Текст книги "Как грустно"

Макс согласно покивал головой:

– Четыре версии. Многовато. Попробуем теперь взвесить каждую?

– А я уже взвесил. Две первые твои слишком слабо тянут.

– Это почему?

– Да, очень просто. Тебе понравилась моя идея, что Джулия Паркер хотела подставить Гарри, иначе убийство для нее не имело смысла.

– Окажись он в кабинете без свидетелей, так бы и вышло.

– Технически плохо складывается, Макс. Чтобы подставить Гарри, следовало «впихнуть» его в кабинет до ужина. Но эту инициативу проявила не Джулия, а Белтам, значит, он является соучастником преступления.

– Эти двое, вы сами рассказывали, друзья со студенчества. Кроме того, их интересы в концерне совпадают.

– Пусть так. Но откуда они могли знать, когда именно Гарри сунется в кабинет?

– А зачем им знать? Джулия задержала бы его в холле, пока Белтам делал свое дело. Затем Белтам мог выйти в сад через французское окно, неважно, было оно до этого заперто или нет.

– Но кроме Лизы некому было потом закрыть створку. Тройной сговор?

– Почему бы и нет?

– Уже потому, что два таких интеллектуала не стали бы связываться с ненадежной итальянской девчонкой.

Макс подумал, а потом согласился:

– Резонно, патрон. К тому же, и с рюмкой они придумали бы что-то пооригинальней. Остаются, стало быть, либо Гарри, либо Лиза с садовником?

Блейк вздохнул:

– Да, нужен нам этот садовник, очень нужен, – затем, после паузы, он пробарабанил по столу дробь. – И что-то еще мне не нравится в сделанных в тот вечер фотографиях. А не пойму пока – что…

Они прилетели уже к концу дня. Начинались сумерки.

Сели в одно такси, чтобы сначала завезти по дороге Макса.

По пути к себе Блейк вспомнил, что еще вчера собирался купить новые лезвия для бритья, но забыл. Поэтому, расплатившись с водителем за несколько кварталов до дома, он решил заскочить в работавший еще супермаркет.

Пошлялся там в почти пустых в это время залах, подумывая, что еще следует купить, раз уж пришлось сюда выбраться.

Потом не торопясь прогулялся по улицам, и только около восьми оказался дома.

Дальше дело пошло по накатанной схеме: душ, заварка любимого жасминового чая, кресло, где можно еще раз все спокойно обдумать…

Прежде всего – как выстроить допрос Лизы, а его нужно провести уже завтра. Слишком много вокруг нее лохматых концов, пора их подергать. И о намерениях мужа развестись она несомненно знала, иначе не стала бы спешно покупать драгоценности почти что на семьдесят тысяч.

Но тоже не без некоторой странности сама эта покупка. Если убийство мужа, по возвращении его из Европы, было запланировано, зачем суетиться с этой сравнительно небольшой суммой?

Не была уверена, что партнер решится убить? Или, если намеревалась отравить мужа сама, страховалась на случай неудачных обстоятельств?..

Телефонный звонок досадно помешал дальнейшему ходу мысли. Кому там приспичило?

– Это ты, Макс? – голос показался ему на обычный не очень похожим.

– Черт знает что, патрон!

– А если без черта? – недовольство за нарушенный вдруг покой еще сохранилось.

– Трудно, однако попробую. Гарри Детлог убит!

– Постой, – Блейк встряхнул головой, – действительно чертовщина. Давай по порядку: как, где, когда?

– Как? Похоже, так же, как его братец. И на той же на вилле. А случилось это несколько минут назад. Они позвонили в полицию. Там уже наши ребята, патрульная машина оказалась почти что рядом… Патрон! Слушаете меня?!

– Слушаю.

– Я, значит, сейчас заеду.

Блейк, переваривая услышанное, в ответ только с шумом выдохнул.

Вот так! У жизни свои, неудобные правила. Она не ждет спокойных раздумий, не любит потерявших бдительность. Однако такого наглого хода он не предвидел. И что касается профессионального самолюбия, это даже не плевок в лицо, это хуже. Противник работает так, будто их с лейтенантом просто не существует.

«Думать! – приказал он себе. – Быстрее понять новую расстановку фигур на сцене. Одна выпала. Но выпала так, что развалила весь карточный домик. Собрать хотя бы его первый этаж нужно уже по дороге».

На площадке у входа уже стояли полицейские машины оперативной бригады. Здесь же находилась и не уехавшая еще патрульная с двумя полицейскими.

– Мы дожидались вас, сэр, чтобы доложить, – обратился один из них к лейтенанту и тут же перевел взгляд на Блейка. – Здравствуйте, рады видеть вас, сэр.

Тот пожал обоим патрульным руки.

– Ну, рассказывайте, – Макс расслабил галстук и тут же нервным движением снова его затянул.

– Когда поступил сигнал из управления, мы как раз проезжали по дороге мимо. Так что времени от звонка в полицию до нашего появления в доме прошло не больше минуты. Все они были в холле, сэр, две дамы и джентльмен. И тот четвертый, что сидел за столом без признаков жизни. Мы потребовали, чтобы эти трое находились на местах до приезда основной группы. Пока не сдадим их из рук в руки.

– Правильно, – проговорил Макс и снова потянул руку к галстуку, но под взглядом Блейка прервал на полпути нервный порыв.

– У вас все, ребята? – обратился тот к полицейским.

– Все, сэр.

– Отпусти их, пусть продолжают патрульную службу. – Он дождался, пока эти двое сели в машину. – И перестань нервничать.

– Патрон, у меня чешутся руки арестовать их всех скопом!

– Успокойся, убийца сузил круг. Работай по плану, который мы обсудили в дороге.

– Но какое феноменальное хамство, а?!

– Потише, не фонтанируй, – и понизил голос: – Вот что еще необходимо сразу же сделать…

В знакомом холле царила многолюдная неразбериха, потому что экспертная бригада уже приступила, и каждый хотел быстрее сделать свое.

Пришлось немного поводить глазами в поисках тех, к кому они прибыли.

Белтам и Джулия стояли вдвоем у бара, а Лиза вдруг обнаружилась совсем недалеко, в кресле у телефонного столика.

Они поздоровались с ней с первой, получив в ответ еле заметный кивок. Белтам чуть поднял ладонь в знак приветствия и остался на месте, а Джулия Паркер двинулась к ним навстречу.

– События, как видите, развиваются, господа, – произнесла она холодным злым голосом. – Не сомневаюсь, что снова цианистый калий.

– Мы очень скоро узнаем точно, мэм, – в тон ей холодно проговорил Макс, и Блейк почувствовал, что парень не взял себя в руки и продолжает внутри кипятиться. – Могу я пока узнать, что здесь вообще происходило?

– Да, лейтенант. Мы отмечали день рождения. Очень скромно, разумеется, из-за известного вам траура.

– Чей день рождения.

– День рождения Гарри.

Блейк тут же почувствовал, что Макс не удержится.

– Покойник сам запланировал такой праздничный ход или это был для него сюрприз?

– Ваша ирония неуместна, лейтенант.

– Просто я подумал, может быть, у вас в ближайшее время намечена еще пара дружественных мероприятий? Я бы не стал тогда торопиться с расследованием, убийца сам выпадет в осадок.

Мисс Паркер, ничего не ответив, просто перевела взгляд на Блейка:

– Я очень рассчитываю на ваш профессионализм, Артур.

Она повернулась и быстро пошла назад к бару.

– Я тоже, – успел проговорить ей вдогонку Макс.

…………………………………………

– Лейтенант, это типичное отравление цианистым калием, – через минуту сообщил медэксперт. – Смерть, разумеется, произошла практически сразу.

– Где находился яд?

– Подойдите, пожалуйста, к столу, – пригласил другой эксперт. – Видите кусок торта на тарелке? Он только начат. В нем я обнаружил циан.

– А в других кусках?

– В других кусках яда нет.

Теперь можно уже было приступить к оперативному осмотру.

Стол сервирован на четверых. Расположенное на нем можно назвать известным словом – десерт.

Небольшой, но очень красиво оформленный торт, вырезанный уже примерно на треть, и его треугольные кусочки лежат на тарелках. Чайные и кофейные принадлежности. Два небольших пузатых бокала, видимо, с бренди. Тот, что стоит напротив мертвого Гарри Детлога, значительно полнее. И еще два продолговатых бокальчика, наверное, дамские, с каким-то ликером. Бутылок нет. Это естественно, бар совсем рядом, напитки, следовательно, наливались там.

Макс указал на бокал с бренди напротив Детлога:

– Вы проверили, может быть там тоже яд?

– Проверил, – кивнул эксперт, – в бренди нет никакого яда.

– Могу подтвердить, лейтенант, – Белтам сделал пару шагов к столу, – я успел выпить половину своего бокала.

– Вы, сэр, стало быть, сидели вот здесь, справа от покойного?

– Да, Лиза сидела слева, а Джулия – напротив Гарри.

– Спасибо, я понял. Никто из вас не покидал холл с момента, когда произошла эта смерть?

– Нет, лейтенант, мы все время оставались здесь.

– Это радует. Теперь на короткое время вы поступите в распоряжение экспертов, – он повернулся к ним. – Проверьте у всех троих следы цианистого калия на кожном покрове. Особенно обратите внимание на кончики пальцев.

Блейк, тем временем, продолжал рассматривать стол.

Торт успел попробовать только Гарри. У его треугольного куска ложкой отхвачен кончик. Он подошел ближе и нагнулся к тарелке, потом выпрямился и поискал глазами эксперта. Тот, как раз, протирал тампоном ладони Джулии.

– Извините, что отвлекаю вас, ядом отравлен весь этот кусок?

– Нет, сэр, только его треугольное окончание. Часть яда попала жертве в желудок, но несколько порошковых крупинок сохранились у края.

– Яд содержится и внутри этого куска или только поверху?

– Совершенно верно, сэр, рассыпан поверху.

– Спасибо, еще раз извините, что я вас отвлек.

Макс, тоже потоптавшись у стола, с довольной физиономией приблизился к Блейку.

– Обратили внимание на изображенный сердечком медальон, патрон?

– С кремовой надписью «Счастливого дня рожденья»?

– Ну-да, ничего такого нет на других кусках и на оставшейся поверхности торта.

– Не сомневался, что ты заметишь, – похвалил Блейк. – Отложим пока в запас эту маленькую деталь и подождем результатов проверки.

– А если она ничего не даст?

– Все равно действуй по главному сценарию.

…………………………..…………………….

Через минуту к ним подошли с докладом:

– Эти люди не брали в руки цианистый калий. Во всяком случае, не делали этого без перчаток или других предохраняющих средств. Мы еще нужны вам, лейтенант?

– Нет, и можно увозить тело.

Через пару минут народу убавилось. И как положено в таких случаях, один полицейский остался на охране у входа и двое – внутри.

– Прежде всего, господа, попрошу вас в деталях восстановить события, – с требовательной решимостью начал Макс. – Я сяду в это не слишком приятное кресло, а вы займите свои места за столом.

Блейк начал прохаживаться по холлу, одновременно что-то обдумывая и поглядывая на происходящее со стороны.

Указание лейтенанта было выполнено.

– Я бы предпочел, – тем же начальственным тоном произнес он, – чтобы говорил один из вас. Другие, конечно, могут поправлять, если понадобится и отвечать на мои вопросы по ходу дела.

Макс приглашающе взглянул на Сиднея Белтама, но тот перевел взгляд на Джулию.

– Ты хочешь, чтобы я начала? – в ответ переспросила та. – Ну, что ж, пожалуйста. Итак, лейтенант, мы собрались сегодня, чтобы отметить день рождения Гарри, потому что всегда так делали.

– Могу я сразу спросить, почему его день рождения решено было отмечать здесь, а не у него дома или где-нибудь в ресторане.

– Так захотел сам Гарри, – она сделала паузу и осторожно взглянула на Лизу. – К тому же, по прошествии положенного времени, когда наследственные права вступят в полную силу, эта вилла должна была стать собственностью Гарри.

Макс утвердительно кивнул, показывая, что можно двигаться дальше.

– Мы сели за стол в начале восьмого, был небольшой, скромный в силу известных вам обстоятельств, ужин, – она вдруг повернула голову. – Артур, вы бы могли не ходить у меня за спиной? Я все время ловлю вас как маятник то слева, то справа.

Блейк послушно отошел и сел в кресло у телефонного столика.

– Благодарю вас. Итак, лейтенант, мы ужинали, потом была небольшая пауза, я помогла Лизе убрать посуду и накрыть стол для десерта.

– Вы, мэм, – Макс посмотрел на хозяйку, – сами готовили этот торт или покупали?

– Это я его покупала, – поправила Джулия.

– Когда и где?

– Сегодня, разумеется. Купила в центре города в кондитерском магазине. Вам нужен адрес?

Макс чуть стушевался.

– Нет-нет. Просто, для аудиопротокола. Такие уточнения – необходимая формальность.

– Хорошо. Мы собирались уже приступить к десерту, но Сидней вспомнил, что нужно забрать кое-какие документы концерна, которые все еще находились в сейфе Эрни в его кабинете. Поэтому нам втроем пришлось выйти из-за стола и ненадолго отлучиться.

– Значит, вы тоже пошли туда, мэм? – Макс опять повернул к Лизе голову. – Зачем, позвольте узнать?

– Ключи от сейфа, естественно, находились у вдовы, – ответила за нее Джулия.

– Понятно, и что произошло дальше?

– Мы пробыли там совсем недолго, минут пять или шесть. Так, Сидней?

– Скорее, минут семь-восемь. У Эрни в сейфе накопилась куча разных бумаг, пришлось какое-то время разбираться.

– Ну да. Затем, также все вместе вернулись назад. – Она замолчала… потом проговорила быстро и громко: – Гарри был мертв, когда мы вернулись.

Макс, после небольшой паузы, решительно мотнул головой:

– Нет, мэм, вот здесь я прошу изложить все предельно подробно. Что значит, «был мертв», вы лично сами сразу это определили?

Мисс Паркер раздраженно передернула плечами.

– Не понимаю, чего именно вы хотите, лейтенант? Что тут неясно?

Белтам примиряюще коснулся ее плеча:

– Позволь мне, Джулия. Кажется, я понял, какие подробности лейтенант хочет знать. Первым впечатлением, разумеется, стал испуг. Гарри совершенно неестественно сидел в кресле, запрокинув голову и скосившись набок.

– Примерно, как его брат три дня назад?

Белтам на секунду вскинул вверх глаза.

– Примерно, да. Хотя лично у меня такие ассоциации не возникли. Первая реакция в таких случаях – что человеку стало плохо.

– Мы так и подумали, – снова резко и громко вставила Джулия.

– Вы тоже, мэм? – Макс опять посмотрел на сидевшую без всякого выражения Лизу.

– Что?

– Подумали – Гарри Детлогу стало дурно?

– Да, – раздалось после маленького молчания.

– А, ну ладно. Прошу вас, сэр, дальше.

– Дальше… поправь меня, Джу, если что-то не так. Дальше произошло следующее: я первым подбежал к Гарри, крикнул Лизе, чтобы она быстро принесла нашатырный спирт…

– И крикнул мне, чтобы я вызвала скорую помощь.

– Да. А первое, что в таких случаях делают, проверяют пульс. Пульс может быть слабым, «нитевидным», как говорят медики, но это всегда надежда.

– У мистера Детлога не было пульса?

Белтам отрицательно повел головой.

– Но все равно ты попробовал запустить дыхание, – снова врезалась мисс Паркер. – Лейтенант, он, как положено, набросил платок и около минуты пытался вгонять в легкие Гарри воздух.

– Я понял, сэр, вы сделали все, что могли, – Макс поднялся. – Можно выйти из-за стола. А, впрочем, как кому нравится. Однако я продолжу свои вопросы.

Белтам и Джулия тут же встали, а Лиза так и осталась сидеть. И с тем же отсутствующим выражением, будто происходящее ее вообще не касалось.

Макс украдкой переглянулся с Блейком и встретил одобрение в его взгляде.

– Теперь я хотел бы узнать, кто именно резал и раскладывал по тарелкам вот этот торт? – лейтенант выразительно указал на него пальцем, хотя и так не было сомнений, про что идет речь.

– Я, – прозвучал Лизин голос.

– Вы, мэм? Тогда с вас и начнем. Хочу сразу заявить, господа, что в двух совершившихся здесь убийствах могут быть замешаны разные люди. Однако один из вас убил сегодня Гарри Детлога. В этом не может быть сомнений, человек не совершит самоубийство в собственный день рождения, да еще не закончив десерта. – Макс, подогрев себя нагловатой шуткой, изобразил улыбку. – Но главное, конечно, в другом: люди не кончают самоубийством, когда на них вдруг сваливается огромное наследство.

Он повернулся в полуоборота к мисс Паркер:

– Вы не оказывали помощь хозяйке дома, когда она резала и раскладывала по тарелкам торт?

– Нет, я даже не снимала с него крышку.

– Но вы его покупали.

– У вас превосходная память, лейтенант.

Тот счел за лучшее пропустить колкость мимо ушей и снова обратился к Лизе:

– Вы, мэм, разумеется, понимаете, что яд мог либо уже находиться «там», либо был ловко подсыпан позже на отрезанный кусок?..

Ответа и не стоило ждать, поэтому он сделал приглашающий знак рукой:

– Давайте еще раз внимательно взглянем на стол. Мисс Паркер сидела на противоположном его конце, не резала и не раздавала торт, следовательно, подсыпать яд никак не могла. Но и мистер Белтам вряд ли мог это сделать. И хотя он, как и вы, сидел сбоку, посмотрите, на каком весьма значительном расстоянии расположены друг от друга кресла. Ему нужно было бы сдвинуться в сторону Гарри Детлога, чтобы хватило длины руки, или встать и подойти, чтобы оказаться рядом. Что-нибудь подобное имело место?

– Просто в порядке уточнения, лейтенант, – проговорил Белтам. – Я действительно встал сразу после того, как Лиза разложила всем торт. Но только с целью пройти в кабинет Эрни. То есть, я направился в противоположную от Гарри сторону.

– Вот видите, мэм, если яд был подсыпан, то только вами.

На этот раз ответ, неожиданно, прозвучал сразу:

– Расскажите это моим адвокатам.

– Само собой, но пока я еще не предъявил вам обвинение. И возможно, своими объяснениями вы могли бы избавить себя от адвокатов.

Он подождал, но встречной реакции – посотрудничать – не последовало.

«Или у этой девчонки блестящая выдержка, – подумал Блейк, – или блестящие консультанты: минимум слов, установка на презумпцию невиновности. Ей, скорее всего, объяснили, что при явных косвенных уликах следствие и прокуратура не смогут заставить присяжных вынести слишком ответственное решение о виновности человека в столь тяжком преступлении. И если она нигде не проколется, шансы на благополучный исход для нее не маленькие».

Макс, несомненно, тоже понял, что первая атака не удалась, и решил сразу «пойти с козырного туза».

– Садовник, который у вас работал и неожиданно исчез… – начал он.

Блейк заметил, что Лиза чуть вытянулась на стуле. И тут же прозвучал ее голос:

– Он не исчез. В тот вечер он сообщил мне, что увольняется и уезжает в Италию.

– Любопытно. Но итальянская полиция не может его нигде найти. Он не сказал вам, куда именно отправляется?

– Нет.

Лейтенант приготовился к главному.

– Вы устраивали его сюда на работу. Кажется, потому что были знакомы до того, как он попал в тюрьму?

– Да.

– Насколько хорошо вы его знали?

– Хорошо.

Он чуть выждал, а потом выпалил:

– Вы состояли в то время в интимных отношениях?

«Вот именно здесь она должна была проколоться, дать ложные показания…»

– Да, – очень спокойно произнесла молодая женщина.

Блейк даже почти восхитился: «Она не попалась! Она?.. Или те за ней, кто очень хорошо разбирается в практике судебных процессов?». И тут же подумал, что следующий вопрос лишь тактически поможет противнику.

Оно и произошло.

– Вы состояли с ним в интимных отношениях и после тюрьмы?

– Нет, все только в прошлом.

«И тем не менее, – как он убеждал Макса по дороге сюда, – нужно все равно давить в эту точку».

К счастью, тот нисколько не растерялся.

– Итак, мэм, в тот вечер, когда произошло убийство, еще точнее, в то самое время, ваш бывший интимный друг вошел с внешней стороны на кухню и объявил о своем срочном отъезде. Я верно вас понял?

– Верно.

– Как он был одет?

– В рабочий комбинезон, как и положено, он только что закончил свою работу.

– Что именно вы говорили друг другу?

– Ничего. Он сообщил, что уезжает, я пожелала ему счастливого пути.

– Подобный разговор может занять не более полуминуты.

– Так и было.

– И что вы сделали потом?

– Направилась к кабинету мужа.

Она держалась по-прежнему очень спокойно, но стала строже осанка, приподнялась голова и сделался очень внимательным взгляд.

– Вам еще не известно одно интересное обстоятельство, мэм, – Макс, оценивающе, посмотрел ей в лицо. – Рюмка вашего мужа, из которой ему пришлось хлебнуть яд, оказалась с внешней стороны тщательно протертой. Кто и когда мог это сделать?

Навстречу пытливому лейтенантскому взгляду вдруг вспыхнули веселые искорки и дугообразные брови молодой женщины иронически двинулись вверх. «Вот сам и думай!» – красноречиво прочиталось в ее лице.

Макс, не без внутренней злобы, пережил этот обидный момент и временно переключился на Джулию:

– Мисс Паркер, вы готовы подтвердить перед судом присяжных, что, разговаривая по телефону, все время видели дверь кабинета, в которую никто не входил?

– Разумеется, лейтенант.

Он снова обратился к Лизе:

– Конечно, мэм, ваш адвокат сможет поставить под сомнение это свидетельское показание. Но тогда придется предположить, что мисс Паркер кого-то прикрывает. Кого?.. Ну, вряд ли вас. Тем более, вы сами официально завили, что не входили в кабинет мужа в те самые десять минут. Следовательно, остаются Гарри Детлог и мистер Белтам. О'кей, мистер Белтам отпадает сразу, так как, по словам Гарри Детлога, он настаивал, чтобы тот использовал паузу перед ужином для разговора с братом. Никто не пойдет убивать, зная, что в любой момент дверь может открыться и его застанут на месте преступления. Но Гарри, мэм, тоже теперь отпадает. Это следует из вашего собственного заявления.

– Из моего? С какой стати?

Блейк про себя отметил, что это первый за все время случай, когда она задала вопрос. И выглядит сейчас еще собранней, как будто со сжатой внутри пружиной.

– Да, из тех слов, которые вы недавно произнесли. Вы сказали, человек зашел к вам в рабочей одежде, сразу после того, как закончил свои дела в саду. И разговор у вас занял всего секунд тридцать, так?

Она внимательно слушала.

– Затем вы сразу отправились к кабинету. И Гарри Детлог туда же. Признаюсь, у нас существовала версия, по которой он ранее мог, обогнув дом, зайти в кабинет через французское окно, еще в тот момент не запертое. Но версия теперь отпадает. Потому что, благодаря вам, выяснилось, садовник находился именно там в то самое время и заметил бы Гарри. Тот, естественно, не решился бы в таких условиях на преступление.

«Умница! – обрадовался Блейк. – Прекрасно сообразил на ходу».

Теперь ее сузившиеся глаза впились в лейтенанта.

– И что из всего этого?

– Только одно. Именно ваш приятель вошел под каким-то предлогом со стороны сада в кабинет, именно он отравил вашего мужа и убрал свои отпечатки с рюмки. Потом сообщил вам, что дело сделано, и надо было только закрыть французское окно изнутри. Это удалось, когда, сказав Гарри, что муж задыхается и нужна помощь, вы получили те самые секунды.

Макс перевел дыхание, чтобы поставить последнюю точку.

– Теперь речь пойдет не о подозрении, а об обвинении в убийстве. Мы предъявим его и вам и вашему сбежавшему другу. В таком случае Интерпол будет поднят на ноги по всей Европе и даже за ее пределами. Его быстро найдут. Там умные люди, мэм, по нашим наводкам его допросят прекрасные специалисты. И как он поведет себя, когда узнает, что обвинение выдвинуто против вас тоже? Повторяю вам, мэм, профессионалы распутают клубок, ухватившись даже за кончик ниточки. А кое-что в этом роде мы здесь уже продемонстрировали.

Он замолчал, и стало неестественно тихо. Даже полицейские, под впечатлением сцены, застыли в любопытствующем ожидании.

Блейк увидел, как без того темные глаза молодой женщины почернели от ненависти и резкая вертикальная складка обозначилась между бровями. Красивое лицо потеряло прежнее кукольное выражение, став волевым и умным. Она не испугалась, а вступила в борьбу, и сейчас напряженно думала…

Потом встала и, сосредоточенно глядя перед собой, прошлась по холлу, опустив руки куда-то в складки расходящегося вниз куполом черного атласного платья.

Противник оказался куда серьезней, чем они думали.

Блейк вздрогнул, поняв вдруг, что именно беспокоило его на тех фотографиях! Он лишь зафиксировал мысль, едва не упустив ее от резко прозвучавшего голоса Лизы:

– Я хочу сделать заявление, лейтенант.

– Пожалуйста, разговор идет под аудиопротокол.

– Ваше обвинение в убийстве – ошибочно.

Макс вежливым жестом предложил сказать – почему.

– Человек, которого вы подозреваете, просто заканчивал работу в саду. Уже наступили сумерки, сквозь тонкие занавески был виден освещенный кабинет. Он, проходя мимо, заметил, что Эрни очень странно застыл в кресле с запрокинутой головой. Любой бы насторожился. – Ее слова отдавали странным чеканным слогом, как выученные наизусть. – Ответа на стук в стекло не было, но створка сама отворилась внутрь. Он вошел. Эрни сидел в кресле в той самой позе. Только рюмка находилась не на столе, а в его зажатой руке. Естественно – попытаться оказать человеку помощь. Он взял его за руку, автоматически высвободил рюмку, и тут вдруг понял, что перед ним труп. Очень испугался. Сразу вспомнил тюрьму, наши прежние отношения… Поэтому и уничтожил свои отпечатки на рюмке. Пришел ко мне с лицом белее снега и рассказал обо всем. У этого человека несчастная судьба, и он никакой не убийца. А наркотики в своем развлекательном заведении ему приходилось терпеть. Любой профессионал из полиции должен знать, что может произойти в определенных кварталах города с каждым, кто попробует этому сопротивляться. Да, это я закрыла потом оконную створку.

Макса сказанное не убедило, и он, кисло кивнув, после некоторого молчания произнес:

– Ваше заявление принято, мэм. Но очень сомневаюсь, что его примут прокурор и присяжные.

– Думаю, что примут, – неожиданно проговорил Блейк. – Могу я высказать по данному поводу некоторые соображения, лейтенант?

– Конечно, сэр.

– Боюсь, адвокаты сразу обратят внимание, что сговор, по которому садовник должен был попасть в кабинет снаружи, а его сообщница – закрыть потом в суматохе створку, не выдерживает критики. Ведь оба подозреваемых понятия не имели, что мисс Паркер займет вот это самое место у телефона и обеспечит им таким способом алиби. Следовательно, они должны были бы действовать совершенно иначе. Хозяйка дома не пошла бы сразу на кухню, а направилась бы со всеми вместе в холл и постаралась бы отвлечь чем-то публику, чтобы ее напарник мог, заперев створку сам, выскользнуть через коридор на кухню. А потом вернуться к своим розовым кустам. Но даже, если бы они до этого не додумались или сочли такой план рискованным, хозяйка обязательно постаралась бы находиться у кого-нибудь на виду. Не составляло труда, например, под каким-то предлогом попросить мисс Паркер помочь ей на кухне.

Макс не был готов к этой импровизации, но ситуацию, судя по быстрому взгляду, оценил правильно. Как сигнал к передаче инициативы Блейку.

– Любопытно, – холодно произнесла мисс Паркер, – очень любопытно. Раз Лиза и Гарри не совершали этого преступления, а Сидней не выходил из библиотеки, остаюсь только я, не правда ли? Я могла войти туда, когда попросила свою подругу Элен Данфорд поискать номер телефона парикмахера, – она посмотрела сначала на Блейка, потом на лейтенанта. – Вы ведь наверняка в курсе, господа?

– Да, мэм, мы в курсе, – подтвердил Макс. – И это очень серьезное обстоятельство.

– Точнее, оно было таковым до сегодняшнего вечера, – снова заговорил Блейк. – Но после заявления хозяйки дома, которое следует признать достоверным, картина меняется. В кабинет в те десять минут вообще никто не входил.

Его слова озадачили…

– Тогда картина меняется не в очень понятную сторону, детектив, – прокомментировал Белтам.

– Мне так не кажется, сэр. Напротив… – Блейк встал и чуть прошелся, чтобы размять ноги, – напротив, теперь мы начинаем как раз продвигаться к финалу.

Макс, видимо, совсем не был в этом уверен, но для солидности, изобразив очень серьезную мину, подтверждающе закивал головой.

– Вы пришли к версии о самоубийстве Эрни? – с очень сомнительной интонацией произнес Белтам.

– Нет, сэр, это убийство. И довольно простое. Яд положил кто-то из вас, когда все вы были там, в кабинете. Точнее, это произошло непосредственно перед уходом. Крупица циана просто была брошена в пустую рюмку хозяина.

– Нетрудно было сделать, когда, например, мисс Паркер уронила браслет и он катался по полу. – Макс украдкой взглянул на Блейка, довольный своей находчивостью.

– Да, – согласился тот, – хотя, возможно, и в какой-то другой момент. Преступник правильно все рассчитал: мистер Детлог был неравнодушен к алкоголю и находился не в самом хорошем настроении в тот момент. Естественно, должно появиться желание еще выпить.

– Особенно, – добавил лейтенант, – если сидишь один, и нечего делать, потому что нельзя дозвониться по занятому телефону.

Джулия вздрогнула. Едва заметно. Но не для Блейка.

И, видимо, не для Белтама тоже.

– Значит, бросить крупицу яда мог каждый из нас, – очень поспешно проговорил тот. – И не только из нас троих. Это мог сделать и Гарри.

– Сомневаюсь, сэр, и даже уверен, что это не он.

– Почему?

– Какой был ему смысл идти потом в кабинет к брату? Чтобы потерять алиби? Он же понятия не имел, что столкнется там с Лизой, которой как раз и нужно было попасть в кабинет при свидетелях, чтобы сохранить свое алиби и закрыть ту самую створку. – Дальше последовали совершенно неожиданные для всех слова: – Мэм, не могли бы принести платье, в котором были в тот вечер. Я помню по фотографии, такое коричневатое.

– Вам нужно мое платье? – переспросила она, как человек не вполне разобравший услышанное.

– То самое, да. Не беспокойтесь, не насовсем.

Лиза быстро направилась куда-то вглубь дома, а совсем ничего не понявший Макс внушительно обратился к оставшимся:

– Придется сделать небольшую паузу, это важный момент, господа.

Она очень быстро вернулась с вешалкой в руке и болтавшимся на ней коричневатым куском материи. Блейк только взглянул на него и даже не потрогал.

– Я вижу, мэм, это оно. А какие украшения у вас были на руках?

– … по-моему, только обручальное кольцо, – она чуть растерянно посмотрела на Джулию.

– По-моему, тоже.

– Я так и думал. Вы не убивали своего мужа, мэм.

– Я знаю, что не убивала, – ее глаза, тем не менее, потребовали объяснений.

– У вас ведь неплохой гардероб на все случаи жизни, не так ли?

– Хороший.

– И в платье, что сейчас на вас, имеются прорези для карманов?

Она машинально сунула в один из них руку.

– Да.

– А этот лоскуток на вешалке не имеет даже никаких декоративных штучек. Тут просто негде спрятать яд. И только обручальное кольцо на руке. Если бы вы планировали убийство, то подобрали бы подходящее вечернее платье, с каким-нибудь хоть одним кармашком. Вот, что я имею в виду.

– Я не планировала.

– Да, мэм, прошу прощения, что неудачно выразился.

– Наоборот, спасибо. Вы сняли с меня подозрение в убийстве.

– Только в первом убийстве, – деловым тоном уточнил лейтенант. – Есть и второе, к нему мы еще не приступали.

Блейк еле заметно, одними глазами, показал ему – взять, временно, инициативу на себя.