Текст книги "Обнимашки с мурозданием. Теплые сказки о счастье, душевном уюте и звездах, которые дарят надежду"

Из мяса и мыслей

Я не мой нос. Я не мой вес. Я не моя задница, эта задница просто не может быть моей, честное слово, моя маленькая такая была, рюкзачком, а эту мне враги подкинули.

Я просто причудливая вечеринка молекул, мне бы немного серотонина, где опять бродит эта скотина?

Я та, кто делает выбор, я по самые помидоры в настоящем.

Я болтаюсь на серебряной ниточке, привязанная к собственному пупку, я мозаика из атомов.

Хорошо, что меня не было и никогда не будет. Я сплю между звезд. Я вижу странный сон со счетами за квартплату, за садик, за электричество и интернет.

– Это просто какая-то фигня! – шепчу я во сне и переворачиваюсь на другой бок.

Я не мой возраст. Я не мое прошлое, не то, что со мной случилось, каким бы ужасным это ни было. Как бы меня ни перекорежило, на какие мелкие ошметки меня ни разметало, это не я.

Я гораздо больше, я гораздо меньше, я где-то там внутри этой говорящей колбасы. Я не прячусь, но не найти. Я лоскутное одеяло, я «наполеон» из мяса и мыслей.

Я здесь и сейчас, сижу на берегу цифрового океана. Я между «до» и «после», я ровно по центру.

Мне нормально, я справляюсь.

Ну почти.

Глава 4. Милая и хулиганистая солянка. Дуйте, чтоб не обжечься

А теперь вкусная солянка из смешных рассказов про разных обитателей планеты theМля, а также про всяких милых и хулиганистых шуществ. Горячая, дуйте, чтоб не обжечься. Можно пить прям через край, чавкать и сопеть от удовольствия.

Не щи

День был такой жаркий, что солнце шкворчало в небе, как огромная старая сковородка. Как будто Мироздание хотело что-то себе организовать на завтрак, а потом залезло в мирозданькины соцсети да так и забыло.

Через пару дней жары обитатели планеты theМля резко перестали быть атеистами и мысленно молились перед каждым выходом из дома, причем всем богам сразу. Даже Бастет, обладательнице самой пушистой задницы в пантеоне, немного икалось в этом обморочном июне. Она лакала брют из серебряной мисочки и говорила максимально сексуальным контральто: «Мяэ-э-э».

Что в переводе с кошачьего значит: «Как вы мне все дороги, шоб вы жили триста лет!»

Люди пытались как-то жить и тихонько потрескивали, как шкварки. Особенно громко трещали кондуктора в автобусах, от некоторых даже шел приятный горелый дымок.

Радовало одно – жрать не хотелось. Хотелось только пить воду со льдом и макать туда всего себя целиком, как Ахиллеса макала в священную реку Стикс мать его, за ногу нежно держа.

Иногда людям все-таки хотелось чего-то не жидкого, и они забегали в столовку, тайно вожделея встретить там кондиционер и ледяную окрошку. Но с таким же успехом их могла поцеловать в столовке Снегурочка.

Был примерно час дня, самое время обедать. Несмотря на просторный зал, люди в очереди стояли, слипнувшись как пельмени. В самой середке сладко похрапывала бабушка в панамке цвета хаки.

В 13:06 раздатчица общепита «Жуй и улыбайся» по ошибке налила женщине в белом сарафане вместо щей суп с лапшой. Вообще раздатчица была вторые сутки как в обмороке от теплового удара и на работу ходила чисто машинально. Так что налить она могла что угодно, даже бензин.

Налила суп с лапшой и налила, не себе в декольте, и ладно. Женщина в белом сарафане доверчиво взяла двумя лапками тарелку, попросила сметаны и пошла на кассу. Это было начало конца.

Кассир тоже был в тепловом обмороке, поэтому не заметил подвоха и с серьезными щами выбил чек на щи. Того факта, что он в такое пекло не бегал голым и не поджигал пятитысячные купюры, уже было достаточно.

Белый сарафан сел за столик, погрузил ложку в гущу, выловил несколько дохлых вермишелинок, поморгал и сунул в рот, надеясь, что это июньский обман зрения.

Но вкусовые сосочки просигналили: «Внимание, это не капуста. Как слышно? Повторяем. Это. Не. Капуста».

Белый сарафан когда-то носил красный галстук и всегда был готов на любой кипеж, поэтому взял тарелку и понес обратно.

Пройдя сквозь слипшуюся очередь как нож сквозь масло, сарафан попытался привлечь внимание раздатчицы кашлем, но раздатчице было некогда.

В обморочном мире раздатчицу несли на руках десять юных мулатов, а одиннадцатый, самый кудрявый, махал на нее кустом, выдранным из павлиньей задницы.

Белый сарафан был упорным, поэтому неприятным криком: «Женщина!» – пробил дыру в мираже. Раздатчица грустно посмотрела, как мулатов высасывает из миража в открытый космос, и очнулась.

– Это не щи! – тыкнул ей в лицо тарелку белый сарафан.

– Это кошмар, – вялым голосом сказала раздатчица, мечтая вернуться под бриз павлиньего хвоста.

– Это. Не. Щи, – на пару октав выше повторила женщина в белом сарафане, обращаясь уже ко всем вокруг.

Голодный организм требовал не еды, так хотя бы скандала. От громких звуков в очереди проснулась бабушка в панамке цвета хаки и с интересом зевнула.

– Вы попробуйте, я просила щи, а это не щи.

Каждый в слипшейся очереди посчитал своим долгом попробовать суп с лапшой, и он почему-то кончился. А шустрая бабушка успела полазить ложкой в соседних подносах, потом, шмыгая тапочками и сыто икая, ушла спать в другое место. Хорошо быть стареньким, зря люди выдумывают. А смерть – што там эта смерть, это как за соседнюю дверь выйти, всегда можно в щелочку подсматривать.

– Действительно, не щи, – подтвердила слипшаяся очередь и стала с укором смотреть на раздатчицу.

– Давайте тарелку, я заменю, – внезапно подло сказала раздатчица.

Руки белого сарафана сами собой протянули пустую тарелку, но он вовремя вспомнил, что пришел в сюда не за этим, и быстро втянул руки обратно.

– Ну уж нет! Вдруг вы мне сейчас вместо щей харчо в рожу плеснете!

– Женщина, у нас обед кончается, – очередь была не прочь полюбоваться на мордобой, но кушать хотелось сильнее.

Поэтому теперь слипшиеся с укором смотрели уже на белый сарафан.

– Но это не щи. – Сарафан в очередной раз продемонстрировал пустую тарелку, но слипшимся стало скучно. Они выплюнули из себя женщину с тарелкой, как море выплевывает на рассвете на берег прекрасных русалок и бутылки с запиской:

«Дима, нам надо расстаться. Ты храпишь».

– Это не щи, – сказал спинам людей белый сарафан.

– Это не щи, – сказал сарафан кассиру, но тот лишь безжалостно клацнул кассой.

– Я просила щи, а мне дали не щи, – через десять минут сарафан домогался до полицейских.

– Это совсем не похоже на щи, – заглянул сарафан в окошко шаурмичной.

– Я просила щи, а мне дали суп с лапшой, – раздавалось в ночи в разных частях квартала, города, страны, планеты, Вселенной.

– Как можно перепутать?! – в отчаянии крикнул белый сарафан в Черную дыру.

Оттуда кто-то понимающе хмыкнул, и сарафану сразу стало легче. Как будто кто-то хороший заткнул дырку в сарафановом сердце жвачкой «Love is».

Потому что сочувствие и поддержка – самое главное. Особенно когда совсем, абсолютно, категорически не щи.

– Бутеры с чаем будешь? – спросили из Черной дыры.

– Буду, – сказал голодный сарафан и полезь внутрь.

И сразу, как по команде, стало прохладно. Потные люди дружно перевернулись всем городом на другой бок и заснули.

Планета TheМля слегка накренилась и дальше пошла по орбите, чуть перекособочившись, бурча себе под нос: «Завтра же позвоню своему остеопату».

Пицца мечты

Весной такие мощные завихрения в воздухе, что возможно все. Кругом столько силы, столько энергии, что почки распускаются даже на стуле. Встаешь в солнечный луч – и так тебе хорошо от этого становится, кажется, еще минута – и ты улетишь куда-то вверх по этому теплому порталу. Прямо к создателю этого мира за пазуху. В тот свет, откуда мы все пришли.

Бывает, просто звонишь в пиццерию, а попадаешь на чудеса:

– Добрый вечер, вы позвонили в пиццерию «Пицца мечты»! Чем я могу вам помочь?

– Доб… я туда попал?

– Ну смелее, вас плохо слышно, Саша.

– Извините… я…

– Чуть быстрее, у нас сегодня очень много заказов.

– Я… Мне рассказывал о вас приятель, он утром брал у вас пиццу и остался в полном восторге. Вы что, реально на любой вкус пиццу делаете?

– Совершенно верно! Заказывайте.

– Я хочу трехслойную пиццу. Нет, четырехслойную. На первом этаже пусть будут маленькие осьминожки, на втором четыре сыра, на третьем ананасы, а на четвертом шоколадный пломбир. А на десерт я хочу встретить свою первую любовь.

– Светлану, с которой вы учились в четвертом классе. Такая рыженькая с брекетами?

– Боже, я не верю. Это правда! Да, именно ее.

– Заказ принят. Ожидайте в течение часа. И если пицца будет холодной, мы вернем вам деньги.

– Алло, мне дали ваш телефон, я пиццу не люблю, можно мне просто…

– Вас повысят уже на следующей неделе, но мы бы порекомендовали вам попробовать нашу пиццу четыре сыра. Такого с вами еще никогда не случалось.

– Это верно. Давайте две.

– Как хорошо, что я до вас дозвонился. У меня в детстве была собака, вы можете вернуть мне ее? Я так хочу ее погладить.

– Открывайте скорее дверь. Ваш пес ждет на пороге.

– Спасибо! Сколько с меня?

– Пробьем по цене большой пиццы.

– Алло!

– Нет, Элвис не может на вас жениться. Может, возьмете пиццу с шоколадным пломбиром и солеными орешками?

– Ладно, давайте!

– Алло. А можно к вам на работу устроиться? Хоть курьером? Хоть полы мыть, я на все согласен.

– Семен Альбертович, а чем вам ваша работа не нравится?

– Я с детства хотел стать волшебником! Возьмите меня.

– Вы готовы бросить все? И семью, и работу, и друзей, и эту планету?

– Да, я готов.

– У вас в почтовом ящике визитка, приходите вечером по этому адресу.

– Алло, алло. Я хочу быть богатым и знаменитым!

– Алло, это пиццерия.

– БОГАТЫМ И ОЧЕНЬ ЗНАМЕНИТЫМ!

– К сожалению, акция с желаниями закончилась минуту назад. Ждите, когда в следующий раз на Альфа Центавре зацветут гигантские пурпурные кулькуляторы. Пип-пип-пип.

– Не бросайте трубку! Я третий раз перезваниваю.

– Прекратите хулиганить! Это пиццерия.

– Но я звонил сюда днем, и…

– Вы не могли звонить сюда днем, у нас был сломан телефон. Пиццу заказывать будете?

– Но… ладно, извините.

Попробуйте заказать сегодня пиццу, вдруг на Альфа Центавре снова зацвели эти самые гигантские пурпурные кулькуляторы. Те, которые пахнут светлыми мечтами и немного сыром.

Адский олень

Вельзевул сам был одержим, но его маркетинговая команда все отрицала.

– Да нормальный он! Ну, случается иногда.

То ли сахар в кипящей крови упал, то ли погода менялась и в эту среду снова случилось «иногда».

Вельзевул с выпученными глазами шарился по канализационному люку в районе улицы Октябрьской. Кто-то из жильцов кинул туда винтажные оленьи рога, и они позарез нужны были Вельзевулу, у главного по кипящим котлам был период винтажа и бохо.

Скажу вам по секрету, Вельзевул был одержим модой.

Адски любил наряжаться, боа там всякие, чалма из живого удава, круглые очки, кроксы. Красотища же.

Но главной его слабостью были рога. Он гонялся за ними по всей Вселенной, примеряя новые формы и цвета. Позавчера достал где-то детский ободок с рожками единорога и хотел так совещание вести, несмотря на то что вся команда встала на колени.

Пришлось позвонить его матери, и она так ругалась в телефонную трубку, что та задымилась и расплавилась.

А тут советские оленьи рога. Это же мечта.

Но рассказ не об этом. Рассказ о сантехнике с говорящей фамилией Криворучко, которого в это же время занесло в канализационный люк. Там внизу что-то опять булькало не по инструкции, начальство велело взять кувалду и: «Чтоб через час было как новое!»

На перилах скользкой лестницы сидели улитки и презрительно смотрели на сантехника. На самом деле они не сидели, а романтически бежали навстречу друг другу, чтобы слиться в романтическом порыве. Они хотели, как в кино, чтоб ветер в лицо, волосы назад и целоваться на фоне заката, но на Криворучковой скорости это было похоже на стоп-кадр.

Поэтому улитки просто презрительно посмотрели на сантехника. А одна из них, та, что покрупнее, дернула усиком, что на языке улиток означает: «Блин, спасибо тебе, мужик!»

И вот в тот самый момент, когда с криком «АГОНЬ!» Вельзевул водрузил на башку потрепанное украшение советских прихожих, приперся Криворучко.

– Привет, Криворучко, – нежным голосом сказал Вельзевул.

Ему казалось, что в этих раскидистых рогах он очень похож на Хью Гранта, поэтому совершенно пришел в расслабленное настроение и захотел пошалить.

Криворучко не блистал ни мозгами, ни фантазией, нервные рецепторы у него были укороченными, поэтому, вместо того чтобы орать и пулей вылетать из люка, он спросил:

– А ты кто?

– К черту подробности! Как я тебе? – Вельзевул кокетливо подбоченился и отставил копыто в сторону.

– Ты этот?

– Этот, этот.

– Тогда исполняй мои желания.

– Криворучко, ну какие у тебя могут быть желания? Чтоб сосед снизу перестал выть в караоке «Ланфрен ланфра ла та ти та»? Желания – это для интеллектуалов, у тебя хотелки.

– Я щаз стукну тебя кувалдой. Давай мешок денег.

– А ты зайди в ближайший банк, и тебе сразу дадут. Молоточек этот с собой возьми, для верности.

– Спасибо. Теперь чо, душу отдавать?

– А как ты мне ее отдашь, милая бестолочь Криворучко? Никто ведь не знает, где она там в человеке крепится.

Криворучко задумался, потом решительно сунул два пальца в рот. Если душа где-то внутри, то надо как следует вытащить из кишков все наружу, а потом палочкой порыться. Такой был план.

– Ты что творишь?! Все настроение испортил, – сразу сдулся модный адский олень, который просто в тот день хотел красоваться и хихикать. А колупаться палочкой в Криворучковой блевотке не хотел.

Вельзевул оскорбленно крутанулся на копытах и ушел в стену канализации. Винтажные рога, правда, в стену входить не захотели, грохнулись вниз и сломались. Откуда-то глубоко-глубоко снизу раздался крик: «НЕ-Е-ЕТ», – и земля содрогнулась.

Улитки только собрались поцеловаться, одна из них, та, что поменьше и с накрашенными губами, громко цокнула и закатила глаза.

Так фото Криворучко оказалось приклеенным на дверях ада с подписью: «Чтоб ноги его здесь не было!»

Если подумать, это хорошие новости.

Обувная фея

Жила-была одна фея. Она вообще не любит, когда Сказочники про нее пишут.

– Будамушто панабрут бсе!

(Это она вам говорит:

– Да потому что понаврут всё!)

Но я все равно попробую про нее рассказать.

Итак, жила-была одна фея. И остальные феи не больно-то с ней дружили, потому что считали странной.

Просто эта фея постоянно летала в противогазе. Ну, она обувная фея была, а там иначе никак.

У всех феечек в руке обычно волшебная палочка или какая другая красивая фигня. А у этой феи в руке всегда зажат освежитель воздуха. А по карманам распиханы антисептики на все случаи жизни.

Летает эта фея по городу и пшикает в вашу обувь освежителем. Чтоб вас с работы не уволили. И чтоб в метро от вас не отодвигались. И чтоб на свиданиях с вами в обморок не падали. Позеленев предварительно.

Как вызвать обувную фею.

Запоминайте ритуал:

– поставить в коридоре самые вонючие ботинки,

– ждать.

Мимо такого она пролететь не сможет.

В конце концов вы услышите тоненький голосочек, который будет ругать вас последними словами:

– Да что это за человек такой! Да как так можно?! Тут же мухи уже бзыкают. И грибы говорящие растут. Кстати, здрасти, грибочки.

– Здрасти, тетя фея.

Говорят, один мужик пробовал поймать обувную фею, но она ему так в глаз балончиком пшикнула, что он потом неделю с ВОТ ТАКИМ глазом ходил.

Поэтому лучше ее не вызывайте. Нафиг-нафиг.

Хотя на самом деле она хаëшенькая. Ну, это когда противогаз снимет. С ямочками на щеках. Зелененькая такая. Нанюхалась бадамушто!

А еще у нее есть сестра-близнец, которая зловредная. И наоборот, разводит мух и грибы в обуви. Но это совсем другая сказочка. Страшненькая!

Пысы.

А носочная фея, говорят, вообще в двух противогазах летает.

Квадратная история

Аркадий Тимофеич терпеть не мог дачу.

– Что там хорошего? Цветочки эти бесят. Птички эти бесят. Закаты эти бесят.

Аркадий Тимофеич был городской дедушка. И даже комнатный. Такой комнатный, что даже сам стал немножечко квадратненьким, приняв форму любимого помещения. Квадратная лысина, квадратные тапочки. Носовой платочек маленьким квадратиком в кармане кардигана. Платочек тоже, кстати, в квадратик. В коричневенький.

Ему нравилось в квартире. В квартире было хорошо. Вот кресло, вот чайник. Захотелось свободы – пожалуйста, вышел на балкон, с осуждением посмотрел на трусы, развешенные соседкой в доме напротив. Красота же. Для счастья все есть.

Проблема была в том, что жена его, Анастасия Андреевна, дачу любила. И даже очень.

– Там же цветочки! Там птички! Закаты! – говорила она ему.

Аркадий Тимофеич любил Анастасию Андреевну. Но любовь свою выражал своеобразно. Просто молча сидел возле нее в кресле.

А на даче возле жены сидеть в кресле не представлялось никакой возможности. Потому что цветочки, птички и закаты. Отвлекает.

Поэтому Аркадий Тимофеич делал все, что только мог придумать, чтобы дачу саботировать. Сначала при слове дача он симулировал всевозможные дедушкины заболевания. От «А» до «Я» по медицинской энциклопедии. Даже думал притвориться беременным и уже засунул под футболку подушку, но передумал. Вдруг в роддом повезут. От врачей всего можно ожидать, они же не спят никогда, постоянно на дежурствах, могут и дедушку нечаянно в роддом уволочь. Придется рожать как-то. Лучше дача тогда.

Анастасия Андреевна была мудрой женщиной и поняла: если мужа на дачу не таскать, то он даже насморк не подхватывает. Договорились, что лето Анастасия Андреевна проводит на даче, а Аркадий Андреевич приезжает туда, как сам решит. Приезжал Аркадий Тимофеич так.

Доедет на такси до дачи, посмотрит на жену и говорит: «Ключи!» И едет на такси обратно.

Вернулся, в общем, к букве «С» – склероз, стал забывать все самое нужное. Очень удобно.

Анастасия Андреевна охотно играла в эту игру и даже написала список, по которому муж собирался на дачу.

– Ключи взял? – спрашивала она его по телефону.

– … – кивал Аркадий Тимофеич своей квадратной головой.

– Валерианку взял?

– …?

– Соседка попросила.

– … – снова кивал Аркадий Тимофеич.

По списку саботировать дачу было сложновато, но Аркадий Тимофеич старался. Был у него один козырь. С возрастом в организме накопилось запчастей, поэтому он просто дожидался, пока таксист подъедет к даче, высовывался в окно и говорил:

– Жупы!

– Вот жук! – качала головой вслед разворачивающейся машине Анастасия Андреевна.

А Аркадий Тимофеич одной рукой сжимал в кармане вставную челюсть, а другой махал жене.

Он терпеливо ждал, когда закончится лето и можно будет снова спокойно сесть в кресло возле жены. Зачеркивал в календаре дни, квадратик за квадратиком. И бурчал:

– Что там хорошего? Цветочки эти бесят. Птички эти бесят. Закаты эти бесят.

Такая вот летняя квадратная история. Но тоже очень теплая.

Собачкина магия

(Могло бы быть сценарием, но Тим Бертон трубку не берет.

Поэтому просто смотрите у себя в башке.

Музой был Монечка, песик Лилии Ким.)

Дом. Перед нами прехорошенький щеночек. На заднице черное пятнышко. Сверху на щеночка смотрит человек, сильно перекошенный от умиления.

Перекошенный человек перекашивается по максимуму:

– Это кто у нас такой сюси-пуси?

Щеночек:

– О нет.

Человек:

– Ути-пути, зя-зя-зя!

Щенок:

– Можно мне такого же, но адекватного?

Человек ставит щеночка на пол. Щеночек делает крохотную идеально круглую лужицу:

– Смотри, как по циркулю!

Человек садит щеночка себе на коленки. Щеночек делает идеальную лужицу. Человек ставит щеночка на ковер.

Щеночек:

– Кажется, мне тут понравится.

Надпись по экрану в вашей голове: «Прошла неделя».

Крупным планом ковер, который превратился в болотце. В болотце сидят лупастые лягушки, квакают, пьют коктейли. Щеночек радостно прыгает в болотце, далее дорогие подводные сьемки с участием Джейсона Момоа. Щеночек вылазит из болотца, отряхивается.

Камера следует за брызгами. Брызги летят на мебель, окна, потолок. Мелькают лягушки и осьминожки на водных лыжах.

Камера переходит на человека. Человек стоит в гидрокостюме и ластах. На башке огромный ржавый скафандр, стекло скафандра затуманено от внутренней истерики. Человек зачем-то держит в руках пеленку.

Хватает щеночка, бежит куда-то.

Кабинет. Надпись «Крутой тренер по собачкам».

Тренер расстилает пеленку. Наливает из чайника в кружку водички, выливает водичку на пеленку. Тычет пальцем в щеночка, типа повтори.

Щеночек:

– Не вопрос!

Щенок берет чайник, наливает в кружку водички, выливает на пеленку.

Тренер мотает головой. Подходит к пеленке, садится на корточки на пеленку. Тычет пальцем в щенка, типа повтори.

Щенок подходит к пеленке, садится на нее, смотрит на тренера. Уходит с пеленки, делает идеальную лужицу.

Весь кабинет в идеальных лужицах. Лужицы магическим образом возникают сами по себе из ниоткуда.

Тренер распахивает дверь, тычет пальцем на газон. Щеночек мотает головой:

– Неть. Травка щекочится!

Делает круглую лужицу на крыльце.

Приезжает психиатрическая лечебница, запихивают орущего тренера в машину. На тренере памперс.

Щеночек машет вслед машине лапкой, делает идеальную лужицу.

Финальная сцена.

Человек в гидрокостюме сидит возле дома. Возле человека плакат: «Собачкина магия. 100 рублей».

Вокруг толпа, журналисты с камерами, ученые в очках и с циркулями, шаманы с бубнами.

Щеночек делает идеальную лужицу, кланяется.

Все аплодируют, фотографируют, орут от восторга. Лягушки собирают деньги в ржавый скафандр.

Конец