Текст книги "Восьмой детектив"

– Интересно, он долго мучился?

Грифф начал раздражаться.

– Что за жуткий разговор. Гарри хотел бы, чтобы мы праздновали его жизнь, а не расписывали его смерть.

– Прошу прощения. – Хелен мало общалась с мужчинами в повседневной жизни и немного пугалась, когда у них так резко менялось настроение, хотя сейчас она понимала, что высказалась нетактично. Она еще раз окинула взглядом уборную, стараясь запомнить все детали. В небольшом помещении запахло дымом.

– Как думаете, нам стоит чем-то закрыть окно? Скоро здесь все покроется пеплом.

– Я знаю, что нам подойдет, – сказал Грифф. Он вышел и принес две большие прямоугольные карты вин: они идеально встали в раму, удерживаемые оставшимися в ней кусками стекла.

Она улыбнулась с напускным смирением.

– Благодарю вас за помощь… Грифф – я правильно запомнила?

– Не стоит благодарности. Гарри был моим другом, и если я могу чем-то помочь… – Они снова пожали друг другу руки. Отпуская ладонь, он стиснул ее пальцы. – А теперь, раз вся важная информация уже перекочевала в вашу голову, я могу наконец-то выпить.

Когда Хелен вышла из уборной с Гриффом, снаружи их ждал Эндрю Картер.

– Моей сестре дурно, вы не могли бы ей помочь?

– Конечно, – ответила она.

Такое частенько случалось в школе. Он подвел ее к столику, за которым сидела Ванесса Картер. Хелен наклонила ее вперед и налила ей стакан воды.

Эндрю наблюдал за ее действиями.

– Понимаете, обычно она не такая.

Хелен не привыкла, чтобы перед ней оправдывались. Ей стало неловко.

– Все в порядке, это абсолютно нормальная реакция.

– Но ведь это не обычное преступление, как вы могли заметить.

Хелен поняла, что он хочет рассказать ей о чем-то.

– В каком смысле?

– Место преступления не показалось вам необычным?

Она сделала вид, что задумалась.

– Похоже, что убийца проник внутрь через окно. Но в этом случае он вряд ли застал бы Гарри врасплох.

– Другими словами, – Эндрю закивал с энтузиазмом, который невозможно было скрыть под наигранным усталым равнодушием, – это преступление не могло быть совершено.

– Либо преступник ударил его чем-то прямо через окно.

Эндрю схватился за столик, и его диковатый вид стал по-настоящему диким.

– Мы должны кое-что вам сообщить, но пока вы не признали невозможность этого преступления, мы думали, что вы нам не поверите.

Хелен не знала, что ответить, и нервно усмехнулась.

– Я попробую.

– Грифф вам этого не расскажет, – тень презрения пробежала по лицу Эндрю, – но прямо перед происшествием мы услышали жуткий, нечеловеческий вой. Он был негромким, но длился почти минуту. Звук был такой, будто его издавала огромная собака.

Хелен постаралась скрыть свое любопытство.

– Когда именно это произошло? Вы сказали, прямо перед происшествием. Но перед чем именно?

– Минуты за три до того, как мы заметили его отсутствие. Крик слышали только я и Ванесса.

Ванесса подняла голову: ее лицо снова порозовело.

– Я его видела, – сказала она. Было похоже, что она говорит правду. – Он вышел из огня. Я стояла у окна, смотрела, как разгорается пожар, и вдруг он выпрыгнул: огромный черный пес, размытая и фосфоресцирующая фигура, будто сделанная из дыма. – Ее голубые глаза были полны ужаса. – Что-то дьявольское произошло здесь сегодня.

Хелен отозвалась нейтральным тоном:

– Вы считаете, что его убил злой дух?

Когда она училась в школе, привидения и духи были у них своего рода валютой, с помощью которой девочки покупали заинтересованность друг друга: считалось, что они водились повсюду. Но Хелен никогда не видела ничего подобного своими глазами, только какие-то очертания в темноте да сестер-монахинь, рыскающих по тусклым коридорам. И даже если когда-то она могла в них поверить, ей ни разу не доводилось слышать, чтобы привидение совершило настолько прямое злодеяние – забило человека молотком насмерть.

– Нет, – ответила Ванесса, – скорее всего, он был убит рукой человека, но его направляло что-то зловещее. Может, даже сам дьявол.

– Гарри, – сказал Эндрю, – был интересным человеком. Я и сам служу в театре. Мы могли часами говорить о нашем ремесле, и я считал его другом. Но он вел порочную жизнь, и мне это претило. Выпивка, женщины. Он даже до моей сестры добрался.

Ванесса стыдливо опустила глаза.

– Он был само обаяние, когда мы познакомились. Я была юной девушкой и попала под его очарование.

– Мы думаем, произошло вот что, – продолжил Эндрю. – Пожар в магазине приоткрыл вход в ад, и дьявол воспользовался этой возможностью, чтобы забрать одного из своих.

Хелен неискренне кивнула. Она немного помолчала, а потом решилась спросить:

– Вы упомянули о женщинах. В его жизни в последнее время была женщина?

Эндрю отрицательно покачал головой. Перевел взгляд на Ванессу, та пожала плечами.

– По крайней мере, мы о ней не слышали.

– А эта девушка? Она здесь одна.

Хелен украдкой указала на пятую гостью, с которой еще не беседовала. Девушка в зеленом платье, как и прежде, скромно стояла у стены.

– Мы ее не знаем, – сказал Эндрю.

– Она была с вами, когда вы обнаружили тело?

– Да. Во всяком случае, я думаю, что была.

Хелен поставила перед дверью уборной столик и придвинула к нему стул. Она налила себе бокал вина, села и прикрыла глаза. Она пыталась представить себе, как могло быть совершено это преступление, на случай если мистер Лау спросит ее мнение. Негромкий звук голосов едва не усыпил ее.

Она открыла глаза.

Венди, робкая женщина в зеленом платье, так и топталась в противоположном конце зала. Хелен дождалась, пока та посмотрит на нее, и жестом пригласила подойти.

Венди подошла к столику и благодарно улыбнулась.

– На вечеринке, где никого не знаешь, всегда так неуютно.

Хелен улыбнулась в ответ.

– Разве после произошедшего это все еще считается вечеринкой?

Венди не ответила.

– Что ж, наверное, вам с возложенными на вас обязанностями это еще сложнее. Поддерживать порядок среди хаоса.

– Меня зовут Хелен. – Она протянула руку.

– Венди. Приятно познакомиться. Я уже минут двадцать думаю, подойти к вам или нет.

– Я рада, что вы решились. Откуда вы знаете этих людей?

– Я актриса. – Она выглядела смущенной. – Хотя это скорее мое хобби. Я думаю, тут все актеры. Но на самом деле я ни с кем из этой компании не знакома. Я знала только Гарри.

Хелен заинтересованно выпрямилась, услышав, что она не единственная одиночка здесь. Все произошло так быстро, и ей до сих пор не приходило в голову, что эти несколько человек – всего лишь первые прибывшие на вечеринку, жертвы своей пунктуальности, и они не обязательно знают друг друга.

– Пожалуйста, присядьте.

Венди притащила стул и присоединилась к Хелен с бокалом вина.

– Как я поняла, детектив – не самая обычная роль для вас?

Они обе оказались в привычных для себя обстоятельствах – сидели в стороне от всех, ища единения с подобными себе интровертами. Это было так знакомо и даже приятно, что Хелен рассмеялась.

– Нет, я учительница.

– Какая хорошая работа.

Она хотела возразить, что работа бывает адовой, а ряды парт, за которыми, воображая себя взрослыми и отпуская злые комментарии, сидят ее ученицы, порой кажутся ей прутьями клетки. Но способности говорить о таких чувствах у нее было не больше, чем учительского таланта.

– Да, – ответила она, – это благодарный труд.

– Послушайте, я хочу вам рассказать то, что я еще никому не говорила, – Венди взяла ее за руку и сообщила громким шепотом: – Мы с Гарри были помолвлены.

Она подняла палец с болтающимся на нем кольцом – простая полоска из серебра. Явно не новая и не чищенная.

– Да, оно мне велико. Это было кольцо его матери. А она была гораздо крупнее меня. Но ведь мужчины ничего не понимают в таких вещах. – Она слегка улыбнулась, сама понимая неправдоподобность своих объяснений. – Ну вот, вы первый человек, кому я рассказала об этом.

Хелен смотрела на Венди со смесью восхищения и ужаса. На языке у нее вертелись вопросы вперемешку с банальными фразами, из которых она выбрала одну:

– Мне очень жаль.

Венди поморщилась.

– О, должна признаться, не все так просто.

Хелен промолчала.

– Понимаете, я не из Лондона. Я познакомилась с Гарри, когда он был со спектаклем в Манчестере, месяца два с половиной назад. У нас закрутился бурный роман, который длился недели две. Потом мы обручились. А сегодня собирались торжественно объявить всем о нашей помолвке. По крайней мере, всем его друзьям. Но, кажется, я опоздала.

– Да, похоже на то. Мои соболезнования.

– Благодарю вас. Я понимаю, это ужасно, мне следовало бы биться в отчаянии. – Венди говорила неуверенно, будто не знала, продолжать ли. – Но все произошло так быстро, и все эти два месяца я мучилась сомнениями. Две недели любви и восемь недель сомнений. Вчетверо дольше, понимаете? И потом, кому бы я ни рассказывала о помолвке, у каждого находилась какая-то ужасная история о Гарри Трейнере. Я жутко переживала, это было просто невыносимо. Я думала, как бы мне выкрутиться. Поэтому, когда они нашли труп, я в чем-то даже обрадовалась. Это ужасно, да?

Успокаивающий взгляд Хелен не выражал ни одобрения, ни порицания.

– Право же, не мне вас судить.

– Здесь я всем сказала, что я просто его подруга с севера. Я ничего не говорила о помолвке.

– Спасибо, что рассказали. Вы нормально себя чувствуете?

Венди сосредоточенно сжала свои нервные губы.

– Да. Было тяжело, когда они его обнаружили. Но это было и облегчением. Боюсь, от этого чувства мне не избавиться. Я приехала, когда Гарри уже был в уборной, но до того, как нашли его тело. Поэтому сегодня я его не видела. Честно говоря, я вообще почти забыла, как он выглядел.

– Значит, вы не видели тело?

– О боже, нет. Я бы этого не вынесла.

– Могу я спросить, слышали ли вы что-нибудь перед тем, как тело было обнаружено?

– Да, слышала! Звук бьющегося стекла. Большого стекла. Похоже, я единственная его слышала, потому что все остальные никак не отреагировали. Но они стояли у окна и могли подумать, что звук шел снаружи.

– Они все стояли у окна?

– Да. Сначала я подумала, что зашла не в тот зал, потому что Гарри здесь не было. Я стояла в дверях, а они смотрели на что-то за окном. Наверное, на пожар. Поэтому никто из них меня не видел. Я раздумывала, постучать или уйти. И вот тогда я услышала звук бьющегося стекла. Со своего места я слышала, что звук шел из уборной. Потом этот мужчина, Грифф, видимо, что-то почувствовал и обернулся. Я сказала, что ищу Гарри, и он пригласил меня войти. Тогда они начали обсуждать, что Гарри давно нет, куда он мог деться и так далее. Минуту спустя они уже выламывали дверь.

– И все они были у окна? Все четверо?

Венди оглядела зал.

– Да, – сказала она, – думаю, да.

Прошло еще пятнадцать минут, а полиции все не было. Чувство спокойствия, которое возникло у Хелен в начале разговора с Венди, исчезло, и уже несколько минут неловкая пауза растягивалась между ними, как котенок растягивается у огня: так неизбежна тепловая смерть беседы двух интровертов.

Тут Венди что-то пришло в голову, она встала и сказала милым благопристойным тоном:

– Мне нужно в уборную. Можно выйти?

Хелен растерялась: ровесница обратилась к ней как к учительнице.

– Да, конечно, – пробормотала она. – Конечно, можно.

Венди криво улыбнулась.

– Мне пойти в туалет этажом ниже или зайти в мужской?

Хелен обернулась и посмотрела на дверь, за которой лежал труп. В центре двери висело схематичное изображение мужчины: кружок и треугольник вершиной вниз.

– А где женский туалет?

– Это женский, – сказала Венди. – Мужской там, в коридоре.

Хелен пригляделась и поняла, что значок выглядит как-то криво. Треугольник крепился к двери одним гвоздем посередине. Она встала и легко повернула треугольник – он сложился с кружком в изображение женской фигуры. Выцветший след на двери подтверждал, что это и было его нормальное положение.

Гарри Трейнера убили в женском туалете.

Венди все еще стояла на месте.

– Пожалуйста, воспользуйтесь мужским, – сказала Хелен.

Венди поблагодарила ее и вышла.

«Женский туалет!» – думала Хелен. Идеи кружились у нее в голове.

Картина, которую предложил ей Грифф – кто-то залез на крышу соседнего магазина и лежал там несколько часов, потому что Гарри рано или поздно должен был зайти в туалет, – и раньше казалась ей несколько абсурдной, но если его убили в женской уборной, эта версия полностью распадалась. Зачем ему понадобилось заходить в женский туалет? Оставалось два варианта: либо кто-то специально повернул значок, либо Гарри каким-то образом заставили туда войти. В обоих случаях потребовалось бы участие кого-то из присутствующих.

Хелен еще какое-то время обдумывала разные варианты произошедшего. Она не была уверена, что сможет запомнить все свои догадки и выводы. Она закрыла глаза и подперла подбородок рукой.

– Позвольте составить вам компанию, – сказал Грифф, усаживаясь напротив нее. На столе был только ее пустой бокал, будто одинокая фигура в проигранном шахматном матче.

– Мы не любим, когда кто-то скучает на вечеринке. Это же праздничный вечер. Гарри хотел бы, чтобы мы провели его весело.

Скарлетт стояла позади него. Она кивнула, соглашаясь на этот жест доброй воли, и тоже присела за столик. Они показались Хелен невероятно красивой парой.

– Спасибо, – сказала она, – вы очень добры.

Наполнив три бокала, Скарлетт поинтересовалась:

– Вам не сообщали, сколько нам еще здесь оставаться? Там за окном практически конец света.

– Нет, – смущенно ответила Хелен, – я не выходила отсюда.

Скарлетт отмахнулась от этого уточнения.

– Вы не из Лондона? – спросил Грифф.

– Нет, я из Гилфорда. Откуда вы знаете?

– Такие вещи я всегда знаю, – усмехнулся он. – А что вы делаете здесь?

– Я приехала за покупками, – объяснила она, – как раз была в том здании до пожара.

Он восхищенно присвистнул.

– Как вам повезло вовремя уйти!

– Да. – Она на секунду представила себя в глубине пылающего здания, в темноте, заполненной толстым, как сукно, дымом, в окружении бегающих в панике детей. – Очень повезло.

Скарлетт оперлась локтями на столик.

– А чем вы занимаетесь в Гилфорде?

– Я учительница.

– Ах вот как. – Скарлетт обдумала услышанное. – Немного не та квалификация для того, чтобы изображать детектива?

Хелен сделала глоток. Она уже была нетрезва, и алкоголь придал ей толику бесшабашности.

– На самом деле, – сказала она, – у меня есть версия. Может быть, вам будет интересно.

Грифф рассмеялся, откинувшись на стуле. Он хлопнул по столу.

– Что ж, давайте послушаем.

– Итак, – начала Хелен, – вы предположили, что убийца залег на крыше у окна туалета и ждал Гарри. Но в тот момент я еще не знала, что это женский туалет. – Она указала на дверь как на молчаливого свидетеля злодеяния. – Гарри заманили сюда вместо мужского, а это потребовало бы вовлечения кого-то из присутствующих в зале.

– Возможно, – сказал Грифф.

– Это навело меня на мысль, – продолжила Хелен, – что если замешан кто-то из присутствующих, то можно предположить и более простое решение. Что, если убийца был в уборной, за дверью? Он застает Гарри врасплох и наносит точный удар. Затем выбивает окно и перекладывает осколки, чтобы все выглядело так, будто оно выбито снаружи. Спрятавшись за дверью, убийца ждет, когда вы ворветесь в помещение, а затем тихо присоединяется к остальным. Заметил бы его кто-нибудь?

– Да, – ответил Грифф, – думаю, я бы заметил. Когда я открыл дверь.

Хелен с равнодушным видом отхлебнула вина.

– Конечно. Если только вы не были заодно с убийцей. – Она поставила бокал и растянула губы в улыбке.

Грифф расхохотался, а Скарлетт фыркнула.

– Она действительно нас обвиняет? Или это просто неудачная шутка?

Грифф повернулся к ней.

– Обвиняет, но не тебя, дорогая. Она знает, что ты ни за что не стала бы пачкать руки.

– Что за детский сад. – Скарлетт встала и вернулась к окну.

– Прошу прощения, она очень ранима, – сказал Грифф. От смеха его потряхивало, будто под рестораном проходил поезд метро.

Удаляясь к Скарлетт, он продолжал смеяться.

Сознание Хелен слегка спуталось, а вечер затягивался. Она посмотрела на окно, которое занимало практически всю стену. Скарлетт с Гриффом стояли у одного края, а Эндрю с Ванессой у другого. Хелен встала и, пошатываясь, подошла к середине окна. Снаружи был хаос. Пожар пылал бесстыдно, в здании не осталось признаков жизни, только желтые огненные всполохи. Улицу заволокло плотным дымом. Не было машин и почти не было людей, кроме полицейских и пожарных.

«А вдруг они про нас забыли? – внезапно испугалась Хелен. – А вдруг они бросили нас здесь, на верхнем этаже ресторана?» Кто-то сильно закашлялся справа от нее. Ванесса согнулась пополам, упираясь рукой в подоконник.

– Моя сестра плохо переносит дым, – хмуро сказал Эндрю Картер.

«Возможно, ей не стоит стоять у окна», – подумала Хелен, но ничего не сказала.

– Удерживать нас здесь – это просто дикость, – добавил он.

Хелен подошла ближе к ним.

– А вы ничего больше в огне не видели? Еще какие-нибудь фигуры? – В ней говорил то ли сарказм, то ли выпитое вино.

– Нет, – между приступами кашля Ванесса всхлипывала, – но если вы сомневаетесь, что это дело рук дьявола, – она указала на тела, выложенные на тротуаре с другой стороны улицы, – посмотрите туда: кто-то выпал из окна, кто-то умер от ожогов. Не думаю, что нужны еще какие-то доказательства.

Хелен это не убедило. Она щурилась на огонь, пытаясь разглядеть хоть какие-то очертания – хоть что-нибудь, – пока не заболели глаза.

Она собиралась задать еще один вопрос, но вдруг откуда-то с улицы раздалось громкое кудахтанье. Ванесса отпрыгнула, будто в зал влетела испуганная птица. Хелен вгляделась в дым в поисках источника звука. Двое мужчин спокойно шли по противоположной стороне улицы, нагруженные клетками с экзотическими птицами – там были какаду, еще какие-то попугаи и даже корзина живых перепелок. За ними шел третий мужчина с леопардом на поводке. Из соседнего здания эвакуировали зверинец какого-то чудака, и это зрелище олицетворяло вызванную пожаром неразбериху. Наблюдая, как они вышагивают по улице, Хелен задавалась вопросом, куда они направляются.

– Действительно похоже на конец света, – сказала она, главным образом сама себе.

И тут в оконном отражении она увидела, что в зале позади нее происходит какое-то движение. Венди выдало ее заметное зеленое платье – Хелен различила, как девушка отошла от места, где стояла, тихонько повернулась и быстро направилась к выходу.

Дверь открылась, и девушка в зеленом платье исчезла.

На мгновение опешив от такой дерзости, Хелен опомнилась и поспешила за ней.

Она догнала Венди в коридоре: та успела спуститься на две ступеньки вниз.

– Венди! – Девушка обернулась. – Куда вы?

Беглянка пожала плечами.

– О, Хелен, я собиралась вам сказать. Мне нужно успеть на поезд. Думаю, от меня здесь уже ничего не зависит.

– Но нам нельзя уходить.

Венди нервно дернулась и заговорила умоляющим тоном:

– Я не знаю никого из этих людей. Я и Гарри-то едва знала. И в любом случае его убили еще до того, как я пришла.

– Но вы были с ним помолвлены, вы важный свидетель.

– Не обижайтесь, Хелен, но вы всего лишь учительница. Вы вообразили себя детективом, но не просите меня подыгрывать вам.

Хелен вспыхнула, услышав подобное от человека, который до этого был подчеркнуто вежлив.

– Директор ресторана не позволит вам уйти.

– Нет, но я надеялась, что он не заметит.

– Я ему расскажу.

Венди устало вздохнула.

– Да, я предполагала, что вы можете так поступить. – Она шагнула назад, подошла к Хелен и сняла обручальное кольцо, признавая свое поражение. Кольцо соскользнуло с пальца, как шарф с тающего снеговика.

– Раз уж мне придется остаться, почему бы не рассказать вам правду. – Венди протянула Хелен кольцо, чтобы та его рассмотрела. – Я взяла его у подруги, и поэтому оно мне так велико.

Хелен взяла простое серебряное кольцо, поцарапанное в нескольких местах.

– В действительности вы не были помолвлены?

– Я на самом деле актриса. И я из Манчестера, это тоже правда. И мы действительно познакомились с Гарри, когда он приезжал к нам со спектаклем. Но никакой любви не было, просто деловая договоренность. Меня попросили прийти сюда сегодня и сыграть роль его невесты.

– Кто попросил?

– Гарри, конечно. Он написал мне письмо. Его донимала какая-то женщина. Она была слишком настойчива, и это уже начинало его пугать. Он решил, что, если я приду сегодня на вечеринку и мы сделаем вид, будто собираемся пожениться, она все поймет. Позже, когда она нашла бы себе другое увлечение, он по-тихому отменил бы помолвку. Не самая приятная схема, должна признаться. Но, честно говоря, мне нужна была работа.

Хелен была заинтригована.

– А как ее зовут, эту таинственную женщину, вы не знаете?

Венди покрутила головой.

– Гарри мне не говорил.

– И все-таки я не понимаю. Вы мне солгали. Зачем? Почему вы продолжили спектакль, зная, что он убит?

– Хотела посмотреть, как вы отреагируете. Вот видите, не только вы можете играть в детектива. Когда вас привели к нам, я подумала, может, вы и есть та самая женщина, что его преследовала.

– Та самая женщина? – Хелен засмеялась над этим невозможным предположением. – Но я не была знакома с Гарри.

– Судите сами: вы появились неожиданно и явно нервничали. Теперь я поняла, что ошибалась. – Она приблизилась к Хелен и, взяв ее руки в свои, сказала заговорщическим тоном: – Никто из этих людей не знает моего настоящего имени. Почему нельзя просто позволить мне ускользнуть, пока полиция не появилась? Там было бы проще нам обеим.

– Я не виню вас за то, что вы хотите уйти. Но мы должны делать так, как нам сказали.

Они вернулись в зал – все на секунду подняли глаза и сразу вернулись к разговорам, накал которых все нарастал. Хелен пошла к своему столику у двери уборной, а Венди, будто слегка пристыженная, села одна у другого столика. На мгновение в зале почти воцарилась тишина, словно все ждали, что что-то произойдет.

И что-то произошло. Дверь открылась, и из-за нее раздался громкий голос:

– Да на эту вечеринку попасть труднее, чем в Букингемский дворец!

В зал ворвался элегантный мужчина лет под тридцать, очень приятной внешности. Его встретили ошеломленным молчанием. Он снял шарф и накинул его на вешалку за дверью.

– Дым такой, будто моя бабуля накурила. Надо было прихватить у дядюшки старый противогаз. Парни на первом этаже не могли толком сказать, отменился праздник или нет, и я решил, что они что-то недоговаривают. Дождался, пока они займутся своими тарелками с супом, и пробрался сюда.

Повесив шляпу на вешалку рядом с шарфом и явив блестящую черную шевелюру, он повернулся к собравшимся.

– Ну и где наш именинник?

Грифф шагнул вперед.

– Джеймс, ты и правда не вовремя. Надо было послушаться тех ребят на первом этаже.

– Ерунда, – отмахнулся Джеймс, наливая себе бокал красного вина. Он оставил бутылку на столике Хелен. – От любой вечеринки можно получить удовольствие: если бы я так не думал, я бы не стал разглагольствовать.

Хелен заметила, что Эндрю закатил глаза и вернулся к окну.

– Джеймс, мне нужно кое-что тебе сказать, – снова заговорил Грифф. – Наедине.

Они отошли в угол зала. Но голос Джеймса, как и запах дыма, был отчетливо слышен всем присутствующим.

– Гарри мертв? О господи! – Джеймс повернулся к залу и поднял бокал. – Ну, за тех, кто больше не с нами. – Публика ответила ему равнодушием, и он залпом выпил вино. – И как же это произошло?

Грифф шепнул:

– Его убили.

– Убили, говоришь? Это же не Ронда, я надеюсь?

– Ронда? Кто такая Ронда?

– Ронда, его последняя пассия. Симпатичное создание лет девятнадцати. Как я понял, она становилась немного навязчивой. – Он постучал себе по лбу. – Только свадьба на уме.

Эндрю выразительно посмотрел на сестру.

– Но Ронда – это сценическое имя Ванессы…

Хелен нарушила ход действия, опрокинув бутылку красного вина на пол. Она приземлилась с грохотом, образовав пятно, такое же, как в уборной: жидкая кровь и осколки. Все обернулись и посмотрели на нее. Джеймс наконец замолчал, изумленно замерев в полуобороте. На случай если кто-то еще сомневался, что вино было сброшено намеренно, она кончиками пальцев столкнула со стола и бокал. Она сидела на острове из битого стекла.

– Кажется, мы не знакомы. – Джеймс подошел и протянул ей руку. – Я Джеймс.

Хелен пристально смотрела на него.

– Я уже видела вас, Джеймс.

Его это озадачило.

– Может быть, в спектакле?

– Да, можно и так сказать. – Она повернулась к остальным. – Я всех вас уже видела. И я узнаю вас, каждого из вас. Я видела такое много раз. Самого тихого загоняют в угол. – Она повернулась к Джеймсу. – Разве вы не знаете, что зрители не должны видеть подготовку к спектаклю? Если они увидят, как актеры курят и пререкаются за сценой среди разбросанного реквизита, иллюзия будет разрушена.

Хелен была пьяна. Джеймс посмотрел на остальных гостей, не зная, как реагировать.

– Простите, я не понимаю, что вы имеете в виду?

– Вы вошли сюда позже всех, так что вам следовало хотя бы притвориться, что вы не знаете, где вешалка для шляп. Ее совсем не видно за дверью.

Он выглядел оскорбленным, но явно обрадовался, услышав конкретное обвинение, которое мог оспорить.

– Ничего удивительного: я бывал в этом ресторане раньше.

«Сказал первое, что пришло в голову, – подумала Хелен. – Все возвращаются в детство, когда врут». Он ничем не отличался сейчас от пятилетней девочки, что держит в руках что-то запрещенное и заявляет, что это подбросила птичка через окно.

– Это правда, – согласилась Хелен. – Ваше недавнее прибытие на самом деле было возвращением. Вы уже были здесь сегодня.

Джеймс неловко топтался на месте, отделенный от других своей ролью обвиняемого, в то время как остальные собрались вокруг столика Хелен. Битое стекло мешало им подойти ближе. Когда они сформировали какое-то подобие полукруга – даже Венди подошла, влекомая любопытством, – Хелен посмотрела на каждого по очереди. Грифф нарушил молчание:

– Что вы имеете в виду?

– Я теперь знаю, кто вы такие, – произнесла Хелен, прижавшись затылком к стене, понимая, что говорить ее побуждает опьянение, и пытаясь сосредоточиться. – Я вижу шесть экстравертов. Вы все именно они и есть, даже те, кто поскромнее. – Она взглянула на Венди. – Шесть экстравертов, которые считают, что могут манипулировать застенчивым человеком просто потому, что ведут себя более напористо.

– Она пьяна, – сказала Ванесса.

– Немного, но это не влияет на ход моих рассуждений. Вам не стоило недооценивать то, как хорошо я знаю подобные ситуации. Чаще всего это происходит с продавцами. Они видят тихого, задумчивого человека, и у них глаза загораются. Им кажется, что они могут принимать решения за вас, словно нежелание озвучивать свое мнение – это то же самое, что неспособность его иметь.

Хелен на секунду засомневалась в себе. Почему она не приберегла эти соображения для уютной беседы с полицейским детективом за чашкой чая?

– Поэтому я терпеливо слушала ваше вранье весь вечер. Чем-то это было похоже на день в школе. Но ваш план, и без того несостоятельный, полностью провалился из-за одной детали: никому из вас не пришло в голову, что до того, как меня попросили подняться сюда, я около часа провела на первом этаже. В этом самом ресторане, довольно близко ко входу.

В зале темнело: солнце садилось, а окна почти совсем почернели от копоти. Хелен говорила с силуэтами.

– Когда произошло убийство, я, видимо, как раз ела суп. И могла видеть, как вы заходили. Я, конечно, не следила, но даже в переполненном ресторане трудно было не заметить хорошо одетого мужчину, который практически тащил на себе другого мужчину.

Все изумленно ахнули. Снова послышался звук бьющегося стекла: кто-то уронил бокал.

Она обратилась к Джеймсу:

– Если бы ваше возвращение не было таким театральным, я бы, может, об этом и не вспомнила. Но я вспомнила и могу теперь связать одно с другим. Я видела сегодня, как вы привели Гарри в ресторан: бедняга был так пьян, что с трудом передвигал ноги. Я видела только его затылок, в первоначальном, неиспорченном виде, разумеется, но я уверена, что это был он. Его фигура, его борода, его бакенбарды и заметный черный пиджак. Ну а вас я узнала точно, без всяких сомнений.

– Это правда, – сказала Ванесса. – Гарри был неприлично пьян, когда мы приехали. Мы подумали, что он пил весь день.

Ее брат кивнул.

– Действительно, он был в безобразном состоянии.

Грифф шагнул вперед, с хрустом смяв осколок стекла.

– Если бы вы знали Гарри, вы нисколько не удивились бы тому, что к шести часам вечера в день своего рождения он пьян в стельку. Не понимаю, какое отношение это имеет к делу.

– Вы все мне лгали, – проговорила Хелен, делая ударение на каждом слове. – Каких только истории не услышала я сегодня, начиная с демонических собак и заканчивая одержимыми женщинами, но ни в одной из них не было и слова о том, что Гарри доставили сюда настолько пьяным, что он не мог стоять на ногах. Я понимаю, что произошло. Когда я впервые вошла в этот зал сегодня вечером, вы удивились. Вы ожидали прибытия полицейских, а получили меня. Тогда один из вас понял, как можно этим воспользоваться: если каждый из вас расскажет мне историю и все истории будут разные, к моменту прибытия полиции я окончательно запутаюсь. Буду пересказывать ваше вранье и множить неразбериху. Вы увидели во мне возможность добавить путаницы в это преступление. И почему? Только потому, что я веду себя скромно?

Неловкое молчание затопило зал.

– Вы сказали мне, – продолжила Хелен, – как минимум один раз за сегодняшний вечер, что у Гарри было много врагов. Было странно, что друзья подчеркивают этот факт. Если только вы ему не друзья. Вы и есть его враги.

Гости обменялись виноватыми взглядами, и все шестеро уставились себе под ноги.

– Я не знаю, чем он насолил каждому из вас – наверное, какую-то роль сыграли помолвки и расставания, судя по тому, как вы его описали, – но, догадываюсь, у каждого из вас была своя причина ненавидеть Гарри. Так что вы собрались, обсудили свои претензии к нему и решили, что мир без него станет лучше. Вы организовали эту вечеринку в день рождения Гарри и пришли сюда, делая вид, что вы его друзья. Возможно, у него и не было достаточно настоящих друзей, чтобы провести это время с ними.

Никто не проронил ни слова. Хелен встала.

– Очевидно, вот как все было. Джеймс где-то встречает Гарри, примерно в обед, и предлагает выпить, обставляя все как чистое совпадение. Он такой человек, с которым все чувствуют себя непринужденно, и Гарри соглашается.

Джеймс покраснел.

– Опоив Гарри, вы приводите его сюда. Он уже не в том состоянии, чтобы противиться. Приезжают остальные. Затем готовится место преступления, которое, как вам кажется, невозможно расследовать: всего-то и нужно, что одному из вас запереться в уборной, а другому выломать дверь. Гарри все это время сидит где-нибудь здесь в углу или вообще спит. Потом один из вас выбивает окно и по кусочку раскладывает осколки на полу и подоконнике, чтобы все выглядело так, будто окно выбито снаружи. Потом, когда приходит последний из вас, начинается основное действие. Гарри заталкивают в туалет и усаживают на сиденье, так что лоб упирается в колени. Один из вас достает молоток. Его легко было бы пронести сюда, например, под мужским пиджаком. Простой молоток вроде того, что валяется на крыше за окном туалета, весь в крови. Гарри был настолько пьян, что даже не очнулся, когда его первый раз ударили по затылку. Затем каждый из вас по очереди брал молоток и наносил удар. Шесть мощных ударов. У бедняги и черепа-то не осталось. Что еще? На куске стекла, оставшемся в оконной раме, заметен предательский след крови: думаю, это отвлекающий маневр, чтобы все выглядело так, будто убийца выскочил в окно. Ни у кого из вас нет видимых порезов. Но, Ванесса, вы прихрамываете. Может, вы сняли туфлю и поцарапали стопу этим стеклянным треугольничком? Маленькая хитрость. А затем вы, Джеймс, видимо, забрали остальные улики и выскользнули из ресторана. Что это было? Может, окровавленный коврик?