Текст книги "Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер"

Алкоголь и другие наркотические вещества, оказывая влияние на нервную систему, отупляют чувства страха и тревоги, переживание фрустрации и стресса. Алкоголь оказывает тормозящее влияние на процесс осознания человеком своей личности и поведения, тем самым смягчая те отрицательные чувства, которые она переживала бы, если бы осознала, что свое поведение не соответствует моральным ценностям и нормам, а также собственным представлениям о себе, своей Я-концепции.

Кроме того, состояние опьянения используется как средство, аргумент самооправдания у тех лиц, которые в этом состоянии совершают запрещенные поступки. Так что связь рационализации и употребления алкоголя очень интересна. Например, люди, совершившие аморальные или преступные действия в состоянии алкогольного опьянения, могут утверждать, что в этом состоянии они не были самими собой, и как будто у них (и вместо них) действовал другой человек.

Интересно, что сходное явление у людей бывает и без опьянения, в особых состояниях психики, и писатели об этом знают. Например, немецкий писатель Ремарк в романе «Время жить и время умереть» описывает эпизод, когда его героиня Элизабет непроизвольно плачет, но просит своего мужа Эрнста не обращать внимания на это, потому что это происходит с ней непроизвольно, как будто не она, а какая-то другая внутри нее плачет[128]128
  См.: Remarque E.M. Zeit zu Leben und Zeit zu Sterben. Ber5lin: Aufbau – Verlag, 1957.


[Закрыть].

Кстати, когда у человека происходят такие непроизвольные формы поведения, окружающие нередко правильно понимают происходящее. Однажды один пожилой и умный человек следующим образом выразился об одном из наших депутатов Национального собрания: «Его речи умные, но не соответствуют его внешнему виду. Впечатление такое, будто кто-то другой говорит изнутри его».

Употребление алкоголя и наркотиков иногда помогает человеку делать внешние атрибуции и с их помощью оправдать себя. Так человек, совершившие аморальный поступок в состоянии опьянения, может сказать: «Не я виноват, виновата водка». Звучит как шутка, но такая психо-логика в самооправданиях людей встречается достаточно часто.

При рациональной психотерапии обычно опираются на идею, афористически высказанную еще римским императором и философом Марком Аврелием: «… Измени свое отношение к вещам, которые беспокоят тебя, и ты будешь от них в безопасности». На языке современной психологии это означает изменение установок личности. Иначе говоря, когда, находясь в фрустрирующей ситуации, индивид рационализирует, то тем самым он, сознательно или подсознательно, подвергает изменениям структуру своих установок (приведя в соответствие со своими целями и притязаниями, с фрустраторами) или уничтожает старые и создает новые. Поэтому одним из основных последствий рационализации является изменение установок и их смена.

Это общее теоретическое положение позволяет проанализировать конкретные случаи рационализации, к которым спонтанно прибегает человек в состоянии фрустрации (например, невротик); или же проводимый психотерапевтом процесс рациональной терапии. Нам представляется, что рациональная психотерапия, наряду с устранением ложных представлений человека, приводит также к образованию новых рационализаций, которые оказываются более дееспособными в деле преодоления данного невроза.

Можно предположить, что методом рациональной психотерапии одни защитные механизмы личности (патологические) заменяются другими (рационализациями), которые считаются нормальными. Это по существу система новых установок, считающихся соответствующими принятым нормам. Подобные установки большей частью отражают отношение человека к собственной личности, к своим целям и притязаниям. Это и понятно, поскольку защищается в первую очередь структура самосознания личности. Фрустрирующая ситуация определяется и оценивается заново и по-другому.

Однако рациональная психотерапия, как метод создания новых защитных рационализаций, не приводит к полному устранению невроза и других последствий фрустраций по той причине, что необходимо одновременное применение комплекса защитных механизмов. Причем создание рационализаций в этом случае идет преимущественно через сознание, тогда как необходимо иметь методы прямого воздействия на подсознательную сферу (в обход сознания), где скрыты подлинные механизмы симптомогенеза и порождения защитных механизмов, входящих в феноменальную картину поведения фрустрированной личности.

Следует отметить также, что создание рационализаций может быть эффективным методом борьбы против фрустраторов у здоровых людей, когда оно применяется либо профилактически, либо на первом этапе фрустрации, когда других устойчивых защитных механизмов еще не образовано.

Глава 15. Комическое, юмор, рационализация

А. Общая характеристика. – Комическое (от греч. «комикос» – веселый, смешной, от «комос» – веселая ватага ряженых на сельскохозяйственном празднике Диониса в Древней Греции) – смешное. Противоположными качествами считаются трагическое (Аристотель, Шеллинг), возвышенное или трогательное. Но бывают также трагикомические явления.

Практически комический эффект получается в том случае, когда, как говорил еще Кант, нечто важное разрешается в «ничто»; когда обнаруживается несоответствие между действием и результатом, целью и средствами, понятием и объектом. Однако существуют также комическое несоответствие, комические оправдывания, ожидания и т. п.

При таком разнообразий проявлений комического довольно трудно определить его общую сущность, то, что является общим для всех его проявлений. Мы полагаем, что надо найти общие внутренние психо-логические структуры комического, и тогда все его частные проявления найдут свое естественное объяснение.

Для этого возьмем простой пример: человек низкого роста пытается выглядеть рослым. Это означает, что одна форма (х) пытается перейти в свою противоположность, т. е. х= не-х. Но ведь это такая формула, в которой нарушен логический закон тождества.

Однажды автору этих строк один из его знакомых в присутствии нескольких лиц очень серьезно сказал: «У тебя неплохой рост, ты почти одного со мной роста». Это было комично и все заулыбались, кроме говорящего: реально он на 3–4 см. ниже меня ростом и это явно видно. Это означает, что человек невольно ведет себя комично, поскольку осуществляет психологическую самозащиту. Мотив – защитный. а средство – психо-логика комического. В данном случае перед нами фактически двойная комичность, поскольку человек не осознает, что ведет себя комично. Если бы он сказал эти слова в порядке шутки, то дело ограничилось бы только первичным и осознанным комическим эффектом.

Б. Обобщенный пример: «Храбрый Назар». – Обобщенным примером оправдывания ожидания является получение известия о том, что «Назар стал царем». Это сказка о безграмотном, ленивом и трусливом крестьянине Назаре, который по воле обстоятельств получает прозвище «храбрый», а затем становится царем. Комический эффект в таких произведениях получается из-за того, что одно явление (плебей) превращается в свою противоположность (царь); одновременно это парадокс («Так не должно было быть, но есть»), а многие парадоксы вызывают комический эффект. Вот какова психо-логика подобного парадокса:

«Н не может стать Х»;

«Однако Н стал Х».

Когда происходят такие сложные события, люди смеются. Комическое всегда смешно, хотя и неодинаково. Эти синкретический смех, включающий целый ряд видов комического. Считается, что в процессе развития культуры народа из синкретического (или смешанного) смеха выделяются частные виды комического – сатира, ирония и юмор. Мы рассмотрим эти виды комического чуть позже и поподробнее.

О видах и критериях классификации видов комического в специальной литературе идут дискуссии. Это очень сложная проблема[129]129
  См., например: Дземидок Б. О комическом. М.: «Прогресс», 1974.


[Закрыть]. Здесь не место вдаваться в эти дискуссии, хотя новейшая психология могла бы сказать свое веское слово по поводу критериев классификации и механизмов комического. Наша задача – выяснить, в какой мере рационализация (отчасти и другие защитные механизмы) играют роль в создании комического. Поэтому мы вкратце опишем самые существенные черты названных трех видов комического – сатиры, иронии и юмора, после чего перейдем к роли рационализации в их образовании.

А. Сарказм и сатира. – Сарказм, т. е. злая, язвительная ирония – это тот вид комического (тот его полюс), при котором субъект издевается над объектом, стремясь психологически уничтожить его. Художественным выражением сарказма является сатира (в виде сатирических произведений), тогда как юмору соответствует шутка. Сатира – активная форма комического. С ее помощью борются со злом.

Средствами или приемами сатиры являются сарказм (злая ирония), насмешка, острота, деформация объекта и его окарикатуривание, гипербола и гротеск. Разные люди, в том числе авторы сатирических произведений, пользуются различными сочетаниями этих средств. Используются также более тонкие средства – намек, метафора, символизация и другие: последние появились в исторически поздние времена и указывают на то, что сатира развивается и принимает более тонкие формы. Это, по-видимому, обусловлено общим прогрессивным развитием познавательных способностей людей.

Сатирик не просто привлекает внимание к комическому. Сатира не предназначена просто для развлечения. Сатирик активно старается создать у читателя или зрителя определенную установку к объекту, который является предметом его внимания, он стремится, чтобы люди активно действовали. Сатирик стремится создать у людей убеждения и тем самым изменить их поведение. Создание такой установки, с познавательной точки зрения, означает создание сатирического взгляда на вещи. Сатирики – это моралисты и стремятся вызвать гнев у своих слушателей или читателей.

В сатире осмеянию подвергаются вредные явления. Сатирический (саркастический) смех, как выражение сатирической установки и использования его приемов (сарказма, иронии и т. д.) – это смех обличительный, обнажающий недостатки, активный и целенаправленный. Сатирику несвойственна нетерпимость, в то время как юморист отличается терпимостью (толерантностью) к объекту своего комического отношения. Саркастической может быть также улыбка человека.

Б. Ирония. – Ирония (от греч. «эйронеа» – притворство) – в эстетике и философии процессы отрицания, расхождения намерения и результата, замысла и объективного смысла. Считается, что ирония отражает парадоксы развития, определенные аспекты диалектики становления[130]130
  См.: Философский энциклопедический словарь, с. 220.


[Закрыть].

В общественной жизни ирония выступает в виде издевательства или насмешки. В Древней Греции она стала риторическим приемом, а именно: говорить нечто, делая вид, что не говорите этого, т. е. называть вещи противоположными именами». (Например: «Да, ты очень храбрый человек», – говорят трусливому человеку иронически). Иначе говоря, психо-логика иронии такова: «Я скажу тебе х, но ты понимай не-х».

В. Юмор. – Слово «юмор» – от англ. humour – причуда, нрав, настроение; от лат. humor – влага, жидкость. – В научной литературе определяется как «особый вид комического, переживание противоречивости явлений, соединяющее серьезное и смешное и характеризующееся преобладанием позитивного момента в смешном». (Философский энциклопедический словарь, с. 814). Отмечается также, что в отличие от иронии и остроумия, которые по своей природе интеллектуальны, юмор относится не только к сфере сознания, но и ко всему психическому строю, выступает как свойство характера личности.

Интересные мысли о природе юмора высказал еще Отто Вейнингер. Он опирался на А. Шопенгауэра, Жан Поля и других исследователей. Для многих, считал он, юмор является тонкой формой выражения сострадания к другим и к самому себе. С помощью юмора обеспечивают сохранение дистанции между собой и другими. «Самой существенной стороной юмора, на мой взгляд, является преувеличенное подчеркивание эмпирического, которое таким образом яснее выставляет всю незначительность последнего. Строго говоря, все, что реализовано, смешно. На этом и базируется юмор, являясь, таким образом, противоэмоцией эротики»[131]131
  Вейнингер О. Пол и характер, с. 308.


[Закрыть]. В этом смысле Шекспира и Бетховена Вейнингер считает противоположностями. Юмор, согласно Вейнингеру, сосредоточивает внимание на ограниченном, выдвигает его на передний план, выставляет его напоказ, рассматривает его со всех сторон. Юморист понимает смысл мелких фактов и поэтому не проявляет склонности к путешествиям. Он с любовью углубляется во все мелкое, но для того, чтобы показать его несоответствие истинной сущности вещей.

«Остроумие раскрывает противоречие внутри самого явления; юмор же наносит явлению более решительный удар, представляя его как нечто целое, замкнутое в самом себе. Оба обнаруживают все, что только возможно, и этим они компрометируют мир опыта основательнейшим образом. Трагедия, наоборот, показывает то, что навеки остается невозможным; таким образом, комедия и трагедия, каждая по своему, отрицают эмпирию, хотя они обе противоположны друг другу»[132]132
  Указ. соч., с. 309.


[Закрыть].

Проблему юмора и сатиры Вейнингер обсуждает в связи с проблемами психологии полов и еврейства. Он пишет: «Юмор по характеру своему терпим, так как он знает более высокие ценности, чем все конкретные вещи, но он лукаво умалчивает о них. Сатира, как противоположность юмора, по природе своей нетерпима, а потому она больше соответствует истинной природе еврея, а также и женщины. Евреи и женщины лишены юмора, но склонны к издевательству»[133]133
  Указ. соч., с. 309.


[Закрыть]. (Интересно, что бы сказал этот «мудрец», если бы видел современных блестящих евреев-юмористов).

Юмор играет положительную социальную роль, облегчает жизнь, освобождает человека от мыслей о мелочах, сплачивает коллективы. Поэтому юморист – всегда желанный человек в обществе. Сатириков же не терпят.

Из сказанного Вейнингером самое верное касается евреек. Некоторые из них, с которыми нам довелось встречаться и даже работать в одном коллективе, имели почти патологическую склонность издеваться над людьми. Работа в г. Николаев, ямы встречались с некоторым евреями такого же типа. Так что, по всей вероятности, можно говорить о существовании этнического подтипа евреев. «Эротика еврея сентиментальна, его юмор – сатира; но всякий сатирик сентиментален, как каждый юморист – эротик наизнанку… Но им обеим присуща та усмешка, которая так характеризует еврейское лицо: не блаженная, не страдальческая, не гордая, не искаженная усмешка, а то неопределенное выражение лица (физиономический коррелят внутренней многозначности), которое говорит о бесконечной готовности с его стороны ан все соглашаться»[134]134
  Вейнингер О., указ. соч., с. 316.


[Закрыть].

Здесь важно не столько то, что говорил Вейнингер о евреях, сколько постановка вопроса об этнических различиях различных форм комического и их связи с этническим характером. Эти проблемы необходимо исследовать.

Г. Различие между иронией и юмором. – Считается, что ирония и юмор противоположны «по правилам игры», «по характеру личины». (Отсюда можно догадаться, что различны их ядерные психо-логические структуры).

В иронии смешное скрывается под маской серьезности, но человек одновременно выражает насмешливое (т. е. отрицательное) отношение к предмету иронии.

В юморе серьезное преподносится под маской смешного. (Здесь отношение положительное, «смеющееся»). Как отношение к жизни юмор серьезнее и глубже. Здесь за маской ничтожного скрывается великое, за безумием – мудрость, за смешным – грустное.

В сатире предметом (объектом) являются пороки людей, а отношение человека (субъекта комического) является отрицающим, изобличающим. По-существу можно сказать, что ирония является более слабым вариантом сатиры и лежит между сатирой и юмором.

Остроумие – это психический процесс, который основывается на сравнении и представляет собой сближение далеких и более или менее отвлеченных понятий[135]135
  См.: Философский энциклопедический словарь, с. 265.


[Закрыть]. Результатом такого психического процесса является острота – разновидность комического. Кроме того, мы называем человека остроумным, когда он удачно создает остроты. По нашему мнению, остроумие – комплексное качество, включающее как черты характера, так и познавательных способностей.

Остроты – это «играющие суждения», которые создают комический эффект. Последний в некоторых случаях может служить в качестве аргумента процесса доказательства.

От описанных выше форм комического (сатиры, иронии и юмора) следует отличить способы или приемы комического. Это те мыслительные операции, которые сознательно или подсознательно используются людьми для создания комического или для восприятия комического в повседневной жизни или в культуре (художественной литературе, в искусстве и т. д.). Уже сейчас можно сказать, что когда мы говорим о роли защитных механизмов, в частности – рационализации), в процессе создания комического, то имеем в виду, что они могут выступить в роли приемов или способов создания комического: именно приемов (способов, механизмов, а не видов комического. Каждый вид комического (сатира, ирония и юмор) в каждом конкретном случае – это результат использования целого ряда психических механизмов, среди которых могут быть также защитные механизмы – рационализация, атрибуция и другие.

Знакомство с литературой о комическом (комическое традиционно является предметом исследования в эстетике) убедило нас в том, что до сих пор в этой важной пограничной области научных исследований современная психология применяется совершенно недостаточно. А между тем каждый случай создания или восприятия комического – это сложный психический процесс, требующий в первую очередь специального психологического исследования.

Полезно знать, какие приемы комического обнаружены в предыдущих исследованиях. А обнаружены: целый ряд разновидностей преувеличения; пародирование (подражание оригиналу с одновременным преувеличением его характерных черт, с гиперболизацией); гротеск (такое преувеличение и окарикатуривание, которые выходят за рамки правдоподобных и переходят в фантастику); травестировка (уничижение, денигерация и вульгаризация явлений, которые являются предметом уважения и даже почитания; так поступил Рабле с религиозной атрибутикой – мессами, проповедями, молитвами и т. п.); преуменьшающее окарикатурирование (намеренное упрощение, подчеркивание вторичности и незначительности мотивов при одновременном пренебрежении существенными) и др[136]136
  См.: Дземидок Б. О комическом, с. 66–71.


[Закрыть].

Задачей психологии является: 1) выяснить, есть ли в составе этих приемов специальные защитные механизмы? 2) существуют ли такие защитные психологические механизмы, которые играют определенную роль в процессе создания комического, но до сих пор неизвестны исследователям?

А. Рационализации в структуре шутки. – Некоторые рационализации спонтанно формируются как остроты и шутки. Приведем пример. Руководителю учреждения докладывают, что молодая сотрудница М. Н. не оправдывает себя на работе и ее целесообразно уволить. Он задумывается и говорит: «Знаете, этого нельзя делать, так как она дочь моей сестры. Если я ее уволю, люди скажут, что злоупотребляю своим служебным положением, использую свою власть, чтобы свести счеты с сестрой».

Вполне понятно, что такая рационализация-шутка образовалась в результате переживания внутреннего конфликта между двумя желаниями: 1) желанием оставлять М. Н. на своем месте и сохранить добрые отношения с сестрой; 2) желанием освободиться от М. Н. как от плохой сотрудницы. Этот ситуативный конфликт (который может затем стать перманентным) сразу же породил рационализацию. Поскольку последняя приняла форму шутки, она получила еще одну функцию (кроме функции разрешения или смягчения конфликта): способствовала повышению престижа руководителя как находчивого и остроумного человека.

Иррациональность такой тактики адаптации заключается в том, что реальная производственная проблема осталась нерешенной. Здесь руководитель невольно пользовался стратегией адаптации с сохранением проблемной ситуации.

Шутки порождаются как рационализациями для себя, так и рационализациями для других. Принимая вид шуток, они представляются более полезными и серьезными психическими образованиями. Например, я слушаю лектора, но не понимаю его. Вместо того, чтобы честно признаться в этом, я говорю: «Не сумел доходчиво объяснить». При использовании соответствующей интонации это неплохая шутка.

Однако почти такие же рационализации, высказанные слишком серьезным тоном или злобно, могут вызвать у слушателей улыбку сожаления: человек не способен признать свои слабости, в данном случае – свою неподготовленность к восприятию речи лектора.

В первом случае, выступая в виде шутки, рационализация содержит как критику, так и самокритику. Это здоровое психическое явление. (Вообще способность к самокритике – признак психической зрелости личности. В этом, на наш взгляд, глубокий смысл юмора, способности понимать шутки других и самому спонтанно их создавать).

Во втором случае рационализация, оставаясь внешне серьезной критикой другого человека или явления, свидетельствует об односторонности говорящего, о его неспособности принимать собственную личность со своими недостатками и достоинствами. А это – один из важных признаков недостаточной психической зрелости личности.

При образовании шуток рационализация нередко сочетается с атрибуцией. Приведем пример. Один музыковед по поводу ранней смерти Моцарта писал: на том свете, в раю, Бог решил создать симфонический оркестр, и поэтому срочно вызвал туда Моцарта. Эта шутка содержит атрибуцию Богу определенных намерений и оправдание ранней – несправедливой – смерти великого композитора.

Б. Шутка – средство психической защиты. – Оказавшись в состоянии фрустрации, люди из всех неагрессивных способов люди нередко выбирают шутку. Стремление «отшучиваться» – тенденция самозащиты. Писатели тоже давно знают об этом. Приведем пример из романа Л. Н. Толстоя «Война и мир».

Князь Андрей в сопровождении офицера (из штаба Багратиона) обходит позиции русских войск, чтобы, если начнется сражение, знать, куда ехать, если получит поручение. Багратион разрешает. И вот он входит в палатку торговца, где за столами сидели офицеры, ели и пили. Среди них был и капитан артиллерии Тушин, один из героев романа Толстого. Но он сидит в одних чулках, затем встает перед вошедшими и неестественно улыбается. Штаб-офицер обращается к нему:

«– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – … вам бы, кажется, как артиллеристу, надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. …Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.

Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс-капитана Тушина. Молча и улыбаясь, тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб-офицера.

– Солдаты говорят: разувшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти на шутливый тон.

Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.

– Извольте отправляться, – сказал штаб-офицер, стараясь удержать серьезность»[137]137
  Толстой Л. Н. Собр. соч. в 12 томах, т. 3, М.: Изд-во «Правда», 1984, с. 217.


[Закрыть].

Шутка в данном случае помогла только наполовину, но ее самозащитная функция очевидна. Правда, шутка может быть и агрессивной.