Текст книги "Мадемуазель С."

Письмо 137

31 декабря 1929

Не без сожалений, любовь моя, сегодня вечером я завершу этот прекрасный год. В самом деле, разве он не наполнил меня, ведь я прожила все эти дни с праздником в сердце, а мои чувства смиряли твоя нежность и твои ласки?

Ты знаешь, что я дала самый главный зарок в этом году, который совсем скоро закончится, как можно чаще проводить время в твоих объятиях. Что этот год, вместо того чтобы разлучить, соединил нас еще сильнее, мой дорогой, и что он принес нам обоим полноту счастья, которого мы ищем.

Я надеюсь, что твое желание будет наконец исполнено, мой драгоценный, и однажды сумасшедшим вечером мы увидим перед собой великолепный спектакль: женщин, лижущих вагину, мужчин, сосущих член, пары, соединяющиеся в объятиях распутства, и наконец, что ты найдешь решительного мужчину, который заставит тебя исступленно наслаждаться. Ах, я знаю, какое удовольствие ты получишь, когда будешь сосать его толстый член. Мне даже кажется, что я уже вижу этот прекрасный жезл, застывший внизу твоего живота. Твой искусный рот гурмана возьмет его целиком, и ты будешь теребить его яйца, чтобы он сделался тверже. Маленький развратник, тебе это приятно, но какое опьянение тебя ждет, когда он станет вставлять тебе до самого нутра, а я в это же время буду сосать твой член.

Да, конечно, в этот новый год мы увидим, как исполняются наши самые безумные желания. Я не прошу ничего, кроме твоей любви, всегда, и твоих ласк. Ты – мое божество, и я тебя обожаю. Посмотри на меня своими огромными, такими прекрасными глазами и возьми меня всю, сожми в объятиях. Целуй меня, целуй, воткни свой толстый член в мое лоно.

Я люблю тебя.

Симона

Письмо 142

Четверг, утро

Мое драгоценное сокровище,

как ни велико было мое желание написать тебе вчера вечером, я не располагала такой возможностью, так как была вынуждена принимать нежданных посетителей.

Но сколько же я думала о тебе, любовь моя, весь этот вечер! Едва мы расстались, как я уже чувствовала, как во мне поднимается сумасшедшее желание, которое я испытываю к тебе. Я думала о тех минутах, которые каждый вечер проживаю возле тебя, о глупостях, которые говорю, и о том, какое воздействие они оказывают на твой член. Ах, как быстро делается крепкой эта прекрасная палка, когда я затрагиваю некоторые сюжеты, которые нам дороги! С первых же слов член поднимает свою розовую головку и напрягается. Он встает, великолепный, под брюками, и моя рука чувствует, как он отвердел и уже готов излиться. Достаточно чуть подольше его сжимать, лаская, и поток спермы извергается из твоих полных яичек. Эти прикосновения в соучастной тени улицы заставляют меня желать большего, чем мы можем себе позволить, и я возвращаюсь, с головой в огне и закипевшей кровью. Ах, как я все еще люблю тебя, милый Шарль, несмотря на слова, которые слетают с языка и, несмотря на безумства, которые мы уже совершили! Я еще не пресытилась твоими ласками. Я хочу, чтобы ты ласкал меня все больше и больше. Я требую, я хочу, и уже я думаю о высшем счастье наших отчаянных объятий.

Завтра, конечно, я буду твоей, а ты – моим. Долгие дни я жду этого волшебного часа все в той же лихорадке, с тем же желанием, как в самом начале, в первые зори нашей любви. Но ведь мы будем благоразумны, мой любимый, ты помнишь об этом? Мы позволим себе всего лишь несколько поспешных жестов, но теперь что не осмелимся мы сделать? Мы пережили все самые безумные восторги, мы позволили себе самые грязные ласки, и как же мы счастливы, мое драгоценное сокровище!

Так что завтра я буду ждать тебя в нашей маленькой комнатке. Я разденусь и раскинусь совсем голая на огромной кровати, со сдвинутыми шторами. В полутьме ты с трудом меня разглядишь, и твои глаза будут искать тело, груди, живот твоей маленькой любовницы. Ты еще не снимешь брюки, а твой член уже встанет, твердый и толстый. Он будет дрожать. Так приходи скорее, мой любимый, приходи скорее.

Вот ты передо мной, тоже голый, и твоя плоть пылает от захлестнувшего тебя желания. Дай мне твой рот, мой обожаемый. Дай мне твои губы. Одурмань меня своими бешеными поцелуями. Ах, я на тебе, ты чувствуешь? Мои бедра охватили твои, мой живот касается твоего отвердевшего члена в неутолимом желании. Ах да, вонзи его, войди в меня, целуй меня. Я не смогу уже обходиться без этих восхитительных объятий, которые ты мне открыл. Заставь меня наслаждаться, еще и всегда. Опустоши мое лоно, вбери в себя весь мой секрет и дай мне сосать твой прекрасный жезл.

Завтра я хочу преподнести тебе урок. Я научу тебя сосать член. Я прикреплю к своим бедрам фаллоимитатор, и ты возьмешь его в рот. Пока ты будешь ласкать вьющиеся волосы над «членом», я буду направлять твои движения, возбуждая тебя словами, и ты увидишь, мой дорогой возлюбленный, как это хорошо. Конечно, как ты говорил вчера, «так не пойдет». Это так, и я хотела бы предложить тебе настоящий член, достаточно толстый и крепкий, достаточно живой. Ах да, если у нас появится соучастник, какие восхитительные часы мы проведем! Меня страшно возбудит зрелище, как вы с ним трахаетесь. Я хотела бы видеть, как ты сосешь настоящую палку. Я так себе это представляю: вы оба на кровати, он в ногах, ты в головах, и вы сосете друг у друга. А я возбуждаю вас, говоря: «Давай, давай, соси его, соси, еще, еще. Соси получше мою маленькую Лотту, а ты, моя Лотта, верни ему его ласку». Зрелище ваших сплетенных тел безумно возбуждает меня, и я мастурбирую, чтобы усилить свое и ваше удовольствие. Но довольно. Я хочу быть причастной к вашим играм. Я ложусь на спину, ты целуешь меня, а «он» тебя трахает. Твое удовольствие удвоилось, потому что ты получаешь удовольствие от моей вагины и ощущаешь его палку в твоей заднице.

Не кажется ли тебе, что будет здорово предаться такой игре, мой любимый? Разве мы не достаточно порочны? Будем надеяться, что однажды сможем осуществить это безумие.

Завтра я израсходую все свои силы, чтобы дать тебе максимум наслаждения и заместить «его» отсутствие. Я буду сосать твой член, целовать твой зад, покусывать розовые соски маленьких женских грудей. Я засуну свой сосок в дырку твоей задницы. Я предложу твоему члену уютное гнездышко меж моих сдвинутых грудей, но что же еще? Ты знаешь, какие ласки будешь мне расточать. Вначале ты будешь сосать мою вагину, распухшую от секрета. Потом ты будешь трахать меня столько раз, сколько сможешь, ведь я обожаю ощущать твою толстую палку в самой глубине моего естества. Она входит в меня до самых яичек, и моя плоть сжимается вокруг. Потом ты будешь трахать меня в лицо. А дальше, ах, что же мы будем делать дальше? Мы этого еще не знаем, но возможно, ты кончишь мне в рот, мое сокровище, ведь эту ласку ты предпочитаешь многим другим, я знаю. А мой ловкий рот гурмана проглотит всю сперму из твоих яичек, потому что я ее обожаю. С небывалым сладострастием ты предашься удовольствию и будешь совершенно счастлив.

Ах, я люблю тебя, мое драгоценное сокровище. Я люблю тебя все сильнее. Я уже не могу без тебя. Я хочу, чтобы ты был со мной всегда. Ты моя единственная любовь, мой единственный возлюбленный, и любовь без тебя теряет для меня свою прелесть.

Ты превосходный любовник, одержавший победу над моей плотью, умелые ласки которого сумели пробудить во мне желание. Дорогой и любимый, любишь ли ты меня все так же, несмотря на прошедшие дни? Желаешь ли ты моего тела так же пылко? Не хочешь ли ты познать ласки другой женщины? Ах, мне так страшно тебя потерять, что я хотела бы стать самим пороком, чтобы окончательно привязать тебя ко мне. Не требуй от другой таких изнурительных поцелуев, не отдавай твой член другим губам, кроме моих, и сохрани для меня твой зад, сохрани для меня одной, чтобы я могла страстно трахать и трахать его.

Мне хотелось бы этим вечером получить длинное письмо. Я на него отвечу, и завтра мы прочтем его вместе, этот ответ. Хочешь, мой дорогой? Сделай усилие и напиши мне поскорее одно из этих очаровательных писем, как те, что ты посылаешь мне, когда находишься вдали от меня.

До свидания, мое драгоценное сокровище, до этого вечера, но главное – до завтра. Как я буду любить тебя!

Симона

Письмо 143

Четверг, 5:30

Мой дорогой,

ты прочтешь это письмо в моих объятиях. Я не опущу его в этот вечер, так как хочу проверить мою власть над твоими чувствами и хочу видеть волнение твоей плоти, когда ты завтра станешь разбирать эти страстные строки.

Поскольку приближается воскресенье, со всей обычной вереницей сладострастия, радостей, садистских объятий, и более чем когда-либо, завтра я проявлю себя шлюхой, сукой, чтобы твой член сделался твердым, чтобы твои яйца были полны благородной спермой, которую ты прольешь – куда? Мне в рот, в мое лоно, мне на лицо? Кто знает? Кто может предвидеть заключительное действо, которое увенчает этот праздник наших чувств?

Что бы там ни было, ты можешь быть заранее уверен, что я применю все средства, которыми располагаю, чтобы доставить тебе полное удовольствие.

Завтра мы снова будем одни. Ни один «сообщник», кто бы то ни был, энергичный мужчина или хрупкая любовница, о которой мы мечтаем, не придет к нам на помощь. Мы будем одни, но нет, не совсем, ибо они все же будут присутствовать, эти сообщники. Разве не будет у нас перед глазами точного образа сцен, которые мы сможем вместе прожить? И завтра, я это чувствую, они будут с нами, чтобы возбудить наши чувства, чтобы сделать наши движения более извращенными. Он, со своим впечатляющим членом, восставшим в неутолимом желании, она, со своим розовым язычком, вылизывающая мой подрагивающий клитор.

Да, он прекрасен, этот любовник, которого я нашла для тебя. Его гибкое мускулистое тело с длинными ногами и крепкими бедрами переплетется с твоим телом. Его член также прекрасен, впечатляющего размера, и твоя белая жемчужная плоть так прекрасно выделяется на его загорелой коже. Я вижу следующую картину, как вы оба готовитесь. Его блондинистая голова у твоей темной, его гладкий живот на твоей напрягшейся заднице, и твой поднявшийся член в его нервных руках. Конечно, это ужасно возбудит меня, и, если даже тебе взбредет в голову оттрахать его у меня на глазах, что ж, мой бог, я ничего не скажу, потому что буду мастурбировать на глазах у тебя. Но я признаю, что предпочла бы ощущать твой член в моем лоне.

А ты, видишь ли ты тоже эту сцену? Моя любовница там же, на кровати, ее маленькие груди нацелились на мой рот своими розовыми сосками; я решительно их хватаю. Мой язык легонько и быстро их щекочет, а моя рука скользит меж ее бедер, и я тереблю ее клитор. Ты лижешь дырку моего зада. Затем, внезапно, я опускаюсь и приникаю ртом к дрожащему клитору этой маленькой шлюшки. Дай ей твой член, она станет сосать его передо мной. Теперь моя очередь отведать этих сладострастных ласк. Она сосет меня, посмотри. Ах, как она хорошо это делает, дорогой! Смотри, как любовно ее язык обрабатывает мою вагину. Соси ее тоже, давай, я позволяю. Заставь ее кончить у меня на глазах. Запусти язык в ее зад. Ее ласка для меня будет лишь более необычной. Но больше не касайся ее. Твой член для меня, для меня одной. Приди целовать меня сейчас, приди скорее. Я буду наслаждаться твоим твердым членом. Заключи меня в нескончаемые объятия, в которых я изнемогу.

Довольно, не думай больше об этих сводящих с ума картинах. Видишь, я здесь, совсем одна, рядом с тобой. Меня не сопровождают ни женщина, ни мужчина. Я голая на широком диване. Приди, мой обожаемый, приди, чтобы доказать мне, что меня еще достаточно для твоего желания. Я – маленькая шлюха, ты знаешь об этом? Возьми, я даю тебе свою вагину. Приди скорее ее сосать. На краю кровати, с широко раздвинутыми ногами, я отдаюсь тебе. Лижи мой клитор, сделай, чтобы я кончила. Ты это делаешь так же хорошо, как маленькая женщина, и я люблю тебя, только тебя. А потом целуй меня, целуй крепко, лаская мои соски. Погрузи свой член в меня. Ах, я так хорошо ее чувствую, твою толстую палку, которая трахает меня, мой дорогой развратник. Да, дай мне сводящее с ума ощущение, что меня трахают два энергичных мужчины. Возьми, я ложусь на край кровати, бедра широко раздвинуты. Задвинь в мой зад толстую пику и воткни свой член в мое лоно. Это восхитительно, любовь моя!

Я буду лизать твою дырку, маленькую дырку твоей задницы, которую обожаю. Дай мне, дай как следует, милый. Мой язык жадно припадает к твоей теплой плоти. Наслаждайся, мой дорогой, наслаждайся. Пусть тебя трахает твоя маленькая, дорогая шлюшка. Ах, он возбуждает меня, твой зад, твой премиленький зад. Я люблю его, знаешь об этом, и я сожалею, что не могу лучше владеть им сегодня. Но я прекрасно сумею все же доставить тебе удовольствие, просто моим пальцем и языком.

Просунь свой жезл в теплую полоску меж моих грудей. Упрись им в мой клитор. Суй его мне в уши, в рот, везде, везде. Я буду ласкать своими сосками складки кожи твоей задницы. Ах, на какие безумства я способна, мой обожаемый!

Я не боюсь, я больше не боюсь проходящего времени, ведь теперь знаю, что тебя возбуждает и как удержать тебя возле меня. И этим летом я собираюсь позволить тебе бить меня, ведь я знаю, что это твоя самая безумная мечта, хлестать это дерзкое тело до крови и потом взять меня, избитую и задыхающуюся от боли.

Завтра, завтра, мой дорогой и любимый. Я буду обладать твоим великолепным телом, и я буду ощущать на моей плоти обжигающую ласку твоих обожаемых губ. В ожидании я могу лишь прожить всю эту ночь с пылким желанием обладать твоим телом, дорогой любовник, которого я обожаю.

Я надеюсь, что ты будешь достаточно развратным, чтобы соперничать с твоей дорогой шлюшкой. Скажи мне слова, которые возбудят мою смелость. Заставь меня мастурбировать, наблюдая за твоими извращениями, и ты увидишь, с каким пылом я буду тебя любить.

До свидания, мой маленький, до завтра. Когда ты будешь читать это письмо, я буду сосать твой член или твои маленькие розовые соски, и я увижу, как в твоих глазах загорается дикий свет желания, которое бросит тебя на кровать с раздвинутыми ногами и твердой палкой. Тогда я сяду сверху, и она войдет в меня по самые яйца.

Я тебя обожаю, мой дорогой маленький подонок.

Симона

Письмо 145

Четверг, полночь

Я не могу уснуть, мой Шарль, я ужасно несчастна, и на сердце у меня тяжело. Я спрашиваю себя, что с тобой происходит, потому что ты внезапно стал таким безразличным, таким отрешенным от нашей любви, что три долгих недели, почти месяц мы можем не видеться с тобой.

Уверяю тебя, я не могу поверить, что тебе больше меня не надо, так как хорошо тебя знаю, и знаю, что прежде ты не смог бы противиться возможности отведать всех наших ласк, принять доказательства моей любви, наконец, погрузиться в одно из тех безумных наслаждений, которые и стали основой нашей связи. Теперь, можно подумать, ничто больше не прельщает тебя. Если я спрашиваю, когда смогу тебя увидеть, ты мне отвечаешь, что ты в офисе один, что ты не можешь решиться, – как мне это понимать?

Умоляю тебя, Шарль, перестань так меня мучить. Одним словом, развей непонимание, которое нас разъединяет. Скажи мне, дай скорее ответ, каким бы он ни был. Сегодня вечером мы расстались почти в гневе. Ты мне не ответил. Ты поспешно оставил меня, и я спрашиваю себя, в чем дело.

Я не сержусь на тебя, мое сокровище, ты это знаешь, но пойми меня. Вспомни наше прошлое. Вспомни эти жаркие часы, которых мы оба ждали с одинаковым нетерпением. Мы набрасывались друг на друга с всевозрастающим неистовством, и вскоре наши тела содрогались от одних и тех же чувственных конвульсий. Может ли быть, что все это более не обладает для тебя притягательностью, и разве я не все та же твоя дорогая шлюшка, которая так умело доставляла тебе удовольствие своей лаской, своими дерзкими жестами.

Шарль, мой дорогой, если твоя страсть ко мне умерла, будь благожелателен, не доставляй мне еще большее горе. Скажи, что все кончено, и я буду знать, что у меня не осталось средств, чтобы пытаться тебя вернуть. Но яви милость, любовь моя, избавь меня от этой медленной агонии.

Шарль, моя маленькая Лотта, я очень грустна, так как совершенно уверена, что мне одной остается лелеять такое восхитительное прошлое. Итак, ты больше не хочешь меня. Скажи, что моя задница с атласной кожей и упругими ягодицами тебя больше не соблазняет, а мой рот тоже утратил восхитительную власть, которой обладал, когда зажимал губами твой член. Но почему еще вчера вечером я ощущала его, такой прекрасный и такой толстый, своим языком, если ты больше никогда не засунешь его в мое лоно или в мой зад? Ах, мое сокровище, мое сокровище, может ли быть, что ты стал до такой степени безразличен? Что до меня, то я все еще очень тебя хочу. Я страдаю, мой дорогой, и ты не хочешь этого понять. Почему ты не ответил мне сегодня вечером, почему оставил меня так быстро? Заклинаю тебя, мой обожаемый, сжалься. Скажи мне, что с тобой? Почему ты пренебрегаешь мной? Это невозможно, что за целых три недели ты не нашел часа, чтобы провести его в моих объятиях.

Я не злюсь, любовь моя. Если бы ты мог меня сейчас видеть, то сжалился бы надо мной. Я совершенно голая на моей разобранной кровати, и я плачу, мой Шарль, я плачу, так как мне кажется, что ты хочешь отделаться от меня.

Ах, дорогой, это совсем не то письмо, которое я мечтала тебе отправить из этой комнаты, но имело бы оно для тебя хоть какую-то ценность теперь?

Мой драгоценный, должна ли я отказаться от всех наших радостей? Должна ли изгнать из памяти воспоминания о твоем великолепном теле, и неужели мое тело никогда больше не узнает твоих объятий, не ощутит страстных поцелуев твоих губ? Ах, мой обожаемый Шарль, я, должно быть, ошибаюсь, ошибаюсь, не так ли? Ты меня еще любишь, тебе не наскучил ни мой пышный зад, ни мои груди, ни все мое тело, которое так страстно изгибалось под тобой. Вспомни мои ягодицы, которые бесстыдно раздвигались перед твоим членом. Пробуди в памяти маленькую коричневую дырочку этого зада, когда-то такого любимого. Подумай о моем языке, ласкавшем твои ягодицы, твои яйца, поднимавшем твой член, от головки до корешка. Закрой глаза и представь, что он здесь, у меня во рту, что твоя жизнь вытекает из тебя, капля за каплей, мне в горло. И тогда ты скорее поймешь, все ли кончено между нами, ведь если ни одно из этих воспоминаний не заставит сжаться твои пальцы вокруг твоего члена, значит, я утратила мою власть, и, увы, я права.

Мой Шарль, ты все еще моя маленькая Лотта, моя изысканная маленькая любовница, та, для которой я приготовила энергичный «член», для твоего удовольствия, или отныне ты хочешь наслаждаться им в одиночестве?

Я не думаю, что у тебя возникли какие-то сомнения в моей преданности и часы, что я ношу на руке, стали для тебя знаком моего падения. Нет, любовь моя, тот человек, как и другие, никогда ничего не получал от меня, кроме смутных надежд, и он ушел, даже не познав ласку моего поцелуя, сам знаешь куда, которой ему так хотелось отведать. Если бы я могла это сделать у тебя на глазах, возможно, мне удалось бы сделать его вполне счастливым, но, увы, ты знаешь, мой обожаемый, что у меня нет ни сил, ни желания тебя обманывать. Ты слишком прочно овладел моим сердцем и моими чувствами. Я вся твоя, только твоя навсегда.

До свидания, сокровище, я попытаюсь уснуть. Умоляю тебя в последний раз, ответь мне, даже если твой ответ принесет мне самое большое горе в жизни. Я предпочту все что угодно твоему молчанию и моей муке.

Вперед, мой дорогой, позволь мне поцеловать это восхитительное тело, в чем ты мне отказываешь. Я сосу твой прекрасный член, пока он не извергнет мне в рот твою сперму, которую я обожаю.

Твоя маленькая дорогая шлюшка, которая страдает без тебя, мой горячо любимый. Ответь мне, умоляю тебя. До понедельника???

Симона

ПРИМЕЧАНИЕ

Отсутствие писем от Шарля не мешает нам читать письма его подруги и не препятствует пониманию их отношений. Нервная, безудержная стилистика писем Симоны, которая отныне касается в своих письмах игры желаний и удовольствий, демонстрирует нам их эволюцию, в некоторые моменты письма любовницы могут помочь нам лучше понять Шарля. Мы хорошо видим из искусных посланий Симоны, что за каждым новым удовольствием следует усталость (или паника?) ее возлюбленного, и можно предположить, что на своем «пути порока» он, как пилигримы на пути в Сантьяго-де-Компостелу – то есть на пути к вере, делал три шага вперед и два – назад. Одно из писем Шарля, если бы они не были утрачены, дало бы нам представление о том, что он испытывал на этой стадии отношений, о чем мы тем не менее догадываемся: искушение пойти дальше в поисках запретных желаний, а также навязчивая идея совершить нечто непоправимое. Вот почему в письмах постоянно присутствует тема разрыва. Шарлю проще сердиться на свою любовницу, чем на себя, – за это приключение на запретном пути соблазна. В какой же момент соблазн перестанет навязчиво вести его к полному бессилию? Все эти соображения приводят к твердой уверенности в том, что письма Шарлю могли быть обнаружены только в подвале у Симоны, а не у ее любовника: в сумке находились не только они, но также другие письма, относившиеся к более поздним связям, и все они иллюстрировали мимолетные любовные истории Симоны, начиная с ее ранней юности. Но если она адресовала их другим, как же случилось, спросите вы, что они оказались у нее, а не у ее возлюбленных? Ответ на это прост, и он содержится в кодексе чести, очень широко распространенном во Франции и касающемся любовных связей, столь обильно описанных, впрочем, во французской литературе, начиная с восемнадцатого и девятнадцатого века: в добропорядочном обществе было принято, чтобы при разрыве любовник возвращал все письма, которые были ему адресованы, дабы в дальнейшем не скомпрометировать репутацию дамы. Сегодня мы далеки от этого обычая, когда столько раздосадованных любовников постят в «Фейсбуке» самые интимные фотографии своих оставленных партнеров или когда нескромные партнеры публичных персон разнузданно исповедуются в массмедиа. Если нам так повезло, что Симона не решилась уничтожить письма, которые получила в обмен на письма Шарля, то было бы слишком невероятно, чтобы последние, которые она, по-видимому, в свою очередь ему возвратила, были когда-нибудь обнаружены. У Симоны, без всякого сомнения, на всю жизнь сохранилось ощущение, что эта история была слишком необычной, и потому она не могла разрешиться иначе. Для Шарля, женатого мужчины, опасность была слишком велика, и эта страница должна была быть перевернута, как и все остальные страницы этой разбитой любви.

Ж.-И. Б.