Текст книги "Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер"

Когда люди рассуждают о чужом или своем собственном поведении, нередко довольно трудно определить, какие из их суждений объективны и выражают истину, а какие являются рационализациями. Между тем как для теории, так и при применении наших представлений на практике важно иметь надежные критерии для определения того, рационализирует ли человек, т. е. осуществляет ли специфическую когнитивную защиту, или главный его мотив – познание истины. По каким признакам мы могли бы узнать, что человек пользуется рационализациями? Психологи уже интересовались этим вопросом, и мы вкратце рассмотрим отмеченные ими признаки.

О трех таких признаках писал известный психологи и психиатры Дж. Колман[123]123
  См.: Coleman J.C. and Morris Ch. and Glaros. Contemporary Psychology and Effective Behavior. Glenview (Ill.), 1987 (6th ed.), p. 193.


[Закрыть]. Вот они: 1) рассуждающий человек пользуется рационализациями, когда мы замечаем, что он приводит аргументы главным образом для самооправдания; 2) когда говорящий не видит наличные в своих рассуждениях противоречия и непоследовательности, конфликтующие и диссонирующие суждения, которые для наблюдателя очевидны; 3) человек рационализируется, если на вопрос о его поведении и его мотивах он волнуется и возмущается.

Эти критерии, конечно, интересны и практически полезны. Одним из вариантов третьего из вышеприведенных критерия можно считать то, что предлагает специалист по адаптации человека С. Журар. Он считает, что самым простым правилом определения, рационализирует ли данный человек, который пытается объяснить свое поведение, является следующее: спросите его, какие другие мотивы он бы привел для объяснения своего поведения помимо тех, которые им уже приведены? Если от такого предложения он приходит в гневливое состояние, то это признак того, что он не просто объясняет, а также оправдывает свое поведение, т. е. продуцирует рационализации[124]124
  См.: Jourard S.M. Personal Adjustment, p. 204.


[Закрыть]. Дело в том, что когда наши рационализации подвергаются сомнению, то подобное отношение воспринимается нами в качестве угрозы тем защитным системам, которые мы построили с целью сохранения на высоком уровне своей положительной самооценки, для того, чтобы иметь приемлемую Я-концепцию. Когда мы позволяем, чтобы эти сложные и с трудом построенные защитные системы распадались под критическими ударами чужих и неблагожелательных людей, то тем самым позволяем, чтобы к нам возвращались тревоги и фрустрации прошлого и настоящего[125]125
  См.: Coleman J. C. Abnormal Psychology and Modern Life. Chicago, 1964.


[Закрыть].

Однако в связи с описанными признаками (критериями) возникает ряд вопросов. Относительно предложения Журара: трудность состоит в том, что человек может разгневаться и в том случае, когда подвергают сомнению его правильные объяснения, когда высказывают недоверие к его словам. Ведь в таком случае одновременно фрустрируются два его мощных мотива: стремление защищать свое «Я» и убежденность в том, что знает истину. Убежденность в знании истины – это убежденность в своей компетентности, что также дорого для каждого человека. Многие прикидываются компетентными, ведь это так важно для самоуважения.

Можно задать также следующий вопрос: для чего люди все-таки нуждаются в объяснении своего поведения? С целью самопознания? В повседневной жизни подобная тенденция людей принимается как аксиома, как будто так и должно быть, а между тем это серьезная проблема. Нередко человек объясняет свое поведение, когда нуждается в самооправдании, когда есть проблема ответственности, или когда есть потребность избавиться от чувства вины. Но мы считаем, что кроме этих специальных случаев у людей имеется общая и всегда присутствующая тенденция к само-объяснению и само-оправданию, поскольку никто не может быть полностью доволен собой.

Мы считаем, что вышеупомянутые критерии диагностики наличия рационализации в суждениях говорящего полезны, но представляют собой первый шаг на пути к выработке научно обоснованных критериев. Мотивационный анализ и раскрытие психо-логики рационализаций, которой они отличаются от других типов познавательной деятельности – вот тот путь, который может вести нас к установлению настоящих внутренних критериев защитной аргументации (рационализации).

Глава 14. О вредных и патологических последствиях рационализаций

Каковы последствия систематического использования рационализаций для той личности, которая ими пользуется?

Рационализации, особенно в виде самооправдания, начинают возникать у человека еще в раннем детстве, как только он начинает говорить. Вполне понятно, что подобный спонтанный генезис определенного защитного механизма, безусловно, имеет сильную внутреннюю мотивацию, которая также очень рано появляется. Вопрос онтогенеза рационализаций мы рассматриваем в третьем томе настоящей книги. Здесь же отметим, что дети частично сами создают рационализации, частично же учатся им у других людей. Наконец, третий источник рационализаций – это область культуры, т. е. литература народа, его исторические и религиозные труды, весь комплекс народного творчества. Уже с раннего детства дети пытаются адаптироваться к трудным ситуациям жизни, сохранить свою физическую и психологическую целостность, развиваться и жить в мире, который полон трудностей, неожиданностей и опасностей.

Но к каким устойчивым личностным, характерологическим последствиям приводит систематическое пользование рационализациями? Таких последствий, как можно предположить, должно быть много. Психологи уже заметили по крайней мере два таких крупных последствий, которые мы ниже и обсудим в первую очередь.

Как мы уже видели, с помощью рационализаций человек приходит к двум типам искажения: 1) он искажает образ того внешнего мира, в котором живет; 2) он искажает также собственный образ, представления о своих физических чертах, поступках, их последствиях и собственных психических особенностях. Все это вместе можно обозначить словом самообман (self-deception). Это удачное название и оно недаром стало психологическим термином, поскольку, осуществляя защитную аргументацию, мы даем своему поведению неправильное причинное объяснение, выдумываем для него обоснование.

Отмеченные выше два аспекта или типа самообмана, конечно, нуждаются в отдельном и доскональном исследовании.

А. Искажение внешней реальности. – Рационализации могут касаться внешней физической реальности, устройства мира и его возникновения. Подобным познавательным продуктам можно дать название космогонических и космологических рационализаций. Например, религиозные представления о возникновении мира и человека, как результаты когнитивной фрустраций древних людей, безусловно, основательно искажают образ внешнего мира.

Другая система искажений, которые создаются в результате специфической психической активности каждого человека, касается того участка мира, в котором он живет, в первую очередь социального мира и тех людей, с которыми ему приходится иметь дело.

У каждого человека имеются представления о том, какова природа человека вообще, и что из себя представляют те люди, с которыми ему приходится иметь дело. Психология установила, что с возрастом у каждого индивида формируется своя имплицитная теория личности, которая оказывает влияние на характер его социальных взаимоотношений, на отношение к себе и т. п. «Имплицитной» эту теорию называют по той причине, что она формируется спонтанно и существует неявно (имплицитно), большей частью в неречевом виде и подсознательно. Только когда к человеку обращаются с вопросами о том, что такое человек по его мнению, какими качествами он обладает, к чему стремится и т. п., только тогда он начинает осознанно описывать свое представление о человеке, то есть актуализировать свою имплицитную теорию личности, которая этим путем становится эксплицитной (явно выраженной, высказанной, хотя и всегда частично: полная осознанная вербализация такой сложной структуры, да еще непсихологом, просто невообразимо).

И вот психология утверждает, что во всех этих человековедческих представлениях людей значительное место занимают рационализации, которые искажают реальное положение вещей. Мы полагаем, что в построении имплицитной теории личности участвуют и другие психологические, в том числе защитные механизмы (атрибуция, проекция и др.), которые тесно связаны с рационализациями и взаимодействуют с ними, иногда участвуя в комплексных процессах психологической защиты.

Б. Искажение образов собственной личности и поведения. – Рационализации, входя в структуру Я-концепции личности, в значительной мере искажают ее. Вообще познавательная переработка собственного поведения и достигнутых результатов в различных областях деятельности, можно считать одним из психологических механизмов конструирования личностью собственной Я-концепции (структуры самосознания). Но такая умственная работа приводит к объективному результату, т. е. к формированию реалистической Я-концепции, когда осуществляется как регулируемый и объективный познавательный процесс, целью которого является познание истины. Но рационализация не такова (не всегда такова даже интеллектуализация). Главный мотив рационализации – не познание истины, а самозащита.

Поэтому и в результате процессов рационализаций создается искаженная Я-концепция. Человеком не всегда интерпретируются также свои действия, социальное поведение и его результаты. Многие ошибки игнорируются и не подвергаются критическому анализу, поэтому человек сам закрывает себе дорогу, ведущему к тому, чтобы учиться на собственном отрицательном опыте и совершенствовать свое поведение. Вместо этого рационализирующий человек расходует много сил и времени на самооправдание, на ложное обоснование собственных ошибок и личных недостатков.

В результате этого у личности появляются ложные представления, которые иногда доводятся до крайних форм, принимая характер бреда и галлюцинаций.

Мы видели, что у людей, которые последовательно и упорно пользуются рационализациями, со временем формируются системы ложных взглядов и иллюзий, устранить которые становится невозможным даже при применении лучших методов психотерапии.

Подобные устойчивые и жесткие психические структуры чаще всего встречаются у психических больных людей, в первую очередь у шизофреников. Вот почему как психологов, так и психиатров интересует вопрос о том, к каким патологическим последствиям приводит систематическое использование рационализаций, не порождает ли подобная умственная работа неврозы и психозы. Как уже видно из сказанного, велика опасность развития у людей одной из самых тяжелых психических заболеваний – шизофрении.

Эта проблема имеет более широкое социально-психологическое, и даже политическое значение. Не секрет, что существовали и сегодня еще существуют государства, в которых лидеры органы управления обучают народов определенным ошибочным догматическим учениям, тем самым способствуя формированию шизоидных типов личностей и шизофреников. Авторитаризм и тоталитаризм содержат в себе подобную опасность. Те люди, которые стремятся к тоталитаризму в идеологии и практической политике, с этой точки зрения являются подозрительными. К патологическим последствиям может привести также религиозный фундаментализм, поскольку ядром религии являются рационализации и другие искаженные представления о мире и человеке.

Бóльшую часть процессов рационализации нельзя считать осознанным обманом, поскольку человек, который пользуется этим защитным механизмом, обычно не осознает ложность своих исходных посылок (предпосылок своих рассуждений). Поэтому рационализация – это в первую очередь самообман и только вторично – обман других, причем рационализирующий человек не всегда ставит перед собой задачу сознательного обмана других. Слушатель легко понимает, что его собеседник высказывает самооправдывающие аргументы, поскольку последние неубедительны. Кроме неубедительности процесс рационализации отличается еще и тем, что обычно является растянутым, человек приводит все новые и новые доказательства тех тезисов, которые желает доказать, хотя, как мы думаем на основе наших наблюдений над поведением таких людей, они сами остаются неудовлетворенными своей аргументацией. У них мотив самооправдания сохраняется и в дальнейшем вновь и вновь воспроизводится (приходит в активное состояние), воспроизводя те же самые аргументы, которые неоднократно уже были использованы.

Итак, рационализацию можно считать такой ложью, которая в первую очередь предназначена для самого рационализатора и имеет преимущественно подсознательную и сугубо личную мотивацию. Лгун, совершая психологическую самозащиту с помощью рационализаций, в первую очередь хотел бы обмануть самого себя, а не других. Но мы полагаем, что когда удается одновременно обманывать также собеседников и слушателей, то самообман бывает еще более убедительным. Процесс самообмана облегчается, когда слушатель соглашается с доводами рационализатора и убеждается в истинности его рассуждений.

В то же время необходимо иметь в виду, что и осознанная ложь предназначена для решения личных адаптивных задач.

Мы выдвигаем также следующую гипотезу: 1) склонность говорить ложь и обманывать людей в онтогенезе (возможно – и в истории человечества) впервые появляется в виде простых рационализаций, т. е. подсознательной лжи; 2) осознанная ложь и обман развиваются на основе рационализации, после чего идут уже своими самостоятельными путями развития, приобретая функцию решения задач и адаптации; 3) эти два процесса, при систематическом их протекании в психике личности, приводят к формированию определенных черт и комплексов ее характера; иначе говоря, они являются характерогенными процессами; 4) эти виды лжи являются также одними из механизмов конструирования структуры Я-концепции (самосознания) личности.

Мы полагаем также, что сформировавшийся лгун, как тип личности, так существенно отличается от других людей, что мы должны вновь исследовать у него специфичность таких психологических механизмов и процессов, как конфликты, диссонансы, процессы решения задач и особенно творческие процессы, которые у него в основном приобретают характер сочинения лжи.

Каждая рационализация, как отдельное суждение или система суждений (умозаключение, рассуждение), предназначена в первую очередь для адаптации в определенной внешней, внутренней или внешне-внутренней ситуации. И такая адаптация в значительном числе случаев людьми достигается. Это полезное, положительное последствие умеренной рационализации. Это реализация ее позитивной функции.

Однако подобные ситуативные адаптации содержат потенциальную опасность для личности и групп – субъектов рационализации. Субъектом рационализации, как уже известно, мы называем того человека, который пользуется рационализациями для своей психологической самозащиты. К каким основным последствиям приводит системное использование рационализации? Хотя об этом по ходу исследования данного механизма немало сказано, тем не менее полезно резюмировать сказанное и высказать еще несколько новых идей.

1) Систематическое использование рационализаций приводит к искажению представлений их субъекта о мире и о себе. Причем это часто происходит незаметно для личности, поскольку по своей внешней форме рационализации представляются логически правильными суждениями и умозаключениями. В действительности же их психо-логика защитная, их цель – не открытие истины, а приспособление образа мира к своим защитным мотивам. Рационализации исходят также из потребностей и структуры Я-концепции личности.

2) Склонность к систематическому использованию рационализаций приводит к деморализации личности. Многие рационализации – это разновидности лжи, и если человек последовательно и систематически пользуется ими, то тем самым разрушает те свои моральные принципы и ценности, которые с таким трудом были построены в структуре его личности. Напротив, отказ от рационализаций (которые чаще всего принимают вид самооправдания) нередко приводит к коренным изменениям моральной философии личности. В одной книге мы читаем: «Довольно странно, когда человек начинает ругать самого себя за все плохое, что с ним приключилось; прямо невероятно, до чего это саморазоблачение очищает мозг и процесс мышления становится быстрым, ясным и простым»[126]126
  Поль де Крюи. Борьба с безумием. М., 1960, с. 117.


[Закрыть].

Хотя этот автор не пользовался терминами теории психологической защиты, вполне понятно, что у него речь идет об освобождении человека от ложных суждений, самообмана и т. п., т. е. от рационализаций. Упомянутые де Крюи последствия освобождения от рационализаций нам представляются вполне реальными. Человек, который часто адаптируется с помощью рационализации, уже затрудняется произвести анализ своей личности и своих поступков. Более того, для него становится труднее устанавливать новые социальные связи.

Поскольку ситуативная адаптация практически полезна и обеспечивает психологический комфорт, положительно подкрепляется, система рационализаций (самозащитных аргументов) становится устойчивой и порождает такой стиль адаптации, который ограничивает возможность общения, развития и деятельности. У личности формируется также система ложных убеждений, которая лишает его свободы и чувства собственного достоинства.

Осуществляя рационализации мы приписываем вещам и фактам такие значения, каких они в реальности не имеют. (отсюда ясно, что очень часто рационализации осуществляются с помощью атрибуций). Хорошее самочувствие личности сохраняется, однако за счет того, что нередко приписывается значение абсурдности, нелепости. Вполне понятно, что такие психологические системы закрывают путь к подлинному познанию вещей, к творческой активности. (Вполне возможно, что отсюда открывается путь к пониманию того, что одни становятся творческими личностями, а другие, хотя и неплохо владеют языком, лишены способности к подлинному творчеству).

Такое явление наблюдается не только в жизни отдельных людей. Создание ложных классовых и других идеологий, приписывание значения таким факторам социального развития, которые такого значения не имеют (например, борьбе социальных классов, конфликтам и т. п.), отрицание роли психики и сознания, наследственности и т. п. – приводит к тому, что целые социальные группы и слои лишаются чувства реальности и закрывает себе дорогу к познанию мира и объективному самопознанию.

Систематической исследование рационализаций, замены объективного познания и самопознания рационализациями, приводит к патологическим последствиям. Следы этих процессов можно видеть в синдромах неврозов и психозов. Это сложный и сравнительно новый предмет исследования. Ниже мы представим ряд своих соображений.

А. Неврозы и рационализации. – Рационализации в виде формирования защитных, ложных мотивов и замена ими реальных мотивов, нередко встречается при неврозах.

Возьмем пример алкоголика. Например, алкоголик или наркоман объясняет свое увлечение стремлением забывать тяжелые проблемы своей жизни. Но потом алкоголик продолжает пить уже для того, чтобы забыть о неприятности, вызванные его склонностью с спиртным напиткам или наркотикам. Именно так он рационализирует свое поведение. Такую новую цель Казимеж Обуховский считает защитным мотивом[127]127
  См.: Обуховский К. Психология влечений человека. М.: «Прогресс», 1972, с. 30–31.


[Закрыть]. Такую психо-логику он сравнивает с логикой волка из уже упомянутой басни «Волк и ягненок», где волк объявляет ягненка виноватым в том, что у него из-за вида жертвы возникло желание съесть ее.

Те, кто руководствуется такой логикой, обманывают самих себя ради того, чтобы продолжать принятую линию поведения. Алкоголик продолжает пить для того, чтобы смягчить последствия своего алкоголизма. Невротик-мужчина избегает женщин, поскольку когда-то потерпел с одной из них неудачу: вместо реалистического подхода он ожидает «настоящей любви» и т. п.

Конечно, во всех подобных случаях человек, используя рационализации, защищает не только возможность реализации принятой им линии или программы поведения (это обстоятельство Обуховский заметил правильно), но также о защите чувства собственного достоинства. Ложная цель, как результат процесса рационализации, позволяет вытеснить фрустрацию, осознание собственной ущемленности, и осознать преимущественно то, что позволяет сохранить высокую самооценку и чувство гордости. Речь идет, следовательно, о защите Я-концепции.

Б. Рационализации в структуре психозов. – Рационализации в структуре психозов – это очень широкая проблема. Поэтому ниже мы весьма кратко рассмотрим только пример паранойи. Самой характерной чертой параноика является всегда актуальная у него мысль о том, будто его преследуют. Эта черта часто, особенно при острых формах болезни, сочетается с мегаломанией (манией величия) – представлением о себе как о важной исторической фигуре. Именно мегаломания становится рациональной основой оправдания для убеждения (и чувства), будто его преследуют: если я великий человек, то как могу не иметь врагов?

Естественно считать, что подобные утверждения – это специфические формы рационализации, которые, по-видимому, основываются на работе других психических механизмов, таких как атрибуция, проекция, идентификация, агрессия – последняя в видоизмененных, проецированных на других – на «преследователей» – формах.

Но здесь возникает вопрос: фрустрируется ли параноик от осознания того факта, что его преследуют? Мы полагаем, что на этот вопрос следует дать положительный ответ, поскольку в результате каких бы процессов ни возникла мания преследования. она является постоянным источником создания проблемных фрустрирующих ситуаций для паранойяльной личности. И она должна оправдывать и обосновывать эти свои переживания.