Текст книги "Агрессивность человека. Том 2. Социальная и этническая психология агрессии"

§ 8. Порнография, проституция и агрессия

А. Проблема

Эротические фильмы с картинами порнографических действий, с изнасилованием и агрессией, усиливают враждебные чувства зрителей. Это очень актуальная тема для многих европейских стран, США, а в последнее время – и для стран СНГ. Деморализация приносит с собой свободу нравов, порнофильмы и видеокассеты, огромный объем порнографической литературы. Весь этот поток низкопробной продукции не мог не оказать влияния на мораль и поведение людей, особенно молодежи.

Проблема сексуальных нарушений и порнографии под воздействием средств массовой информации очень остро стоит, например, в США. Достаточно сказать, что в 1982 году в этой стране было изнасиловано около 78000 женщин, то есть одна женщина каждые 7 минут. Явление это обусловлено многими причинами и условиями, но показ по телевидению порнографических фильмов способствует совершению насильственных действий мужчинами относительно женщин.

Следует различить эротические фильмы от порнографических. В эротических фильмах показывают страстную любовь и сексуальную активность (как, например, в фильме «Английский пациент»). В порнографических же фильмах сексуальные действия мужчины и женщины сочетаются с насилием и дегуманизацией, например, с унижением женщин. По мнению психологов, порнография всегда означает насилие над женщинами. Конечно, встречаются также случаи насилия женщин над мужчинами. Например, бывали случаи группового насилия 2–3 женщин над мужчиной с целью получения от него сексуального удовлетворения.

Б. Эксперименты

Организовались специальные эксперименты для проверки воздействия эротических фильмов на психическое состояние и поведение людей. Испытуемым студентам предлагали посмотреть три видеофильма: с нейтральным содержанием; с эротикой, но неагрессивной; с агрессивной эротикой. После просмотра фильмов испытуемым предоставили возможность совершить агрессивные действия и высказывать свои мнения об изнасиловании и других вопросах[36]36
  См.: Крэйхи Б. Социальная психология агрессии. СПб. “Питер”, 2003, с. 129–136; Malamuth N. E. and Donnerstein E., The effects of aggression-pornographic mass media stimuli.-“Advances in experimental social psychology”, 15, 1982, Pp. 103–136; Malamuth N. M. and Donnerstein E. (Eds.) Pornography and Sexual Aggression. New York: Academic Press, 1983; Donnrestein E., Erotica and human aggression. In, Aggression: Theoretical and empirical reviews. Vol. 1, New York. Academic Press, 1989; Vol.2, Issues and research, 1983.


[Закрыть].

Оказалось, что при просмотре эротических фильмов мужчины приходят в сексуально-возбужденное состояние и становятся более восприимчивыми к таким представлениям (“мифам”) относительно изнасилования, как то, согласно которому женщины желают быть изнасилованными. Предполагается, что им нравится, когда мужчины силой овладевают ими. Испытуемые не отрицают вероятность того, что и сами смогли бы совершить изнасилование. Просмотр подобных фильмов усиливает общую агрессивную установку к женщинам.

Когда после просмотра эротического агрессивного фильма испытуемый становится участником нового эксперимента, где должен нанести электрические удары другому участнику – допускающему ошибку “ученику” – интенсивность наносимых электрических ударов усиливается. После просмотра фильма с нейтральным содержанием такого изменения агрессивности не наблюдается. Когда в ходе эксперимента требуют наказывать электрическими ударами женщину, то после просмотра неагрессивных эротических фильмов сила электрического удара не увеличивается, тогда как агрессивно-эротические фильмы заметно усиливают агрессивность человека. Такие результаты получил, например, Ю. Доннерстейн. Они наводят на мысль о необходимости введения ограничений на показ агрессивно-эротических, порнографических фильмов.

В. Порнография – дезингибитор сцепленной с сексом агрессии

Обсуждение связи секса с агрессией позволяет выдвинуть гипотезу, согласно которой: 1) существует специальная разновидность агрессии, с самого начала своего существования сцепленная с сексом. Такая сцепленность двух основных влечений человека определяется генетическими механизмами; 2) порнография, содержащая сцены сексуального насилия над женщинами, является дезингибитором этой разновидности агрессии.

Второе из этих утверждений фактически уже доказано экспериментально[37]37
  Подробный обзор соответствующих исследований приводится в целом ряде книг последних лет, что избавляет нас от необходимости более детального описания данных соответствующих исследований. См. например: Крейхи Б. Социальная психология агрессии, гл. 5; Майерс Д. Социальная психология, с. 510–512, и др.


[Закрыть], тогда как первое нуждается в более солидном обосновании. Многочисленные эксперименты показали, что когда люди смотрят порнографический фильм со сценами насилия над женщинами, с целью осуществления с ними полового акта, через некоторое время они высказывают мнение о допустимости насилия над женщинами с целью получения сексуального наслаждения. Те же, кто такой фильм не посмотрел, не одобряют подобное поведение. Насильственная порнография делает людей более толерантными к сексуальному насилию.

Другой результат восприятия порнографических материалов – усиление неприязни к жертвам сексуальной агрессии. Порнография фактически способствует атрибуции жертвам отрицательных черт, качества “несимпатичности”, их дискриминации. А дискриминация жертвы – это уже средство растормаживания сексуальной агрессии и насилия. Иначе говоря, порнография является дезингибитором сексуального насилия.

Доказательством верности этих выводов является то, что сексуальные преступники, как показали исследования, являются активными потребителями порнографического материала[38]38
  См.: Крейхи Б. Социальная психология агрессии, гл.5; Marshall W.L. Pornography and sex offenders – In: D.Zillman and J.Bryant (Eds.), Pornography: Research advances and policy considerations. Hillsdale (N.J.): Erlbaum, 1989.


[Закрыть].

Г. Серийные убийцы – активные потребители порнографии

Согласно данным американских исследователей, серийные убийцы являются активными потребителями порнографической продукции. (Д. Майерс, указ. соч., с. 512). Дискуссионным является вопрос: следует ли считать порнографию причиной такого деструктивного поведения и тех психических отклонений, которые отмечаются у этой категории людей?

Мы считаем, что правильнее было бы сказать: порнография является дезингибитором тех сексуально-агрессивных импульсов, которые у них уже имеются. Поскольку мы считаем, что существуют ингибиторы и дезингибиторы не только для агрессии, но и для других влечений (например, сексуального), то нетрудно заключить, что порнографические материалы со сценами сексуального насилия являются комплексными дезингибиторами. Они развязывают сложные сексуально-агрессивные действия, в значительной мере изначально сцепленные друг с другом.

Мы считаем, что данная концепция имеет значительный объяснительный потенциал и может быть расширена на основе анализа данных о поведении серийных убийц, время от времени появляющихся в разных странах.

Обобщение многочисленных исследований позволило большой группе ведущих ученых США, работающих в социальных науках, делать следующий вывод: “просмотр порноматериалов, содержащих насилие, усиливает жестокость в отношении женщин”[39]39
  См.: Koop C. E. report of the Surgeon General’s workshop on pornography and public health. “American Psychologist”, 1987, 42, Pp. 944–945.


[Закрыть]. Эксперименты Эдуарда Доннерстейна показали, что порнографические фильмы усиливают агрессивность зрителей мужского пола избирательно именно к особам женского пола[40]40
  Donnerstein E. and Penrod S. The question of pornography. London: Free Press,1987.


[Закрыть].

Кроме того, среди активных потребителей порноматериалов распространен миф, согласно которому женщинам приятно, когда их “берут” силой. Социально-психологические исследования позволяют развеять этот миф (см. обзоры Д. Майерса, Р. Бэрона и Д. Ричардсон, Б. Крейхи и др.). Данный миф особенно широко распространен среди реальных или потенциальных насильников. Здесь чувствуется роль особого рода атрибуций, которые важно исследовать. Правда, необходимо исследовать также этнические различия по отношению к этому мифу и его носителям.

Глава 2. Социализация и предотвращение агрессивного поведения

§ 1. Приобретение агрессивных действий (синтез подходов)

А. Проблема и основы синтеза

Прежде чем перейти к рассмотрению путей социализации и смягчения человеческой агрессивности, полезно попытаться как-то сочетать различные подходы к решению вопроса о том, каким образом человек приобретает агрессивное поведение.

Мы уже знаем, что, согласно инстинктивной и этологической теориям агрессии, она имеет наследственный характер, от рождения дано всем людям и, следовательно, человек по природе своей агрессивен. Но мы показали также, что если у человека имеется прирожденная и наследственная тенденция к агрессивности, поскольку она нужна была для выживания в ходе эволюции, то этим еще не решается вопрос о том, откуда у него такой широкий репертуар агрессивных действий.

Точка зрения представителей теории социального обучения, в первую очередь А. Бандуры и Л. Берковица, сводится к тому, что агрессия является приобретенной через социальное обучение формой поведения, как и многие другие формы социальной активности человека. Особенно четко эта точка зрения представлена в уже упомянутых работах А. Бандуры.

Согласно этому психологу, адекватный анализ агрессивного поведения требует обратить внимание на три фактора: а) каким образом оно приобретается, б) какие факторы стимулируют его появление, в) каковы те условия, которые поддерживают его исполнение. Как мы видели, взрослые, как и дети, через восприятие поведения социальных моделей приобретают многие виды поведения, в том числе агрессивного.

Другим механизмом приобретения агрессивных форм поведения являются те переживания, которыми такое поведение непосредственно вознаграждается. На животных получены данные, свидетельствующие о реальности этого гедонистического механизма, то есть механизма приятных переживаний. Например, когда очень мирная по нраву крыса остается без воды, она быстрее научается атаковать своих партнеров по клетке, если только этим путем может утолить жажду. Утоление жажды предоставляет ей приятные ощущения, которые и закрепляют ее агрессивное поведение по отношению к другим животным. В нескольких исследованиях (Geen R. G., Pigg R.) было показано, что у людей тоже агрессивные действия облегчаются, если они за такое поведение вознаграждаются хотя бы словесно. Здесь, конечно, кроется одна проблема, на которую бихевиористы не могут ответить: откуда и каким образом одинокий индивид изобретает агрессивные формы поведения, что толкает его на это и как формируются подобные действия, если их не было в его памяти?

Тем не менее, люди способны быстро приобретать агрессивные формы поведения, если эти действия приводят к желаемым результатам. Успешное агрессивное действие поддерживается своими положительными результатами. Причем требования и претензии такого “успешного агрессора” становятся все выше и выше. Если агрессивные действия к тому же специально вознаграждаются, как, например, военные успехи, тогда они еще больше подкрепляются и с готовностью воспроизводятся. В группах несовершеннолетних преступников самый высокий престиж имеют наиболее агрессивные подростки. В концентрационных лагерях фашистской Германии служителей награждали за убийство возможно бо́льшего числа жертв и они соревновались между собой. Точно так же в условиях эксперимента самые миролюбивые животные становятся свирепыми, когда их агрессивные действия последовательно подкрепляются, то есть если, говоря антропоморфически, с помощью агрессии они добиваются успехов. Наоборот, когда агрессия не одобряется и наказывается, животное становится покорным. Дети, агрессивные выходки которых постоянно поощряются, становятся все более агрессивными.

Концепция социального научения агрессии, если брать ее в отдельности от других (особенно от инстинктивных и этологических теорий агрессии) – самая оптимистическая, поскольку если агрессия приобретается в процессе научения, она доступна для модификации и даже устранения путем ликвидации тех условий, которые поддерживают эту форму поведения. Представители социально приобретаемой теории агрессии считают, что агрессивные действия совершаются только в специфических социальных условиях, облегчающих такое поведение. Меняйте эти условия, – говорят такие исследователи, как А. Бандура и его последователи, – и вы предотвратите или сократите агрессивные действия. Эта теория, благодаря публикациям А. Бандуры, Л. Берковица и целого ряда других авторов, получила широкое распространение среди психологов США и Европы.

Мы считаем, что более правильную теорию приобретения агрессивного поведения можно иметь только в результате творческого синтеза различных подходов. Уже на настоящем уровне наших знаний попытка такого рода синтеза может быть успешной. Этому поможет, например, следующая идея: если агрессивность имеет первичную инстинктивную основу (а в этом вряд ли можно сомневаться), то должны существовать индивидуальные различия по силе этого инстинкта, то есть, говоря другими словами, различия в способности в процессе социализации приобретать различные формы агрессивного поведения. Нужно организовать такие эксперименты, в которых все условия равны, кроме интенсивности инстинкта. Можно идти также обратным путем и исследовать процесс приобретения агрессивных форм поведения у близнецов. Известно, например, что такие комплексные “измерения” темперамента, как интроверсия и экстраверсия, наследственны, а экстраверты, как доказал Ганс Айзенк, более агрессивны, чем интроверты[41]41
  См.: Eysenck H. J. Crime and personality. London, Routledge and Kegan Paul: 1977; Eysenck H. J., Fact and Fiction in Psychology; Eysenck H. J. and Eysenck M. Mindwatching. Why we behave the way we do. London, 1995.


[Закрыть].

Такого рода факты свидетельствуют о том, что, по-видимому, агрессивность, как и другие формы поведения, является комплексным наследственно-приобретаемым качеством, поскольку ни в физиологии, ни в психике человека нет ни одного аспекта, который в той или иной степени не находился бы под контролем наследственных механизмов. Все аспекты проблемы человеческой агрессии следует охватить в единой концепции, которая станет частью социальной психологии личности.

Б. Оперантное (скиннеровское) обучение агрессии

Оперантное или, как иногда называют, инструментальное научение происходит тогда, когда человек или животное совершает какое-либо действие, которое затем вознаграждается (положительное подкрепление), в результате чего вероятность его появления в будущем повышается.

Когда человек совершает агрессивные действия, которые поощряются, между действиями и поощрениями устанавливается связь, вследствие чего он в будущем с большей вероятностью будет действовать агрессивно. Как известно, спектр возможных вознаграждений очень широкий. Например, если за агрессивное поведение человек получает более высокий социальный статус, который был желателен для него, его агрессивность может усиливаться. Точно так же действуют одобрение, деньги и другие желательные ценности. Для эффективного оперантного научения детей полезны те предметы, которые удовлетворяют их специфические для возраста потребности: сладости, игрушки, словесные поощрения, оценки и т. п.

Как еще много лет назад отметил Р. Бэрон, для человека, находящегося в очень возбужденном, агрессивном состоянии, подкреплением является восприятие страдания своей жертвы[42]42
  См.: Baron R. Human aggression. New York: Plenum, 1987; Бэрон Р., Ричардсон Д. , Агрессия. СПб, “Питер”, 1997.


[Закрыть]. Считается, что именно это подкрепление поощряет некоторых садистов совершать серийные и массовые убийства.

В. Латентное научение агрессии

Во многих экспериментах, проводившихся с целью раскрытия связи телевизионных передач и кино с агрессивным поведением зрителей, в том числе детей, исследователи обычно измеряют возможное изменение агрессивности сразу после просмотра материалов со сценами насилия. Мы считаем, что хотя такой подход дает важные результаты, он все же не позволяет раскрыть масштабы подлинного воздействия подобной информации на агрессивность и агрессивное поведение испытуемого. Причин тому несколько: 1) сразу же после восприятия возбуждающих сильные эмоции сцен, и вообще после восприятия волнующей информации, воспроизведение бывает неполным; 2) этот факт обусловлен как тормозящим влиянием некоторых эмоций, так и недостаточностью консолидации информации, то есть ее психологической переработки и перехода из оперативной памяти в сферу долговременной памяти.

Между тем из психологии памяти известно. что во время отсроченного воспроизведения осмысленной информации часто наблюдается феномен реминисценции, то есть полного, стопроцентного воспроизведения материала. При этом закон Эббингауза о постепенном забывании выученного материала нарушается. Это означает также, что после восприятия информации имеет место ее латентное, то есть подсознательное усвоение. Феномен латентного научения – установленный в психологии факт.

С учетом всех этих открытий в области психологии памяти и научения, из всех экспериментальных исследований, посвященных влиянию средств массовой информации на уровень агрессивности людей, наибольший интерес представляют продольные (лонгитюдные) исследования. Такие исследования проводились[43]43
  См. работы Л. Хьюсмана и его коллег. См. также: Крейхи Б. Социальная психология агрессии. СПБ. “Питер”, 2003, гл. 5.


[Закрыть], пусть пока в небольшом количестве, и они, по нашему мнению, подтверждают точку зрения на роль латентного научения с помощью механизмов консолидации в развитии агрессивного поведения детей, подростков и даже, как мы считаем, взрослых людей.

Латентное научение еще более эффективно в естественных условиях жизни, особенно в современных больших городах. Правда, хотя в реальной жизни есть множество других факторов, часто изолирующих влияние агрессивных людей, все же возможность латентного научения агрессии нам представляется весьма реальной. Поэтому профилактические меры по очищению реальной жизни и средства массовой информации от насилия остаются актуальными. Отметим, что в психологических исследованиях агрессии пока в недостаточной мере используются достижения психологии памяти.

В. Растормаживание социальных норм – способ научения агрессии

Социальные модели, например взрослый для ребенка, являются объектами подражания и это, как показал А. Бандура, является одним из механизмов обучения агрессивному поведению.

Но в ходе его опытов был получен еще один, как будто побочный, но на самом деле важный результат: в некоторых случаях взрослый в экспериментальной ситуации сам не действует агрессивно, но растормаживает те нормы, которые позволяют действовать агрессивно[44]44
  См.: Bandura A. Aggression: a social-learning analysis. Englewood Cliffs (N.J.):Prentice – Hall, 1973; См. также: Deaux K., Dane F.C., and Wrightsman L.S., Social Psychology in the 90s (6th ed.). Pacific Grove (CA): Brooks/Cole, 1993, p. 258.


[Закрыть]. Социальный образец может сам не действовать агрессивно (хотя он и владеет соответствующим поведением), но он может дать знать, намекнуть, что в данной ситуации агрессия приемлема.

Как это происходит? Предполагаем, что следующим образом: 1) “модель” может просто словесно выразить эту мысль, приказывая или убеждая другого действовать агрессивно по отношению к какой-либо жертве. Приказ командира, данный своим солдатам о расстреле противника, является примером преобразования словесной агрессии в физическую. Примером могут служить также эксперименты Ф. Зимбардо, в ходе которых экспериментатор говорил “учителям”, что они должны наказывать учеников, что это допустимо и т. п.; 2) человек, выступающий в роли социальной модели, может дать знать о допустимости агрессии невербальными средствами коммуникации: кивком головы, глазами, жестами и т. п.; 3) наконец, если кто-либо рядом с нами совершает агрессию и мы безразлично относимся к этому, тем самым одобряем его действия: нет запрета или осуждения, значит – можно! При этом подобное поведение не всегда лишь развязывает нормы агрессивного поведения: оно может создать такие нормы, во всяком случае – способствовать их зарождению. Например, ребенок, наблюдая за взаимодействием взрослых, может впервые понять, что какие-то нормы агрессии по отношению к определенным объектам допустимы. Это поцесс создания нормы в ходе социализации, а не просто ее перенесение из головы взрослого в голову ребенка. Даже во взаимоотношениях взрослых людей (как и в ходе экспериментов Ф. Зимбардо, С. Милграма и других) может иметь место пересмотр старых и создание новых норм социального поведения людей[45]45
  См.: Милграм С. Эксперимент в социальной психологии. СПб, “Питер”, 2000.


[Закрыть].

Таким образом, вербальное и невербальное поведение человека, служащего социальной моделью для другого, может стать дезингибитором норм, позволяющих действовать агрессивно, а следовательно – релизером агрессивного поведения; модельное поведение может стать стимулом или средством создания новых норм (новых хотя бы для того индивида, который в данной ситуации выступает в роли субъекта агрессивного поведения). Мы полагаем, что намеки социальной модели вызывают у личности атрибутивные процессы, поддерживающие агрессивное поведение.

Данная концепция имеет потенциальную возможность расширения на основе анализа новых фактов.

§ 2. Катарсис, агрессия и уровень агрессивности

Люди, фрустрируясь, могут совершить агрессивные действия или сдерживать себя, подавить свою тенденцию, готовность отвечать агрессией на неприятные раздражители среды и других людей. Но возникает очень интересный и практически важный вопрос: уменьшается ли агрессивность человека, когда он совершает насильственные действия? Всегда ли так? И если происходит ослабление враждебности, то почему и с помощью каких психологических механизмов? Эти и другие вопросы в современной социальной психологии обычно обсуждаются с помощью идущего от Аристотеля понятия «катарсис». Начнем с рассмотрения этого понятия и, конечно же, соответствующего явления.

А. Что такое катарсис?

Понятие «катарсис» ввел в философию Аристотель (384–322 до н. э.), впервые использовав его в книге “Поэтика”. В дословном переводе с греческого оно означает “очищение души”: существование такого процесса великий греческий философ и первый психолог усмотрел при восприятии произведений искусства и литературы, особенно трагедий[46]46
  Аристотель. Поэтика. – Соч. в четырех томах, Т. 4. М., “Мысль”, 1984, с. 645–680.


[Закрыть].

Что такое катарсис с точки зрения современного психолога? Под катарсисом мы понимаем ослабление мотивации совершения новых агрессивных действий вследствие того, что данный человек уже совершил агрессивные поступки.

Вполне понятно, что когда ослабевает мотив каких-либо действий, последние теряют свою энергию и больше не совершаются или совершаются вяло и, в конце концов, затухают. В подобных случаях человек все еще может вообразить такие действия и думать об их целесообразности, но не иметь достаточно сильного побуждения для их выполнения.

Перевод рассмотрения проблемы катарсиса на язык и уровень психологии мотивации поведения превращает ее в конкретную психологическую проблему, доступную для эмпирического и теоретического исследования.

Психоаналитическая концепция катарсиса. В психоанализе, благодаря наблюдениям и гипотезам Зигмунда Фрейда, получила распространение идея, согласно которой если человек говорит о своих проблемах, рассказывает о них внимательному и сочувствующему слушателю, то это приводит к уменьшению его тревоги и страха. Различают два вида катартической эмоциональной разрядки: словесный катарсис как абреакция и усталость. Утверждается, что эмоциональное возбуждение достигает своего пика и затем начинает ослабляться даже в том случае, если стимул продолжает воздействовать на человека. Еще одним важным утверждением психоаналитической теории катарсиса является следующее; сила эмоционального возбуждения обратно пропорционально уровню усталости субъекта[47]47
  Federn P. Ego Psychology and the Psychoses. Imago Books. London, 1953; Mackal K.P. Psychological Theories of Aggression. Amsderdam-New York, Oxford, 1979, Pp.75–97.


[Закрыть].

Катарсис играет существенную роль во взаимодействии врача и пациента в ходе психоаналитического сеанса. Он не только уменьшает тревогу пациента, но и, как показал, например, П. Федерн, облегчает перенесение и катексис личности психоаналитика, генерализацию перенесения и катексиса и прореагирование по отношению к ситуациям, которые вызывают страх. Психоаналитик становится образом отца, особенно в тех случаях, когда пациент – истерик. Нередко происходит также контрперенесение, что облегчает идентификацию пациента с врачом и позволяет психиатру проявлять подлинный интерес к пациенту как личности. Катарсису способствует также воспроизведение содержаний памяти, вытесненных в бессознательное. Для успешного катарсиса следует устранить защитную “стену” между пациентом и авторитетными для него людьми, которые вызывают в нем тревогу и страх, что в психоаналитической ситуации выражается как стена между пациентом и психоаналитиком. Последний становится посредником в деле выражения тех антагонизмов, которые существуют между пациентом и другими людьми, для улучшения этих отношений. Сопротивление, которое оказывает пациент анализу, является зеркалом тех многократных фрустраций, которые он переживал в результате конфликтов между “я” и “другое – я” (эго и альтер-эго)[48]48
  Freud S. The resistances to Psychoanalysis. – In “Collected Papers”, Ed. by J.Strachy, Vol.5, New York, 1959, Pp. 163–164.


[Закрыть].

Б. Агрессивные действия и адаптивный катарсис

Итак, нас интересует вопрос о том, приводят ли агрессивные действия человека к уменьшению его возбужденности и враждебности, то есть к катарсису? Видимо, в некоторых случаях борьба, а это означает – выражение агрессивности, приводит к катарсису. Исследования, в том числе экспериментальные, показали, что если человек фрустрирован, то возможность возмездия с помощью агрессивных действий уменьшает уровень его физиологической активации, тогда как при отсутствии такой возможности уровень возбуждения остается высоким. В экспериментальных ситуациях падение уровня активности испытуемых (в частности, уровня кровяного давления) наблюдалось в тех случаях, когда они имели возможность, фрустрируясь экспериментатором, делать ему ответные неприятности. У тех же испытуемых, которые не имели возможности возмездия, уровень кровяного давления, став высоким вследствие фрустрации, остался таким же до конца эксперимента[49]49
  Hokanson J.E. and S.Shelter, The Effect of Overt Aggression on Phisiological arousal level. – “J. of Abnormal and Social Psychology”, 1961, 63, Pp. 446–448; Mackal K.P., op.cit., Pp. 87–93.


[Закрыть].

Оказалось, что психофизиологические изменения в организме испытуемого зависят также от социальных факторов. Например, экспериментаторы с низким социальным статусом, даже не фрустрируя испытуемых, вызывали в них повышенную активность, особенно тогда, когда были убеждены, что не могут отвечать агрессией[50]50
  Hokanson J. E. and S. Shelter, op. cit., p. 447.


[Закрыть].

Дж. Хокансон и М. Бургес показали, что повышение систолического давления человека в условиях фрустрации – воображаемой агрессии и фрустрации – невозможности агрессии, было значительно больше, чем его повышение в контрольных условиях, а также в случае возможности совершения физических и вербальных агрессивных действий[51]51
  Hokanson J. E., M. Burgess, The effects of status, type of frustration and aggression on vascular process.-“J. of Abnormal and Social Psychology”, 65, 1962, p. 447.


[Закрыть]. Повышение систолического давления наблюдается при различных видах фрустрации: при наличии угрозы для “я” личности, при блокаде целенаправленной деятельности и т. п. Повышение давления наблюдается сразу же после фрустрирующей фазы эксперимента. Когда же испытуемый отвечает на воздействие фрустратора агрессивными действиями, давление падает. Добавим, что повышение давления – явный признак того, что человек находится в стрессовом состоянии. А это означает, что названные выше фрустраторы одновременно являются также стрессорами.

В этих исследованиях получен, однако же, весьма любопытный социально-психологический факт: физиологическая активация, вызванная как угрозой в адрес “я”, так и вследствие блокады целенаправленной деятельности, редуцируется только тогда, когда возможна ответная вербальная или физическая агрессия, направленная на фрустратора с низким социальным статусом. Когда же фрустратор имеет высокий статус, падения систолического давления не наблюдается[52]52
  Hokanson and Burgess, op. cit., p. 236.


[Закрыть].

Агрессивные действия испытуемого могут быть прямыми (направленными против самого фрустратора) или перенесенными (направленными на замещающий объект). В одном исследовании было показано, что сила замещающей агрессии зависит от уровня сходства мишени (объекта агрессии) с настоящим фрустратором: чем больше сходства, тем сильнее агрессия[53]53
  Hokanson J.E., Burgess M. and M.F.Cohen, Effects of Displaced Aggression on systolic blood pressure. – “Journal of Abnormal and Social Psychology”, 67, 1963, p. 217.


[Закрыть]. Поэтому вполне справедливо заключение авторов этого исследования и Карла Макала, что настоящий катарсис может наблюдаться только тогда, когда агрессия направляется на настоящего фрустратора. Катартический эффект замещающей агрессии значительно слабее.

Когда испытуемые лишены возможности выражать свою агрессию и отомстить фрустраторам, они пользуются рационализациями и ругают кого-то другого.

В связи с этим можно выдвинуть следующую проблему: может ли агрессивность человека, его враждебность, найти выражение в его рационализациях? Проблема эта касается области более широкой проблематики взаимосвязи различных защитных механизмов личности.

Обнаружены индивидуальные различия в уровне катарсиса в зависимости от тревожности. У тревожных людей фрустрация продолжает сохраняться даже после частичного катарсиса, имевшего место в результате агрессивных действий. Между тем у менее тревожных людей наблюдается более полный катарсис независимо от первоначальной фрустрации[54]54
  Берковиц Л. Агрессия. СПб-М., 2001.


[Закрыть].

Д. Холмс получил некоторые данные, свидетельствующие о том, что не всегда подтверждаются результаты экспериментов Дж. Хокансона и его коллег. В частности, оказалось, что даже после катартических агрессивных действий враждебность к нему сохраняется. С другой стороны, определенный уровень катарсиса отмечается даже у тех испытуемых, которым не было разрешено подвергать агрессии своих фрустраторов.

Эти результаты позволяют высказать целый ряд идей о путях дальнейшего исследования интересующих нас явлений. Отмеченный катарсис без объективных (внешних) агрессивных действий может быть следствием внутренних речевых и образных, воображаемых агрессивных процессов, а также следствием рационализаций, которые, как мы предположили выше, тоже могут канализировать и выражать часть агрессивности человека. Мы полагаем также, что нельзя глубоко изучить катарсис фрустрированной личности только в связи с агрессивными действиями. Это крайне односторонний подход и именно вследствие такой односторонности и получаются противоречивые результаты: в одних исследованиях агрессивные действия приводят к катарсису, в других – нет. Мы предлагаем гипотезу, согласно которой катарсис осуществляется как сложный процесс, вовлекающий целый комплекс защитных, когнитивных и эмоциональных механизмов. Отметим также, что успешный катарсис является важным и эффективным механизмом социальной адаптации личности.