Текст книги "Пожиратели света и тьмы"

XXVIII

Симна отказывался верить своим глазам. Он потряс головой, покрутил ею несколько раз – для верности. Грива у Алита встала дыбом, кот зарычал. Эхомба, замерший между ними, вцепился в копье. В его взгляде читалось непонимание, неспособность поверить в то, что открылось на этой несчастной ухоженной земле. Поблизости купец принялся заламывать руки и заплакал, беззвучно, обильно.

Шагнув, Стена вдруг присела. Густые облака пыли поднялись у основания, и долгий, протяжный, изошедший будто из недр земли звук «б-у-у-м» донесся до путников. Членггуу на ее вершине дико завыли и начали принимать горделивые позы. Затем, оставив на часах немногочисленную стражу, все они взяли лестницы и начали спускаться на противоположную сторону, намереваясь провести ночь в своем лагере. С вершины холма было видно, как радовался враг. По всему лагерю горели костры, на которых жарились огромные туши, и встававшие дымы придавали округе за Стеной вид гигантской плантации для разведения змей.

Эхомба между тем детально вспоминал удивительное зрелище, свидетелем которого он оказался. По всей длине у Стены вдруг выросли лапы – темно-серые, волосатые, с гигантскими пальцами и поблескивающими, необрезанными когтями. Упершись в землю, они в унисон подняли Стену, и сооружение шагнуло по направлению к холмам. Купец сказал правду – членггуу не двигали эту громадину. Она двигалась сама.

– Теперь вы сами видите, какая беда с нами случилась, – плаксивым голосом заговорил мужчина. – Как только Стена появилась на нашей земле, мы сразу догадались – это конец. Спасения нет. Стена безжалостна и непобедима. Мы уже много раз атаковали ее; бывало, нам даже удавалось скинуть членггуу с ее вершины. Затем Стена приходила в движение, сметала все наши осадные орудия, ломала лестницы, сбрасывала наших воинов со спины… Так мы оказались зажаты между нею и пустыней. – Он вскинул руки, воззвал к небу. – Что мы можем поделать? Как сражаться со Стеной, которая способна шагать и давить все, что встретится на пути? Мы пытались обойти ее с фланга. Куда там! Стена туг же нарастила длину. Мы пытались изготовить более высокие лестницы – Стена на глазах подросла. Сами видели. А отряды членггуу свободно обходят Стену и бьют наших с тыла. Эти холмы – наша последняя надежда. Стена способна двигаться по равнине; дай-то бог, чтобы она не умела одолевать склоны.

Эхомба мягко улыбнулся.

– Ступай, друг, к своей семье. Спасибо.

Не скрывая радости, купец уже собрался было уйти, как вдруг повернулся и спросил:

– Что же вы надумали?

Пастух даже не посмотрел в его сторону, он с прежним вниманием изучал раскинувшуюся впереди равнину.

– Чтобы пересечь Семордрию, необходимо отыскать или построить корабль. Если все, что ты рассказал, правда, значит, мне необходимо добраться до моря Абоквы и отыскать там мастеров. Так что мы пойдем дальше на север.

– Но как?.. – Купец облизнул губы, посмотрел в сторону лагеря, из которого его утащил Агата, затем перевел взгляд на путешественников. – Вам никогда не одолеть Стену. И обойти ее не удастся. Вы в такой же безвыходной ситуации. Остается только вернуться. – Он сжал челюсти. – В конце концов твой дом далеко на юге, ему ничто не угрожает. И вы знаете, как выжить в пустыне, – в отличие от нас, жителей Квиппы.

– Тем не менее мы отправимся на север. – Эхомба повернулся и бросил внимательный взгляд на купца. – А ты, друг, возвращайся к семье и не беспокойся о нас. Тебе ли тревожиться о посторонних!

– Что правда, то правда. – Купец немного помолчал и поднял руку, то ли салютуя путешественникам, то ли прощаясь с ними. – Удачи вам, искатели поспешной смерти. Желаю удачи в подобном глупейшем предприятии.

Он повернулся и торопливо начал спускаться с холма.

Симна подошел к другу.

– Послушай, Этиоль, у меня тоже нет желания сворачивать с пути, на котором нам столько пришлось преодолеть. Но в его словах, – он указал на удалявшегося купца, – есть смысл. Как мы одолеем Стену? Видишь охранников наверху? Они стоят через каждые десять метров. Если уж пытаться влезть на нее, то только ночью. Днем эта затея гроша медного не стоит.

Он кивнул в сторону третьего товарища.

– И как быть с нашим королевским величеством? Кошки, конечно, отлично карабкаются по деревьям, но одолеть вертикальную гладкую стену – это совсем иное дело. Ты или я, например, смогли бы взобраться с помощью веревки, если мы привлечем на свою сторону или подкупим кого-нибудь из стражи, однако как насчет него?

Огромная звериная морда повернулась, и левгеп равнодушно сказал:

– Я переберусь через Стену. Тем или иным способом, но переберусь.

– Нет, – ответил Эхомба. – Тебе и пытаться не стоит. Симна искоса бросил взгляд в его сторону.

– Тогда как быть? – В следующее мгновение северянина осенило, и он радостно воскликнул: – Догадался! Ты воспользуешься своим алхимическим даром. Клянусь Гвивином, я совсем забыл об этом!

– Нельзя забыть того, чего не знаешь, – с некоторым раздражением ответил Эхомба. – Сколько раз тебе повторять, не обладаю я никаким даром, тем более алхимическим! – Он указал копьем на равнину. – Спустимся вниз, затеряемся среди квиппов и найдем место, где они не собираются атаковать Стену, – то есть там, где они уже потерпели неудачу. В тот момент, когда Стена поднимется, постараемся проскочить под ней. Это займет несколько секунд, ширина Стены около пары десятков шагов. Времени, я проследил, более чем достаточно.

Он потряс копьем, затем улыбнулся Симне.

– Не так уж трудно. Единственная опасность – если кто-то споткнется и упадет. Поднимать будет некогда.

– Проскочить под ней?

Симна новыми глазами взглянул на стену, сглотнул, пытаясь представить над головой сотни тонн груза. К словам Эхомбы он отнесся всерьез, как отнесся бы любой человек, проделавший с пастухом столь длинный и трудный путь. Проскочить так проскочить… Но если замешкаешься, упадешь – Стена раздавит в блин.

Эхомба положил руку ему на плечо, попытался вывести из меланхолического настроения.

– Не беспокойся, дружище. Времени будет достаточно. К тому же вспомни: мы помчимся к северу, а стена шагает на юг.

– Точно! – Симна пришел в себя. – Рискнем.

– Это куда легче, чем пытаться одолеть Стену сверху, – подал голос левгеп. – И охраны не будет.

– Отлично! Отчаянный рывок – и мы на той стороне. Членггуу и очухаться не успеют! – В следующую секунду какая-то мысль вновь испортила настроение северянину. – Послушайте, если все так легко, почему же никто из квиппов не отважился перебежать на ту сторону? Они, похоже, не робкого десятка.

– Для того чтобы изменить ход сражения, отряд должен быть достаточно многочисленным. Его к Стене незаметно не перебросишь, – высказал предположение Эхомба. – До тех пор, пока членггуу контролируют Стену, им ничего не стоит приказать ей сделать шаг короче и раздавить весь авангард. Вполне может быть, что квиппы уже пытались поступить подобным образом, и одного урока оказалось достаточно.

– Да, – согласился Симна.

В следующее мгновение он вновь помрачнел.

– Несчастные люди! Мало того, что им приходится день и ночь сражаться, но надо еще и о своих семьях заботиться, отвозить их все дальше и дальше. Если Стена сумеет взобраться на гряду, у них не будет ни единого шанса. А судя по ее лапищам, вряд ли эти пологие склоны окажутся для чудовища серьезным препятствием.

В глазах Эхомбы заплясали огоньки.

– Симна ибн Синд, можно подумать, что ты решил встать в их ряды!

Северянин презрительно хмыкнул.

– Знаешь, Этиоль, на свете существует множество болезней. Есть лихорадка, ее разносят москиты. А то встречаются такие черви, которые заражают конечности, и те опухают. До посинения… Некоторые черви рады забраться человеку в кишки. Или возьмем, например, триппер, или бубонную чуму, или проказу, или альтруизм. Я полагаю, последняя хворь самая опасная. – Он взглянул на товарища. – Что-то я не вижу, чтобы ты хотел как-нибудь помочь этим теряющим родину бедолагам.

– У нас нет времени. – Эхомба даже не взглянул на Симну – продолжал рассматривать Стену, отыскивая участок, наиболее удобный для прорыва на ту сторону. – Мне и своей семьи хватает. Одному человеку не под силу спасти белый свет – или хотя бы значительную его часть.

– Вот это правильно, вот за это я тебя и люблю. – Северянин взглянул на третьего члена их компании. – А у тебя есть какое-нибудь мнение на этот счет? Хотя вряд ли, что за дело коту до человеческих забот.

– Хр-р-р… что? – вскинул голову Алита. – Задремал я.

– Так я и думал. Какой смысл заниматься глупостями! Лучше поспать, длиннозубый маэстро, не правда ли? Отдыхай дальше, копи силы для броска!..

Алита опустил огромную голову на передние лапы.

– Я успею десять раз пробежать туда и обратно, пока ты доберешься до противоположного края этой каменной громады. Посмотри на свои ноги, коротышка, и больше не беспокой меня подобной чушью.

Желтые глаза закрылись.

– Вставай! – коротко распорядился Эхомба. – Необходимо заранее выбрать место.

Опираясь на копье, он начал спускаться с холма. За ним направился Симна. Последним шел недовольный, зевающий Алита.

Никто из отчаявшихся квиппов не обратил внимания на странную троицу, шествующую в сторону Стены. До чужаков ли несчастным жителям, которые на глазах лишались всего нажитого предками и добытого собственными руками! Люди сражались бок о бок с шимпанзе и другими обезьянами, с жителями леса, великанами и прочей жуткой живностью, грудью вставшей на защиту своей земли. Так что даже в таком чуде природы, как Алита, квиппы не видели ничего сверхъестественного.

Вскоре путешественники добрались до основания наступавшего бастиона, откуда хорошо были видны стражники, охранявшие защищенную парапетом вершину. Здесь путешественники повернули к востоку и двинулись в сторону выходов горных пород и скал-останцев. Солдаты-квиппы навстречу не попадались; на этой неровной местности им делать было нечего – ни лестницами не воспользуешься, ни метательные орудия не подтащишь, ни осадные башни к стене не подвезешь.

Отыскав в скалах надежное убежище, путники устроили привал и поужинали. В нескольких десятках метров от их стоянки возвышалась Стена. По мнению Эхомбы, ее поверхность была покрыта плитами известняка, скрепленными каким-то желтоватым раствором. Никто бы не подумал, что внутри прячутся сотни слоноподобных лап.

Симна, прихватив зубами спинку сушеной рыбы, оторвал изрядный кусок и принялся жевать.

– Нам следует быть чертовски осторожными. По этим камням особо не набегаешься.

– Это только между нами и Стеной, – ответил Эхомба. Он тоже ужинал, но его челюсти двигались едва заметно. – Стена наверняка раздавила камни в пыль. Если повезет, мы побежим, как по гравию.

– Если повезет, – скептически повторил Симна. Затем он мечтательно добавил: – Зато на той стороне никаких проблем. Разве что надо будет уклоняться от отдельных мародерствующих групп членггуу.

Лежавший поблизости Алита сонно взглянул на него.

– Там домашнего скота навалом. Бродят без привязи… Легкая добыча, свежее мясо…

– Заканчивайте, – поторопил их Эхомба. – Мы должны быть в постоянной готовности. Как только Стена пошевелится, вперед!

– За меня не беспокойся, – заявил кот. – Вам, костлявым двуногим, придется тяжелее.

Уже стемнело, когда они услышали – не увидели! – первые признаки скорого шевеления. Сначала донесся низкий, идущий из глубины стены скрежет, затем земля под ногами заколыхалась и с вершин скал посыпались камни.

Первым эти звуки услышал Алита. Мгновение – и он уже был на ногах, начал бить хвостом слева направо. Рядом, готовые к стремительному рывку, застыли Симна и Эхомба.

Слева и справа раздавались крики квиппов, а сзади, со стороны недалеких уже холмов, ровным накатом долетали плач и рыдания их семей и всех тех, кто не мог принять участия в битве. Тучи стрел дождем посыпались на защитников Стены, осадные орудия метали наверх камни и сосуды с горящим маслом… И все-таки Эхомба чувствовал обреченность в действиях оборонявших родную страну воинов. Сражались они скорее по необходимости, чем в расчете на победу. Надо было что-то предпринять – не сидеть же сложа руки и ждать гибели. Действительно, весь этот град стрел, камней и зажигательных смесей был для Стены, что булавочный укол. Засевшие наверху членггуу, радостно улюлюкая, сбрасывали долетавшие до них на верхнюю площадку камни на головы наступающих.

– Она пошевелилась, – шепотом предупредил Симна. – Приготовьтесь!..

На близком расстоянии Стена производила куда более жуткое впечатление, чем при наблюдении с вершины холма. Ее основание было заляпано грязью, на нижних камнях налипли обломанные кусты и раздавленные стволы погубленных деревьев. Вздымавшаяся вверх невообразимой тяжести масса одним своим видом буквально придавливала к земле – возле нее было как-то не по себе ходить в полный рост. Так и хотелось присесть на цыпочки, тем более теперь, когда камень, порождая исполинские когтистые опоры, оживал и ревел, словно потягивающийся, разъяренный зверь, встающий с лежки.

Стена еще не успела полностью выпрямиться, как путешественники стремглав бросились вперед. Эхомба ловко прыгал с одной базальтовой глыбы на другую, Симна скакал, как резиновый мячик, а левгеп будто летел; чтобы покрыть расстояние, которое зверь одолевал одним прыжком, людям надо было пыхтеть и пыхтеть.

Они мчались, пытаясь обогнать ужас, который нагоняло на них вздыбившееся над землей чудовище. Еще мгновение, и путники по одному начали нырять в черную щель, открывшуюся между основанием Стены и поверхностью земли. Эхомба нутром почувствовал всю непомерность объема, миллионотонную тяжесть каменной массы, балансирующей на сравнительно тонких ножках.

Они пробежали мимо кривой, укутанной камнем колоннообразной лапищи, и, прибавив ход, помчались вперед. Сотни таких лап в унисон поднялись; скоро Стена перенесет свою тяжесть и раздавит все, что не успело убраться с дороги. Но когда Стена стала приседать, путники уже добежали до противоположного ее края.

Здесь они остановились, чтобы перевести дыхание, и дружно повернулись. Каменное чудовище неожиданно тихо опустилось на землю, лишь долгое протяжное «хуууум» донеслось до путешественников. Поднялась и тут же начала оседать густая пыль.

Дело сделано – они одолели Стену.

– Раз плюнуть! – рассмеялся Симна. Однако обильные капли пота, катившиеся по его лицу, вряд ли были вызваны такой короткой пробежкой или вечерней жарой.

Эхомба, задрав голову, смотрел наверх. Часовых видно не было – все членггууские солдаты скопились на противоположном крае Стены, наблюдали за ущербом, нанесенным квиппам. Никому из них и в голову не пришло следить за тем, что происходит в тылу.

– Пошли.

Путешественники не спеша двинулись на север. Никто не обращал на них внимания.

Они нашли брошенную ферму и удобно устроились, не испытывая ни малейшей вины перед хозяином, которому в подобном удовольствии было отказано. Алита похозяйничал в курятнике, насытился сам и устроил праздник для друзей. Эхомба пошел навстречу северянину, отказывавшемуся есть сырое мясо, и позволил развести огонь – все равно на бывших землях квиппов тут и там дымились развалины домов.

Постели были мягкие, широкие, белье чистое, свежее… В то время как Симна откровенно радовался возможности знатно отдохнуть, Эхомба вдруг обнаружил, что ему подобные удобства не по нутру. Он долго бродил по дому, пока не вернулся в спальню и не лег на деревянном полу. Завернулся в одеяло и попытался заставить себя не думать о судьбе тысяч несчастных, оказавшихся зажатыми между Стеной и бесконечными песками юга.

XXIX

Утро выдалось туманное. Солнце поднялось быстро, словно удивилось плотно укутавшему землю одеялу и решило поскорее разогнать влажную хмарь.

В тот день путешественники встали поздно – Симна не пожелал расставаться с удобной постелью, впрочем, как и Алита, постоянно готовый соснуть часок-другой. Эхомба, всегда рано и быстро просыпавшийся, и на этот раз вскочил легко. Прикинув, который теперь час, он почувствовал тревогу.

Симна ибн Синд сладко потянулся, затем бесстыдно почесал в паху и сел на постели.

– Теперь-то что тебе не по нраву, колдун ты беспокойный? Вчера мы совершили удачную пробежку. Попробуй немного расслабиться – вдруг понравится?

Эхомба, не в силах избавиться от тревожных ощущений, взглянул на завешенное клочьями тумана окно.

– Я отдохну, когда мы покинем эту несчастную страну и поднимемся на борт корабля, отправляющегося на противоположную сторону Абоквы, – ответил он. – Давай поднимайся и прикрой срам. Пора в дорогу.

– Хорошо, хорошо.

Проворчав что-то невразумительное, Симна выпростал ноги из-под чистых простыней и принялся пальцами нащупывать одежду, брошенную на пол.

– В путь так в путь, но только после завтрака. Кто знает, когда нам еще выпадет случай нормально поесть. Причем бесплатно.

– Ладно, – нехотя согласился Эхомба. – После завтрака.

Большинство продуктов, сохранившихся на ферме после обысков и грабежей, успело испортиться, однако сушеных фруктов и вяленого мяса в дальней кладовой было вдосталь, а полки ломились от кувшинов с консервированными фруктами и, овощами. Пошарив по дому, Симна нашел каравай хлеба всего-то с двумя-тремя пятнышками плесени.

– В дорогу надо набить все мешки, – заявил северянин. Обилие бесхозной еды вызывало у него энтузиазм, подогреваемый здоровенными кусками вяленого мяса, которые он запихивал в рот.

– Это не наше, – попытался пристыдить товарища Эхомба, но упрек вышел слабенький – пастух понимал, что продукты все равно испортятся или их заберут членггуу.

– Ага, конечно, давай оставим все мародерам!.. Знаешь, добрыми намерениями вымощена дорога в ад. – Смутив друга афоризмом, Симна принялся резво набивать свой походный мешок кусками вяленого мяса и банками с маринованными оливками.

Эхомба отвернулся.

Когда наконец путники вышли на крыльцо, первое, что бросилось в глаза, это сгустившийся туман. Чем выше вставало солнце, тем плотнее влажная белесая пелена ложилась на землю. В ней трудно было отыскать направление на север, но Эхомба не хотел больше задерживаться. Если вдруг встретится патруль членггуу, в таком крошеве от него будет легче ускользнуть. Все эти рассуждения сводились к тому, что под прикрытием тумана самое время уйти как можно дальше от Стены.

Вдруг яростный рев расколол тишину, до того момента безмятежно владевшую округой. Обернувшись на шум, пастух успел заметить, как сверкнули ячейки крепкой, тяжелой сети, упавшей сверху и накрывшей Алиту. Гигантский зверь продолжал реветь и пытался когтями разорвать путы. Не вышло! Тот, кто сплел эту вещицу, сработал на совесть. Ее основой служила металлическая проволока с палец толщиной. Сколько гигантский кот ни кусал ее, она не поддавалась.

Казалось, все подворье было забито членггуу. Они выбегали из-за дома, выпрыгивали из кустов за изгородью, а то просто вскакивали с земли. Около дюжины воинов, молниеносно спустившихся с крыши, сразу бросились к сети. Однако Алита забился с такой яростью, что членггуу не удержали путы. Тут же послышалась команда, и еще четыре десятка солдат устремились пеленать левгепа.

Этиоль едва успел опустить наконечник копья, а Симна – схватиться за рукоять меча, как их грубо обезоружили. Путешественникам тут же завели руки за спины, скрутили запястья. Далее последовал приказ на непонятном – вероятно, членггууском – языке, и путников, направляя пинками, погнали вперед.

– Надеюсь, ты испытываешь особую радость, что успел позавтракать? – прошептал Эхомба, обращаясь к товарищу, когда их вытолкали с подворья и повели куда-то в туман.

– Что теперь вспоминать, брат. Виноват.

Симна принял нарочито бравый, с оттенком надменности вид, совершенно не соответствующий положению, в какое они попали, и принялся пристально разглядывать ведущих их стражей.

– Народец не особенно крупный, хотя, надо отдать им должное, шустрый. – Он приветливо улыбнулся шагавшему рядом членггуускому солдату. – Правда, и уродцы знатные.

Тот маршировал с каменным лицом, глядя перед собой и не обращая никакого внимания на пленников. Видно, не понял ни слова.

Позади дюжина вражеских солдат, подняв над землей, тащили брыкавшегося, шипящего и временами ревущего Алиту. Беднягу так туго закатали в стальную сеть, что он и лапами не мог пошевелить. Наверное, на то и был расчет, чтобы не дать левгепу пустить в ход когти – кот только отчаянно выпускал и втягивал их. Очевидно, путешественников взяли опытные звероловы – они вели себя предельно осторожно и не оставили ни единого шанса захваченным в плен путникам вырваться на свободу.

В подобном случае главное – успокоиться, постараться лучше изучить своих врагов. Этиоль принялся внимательно разглядывать кровожадных членггуу. Глаза у них были узкие, причем располагались на лицах почти вертикально, под углом друг к другу. Подобное уродство производило жуткое впечатление. Носы крючковаты, рты маленькие. Два длинных клыка выступали из верхней челюсти и касались нижней губы. Уши тонкие и заостренные кверху, волосы короткие, жесткие. Правда, об этом наверняка судить было трудно – все воины носили шлемы, украшенные длинными перьями, а также иглами и странного вида колючками, заимствованными – явно не по доброй воле – у каких-то неизвестных животных.

Под стать сдавленным с боков черепам были и массивные нижние челюсти, придававшие членггуу угрюмое, злобно-дремучее выражение. Кожа была разных оттенков: от темно-бежевого до густо-янтарного с примесью нездоровой желтизны, словно все они страдали желтухой. Ногти были узкие, длинные и покрыты серебряной краской. Вот кожаные вещицы, надетые на солдат, смотрелись замечательно. Куртки отличались превосходной выделкой и были покрыты искусными рисунками, изображающими картины всевозможных убийств и расчленений.

Каждый из воинов был вооружен двумя-тремя оригинальной формы копьями с древком не толще большого пальца, на поясах висели остро наточенные боевые серпы – ужасное оружие для ближнего боя. Солдаты, одетые победнее, предпочитали булавы – утыканные остриями металлические шары на тонких ручках.

– Как по-твоему, что они собираются с нами делать?

– Клянусь зубами Гноспета, только не кормить или поить, – ответил Симна. Он продолжал лучезарно улыбаться своим стражникам, которые по-прежнему не обращали на него внимания. – Боюсь, дело плохо. Где же твои высасывающие души евпупы? Когда надо, их никак не докричишься!

Более часа все так же молча они шли по проселку, пока наконец туман не начал рассеиваться. Скоро вокруг начали вырисовываться палатки и шатры. Время от времени членггууские солдаты, занятые устройством лагеря, с угрюмым любопытством поглядывали на пленников. Правда, поглядывали в основном на исполинского левгепа, люди их не интересовали.

Возможно, решил Эхомба, нас приняли за обычных квиппов. Действительно, и он, и Симна мало чем отличались от местного населения, чьи земли членггуу решили поработить.

С упавшим сердцем пастух различил неподалеку знакомые очертания. Стена!.. Она по-прежнему вздымалась в самое небо. Итак, путники вернулись в исходную точку, в которой находились вчера, только сейчас их положение было намного хуже. На той стороне они были свободны, теперь никто не мог поручиться, что им позволят дожить до утра.

Эхомба взглянул на небо. Солнце уже заметно клонилось к закату.

Пленников вели мимо искусно и богато украшенных шатров, пока возле самого большого палаточного сооружения, роскошью напоминавшего дворец, офицер не приказал остановиться. Вокруг шатра стояли шесты со множеством золотых и красных знамен. Эхомба был сражен наповал, когда различил между ними штандарты, представлявшие собой содранные с человеческих тел кожные покровы. Эти ужасные трофеи тоже трепетали на ветру.

Нижняя часть шатра по периметру была обшита нитями драгоценных металлов. Два на удивление крупных и чуть более отъевшихся, чем остальные членггуу, стражника стояли на посту возле шелкового полога, прикрывавшего вход.

Из конвоя пленников вышел солдат (одет он был несколько странно для членггуу – не в кожу), приблизился к стражникам и заговорил с ними. Разговор был короткий, в следующее мгновение чья-то костлявая рука с силой толкнула Эхомбу в спину, и пастух, спотыкаясь, полетел вперед. Сзади донеслись ругательства Симны – с ним поступили подобным неделикатным образом. Что касается Алиты, то кот на некоторое время затих – наверное, решил выждать.

Если снаружи передвижной походный дворец производил сильное впечатление, его внутреннее убранство просто ошеломило путешественников. Вверху парил матерчатый расшитый потолок. По замыслу, эта навесь должна была изображать ночное, усыпанное звездами небо. Мастера, создавшие подобную красоту, добились цели – сходство получилось потрясающим, а уж сколько драгоценных камней пошло на изготовление звезд и как они подсвечивались, никто сказать не мог. Изящная, ручной работы мебель по габаритам в точности соответствовала размерам хозяев. Столы, стулья, кресла были удобны, но без всяких примет роскоши – в конце концов шатер стоял в районе боевых действий.

Четверо пожилых членггуу сидели за огромным овальным столом. Далее на скамьях, а где и за малыми столами, располагались старики – эти вообще выглядели настоящими скелетами, разве что глаза выдавали в них энергичную, кипучую жизнь. Все с интересом рассматривали пленников, которых ввели в зал. Четверо сидевших за столом о чем-то тихо посоветовались между собой, затем один из них подал знак рукой.

Сопровождавшие Алиту воины опустили спеленатого зверя на пол. Эхомбе показалось удивительным, что захваченный после ожесточенной схватки, долгое время пытавшийся вырваться, зверь оказался целым и невредимым, без единой царапины.

Трое членггуу поднялись из-за стола, стонавшего под тяжестью еды, питья, карт и разнообразных аксессуаров, о назначении которых вышедший из глухой деревушки пастух даже не мог догадаться. Среди поднявшихся Этиоль приметил женщину, хотя сказать наверняка было трудно – сама конституция этих иссохших донельзя существ не давала решительно никаких признаков принадлежности к тому или иному полу. По крайней мере с первого взгляда.

Один из предводителей членггуу подошел к пастуху и, склонив голову набок, долго его разглядывал. В узких глазах отчетливо читалась нескрываемая тревога. Эхомбе до того приходилось встречать глаза, расположенные вертикально и горизонтально, глаза круглые и овальные, но чтобы очи были врезаны в череп под углом друг к другу, такого ему видеть не приходилось.

Их взгляды встретились. Наконец вождь членггуу спросил:

– Сираш коза мехроош?

– Не понимаю, – спокойно произнес Эхомба. Тот же вопрос был задан Симне. К чести северянина, ему хватило ума попридержать рвущиеся на волю ответы.

Вождь вернулся к Эхомбе.

– Кто вы, куда направляетесь и откуда? – спросил он на общепонятном языке. Голос его был тих и резок и чем-то напоминал дуновение обжигающего ветра. Затем вождь указал на Симну и добавил: – Вот этот мог бы считаться квиппом, но ты… Ты – что-то другое. Где-нибудь еще существуют люди, похожие на тебя?

– Мы оба с юга, – ответил Эхомба. – Так же, как и наш друг.

Сзади послышалось шевеление – по-видимому, кот завозился в сетке, – однако Этиоль даже не оглянулся. Судя по манере высокопоставленного членггуу держаться, делать в его присутствии резкие движения, а тем более поворачиваться к нему спиной недопустимо. Это может быть расценено как неуважение или, что еще хуже, как оскорбление. Сложившаяся ситуация требовала предельной осторожности. Поведение пленников должно быть скромным и уважительным, ответы – краткими и искренними.

– С юга? – Вождь с некоторым даже изяществом постучал крашеным длинным коготком о выступающий из-под верхней губы клык. – Почему я должен верить тебе?

– А зачем нам обманывать? Квиппы ненавидят южан. Кто из них посмел бы заявить, что пришел с той стороны, куда вы их теперь загнали!

Уголки рта членггуу едва заметно поднялись вверх.

– Если вы не квиппы, откуда же вам известно, кого они ненавидят и куда мы направили нашу поступь?

– Нам рассказали. – Эхомба позволил себе чуть повести головой. – Мы были вынуждены пройти через их страну, чтобы добраться сюда.

– Значит, прошли через ряды глупых квиппов, чтобы очутиться здесь? – с явным недоверием спросила женщина. – Единственный путь с юга на север ведет через Стену. Как же вы перебрались через нее? Это невозможно.

– Мы перебирались не через нее, – вежливо поправил Эхомба. – Мы прошли под ней.

Это заявление вызвало бурный спор среди старейшин.

– Нет и не может быть таких полоумных, которые решились бы прокопать ход под Стеной!

– А кто говорит, что мы копали? – подал голос Симна. – Мы подождали, пока она шагнет, то есть поднимется на опорах, а затем пробежали под ней.

Первый спрашивающий наконец перестал щелкать когтем по зубу.

– Не исключено. – Он коротко кивнул. – Ладно, я, Сетсела Аграт, Принимаю ваше объяснение. Вы, конечно, безумцы, но безумцы храбрые.

– Эта война – не наша война, – сказал Эхомба. – Я лично никогда не ссорился с членггуу и не испытываю особой любви к квиппам. Позвольте нам продолжить путь.

Слегка повернувшись, Аграт взял со стола длинный тонкий нож, более напоминающий стилет – подобного оружия на столе лежало достаточно.

– Почему мы должны вас отпустить?

– У меня есть дело на западе.

– На западе? – Аграт коротко хохотнул. – Ты же сказал, что направляешься на север. Или не так?

– Я хочу добраться до северного побережья, – Эхомба объяснял неторопливо и доходчиво, словно втолковывал ребенку очевидную истину, – чтобы найти корабль, который отплыл бы в сторону заката.

– Через Семордрию? – Членггуу уже не смеялся, а скорее шипел. – Ты что, решил проверить, нахожусь ли я в здравом рассудке?

– Но это правда. – Симна мотнул головой в сторону товарища. – Дело в том, что он сошел с ума.

– Тем не менее ты следуешь за ним?

Северянин опустил глаза и шепотом признался:

– Что поделать, такой уж у меня извращенный вкус. Кто способен объяснить его причины?

– Действительно, кто? Когда мы здесь закончим, вас отправят к специалистам, чье искусство широко известно народу членггуу. Им вы сами все объясните.

– Эй, минутку, я… – выкрикнул Симна, но закончить не успел.

Его ударили сзади булавой по голове. Ударили вскользь и довольно слабо, в противном случае он умер бы на месте. Тем не менее северянин рухнул на пол, где и затих недвижно. Эхомба молча взглянул на тело распростершегося на полу друга, затем перевел взгляд на вождей членггуу.

– Ты, как видно, более покладист и не возражаешь против угощения, которое приготовили твоему дружку?