Текст книги "Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер"

А. Эффект Зейгарник и воспроизведение. – Известно, что воспроизведение из памяти ранее запечатленной информации редко бывает точным. Чаще всего наблюдается преобразование материала, которое является следствием ряда факторов: установок, опыта, представлений индивида и других внутрипсихических содержаний. Предполагается, что одним из факторов, детерминирующих избирательность воспроизведения, является механизм психологической защиты и искажения. Идея состоит в том, что каждый из нас стремится защищать свои взгляды о самых важных явлениях, и поэтому отвергает угрожающий или противоречащий им материал. Такое воздействие оказывают, например, жизненно важные установки личности. Та информация, которая им не соответствует, забывается.

Это явление полезно исследовать в связи с одним известным психологическим явлением, с так называемым «эффектом Зейгарник». Обнаружение и исследование данного эффекта началось с одного простого наблюдения Курта Левина: его официант (waiter) был способен запомнить каждую деталь заказа до момента закрытия счета. После этого момента он почти полностью забывал заказ. Из этого наблюдения Левин пришел к выводу, что намерение завершить какую-либо деятельность или задание создает в личности психическое напряжение, которое снимается только после завершения дела. Одним из проявлений этого напряжения является изменение воспроизведения. Отсюда был сделан вывод, что человек лучше воспроизводит содержание незавершенных задач. Этот вывод был экспериментально подтвержден Б. В. Зейгарник. Она поручала своим испытуемым решать задачи, позволила завершить процесс решения некоторых и не разрешала завершить процесс решения других задач. Затем она проверяла воспроизведение содержаний этих задач. Оказалось, что содержание незавершенных задач воспроизводится значительно лучше.

В дальнейшем исследовались различные аспекты этой проблемы. Предполагалось, что если время между прекращением работы над задачей о воспроизведением удлиняется, то описанный эффект выражается более слабо, поскольку напряжения падает. Эксперименты показали, что уже через один день наблюдается подобное ослабление эффекта. Усталость также приводит к ослаблению эффекта[42]42
  См.: Lewin K. Field theory in social science: Selected papers. D.Cartwright (Ed.). New York: Harper and Row, 1951; Зейгарник Б.В. …..


[Закрыть].

Было проведено различие между настоящим и психологическим завершением задачи. Если я не завершил решение задачи, но продвинулся вперед настолько, что убедился, что смог бы без труда завершить его, то тогда это «психологическое завершение» действует как настоящее. Во время одного из экспериментов испытуемым было сказано, что психолога интересует только то, может ли испытуемый завершить процесс решения задачи. Поэтому они могут, как только убедятся в этом, прекратить процесс решения. В этом случае не наблюдалось разницы между воспроизведением завершенных и незавершенных задач. Предвидение психологического завершения подавило эффект Зейгарник.

Позже эффект Зейгарник подвергался исследованию и в социально-психологическом аспекте. В частности, некоторыми психологами был изучен следующий вопрос: если человек оставил какое-либо дело незавершенным, но его завершил другой человек, то будет ли у него возникать эффект Зейгарник? Этот вопрос представляет важность для исследования совместной, групповой деятельности людей. Оказалось, что если люди работают вместе и сотрудничают, то если один из них завершает дело, начатое другим, эффект Зейгарник исчезает у того, кто оставил его незавершенным. Это один из аспектов взаимозависимости людей, работающих вместе в малой социальной группе[43]43
  См.: Lewis H. B. An experimental study of the role of the ego in work: 1. The role of the ego in cooperative work. – «Journal of Experimental Psychology», 1944, 34, pp. 113–126.


[Закрыть].

(Гипотеза: вполне возможно, что исчезновению эффекта Зейгарник у тех, кто оставил дело незавершенным, способствует механизм интроекции; с помощью этого механизмов человек приписывает себе то, что сделано другими. Мы полагаем, что в групповой деятельности подобного рода работа интроекции может играть существенную роль, но преимущественно – в ситуации сотрудничества. Случай соперничества требует специального исследования).

Большой интерес представляет экспериментальное исследование, проведенное Аткинсоном, которому удалось показать влияние сильной мотивации (а именно: сильного мотива достижения) на процесс воспроизведения. Представляют особый интерес два факта: а) в деле воспроизведения завершенных задач между сильно и слабо мотивированными индивидами нет различия; б) сильно мотивированные (с мотивом достижения) лучше воспроизводят содержание незавершенных задач, чем слабо мотивированные индивиды.

Б. Подавление и эффект Зейгарник. – Большой интерес для теории психологической защиты и защитной адаптации представляют те случаи, когда люди активно стараются забывать, т. е. подавлять, содержания незавершенных задач вместо того, чтобы упорно их воспроизводить в сфере сознания. Это может иметь место тогда, когда незавершение процесса решения задачи воспринимается нами как неудача (а следовательно – и как причина фрустрации). В этом случае возникает тенденция, направленная против эффекта Зейгарник. Некоторым психологам удалось получить эффект подавления в ситуациях «типа Зейгарник»

Так, С. Розенцвейг поручил детям и студентам решить задачу (в виде загадки). Членам одной группы было сказано, что их задача – оказать помощь экспериментатору в стандартизировании загадки, а другой – что с помощью решения загадок измеряется их интеллект. Розенцвейг прекратил решение некоторых загадок и дал возможность испытуемым завершить решение некоторых других. Те испытуемые, которые, как они думали, подверглись проверке интеллекта (т. е. с сильным «вовлечением «Я»), лучше воспроизводили завершенные задачи, чем незавершенные. Эффект Зейгарник наблюдался у тех, у которых «вовлечение Я» было слабо выражено (это были те, кто, как они думали, помогали психологам в стандартизации задачи). Как признала сама Зейгарник, когда психологическое значение задания завершения задачи меняется (с помощью инструкций психолога или «самоинструкциями» испытуемых), эффект претерпевает изменения[44]44
  См.: Rosenzweig S. An Experimental study of «repression» with special reference to need-persistive and ego-defensive reactions to frustration. – «Journal of Experimental Psychology», 1943, 32, pp. 64–74.


[Закрыть].

(В этой связи можно было бы исследовать влияние самовнушений, их роли в реминисценции, переживании озарений, в творческом процессе вообще).

Таким образом, подавление, а предположительно и другие защитные механизмы, играют важную роль в том, что процессы восприятия, памяти, познавательные процессы вообще, обладают признаком избирательности. Подавление активно удаляет конфликтные и другие неприятные содержания в подсознательную сферу, и зачастую они становятся недоступными для произвольного воспроизведения. Если человек рассказывает о каких-либо событиях, то особенно болезненные для него детали не воспроизводятся. Если подавление настоящее и глубокое, тогда произвольное воспроизведение становится невозможным.

Возникаю новые проблемы, в частности, следующая: есть люди, которые подобные детали воспроизводят и нередко рассказывают другим, имея цель вызвать у них сочувствие. Они этим самым ставят себя в незащищенное положение. Это можно считать патологией психической защиты, отсутствием нормальной и адаптивной защиты. Изучение подобных случаев (когда человек хорошо помнит свои фрустрации и рассказывает о них даже своим недоброжелателям), частично, по всей вероятности, детерминированных эффектом Зейгарник, убеждает нас в том, насколько важно иметь нормальные механизмы подавления и других защитных процессов. (Настоящую проблематику имеет смысл расширить путем изучения таких «беззащитных людей». Кстати, среди людей с особо высокой умственной одаренностью таких людей немало).

В лабораторных условиях подавление нередко трудно наблюдать, но в повседневной жизни и в клинике оно встречается очень часто и в убедительных формах. В лабораторных условиях А. Целлеру удалось вызвать подавление (невозможность воспроизведения) материала, связанного с угрозой, а позднее – возможность воспроизведения после устранения угрозы[45]45
  См.: Zeller A.F. An Experimental analogue of repression, II. The effect of individual failure and success on memory measured by relearning. – «Journal of Experimental Psychology», 1950, 40, pp. 411–422.


[Закрыть]. Такие эксперименты подтверждают фрейдовское представление об условиях подавления и вытеснения.

В аналогичном исследовании Дж. Флейвелла с помощью «терапевтической» процедуры была устранена угроза, связанная с подлежащим воспроизведению материала. Он получил результаты, подтверждающие существование эффекта подавления[46]46
  См.: Flavell J.H. Repression and the «return of repressed». – «Journal of Consulting Psychology», 1955, 19, pp. 441–443.


[Закрыть].

Таким образом, исследование избирательного воспроизведения может способствовать развитию представлений о способах психической адаптации. Следует также отказаться от упрощенного представления, согласно которому избирательность воспроизведения состоит в том, что приятное легко воспроизводится, а неприятное забывается. Существование эффекта Зейгарник и других явлений существенно осложняют картину психологической реальности, создавая противоборствующие тенденции, которые одновременно могут иметь адаптивное значение. (Данный раздел можно расширить на основе анализа новых экспериментальных данных).

Ошибочные действия, так часто встречающиеся в повседневной жизни, большей частью обусловлены, по-видимому, одновременным функционированием подсознательного вытеснения и сознательного подавления. Отмечая данное обстоятельство, один из психологов (Г. Люкерт) очень верно отметил, что такое представление облегчает истолкование ошибочных действий, поскольку здесь наблюдается как бы процесс их рождения.

Действительно, ошибочное действие является выражением вытесненного импульса, который тут же подвергается новому вытеснению в форме подавления этого действия. Подавляются также непроизвольные попытки адекватного истолкования своих ошибочных действий, не говоря уже о попытках других истолковать их (которые встречаются со смущением или гневом – в зависимости от социальной ситуации и взаимоотношений с истолкователем).

Следует заметить, что если фрустратор сложен и занимает значительное место в жизни личности, вытеснение может привести к разнообразным последствиям: забыванию, ошибочным действиям, перцептивной и семантической защите, психосоматическим изменениям, кошмарным сновидениям и другим формам непроизвольного воображения и т. д. Уместно сказать здесь несколько слов об ошибочных действиях, которые подробно исследованы Фрейдом. До появления работ Фрейда подобные выпадения из памяти считались случайными речевыми ошибками, обусловленными, например, утомлением, нарушением мозгового кровообращения и т. п. Однако Фрейду подобные «ошибки» не давали покоя. Например, одна дама, беседуя с подругой об одной общей знакомой, назвала ее девичьей фамилией: она накрепко забыла фамилию ее мужа. В ходе беседы стало ясно, что она не одобряет это замужество, причем не исключено, что из-за зависти к ее удаче.

Фрейд был убежден, что все в психической активности человека, даже самые незначительные на вид действия, детерминированы и не лишены значения. Подробно исследуя разнообразные ошибочные действия, составляющие т. н. «психопатологию обыденной жизни», он открыл. что они имеют в своей основе внесознательные тенденции, что к таким ошибкам приводят подавленные и вытесненные импульсы и мотивы. Причем подобные промахи речи и поведения довольно часто следует считать непроизвольным самораскрытием личности. Поэтому их регистрация и психологическое истолкование дает ценную информацию о человеке вообще и о той конкретной личности, ошибки которого исследуются. Исследование подобных ошибок ценно также с точки зрения исследования самих процессов вытеснения и подавления, которые рассматриваются как бы в самом процессе их рождения.

Получается сложная картина адаптивно-защитной активности человека, которую следует охватывать в целом понятиями научной психологии. В художественной литературе встречаются такие удачные попытки, которые подлежат тщательному психологическому анализу. Непосредственные результаты вытеснения очень удачно описывает Ф. М. Достоевский в романе «Преступление и наказание»: после совершения убийства Раскольников бесцельно шатается, блуждает в подсознательном состоянии, забывает о своем преступлении. (Исследование преступников может значительно обогащать данное направление исследований).

Когда человек оказывается в проблемной (фрустрирующей) ситуации, то наряду с другими психическими механизмами активизируется также его внутренняя речь. Такая необходимость возникает потому, что человек должен обсуждать на сознательном уровне возникших проблем и трудностей, составлять планы действий, осуществлять процессы целеобразования или замены целей, активизировать психологическую самозащиту, осуществить поиск способов успешной адаптации.

Есть такие защитные механизмы (рационализация, интеллектуализация, часть процессов проекции и интроекции и т. п.), которые выражаются в речевой форме. Эти речевые (вербальные) защитные и адаптивные процессы очень часто протекают в форме внутренней речи. Причем эти процессы, насколько нам известно, в таком аспекте – как психозащитные процессы – насколько нам известно, еще совсем не исследованы.

Подлежит исследованию, например, такая задача: каким образом внутренняя речь участвует в процессе вытеснения фрустрирующих впечатлений и других психических содержаний из сферы сознание в подсознательное. Более частным является следующий вопрос: какое участие в процессе вытеснения играют словесные самовнушения, процессы переоценки фрустрированных целей и других ценностей, от которых приходится отказываться и т. п. Это очень важные проблемы, поскольку касаются именно процессов вытеснения. Известно, что, хотя прошло более ста лет после начала исследования защитных механизмов, многие психологи до сих пор жалуются на то, что мы сможем регистрировать лишь результаты защитных процессов. в том числе вытеснения, но наблюдать сам процесс не в состоянии. Мы утверждаем, что исследование внутренней речи с этой новой точки зрения позволит делать важные открытия относительно функционирования защитных механизмов.

Мы полагаем, что во внутренней речи можно частично наблюдать процесс осуществления вытеснение, в той мере, в которой они вербализуются. Изучение внутренней речи открывает окно в подсознательный психический мир, в котором наряду с другими процессами, осуществляется также психологическая защита, в ходе которой вырабатываются тактика и стратегия защитной адаптации.

При исследовании этих проблем следует опираться на уже проведенные исследования внутренней речи, а также на достижения психолингвистики[47]47
  См.: Соколов А. Н. Внутренняя речь и мышление. Москва: Изд-во МГУ, 1968; Тихомиров О.К. Психология мышления. М.: Изд-во МГУ, 1984; Слобин Д., Грин Дж. Психолингвистика. Москва: «Прогресс», 1976, и др..


[Закрыть].

А. Вытеснение и символизация психических содержаний. – Вытеснение связано с процессами порождения и использования символов как в бодрствующей жизни, так и в сновидениях. Хотя оно является не единственной предпосылкой символизации психических содержаний, тем не менее, его роль огромна и пока что, как мы полагаем, еще до конца не выяснена. Причем проблема символизации с помощью вытеснения актуальна не только для психологии личности и социальной психологии: она важна также для этнической психологии.

Вытеснение оказывает влияние также на все виды непроизвольного воображения – на порождение и динамику грез, галлюцинаций и сновидений. Еще З. Фрейд показал, например, что вытеснение психического содержания нередко появляется в сновидениях, причем частично в символизированном виде.

Мы считаем, что все виды символизации в той или иной мере обусловлены защитными механизмами вытеснения и подавления.

Б. Вытеснение и подсознательные образы. – Согласно психоанализу, при вытеснении и удержании нежелательных психических содержаний вне сферы сознания действуют две силы: 1) те психические силы, исходящие от «Я», которые осуществляют вытеснение и (или) подавление; 2) те силы, которые, находясь в подсознательном, действуют в противоположном направлении, т. е. против вытеснения. Вытесняющие силы создают условия появления в сознании образных компенсаторных, заменяющих и символических содержаний; в то же самое время действующие в противоположном направлении силы, наоборот, тормозят процесс осознания образов. Высокий уровень облегчения и торможения приводят к состоянию динамического равновесия, и образы остаются вне сознания[48]48
  См.: Horiowitz M.J. Image Formation and Cognition, p. 144.


[Закрыть].

При внезапном нарушении этого равновесия в сферу сознания прорываются прежде заторможенные образы. Такое внезапное нарушение равновесия может наступить под воздействием различных «релизеров»: новых мотивов (например, усиления сексуальной потребности), принятия алкоголя и др.

Исходя из этих представлений ряд психоаналитиков предполагает. что имеют место непрерывные бессознательные процессы дневных «сновидений», т. е. грез (daydreaming) с участием зрительных образов. Переработка этих образных содержаний может привести к появлению некоторых неожиданных психических явлений, выражающихся в переходе бессознательных образов в сферу сознания. Если эти образные содержания неприятны для личности, то у нее создается такая же ситуация, какая возникает при восприятии внешних травмирующих событий[49]49
  См.: Kubie L.S. The relation of psychotic disorganizations to the neurotic process» – «Journal of American Psychoanal. Association», 1967, 15, p. 626; Arlow J. Unconscious fantasy and disturbances of conscious experience. – «Psychological Quarterly», 1969, 38:1.


[Закрыть].

В. К теории остроумия Фрейда. – Как известны, Фрейд считал шутки формами включения вытесненных из сознания и измененных психических содержаний и их дериватов в игру сознательных психических сил. Шутка – это особая техника преодоления вытеснения, причем то, что первоначально было неприятным, теперь уже становится источником удовольствия. Шутка, согласно Фрейду, – это только одно из тех средств, с помощью которых вытесненное неприятное становится приятным.

Возникает следующая проблема: какие еще существуют средства временного преодоления вытеснения, и нельзя ли, исследуя их, лучше понять подлинные механизмы вытеснения и его влияния на развитие и динамику личности?

Знание механизма вытеснения необходимо для понимания многих социально-психологических явлений. В их числе – т. н. «наивность» тех людей, которые занимаются интеллектуальным трудом.

Когда человек много и последовательно занимается высокими в интеллектуальном отношении темами, духовной – в широком смысле – деятельностью, он невольно вытесняет из сферы своего сознания память о мерзостях жизни – о хитрости людей, обмане, эгоизме и жестокости и т. п. Более того, эти недостатки ему представляются нереальными. Поэтому он становится «наивным», и для него направленные на него коварные действия, даже простое хамство, оказываются неожиданными. У него могут отсутствовать средства психологической самозащиты против таких действий недоброжелателей и врагов.

Простые же люди, которые ежедневно живут в этой «грязи», лучше подготовлены для защиты своих интересов. поскольку сами большей частью являются подлыми и примитивно – хитрыми существами. Они в каждую минуту готовы как для нападения, так и для защиты. У них для этого есть и время, и наглость, и хамство и т. п. – все в достаточной степени. Встречаются, конечно, исключения.

Глава 6. Патологические последствия вытеснения и подавления

Вопрос о патологических последствиях вытеснения и подавления в психоанализе является традиционным. Данный вопрос специально рассмотрела Анна Фрейд, которая указала на то, что в аспекте действенности такой защитный механизм, как вытеснение, занимает особое положение среди других защитных механизмов. Оно, по ее мнению, сильнее других механизмов и оказывается победителем в борьбе против таких влечений, против которых остальные защитные механизмы оказываются бессильными. Вытеснение является постоянно действующей «инстанцией» и требует притока и расхода психической энергии. Другие же защитные механизмы считала А. Фрейд, при каждой новой фрустрации заново начинают свою работу.

Говоря об этих особенностях вытеснения, А. Фрейд отметила, что работа этого очень действенного механизма чревата опасными для личности последствиями. Отщепление от Я, которому подвергается целая область аффектов и влечений, может привести к разрушению личности. Вытеснение может стать основой невротических и компромиссных образований. Функционирование других защитных механизмов также чревата опасными последствиями. но даже при увеличении интенсивности из использования они, как полагает А. Фрейд, в большей мере остаются вблизи границы нормы. (Отметим, однако, что данное утверждение мы считаем весьма спорным, поскольку оно явно противоречит тому, что в настоящее время нам известно, например, о патологических формах регрессии). Они выражаются в бесчисленных превращенных формах (Verwandlungen), искажениях (Verzerrungen) и деформациях Я, которые частично сопровождают неврозы, частично же заменяют их[50]50
  Freud A. Das Ich und die Abwehrmechanismen. London, 1946, S. 59.


[Закрыть].

Как нетрудно видеть. здесь в психоаналитических терминах выражена ценная идея о возможных патологических последствиях интенсивного использования вытеснения. Но мы полагаем, что к серьезным трудностям психической жизни, конфликтам, неврозам и психозам может привести не только чрезмерно интенсивное (т. е. выше оптимального – в указанном ранее смысле оптимальности), но и чрезмерно слабое (ниже оптимального) функционирование механизма вытеснения. Если механизм вытеснения стал слабым и недейственным, то перед нами чрезмерно чувствительная (нетолерантная) к воздействию новых фрустраторов невротическая личность, постоянно воспроизводящая и обсуждающая травмировавшие его события прошлого.

Когда механизм вытеснения чрезмерно активен, то у личности наблюдается тенденция игнорирования реальных и требующих разрешения проблем жизни, невосприимчивость к внушениям нравственного характера. Она в значительной мере теряет, как мы полагаем, способность к сопереживанию (эмпатии), усиливаются ее эгоистические черты и тенденции. Чрезмерно интенсивное и длительное вытеснение может привести также к тем патологическим последствиям – расщеплению от «Я» целых областей аффектов и влечений и разрушение личности – о которых написала А. Фрейд.

Механизм вытеснения функционирует преимущественно непроизвольно и подсознательно. Произвольное его использование оправдано в той лишь мере, в какой оно не препятствует правильному восприятию и истолкованию жизненных ситуаций, проблем и человеческих взаимоотношений, обеспечивая зрелую адаптацию личности к меняющимся условиям жизни.

Что вытеснение действительно может играть подобную положительную адаптивную роль, доказывается не только клиническими и экспериментальными данными, но и фактами повседневной жизни. Здравый смысл народа обобщил и выкристаллизовывал их в таких формулах житейской мудрости, как: «Забудь об этом!», «НЕ обращай внимания!» и т. п. Такие формулы занимают значительное место в повседневном речевом общении и поведении людей (в последнем случае – как внутренних правил и программ поведения), представляя собой способы утешения других или самоутешения и саморегуляции. Сформулировав эти внутренние программы рационального (адаптивного) поведения, народная мудрость уже давно догадалась о существовании спасительного механизма вытеснения, который только в XX веке стала предметом специальных психологических исследований.