Текст книги "Все дороги ведут к себе. Путешествие за женской силой и мудростью"

В начале этой части я определила три важнейшие тропинки, по которым мы так или иначе ходим все десятилетие. Я повторюсь – это сепарация от родителей, автономность и освоение социума. А сейчас открою маленький секрет. Основных задач на это десятилетие у нас три, но практически все, что мы делаем в это время, про одно и то же – отделение от родителей. Вся наша самостоятельность и освоение социума для этого.

Мы либо бежим от них со всех ног в леса, будучи уверенными, что у нас-то ни в коем случае не будет такой жизни, как у них.

Либо долгое время воюем с окружающими, видя в них родителей, которые постоянно от нас что-то требуют и того и гляди поглотят.

Либо стоим на пороге в нерешительности, мечтая, чтобы мама позвала нас обратно и никуда не надо было бы уходить.

Либо пытаемся так подстроиться к отношениям с людьми, чтобы они наконец-то нас приняли, оценили, похвалили и полюбили.

Или страдаем, что в семье у родителей все время что-то происходит и нет никакой возможности уйти в свободное плавание.

Можно сказать, что в первом отрезке самостоятельного путешествия мы неизбежно носим родителей очень близко к сердцу, продолжая решать с ними проблемы, которые еще не решены. Это время начального проявления тех внутренних конфликтов, которые мы унесли в свою жизнь из отношений с родителями.

• Мы выбираем партнеров, похожих на идеального папу и самую теплую, доступную, заботливую маму.

• Или ищем того, кто совсем не похож на наших родителей.

• Берем за основу модель поведения мамы или папы. Ну или наоборот: «только не так, как они».

• Мы воюем за свободу со всеми, кто нам до сих пор ее запрещает.

• Выбираем себе начальников или старших подруг и мечтаем, чтобы они нас удочерили.

• Быстро выходим замуж и меняем одну зависимость на другую.

• Многое делаем назло родителям. Иногда даже ломаем собственную жизнь.

• Мы вообще не приближаемся к людям, потому что в нашей семейной системе был такой постоянный кошмар, что лучше стоять в сторонке одной.

• Втягиваемся в сомнительные отношения с разными Волками, которые нас не достойны. Этим самым мы пытаемся расколдовать не столько их, сколько своих родителей, которых у нас не получилось сделать для себя добрыми и любящими когда-то.

И это просто замечательно, что у нас еще так мало ума для бесконечной рефлексии, которая настигнет в следующие десятилетия, и много безумия и отваги. Поэтому мы хоть и учиняем внутренние разборки с родителями, но все-таки уходим дальше в свой лес жизни. Да, мы часто делаем назло, вопреки, для кого-то, ради кого-то. Это главное топливо периода, в котором накапливается первичный социальный и личностный капитал. Наша взрослая женственность будет заложена в это время. В наших первых серьезных отношениях, первом браке, с первым ребенком, на первой работе, на основе первых серьезных выборов и решений…

Упражнение

В общем, если вы внимательно присмотритесь к главным отношениям, которые строили или пытались строить в этот период; к людям, которых так или иначе выбирали; к динамике, разворачивающейся в этих отношениях, то увидите, как много в этом ваших родителей. И что самые главные травмы и самые важные потребности, которые у вас имеются еще из связи с родителями, обязательно вылезут и проиграются на этом этапе. В дальнейшей жизни они тоже будут присутствовать, но здесь проявятся особенно ярко.

Выходя в свою молодость и убегая по незнакомым тропинкам в дикий лес, Красная Шапочка может быть абсолютно уверена, что родительский дом далеко и мама уже не имеет над ней власти. Молодая девушка может искренне считать, что давно оторвалась от родителей и полностью самостоятельна. На самом деле было бы просто замечательно, чтобы к тридцати годам мы хотя бы чуть-чуть приблизились к настоящей психической сепарации от родителей. Практика показывает, что чаще всего мы уносим эту задачу в следующий период и дальше. Женщины не только за тридцать, но и за сорок (а иногда и за пятьдесят) лет обнаруживают себя в жесткой сцепке с родителями. А это влияет на всю их жизнь. Внутри них нет либо свободы, чтобы определять собственную жизнь своими решениями и выборами, либо ответственности, чтобы самим контролировать и реально выстраивать свою судьбу. С годами это настолько нас тормозит, что причиняет сильные страдания. И приходится снова возвращаться к задаче молодости: обрести независимость и сепарироваться от родителей.

В психологии под сепарацией в отношениях подразумевается расставание с человеком, с которым установлены отношения доверия и привязанности. В этой фразе кроется разгадка, почему одним людям легче пройти свое отделение от родителей, а другим труднее.

Раньше я думала, что жалко и горько заканчивать отношения, в которых получено много хорошего. Что их почти невозможно оставить, поскольку хочется еще и еще. Много горя даже в самой идее, что надо их завершить. А потом поняла, что значительно легче завершить то, где многое реализовано, многое удалось и получено много ценного. И наоборот: то, где не получено что-то важное или остались сильные негативные переживания, гораздо горше и труднее оставить.

В случае с отделением от родителей это действует почти на сто процентов. Ребенок, получивший удовлетворение важных потребностей, может отойти естественным образом. Этот принцип можно наблюдать в малом. Младенец, вдоволь напившись молока, довольный отваливается от груди. Тоддлер[6]6
  Тоддлер – ребенок от одного до трех лет.


[Закрыть] жмется к маме, а когда убеждается в безопасности, осваивает все новые территории, уже без страха остаться одному. Подросток, уверенный в любви родителей, совершает поступки, которые все меньше ориентированы на то, чтобы понравиться родителям. И в этом увеличение его самостоятельности и автономности.

Это же правило распространяется и на сепарацию в целом. Психика, вдоволь напитавшись близостью и теплом в отношениях с родителями, может спокойно отпустить нас в свободное плавание. Она может терпимо реагировать на увеличение дистанции. Более того, людей с таким опытом не нужно никуда специально выпихивать и отлучать от родного дома. Сами уйдем и даже побежим. Внутри себя мы можем сказать: «Пусть заканчивается. Я многое взяла. Многое сделала. Мне это было важно и ценно, но сейчас я уже хочу и могу уйти». Да, может нахлынуть грусть, что прежнего рая в теплом гнезде уже не будет. Но впереди маячат новые перспективы, а возбуждение и азарт влекут нас подальше – развернуться в своей жизни так, чтобы кто-кто, а уж родители точно не видели, чем вредным и неправильным мы там занимаемся.

Нам неспроста так трудно отойти от родителей. Чаще всего мы не в силах даже начать сепарацию, потому что это разрушит надежду когда-нибудь создать с родителями теплые, близкие, основанные на доверии и безопасности отношения. Те, которых у нас никогда не было. Что скрывать, у многих и отношений с родителями не было. Были связи разной степени функциональности, где нас воспитывали и образовывали. Иногда использовали для самоутверждения или для удовлетворения своих потребностей. Демонстрировали власть или унижали. Некоторым приходилось сталкиваться с насилием, жестокостью, пренебрежением, эмоциональным отыгрыванием, инфантильностью родителей. И каждое из этих обстоятельств делает сепарацию все менее возможной. Уйти там, где не дали, не проще, а, наоборот, сложнее. Эти процессы сильнее нас. Но это вовсе не значит, что мы должны отказаться от выхода из связки с родителями. Просто цена свободы будет выше. И психических усилий, чтобы прекратить мучающую нас связь, потребуется больше.

Как понять, что психологическая сепарация от родителей не случилась?

• Мы все время физически или мысленно приходим в тот самый дом, чтобы сказать маме, какой недоженщиной она была, или доказать папе, что он неправильно любил в вас девочку. Ну а про то, что они были плохими родителями для нас, это само собой.

• Мы надолго теряем энергию, когда общаемся с родителями. Их слова и поступки каждый раз ранят так сильно и больно, что мы стараемся отойти в соседнюю вселенную. Но у нас не получается уйти окончательно. Потому что даже оттуда ведем бесконечные внутренние диалоги с ними.

• Нам никак не удается отдалиться на достаточное расстояние, чтобы осмотреться и увидеть, что в мире полно возможностей для удовлетворения своих потребностей с разными людьми, а нам до сих пор хочется получить все только от одних людей: наших родителей. Это позволяет нам избежать ответственности за то, что уже можно встать на собственные ножки и бежать вдаль по дорожке к своим личным горизонтам. Но мы предпочитаем смотреть назад и спрашивать с родителей, почему нас не научили, не дали, не вложили.

• Нам кажется, что мы что-то должны, в чем-то виноваты и какие-то не такие для своих родителей. И отчаянно пытаемся додать, исправить, возместить, загладить. Вся наша энергия направляется по восходящей, чтобы доказать, что мы можем быть хорошими дочерьми и нас можно любить просто так. Для этого мы отдаем родителям силы, деньги, время и другие ресурсы. И нам невдомек, что можно этого не делать, потому что в голове есть только одно: «я должна». Иногда это настолько выражено, что сил на то, чтобы самим становиться родителями, не остается. Да и желания, честно говоря, тоже.

• Мы оцениваем себя не по собственным убеждениям, суждениям и принципам, а по тому, как на нас посмотрели бы наши родители. «Что бы на это сказала мама?» или «Как бы отреагировал сейчас папа?». Сверка в голове с этими фигурами происходит постоянно.

• Мы выбираем партнеров по зависимому типу. То есть мы можем реально зависеть от них: материально, эмоционально, морально. Или думать, что они для того и предназначены, чтобы решать все наши потребности и удовлетворять наши нужды.

• Мы хоть и вступаем в отношения и даже создаем свою семью, но не можем смириться с инаковостью партнера, отличностью его взглядов, которые совершенно не совпадают с теми, что были в родительской семье. Внутри нас постоянно идет сознательный процесс сравнения мужа с отцом и бессознательный поиск в нем же идеальной матери.

• Мы не можем находиться в одиночестве, быстро «прыгаем» из одних отношений в другие. Это позволяет нам не оставаться один на один с жизнью, ее проблемами и сложностями, дает постоянное ощущение нужности и ценности для другого. Без этого мы настолько страдаем, что заболеваем депрессией или находимся в тревожном состоянии поиска.

• Мы можем бояться отношений вообще, потому что видели, какими ужасными они были у наших родителей. Или вступать в них и биться с партнером за свободу, которую он нам не дает или нам кажется, что он только того и жаждет, чтобы ее ограничить.

• Мы идем в дисфункциональные отношения и тратим годы на то, чтобы исправить партнера. При этом не ощущаем своей способности просто выйти оттуда. Отойти на достаточное расстояние и смотреть на этого человека издалека. Нам важно взять того, кто не подходит, и сделать из него подходящего.

• Мы не занимаемся тем, чем нам хочется, а выбираем работу, которая делает нас несчастными. Не уходим туда, где наша душа будет свободнее и полнее, а терпим и страдаем, вместо того чтобы питать ее тем, что нам нравится.

• Мы повторяем негативные семейные сценарии, проявляя пусть даже бессознательную лояльность роду. Внутри нас есть запрет быть счастливее, успешнее, богаче, свободнее, чем наши родители.

В общем, сцепка с родителями в этот период остается достаточно сильной. Но еще раз повторюсь, что, во-первых, в начале жизни – это нормально и в том или ином формате бывает со всеми. А во-вторых, в молодости, под воздействием гормонов и злости на родителей, все это нас не особо сдерживает. Да, мы хоть и не отделились от них по-настоящему, но все равно бегаем по своим дорожкам и разведываем, что нам положено. Набираемся опыта, совершаем ошибки и формируем свою идентичность таким способом: берем все из среды, чтобы иметь опору в отдельности от родителей и убеждаться в своем праве жить ту жизнь, которую нам хочется.

В этой точке я сделаю два небольших лирических отступления. Вдруг вам кажется, что все признаки несепарированности от родителей – это далеко и совсем непонятно. Я сейчас на нескольких конкретных и распространенных примерах покажу, как на нас влияет невыполнение задачи сепарации. Уверена, что вы можете опознать в них если не себя, то некоторых близких вам людей.

Жила-была одна Красная Шапочка. Молодая, активная, веселая и энергичная. И вообще милая и счастливая. Так было ровно до тех пор, пока она не начала встречаться с мужчиной. После того как у них все завертелось, Красную Шапочку как подменили: стала молчаливой, суровой и даже чуть заторможенной. Окружающие очень удивлялись столь сильной перемене. Потом оказалось, что вместо совместного счастья и удовольствия она чуть ли не в золотой клетке сидит (что не у всех и не всегда бывает) и закисает в депрессии. А вроде ведь недавно была живее всех живых, а сегодня уже прямо Спящая красавица в изоляции, а не румяная девица. Все то же самое вы можете представить на фоне бедных декораций и в отношениях, полных абьюза.

Или вот еще пример. Жила себе другая Красная Шапочка, горя не знала, училась в институте, потом работать пошла. Там оказалось, что ей надо быть то такой, то сякой. То этому соответствовать, то к другому приноравливаться. И так пыталась, и сяк приспосабливалась, но нормальной себя никак ощутить не могла. И противостоять этому не получается. Только все больше страдает, что с ней что-то не так, а все окружающие на нее косо смотрят и чего-то непонятного от нее хотят.

А третья Красная Шапочка регулярно пытается с постылой работы уволиться и свое дело начать. Маленький кулинарный бизнес, где она будет печь красивые тортики и пироги. Вместо того, чтобы в крупной корпорации юристом работать. Но никак не может решиться. Потому что не хочет предать надежды, которые на нее родители возлагали.

О! У меня еще одна Красная Шапочка есть для примера. Только она соберется выйти замуж или свою жизнь так, как хочется, устроить, как у нее то мама заболеет, то папа в запой уйдет. Ну и приходится Красной Шапочке то в поликлинику, то в диспансер с ними ездить. Не до личной жизни ей оказывается. И так уже лет десять.

Эти рассказы можно продолжать до бесконечности. Если внимательно смотреть по сторонам, то окажется, что к тридцати годам у нас совсем мало возможностей эту задачу закрыть. Но важно понимать следующее: мимо нее не пройдет ни одна из нас. Если мы не возьмемся за эту задачу в молодости, с двадцати до тридцати лет, то унесем ее в следующие десятилетия. Где будем решать уже в усложнившихся условиях. Одно дело отделяться от родителей молодой девушкой, когда много сил и смелости, а мама и папа еще достаточно молодые и относительно здоровые. И совсем другое, когда они уже стареют, болеют и еще больше цепляются за нас.

И зачем тогда нам все эти ситуации?

Эти жестокие «принцы», которых мы выбираем и потом погибаем под их требовательностью и обесцениванием.

Эти самодуры-начальники и изматывающие работы.

Эти метания между тем, что невыносимо, и тем, чего на самом деле хочется.

Эти социальные требования и установки, которым все время надо соответствовать.

Это все «дары» жизни, хоть их и трудно так назвать. Тем не менее благодаря им мы можем отыграть то, что не получилось с родителями. Позволить себе не подчиняться, не выбирать, не слушаться, отвергнуть, сделать то, что важно нам, найти баланс между «должна» и «хочу». Эти ситуации – просто маркеры того, как решена наша глубинная задача по сепарации с родителями.

Если же мы сдадим этот экзамен внутри себя и заберем свою свободу, то, поверьте:

• мы больше не удерживаемся в отношениях, которые обедняют нас, а не питают;

• мы уже не выбираем терпеть и страдать там, откуда можно уйти;

• мы чувствуем в себе власть над своей жизнью и силу менять в ней все как хочется нам;

• мы обретаем возможность отказывать людям и даже родителям, ставя границы там, где нам важно что-то охранять;

и так далее…

То есть успешная сепарация позволяет нам эмоционально, когнитивно и поведенчески отойти от влияния родителей, сохранив с ними связь. Мы можем отделять свои чувства, мысли и поступки от того, что они думают, переживают и делают. Их воля, желания, оценки, мнения, идеи, повеления перестают нами управлять. Постепенно мы накапливаем опыт такого самостоятельного и автономного поведения, где осознаем себя независимыми от других. От девушек, нуждающихся в руководстве, направлении, оценивании и оберегании, мы переходим в «стаю» взрослых женщин, принявших ответственность за свою жизнь, имеющих свои суждения и делающих выбор в пользу самих себя.

Напоследок важно отметить следующее: разрыв отношений с родителями сепарацией не является. Хотя иногда это единственный способ прекратить токсичные или абьюзивные отношения. Тогда психологическое разделение будет происходить внутри нас без участия другой стороны. Но все равно эта работа должна быть выполнена. Потому что эти фигуры многое определяют в нашей жизни, даже если это происходит в форме противодействия и борьбы с ними. Успешно пройденная сепарация позволяет вернуть психическую энергию внутрь, направить реку витальности из военных действий против родителей в возделывание своего мирного сада, в котором много спокойствия и ощущения нашей нормальности для самих себя.

Иногда молодым Красным Шапочкам может показаться, что сепарация в итоге – сплошное удовольствие. Отделился от родителей, а потом живи себе как хочешь да вины перед ними не испытывай. «Да, это сложно, – может размышлять Красная Шапочка, – но зато потом… свобода!» О святая наивность! Именно свобода – одна из самых страшных вещей на свете, которую многие из нас предпочитают обходить стороной. Сознательно или бессознательно.

Сепарация – дело объемное.

Это не просто – сбежать от кого-то важного. Уехать за тридевять земель и прекратить всяческое общение. Чаще всего этот путь как раз ничем хорошим не заканчивается. Только уровень тревоги поднимается и начинает мигрировать по психике вплоть до панических атак. Сепарироваться на самом деле – это про несколько важных признаков, которые охватываются областью сепарационной тревоги.

Это возможность самой инициировать перемены в своей жизни.

Это встречаться с последствиями каждого своего выбора.

Это выдерживать встречу с тревогой, что в результате всех рисков и выборов ты останешься один на один с тем, что тебе придется расхлебывать.

Это очень уязвимое в своем одиночестве переживание цены, которую вынуждена будешь сама заплатить и ни с кем не делить за это ответственность.

Это выдерживание стыда и вины за несовершенство своих выборов и негарантированность их последствий.

Это вечный страх перемен.

То есть это встреча с истинами про то, что, отойдя от некоторой общности, ты во многом будешь один на один с этим миром и его вызовами, но обязательно справишься.

Но как только ты освоишь этот уровень, дальше станет еще интереснее.

Придется выдерживать тревогу сравнения. Выигрыша и проигрыша кому-то. Принятие своего несовершенства на фоне несовершенства других. И удержание в точке того, что со всеми, тем не менее, все нормально.

Признание своей уникальности, включая все способы самовыражения, на основе адекватной оценки себя и социума, а также важности и уникальности других.

Ну и вызов сосуществования с чужой властью, оставаясь нормальным и даже достаточно хорошим. Признание структур и систем, включая семейные. Искреннее уважение к своей величине и величине предков с их несовершенными способами жить, как единственными, на которые они способны. В том числе и в воспитании нас, своих детей.

Согласитесь: там, где вы сейчас находитесь, это может звучать совершенно фантастически. И возможно, даже представляя это, внутри вы напуганы: «А зачем мне это все?» Точно такой же вопрос задает себе наша психика. Зачем мне напрягаться? Выдерживать тревогу? Ради чего? Чтобы потом быть взрослым и выдерживать вот это все? Ну уж нет. И мы поворачиваем назад. Не идем вперед по тропинке нашей сепарации. Точнее, ходим взад и вперед. Потому что это страшно, тревожно и чревато не только приятными переменами. И вроде бы надо уходить в свой лес, но саботажник внутри кричит и пугает.

Жизнь ставит перед нами задачу сепарации, а внутри нас остается еще одно важное, не реализованное до сих пор желание: потребность в зависимости. Да, мы вырастаем и уносим эту потребность с собой, потому что чисто бессознательно нам очень хочется продолжать зависеть.

Чтобы не оставаться один на один с этим миром. С его непредсказуемостью, вызовами и мировыми кризисами.

Чтобы не принимать в одиночку важных решений, определяющих нашу жизнь.

Чтобы нас защищали, берегли, заботились, любили, в конце концов.

А с сепарацией для всего этого… нет никаких гарантий. Вот уйдет Красная Шапочка окончательно в лес, и придется ей самой разгребать все что с каждым годом все больше наваливается, как снежный ком. Страшно! Вот она и зависает между двумя полюсами, которые существуют в ее психике:

• чтобы не испытывать тревоги одиночества и единоличной ответственности за свою жизнь, оставляет часть себя в родительском доме. Так она будто одной ногой еще там;

• а чтобы решать задачу сепарации, постоянно выпинывает себя в большой мир. И требует от себя прекратить нуждаться и стать взрослой, забыть дорогу к родителям.

Между этими полюсами мы с вами в основном и бегаем первое десятилетие самостоятельной жизни. И это нормально. Главное – не застрять между ними на несколько десятилетий…

Упражнение

Здесь логично будет поразмышлять над этими потребностями в себе.

• Чувствуете ли вы свою потребность в отдельности от родителей? Как она выражается в вашей жизни? Какие действия и решения ее реализуют?

• Ощущаете ли вы потребность в зависимости от родительской семьи? В чем это выражается?

• Как вам кажется: какая из этих потребностей преобладает в настоящий момент?

• Есть ли внутри вас конфликт между тем, чтобы принадлежать семье и жить своей жизнью? На какие сферы это влияет и как? Возможно, вам от чего-то приходится отказываться и останавливать себя. В чем?