь. А он сам белит парапет, местами сначала счищая старую краску, чтобы новая ложилась ровней. Он работает так ловко и увлеченно, как будто занимается этим всю жизнь.

– Значит, твой отец занимается ремонтом? – спрашиваю я и запинаюсь, вспомнив, как болезненно реагировал Стефанос на мои вопросы о личном и сразу замыкался.

Но Руслан охотно рассказывает мне о семье. Отец – строитель, мама – ветеринар, младшая сестра Вика учится на переводчика с французского. У них дружная любящая семья, и Руслан скучает по родным, которые остались в Питере.

Когда мы заканчиваем, я знаю о его родных почти все, а бабушкина терраса выглядит нарядной и новенькой. Белая краска сияет на ярком солнце, а синяя дверь смотрится очень эффектно. Как и было, когда отелем управляла бабушка Афина. Только горшок с бугенвиллеей Руслан оттащил от стены, чтобы ее покрасить, и теперь чахлый стебель, на котором нет ни одного живого листочка, торчит на самом видном месте. Я уже потеряла всякую надежду, что его удастся спасти. Наверное, пора признать поражение и выбросить его, заменив на новое деревце.

– Ну что, перерыв? – Руслан стаскивает бейсболку и вытирает со лба пот. – Приглашаю тебя прогуляться по Ие и выпить холодного фраппе.

– А что это? – спрашиваю я.

– Ты уже столько времени в Греции и еще ни разу не пробовала любимый напиток греков? – удивляется Руслан.

Я мотаю головой, ужасно заинтригованная, и выхожу вслед за ним на улицу, разогретую жарким полуденным солнцем и полную туристов.

Мимо соседней таверны я проскальзываю, прячась за Русланом. Не хочу, чтобы Яннис меня заметил.

– Поверить не могу, что Яннис так меня обманул! – жалуюсь я, когда таверна остается позади.

– Вряд ли он хотел тебя подставить, – возражает Руслан. – Надо учитывать разницу между греческими свадьбами и русскими. У нас свадебные фотосессии такого уровня, что хоть в модном журнале печатать можно. А греки с этим не заморачиваются, у них любой человек, который умеет держать в руках камеру, фотограф. То же самое и с прической, макияжем. Так что Яннис наверняка хотел помочь тебе от души.

– Выходит, я его обидела? – расстраиваюсь я.

– Греки обидчивы, но быстро отходят, – успокаивает меня Руслан. – Под таким ярким солнцем невозможно долго обижаться.

Он ведет меня дальше по улице к кафе, мимо которого я не раз проходила, но никогда не заглядывала. Руслана тут знают, он весело здоровается на греческом с официантом, заказывая два бокала фраппе, и мы садимся за свободный столик.

– А ты хорошо знаешь греческий, – хвалю я.

Сама я пока не могу разговаривать так бегло, но уже понимаю отдельные фразы.

– Я работаю в Греции уже три года, научился.

– А как тебя вообще занесло в гиды? Мама – ветеринар, папа – строитель. Ничто не предвещало.

Руслан смеется:

– Я люблю солнце, а здесь оно светит триста пятьдесят дней в году. Когда я впервые прилетел на Крит туристом, мне сразу захотелось тут остаться. Меня тогда сократили в банке и спешить было некуда. А потом я взял обзорную экскурсию по Криту в турфирме, где сейчас работаю, и это был полный провал. Девушка, как я узнал потом, впервые вышла на работу и всю экскурсию читала с бумажки. Даже древнегреческие мифы, представляешь! А я знал их наизусть, любил с детства.

– Я тоже любила мифы в изложении Куна, – вставляю я, и мы переглядываемся, как заговорщики, у которых есть что-то общее.

– А та гид их явно не читала, – продолжает Руслан. – Пока она уныло бубнила в микрофон на первом ряду, я сидел на последнем и рассказывал тот же самый миф по памяти своим соседям, но только в шутливом изложении. Они громко хохотали, экскурсоводу это не понравилось. Она сделала нам замечание, а потом предложила мне самому взять микрофон, раз уж я такой шумный. Ну, я и взял.

Официант приносит нам два пластиковых стакана с кофейным напитком, в котором плавают кубики льда.

Я делаю глоток, и Руслан выжидающе смотрит на меня:

– Ну как?

Это просто холодный кофе с молоком и льдом, и не сказать, чтобы я в восторге.

– В Москве я бы такой пить не стала, – признаюсь я.

– Я бы в Питере тоже, – смеется он. – Там без горячего кофе не прожить. Зимой я каждый день хожу в кофейни.

– Так ты не живешь в Греции постоянно?

– Нет, конечно! Я работаю тут с мая по октябрь, а зиму провожу в Питере. А ты? Вернешься домой, когда закончится туристический сезон?

Я качаю головой.

– Мне некуда возвращаться. И не к кому. У меня нет в Москве ни родных, ни квартиры. Теперь мой дом здесь. – Продолжать тему мне не хочется, хотя Руслан внимательно смотрит на меня и готов выслушать. – Ну а ты? Ты не закончил свой рассказ, как стал гидом. Взял ты тогда микрофон в автобусе?

– Взял, – Руслан смеется. – И рассказывал мифы всю обратную дорогу в автобусе. Экскурсовод хотела отобрать у меня микрофон уже через пять минут, но весь автобус запротестовал. А туристы, когда я выходил у своего отеля, сказали, что мой рассказ был куда интереснее, чем у гида, и проводили меня бурными аплодисментами. Та девушка-экскурсовод меня чуть взглядом не убила. А через несколько дней, провалявшись на пляже и отупев от безделья, я спросил у отельного гида, как можно устроиться к ним на работу. У них как раз не хватало сотрудников, и меня взяли. Так что я задержался на Крите, уже по рабочей визе, до конца сезона.

Официант снова возвращается к нашему столу с двумя тарелками, на которых лежит по лепешке с котлетой, помидорами и картофелем фри.

– Гирос, – объясняет Руслан. – Это греческая шаурма, попробуй!

Время обеденное, и я уже успела проголодаться, поэтому с удовольствием вгрызаюсь в лепешку. Вместо майонеза и кетчупа внутри мой любимый соус дзадзыки – из йогурта и протертого огурца, к которому приучили меня Яннис с Ириной.

– Вкусно, – хвалю я и запиваю горячий гирос холодным кофе. – Знаешь, и фраппе уже ничего, мне нравится.

– Ты становишься настоящей гречанкой, – улыбается Руслан.

После кафе мы еще полчасика гуляем по Ие, и Руслан рассказывает мне интересные факты, о которых я не знала. Оказывается, в 1950-е годы, когда моя бабушка была маленькой девочкой, Ия и Фира были бедными рыбацкими деревушками, остров был практически изолирован от остальной Греции. Позже, когда Афина была невестой, здесь нашли древний город Акротири. Некоторые археологи считают, что это и есть легендарная Атлантида.

– Не была там? – спрашивает меня Руслан. А когда я качаю головой, предлагает: – Могу провести экскурсию.

– Я бы с радостью, но сейчас меня куда больше волнует ремонт в отеле.

– Понял, – смеется Руслан, – тогда возвращаемся.

По пути мы встречаем большую туристическую группу и сторонимся, практически прижимаясь друг к другу, чтобы их пропустить.

– С круизного лайнера, – комментирует Руслан. – Большие лайнеры стали заходить на Санторини с восьмидесятых годов, тогда и начался расцвет туризма здесь.

– Моя бабушка Афина открыла отель в 1969 году, – вспоминаю я запись из дневника. – Ее первыми постояльцами были греки из Афин и туристы из Европы.

– Выходит, твоя бабушка предвидела развитие туризма. Мудрая женщина!

– Да, она такая, – улыбаюсь я, вспоминая ее дневник. Мне бы хотелось продолжить читать его, но сейчас, пока Ирина в больнице, это невозможно. Да и потом, после рождения малыша, ей будет не до этого.

Мы возвращаемся в отель и снова беремся за валики. Покраску фасада я доверяю Руслану, а сама начинаю красить стены внутри рецепции.

– Включи какую-нибудь русскую музыку, – просит Руслан.

Я нахожу свои любимые мелодии на телефоне и прибавляю звук погромче. Дверь на улицу распахнута, и, пока я крашу внутри, вижу, как Руслан пританцовывает и подпевает снаружи.

Я вспоминаю запись из дневника бабушки Афины – как они с дедушкой Панайотисом сами красили стены, когда задумали открыть отель. С Русланом все получается легко и непринужденно. Как будто мы уже давно знаем друг друга, и нет ничего более естественного, чем вдвоем красить стены.

Когда мы заканчиваем работу, уже близится закат.

– Осталось привести в порядок номер для молодоженов, но сегодня мы уже не успеем… – Я расстроенно смотрю на Руслана. – Тебе, наверное, пора возвращаться на Крит?

– Паром я уже пропустил. И вообще-то я взял два дня выходных на всякий случай.

От радости я чуть не бросаюсь ему на шею.

– Значит, ты остаешься? Ура!

– Только надо найти место для ночлега. Может, Яннис сдаст мне койку на ночь?

– Зачем тебе Яннис? – выпаливаю я. – Оставайся у меня!

– Я думал, номера в отеле непригодны для жилья, – Руслан вопросительно смотрит на меня.

– В отеле да, но дома у бабушки Афины есть свободная койка. То есть – диванчик в гостиной.

– Да хоть на коврике, я не прихотливый. Только ужасно голодный.

Не успеваю я задуматься, чем его угостить, ведь у меня нет готовой еды, как Руслан предлагает:

– Давай поужинаем в гавани на берегу? Я знаю один классный рыбный ресторанчик.