Текст книги "Мои поцелуи вкуса крови"

Хотя о чем это я думаю: мне предстоит дело, по сравнению с которым меркнет все и в первую очередь глупые женские разборки. Я все сделаю, чтобы вернуть его в этот мир, я ничего не пожалею для этого! Как будто прочитав мои мысли, некрасивая вампирша произносит самым мирным тоном:

– Без моей помощи ты не справишься, только зря потеряешь силы. Я жила в тех местах, когда еще ко мне было применимо это слово и потом тоже провела много времени. Я знаю там все укромные места, подходящие для убежища. Даже тебе, дневному вампиру, они окажутся не лишними. Самое главное – вызвать того, кто дорог нам обеим из-за порога смерти, или ты считаешь по-другому?

Собственно говоря, почему бы не заключить временное соглашение на выгодных условиях? Это одно из правил успешного бизнеса, которые я усвоила за эти годы.

– Согласна, кстати, меня зовут Элеонора.

– Я Эва. Значит, заключаем союз?

– Временный, пока наши интересы совпадают. Жаль, не оформить это договором как положено. Вряд ли найдется юрист, который заверит подобное соглашение.

– Зачем эти бумаги? Документы – это для живых, а нам достаточно честного слова.

– Ну, как знаешь. Кстати, я тут твоих подчиненных… вывела из строя. Извини, так получилось.

– Эти глупцы сами во всем виноваты, они даже не стоят того, чтобы о них разговаривать. Думаю, нам нужно отправиться в путь как можно скорее.

– И еще внесем один пункт в договор. Мне, знаешь ли, не надо, чтобы твои тут беспредельничали. Так что на время отсутствия пускай за ними приглядывают и заботятся – питанием там обеспечат и вообще. Кстати, все забываю спросить, откуда вы вообще взялись? Ага, поняла, из Европы. А сюда чего решили податься, питания там что ли не хватает? А вообще много там таких как мы? Я в свое время искала, но безуспешно.

– Нас осталось не так уж и много, а с питанием……

– Еще бы: там народ черти-чем питается – одни нитраты, пестициды и прочая фигня. Представляю, что за кровь у них. Ну что, я быстренько смотаюсь, отдам распоряжения и в путь-дорогу?

– Ты забыла, что я не могу выходить на солнце!

– Придумаем что-нибудь, не терять же целый день.

– Если хочешь, я дам тебе что-нибудь переодеться, твой костюм в таком виде……

– Не бери в голову, придумаю что-нибудь. Кстати, насчет питания, думаю, заморачиваться не стоит. По дороге всегда можно подкрепиться; лохотронщиков даже тут, в культурной стране, не так уж трудно найти. Кстати, а кто твоя пища?

– Моя?… Карточные шулеры и уличные проповедники.

– Тоже неплохой выбор, те еще козлы. А он предпочитал грабителей.

– Да, для него не составляло труда обернуться волком и бежать несколько часов подряд, чтобы оказаться там, где водятся разбойники. Он предпочел бы остаться голодным, чем тронуть порядочного человека…

– А еще он любил картины, особенно пейзажи, солнечные.

– И морские тоже. И он прекрасно играл на клавесине, помнишь?

* * *

Если бы кто-нибудь случайно заглянул в подземелье, то был бы до крайности удивлен открывшейся перед ним картиной. В помещении, стены которого задрапированы черной тканью, прямо на полу, прислонившись к постаменту, на котором стоит пустой гроб, сидят две молодые женщины и ведут милую беседу. Одна из их, с пышными волосами цвета старой меди, одета в какие-то обрывки и лохмотья, которые толком ничего не прикрывают. Другая – блондинка с удивительно некрасивым лицом, щеголяет черным кожаным костюмом старомодного фасона. Подземелье насквозь проморожено, изморозь покрывает стены и потолок, но царящий здесь холод не причиняет ни одной, ни другой, ни малейшего неудобства. И только потом особо внимательный зритель отметит неестественную бледность обеих женщин и красные огоньки, которые время от времени загораются в их глазах. А еще то, что ни одна, ни другая из дам не отбрасывает тени.

Если бы случайный свидетель умел читать мысли, он был бы поражен редкостным единодушием собеседниц. Каждая из них думала, любезно улыбаясь другой: "Главное – помочь ему вернуться в наш мир, а после я найду способ от нее избавиться".

Спрятавшийся за обломками рухнувшей стены громадный волк с шерстью темно-бурого цвета предается невеселым размышлениям. Ну, да: она, конечно, дневной вампир и часть силы графа Эрнеста и Михая перешла к ней, с этим никто не спорит. И все же она наивна как неразумное дитя. Разве можно верить подобной особе? С первого взгляда видно, что у такой ничего святого нет.

Нет, вряд ли леди-президент сейчас расположена прислушиваться к разумным доводам – продолжает размышлять старый друг графа Эрнеста. – С другой стороны, не оставлять же все на волю судьбы, да и он бы этого не одобрил. Следовательно…

… На следующую ночь в сторону одной из европейских стран отправляется сразу трое путешественников, для которых не страшны никакие расстояния, а усталость является чисто абстрактным понятием. Двое из них – изящная крыска с подозрительно длинными зубками и громадный бурый волк – страшатся лишь солнечного света. Парящая высоко в небе летучая мышь чихать хотела и на дневной свет и на серебро и вообще на все, чтоб окажется на ее дороге… Утром путь продолжает состоятельная дама на вид двадцати с небольшим лет. Среди ее багажа имеется плотно закрытый контейнер. Там впала в дневное оцепенение крыса, которая откликается на имя Эва. Волк, который даже сквозь сон может слышать мысли обеих путешественниц, пережидает день в надежном убежище. Если бы он не умел отыскать место для лежки, разве смог бы он смог просуществовать столько лет?

В это же время

Молодой человек, которого родители до сих пор между собой называют хорошим мальчиком, а однокурсницы посмеиваются, что он явно опоздал родиться как минимум на два столетия и при такой внешности прекрасно смотрелся бы в костюме мушкетера, перешел к следующему этапу своих изысканий.

Несколько часов, поведенных в парке, где когда-то находились развалины, приспособленные под место жительства каким-то неизвестным вампиром, ничего не дали. От самих развалин не осталось даже и воспоминаний – ровные, тщательно вычищенные газоны, дорожки, детские площадки.

Старуха-сторожиха, которую он, следуя лучшим традициям детективного жанра, пригласил в пирожковую, чтобы расспросить о развалинах и их необычном обитателе, вмето благодарности громогласно послала его "по матушке". Она, видите ли, недавно прочла в одной очень желтой газетенке, что некоторые аферисты, желая на халяву завладеть чужой жилплощадью, не брезгуют самыми аморальными методами. К примеру, некоторые вступают в брак с женщинами, по возрасту годящимися им в бабушки…

Что же, если не получается добиться чего-то одним способом, то всегда можно придумать новый. Почему бы не взяться за дело с другого конца? Тем более что обитатель развалин, кем бы он ни был, по вполне объективным причинам никакой информации предоставить уже не может. Нет, все-таки интересно: был ли он как-то связан с той, которая лет пятнадцать назад так активно взялась за очистку города от лохотронщиков?

Если вампирша (а может и вампир, им же глаза отвести, как не фиг делать) нападает исключительно на лохотронщиков, почему бы и не использовать их в качестве приманки? То есть устроиться неподалеку от мета постоянной дислокации сотрудников "беспроигрышной" уличной лотереи и терпеливо ждать, когда один из них станет жертвой аномального создания.

Найти лохотронщиков не составило никакого труда, а вот в том, что касается слежки, возникли неожиданные проблемы. Сперва он просто устроился на скамейке в скверике неподалеку от рынка и стал наблюдать за ходом событий. И буквально через полчаса ему почти вежливо предложили или присоединиться к игре или покинуть пределы видимости во избежание телесных повреждений. Игорь Мельников благоразумно предпочел последовать этому совету, тем более что никто из граждан, толпящихся в месте проведения уличной лотереи, ни капельки не был похож на представителя отряда кровососущих. К тому же, как он мог забыть, что на солнце они все равно не выходят, следовательно, сегодняшний день потерян впустую.

Осознав свои ошибки, вечером следующего дня Игорь, вооружившись прибором ночного видения, который непонятно где и как откопал Склиф, оборудовал наблюдательный пункт на подоконнике неподалеку от того самого сквера.

Деятельность по освобождению граждан от денежных средств шла плным ходом, но ничье поведение не выходило за рамки обычного. В конце концов, самыми подходящими кандидатурами можно было бы признать милиционеров, которые какое-то время спустя приехали и погрузили сопротивляющихся для виду лохотронщиков в транспортное средство, оборудованное синей мигалкой.

Можно было бы предпринять попытку "проинспектировать" ночные клубы, но это удовольствие отнюдь не из дешевых; всей зарплаты хватит от силы на два-три раза. Игорь уже не задавал себе вопроса, зачем он хочет найти современных вамриров; просто начав поиски, он не в силах был остановиться. Он не собирался больше покупать за собранную информацию место следователя-стажера. В конце концов, если предположения верны, то ничего плохого этот вампир-одиночка не делает. Эти козлы лучшего не заслуживают. За пару дней насмотрелся столько, что впору самому заняться тем же самым.

Где-то в Европе

Кладбищенский сторож с комфортом расположился перед экраном телевизора. Непыльную работенку он себе отыскал – сиди себе, слушай музыку, попивай пиво с солеными орешками, да время от времени поглядывай, не пытается ли кто-то проникнуть на кладбища в неурочное время. Хотя это тоже не составит проблемы: если молодежь, насмотревшаяся хорор-фильмов, полезет в поисках острых ощущений, то вон она, кнопка вызова полиции. Будут им острые ощущения, по заказу. Ну а в обратную сторону вряд ли, во всяком случае, на его памяти такого не было.

Прежний сторож любил пугать молодежь такими историями, особенно после изрядной доли спиртного в местном баре. Вроде бы в одном из старинных склепов, к которому даже водят туристов, покойников гораздо меньше, чем табличек с именами. Да и вообще это темная история: там, где сейчас мебельная фабрика, как раз и стоял их замок. После того как в окрестных деревнях начали исчезать дети, местные жители разнесли замок по камешку, а его кровожадные обитатели нашли смерть в пламени пожара. Суровые времена тогда были – ни адвокатов, ни прав человека. Хотя тот же прежний сторож, набравшись окончательно, говорил, что на самом деле кому-то из фон Штейнбергов удалось спастись. Иначе почему новые владельцы поместья прожили так недолго? Так-то вот! Вроде бы однажды последний оставшийся вампир непременно должен заявиться в родовой склеп, куда входить может без приглашения. Вот только чего он там забыл, так и оставалось неясным – всякий раз, когда рассказчик доходил до этого места, языком он уже еле ворочал. То ли вампир забрать чего должен, то ли наоборот, положить на место. Да и какая к черту разница, сказки все это.

Никак кто-то торчит за воротами? Кому еще не спится? Вот возьму да и полицию вызову, чтобы не пытались нарушить правила…

Ну и ну, полиция-то, оказывается, уже здесь. Инспектор Бауер и с ним какой-то другой полицейский, не иначе помощник. Да, понял, чего же тут непонятного; это мой долг как законопослушного гражданина – пустить вас для уточнения некоторый обстоятельств и держать язык за зубами. Сейчас, минутку, эта чертова автоматика что-то заедает. И когда только муниципалитет раскошелится на новую…

Где же они? Точно, своими глазами видел полицейских, а их будто и не было. Как чувствовал: не следовало покупать это темное пиво, да еще со сроком годности, который истечет через два дня. Верно говорят: от дешевых распродаж ничего хорошего. Скорее закрыть ворота, а то увидит кто-нибудь – и неприятностей не обобраться.

…Если бы кладбищенский сторож удосужился выйти наружу и взглянуть в том направлении, куда шли полицейские, он бы, возможно, и заметил две стремительно удаляющиеся тени. А еще, обладай он хорошим зрением, возможно, разглядел бы, что тени удивительно напоминают стройные женские силуэты. Но сторожу было не до подобной ерунды. Выбросив из головы это идиотское происшествие, он вернулся к телевизору и принялся щелкать переключателем. Что-то тишина начала действовать ему на нервы; надо бы включить музыку повеселее.

* * *

На таком кладбище ей еще не случалось бывать, хотя повидала она их за последнее время немало. Были здесь и старые, полузаброшенные, где кресты и памятники еле виднеются среди зарослей; были современные, больше похожие на газоны, – такие навевают какие угодно мысли, кроме полагающейся в таком месте философской печали. А это совсем другое – широкие аллеи, по обе стороны которых стоят памятники. Ангел печально склонил голову, что-то современное, а вот целый замок в миниатюре. Больше всего это напоминает центральную аллею в парке, где она когда-то провела замечательный день, один-единственный раз прогуляв техникум…

Она бы беспрепятственно появилась здесь и днем, но приходится учитывать, что спутнице, с которой заключен временный договор о сотрудничестве, при дневном свете наружу даже носа не высунуть. Ничего не поделаешь, условия сделки нужно соблюдать; деловая честность прежде всего.

Две невесомые женские фигуры скользят вдоль аллеи, становясь то еле различимыми, то почти не отличаются от обычных людей.

– Куда мы идем? Ты уверена, что не заблудилась?

В глазах на удивление некрасивой блондинки в черном костюме на мгновение вспыхивают красные огоньки, но ответ звучит вполне мирно:

– Конечно уверена. Здесь почти ничего не изменилось. Нам сюда, а теперь – направо, еще один поворот… Мы уже на месте. Осторожнее, здесь высокие ступеньки… хотя что я такого говорю!

Призрачные женские фигуры приближаются к одному из старинных склепов. Древний дворянский род уже канул в вечность – одни из его представителей заняли место рядом со своими славными предками, другие… Лучше об этом не вспоминать на ночь глядя, да еще и на кладбище.

Немного постояв перед массивной дверью, женщины исчезают, будто просочившись сквозь нее или непостижимым образом протиснувшись в еле видную щелку.

Кому: eleonora@…ru

От кого: antonov@…ru

Тема: семья Брошкиных

Элеонора!

Почему от тебя за столько времени ни одного письма? Я же места себе не нахожу, нельзя же так над живыми людьми издеваться, в самом деле. Имей в виду, недельку, так и быть, подожду, а там брошу все к чертовой матери и еду к тебе в румынский филиал.

А если серьезно, то я вот чего подумал. Ты как-то говорила, что у твоего покойного приемного отца была дочка. Может, имеет смысл ее разыскать? Ну, в смысле, не ее, а ее потомков. Вдруг получится выудить у них какую-нибудь информацию типа семейного предания или еще чего.

Ты только не пропадай, ладно? И не рискуй там особенно, все же дальнее зарубежье. Если чего, сама понимаешь. И возвращайся поскорее, а то у меня сердце не на месте.

Целую.

Сергей

…Вот блин, шариковую ручку узлом завязал. И как такое у меня получилось? Хотя скоро и не такое творить начнешь. Вот где ее, спрашивается, носит? Корчит из себя сильно крутую. А ну как и в самом деле нарвется на какого-нибудь маньяка с осиновым колом, я же тогда…

А это еще что за хрень? Какой кретин безрукий собирал этот стеллаж? Это же надо так халтурить: за окном грузовик проехал, а стеллаж взял и сложился как карточный домик. Или опять оно? Хотя, что удивительного, еще немного и не то что экстрасенсом, психом стать можно.

Где-то в Европе

Старое кладбище

Часовня по нынешним меркам совсем крохотная – не больше ванной комнаты в блочной пятиэтажке, именуемой в народе "хрущобой". Лунный свет еле просачивается через узкие окна, больше похожие на бойницы. Стены из серого камня совершенно пусты, нет даже распятия, обязательного для такого случая. Рыжеволосая женщина в джинсах и легкой шелковой блузке недоуменно оглядывается по сторонам.

– Никто из церковников не согласился освящать часовню прОклятого рода – тихонько говорит ей спутница. – Не помогли даже щедрые пожертвования и благонравный образ жизни всех членов семьи фон Штейнберг.

– Хорошо, мы добрались сюда, – перебивает та собеседницу, – а что дальше?

– Здесь должен быть тайник. Я слышала об этом еще в детстве.

– Тогда нечего терять время, еще пара часов и начнет светать!

– И нам придется устроиться на дневной отдых в семейной усыпальнице. Похоже на скверную шутку, ты не находишь?

Не дождавшись ответа, худенькая нескладная блондинка становится на четвереньки и принимается ощупывать каждый из камней, которыми выложен пол. Она низко наклоняет голову, едва не обнюхивая древние плиты. Вторая женщина сосредоточила свое внимание на стенах, проводя пальцами по каждой неровности, вытянув руку, отчего та становится намного длиннее, чем у обычного человека. Простое железное кольцо, которое висит у нее на шее, на кожаном ремешке, выскальзывает из декольте и покачивается, отвлекая внимание. Издав возгляс досады, женщина протягивает вторую руку, чтобы заправить кольцо назад, но острые ярко-алые ногти нечаянно перерезают ремешок. С жалобным звоном кольцо падает на каменный пол. Каждая из женщин видит в темноте лучше всякой кошки, но кольца нигде нет, оно как будто провалилось сквозь пол.

Наконец после долгих поисков кольцо найдено. Но поднять его с пола оказывается не так-то просто. Кольцо закатилось в еле заметную выемку, сделанную в одной из каменных плит, точно по его размеру. Женщины смотрят друг на друга и на лице у обеих появляется выражение торжества. Она в этот момент мало похожи на обычных людей, да если быть точным, не похожи на людей вообще. Руки с длинными когтями тянутся к кольцу.

– Ты знаешь, что это? Это же тайник, мы нашли его!

– Осталось только открыть. Камень должен поворачиваться.

– Как он по-твоему повернется, он же квадратный! Он должен отъехать в сторону, как дверца у шкафа-купе.

– Не понимаю я этих человеческих глупостей. Пусти, я сама!

– Нет, это ты пусти, я уже во всем разобралась. Да что ты толкаешься, в самом деле!

Некоторое время они пытаются отпихнуть друг дружку, потом застывают по обе стороны камня, глядя с выражением поистине нечеловеческой ярости. Во рту у одной и второй появляются самые настоящие клыки. Кажется, вот-вот и дамы сцепятся как две дикие кошки, раздирая друг друга в клочья. Но, внезапно одумавшись, они успокаиваются, прячут клыки и отодвигаются от камня с застрявшим в нем кольцом.

– Ладно, открывай!

– Хочешь, давай ты. В принципе, какая разница?

Помедлив, они почти одновременно прикасаются к каменной плите и она плавно уходит куда-то вниз.

Непроглядный мрак, царящий там, в глубине, представляется необычным посетительницам лишь легкими сумерками.

В небольшой нише нет ничего кроме пергаментного свитка, исписанного непонятными готическими буквами. Вампирши рассматривают его, пытаясь прочесть хоть слово.

– Эва, но ты же должна это перевести. В конце концов, вещь из твоего времени!

– Не похоже ни на один из известных мне языков. Нечего думать всякую чушь; я, между прочим, Овидия читала в подлиннике!

– Да хоть Апулея, ты мне инструкцию по оживлению почти!

– Подожди, сейчас попробую. Чернила были смешаны с кровью, это ты наверно и так чувствуешь. Последние несколько столетий тайник не открывался, писали не торопясь, останавливаясь чуть ли не на каждой букве… Как же я могла забыть: это фамильный шифр фон Штейнбергов! Мне довелось слышать об нем; отец рассказывал, что книги, связанные с тайной их рода, написаны тарабарской грамотой. Говорили, что в одной из книг содержится ключ, указывающий, где находятся сокровища, полученные нечестивым семейством в обмен на свои души. Многие пытались узнать это, но никто из самых искусных шифровальщиков не смог ничего прочесть.

– Подожди, библиотека замка погибла при пожаре, мне об этом рассказывал сам… граф Эрнест.

– Верно, но некоторые записи хранились у родственников, некоторые – в других местах. Ненавижу святош! Если бы не они, замок не сгорел бы и бесценнык книги остались бы в целости. Я хочу уничтожить их всех. Ох… как же я устала…

– Эй, ты чего? Ты это прекрати, слышишь? Тьфу, какая же я идиотка: там, снаружи, встает солнце и всем порядочным вампирам положено дрыхнуть без задних конечностей. А ту окон как черт знает где, что за кретинская архитректура! Куда тебя спрятать-то? В склеп, так через улицу уже не потащишь, здесь даже завернуть не во что. Эврика! Тайник в полу! Извини, подруга, придется тебе некоторое время провести в позе эмбриона. Для твоей же пользы стараюсь. Холодная-то какая, будто и вправду сто лет в холодильнике провела. Вот так, вроде запихнулась. Записку ей, что ли, нацарапать; перепугается ведь, когда проснется. Ладно, потом все объясню. Надо попытаться до вечера разобраться с фамильным шифром фон Штейнбергов. Ох, наставник, сколько же я о тебе не знала!

* * *

Вот это я понимаю, жизнь! И депрессии как не бывало. Какая там еще депрессия, когда мое существование обрело, наконец, настоящий смысл. А я уже думала, что у меня ничего больше не будет кроме работы, которая перестала меня интересовать и семейной жизни, приводящей меня в бешенство. Нет, прочь все лишние мысли! Я – дитя ночи, существующее за гранью добра и зла. И мне это нравится. Слышите все: мне нравится быть такой… И к тому же наконец-то рядом со мной родственная душа… в той мере, в какой у нас вообще может быть душа. При других обстоятельствах мы сейчас были бы соперницами, а сейчас решаем общую задачу и при этом неплохо общаемся, совсем как на занятиях по психотренингу.

А ведь у нас и вправду много общего, хотя бы то, что мы обе перекидываемся в мышей. Правда, я летучая, а она нет, но какое это имеет значение? А как замечательно было с ней путешествовать: я лечу высоко в ночном небе и чувствую, как она бежит, преодолевая огромные расстояния на своих маленьких лапках. Совместная охота тоже получилась просто замечательная. Здесь, на прогнившем Западе, на каждом углу ночные бары и личкотеки, и народу на улицах по ночам едва ли не больше чем днем. Среди них не так трудно отыскать лохотронщиков и прочее жулье. Эва просто виртуозно завлекает свою жертву; никто даже удивиться не успевает, а окружающие ничего в упор не видят. Вот только эта ее всеядность…

С одной стороны, понять можно: карточных шулеров и уличных проповедников не так уж и много, а питаться нам нужно достаточно регулярно. У нас великая цель, и самое главное – оставаться в хорошей форме. А с другой стороны: может, так и надо? Как правило, всякий взрослый человек в чем-то да виноват. Да иине взрослый тоже: детки нынче бывают такие, что дяденьки из детской комнаты милиции в недоумении разводят руками, не зная, что поделать с таким "сокровищем"…

Все, что мне надо – это компьютерная программа-дешифратор. Сергею как-то принесли книжонку о чем-то в таком роде. Он перелистал и отложил в сторону. Никакого интереса к жизни – как, оказывается, можно переродиться за какие-то пятнадцать лет! Я, правда, из этой книги так ничего и не поняла, кроме того, что, отсканировав старинный текст и обработав соответствующим образом, можно получить нечто удобочитаемое. Итак, мне нужен сканер, компьютер с выходом в Интернет, принтер. А что у меня есть? Ничего, кроме моей вампирской силы. А кто сказал, что этого будет недостаточно? Да я, есл надо, горы сверну, почищу и на место поставлю!

Бизнес-центр – как раз то, что мне надо. Вход, как и положено, охраняет грозного вида молодой человек. Хм, в отличие от наших отечественных охранников этот не зевает по сторонам, не читает украдкой детектив, а старается не за страх, а за совесть. Оружие у него в кобуре не бутафорское и владеет он им весьма прилично. Все-таки великая это вещь – материальный стимул…

И все же он не более чем человек. Обрати внимание, какой-то тип хочет забрызгать краской оконное стекло. Это же непорядок! Показалось, нет там никакого злоумышленника. Ничего не поделаешь, издержки работы.

Я внутри современного здания из стекла и бетона. Чистота прямо фантастическая, сотрудники в деловых костюмах шныряют туда-сюда как муравьи. На меня никто не обращает внимания. Да и не на что его обращать: такая же труженица офиса, как и все, несет куда-то папки с документами. А вот и комната, где находится все необходимое. Проблема только в одном: там полно людей, которые никуда уходить не собираются. Хотя не такая уж это и проблема. Господа, а не отправиться ли вам в пиццерию на углу? В вашем распоряжении полтора часа и освободите скорее помещение: шеф собирается устроить здесь закрытое совещание. Кто там проявляет излишнюю любознательность? Где считает нужным, там и устраивает, а чересчур любопытные запросто могут попасть в особый список. Всем понятно?

Теперь мне предстоит разобраться со всем этим хозяйством, и тут моя вампирская сила вряд ли сможет помочь. Блин, да у них и программы не русифицированы! Нет, в таких условиях работать просто невозможно. Соприкасаюсь с сознанием каждого из сотрудников, перебирая их как колоду карт. Нет, эта дамочка ни на что не способна, да и к тому же болтлива как сорока, а этот дяденька вообще с компьютером на "вы" и шепотом, а вот вполне подходящий кадр…

Молодой парнишка в немного старомодном костюме и с длинными волосами, связанными сзади в аккуратный хвостик, прочувствовал, что должен вернуться в офис. Он оставил там что-то важное. Нет, ему дали срочную работу; если он справится как следует, можно рассчитывать на досрочное повышение.

Давайте, что там у вас? Отсканировать? Пожалуйста! А может быть, имеет смысл заламинировать? Документы у вас ветхие, просто в руках рассыпаются. Нет так нет, я просто предложил. С программой-дешифратором будет немного сложнее, с основной деятельностью фирмы расшифровка текстов имеет не очень много общего. Справлюсь, конечно, только это займет некоторое время. Может быть, пока выпьете кофе? Гранатового сока, к сожалению, нет, но можно отправить посыльного в ближайший магазин. Нашел! Самая последняя модификация. Все, программа установлена, осталось только открыть в ней ваш файл и ждать результатов. Вам на каком языке распечатать, на английском? На русском? Пожалуйста, без проблем. Вот ваши бумаги и дискета с файлами. Что вы, не стоит благодарности, всегда рад помочь.

…Руководство фирмы "Гринвейимпортэкспорт" долго ломало голову над случаем коллективного помешательства и приняло решение оборудовать наконец комнату психологической разгрузки.

* * *

Сейчас я все узнаю; подумать тол ко, разгадка великой тайны у меня в руках! Что от меня еще надо юному карьеристу? Не хочу ли я заодно проверить почту? Пожалуй, да; вдруг что-нибудь важное. Хотя что может быть важнее того, чем я занята в данный момент? Ну и ну, тридцать пять непрочитанных писем. Рассылки, куча писем с заковыристыми названиями, содержащие самый неприкрытый спам, десяток посланий от Сергея, суть которых сводится к жалобному «напиши, скучаю». Как он мне надоел! И правда, надо бы отбить ему пару слов, а то и в самом деле свалится как снег на голову. А если учесть, что в филиале меня все равно нет, можно себе представить, во что это все может превратиться.

Ладно, пишу. "Дорогой, у меня все в порядке, ситуация под контролем и нет никаких оснований для беспокойства. Целую. Элеонора". Как меня достало это вранье! Можно подумать, он сам не понимает, что я его просто отфутболиваю. Ничего, как только тот, кто мне дороже всего на свете, вернется в наш мир, со всей этой ерундой будет покончено. Я займусь наконец тем, для чего предназначена.

Той же ночью

Светловолосая вампирша за это время успела не только выбраться из своего убежища, но и плотно перекусить. Бездомный бродяга, которому вздумалось прогуляться по одной из самых глухих аллей кладбища, никогда больше не доставит неприятностей добропорядочным бюргерам…

Эта идеалтстка уже начинает действовать ей на нервы. Хотя следует держать себя в руках. Она – тонкая ниточка, которая связывает ее с единственным, к кому она испытывала нежные чувства за всю свою жизнь и последующее существование. Тогда ей казалось, что слабость, низводящая ее на человеческий уровень, исчезнет вместе с графом Эрнестом. Как она ошибалась! Она обязательно скажет ему, что была неправа. У них все еще может быть; они оба бессмертны и впереди целая вечность.

А что делать с этим ходячим проявлением его странного каприза? Следует признать, что это неправильное создание не намного уступает ей в вампирской силе, да и способность выходить на солнечный свет тоже дает немалое преимущество. Зато во многом другом она наивна как малое дитя. Надо же, всерьез полагает, что, вернувшись в этот мир, он предпочтет ее, а она, Эва, удовольствуется ролью друга семьи. Кажется, эта рыжая считает, что они способны подружиться. Ну что же, пока не сделано главное, не будем разочаровывать эту дурочку, а потом…

Рыжая врывается как ураган, размахивая какими-то бумагами. Кажется, еще немного и она примется танцевать прямо посреди часовни.

– Привет! Все расшифровано, да здравствует прогресс! Сама еще не читала. Черт, ты же русского языка не понимаешь…

– Ничего, читай про себя, я услышу из твоих мыслей.

– Значит, так. Ну у них там и программа-переводчик, и где только такую дубовую выкопали?! Пусть ваши органы зрения будут направлены в соответствующую сторону света, сохраняя при этом ясность мысли… Просто слов нет, доверили, блин, перевод важного документа! Их счастье, что не я там командую, разогнала бы этих разгильдяев в два счета!

– Успокойся, разве люди способны на что-нибудь толковое? Постарайся уловить смысл. Поторопись, прошу тебя!

– Ладно, я в порядке. Короче, так: когда небесные светила встанут в соответствующем порядке, рисунок прилагается, следует прочесть над временно умершим молитву, оригинальный текст смотри приложение. При этом свет полной луны должен падать на его сердце, пройдя перед этим через кольцо. Но… он же не сохранился! Эва, все напрасно, ничего не получится! Я не буду жить!

– Вообще-то ты и так не живешь. Знаешь, есть один способ: если бы мы могли проделать все это над умершим, имеющим какое-то отношение к фон Штейнбергам, но не прямым потомком, может быть, мы и смогли бы вселить туда его сущность.

– А если их не осталось? Времени-то немало прошло. И почему не подходит прямой наследник?

– У него имеется своя сущность, даже если он не носит фамильного кольца. Неужели тебе ничего об этом не известно? Он тебе ни о чем не рассказывал?

– Да как-то все не до того было. И что теперь, лезть в Интернет, выискивать членов семьи? А если сведений в электронном виде не существует?

– Зато есть церковные книги, документы, которые хранятся в магистрате. Я попробую разыскать что-нибудь, касающееся дальнейшей истории семьи фон Штейнберг.