Текст книги "Агрессивность человека. Том 2. Социальная и этническая психология агрессии"

§ 14. Контролированное выражение агрессии

Психологические знания широко применяются в различных областях человеческой деятельности. Делаются попытки использовать также наши научные знания об агрессии и агрессивности. Это связано, в частности, с тем, что в современном обществе все более ясно осознается необходимость контроля над агрессией. Специалисты, в том числе юристы и руководители учреждений, понимают, что наказание как метод предотвращения агрессивного поведения, имеет ограниченные возможности. В результате этого усиливается тенденция использовать способы контролируемого выражения агрессии, если уж она неизбежно возникает у человека почти во всех стрессовых и фрустрирующих ситуациях.

Контролируемое выражение агрессии дает возможность личности разрядить свое эмоциональное напряжение социально неосуждаемыми, даже привлекательными и конструктивными способами. Основным теоретическим принципом, лежащим в основе этого метода, является представление, согласно которому если человек в работе или в игре дает свободу своим эмоциям и агрессивности, то эти эмоции изживаются и он становится более мирным гражданином. Это принцип катарсиса, который, как мы знаем, иногда соответствует действительности. Свободное вербальное выражение также считается способом изживания агрессивности. Данный метод оказался весьма эффективным при регуляции чувства враждебности детей и подростков.

Еще в начале 50-х годов 20-го века психическая больница Роттердама сообщила, что почти всякая агрессия пациентов исчезла после установления манекена, которому они могли наносить удары, превратив его в объект своей агрессии. Манекен был установлен на пружинах и после каждого удара возвращался назад, даже ближе прежнего, тем самым “показывая” свою “нечувствительность к агрессии”. Так как этот манекен имел неопределенные формы, пациенты, по закону психологической проекции и атрибуции, могли считать его туловищем человека с головой животного или чем-то другим. Для усиления иллюзии, что это знакомый человек, пациенты могли на нем нарисовать мелом: цвет манекена был голубовато-черным[78]78
  См.: Tolsme F.J. Some considerations of the phenomenon of aggression.-“Journal of Mental Science”, 1953, 99, Pp. 473–482.


[Закрыть].

Даже людям с относительно слабой агрессивностью весьма полезно знание о контролируемых формах выражения враждебности. Спорт, ремёсла, различные хобби являются неплохими средствами успокоения психики после стрессов и фрустраций. Ребенок, который напряженно учится, посещает различные спортивные кружки и вообще социально активен, менее склонен к агрессивным действиям и отклоняющемуся поведению, чем те, кто лишен этих возможностей разрядки своей агрессивности.

Этологи считают, что изучение поведения животных учит нас тому, как следует обуздать агрессию людей. Так, Н. Тинберген, лауреат Нобелевской премии, наметил следующие пути: а) следует так воспитывать людей, чтобы они были менее агрессивными; б) “Можно, – по его мнению, – прививать людям способность представить себе страдания жертв агрессии и пробуждать сочувствие к ним”[79]79
  Тинберген Н. Поведение животных. М., “Мир”, 1985, с. 156.


[Закрыть]; в) “Нужно попытаться найти наилучшие пути для облагораживания нашей агрессии и привода ее в другое русло: направить свои силы на покорение природы и космоса, на создание гигантских ирригационных сооружений и на другие подобные великие свершения”[80]80
  Тинберген, указ. соч., с. 156.


[Закрыть].

А вот как представляет себе К. Лоренц способы сдерживания агрессии, которые он подразделяет на две группы: правильные и ошибочные.

Правильными способами считаются следующие: а) самопознание: зная природу и причины агрессии, легче найти пути ее безопасного выражения и использования; б) перенос агрессии на безопасные объекты, замена объектов агрессии. Эволюция сама открыла этот путь, тем самым предотвращая драки между членами одного сообщества. Лоренц думает, что это “самый хороший путь” выражения агрессии. Но уместен вопрос: для кого? в) сублимация агрессии: К. Лоренц считает сублимацию разновидностью катарсиса и признает, что она мало исследована. Катарсис и сублимацию мы рассмотрели отдельно и достаточно подробно. Отметим, что главная разновидность сублимации агрессии – творческая работа; г) установление личных знакомств и дружбы между людьми, в том числе между социальными и этническими группами, может предотвратить взаимную агрессию. К сожалению, этот рецепт не всегда помогает, что мы видим на примере тех процессов, которые развернулись в 90-е годы 20-го века на территории бывшего СССР, Югославии и других стран. По каким-то причинам лучшее знание друг друга иногда усиливает взаимную агрессию; д) поскольку многие обладают “боевым энтузиазмом”, Лоренц предлагает найти пути правильного использования этого энтузиазма, инстинкта драчливости. Следует выбрать достойные цели, за которые стоит бороться; е) создание правил честной борьбы, в том числе – ведения войн, обращения с военнопленными, правил спортивных состязаний и т. п.

Особенно важную роль должен играть спорт. Он учит сознательному контролю над своим поведением в борьбе с другим человеком. Именно в этой области обучение честной борьбе и рыцарству имеет наивысшие перспективы. В спорте люди учатся дружить, служить общим целям, сотрудничать[81]81
  Лоренц К. , Агрессия, с. 271–272.


[Закрыть].

Правда, и тут нельзя обойтись без оговорок. К. Лоренц, по-видимому, не знал, что многие спортсмены после ухода из арены спортивной борьбы, пополняют ряды преступников и нечестных на руку бизнесменов. Многие из этих людей злоупотребляют той силой и ловкостью, которые приобрели благодаря многолетным тренировкам. Но та истина, что спорт дает выход боевому энтузиазму людей в период активного занятия им – непреложный факт. И если спортсмен приобретает также высокую культуру социального поведения, может стать очень полезным и миролюбивым членом общества.

Вторую группу составляют ошибочные пути выражения агрессии. Из них упоминаются следующие: а) защита человечества от всего того, что фрустрирует и вызывает агрессию; б) запрет агрессии, установление над ней морального вето. Такие меры приводят к еще большему усилению агрессивности людей. Это то же самое, говорит Лорнц, как если бы для снижения давления в бойлере еще плотнее закрывать его вентиль безопасности; в) Лоренц не советует использовать средства генетической инженерии, в частности, евгеники, в качестве способа вытравления агрессии из человеческой природы. Почему? Он убежден, что существует целый ряд ценных человеческих качеств и стремлений, которые тесно связаны с агрессией. Уничтожая агрессию, мы уничтожили бы и эти качества – черты, которые лежат в основе достижений людей. Агрессия, согласно концепции Лоренца, лежит в основе дружбы людей. Природа человека определяется взаимодействием инстинктов, поэтому уничтожение одного из них может привести к непредвиденным последствиям. Многие виды деятельности людей, в качестве одного из своих мотивов, имеют агрессию. В результате уничтожения агрессивности могут стать значительно слабее желание людей взяться за решение трудных проблем, самоуважение и ряд других качеств. Человек может стать вялым существом. К. Лоренц даже считает, что вместе с истреблением агрессивности исчезнет и смех.

Есть немало людей, для которых способом разрядки агрессивности является чтение. Даже авторы художественных и исторических произведений, описывая агрессивность своих героев, могут переживать определенный катарсис. Они частично освобождаются от своих враждебных чувств к другим людям и обществу.

Исследования показывают, что те авторы, которые в своих книгах описывают больше агрессивных сцен, живут относительно более мирной, неагрессивной жизнью, чем другие. Те же из них, кто агрессивен в повседневной жизни, в своих книгах более изменчивы, у них устойчивых тенденций не обнаружено. Все писатели изображали в своих произведениях больше агрессивных сцен в тех случаях, когда переживали финансовые затруднения.

Некоторые авторы считают способность к контролированному выражению агрессии результатом образования у личности иммунитета. Это означает, что испытывая малые дозы фрустрации и научившись справляться с ними, человек приобретает способность справляться и с большими дозами фрустрации. Это сходно с тем, как иммунитет к болезни создается путем искусственного возбуждения слабой формы этой же болезни путем вакцинации. Человек, адаптируясь к слабым фрустрациям, приобретает способность адаптации и к более сильным. Подобные идеи еще в 30-е годы 20-го века высказал известный психолог Саул Розенцвейг[82]82
  См.: Rosenzweig S. A dynamic interpretation of psychotherapy oriented toward research. – “Psychiatry”, 1938, 1,Pp. 521–526.


[Закрыть].

§ 15. Роль агрессии в социогенезе

А. Виды животных сообществ

Одна из идей, высказанных К. Лоренцом, по нашему мнению, до сих пор еще не привлекла к себе того внимания, которого заслуживает. Речь идет о его утверждении, что агрессия играла положительную роль в возникновении человеческого общества. Эта идея с первого взгляда может восприниматься как парадоксальная, поскольку агрессивность людей и их враждебные действия отталкивают их друг от друга, являются, так сказать, дизъюнктивными факторами. Каким образом обосновывает эту свою мысль Лоренц, утверждение, которое, как мы думаем, следует развивать? Каким образом агрессия участвовала в переходе от животных сообществ к человеческому обществу?

Этологи описывают четыре разновидности животных сообществ: анонимную стаю, общество без любви, общество крыс и союз (или группу). 1) анонимная стая: это большая группа одинаковых индивидов, которые объединились с целью самозащиты. Между индивидами, составляющими такую стаю, нет никакой эмоциональной привязанности, нет у них личных связей[83]83
  Лоренц К. , Агрессия, с. 214.


[Закрыть]. Можно предположить, что именно в таких стадах жили первобытные люди.

2) Общество без любви. Это сообщества живых существ, достаточно крепкие и длительно существующие (например, семьи), в которых супруги объединяются только для производства потомства и ухода за ними. У таких индивидов нет никакого интереса друг к другу. Описывая такие супружеские пары, К. Хейнрот назвала подобные группы “локальным супружеством”. В поисках лучших мест обитания животные случайно встречаются, живут вместе, спариваются и оставляют потомство. Когда появляется новый самец, начинается борьба и, если он побеждает, становится супругом самки. Так же ведут себя белые аисты. К. Лоренц подробно описывает их поведение и показывает, что между самкой и самцом не возникает личных связей, они после разлуки даже не помнят друг друга[84]84
  Лоренц К. , указ. соч., с. 144–153.


[Закрыть].

3) Общество крыс. Исследование сообщества крыс и их взаимоотношений вообще представляет исключительный интерес для понимания социогенеза в процессе эволюции. У этих животных превалирует внутривидовая агрессия, которая выражается как беспощадная, жестокая борьба между разными семействами. Внутри своего сообщества крысы – пример социальной добродетельности. Они узнают друг друга по запаху. Но при встрече с чужаками, которых узнают по различию запаха, они превращаются в беспощадных агрессоров, настоящих извергов. Страшное крысиное сообщество подробно описано Лоренцом (указ. соч., с. 161–168) и другими специалистами. Крысы представляют нам впечатляющий пример групповой агрессии, борьбы одного сообщества против другого.

Сходные сообщества (большие стаи) существуют не только у грызунов – крыс и мышей, – но и у насекомых – пчел, муравьев и термитов. Члены таких сообществ, возникающих из одной пары родителей или из матки, узнают друг друга по характерному запаху улья или муравейника. Когда в такую колонию попадает чужой, его убивают.

4) Союз или группа. В ней индивиды взаимосвязаны на основе их индивидуальности и избирательными реакциями на индивидуальность друг друга. Члены группы персонально знают друг друга и наблюдают друг за другом в самых различных ситуациях. Такие сообщества встречаются у некоторых видов рыб и птиц, но они наиболее характерны для людей. Иначе говоря, они возникают у самых агрессивных животных. Личная привязанность сочетается с внутривидовой агрессией.

Б. Механизмы перехода от внутривидовой агрессии к личным социальным узам

Те условия, которые были перечислены в предыдущем разделе – это скорее предпосылки (причем не все) возникновения маленьких сообществ, основанных на личных связях. Вопрос заключается в следующем: каков механизм перехода от внутривидовой агрессии к социальным связям?

У этологов есть ответ на этот вопрос, правда, он неполный. Это мы покажем чуть позже, а теперь послушаем ответ этолога на поставленный выше вопрос: “Несомненно, что личные узы и любовь во многих случаях возникли из внутривидовой агрессии, в известных случаях это происходило путем ритуализации переориентированного нападения или угрозы” (Лоренц, Агрессия, с. 215).

Обратите внимание, что в этом утверждении Лоренца есть по крайней мере две оговорки: а) “во многих случаях”, то есть не всегда; а это означает, что, по-видимому, личные узы и любовь возникают не только из агрессии: могут существовать и другие источники, предпосылки и механизмы; б) механизм ритуализации действует “в известных случаях”, то есть опять-таки не всегда. Это значит, что, по-видимому, есть и другие механизмы перехода от агрессии к любви и социальным связям или преобразования внутривидовой агрессии в симпатию и любовь; в) ничего не говорится о роли межвидовой агрессии в возникновении социальных связей и сообществ, но мы предполагаем, что эта разновидность агрессии также участвует в процессе социогенеза. Она, например, приводит к усилению и даже первичному возникновению внутригрупповой сплоченности. Но данный аспект проблемы мы здесь развивать не будем.

Отметим, что К. Лоренц фактически указывает на роль двух механизмов перехода от агрессии к социальным узам: а) механизма переориентации агрессии (то есть ее переноса на новый объект); б) механизма ритуализации агрессии, хотя при желании переориентацию можно считать элементом ритуализации.

Более того, возникающие таким путем ритуалы, по мнению Лоренца, со временем превращаются в новый самостоятельный инстинкт, автономную потребность, вследствие чего возникает желание иметь партнера. Социальная связь упрочивается.

В. Бывает ли внутривидовая агрессия без социальных связей?

Действительно, возможна ли внутривидовая агрессия без наличия социальных связей? На этот вопрос этологи, основываясь на теорию эволюции, дают положительный ответ. «Внутривидовая агрессия, – писал Лоренц, – на миллионы лет старше личной дружбы и любви. За время долгих эпох в истории земли наверняка появлялись животные, исключительно свирепые и агрессивные. Почти все рептилии, каких мы знаем сегодня, именно таковы, и трудно предположить, что в древности это было иначе. Однако личные узы мы знаем только у костистых рыб, у птиц и у млекопитающих, т. е. у групп, ни одна из которых не известна до позднего мезозоя. Так что внутривидовой агрессии без ее контр – партнера, без любви, бывает сколько угодно; но любви без агрессии не бывает» (Лоренц, Агрессия, с. 215).

Итак: а) на базе внутривидовой агрессии социальные узы и любовь возникли только на определенной стадии эволюции; б) такой переход происходил не у всех видов животных; в) и парадоксальный на первый взгляд вывод: агрессия без любви бывает, но любви без агрессии – нет!

Д. К проблеме этногенеза

Отметим, что приведенные выводы этологов мы считаем достаточно обоснованными и, что самое главное, очень важными для понимания не только социогенеза, но и этногенеза. Ведь если сказанное верно и относительно древних людей, то вследствие возникновения первых устойчивых социальных уз возникли семьи, отсюда – роды и племена, то есть первые этносы.

Отсюда ясно также, что человечество и этносы (народы) начались не с семьи, а с более или менее анонимных стад, внутри которых уже, в результате работы описанных в предыдущих разделах механизмов, возникают первые небольшие группы предлюдей – еще неустойчивые семьи, “сезонные” – как у исследованного Яном Линдбладом южноамериканской архаичной племени[85]85
  См.: Линдблад Ян, Человек – ты, я и первозданный. М., “Прогресс”, 1991.


[Закрыть].

Е. Закон сочетания агрессии и механизмов ее торможения

В числе названных выше механизмов порождения общества из агрессивных взаимоотношений, как ни удивительно, этологами не называются ингибиторы агрессии. Ведь вполне понятно, что агрессия могла быть переориентирована иначе, чем на другого индивида, лишь при наличии подобных внутренних механизмов, во всяком случае – у части индивидов.

Ниже мы предлагаем ряд доводов, составляющих “закон сочетания агрессии и ингибиторов” в процессе социогенеза. Наша концепция сводится к следующим утверждениям: 1) общественные связи создаются не столько агрессией, сколько теми тормозными механизмами (ингибиторами), которые в ходе эволюции возникают для сдерживания и подавления агрессии; 2) поскольку ингибиторы агрессии появляются после возникновения агрессии, то есть исторически являются вторичными образованиями или механизмами, то ясно, что в конечном счете, действительно, агрессия является одним из факторов, способствующих возникновению общества; 3) говоря точнее, сопряжение “агрессия – ингибитор” является одним из важнейших механизмов возникновения общества. Агрессивность и тормозные механизмы агрессивного поведения возникают и развиваются сопряженно. Слабеют агрессивность и ее орудия (лапы, клыки и т. п.) – слабеют и ингибиторы; 4) идея К. Лоренца и других этологов о том, что в истории эволюции видов существовали абсолютно агрессивные виды, причем в течение длительных исторических интервалов, подлежит проверке. Во всяком случае следует выяснить, почему и когда появились первые ингибиторы.

Ж. Почему кроманьонцы победили неандертальцев?

Поскольку мы затронули вопросы антропо–, социо– и этногенеза, попытаемся ответить на следующий вопрос: почему кроманьонцы сумели победить и уничтожить основную массу неандертальцев и захватить фактически всю эйкумену? Известно, что эта смена двух подвидов предлюдей, которая происходила за 200–100 тысяч лет до нашей эры, является одной из загадок эволюции человека. Предполагается также, что гомо сапиенс уничтожил все остальные “человеческие виды”, которых считал своими соперниками или “недолюдьми”. Да и в наши дни идет острая борьба между расами и этносами. История человечества – это история убийств. Поэтому вряд ли у первобытного человека, после первого убийства своего сородича, возникло “чувство огромности” своего деяния, как предполагает Лоренц. В определенной мере так думал и З. Фрейд[86]86
  См.: Фрейд З. Тотем и табу.


[Закрыть]. Убийство всегда было обычным делом, особенно убийство представителей других рас, родов и племен.

Но вернемся к интересующему нас основному вопросу: каким образом кроманьонцам удалось почти полностью уничтожить неандертальцев, у которых был примерно одинаковый с ними интеллект?

Исходя из вышеизложенной концепции возникновения общества из внутривидовой агрессии, предложенной этологами и расширенной нами, мы, в качестве ответа на поставленный вопрос предлагаем гипотезу, состоящую из следующих утверждений: 1) кроманьонцы были более агрессивными, чем ставшие их жертвами неандертальцы; 2) агрессивность у них сочеталась с наличием ингибиторов и других механизмов социогенеза; 3) до встречи с неандертальцами кроманьонцы, имея в своем распоряжении указанные механизмы, уже успели создать социальную организацию, имели предводителей, а может быть даже организованное войско. Вследствие всего этого они и победили. У неандертальцев преобладала внутривидовая агрессия, а социальная организация отсутствовала или же была очень слаба и неустойчива.

Теперь нам предстоит найти археологические и другие данные, подтверждающие эту гипотезу. Но мы здесь вынуждены ограничиться вышеизложенным.

З. Возникновение ненависти

Каково соотношение между агрессией и ненавистью? К. Лоренц предупреждает, что ненависть следует четко отделить от внутривидовой агрессии. Затем он указывает на то, что ненависть может возникнуть только на этапе уже существующих социальных уз. “В отличие от обычной агрессии она бывает направлена на индивида, в точности как и любовь, и по-видимому любовь является предпосылкой ее появления: по-настоящему ненавидеть можно, наверно, лишь то, что когда-то любил, и все еще любишь, хоть и отрицаешь это”[87]87
  Лоренц К. , указ. соч., с. 215.


[Закрыть].

Здесь важнее всего идея направленности ненависти (как и любви) на индивида. Ненависть является противоположностью любви, и это тоже давно известно.

Можно утверждать еще и следующее: любовь и ненависть к одному и тому же объекту не просто противоположности: они – сопряженные противоположности, причем их сопряжение актуально имеет характер обратной зависимости: чем сильнее любовь, тем слабее связана с ней ненависть. Но тут есть парадокс: чем сильнее любовь, тем интенсивнее ненависть, но лишь после того, как любовь исчезает. Создается впечатление, что исчезающая любовь передает свою психическую энергию усиливающейся ненависти. Но верно ли обратное?