Текст книги "Семейка монстров"

Глава пятьдесят третья
Исправление ущерба-1

Ослабевшие и уставшие от всех напастей, но чувствующие значительное облегчение, даже гордые своей частичной победой над злыми силами, Уиллбери и его многочисленные друзья и помощники шли нестройной колонной по направлению к кораблю, где оставались другие участники описываемых событий.

Зарядивший было дождь прекратился, и в лучах выглянувшего солнца над группой победителей показалась ворона Милдред.

– Как дела? – каркнула она. – Мы слышали жуткий взрыв и кое-что видели, но толком не знаем…

– Сейчас узнаете, – сказал Уиллбери. – Во-первых, взорвался Фремли…

– А Хватсон куда-то испарился, – добавил Весельчак. – Это во-вторых…

– У вас все целы? – спросила Милдред.

– Целы-то целы, – ответил Том, – да вот Марджори…

Другие вороны присоединились к ним

– Я здесь, – пропищала она. – Только размеры у меня неподходящие.

– Мы их обязательно исправим! – заверил Артур.

– Пожалуй, полечу на корабль, предупрежу о вашем возвращении, – сказала Милдред.

– Подождите, я с вами! – крикнул Артур, чем весьма удивил Милдред.

Но еще больше удивилась она, когда Артур развернул крылья, с которых стекало что-то, похожее на плавленый сыр, подпрыгнул, зажужжал и полетел рядом с ней над улицами и крышами города. Неподалеку от корабля к ним присоединились другие вороны, и все вместе они совершили посадку на палубе, где их встретил мистер Вильям Трабшоу – дед (а как вы, наверное, помните, по существу, не совсем дед) Артура.

– Дедушка, все жутко хотят чая или какао! – были первые слова его не совсем внука.

– Сейчас поставлю воду! – услышал Артур в ответ. – Остальное уже на столе.

И вскоре все сидели за этим столом, пили, ели и не могли наговориться.

Однако мирное какао-питие было внезапно прервано резким свистком. Они подняли головы и увидели на берегу «визгунов», то есть городских полицейских, и главного «визгуна», то есть их шефа, которые подъезжали на велосипедах к трапу.

– Господи! – вздохнул Уиллбери. – Покоя от них нет!

«Я, начальник полиции города Рэтбриджа, подвергаю аресту…»

Полицейские сошли с велосипедов, в руках у них оказались дубинки и наручники, а у начальника еще и большой рулон бумаги, который он развернул и начал читать:

– Я, начальник полиции города Рэтбриджа, подвергаю аресту находящийся в его пределах корабльпрачечную со всеми пребывающими на нем лицами и делаю это согласно статьям А-35, Б-11, В-322, Г-14, Д-118, Е-24а, К-26б, О-58 Уголовного Уложения нашего города… – Он перевел дух и продолжал: – Иначе говоря, я обвиняю всех вас в следующих преступлениях перед законом: в злостном разрушении шести домов, в побеге из-под стражи, в игре на музыкальных инструментах в часы отдыха мирных граждан… и еще в четырнадцати других, не менее серьезных проступках, которые…

Тут Уиллбери не выдержал и прервал его:

– А я, отставной королевский советник Ниббл, в свою очередь, обвиняю вас, начальника полиции Рэтбриджа, в корыстной поддержке тех преступников, кто похищал людей и другие живые существа и незаконно держал их под замком; тех, кто вынашивал план свержения городских властей; кто входил в состав запрещенной организации, занимавшейся охотой на вольные сыры, а также проводившей зверские опыты над людьми и животными; тех, кто воровал чужие вещи и чужие изобретения… И это далеко не все, в чем я могу обвинить тех злодеев, сэр, кому вы оказываете горячую поддержку…

«А я, отставной королевский советник Ниббл, в свою очередь, обвиняю вас, начальника полиции…»

– Что вы такое говорите? – заорал начальник полиции. – Да как вы смеете?

– Об остальном, – спокойно возразил ему Уиллбери, – поговорим в суде, сэр, когда он состоится. А пока хочу напомнить о другом преступлении, совершенном много лет назад, но когда вы уже работали в полиции… Помните ли вы случай с отравлением брюссельским маслом в гостинице «Конская голова»? Потерпевший остался жив, но превратился в инвалида. А в преступлении обвинили… – Уиллбери повернулся к Герберту и к деду Артура и поманил их пальцем: – Идите сюда…

– Как же, как же… – сказал шеф полиции. – Помню, я вел тогда дознание. Дело о покушении на убийство. Но обвиняемый исчез. Его так и не нашли. И дело повисло в воздухе. Мы такие дела называем – «висяк».

– И главный свидетель, если не ошибаюсь, тоже исчез?

– Да, мистер Ниббл. Помню, нам очень помогал тогда искать его и вообще разобраться во всем этом деле уважаемый мистер Хватсон, который тоже находился в гостинице, когда произошло преступление. Но, к сожалению…

– Одну минуту, сэр… – Уиллбери показал на Герберта: – Вы, случайно, не узнаете этого мужчину?

– Ну… может быть…

Он замолчал, а Уиллбери кивнул на человека, стоявшего рядом с Гербертом:

– А его?

– Ну… как бы сказать…

– Тогда я вам скажу, сэр. Первый – это и есть главный свидетель, которого ваш уважаемый друг Хватсон держал все эти годы у себя в подземелье… Да, да, не прерывайте меня!.. А второй – это обвиняемый… Тот, на кого Хватсон указал как на преступника. Его зовут Вильям Трабшоу, и он сам скрывался под землей от всех вас. И главным образом, от вашего друга Хватсона, кто оговорил его. Переложил на его плечи свое собственное преступление. И я намерен доказать в суде невиновность их обоих, а с Хватсона, если он еще существует, и с его сторонников потребовать полного признания их вины, а также денежной компенсации за моральный и физический ущерб, который они причинили этим и другим людям, в том числе и за кражу двух великолепных изобретений – механических крыльев и машины-уменьшителя… То есть увеличителя, – добавил Уиллбери, взглянув на Марджори.

Сбитый с толку, побледневший начальник полиции промямлил:

– Ну, сэр… Я… как бы это выразиться… не знаю, конечно. Молодой был тогда, неопытный… – Он скрутил в рулон бумаги, которые все еще держал в руке, и с надеждой в голосе спросил: – Но вы-то, сэр, в ваши годы давно ведь ушли на покой?

– Ушел, но теперь вернусь! – твердо сказал Уиллбери. – Прощайте… Нет, до свидания в зале суда!..

– Ну, сэр… зачем же так? Я ведь человек маленький… подневольный… Как мне скажут…

Не найдя в Уиллбери сочувствия и не дождавшись ответа, он повернулся к своим «визгунам» и скомандовал:

– По коням… то есть по велосипедам!

И они умчались, как будто их и не было, а на палубе началось подлинное ликование и новое какао-питие.

А на палубе началось подлинное ликование…

Глава пятьдесят четвертая
Новоселье

На корабле-прачечной

На палубе с аппетитом допивали какао и доедали булочки; кто-то спустился вниз, чтобы переодеться, кто-то задремал на солнышке, Уиллбери же оставался задумчив, а Марджори грустна.

Подойдя к Артуру, стоявшему у борта, Уиллбери положил руку ему на плечо и негромко произнес:

– Твой дедушка, я вижу, очень устал и нездоров. Ему нужен хороший отдых, и Герберту тоже, я хочу предложить им обоим и тебе, конечно, поселиться в городе.

– Где? – спросил Артур.

– Разумеется, на земле, а не под землей. А ты помоги мне уговорить дедушку, если будет возражать. Ты ведь не против? Тебе нужно учиться, завести друзей…

– Хорошо, мистер Ниббл, я-то согласен…

Два дня после этого на корабле царили тишина и покой – все вроде бы отдыхали, прием белья в стирку временно прекратился. Ни полиция, ни кто-либо еще на корабль не заявлялись, ничем не грозили. Солнце стало чаще появляться на небе, а дождь вообще, казалось, позабыл о таком месте на земле, как Рэтбридж.

Артур в эти дни почти не отходил от деда и Герберта, слушал рассказы об их молодых годах, помогал деду прогуливаться по палубе и сходить на берег.

Артур в эти дни почти не отходил от деда и Герберта

На третий день Уиллбери попросил всех, кто на корабле, собраться после обеда в кают-компании для серьезного разговора. В назначенный час он и капитан уселись за большой гладильной доской, а вокруг разместились остальные – люди, крысы, тролли. На лицах и на одежде некоторых из них Артур с удивлением увидел следы краски. Откуда она взялась и зачем они покрасились? Может, мода такая?.. Артур не понял, но спрашивать не стал, тем более что Уиллбери уже начал говорить. Вот что он сказал:

– Дорогие друзья, я собрал всех, чтобы сделать несколько сообщений. За последние дни я первым делом побывал в городском суде, куда подал официальное заявление о пересмотре уголовного дела по обвинению мистера Вильяма Трабшоу, дедушки Артура, в убийстве, которого он не совершал, и мистера Герберта в уклонении от дачи показаний, от которых он не уклонялся, а, наоборот, хотел их дать и сделает это на днях во время судебного заседания. Кроме того, недавно я попросил Весельчака, Тома, Фиша, Титуса и кое-кого еще привести в порядок мою разоренную квартиру на первом этаже дома, а хозяйку дома комнаты второго этажа попросил тоже отремонтировать и сдать внаем мистеру Трабшоу с Артуром и мистеру Герберту. Если те согласятся, конечно.

– Спасибо за вашу заботу, сэр, – ответил дедушка Артура. – Только чем же мы заплатим?

– Об этом не беспокойтесь, – заверил Уиллбери. – Я уже подал судебный иск против тех, кто называли себя Сырной Гильдией, и они или те, кто их поддерживал, должны будут возместить ущерб, нанесенный вашему здоровью и общественному положению.

– И душе, – сказал Герберт.

«Я уже подал судебный иск, – сказал Уиллбери, – против тех, кто называл себя Сырной Гильдией»

– И душе, – подтвердил Уиллбери. – А пока суд да дело, – добавил он, – я постараюсь сам помочь вам, друзья.

Последние его слова потонули в гуле одобрительных возгласов, а у деда Артура, как уверяли потом некоторые присутствующие, на глазах появились слезы благодарности.

Но Уиллбери еще не закончил своей речи.

– Другой важный вопрос, – сказал он, – где теперь жить нашим друзьям-гномам? Ведь подземные галереи почти затоплены. У кого какие предложения?

Тут поднялась Марджори и пропищала:

– Все очень просто! На корабле есть паровая машина с насосом. Она откачает воду. Нужны только длинные шланги и трубы.

– Но куда ее откачивать? – спросил Том. – Не будем же мы заливать все улицы города водой, как недавно их залили сыром?

На этот вопрос Марджори ответить не смогла и призадумалась. Ей помог Весельчак.

– Я видел, – сказал он, – в других городах бывают такие места, где купаются и рыбу ловят. Почему бы и нам не устроить такое? Нальем воду…

– Куда? – спросила Марджори.

– В яму, которая осталась от Сырного Холла. Она очень большая, а дно у нее залеплено сыром, и вода никуда не уйдет.

– Прекрасно! – воскликнул Уиллбери. – Воистину, ум – хорошо, два – лучше, а пять или десять – еще лучше! Теперь остается, пожалуй, самый трудный вопрос: о росте. Вернее, о приросте. Все вы знаете, что многие знакомые и незнакомые нам существа уменьшены в размерах, а некоторые были проданы и превращены в домашние игрушки. Мы должны помочь им всем вернуться в прежнее состояние! Но как?.. Как это сделать? Откуда взять необходимый материал?

Марджори печально наклонила голову. Все молчали.

Марджори печально наклонила голову

– Знаю! – вдруг крикнул Берт. – Нужно разыскать сбежавших «сырников» и забрать у них кому сколько нужно этого самого материала! Пусть заплатят за все!

Бывшие пираты в основном одобрили предложение, однако Марджори затрясла своей крошечной головой, а Уиллбери сказал:

– Простите меня, друзья, но я считаю: мы не должны опускаться до примитивной мести. Необходимо найти другой выход.

– Что. если брать материал из овощей? – предложил Том. – Из картофеля, например, или из капусты?

У Титуса такое использование капусты вызвало душевное потрясение, а Марджори попыталась объяснить с научной точки зрения.

«Как бы вам понравилась, например, помесь скоростного барсука с картофелем?»

– Из этого ничего не получится, – сказала она. – Для увеличения роста и габаритов в моей машине необходима живая плоть. Если смешать ее с растениями, боюсь может получиться непредсказуемый, даже опасный результат… Ну как бы вам понравилась, например, помесь скоростного барсука с картофелем?

– Ой! – воскликнули многие, представив, как им в челюсть вцепляется острыми зубами вполне мирная (и вкусная) картофелина.

– А не можем мы все, – спросил дед Артура, – стать немного донорами роста?

– Спасибо вам, – грустно проговорила Марджори, – но, полагаю, помощи от присутствующих будет недостаточно, чтобы обеспечить всех нуждающихся. Кроме того, это может повлиять на ваше собственное здоровье. Особенно тех, кто немолод или много лет прожил под землей.

Больше предложений не было, и Уиллбери поднялся над гладильной доской и сказал, что совещание закрывается до завтрашнего утра, которое, как известно, вечера мудренее.

– Завтра начнем откачку воды, – добавил он, – и постараемся решить вопрос о восстановлении справедливости в росте и габаритах. А сейчас я собираюсь сходить на свою квартиру и посмотреть, как она выглядит.

Он пошел туда не один, а пригласил с собой Артура с дедом, Герберта и своих прежних жильцов – Фиша, Титуса и других.

И вот он открыл дверь и в удивлении остановился на пороге. Никаких следов разгрома! Он знал, что Фиш, Весельчак, Том и кое-кто еще согласились навести порядок, но чтобы так! Стены и потолки как новые, вся мебель починена, полки с книгами – на прежних местах. Даже кровать аккуратно застелена… А вот и любимое кресло – возле зажженного камина.

– Спасибо тебе, Фиш, – растроганно сказал он. – И всем, кто тебе помогал. – И потом обратился к деду Артура и Герберту: – Добро пожаловать в нашу и вашу квартиру. Второй этаж в вашем полном распоряжении. Живите, сколько душе угодно. Фиш вас проводит туда…

Уиллбери не узнавал своего «зоомагазина»! Все было в идеальном порядке

На полу лежали (в сложенном виде) новые картонные коробки для троллей

У Фиша и его друзей-троллей сегодня было не только новоселье в отремонтированном доме, но и кардинальная смена наряда: они закрылись ненадолго в своей комнате, после чего появились на люди в новых чистых коробках (ящиках). Недаром же они назывались бокс-троллями.

Для Герберта, Артура и его деда обставили наверху три небольших комнаты. У взрослых были настоящие кровати, у Артура – большой гамак, как в корабельной каюте. Когда он прилег, чтобы опробовать его, он почувствовал, как в шею ткнулось что-то твердое. Это оказалась его «говорящая» кукла! Ему стало стыдно: в последние дни он забыл о ней и, если спросили бы минуту назад, где она, вряд бы припомнил, когда и как потерял ее. (Позднее дед рассказал, что куклу случайно обнаружил Том недалеко от места взрыва, под слоем сыра. Она не работала, а дед починить не смог – не те стали глаза и руки, но ему помогла Марджори своими крохотными, умелыми ручонками.) Второго предмета, который лежал на столе, Артур никогда прежде не видел да и не мог видеть, потому что это был подарок от корабельной команды – толстая квадратная бутылка, внутри которой находилась модель пиратского корабля-прачечной, а на самой бутылке была наклейка: «Артуру – на память от Р.М.П.» (Что означало, если помните: «Рэтбридж. Морская Портомойня».)

У Артура в комнате был гамак, как в корабельной каюте

Артур и его дед радостно улыбались друг другу

Глава пятьдесят пятая
Исправление ущерба-2

Следующие несколько недель Артур был очень занят: помогал в разных делах – стирать и развешивать белье под руководством Тома, Весельчака, Берта и других; выкачивать насосом воду из подземных пещер и туннелей – тут он был помощником Марджори; а также исправлять подземную дренажную систему, то есть приводить в порядок траншеи и трубы – этому его учили бокс-тролли.

Уиллбери, Герберт и дед Артура готовили в эти дни заявления, иски и прочие документы для судебного дела против членов Сырной Гильдии и ее руководителя Арчибальда Хватсона. Однако наступил день судебного заседания, а никто из обвиняемых по этому делу в суд не явился и нигде не был обнаружен. Так что ни обвинять, ни наказывать было некого. И тогда суд принял единственно мудрое, как считали судьи, решение – присудили отдать в частную собственность потерпевшим, каковыми считались дед Артура и Герберт, весь Сырный Холл, бывшее обиталище членов Сырной Гильдии. Правда, от него осталась лишь огромная впадина, заполненная водой, а дно было покрыто толстой пленкой сыра. Уже несколько дней городские дети с удовольствием плескались там в чистой и теплой воде. Теплой она была оттого, что в образовавшийся бассейн сбрасывалось время от времени с корабля некоторое количество нагретой для стирки воды.

Кажется, Уиллбери первым предложил новоиспеченным владельцам водоема поставить вокруг него забор, чтобы предотвратить несчастные случаи. Особенно с детьми. А Марджори сказала, что хорошо бы не только поставить забор, но и нанять сторожа, который следил бы за порядком и, если что, спасал тех, кто, не дай бог, начнет тонуть.

– Хорошо-то хорошо, – ответили на это владельцы, – но откуда взять деньги?

На что Весельчак, поддержанный Томом, внес деловое предложение: они, то есть корабль-прачечная, строят забор и нанимают на свои средства сторожа, а в дальнейшем, когда вход в бассейн станет платным, половина доходов за входные билеты будет поступать им. Иначе говоря, все они станут партнерами. Согласны?

– Ничего лучше мы не хотим! – заявили хозяева неохраняемого водоема.

И тут же закрепили сделку рукопожатиями…

В бассейне проходили состязания

Вскоре бассейн «Девятый вал» стал чуть ли не самым посещаемым местом в городе. Здесь любили бывать и дети, и взрослые – купались, загорали, прогуливались, закусывали, устраивали состязания – мужчины на воде, где старались обогнать друг друга на лодках и плотах; а женщины – на суше, где стремились поразить одна другую своими нарядами.

Однажды среди этих женщин появилась самая настоящая француженка, прямиком из Парижа, и, конечно, завладела вниманием местных модниц.

– Что сейчас носят у вас в Париже, мон ами? – спрашивали у нее все подряд, а некая миссис Хокинс уточнила:

– Правда ли, что там по-прежнему в моде толстые животы и бока? И миниатюрные тролли?

– Пардон, мадам! – ужаснулась француженка. – Кто вам это сказал? Террибль! Кель орёр![9]9
   Ужасно! Какой ужас! (фр.)


[Закрыть] Такие животы и бока вышли из моды еще два с половиной века назад! А мини-тролли даже раньше!

Миссис Хокинс, услышав это, выронила из рук своего мини-тролля и упала в обморок. Несколько других дам последовали ее примеру.

Придя в себя, миссис Хокинс немедленно отправилась к подруге, которая служила в местной газете, и в следующую пятницу там вышла статья, резко осуждающая все утолщения на боках и животах, а также привычку носить с собой крошечные существа – будь то собачки, кошечки или гномы.

На другой день, Артур, подойдя к кораблю-прачечной, увидел, что вся набережная забита модно одетыми женщинами. Ему с трудом удалось пробраться к сходням. А там шла чуть ли не настоящая битва с теми, кто пытался проникнуть на борт. Зачем?.. Что случилось?..

Об этом он спросил, когда наконец сам оказался на палубе, куда его втащил за шиворот Весельчак. На палубе стояли обеспокоенные Марджори и Том.

«Какой ужас! Террибль!» – кричала француженка

На палубу Артура втащил Весельчак

– Что случилось? – пискнула она. – Кажется, эти милые дамы прослышали о моей уменьшительно-увеличительной машине – и вот, пожалуйста…

– Что же они хотят?..

– Помогите! – крикнул в эту минуту Весельчак. – Они сейчас прорвутся на сходни и многие могут свалиться в воду! Что делать?

– Надо пригласить одну из них, – мудро предложил Том, – и провести с ней совещание.

Так они и сделали, и вскоре на палубе появилась самая активная из женщин – миссис Хокинс.

– Что вы от нас хотите? – с опаской спросила у нее Марджори.

Та небрежно взглянула на обратившуюся к ней писклявую малютку и властно произнесла:

– Мы только что узнали, что у вас имеется машинка… ну, такая, как была у Хватсона или у мадам Фру-Фру… они оба оказались жуткие обманщики.

– Откуда вы все это знаете? – спросил Весельчак.

– Из газет, конечно.

– Ох уж эти журналисты! – воскликнула Марджори. – Всё разнюхают!.. Чем же мы можем вам помочь, леди?

– Только одним! – решительно сказала миссис Хокинс. – Тем, что уменьшите наши бока и прочее! И немедленно! Это не просьба, а приказ от имени и по поручению сотен женщин Рэтбриджа!

Маргарет задумалась.

– Вы уверены, что хотите этого? – наконец спросила она.

Ответ был молниеносным.

– Как говорят у вас на корабле: у матросов нет вопросов! Делайте! Если пожелаете спросить у меня: куда деть излишки?.. – Она поставила своего мини-тролля рядом с Марджори. – Можете добавить их ему. Отдаю бесплатно!..

– Ну что ж, – сказала наконец Марджори. – Если настаиваете… Но это денег стоит.

– Сколько?

– Сорок пенсов, – подсказал Весельчак. – За фунт вашего бока.

– И вдобавок ваш тролль, – добавил Том.

– Идет!..

Марджори повернулась к Тому и попросила найти тотчас же подходящее место на корабле, повесить там занавеску, принести аппарат.

– А ваша задача, леди, – объяснила она пациентке, – по моей команде подставлять сначала один бок, потом другой к раструбу машины. О результатах не беспокойтесь. Товар проверен и лицензирован. И я сама буду следить за операцией с помощью окуляров и по точнейшему прибору, который называется попомер…

Вскоре все было готово: с помощью ворон натянули занавеску, сделали в ней дыру для машинного раструба, водрузили на скамью машину. Миссис Хокинс передала Артуру деньги и своего тролля и скрылась за перегородкой. Операция началась.

Из-за малого роста Марджори лишь отдавала точные команды, а на кнопки и рычаги нажимали Том и Весельчак.

С помощью ворон натянули занавеску

Из-за укрытия одна за другой следовали легкие вспышки света, раздавалось жужжание и потрескивание моторчика, а также радостные вскрики пациентки. Потом появилась она сама, стройная, как доска, и улыбающаяся во весь рот. Не произнеся ни слова благодарности, она горделивой походкой сошла с корабля и продефилировала по набережной, провожаемая восхищенными и завистливыми взглядами остальных женщин.

Марджори не обратила на нее особого внимания: ее заботы сразу переключились на крошку тролля, которого она попросила занять место дамы у машины, но только у другого – увеличительного – раструба.

– Не боишься? – участливо шепнула она ему. – Понимаешь, что я собираюсь сделать?

Он улыбнулся и кивнул.

Еще несколько вспышек света – и рост бокс-тролля увеличился почти на глазах на целых три дюйма, чему он был несказанно рад…

Так весь день Марджори и ее добровольные помощники трудились над уменьшением толщины женщин Рэтбриджа и над увеличением роста и веса их домашних троллей, капустоголовых и даже нескольких пресноводных морских коровок. С последними приходилось труднее: их ведь приносили в аквариумах или ведрах, и нужно было работать над ними в воде. Потом их сразу выпускали в канал.

К концу дня Артур уже просто не знал, куда складывать деньги – бумажные и монеты, поступившие от желающих похудеть богатых женщин. И поскольку почти у каждой имелся какой-нибудь домашний «мини», то вся палуба так и кишела радостными гномами всех мастей и размеров.

Однако и очередь женщин на корабле не иссякала. Только теперь среди них почти не было таких, кто владел мини-питомцами, и Марджори приходилось все больше задумываться над тем, куда девать остатки плоти? Кому ее ввести?

– Пиклсу и Ливи, – вспомнил Артур несчастных белых мышек в бутылке у Хватсона.

– Их уже… – сказала Марджори.

– Тогда маленькому к-головому, за кем приглядывал Титус.

– И ему тоже!

– А морской коровке, которая у нас на борту?

– Она подросла уже часа два назад!

– Ну, тогда не знаю… – растерянно сказал Артур и вдруг вскрикнул: – Знаю! Вам самой, мисс Марджори!

– Ох, – сказала она, – про себя-то я и забыла! Совсем вылетело из головы. Что ж, попробую…

– Мы поможем! – закричали помощники.

Позднее Артур сбегал на берег за Гербертом, Уиллбери и за своим дедом; и когда все вместе они поднялись на палубу, перед ними предстала совершенно новая – а вернее, прежняя – Марджори со своим изобретением в руках.

– Почти уже отвык, дорогая, видеть вас такой большой, – со смехом сказал Уиллбери.

– Ничего, сэр, быстро привыкнете, – ответила она, и голос у нее теперь не был писклявым ни на одну нотку…

День подходил к концу, очередь из женщин почти растаяла, все гномы были возвращены в прежнее состояние, и вот Марджори закончила наконец работу над последней клиенткой, выключила машину и с облегчением произнесла:

– Прием окончен.

– Прекрасно, Марджори, – сказал Уиллбери, когда машина перестала вспыхивать и гудеть, а довольная клиентка направилась к сходням. – Вы заслужили отдых и благодарность, дорогая… А теперь не дадите ли мне на минутку ваш аппарат?

– Пожалуйста, сэр, – с некоторым удивлением откликнулась она. – Артур, передай, пожалуйста, машину мистеру Уиллбери. Не урони, ради бога!

– Поставь на палубу, мальчик, – попросил Уиллбери. – Вот так… Спасибо… Герберт, не будете ли вы столь любезны взять в руки вашу дубину?

Прежняя Марджори с улыбкой встретила Уиллбери, когда тот прибыл на корабль

– Я? Э-э… Зачем, сэр?

– Нет, Уиллбери! – крикнула Марджори. – Не надо этого!

– Надо, милая, – мягко сказал он. – Очень надо. Потому что довольно с нас всяких уменьшений и увеличений. Хватит… Останемся такими, какие мы есть… И я очень попрошу Герберта опустить свое колотило на этот хитрый аппарат, а вас, Марджори, – дать обещание никогда больше не изобретать ничего похожего… Ничего, что угрожает изменить нашу сущность…

– Ох, мистер Ниббл, – грустно проговорила Марджори после долгого молчания. – Наверное, вы правы… Но сколько времени и сил я затратила на свое изобретение…

– Ружья и пушки тоже когда-то изобрели, дорогая, – ответил ей Уиллбери. – А много ли хорошего принесли они живым существам?.. Герберт…

Марджори снова поникла головой, а Герберт по знаку Уиллбери взмахнул дубиной, опустил ее и… И от удивительного изобретения Марджори остались рожки да ножки…

Герберт наносит сокрушающий удар по удивительному изобретению Марджори

– Благодарю, Герберт, – сказал Уиллбери и снова обратился к Марджори: – Не переживайте так. Посмотрите, сколько денег вы заработали сегодня благодаря вашему таланту. Их с лихвой хватит на новые исследования и изобретения – быть может, более полезные для нашей планеты. Подумайте об этом, дорогая…

Тут в разговор включился молчавший до сих пор дед Артура, и, глядя на вечереющее небо, на желтоватую пелену опускавшегося над городом смога, он произнес:

– В самом деле, друзья, почему бы нам не придумать, к примеру, как избавиться от этой вредной для всех смеси дыма, сажи, пепла и пыли, а попросту говоря, от продуктов сухой перегонки топлива. А? Что скажете, господа? Мы с Артуром готовы помочь, если что… Верно, внучек?

Улыбка появилась на опечаленном лице Марджори, и она сказала:

– Ну, если так, то, конечно… Мне очень нужны помощники. Одной бывает временами ужасно трудно и тоскливо. А все вместе мы откроем с вами… изобретем… Знаете, что?.. БюНПИ! Вот что!

– Ух ты! – воскликнул Артур. – Что же это такое?

– Как? Ты еще не догадался? Бюро Нужных Позарез Изобретений!..

На этом пока и порешили. Позднее, за ужином, была воронья музыка, было вдоволь какао, булочек с кремом, были танцы. А потом кто-то остался на корабле, другие разбрелись по берегу.

Вечером на корабле снова играла музыка, было много какао, булочек с кремом и были танцы…

Артур с Фишем и Весельчаком, прохаживаясь вдоль канала, заметили неподвижно сидящих на лавочке Уиллбери, деда и Титуса.

– Интересно, за кем они там наблюдают? – спросил Весельчак.

Подошли ближе и увидели: в водах канала резвится пресноводная морская корова со своими подросшими детенышами, а сидящие на скамейке время от времени бросают им какие-то прибрежные водоросли. Появление здесь морских коров означало, кроме всего прочего, что вода в городе стала уже намного лучше – для них самих, для рыб и для людей.

– Знаете, – негромко произнес Уиллбери, обращаясь ко всем (и к нам с вами тоже), – несмотря ни на что, наш город все же не так уж плох.

– А будет еще лучше, – добавил дед Артура и подмигнул внуку.