Текст книги "Мадемуазель С."

Письмо 57

Мой любимый,

какое прекрасное письмо и как я все еще взволнована! Однако со вчерашнего дня я непрестанно перечитываю эти страстные строчки, и как же я люблю тебя, мой драгоценный, когда ты позволяешь своему сердцу проявить себя в этих строчках.

Ты спрашиваешь меня, дорогой, помню ли я нашу первую интимную встречу. Как мог ты подумать, что это воспоминание не запечатлелось навсегда в моем сердце! Разве могу я забыть, Шарль, что именно в то утро, благодаря тебе, я начала понимать, что такое сладострастие! Да эта сцена все еще стоит у меня перед глазами, и всякий раз, вспоминая, я слегка вздрагиваю от счастья. Наши жесты, наши робкие слова, наши неловкие ласки, наше первое объятие… Все это навсегда со мной. Но насколько же мы были непохожи на нас теперешних! И как же мы оба колебались, прежде чем признаться друг другу в желании грубых ласк, которых оба так хотели. Да, я все помню, мой возлюбленный. Это было в маленькой комнате, полутьма которой скрывала наше смущение. На огромной мягкой кровати наши голые тела искали и находили друг друга. Наши тела вяло и неловко переплелись, и после этого первого интимного контакта осталось смутное разочарование (ты помнишь, дорогой, это практически неудавшееся соитие?), и это чуть не отбило у нас охоту попытаться это сделать еще раз. И тогда ты пошел в наступление, дорогой, и бешеное желание зажгло в твоих глазах прежде неведомый мне огонь. Как ты был прекрасен в то утро, и ты готов был свирепо насиловать простертую перед тобою плоть. Ты внезапно набросился на меня. Твои пальцы яростно впились в мои ягодицы, и, прежде чем я успела оценить твою смелость, всадил в коричневую дырочку моего зада свой твердый и длинный член, который принялся трахать мою потайную плоть. И очень скоро, обессиленные, мы отклеились друг от друга, но не разомкнули объятий. В то мгновение мы почувствовали, что отныне понимаем друг друга и что мы оба одинаково порочны, а наше сластолюбие неисчерпаемо. Скоро будет год, мой дорогой возлюбленный, с того дня, как я стала твоей любовницей, и никогда с того благословенного дня ты не переставал дарить мне в своих объятиях незабываемые мгновения счастья. И с каждым днем, как видишь, я люблю тебя все сильнее, и буду любить тебя всегда так же страстно и неизменно, как тебе этого хочется. Когда я с тобой, любимый, я хочу лишь одного – быть твоей, и мое единственное желание – добраться до самых глубин твоего существа, чтобы оттуда хлынул поток сладострастия. Каждый раз я безумно хочу обладать тобой, хочу, чтобы хотя бы на час ты стал моей собственностью, чтобы не мог никуда деться от моих ласк и чтобы из моих объятий ты вышел опустошенным, бессильным, неспособным в этот день отдать свое тело Другой. Да, мой драгоценный, я люблю тебя именно такой любовью, любовью собственницы, которая страдает от необходимости делиться. Вот почему я хочу, чтобы в моих руках ты испытывал неистовое желание и чтобы ни одна капля твоей драгоценной влаги в этот день не попала куда-то еще, кроме моего тела. Рядом с тобой я всегда хочу дойти до полного изнеможения и довести до него тебя, поскольку мне известно это счастье бессилия.

И в понедельник, дорогой, все будет именно так. Я дам тебе снова то извращенное ощущение, которое ты так любишь. Я доведу тебя, со всей силой моего разврата, до вершины опьянения. Ты безоговорочно отдашь мне сокровища твоего тела, которое я обожаю, и, как страстный любовник, опьяненный красотой возлюбленной, я упаду перед тобой на колени и подарю тебе, целуя, все мои желания. Я окутаю тебя всей бесконечной нежностью моего сердца, и, прежде чем потерять голову от твоей теплой и твердой плоти, я заставлю тебя забыться от моих развратных ласк, которые погрузят тебя в легкий сон, когда я возьму тебя с помощью моего победительного члена. Пробуждением станет оргазм, который разразится резко и внезапно, как дождь в грозу. В твоей дивной заднице ты ощутишь боль, предваряющую удовольствие. Счастливый, ты неистово изольешься на мое тело, сломленное усилием такой близости. Да, мой единственный, дорогой и обожаемый возлюбленный, я изнасилую твое великолепное тело, как ты это сделал однажды со мной. Но для того, чтобы избавить тебя от ноющей боли этого насилия, мои глубокие поцелуи проложат путь этому искусственному члену. Мой нежный и умелый язык медленно проскользнет в эту маленькую коричневую дырочку. Мой рот устремится к этой маленькой и такой любимой заднице. Он надолго возьмет ее в плен губами, и, только когда хорошо ее подготовит, твоя Симона, любимая и порочная, твоя страстная любовница и твоя шлюшка, в исступлении и бреду приладит свою плоть на твою. В сумасшествии своих возбужденных чувств ты сделаешься для меня «любовницей», ну а я стану твоим «возлюбленным». Видишь, дорогой, как перепутываются наши желания. Ты мечтал о сильном мужчине, попирающем твою плоть. Ну а я – о нежной и развратной любовнице. Наша безрассудная любовь совершила это чудо. Шаг за шагом, под влиянием наших страстей, мы оба сменим пол и будем получать двойное удовольствие от двойного оргазма. Ах, Шарль, я благословляю день, когда нас свела судьба! И как же я благословляю твою смелость и мою слабость! В том, что я не смогла от тебя ускользнуть, когда ты стал более настойчив. Разве я не боролась с собой, чтобы не дать слабину? (Да, это как раз то слово, которое я тогда произнесла.) Но, как видишь, мы предназначены друг другу. Как ты угадал во мне страстную любовницу? Как распознал мою приверженность греху, скажи. Ах, я люблю тебя, люблю так безумно, дорогой.

Да, мое божество, ты сумеешь одурманить меня лаской. Тебе это известно. Помнишь ли ты хрипы счастья, что вырывались из моей глотки, когда ты так страстно сосал меня? Итак, ты вновь подвергнешь меня этому испытанию. Ты заставишь меня умирать от сладострастия с помощью твоих изощренных ласк. Да, дорогой, соси меня, соси. Ты прекрасно умеешь это делать. Выпей до последней капли мою горькую влагу и засунь в меня свой твердый ствол. Ты введешь его туда, и, когда он пропитается этой обильной влагой, я страстно его зацелую. Целуя, я буду ощущать на нем вкус моего секрета. А после мы оба перестанем отдавать отчет тому, что делаем. Да, возможно, я сожму твой ствол своими грудями или засуну его в свой жадный рот, как можно глубже. Или, может быть, я захочу, забыв об осторожности, почувствовать, как он входит в меня толчками, и прижиматься грудью к твоей груди, сливаясь с тобой в едином объятии. Ах, дорогой, принадлежать тебе всецело, быть твоей, твоей. Никогда не разделяться с тобой телами и утонуть, от твоих ласк, в опьяняющем сладострастии. Какая изысканная мечта! Да, любимый, я люблю тебя безоглядно. Я готова отдать тебе мою жизнь, если ты того потребуешь. Если ты захочешь обладать моей плотью как-то иначе, если тебе захочется, чтобы твой член нашел себе более уютное гнездышко, если ты, наконец, захочешь сейчас отведать обычных объятий, от которых мы отказались, я чувствую, что ни в чем не смогу тебе отказать, даже в этом. Скажи, хочешь ли ты от меня такого полного подчинения? Хочешь ли ты, чтобы я открыла тебе эту дверь нараспашку? Хочешь ли ты обладать мной всецело без извращений? Я этого хочу, если ты обретешь в том новые радости.

В понедельник мы снова будем вместе. В понедельник, мой дорогой, мы станем страстно любить друг друга с помощью наших обычных средств, в ожидании лучшего. Я вся принадлежу тебе. Я – твоя любимая рабыня. Возьми меня так, как ты пожелаешь, я вся твоя.

До свидания, мой любимый, до завтра. Страстно целую все твое тело, которое обожаю, и хочу прильнуть к тебе, чтобы насладиться всей сладостью твоих изысканных ласк.

Твоя Симона

ПРИМЕЧАНИЕ

Симона обнаруживает здесь важный аспект своей личности: до сего момента читатель мог представлять ее как человека лишенного сдержанности и морали. Мы обнаруживаем, что она, напротив, сопротивлялась, прежде чем позволила своей страсти выйти за всякие пределы. В предыдущем письме, где упоминает о применении дополнительного «члена», она уже выразила свое опасение, что Шарль сочтет ее слишком порочной извращенкой. И она использует словарь продажных женщин той эпохи: она говорит «дать слабину», говоря об извращенном соитии («да, это как раз то слово, которое я тогда произнесла»). Но это не мешает ей признаться в своих садистских наклонностях. Барьеры для Симоны все же существуют, однако она испытывает особое наслаждение, разрушая их.

Ж.-И. Б.

Письмо 58

Моя дорогая маленькая Лотта,

я так много мечтала о тебе сегодня ночью. Почему? Может, от досады, что мне не довелось сжать тебя в своих объятиях на этой неделе. Может, от огорчения, что я не видела тебя целых два дня. Не знаю. Но в мечтах я пережила безумные экстазы и сегодня утром никак не могла опомниться от пережитого в воображении насилия.

Но какой бы чудесной ни была мечта, я предпочла бы живую реальность. Я уже никогда не смогла бы забыть нашу последнюю встречу. Я обрела в твоем лице нечто большее, чем мне хотелось, страстную любовницу, о какой так долго мечтала. Ибо мне следует сознаться тебе, дорогая Лотта, в этом еще одном моем пороке.

Да, тебя я обрела сразу в двух ипостасях: совершенного любовника и божественной любовницы. И я вспоминаю наше последнее свидание с ощущением бесконечного счастья. После стольких дней отсутствия я наконец смогла обнять тебя. Я страстно целовала твою нежную и манкую плоть, испытывавшую такое же страстное желание порочных наслаждений, когда ты был подо мной. Я была сверху на твоем плененном мной теле, и мой живот покрывал твою подрагивавшую задницу. Какое безумие овладело нами! Я превратилась в страстного любовника, а ты, моя дорогая Лотта, – в самую непотребную шлюшку, о какой только можно мечтать. Я ощущала, как ты сладострастно дрожал всем телом. Ты хотел, чтобы я трахала тебя, ты подставлял свой зад моему твердому члену. В этих сладострастных порывах ты отдавался мне весь целиком. Ты отвечал фрикциями на каждый мой жест. Я страстно тебя целовала, и ты забывался в моих объятиях. А в этот момент я и сама уже не помнила, что я женщина, а ты мужчина.

В нашем безумии мы поменялись ролями, и я в тот момент сжимала в объятиях самую обожаемую из любовниц. Ах, Шарль, не хочешь ли ты, как и я, заново отведать этой ласки? Не хочешь ли забыться в такой же неге? Сохранил ли ты яркое воспоминание об этом нашем часе, столь не похожем на остальные? Не хочешь ли ты, как в тот день, вновь превратиться в неутомимую любовницу? Да, Лотта, я хотела бы так любить тебя всегда.

Я хотела бы, чтобы у нас всегда был дополнительный «член», которого нам так не хватает. Прикрепив к низу живота этот огромный жезл, я буду тебя трахать. Нет, не напрасно ты подставлял бы мне свой зад и с каждым ударом ощущал бы, как мой жезл входит все глубже в твою плоть, так что ты бы поверил в конце концов, что я – твой любовник.

Постарайся, моя маленькая Лотта, освободить часок на этой неделе. В субботу… Приди ко мне, приди, чтобы я смогла страстно целовать тебя. Более чем когда-либо мне необходимо твое дивное тело. До свидания, мой драгоценный. Не оставляй меня без весточки от тебя. Мне так грустно вдали от тебя, о мое счастье, я так тебя люблю. Если я тебе не надоела, приди поскорее. И мы погрязнем в пороке, нашем всемогущем хозяине.

Помни о наших безумствах и знай, что во мне живет страстное желание обладать каждой клеточкой твоего тела, моя обожаемая любовница. Я живу в ожидании восхитительного дара – твоего волнующего тела, и мне не терпится прошептать тебе на ухо слова страсти, которые мне диктует мое желание.

До свидания, обожаемая Лотта. Позвони мне, если хочешь. С нетерпением жду от тебя вестей, моя дорогая маленькая любовница.

Сжимаю тебя в своих объятиях и страстно целую твой чудный анус.

Зацеловываю твои губы.

Твоя Симона

Письмо 62

Мое драгоценное сокровище.

Как передать тебе радость, что я испытала вчера вечером, когда ты достал из кармана это длинное письмо, какого я от тебя уже не ожидала! Мне были необходимы эти страстные слова, которые меня так сильно опьяняют, дорогая Лотта, и этим утром я совершенно счастлива.

Я множество раз перечитала это письмо, и каждая его фраза была для меня как твое нежное касание. Как же я люблю тебя, Шарль! Как можешь ты опасаться, что однажды надоешь мне?

Разве ты не понимаешь всю силу твоей власти, любимый, разве не знаешь, до какого предела я твоя, твоя навсегда? И даже если нам однажды придется расстаться, моя плоть никогда не забудет твою плоть и будет хранить неизгладимый след твоей любви.

Да, мой друг, я стала порочной и развратной, и я хочу стать еще порочней, чтобы пьянить тебя, чтобы удержать тебя в моих объятиях. Я хочу, чтобы во время нашей вакханалии твой взгляд затуманился, я хочу, чтобы тебя сводило с ума желание извращенных ласк, чтобы ты набросился на меня, чтобы попирал мою плоть, кусал и царапал твои любимые ягодицы, я хочу увидеть в тебе животное во время случки, чтобы ты грубо обладал этим телом, которое полностью принадлежит тебе.

Как и ты, моя любовь, я мечтаю о тайном гнездышке, где мы могли бы наконец укрыться от мира и где мы могли бы почивать, дав волю нашим общим порокам. Я думаю о моем обнаженном теле. Я вижу свои запястья и щиколотки, привязанные тонким шнурком к кровати. Мое обнаженное причинное место дразнит тебя. Такой же нагой, во всей своей красе, с взглядом, исполненным желания, ты припечатываешь свои губы к моим губам в поцелуе, в который вкладываешь свою душу. От этого огненного поцелуя я тоже дрожу, переполненная вожделением, желанием обладать всем твоим телом, но ты – ты хочешь заставить меня страдать. Лаская своей нежной рукой мою наготу, ты обводишь контур моих ягодиц. От этого легкого прикосновения тело вздрагивает и покрывается гусиной кожей. Внезапно тишину комнаты пронзает резкий звук. Это крик, победный крик, и другой крик – крик боли. На моей коже остается грубый красный рубец от удара хлыста. Еще удар, еще и еще. Напрасно я пытаюсь вырваться, напрасно умоляю о пощаде. Я отчаянно извиваюсь, чтобы избежать удара, но раз за разом хлыст неумолимо опускается. А ты, мой любимый, ты наслаждаешься моим страданием. Я представляю себе твой твердый член, твой горящий взгляд, твой победоносный вид. Ты наслаждаешься своей победой, но из жалости развязываешь веревку, что делает меня пленницей, освобождаешь мое беззащитное тело, которое уже достаточно пострадало.

Вот я перед тобой, на этой белой кушетке, без сил. Мои ягодицы покраснели, они горят огнем. Поспеши смягчить мою боль своей нежной лаской. Охлади мою избитую плоть своими любимыми губами. Заставь меня забыть о тяжком испытании, которое твой порок мне уготовил.

Приласкай это тело, ведь оно твое. Пусть твои руки пройдутся вдоль всего моего тела. Приласкай мои груди, живот, бедра, проведи рукой между ног и там, под темной курчавостью, отыщи бугорок, который ждет жадной ласки твоих губ. Ах, какая славная минутка! Влажные губы сжимают мой бугорок. Твой умелый язык ищет, находит и лижет мою потаенную плоть. Да, там, милый, там. Возьми его губами. Еще, еще, соси меня, соси подольше, мой драгоценный, соси сильнее. С моих пересохших губ срываются сладострастные стоны и бессвязные слова: «Ах, милый, как хорошо… еще, еще, еще», – и я кончаю. Мою влагу вбирают твои уста, и я молю о пощаде.

Отдыхая, мы лежим, прижавшись друг к другу. Твоя плоть словно слилась с моей плотью, и я чувствую, как во мне вновь пробуждается желание. Нет, любовь моя, не двигайся. Оставайся так, мое драгоценное божество, твой раб сейчас станет тебе поклоняться. Мои губы целуют твои глаза, твои обожаемые, прекрасные глаза, в которых светятся ум, энергия и страсть, твои великолепные глаза, которые я люблю больше всего. Затем мои губы находят твои губы и замирают в долгом и страстном поцелуе. Я целую твою грудь, твой живот, твои бедра, мои поцелуи становятся торопливыми, но наконец губы находят этот великолепный член, а затем и яйца. Ах, дорогой, дай мне, дай твой любимый жезл. Я хочу взять его в рот целиком. Я сосу его не отрываясь, и постепенно он наливается силой от моих влажных поцелуев. Вот мои руки сжимают твои яйца, и от этого прикосновения ты содрогаешься. Твой жезл отвердел от желания, он уже готов взять меня, но нет, я оставляю его, и мои губы находят твой чудный зад.

Я раздвигаю руками твои ягодицы, которые ты мне подставляешь, мой порочный возлюбленный. Я знаю, чего ты хочешь. Принимай, вот мой язык, ты чувствуешь, как он проникает в коричневую дырочку? Он шурует в этом укромном местечке, и оно отзывается на его ласку. Я чувствую, как ты вздрагиваешь от наслаждения. Мои губы сосут и лижут, прокладывая путь надменному члену.

Сверху вниз, снизу вверх его чудная головка полирует твою задницу. Чтобы он лучше скользил в этом узком замкнутом пространстве, я его погружаю в свое влажное лоно. Пропитавшись моей влагой, он свободнее входит в твой обожаемый зад. Держи, держи, на, на, на. Короткий вскрик: «Ах, как прекрасно!» – я знаю, что ты ощущаешь меня в тебе. Я тебя трахаю, обожаемая любовница, я – твой возлюбленный. Да, чудо свершилось, мы оба поменяли пол. Я приподнимаюсь над твоими ягодицами, и, когда подступает оргазм, секрет изливается на твое влажное нежное тело. Я страстно целую твой затылок, а мои ногти глубоко впиваются в твою кожу. Но ты еще не кончил, любимый. Давай, встань на колени, склонись над моим животом. Сожми рукой свой член, утративший свое великолепие. Заставь его вновь разбухнуть, мой драгоценный, как разбухает мой клитор, когда я мастурбирую.

Я смотрю во все мои развратные глаза на эту впечатляющую картинку. Твоя рука движется вверх и вниз. Она движется все быстрее, а затем замирает, чтобы продлить удовольствие. Я слежу за каждым твоим движением. Работай, любовь моя, работай. Покажи мне, как ты это делаешь, когда в одиночестве думаешь обо мне. Вспомни Бандоль, вспомни Нант, когда мои безумные письма лишали тебя покоя. Ты делал себе так же, как теперь? Трахай, любимый, трахай свой чудный член. Но вот в глазах твоих мелькает молния. Твои пальцы сильнее сжимают ствол. Он уже отвердел, его головка разбухла, и на ней появляется первая капля. Склонись над моим телом, милый Шарль, посмотри, я готова.

Ах, наконец-то. Дай мне, дай. Сперма бьет белой, вязкой и такой теплой струей. Она растекается между моих грудей, по животу. Ты только что неудержимо излился на тело твоей любовницы-шлюшки, которая не может сдержать сладострастных стонов.

В такую минуту я твоя более, чем всегда. Ты только что окрестил меня своей спермой, и все мое тело познало ее приятное тепло.

Мой драгоценный, я порочна, но я хочу стать еще порочнее, чтобы нравиться тебе, чтобы удержать тебя, потому что я тебя обожаю, ты это знаешь. Твое тело бесконечно опьяняет меня, и я познаю в твоих объятиях ярчайшие удовольствия. И если я тоже даю их тебе, любовь моя, я счастлива, однако моя задача еще тяжелее: я – не единственная хозяйка твоих чувств, и ты можешь сравнивать, увы, мои ласки с другими ласками. Вот почему, как видишь, мне приходится быть изобретательной в поисках новых впечатлений, объятий и жестов, в борьбе за то, чтобы часы, проведенные со мной, стали для тебя самыми лучшими, самыми предпочтительными и желанными для твоих чувств, но достигну ли я этого когда-либо?

Подумай, любовь моя, подумай еще и скажи, чего ты хочешь. Та ли я пылкая любовница, что живет в твоих мечтах? Или ты предпочел бы более нежную и покорную?

Один вопрос жжет меня изнутри уже давно, но захочешь ли ты на него ответить, если я его задам? Но однако я хочу знать, о да, хочу.

До свидания, дорогая Лотта, я сейчас отправлю тебе это длинное письмо, чтобы ты мысленно обращался ко мне хоть иногда. Увижу ли я тебя сегодня, любовь моя?

Скоро закончится долгая неделя, в течение которой мы не могли любить друг друга, но мы знаем, какие яркие ощущения испытаем во время нашей следующей встречи.

Мне кажется, что я уже чувствую своей кожей тепло твоей спермы, и одна эта мысль сводит меня с ума. Как же я люблю, любовь моя, эти мгновения, когда ты орошаешь меня своей спермой, и можно ли любить еще сильнее?

Ах, Шарль, почему у нас с тобой нет возможности завести тайное уютное гнездышко, только для нас двоих? Как было бы хорошо, если бы было такое «у нас», где бы мы чувствовали себя совершенно свободно, не беспокоясь ни о чьем соседстве. Я никогда так не сожалела, как теперь, о моем драгоценном одиночестве в июле. Какие чудесные часы мы провели бы с тобой в этой комнате, мой дорогой!

До встречи с тобой, любимый. Страстно целую твои дорогие губы и твое прекрасное тело молодого бога. До вечера или до завтра.

Твоя страстная любовница, которая тебя обожает.

Симона