Текст книги "Восьмой детектив"

Второй эпилог

Выдержать последнюю беседу с Джулией Фрэнсис смог только благодаря выбросу адреналина. Она оставила его в одиночестве на той поляне на полпути к вершине холма, и вскоре он вернулся в коттедж, выпил стакан джина и, совершенно обессиленный, упал на кровать. Было три часа дня.

Проспав полсуток, он очнулся в самый темный и холодный час. Ему снилось, что Грант уцелел и живет на дне моря: мужчина, которого он любил, безмолвно глядел на проплывающих мимо рыб, искромсанная кожа вокруг его ран походила на кораллы. Фрэнсис был рад, что этот сон закончился.

Он заставил себя вылезти из постели, сел на веранде с чашкой кофе и стал размышлять, где взять денег, раз публикация книги сорвалась. Он повернулся и посмотрел на маленькую, едва различимую в лунном свете хижину, где они с Джулией сидели позапрошлым вечером. В ней было полно ненужных ему вещей. Наверняка что-то из них можно продать.

Он закрыл глаза и допил кофе.

Два часа спустя с восходом солнца Фрэнсис зашагал вдоль берега, насвистывая себе под нос. Казалось, пока он спал, лето закончилось, и сейчас невозможно было поверить, что вообще бывают теплые дни. Берег впереди плавно изгибался, и, чтобы не терять времени, Фрэнсис решил срезать, снял ботинки и, держа их в руках, вошел в холодное море. Ощущение было такое, будто он идет не по мелководью, а по льду.

Через несколько минут он уже стоял на полоске песка напротив хижины. Бросив ботинки, он распахнул двери на всю ширину. Внутри было темно, угадывался только силуэт лодки. «Если положение станет отчаянным, – подумал он, – всегда можно продать ее».

Он протиснулся мимо карикатурного носа лодки к спрятанным за ней картонным коробкам. Даже с полностью открытыми дверями в глубине хижины было ничего не видно. Он снял висевшую под потолком старинную лампу, наполнил ее керосином из небольшой канистры и зажег фитиль. Пристроив лампу на днище перевернутой лодки, Фрэнсис опустился на колени и стал просматривать содержимое коробок.

Первая была забита книгами. Здесь сюрпризов ждать не приходилось: в прошлом месяце он уже заглядывал в нее, когда искал экземпляр «Белых убийств». Но теперь ему стало интересно, нет ли там изданий, которые можно продать. Он достал несколько штук наугад, но зрение не позволяло ему разобрать названия, и вскоре он разочарованно сдался.

В следующей коробке лежали музыкальные инструменты, по большей части сломанные. Скрипка, барабан, лютня без струн. Грант утверждал, что однажды их починит, но так и не занялся этим. В третьей оказались рыболовные снасти в хорошем состоянии, и Фрэнсис решил вернуться к ним позже. В четвертой были разные случайные вещи: телескоп, подсвечник, несколько колод игральных карт.

Добравшись до пятой коробки, он замер. О ней он совсем забыл, хотя проверял ее несколько недель назад. В ней хранились бумаги Гранта и его рукописные заметки. Некоторым было больше тридцати лет. Но здесь совсем ничего не было о «Белых убийствах» – ни набросков, ни планов – и, конечно же, ничего ценного.

И тут он кое-что вспомнил.

Фрэнсис осторожно провел кончиком пальца вниз по стопке пожелтевших бумаг и нащупал твердый край карточки. Он вытащил ее и поднес к свету. Это была черно-белая фотография, вырезанная из журнала и наклеенная на квадрат белого картона. Большая фотография очень красивой молодой женщины. Фрэнсис не узнал ее, но, по-видимому, она была актрисой. В прошлый раз клубок темных чернильных букв в правом нижнем углу показался ему нечитаемым. Но сейчас он ясно видел, что они складываются в имя – Белла Уайт. Значит, это вовсе не совпадение: Грант действительно назвал книгу в ее честь? Фрэнсис перевернул картонку и обнаружил на обратной стороне бледно-голубую надпись. Не знай он так хорошо почерк Гранта, он не смог бы ее разобрать.

«Хэмпстед-Хит. 24 августа 1940 г. Ее последний автограф».

Одна из дверей неожиданно захлопнулась от ветра, и ее тень упала на белый квадрат, полностью закрыв надпись. Фрэнсис вскочил, выронив карточку, и ударился спиной о борт лодки. Она качнулась, лампа соскользнула с нее и упала прямо в коробку с бумагами – их сразу же охватило пламя. Катастрофа была настолько аккуратной и полной, что в первые мгновения Фрэнсис просто стоял и смотрел на огонь. Но затем этот миниатюрный пожар озарил надпись на карточке. Слова никуда не делись, и дата не изменилась.

Двадцать четвертое августа, тысяча девятьсот сороковой. Дата Белого убийства. Если Белла подписала фотографию в тот день, то Грант должен был встретиться с ней незадолго до того, как ее убили. Вкупе с другими уликами – названием книги, намеками в рассказах – это исключало совпадение.

– Грант, что же ты наделал?

Фрэнсис снова опустился на колени и, подняв фотографию, положил ее в задний карман. Он увидел, как от пламени по борту лодки, словно плесень, расползается круг черной копоти, и запаниковал. Огонь еще не добрался до нижней части коробки, и он босой ногой отпихнул ее от лодки и дальше – через всю хижину – к полуоткрытой двери. Затем он поднял коробку и швырнул ее в сторону моря. Миг спустя она отскочила от песка и словно взорвалась, взметнув облако горящих осколков и осыпав берег искрами и пеплом.

Легкие Фрэнсиса наполнились гарью, он, спотыкаясь, сделал несколько шагов и остановился возле пары пустых ботинок. Они стояли там же, где он их бросил, – носок к носку. Фрэнсису показалось, что он почти различает призрак Гранта, который ждет его, чтобы поприветствовать.

– Грант, – он потянулся к невидимой руке и упал на колени, – так ты действительно убил ее?

Он достал фотографию и еще раз изучил ее при дневном свете. От жара клей расплавился, бумага отошла от картона, и под ней обнаружилось спрятанное письмо. Фрэнсис вытянул его из тайника и начал читать.

«Дорогой профессор Макаллистер».

Почерк был очень аккуратный, но такой мелкий, что Фрэнсису пришлось прищуриться.

«Меня зовут Белла Уайт».

Он затаил дыхание.

«Мы не знакомы, но, возможно, Вы видели постановку по одной из моих пьес или меня саму на сцене. В прошлом году мне посчастливилось посетить Вашу лекцию о детективной литературе в Королевском литературном обществе в Лондоне. Она очень вдохновила меня. К письму приложены плоды этого вдохновения на случай, если вы захотите их прочитать. Надеюсь, Вы простите мне эту дерзость.

Я написала семь детективных рассказов, основанных на ваших идеях: они охватывают множество персонажей и сюжетов, и каждый раскрывает одну из структур детектива, если пользоваться Вашим термином. Я надеюсь опубликовать их сборником – «Белые убийства» Беллы Уайт. Простите за эгоцентричное название, я не смогла придумать ничего лучше.

Не могли бы Вы прочитать их и поделиться своими впечатлениями? Это моя первая попытка написать что-то подобное. Возможно, мы могли бы встретиться и обсудить эти рассказы, если Вы позволите угостить вас? Но прошу, будьте снисходительны, Вы первый и единственный человек, кому я их показала.

С признательностью,

Белла Уайт».

Последние два слова совпадали с подписью на фотографии.

Фрэнсис скомкал письмо и бросил его в море. Он поднял свои ботинки, взяв по одному в каждую руку, и в отчаянии закричал:

– Грант, как ты мог?

Он обхватил голову руками, так что ботинки превратились в пару комичных рогов.

– Ты убил ее только для того, чтобы украсть эти рассказы?

Он представил, насколько ее успех уязвил тщеславие Гранта. Должно быть, он каким-то образом убедил Беллу принести на встречу оригинал рукописи, а затем убил ее и забрал его себе. Позже он разбросал по рассказам нестыковки, указывающие на детали убийства. Наверняка, подумал Фрэнсис, Гранта бесконечно забавляло, что он вставил в текст намеки, которые никто, кроме него самого, не сумеет понять. Оригинальное название он сохранил по той же причине?

С каждой минутой прилив подбирался ближе к Фрэнсису. Он посмотрел на море и увидел, что прямо на него движется высокая волна. В нескольких ярдах от берега она разбилась, окатив его брызгами до пояса. Вода была ледяной.

– Как ты мог?

Огонь позади Фрэнсиса погас. Но в промокшем белом костюме он выглядел как снеговик, который уже начал таять.